* * *
Серое небо полностью затянули облака. Без единого порыва ветра они плыли в высоте сплошным ковром, и во все стороны от горизонта до горизонта не было видно даже крошечного просвета меж ними. Из-за столь плотного небесного покрова солнечные лучи почти не достигали поверхности земли, потому все вокруг было погружено в глубокие сумерки.
Одетый в черный смокинг, Алан стоял посреди кладбища под проливным дождем, и наблюдал за похоронный процессией. Она только что завершилась и люди один за другим начали медленно растворяться в полумраке. Но один из них, похоже, уходить не собирался, вернее, не один, а одна: маленькая девочка лет пяти с огненно-рыжими волосами, не обращая внимания на дождь, в гордом одиночестве продолжала стоять у могилы своей матери.
- На твоих глазах нет слез, - Алан медленно приблизился и встал рядом, - неужели тебе совсем не грустно, Аска?
Девочка не пошевелилась, будто даже не заметила вопроса, но, помолчав немного, ответила:
- Нет, мама хотела уйти, потому что стала не нужна папе.
- Хочешь сказать, ты рада, что ее больше нет?
- Нет! – девочка дернулась, и холод в ее голосе сменился болью. – Ведь она бросила меня, потому что я тоже стала ей не нужна. Я не нужна ни папе, ни маме, никому – все всегда меня бросают. Люди такие жестокие!
- Ты правда так считаешь? – Алан встал перед ней и присел на корточки. Теперь их лица были на одном уровне.
- Да, а раз так, то и мне никто не нужен. Я больше никому не позволю увидеть мою слабость, и никогда больше не заплачу. Теперь я буду жить сама – так, как захочу!
Все вокруг изменилось и вместо маленького ребенка появилась нынешняя Аска в своей школьной форме, кладбище исчезло и теперь они с Аланом оказались в квартире Мисато Кацураги.
- И что ты получила в итоге? – спросил он, выпрямляясь во весь свой немаленький рост и принимая облик военного. – Ты жила так все эти годы, но разве стала от этого счастливее?
Девочка стыдливо отвела взгляд
- Нет, - призналась она. – Я думала, став сильной и независимой, меня начнут любить и уважать, но ничего не вышло... Я по-прежнему никому не нужна и за это их всех ненавижу!
- Так вот оно что, - подчеркнул Алан. – В конце концов, ты поняла, что не можешь жить без других людей: несмотря на всю свою неприязнь к окружающим, ты жаждешь их признания, хочешь, чтобы о тебе заботились и любили.
- Да! – крикнула она. – Я ненавижу их, но и свою независимость тоже... не хочу быть одинокой! – девочка закрыла лицо руками, едва не плача. – Какая же я слабая...
Алан медленно потянулся к ней, осторожно сдвинул ладони вниз, поднял ее голову и заглянул в глаза. Они были влажными по всей поверхности и вот-вот готовы разразиться градом рыданий, но Аска держалась изо всех сил.
- Аска, стремление к людскому теплу, не есть признак слабости. Возможно, ты просто сама до конца не понимаешь своих желаний, - он отпустил ее. – Ведь быть самостоятельной и любимой можно одновременно.
Слезы вдруг отступили, и на ее лице возникло удивление.
- Но тогда, почему же все меня отвергают? – спросила она.
- Наверное, потому что ты сама отвергаешь их, – кратко ответил Алан. – Ты просто боишься открыть свою душу даже тем, кому ты небезразлична, боишься, что твои истинные чувства могут ранить. Потому и ведешь себя со всеми столь грубо и резко, потому и стараешься видеть в них лишь самое плохое.
- А что мне еще остается? Я должна как-то защищать себя.
- Хочешь сказать, у тебя это получается, ты чувствуешь себя в безопасности, твое сердце не страдает?
Аска лишь молчала, опустив глаза. И это молчание было красноречивее любых слов.
- Такая позиция не приносит результата, и до тех пор, пока ты ее держишься, все останется по-прежнему. Разве тебя это устраивает?
- Нет, – ее шепот был едва различим. – Но я не умею иначе.
- Тогда сделай над собой усилие и попытайся измениться: перестань бояться неизвестности и сделай шаг навстречу другим людям, а если уж опасаешься открываться им, то хотя бы не отталкивай. Прими их, постарайся понять их чувства и, главное, не рань сама – и тогда ты поразишься тому, насколько возрастет твоя сила.
- Но разве это не сделает меня зависимой от них? – склонив голову в размышлении, спросила Аска.
- Может да, а может и нет, - пожал плечами Алан. – Но в любом случае, прежняя позиция не принесла тебе счастья. Тебе не кажется, что пора уже разорвать этот замкнутый круг?
Девочка глубоко задумалась. Алан ее не торопил.
- Но... разве такие люди есть? – через пару минут спросила она с толикой сомнения в голосе. – Те, кому я небезразлична, те, кто готовы принять меня и открыться мне?
- Конечно. Мисато лишь одна из них. Вспомни, тогда, на горячих источниках вы были откровенны друг с другом, но потом ты испугалась и снова закрылась в себе. Признайся, ведь во время той беседы ты чувствовала себя счастливой.
- Правда, - подтвердила девочка. – А потом я стала во всем подражать ей, Даже когда вырасту, хотела стать такой, как она.
- Вот видишь, – мягко сказал Алан, плавно переходя к главному вопросу, - но она не единственная. Есть еще и Синдзи.
- Он?! Этот никчемный сопляк?! – резко возмутилась Аска.
- Зря ты так о нем. Синдзи тоже одинок и так же, как ты, страдает из-за этого. Так почему бы вам не стать поддержкой друг для друга? Пойми, он ведь к тебе не равнодушен, а твои издевки очень больно ранят его. Кроме того, вспомни: когда ты поцеловала его, тебе же понравилось.
- Вранье! Ничего подобного! Это было мерзко и отвратительно! – запротестовала она. – И вообще, он меня бесит.
- Опять ты начинаешь! – осудил ее Алан. – А даже если и так, это не повод ненавидеть его. Перестань, наконец, видеть в людях лишь дурное, ведь он же не причинил тебе никакого зла.
- Не причинил? Еще как причинил! – в знак протеста Аска подняла сжатую в кулак руку. – Он всегда был впереди меня и ангелов убил больше. Это из-за него я утратила способность управлять Евой.
Алан разочаровано вздохнул.
- Аска, Аска... Ты не всесильна и нет твоей вины в том, что тебе досталась более слабая Ева. Половину своих побед он одержал с помощью «берсерка», да и в остальных без тебя и Рэй он бы ни за что не справился. Будь у тебя такая машина и кто знает, может быть, ты бы показала еще более впечатляющие результаты.
И снова на пару минут Аска замолчала. Терзаемая противоречиями и сомнениями, она в долгом безмолвии размышляла над словами Алана, и, в конце концов, спросила:
- И что же мне теперь делать?
- Ну, для начала просто попробуй быть с ним доброй, пусть поймет, что ты его не ненавидишь.
- Может быть и стоит попробовать, но как, ведь его здесь нет? Да и вообще, я не знаю ни где он, ни где я.
- Если захочешь, я отведу тебя к нему.
- А ты можешь? – глаза Аски широко раскрылись и залучились надеждой, которая, в прочем, через мгновение сменилась недоверием. Похоже, до нее наконец-то дошло, что этот образ слишком самостоятельный для плода ее воображения.
- Подожди-ка, так ты настоящий?!
- И что с того?
- Да... – она вдруг запнулась, - да кто ты такой?! Как ты вообще попал в мою голову?
- Алан Кирана, это имя о чем-нибудь тебе говорит?
- Нет.
- Ну так и спрашивать смысла не было. А что до второго вопроса: мы с тобой попали в локальную «Комплементацию» - миниатюрный вариант планируемого SEELE Конца Света, вызванный единовременной детонацией десяти систем S2, с последующим распадом физических тел в биомассу LCL, освобождением душ и слиянием их в единое сознание.
- А?.. – пару секунд спустя, переспросила девочка с таким видом, словно ей наговорили какую-то белиберду.
- Аска, мне нужна твоя помощь, - сразу перешел он к делу. – На самом деле сейчас ты без сознания находишься внутри контактной капсулы пилота Евы-02, а твоя душа вместе с моей заперта в этом мире. Синдзи тоже здесь, но я не могу достучаться до него. Я перепробовал все, что мог, но тщетно – он просто не хочет жить.
- А я-то здесь при чем? – удивилась она.
- Так потому я и прошу тебя о помощи: быть может, хоть ты убедишь его вернуться. Только если мы все втроем отвергнем «Комплементацию», то сможем выбраться отсюда. Иначе большинства мнений не будет, и тогда мы навеки исчезнем в Черной дыре!
- Но, Алан, вы же сказали, что нас трое.
- Три человека, да, но кроме нас тут есть еще кто-то. Именно он и лишает Синдзи воли к жизни и не дает нам покинуть это место.
- Ангел?
- Не исключено. Можно лишь предположить его сущность, но в одном я уверен точно: это не человек.
Алан снова посмотрел девочке в глаза требовательным взглядом.
- Итак, Аска Сорью, все теперь зависит от тебя. Твое слово.
Ее брови нахмурились в знак решимости, и она твердо заявила:
- Я готова, идем!
- Тогда возьми меня за руку.
Как только их ладони соединились в прочный замок, все вокруг залил белый свет, Аска едва успела почувствовать, как их куда-то затягивает, и в следующий миг обстановка вокруг снова изменилась.
На этот раз ничего общего с мрачным залитым дождем кладбищем, или тесной квартирой не было и в помине. Вместо этого они очутились посреди прекрасного зеленого парка, усыпанного редкими, но удивительно яркими цветами и пышными кустарниками. Ровную поляну у них под ногами пересекала асфальтовая дорожка тротуара. По другую ее сторону травяной покров продолжался еще несколько метров, и вновь прерывался невысокой оградой перед спуском к берегу озера. Теплое летнее полуденное солнце на безоблачном небе приятно грело кожу, вся природа вокруг искрилась, играла и радовалась жизни.
- Отлично, мы прошли! – констатировал Алан.
- Ух ты, как тут здорово! – восхитилась девочка. – Алан, а вы уверены, что мы и впрямь в сознании Синдзи?
- Похоже, что не только в его, или не в его вовсе, - насторожился он. – Но что парень здесь, это точно, кстати, не особо увлекайся, Аска. Помни – это всего лишь иллюзия.
Алан осмотрелся и быстро нашел, что искал: высокое ветвистое дерево с густой листвой росло почти у самой ограды. У его подножия стояла пустая детская коляска, но никого поблизости видно не было.
- Ну и где же нам его искать? – спросила девочка.
Вместо ответа Алан жестом приказал ей замолчать, а сам прикрыл глаза и словно прислушался к чему-то.
- Ага, похоже, теперь я знаю, кто такой наш загадочный чужак, - какое-то время спустя, сказал он и ухмыльнулся. – А ведь давно уже следовало догадаться. И если я не ошибаюсь, то... – он посмотрел на Аску. – Следуй за мной.
Та повиновалась, и вместе они направились к дереву с коляской. И только сейчас, когда появилась возможность заглянуть за его толстый ствол и осмотреть берег, они наконец-то обнаружили Синдзи. Как и предсказывал Каин, мальчик был не один: он смиренно лежал на склоне, вытянув ноги к воде, а голова его покоилась на коленях бледной голубоволосой девочки с алыми глазами, которая нежно гладила его густые черные волосы.
- Она?! Да как эта кукла сюда попала?! – поразилась Аска.
- Скорее не кукла, а кукловод, - поправил ее Алан. – Вполне логичный шаг, хоть и неожиданный.
- То есть?..
Алан ничего объяснять не стал.
- Нужно быть осторожными. Пожалуйста, спрячься, и жди, когда я тебя позову, - мягко, но требовательно попросил он.
Девочка хотела было возразить, но вдруг передумала и с досадой на лице осталась стоять под деревом, а Алан перешагнув через ограду, спокойно направился к паре подростков на склоне. Осторожничать он даже не пытался.
- Зачем вы пришли? – спросила Рэй, когда он приблизился и встал чуть позади. Ее голос как обычно был тихим, спокойным и без всяких эмоций. – Сюда вас никто не звал.
- До чего мрачно ты встречаешь старых друзей, - печально вздохнул Алан. – А ведь я всего лишь хотел поздороваться. Давно не виделись... Юй.
Она ненадолго замолчала, затем надменно хмыкнула и обернулась.
- Мне следовало предвидеть, твое вмешательство, Алан, - сказала Аянами чужим голосом и начала меняться: тело увеличилось в полтора раза, лицо стало взрослым, взгляд приобрел рассудительность и сосредоточенность, прическа тоже стало другой, а цвет волос из голубого превратился в каштановый. Финальным аккордом стала смена школьной формы белым лабораторным халатом. Теперь уже вместо юной девушки на Алана смотрела взрослая женщина лет тридцати. – Вот уж не думала встретиться с тобой в такой обстановке. Сколько же лет прошло?
- Почти одиннадцать, - Алан шагнул вперед и присел на землю, затем кивнул на спящего Синдзи. – А ему скоро будет пятнадцать.
- В моем нынешнем состоянии не очень-то получается следить за ходом времени, - Юй продолжала гладить сына по голове. – Скажи, почему ты все время лезешь куда не следует, когда ты уже, наконец, угомонишься?
- Давая согласие Наоко Акаги, я не знал, чем все обернется, – сказал он, – но в итоге время и обстоятельства выбрали на эту роль меня. И знаешь, она полностью соответствуем моим желаниям, а потому я не смогу остановиться пока не пройду этот путь до конца.
- Твой путь – вмешиваться в судьбы других и ломать их.
- Нет – исправлять и предотвращать их ошибки.
- Каждый имеет право на ошибку.
- Только не тогда, когда ее цена – гибель человечества. И, если тебе интересно, то даже будь у меня второй шанс, я бы не изменил своего решения.
Женщина не ответила – ее взгляд привлекли две ярких желтокрылых бабочки, мирно порхавшие в брачном танце у цветка неподалеку. Немного покружив над ним, насекомые опустились на белые лепестки. Алан посмотрел туда же и как раз успел заметить, что из густой низкорослой травы поднимаются два выпученных глаза. Мелькнул розовый язык, стебель резко накренился, а когда распрямился, две пары желтых крыльев уже исчезли в пасти крупной лягушки. Удовлетворенно квакнув, сытое земноводное в два прыжка добралось до воды и скрылось из виду.
- Ты уже уничтожил работу, которой я посвятила не только всю свою жизнь, но даже посмертие. Так чего тебе еще нужно?
- Юй, отпусти его, - Алан перевел взгляд на мальчика.
- Куда? Назад в реальный мир, где он не знал ничего, кроме горечи? Хочешь, чтобы он и дальше страдал? Нет. Теперь его место здесь со мной. Тут ему тепло и уютно, видишь – он счастлив, - на лице Синдзи действительно играла радостная улыбка. – Если у нас не вышло создать рай для всех, то пусть хотя бы он им насладиться.
- Это лишь твои мысли, которые ты посылаешь ему в сознание, но не его собственные. Весь этот рай – не более чем плод воображения. К тому же скоро и он исчезнет вместе с нами. А разве этого ты хочешь для своего сына?
- Все, чего я хочу, это чтобы он наконец-то нашел свое счастье.
- Счастье, основанное на обмане хрупко и недолговечно, - мигом ухватился за эту мысль Алан, – вся проблема в твоем эгоизме, а не его желаниях. Признайся честно, ты ведь никогда его по-настоящему не любила.
- Не любила?! – она бросила на соседа гневный взгляд. – Да все это я затеяла лишь ради него: вручила ему судьбу мира, чтобы он сам мог создать все что пожелает. Даже собой пожертвовала ради этого!
- А нужны ли ему были все эти жертвы, нужна ли была эта власть? – так же резко встретил он ее. – Он же еще просто ребенок, а не какой-нибудь алчный безумец, вроде его отца, жаждущий стать богом. Людское тепло и забота – вот и все в чем он нуждался и нуждается сейчас. Это вещи, которые для него дороже и абсолютной силы, и всех сокровищ мира. Любящая мать, заботливый отец, верные друзья – люди, которым он нужен просто как Синдзи Икари, а не Третье дитя, не пилот Евангелиона. Просто как человек!
Но женщина сдаваться не собиралась.
- Говори за себя, Кирана! Ты его совсем не знаешь. Так какое ты имеешь право решать, что для него лучше?
- А такое, что этого хочет любой нормальный человек на земле, черт побери! – он резко вскочил. – Причем, независимо от того, осознает он это или нет. И Синдзи здесь не исключение. А знаешь, что хуже всего? То, что все это у него могло быть, но ты струсила и вместо того, чтобы остаться с ним и заботиться о нем бросила все и сбежала в Еву ради своих гнусных аморальных идей, которые ты и тебе подобные так любят называть высшими стремлениями. Ты оставила его покинутого и одинокого рядом с хладнокровным отцом, которому он также был не нужен. И все эти десять с лишним лет он страдал от одиночества по твоей вине, вместо того, чтобы просто расти и радоваться жизни под материнской опекой и любовью. Ты лишила его детского счастья, и посмотри теперь, каким стал твой сын: слабый, глупый, нерешительный, легко ранимый. Он спрятался в собственном мире ложных образов и утратил всякую надежду. Синдзи жаждет людского тепла, но не может его получить, потому что боится быть обманутым и преданным. Рицуко верно сказала: он, как и его отец совсем не приспособлен к жизни. И в эту «Дилемму ежа» он попал благодаря тебе.
Ты – паршивая мать, Юй!
Женщина вздрогнула и отвернулась – это был удар не в бровь, а в глаз.
- Твои слова жестоки. Но как ты можешь быть таким уверенным? – засомневалась она.
- Если не веришь – перестань посылать эти образы, загляни в его незамутненное сознание, и тогда все увидишь сама.
Юй, все еще колеблясь, последовала его совету и узрела-таки то, чего так боялась.
Небольшая квартира в одном из высотных домов Токио-3, она готовит завтрак, а ее муж, как всегда зачитавшись газетой, опаздывает на работу. Аска, подруга детства Синдзи, будит его, чтобы идти в школу. Они ругаются и девочка в гневе уходит прочь. По дороге он второпях сталкивается с Аянами Рэй – новенькой в их классе. Чуть позже Синдзи рассказывает об этом случае своим друзьям – Тодзи и Кенске, Тодзи жутко ему завидует. Но вот в классе появляется их учительница, Мисато Кацураги, и вводит Рэй – та узнает Синдзи, после чего весь класс с интересом наблюдает за их с Аской перепалкой.
- Неужели я могла так ошибиться?! – пораженная Юй оторвалась от видения.
- Каждый имеет право на ошибку, - повторил ее слова Алан, - только если потом вовремя сможет ее исправить. А наше время истекает.
- Хочешь, чтобы я вот так просто отказалась от него? Теперь, когда через десять лет мы наконец-то смогли воссоединиться?
- Если ты в самом деле желаешь ему добра, другого пути нет.
- Но если... даже если я его отпущу, то что толку? Он снова вернется к тому, от чего бежал, там его снова ждут одиночество и непонимание.
- Нет, Юй, теперь все будет по-другому, Синдзи больше не останется один.
- Откуда ты знаешь?
- Я позабочусь об этом и помогу ему найти себя в этой жизни. Даю слово: я сделаю все возможное, чтобы у него появились друзья, которые будут его по-настоящему любить, уважать и ценить за то, какой он есть. Более того, первый шаг уже сделан.
Алан кивком указал на Аску, которая уже начала скучать и уселась под деревом, но, заметив, что на нее смотрят, резко вскочила.
- Ясно, - улыбнулась Юй, - ты сумел потушить неприязнь к Синдзи в ее душе. Это и правда может стать началом крепкой дружбы.
- И станет. А в перспективе, и чего-то большего.
Юй склонила голову и глубоко задумалась.
- Слишком много неопределенностей, - констатировала она. – Пойми, Алан, если он будет несчастным, я никогда не смогу себя простить, и эта боль не отпустит мою душу даже на том свете.
- Ты знаешь меня Юй - я слов на ветер не бросаю.
- И как истинный самурай, ты выполнишь обещание, чего бы это ни стоило, - в ее голосе все еще слышалось сомнение.
- Не сравнивай меня с этими средневековыми фанатиками, - обиделся Каин. – Я всего лишь стараюсь быть честным.
Юй улыбнулась и подняла глаза к ясному голубому небу.
- Это не преуменьшение твоих качеств. Ты – сильный человек, Алан.
- Потому что никогда не перед кем не склоняюсь?
- Нет, - женщина повернулась к нему лицом, - потому что не боишься страдать за свои идеалы и всегда отличаешь добро от зла. Такой силе воли можно лишь позавидовать.
- Зря ты так считаешь, это не моя заслуга, - он отвернулся, чтобы не было видно смущения на его лице. – Таким я стал благодаря ангелу во мне.
- Ошибаешься, – Юй взяла его за руку и снова усадила рядом. – Ведь именно благодаря своей воле только ты один оказался способен совладать с ним и заставить себе служить. Никому из твоих предшественников это даже близко не удалось: они потеряли свои души, пытаясь получить всю силу Ангела сразу.
Алан ничего не ответил, и она продолжила:
- Я не хочу отпускать Синдзи, но и с тобой не могу не согласиться – мы слишком долго были разлучены. Я не видела, как он взрослел, меня не было рядом, когда он страдал и радовался, и в трудные минуты его некому было поддержать, хотя это была моя прямая обязанность. Ну откуда мне было знать, что в жизни ему придется так тяжело?! Нет, я не имею права решать его судьбу.
- И как ты намерена теперь поступить?
- Пусть решение примет он сам, - ответила женщина. – А я должна уйти, чтобы он больше не цеплялся за призрачное прошлое.
- Только вперед и без оглядки?
- Да, - она осторожно убрала голову сына с колен и встала на ноги. Алан последовал ее примеру. – Ну вот, все опять зависит от тебя. Если сумеешь вернуть ему волю к жизни, это место больше не сможет вас удержать. Но помни о своем обещании.
- Нет, постой! – он вдруг схватил ее за руку. – Не нужно этого делать. Черт, только сейчас вспомнил, ведь у меня теперь особая сила! Я могу восстановить твое тело, и тогда ты сможешь вернуться с нами, и тебе не придется расставаться с Синдзи. Без шуток, это реально осуществимо.
Женщина лишь отрицательно покачала головой.
- Для меня уже слишком поздно, Алан. Я чересчур долго пробыла в Еве, и давно уже утратила свою человеческую сущность, женщина, которую ты знал, умерла десять лет назад. Сейчас ты видишь перед собой лишь призрак той прежней Икари Юй. Я и Ева – единое целое и с гибелью одной из нас должна исчезнуть и вторая.
- Да ерунда! Это же реальный шанс, я... – начал возражать Алан, но Юй приложила два пальца к его рту, заставив замолчать.
- Перестань, – мягко сказала она, - я знаю, ты это из лучших побуждений, но ты не бог, Алан, так не берись за то, что под силу лишь ему. Тем более что ты и так уже сделал больше, чем нужно, – женщина ласково улыбнулась. – Нет, все-таки неправильно тебя назвали Каином – «Ангел света» было бы куда вернее. Но все равно спасибо. А теперь прощай, я счастлива, что снова встретила тебя.
И ее облик рассыпался, разлетелся на тысячи мерцающих пушинок, поднялся в воздух, словно семена одуванчика от мощного порыва ветра. Маленькая тучка какое-то время покружилась над берегом все разрастаясь и редея, в последний раз прошлась мимо Синдзи, Алана, Аски и детской коляски под деревом, взлетела к его высоким кронам и исчезла.
- Передай Синдзи, что я люблю его... – расслышал Алан сквозь шелест ветра.
Но с исчезновением Юй ничего не поменялось, что впрочем не удивило его: как он и предполагал, это место было главным общим воспоминанием сына и матери.
- Что случилось? – сверху спустилась взволнованная Аска. – Кто это была такая?
- Икари Юй, мать Синдзи, - четко и кратко сообщил Алан.
- То есть как? – удивилась девочка.
- А что тут непонятного: чтобы двигаться и синхронизироваться, Еве нужна душа, родственная пилоту. В твоей Еве душа твоей матери, а в Еве Синдзи – его матери. Ты же это и так знаешь.
- Да, но я не... – попыталась высказаться девочка, но ее прервали.
- Твое время еще не пришло. Синдзи пока не готов к встрече с тобой.
- Так что, мне опять спрятаться? – недовольно спросила она.
- Просто не показывайся ему на глаза, пока я не подам сигнал.
- Ладно, - и она вновь скрылась за деревом.
Алан опустился на колено и положил руку Синдзи на лоб. Мальчик зашевелился и через пару секунд открыл глаза.
- Я умер? – он смотрел вертикально вверх и не замечал, что рядом с ним кто-то есть.
- Не совсем, - небо заслонило лицо Алана. – Мы оба сейчас где-то на грани.
- Ты?! – мальчик дернулся и отполз назад. – Убил меня, а теперь пришел, чтобы дальше издеваться?!
- Да делать мне больше нечего... – возмутился тот. – Если ты еще не понял, я повторюсь: ты не мертв, но и не жив. Мы оба угодили в своеобразную ловушку меж измерений.
- Ну почему, почему ты меня все время преследуешь, - мальчик схватился за голову, - почему никак не отстанешь?!
- Знаешь, многие считают, что ненависть лучше безразличия, но это явно не наш случай. На самом деле я тебя прекрасно понимаю, парень. На твоем месте я бы уже и сам себе надоел, да только не получается по-другому.
К удивлению Синдзи, его враг, похоже, не собирался давить на него. Немного помявшись, он спросил:
- Значит, ты не будешь снова читать мне мораль?
- Спокойно, я уже убедился, что толку от этого ноль, - ответил тот. – Все, что мне теперь остается, это лишь постараться получше понять тебя.
- Ничего у тебя не получится, – грустно сообщил тот. - Как ты сможешь понять меня, если даже я сам не могу.
- Ну, это беда многих людей, ты не один такой, - заметил Алан. – А для начала было бы неплохо узнать твое самочувствие.
- Я чувствую себя странно.
- Тебе хорошо или плохо? - уточнил Алан.
- Я не знаю, я не ощущаю реальности... это словно сон.
- Можно и так сказать. В таком состоянии довольно сложно определить разницу между грезами и явью.
- Здесь я чувствую покой и свободу, но в реальном мире такого не было, - признался мальчик. - Я помню как часто, возвращаясь домой, я стремился запереться в своей комнате, чтобы поскорее уйти в свои мечты, потому что ненавидел этот мир.
- Но в них ты находил только покой, но отнюдь не радость, - уловив ход его мысли, продолжил за него Каин. - Ты чувствовал себя хорошо, но умом понимал, что все это лишь плод твоего воображения.
- Да, - подтвердил мальчик, - это чувство очень похожее.
- Ты просто слишком увлекся эскапизмом.
- Наверное, ты прав, - Синдзи отвел взгляд, – я видел счастье лишь в своих мечтах, но, возвращаясь, понимал, что это не реальность, а всего лишь пустой мир. И от этого мне становилось больно... плохую правду всегда не хочется принимать, поэтому я так хотел, чтобы все изменилось!
- Знаешь, Синдзи, если честно признаться, в этом отношении мы с тобой очень похожи, - неожиданно заявил Алан, чем вызвал у паренька крайнюю степень удивления и замешательства. – Нам обоим не нравиться существующий порядок вещей, и мы оба пытаемся изменить его к лучшему. Так, мы оба создали собственные грезы и стали критиковать реальность.
- И ты тоже? – не поверил он. – Значит, это что, неправильно?
- Хочешь, не хочешь, а от суровой реальности все равно никуда не деться.
- Но ведь все люди мечтают, так почему же мне нельзя иметь собственные мечты?
К удивлению Алана, слова Аянами Рэй в адрес Синдзи, которые он слышал при прохождении сквозь «Комплементацию» на ее завершающей стадии и даже не потрудился тогда запомнить, теперь сами всплыли в его памяти. И в данный момент это было весьма кстати.
- Мы живем в реальном мире, и если мечтами заменять реальность, это будет неправильно. Или почему ты думаешь, я тогда тебя остановил? – Алан выдержал паузу. - Можешь не верить, но это было и ради твоего блага. Дело в том, Синдзи, что я получил возможность напрямую оценить результаты твоих «изменений», – не спрашивай как, это долгая история, – и они реально были ужасны. Ты заставил всех людей последовать своему примеру и уйти в мир фантазий, да вдобавок отказаться от своих тел. Но главное сам при этом так и не обрел желанного счастья. Собственно, вот почему я здесь: необходимо было вернуться в это время и предотвратить твою ошибку.
- Вот как... Но, даже если ты говоришь правду, я все равно не мог иначе. Это был мой единственный шанс изменить свою жизнь. У меня ведь больше ничего нет. Все, что я познал в этом мире - лишь горький опыт, так что, наверное, я правильно делал, что убегал. Но как я не старался, лучше мне не становилось, хоть я теперь и понимаю, что там я по-настоящему не существовал, и никто и ничто не существовало, но только так мне удавалось заставлять себя жить дальше.
- Реальность все равно догнала и наказала тебя за твое невежество, да только ты оказался не готов к такому повороту, потому что только и делал, что убегал, а убегать и отступать не одно и то же. И в этом наше главное различие: когда роковой час настал, ты был не готов дать ей сдачи. Но я тебя не виню – каждый пытается выжить как может. Да в общем-то ты избрал не самый худший вариант.
- Я совсем запутался и уже не понимаю, что мне делать. Я не хочу оставаться в плену этих грез, но и в реальном мире тоже страдать не хочу! – в уголках глаз мальчика заблестели крохотные слезинки.
- Тише, - успокаивающе сказал Алан. – Разве все в самом деле так плохо? Разве в реальности ты и вправду видел только страдания? Постарайся вспомнить, неужели там не было ничего хорошего?
- Да нет, было, - встрепенулся мальчик и перед глазами обоих, Алана и Синдзи один за другим пронеслись образы из его памяти: улыбающийся лик матери из далекого детства, неразлучная парочка его друзей – Тодзи и Кенске, простые мирные школьные дни и жизнь у учителя до приезда в Токио-3, когда можно было не думать об атаках ангелов, убитая горем Мисато Кацураги, чьи слезы почти воскресили его, исчезнувшего в Еве. Она действительно была искренней, и заботилась о нем.
- Это лишь капля в море, - сделал вывод Синдзи и образы исчезли. – В жизни я куда больше страдал, чем радовался. – Да и нет уже всего этого: школа и город разрушены, Тодзи и Кенске уехали, у Мисато-сан своих проблем по горло, а отцу вообще до меня никогда не было дела. Мне просто некуда и не к кому возвращаться.
- Ошибаешься, Синдзи, все не так плохо, как ты думаешь, - Алан пытаясь подбодрить паренька, положил руку ему на плечо. – Эта черная полоса тоже когда-нибудь пройдет. Рано или поздно Мисато придет в себя, а поехать в гости к своим друзьям можно вообще в любой момент. Кроме того... прямо здесь есть кое-кто, кто очень хочет встретиться с тобой.
- Прямо здесь? – мальчик с недоверием посмотрел на собеседника.
- Уверен, ты удивишься, - Алан поднялся и отступил назад, одновременно сделав незаметный для Синдзи жест рукой.
- Ну и долго ты еще будешь нюни распускать, Синдзи-кун? – раздался до боли знакомый девичий голос. Мальчик взволновано огляделся, но в этом пространстве голоса звучали так, что невозможно было определить их источник. – Пора бы уже закалить характер, в конце-то концов!