* * *
Я парил в пустоте, мраке и забвении. Абсолютное ничто окружало меня. Я чувствовал свое тело, но не испытывал никаких потребностей и желаний, сколько ни открывал и ни закрывал глаза, не видел никакой разницы – вокруг была все та же непроглядная тьма. Такое чувство, будто ты и не существуешь вовсе – голод, жажда, и даже дыхание – все исчезло. Но нельзя было сказать, что это доставляло какие-то неудобства. Не знаю, сколько времени я уже здесь нахожусь, да и стоит ли вообще судить об этом месте с точки зрения пространства и времени, если оба этих понятия тут не имеют смысла? Но я помню, зачем пришел сюда и воля моя непоколебима, все посторонние мысли улетучились и лишь одна из них сияет подобно яркому огню одинокой звезды в бесконечности космоса, освещая путь. Назад. Вернуться и справить свою ошибку, исправить, во что бы то ни стало. Моя воля сильна, и даже если все будет бесполезно, я буду пытаться, пока не угаснет мое сознание. Нет, таких мыслей допускать нельзя - они лишь сбивают с пути. Я желаю остановить «Третий Удар» любой ценой, я есть сконцентрированная на едином желании воля – рано или поздно «Море Дирака» покориться мне.
Внезапно мой слух пробуждается, и я слышу тихий шум. Нет, это не плод моего воображения – звук реален, что особенно странно, учитывая, что здесь некое подобие вакуума. Прислушиваюсь – это плач и он усиливается, и чем громче становится, тем отчетливее я ощущаю, как вакуум исчезает. И вот я уже не в пустоте, мир приобрел мутно-оранжевый оттенок, до боли напоминающий LCL. Еще немного и вдали из колебаний пространства возникает нечеткий образ.
- Кто ты? – тихо спрашиваю я, но рот не произносит слов. Вместо него говорят и слушают мысли.
- Я – Алан Кирана, - отвечает образ и принимает облик моего отражения.
- И я тоже Алан Кирана, - раздается другой голос позади.
Я оборачиваюсь и вижу себя 14-летним мальчишкой.
- Уходите, вы лишь задерживаете меня, - говорю им.
- Но мы – это ты. Значит, только ты сам себя задерживаешь.
Теперь ясно – я двигаюсь в правильном направлении. То, что я вижу, это эхо «Комплементации», проступающее в «Море Дирака». Но она уже давно произошла, и если я прохожу сквозь нее, значит, ход времени таки поворачивается.
- «Комплементация», это не то, что я ищу. Моя цель лежит за ее пределами, я не собираюсь останавливаться здесь.
- Это не экспресс, несущий тебя мимо всех остановок, - хором отвечают мои двойники. – Здесь каждую из них ты должен пройти пешком.
Вспышка, выстрелы и два тела падают замертво. Я опять в темноте стою на полу в круге света, передо мной загораются еще два, а в них Аска и Синдзи. Похоже, «Комплементация» так просто отпускать меня не собиралась.
- Я же сказал, что не собираюсь участвовать в этом цирке, - я демонстративно отвернулся, но опять обнаружил их перед собой. Я закрыл глаза и попытался вновь сконцентрироваться на своих мыслях, но все равно продолжал их видеть, словно веки были прозрачными. Дети не шевелились и смотрели на меня остекленевшими глазами, словно восковые фигуры.
- Какой в этом смысл, если я знаю, что вы нереальны?
- Мы не нереальны. Мы твоя память о нас, - сказал Синдзи.
- Мы такие, какими ты нас видишь в своем сознании, - подхватила Аска.
Похоже, я таки не продвинусь дальше пока не пройду сквозь это. Ну что ж, если другого способа нет (а я его не видел), придется сыграть в эту игру по местным правилам.
- Зачем ты их убил?
- У меня не было выбора, - отвечаю первое, что приходит на ум, и тут же осознаю, что это неправда. Нет, выбор был, и я выбрал их смерть.
- Почему?
- Я не хотел этого. Синдзи сам все испортил. Я дал ему право решать, пытался убедить его убрать оружие и отпустить меня, но безуспешно. Он знал, на что я способен и все рано попытался убить меня. Так что выбор сделал он, а я лишь принял последствия.
- Но ты мог не убивать его.
- Да мог, и даже не целился, когда стрелял, но пуля попала в сердце. Это случилось, значит, так и должно быть. Он должен был умереть, чтобы указать мне мое предназначение – лишь тогда я это понял.
- Но тогда зачем ты убил меня?! – возмущается Аска.
- Из милосердия, а не самозащиты, - говорю ей. – Она бы не пошла за мной, а со смертью Синдзи ее существование в этом мире теряло смысл.
- Ты убил ее, потому что пожалел?
- Отчасти, - признаю я. – Мне хотелось забрать ее горе из-за гибели Синдзи и в то же время избавить от дальнейших страданий бессмысленной и одинокой жизни в мире без людей.
- А быть может, ты просто завидовал им?
- Неправда.
- Ты завидовал им.
- Я давно отключил это чувство в своем сознании, и теперь мне не ведом этот порок, - резко отвечаю я. – Дело в другом: неправильно, что жизни всех людей планеты были принесены в жертву счастью этих двоих. Я не собирался их судить, но вынужден был исполнить этот приговор. В любом случае, это уже не имеет смысла. Когда я изменю прошлое, ничего с ними не случится: Синдзи и Аска останутся живы, и на моих руках не будет их крови.
- Но они навсегда останутся в твоей памяти, и всегда будешь помнить, как отобрал их жизни.
- Да, но вины я чувствовать не буду. Она уйдет, и это событие станет просто воспоминанием, как страшный сон. А значит, я буду свободен и для этого мне даже чувства свои корректировать не придется.
Свет снова меркнет, подростки исчезают. Похоже, первый раунд за мной.
- Почему ты хочешь это сделать?
- Потому что все эти люди погибли ни за что. То, что случилось, неправильно. «Третьего Удара» нельзя допустить.
- Но они не погибли – их души слились в единое сознание, совершенное и могущественное. Теперь они смиренно пребывают в покое и безмятежности.
- Ложь! Забвение – лишь иллюзия счастья, - заявляю я. – Нельзя жить, если жизнь лишена смысла.
- И в чем же смысл твоей?
- Сделать себя и весь мир лучше.
- Это абстрактный ответ.
- Но это правда. Стремление к совершенству и самовыражению – естественная потребность человеческой души. Инстинкты и желания плоти лишь затмевают и извращают ее. Каждый должен научиться их побеждать, чтобы стать сильнее.
- Это лишь твой путь, но всем ли он подходит? Ты говоришь о триумфе через победу над пороками, но что делать тем, кто окажется слишком слаб, чтобы их преодолеть.
- Отсутствие желания становиться лучше – вот единственная слабость людей и корень всех зол.
- Но жизнь это не только процесс совершенствования себя и окружающего мира, она многогранна и борьба лишь один из ее элементов. Да, каждый в этом мире ищет счастья, но борется за него лишь при необходимости.
- И в большинстве случаев они пасуют перед опасностью, и в результате теряют шанс обрести счастье. А все потому что комфорт и покой для них оказывается важнее всего остального.
- Но большинство людей лишь об этом и мечтают – в комфорте и покое они и видят свое счастье. Борьба ради борьбы бессмысленна и те, кто идут по этому пути, лишь бегут от реальных проблем. И ты один из них.
- Моя война имеет конкретную цель и прекратиться когда будет достигнута, а комфорт и покой лишь иллюзия и самая благодатная почва для взращивания слабости. Да, у каждого есть выбор, когда сражаться и когда отступить, но неоспорим тот факт, что лишь в испытаниях человек понимает, кто он такой и чего хочет. Зачастую слабый даже не может узнать своего счастья и уж тем более достичь его.
- И что же будет после того, как ты добьешься своей цели?
Я усмехнулся:
- Не люблю загадывать наперед. Всю свою жизнь с момента обретения этой силы я старался использовать ее на благо людям, даже если получал от этого лишь моральное удовлетворение. Вот и главная моя цель направлена на спасение цивилизации. Так что не имеет значения, выживу я или погибну – плодами моих трудов все равно воспользуются другие.
- Так ты стараешься помогать людям?
- Да, именно ради этого я живу.
- И ты счастлив?
Да! Творить добро для блага людей, спасая их, помогая им, делая их жизнь лучше, даровать надежду – вот истинное счастье. Ничего для себя и все для других – вот закон, по которому мы должны жить. Лишь в мире, где все трудятся на благо всех достижимо истинное блаженство.
- Но это самообман. Сколь бы ни были благородны твои стремления, ты всего лишь носишь воду в решете. Люди пользуются твоими трудами, но не слышат твоих слов, ибо они совсем не такие, какими ты хочешь их видеть. Люди эгоистичны и думают лишь о себе. Большинство из них хочет лишь получать, ничего не давая взамен, но из-за своей слабости, своего несовершенства даже не понимают что им нужно на самом деле. Конфликт плоти и души порождает пустоту в людских сердцах, которую они стремятся заполнить, но не знают как – все людские стремления и ошибки обусловлены этим.
Быть может, ты и добился своего счастья, но спроси себя: многие ли способны последовать твоему примеру? Сам понимаешь, что вряд ли - большинство так и будут метаться в вечном поиске до конца жизни.
«Комплементация» это единственное решение всех проблем. Лишь «Комплементация» принесет благо всем и сразу. Лишь «Комплементация» способна заполнить эту брешь в сердце каждого. Так почему же ты не хочешь дать ей осуществиться?
- Да хотя бы, потому что я не хочу терять свою индивидуальность, и, готов поспорить, я такой не один. Тем более что «Комплементация» это не выход – это тупик! Если лишиться желаний, то и вся жизнь потеряет смысл – именно это и ждет нас за гранью АТ-поля.
- Но всякое желание определяется потребностью, а потребности – инстинктами, которые ты отвергаешь.
- Инстинкты определяют лишь потребности плоти, но не души, поэтому их запросто можно отвергнуть. Увы, зачастую люди слишком сильно преклоняются перед пороками собственных тел и забывают, что простое душевное тепло, вера, надежда, мечта – вот что самое главное в их жизни, что все остальное потребности лишь их проявление. А потому именно их, помогая людям, я стремлюсь дарить.
- Но твои поступки говорят об обратном: ты не только даришь, но и забираешь мечты.
Тут отрицать было нечего.
- Это правда, потому что некоторые испорченные и порой очень сильные индивидуумы имеют весьма извращенное представление о совершенстве. Ради достижения своих целей, порой даже самых благородных, они готовы разрушать чужие жизни, сеять хаос, ненависть и боль. Их путь – один сплошной грех, а потому такие стремления не достойны существования.
- Тогда почему ты не помогал тем, кто не желал никому зла.
- Таких не было! – столь нелепое обвинение возмутило меня.
- Неправда, мне ты не помог, - раздался мягкий женский голос позади.
Вновь зажегся круг света, и в его лучах возникла Мисато Кацураги. Она словно истец на суде глядела на меня гневным, укоряющим взглядом.
- И в чем же я перед ней виноват? – удивился я.
- Ты оставил меня! – бросила она.
- Мисато страдала и я забрал ее боль, вернул волю к жизни и придал ей смысл. Разве этого было недостаточно?
- Нет, ей нужен был ты сам, твоя доброта, твоя забота, твои ласка и тепло. Ты же прекрасно видел и понимал, как она в тебе нуждается, видел, но отверг ее. Горе и страдание были единственным, что у нее оставалось; да, ты забрал их, но тем самым опустошил ее душу, а взамен ничего не дал. Почему же ты поступил так жестоко?
- Потому что она была в отчаянии! - мои слова словно эхом разнеслись по невидимому залу. – Воспользоваться ее состоянием было бы подло.
- И это все?
- Нет, не все! Да, ей действительно был кто-то нужен, вот только кто особой роли не играло. Мисато просто хотела забыться в объятиях мужчины, и для этого она готова была соблазнить даже Синдзи.
- И это все?
«Да!» - хотел было крикнуть я, но вдруг с удивлением для себя осознал, что есть еще одна причина.
- Нет! Я также хотел этим показать ей, что знаю себе цену, что я не игрушка, которую можно вынуть из ящика в любой момент, если сломается старая. Ведь с самого начала она выбрала Кадзиро Редзи, а не меня.
- Но в тот момент мне нужен был ты и никто другой, - обиженно сказал призрак Мисато.
Я промолчал.
- И снова ты себя обманываешь, ведь главная причина совсем в другом.
Очередная вспышка и на этот раз все пространство вокруг меняется. Я очутился в маленькой комнате, весьма напоминающей студенческое общежитие. Было раннее утро, солнце еще только поднималось из-за горизонта, и его слабые алые лучи неуверенно проникали внутрь сквозь единственное окно. Идиллию спокойствия нарушал только шум вентилятора на маленькой тумбе, поток создаваемого им прохладного воздуха был направлен в сторону кровати и обдувал страстно совокупляющуюся пару.
- Что за!… Мисато и Кадзи?! – Я был просто в шоке – это же не моя память!
- Да, - словно услышав мои мысли ответило Эхо, - память Мисато проникает в твое сознание через «Комплементацию».
- Мне не нужны ее воспоминания, тем более такие! – я отвернулся. – Зачем вы мне все это показываете?
- Сперва ответь почему ты отвернулся?
Я был готов ко всему, но никак не ожидал, что мне тут устроят сеанс порнографии. И чего они пытаются этим добиться? Быть может, отвлечь и свести с правильного пути? Тогда нужно поскорее закрыть эту тему.
- Потому ваш гребаный психоштурм все больше становится похож на дешевый цирк! Во-первых, мне это не интересно, а во-вторых, противно.
- Но почему ты испытываешь отвращение?
- Потому, что я рядом, а вблизи это отнюдь не выглядит прекрасным.
- Быть может, все изменится, когда ты окажешься на его месте?
Я тут же понял, что произойдет дальше, и сильнее сконцентрировался, упрочняя ментальную защиту. Мгновение спустя мое сознание было атаковано: невидимые тиски резко сжали голову, невидимые путы сковали тело и потащили назад, а в сердце словно вкололи шприц адреналина, наполняя тело эйфорией возбуждения. Но все это длилось недолго – моя защита почти сразу же отразила атаку, и я остался на месте.
Однако, хоть я и устоял, ситуация была опасной - так дело не пойдет, нужно сменить тактику.
- Хорошая попытка, - самодовольно сказал я, - заставить меня отвлечься и утратить бдительность так просто не получится. Но если вас это волнует, то да, в иной ситуации я хотел бы оказаться на его месте. Мисато привлекательная женщина – нужно быть идиотом, чтобы не симпатизировать ей.
Ну, посмотрим, как вы на это отреагируете.
- Тогда почему ты отверг ее?
- Опять двадцать пять! – возмутился я. Увы, попытка уйти с этой темы не удалась. – Да будь она хоть десять раз красавица, это не отменит того предательства, что она совершила. Из-за нее погиб не просто человек, а её возлюбленный. У нее были все шансы спасти его, но она позволила ему погибнуть. Я презираю ее за это!
- Ты слишком строг со всеми, и не просто строг – беспощаден, и даже по отношению к себе. Все потому, что мир для тебя делится лишь на черное и белое.
- Да, в зависимости от того, что перевешивает. Те, кто представляют мир в серых тонах, лишь обманывают себя, идут на сделку с совестью, пытаясь этим оправдать собственную слабость и греховность.
- Нет, ты так говоришь, чтобы защититься от этого мира. Ты отгородил себя от него, потому что боишься, и Мисато была отвергнута по той же причине.
- Я ничего не боюсь!
- Боишься… Это твой страх потерять контроль над собой, ты испугался, что в ее объятиях все стертые ангелом чувства и эмоции проснутся и овладеют тобой. И тогда ты вновь станешь простым человеком.
- Еще раз повторяю: я не боюсь, но я этого не хочу.
- И зачем же ты наложил на себя такой запрет?
- Потому что мне нужно избавиться от всех слабостей и обрести всю возможную силу для выполнения своей миссии. Слабый не смог бы выжить на войне, не смог бы побороть Адама, не смог бы даже спасти жизнь Мисато, вытолкнув ее в тот день из-под обломков.
- И вновь ты себя обманываешь, эти поступки никогда не были просто актами благородства. Пусть и неосознанно, но ими ты лишь пытался загладить вину, терзавшую тебя все это время. Более того – до сих пор пытаешься.
- Я ни в чем, ни перед кем не виноват!
- Это правда, но вину за ее гибель ты возложил на себя сам. Или ты уже забыл как все было на саамам деле?
Опять вспышка.
Передо мной доска с только что выведенными алгебраическими формулами, я ложу мел и поворачиваюсь.
- Спасибо, Алан, садись, - говорит учитель, и я следую к своей парте.
Сейчас мне 14 лет, это моя средняя школа, мой класс, мои товарищи, мои преподаватели – мои школьные годы. Солнце уже клонится к закату, окрашиваю все, докуда дотянутся его лучи в желтые и розовые краски. Окна нашего класса устремлены точно на запад и под конец уроков алый кабинет вполне обыденное явление, занавески конечно спасали от пусть и вечернего, но все равно яркого света, но на днях их как назло отдали в стирку, так что приходится отворачиваться, жмуриться и терпеть, ругая про себя нашу администрацию. Кроме того, красный цвет мне просто не нравиться сам по себе.
Звенит звонок, учитель объявляет конец урока, и ученики покидают класс. Денек выдался весьма напряженный, так что дети хоть и выглядят утомленными, но не скрывают своей радости: еще бы, ведь впереди выходные. Не знаю, у кого какие планы, но лично я направляюсь домой, как обычно в одиночестве. Так уж получилось, что я живу в Соединенных Штатах, где вопросы имиджа и престижа у подростков стоят весьма остро, вот только мне нет дела до всей этой показухи.
- Алан! - я уже переходил школьную спортплощадку, когда меня догнал Майкл – мой одноклассник и один из так называемых «популярных». – Слушай, мы тут сегодня устраиваем вечеринку у меня, не хочешь присоединиться?
Я в удивлении останавливаюсь. С чего бы такая милость? Когда пару лет назад я перевелся в эту школу Майкл был одним из тех, кто пытался меня третировать, как и всех новичков, но я оказался не из пугливых и дал отпор. После этого Майкл стал первым, кто предложил мне войти в их компанию, но я отверг все предложения – мне претил их способ жизни и вся эта глупая борьба за лидерство. Пришлось избрать путь отшельника, что меня вполне устраивало, однако попытки проверить меня «на слабину» время от времени повторялись.
Вот и сейчас в глазах Майкла я различил хитрый блеск, с головой выдающий ловушку. Уже не один и не два попались в нее, и я не собирался становиться очередной жертвой. Знаем мы эти вечеринки: сперва танцы, угощения, спиртное, а потом, когда ты расслабишься, схватят, как самого крайнего, разденут почти догола, свяжут и давай упражняться в метании помидоров, или еще какая забава в том же ключе. Нет уж, увольте – только под дулом автомата; мой одноклассник Чак уже попался в ваши сети, а я на чужих ошибках учиться умею.
- Извини, Майкл, не выйдет: сегодня я обещал матери помочь с уборкой, - как можно более вежливо и непринужденно отвечаю я.
Он продолжает уговаривать, но в конце концов сдается и со словами: «Ты многое теряешь», - уходит к друзьям.
Я уже покинул пределы школы и шел по узкой аллее мимо густых кустарников, когда произошла вторая неожиданная встреча.
- Эй, Алан! – раздается за спиной звонкий девичий голос.
Я оборачиваюсь и вижу перед собой Джейн, самую популярную и красивую девочку класса. Высокая и стройная, ее тело не по годам развито; она выглядит бодро, на губах играет легкая улыбка, в глазах заинтересованный взгляд, в общем, производит вполне благожелательное впечатление. Но мне все равно сразу же становится не по себе, ведь по ней сохнет вся мужская половина не только нашего класса, и я здесь не исключение. Само собой Джейн льстит такое внимание к своей персоне, потому ее высокомерие и презрение к тем, кто не входит в первые эшелоны популярности растет как на дрожжах.
- Чего тебе, Джейн? – осторожно отвечаю я, ведь она впервые обращается ко мне вот так напрямую, без ехидства и презрения в голосе.
Меж тем девушка подходит близко и смотрит мне прямо в глаза. Яркие и глубокие словно океан, их взгляд проникал в самую душу, гипнотизировал и завораживал, заставляя сердце биться чаще. Пару секунд я не мог даже пошевелиться, но потом все же отвел взгляд.
- Далеко собрался?
- Домой, куда же еще? – говорю я, глядя куда-то в сторону.
- Отлично, значит нам по пути, идем!
И прежде чем я успеваю удивиться, она легким движением руки разворачивает меня, и вот мы уже вдвоем направляемся вниз по улице. Теперь возражать поздно, да и нужно ли, ведь так хочется отдаться в прекрасные объятия романтики. Шепот сердца полностью заглушает голос разума.
Летний вечер нежно кутает город в алые тона. Надоедливое щебетание птиц поутихло. Слабый ветерок негромко шелестит кусты и деревья, лишь подчеркивая удивительную для такого времени пустоту и тишину улиц. Людей попадается довольно мало, да и машины словно забыли о существовании этой части города. Одним словом окраина.
- Ты знаешь, что я рассталась со своим парнем? – как бы невзначай спрашивает она.
- Я как-то не интересуюсь сплетнями, - уклончиво отвечаю я, стараясь тщательнее подбирать слова. – И что же случилось?
- А, какая разница – все равно это уже пройденный этап, - отмахивается она. – Нельзя жить прошлым, нужно всегда смотреть в будущее, ты так не считаешь?
- Я-то считаю, но какое это все имеет отношение ко мне?
- Ну, девушке моего положения не пристало быть одной, а ты, пусть и не самый популярный парень школы, но хороший человек и, кроме того, всегда мне нравился. Хочешь, я стану твоей девушкой?
- Что?! – ее предложение ударило как обухом по голове, сердце забилось с частотой автоматной очереди, я вмиг покраснел и едва сдержался, чтобы не запрыгать от нежданно нахлынувшего счастья. - Да! Конечно!
- Здорово, я так рада! – улыбается она. - Тогда пусть это станет началом наших отношений. – Девушка кладет ладони мне на плечи и приближается.
От возбуждения у меня на лбу выступил пот, неужели она действительно предлагает со мной поцеловаться? В предвкушении сладостного момента я огляделся по сторонам и, убедившись, что мы одни на аллее, закрыл глаза и потянулся навстречу ее губам.
Но вместо поцелуя я получил резкий толчок в грудь, он хоть и не был сильным, но достаточно резким, чтобы свалить меня с ног на асфальт. Само падение не причинило особой боли, куда больнее было унижение и злобный надменный смех нескольких девичьих глоток. Подняв голову, я увидел, как из засады в кустах появляются три подруги Джейн и, не прекращая смеяться, подходят к нам. Сама же красотка вмиг лишилась налета доброжелательности и теперь со злобной ухмылкой на губах и презрением в глазах смотрела на меня сверху вниз.
- Придурок! – торжествующе усмехнулась она. – Неужели ты поверил, что я поцелуюсь с таким ничтожеством как ты? Да ни за какие деньги!
Меня охватил гнев, как бы мне сейчас хотелось расквасить это хорошенькое личико о ближайшее дерево, но я сдержался. Не знаю, каким образом, но внешне мне удалось сохранить хладнокровие, я спокойно поднялся и отряхнулся, словно ничего и не было, а потом со всей ненавистью и уничижающим презрением, на которое был способен, бросил ей:
- Ну и подавись зараза!
Я сказал эти слова без крика, но достаточно громко и четко, при этом одарив своих обидчиц испепеляющим взглядом. Наверное, так смотрит хищник, перед тем как броситься на свою добычу. Глупые девчонки явно не ожидали такой реакции, думали я запаникую, заплачу и постараюсь как можно скорее скрыться с глаз долой, но не тут-то было. Такая реакция подействовала на них словно холодный душ: они сразу же замолчали и удивленно уставились на меня, и на какой-то миг мне даже показалось, что в глазах Джейн промелькнул испуг, но потом она взяла себя в руки и вновь приняла прежний надменный вид.
- Ах ты, мерзавец, ты пожалеешь о своих словах! – вроде бы уверенно сказала она, но я все-таки уловил дрожь в ее голосе. Затем Джейн демонстративно развернулась и зашагала прочь.
Их группка быстро удалялась, но до меня все же долетели обрывки их разговора – девушки собирались на вечеринку к Майклу.
Я же домой отправляюсь не сразу – нужно сперва успокоиться, для чего вполне подойдет небольшая прогулка по берегу залива. Но в свете последних событий я напрочь забыл, что на обратном пути придется идти мимо дома Майкла – так уж вышло, что он живет на соседней улице, где проходит единственная дорога на пляж. Солнце уже почти село, когда я подошел к его заднему двору. Еще на подходе до меня донеслись звуки громкой музыки, судя по всему, вечеринка была в самом разгаре.
- На помощь! – из-за забора раздается панический женский крик, едва различимый сквозь громкое дребезжание электрогитар и дикий ор вокалиста.
- Заткнись, шлюха! – мужской голос и звук пощечины.
Я не смог проигнорировать этот призыв и, повинуясь инстинкту благородства, прыгнул на забор, без труда перемахнул через него и очутился на заднем дворе. Эх, если бы я знал что произойдет дальше, то вряд ли туда бы полез. Двое дружков Майкла держали вырывающуюся Джейн и рвали на ней одежду, а сам хозяин дома только что закончил связывать ей руки и принялся за рот. Мои ноги едва не подкосились от столь дикой картины, казалось, будто кошмарный сон происходит на яву, я стоял словно парализованный, не в силах поверить в реальность происходящего. Господи, неужели мои школьные товарищи способны на такое?! Животные!
Джейн замечает меня и начинает брыкаться сильнее, на ней уже почти не осталось одежды, ее глаза полны слез и умоляют о помощи.
- Кирана?! Какого черта ты здесь? – Майкл тоже меня увидел.
- Да что ж вы творите?! – вышел я наконец из оцепенения. – Оставьте ее в покое немедленно!
- Или что ты сделаешь, побьешь нас? – смеется один из ребят.
- Вы что, с ума посходили? Вы же совершаете ужасное преступление, остановитесь, пока не поздно! – я все еще пытался взывать к их здравому смыслу.
- Что?! – недоумевает Майкл. – После того, как эта зараза поиздевалась над тобой, ты ее защищаешь?
Да, в его словах была доля истины, но все-таки подростковые забавы и настоящие преступления вещи не сопоставимые.
- Майкл, я вызову полицию, - перешел я на угрозы, но меня вновь не восприняли всерьез.
- Да ладно тебе, Алан, не глупи, - вяло машет он рукой и тут я понимаю, что они все либо пьяны, либо под кайфом. – Сколько можно причитать, в конце-то концов? Давай-ка лучше к нам, здесь на всех хватит. Для тебя это реальный шанс заставить ее расплатиться за все свои унижения. Я же знаю, ты хочешь ее…
От неожиданности у меня отнялся язык. Полный решимости мгновение назад я вдруг заколебался.
- Ну же, Алан, смелее, смотри какая она хорошенькая, – Майкл хватает девушку за волосы и начинает мять ее обнаженную грудь. – Будь мужчиной, покажи ей чего ты стоишь! Она это заслужила!..
В глазах у меня помутилось. Он… предлагает… мне… принять… участие… в этом?! Он… хочет… уподобить… меня… им?! Никогда!
Никогда больше в жизни ни до, ни после этого случая я не испытывал столь бурного наплыва мощнейших негативных эмоций. Гнев, ярость и ненависть взорвались во мне словно могучий вулкан, огненным вихрем охватив все мое существо, и в один миг эти трое в моих глазах обернулись исчадиями ада, воплощениями зла, что заслуживают лишь беспощадного уничтожения.
- Ах вы, твари! – я схватил рядом стоящий мусорный бак и тут же рванулся вперед, с разгону запуская его в одного из них, и не дожидаясь, пока мой снаряд попадет в цель, подпрыгнул, со всего разгону впечатав свой кроссовок в грудь второму – тот отлетел, распластавшись на земле. Майкл, явно ошалел от такого напора, тут же бросил Джейн и ринулся прочь. Я попытался его догнать, но вдруг дорогу загородил первый из друзей, похоже не сильно пострадавший от столкновения с мусорным баком, из-за чего на пару секунд я потерял свою жертву из виду. Его кулак вонзился мне в скулу настолько резко и неожиданно, что я даже не заметил, как это случилось – на мгновение в глазах все вздрогнуло и поплыло. Впрочем, чтобы остановить меня в тот момент одного удара, даже прямого и очень сильного, было явно мало – ярость, а не разум управляла телом, сделав его не чувствительным к боли, и я, не глядя, пнул врага под колено. Попадание оказалось успешным, и тот опустился передо мной, так, что его голова оказалась почти на уровне моего живота, чем я тут же и воспользовался, обрушив свой правый локоть ему на макушку. Но триумф был недолгим, ибо в следующий миг мою спину сокрушил мощный удар доской – как оказалось, Майкл и не думал убегать, а воспользовался ситуацией, чтобы вооружиться и контратаковать. Пострадавший от столкновения с моим кроссовком тоже быстро очнулся и не успел я подняться с земли, как со всех сторон посыпались удары ног. Я отчаянно пытался сопротивляться и вырваться из окружения, но хулиганы хорошо знали свое дело и быстро все пресекали. От массированной атаки трех пар ног мои силы вскоре иссякли. Не знаю, как долго продолжалось избиение, но когда они успокоились, я уже не мог и пошевелиться. Мое тело превратилось в сплошной синяк, кровь заливала глаза, и даже дыхание причиняло боль.
А затем чья-то рука схватила меня за волосы и дернула вверх, с трудом раскрыв глаза я увидел перед собой расплывчатое лицо Майкла.
- Похоже, ты была права, Джейн, он и впрямь кретин, - злорадно ухмыльнулся он. – Пит, держи его так, чтобы он все хорошо видел.
Джейн, дурочка, я же отвлек их внимание и выиграл время, а ты, вместо того чтобы бежать и звать на помощь, зажалась в углу, дрожа от страха. Теперь нас обоих не пожалеют.
Тем временем двое ребят схватили ее и бросили на стол, готовясь продолжить веселье.
- Звери! Сволочи! Подонки! – с трудом выдавливаю из себя. – Вы все сгорите в аду!
- Довольно! – закричал реальный я, и видение исчезло, вновь обернувшись пустотой.
Все стихло, но лишь на пару минут.
- Ты ничем не смог ей помочь.
- Не смог, - с горечью признал я. – Они изнасиловали ее, а меня заставили смотреть на это. И хотя их всех со временем поймали и призвали к ответу, Джейн от того не стало легче – ее душа была уже необратимо искалечена. А когда, выйдя из больницы, я отправился навестить ее дома, то стал тем, кто нашел ее мертвой. Она покончила с собой в своей комнате, наглотавшись таблеток.
- Ты сделал все, что было в твоих силах, но этого оказалось недостаточно. Потому ты обвинил себя в ее смерти.
- Да, и в тот день, когда Мисато попала в беду, я понял, что судьба даровала мне второй шанс. Вытолкнув ее из-под обломков, я наконец-то смог простить себя и сбросил этот груз вины со своих плеч.
- Но это было не единственное последствие той трагедии. С тех пор в твоей душе поселилась ненависть.
- Да, я возненавидел, и не только их, но и всех людей, что без колебаний готовы отдаваться во власть своих пороков и животных инстинктов.
- Но ты сам был человеком и также не мог им сопротивляться. Безгрешным тебя не назовешь.
- Я был слаб и за это себя ненавидел, - пояснил я. – И о каждом своем грехе сожалею. Но все это уже в прошлом: став Каином, я наконец-то обрел силу победить эту боль и тогда поклялся себе, что никогда не уподоблюсь тому животному, которым стал Майкл, что больше никогда не позволю низменным желаниям управлять мной, и никогда не отвернусь от тех, кто будет нуждаться в моей помощи. Я решил стать настолько совершенным, насколько это возможно, и позволил Адаму истребить в себе все, что могло сбить меня с этого пути. Во мне больше нет злых чувств и эмоций, та ненависть осталась в прошлом.