Evangelion Not End
- Размер шрифта +

 

Сегодня  Гендо решил лично проведать Аянами. Несчастная девочка целыми днями не вылезала из своей обшарпанной комнатушки на окраинах города. «И чем она там только занимается?» -  Подумал он и деликатно постучался в дверь её квартиры.

Спустя пару минут Икари постучал ещё раз, но ему по-прежнему никто не отвечал. В конце-концов Гендо прислонил ухо к двери и замер, пытаясь уловить малейший шорох по ту сторону.

В итоге минуты ожидания не прошли даром - в квартире заиграла тихая, едва слышимая, но постепенно набиравшая силы скрипка. В глубокой юности Гендо и сам занимался музыкой, поэтому он сразу же узнал эту печальную мелодию. Не смея шелохнуться, он заворожено стоял на месте, наслаждаясь этой, разящей в самое сердце музыкой  и лишь когда мелодия стихла, он позволил себе вздохнуть.

-Входите... - ответили ему с той стороны деревянной перегородки.

Повинуясь голосу, пропитанному тоской и печалью, он, восхищенно бормоча себе что-то под нос, зашел в квартиру. Дверь была не заперта, какая ирония!

-Рей... Твоя игра великолепна... - прошептал Икари-старший девочке-альбиносу, сидевшей на стуле посреди пустой и мрачной комнаты.

-Спасибо... - Аянами отложила инструмент и обеспокоенно посмотрела на Гендо.

-Тебя что-то тревожит?

На пару мгновений Рей задумалась, формулируя свой вопрос.

-Сегодня я играла хорошо. Вчера я играла точно также. Но сегодня получилось лучше - Она взяла небольшую паузу - Я не знаю, как это объяснить.

Гендо улыбнулся девочке и сел на стул напротив нее.

-Рей,  любая творческая деятельность напрямую  зависит от твоего настроения. Важно самому проникнуться музыкой, которую ты собираешься играть, прежде чем дарить эмоции другим людям.

Аянами задумалась. Спустя пару секунд она утвердительно кивнула.

***

После уроков Рей, как обычно, пошла в музыкальный класс. В отличие от её «пещеры» там была, какая-никакая акустика.

-Икари-кун? - она немного приподняла бровь, что означало для нее высшую степень изумления.

-Аянами? - Синдзи удивился немногим меньше - Ты тоже увлекаешься музыкой? - Он кивнул на небольшой футляр в её руках.

-Дда... - Её нежно-белые щечки слегка зарумянились, как будто бы её уличили в чем-то очень постыдном.

-Здорово! - Синдзи аккуратно поставил свою виолончель в угол - Знаешь, одному здесь как-то скучно играть... - Его голос постепенно затухал, похоже, он стеснялся красивой девочки.

Аянами по-прежнему стояла в дверях, не решаясь переступить порог класса. Застенчивый Икари так обрадовался её приходу... Да и сама девочка была рада, что их увлечения так забавно совпали. И почему ей стало хорошо от одной мысли об этом? Она не смогла ответить на этот вопрос.

-Когда я играю одна, музыка получается такой печальной...

Синдзи набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:

-Может быть, сыграем что-нибудь вместе?

Тихо журчали цикады за окном. Глаза девочки были опущены, и она, молча, изучала блики закатного солнца на своих ботинках, как будто бы увидела в них что-то  интересное.

-Хорошо, давай попробуем... -  наконец, прошептала она, пытаясь скрыть выступивший на щеках румянец.

***

Выходные Аянами проводила в парках, скверах, и прочих местах единения человека и природы. Она наслаждалась пением птиц, слушала шепот деревьев и шебуршание осенней листвы, тем самым давая своим ушам отдохнуть от раздражающих искусственных шумов, порождаемых человеком.

Но сегодня все шло наперекосяк. Птицы почему-то не пели, а грохот машин заглушал кряканье уток в пруду. Все казалось ей каким-то неправильным. Куда бы она ни пошла - везде чувствовалось лишь отторжение и одиночество - проклятый шум, противоестественный для живой природы звука преследовал её повсюду.

В голове противной дрелью сверлил грохот цивилизации. Он пугал девочку, выводили её из себя, заставлял дергаться и подпрыгивать на скамейке из-за своего невежества и полного отсутствия гармонии.

В порыве отчаянья она побежала к морю. К единственному месту, которое человек ещё не успел заглушить своим грохотом. Там не было ни вопящих строителей, ни чадящих заводов, ни сливающегося в единый визг вопля сигналок автомобилей - словом, всего того, к чему мы с вами так привыкли и на что давно уже не обращаем внимания.

 Стоило её ногам ступить на мягкий  песок, как все беды отступили. Она сбавила шаг, и с замирающим сердцем подошла к самому краю водной глади. Всем спектром чувств, подаренных нам природой, она пыталась уловить это прекрасное, воздушное и легкое ощущение спокойствия и умиротворенности.

-Первое дитя, верно? - По береговой линии, навстречу Рейб медленно шагал подросток с волосами пепельно-серого цвета. На руках он держал маленького котенка.

-Да... - тихо прошептала Аянами, не отрывая взгляда от водной глади. Солоноватый морской бриз приятно теребил волосы, а волны мягко разбивались о камни, постепенно снимая накопившиеся за время пребывания в городской суете напряжение. Где-то на краю горизонта летали чайки, а солнышко медленно погружалось в воду, неторопливо покидая свой небесный пост.

-Знаешь, а мне ведь жалко убивать этого котенка... - Неожиданно сказал мальчик, рассматривая маленький и теплый комочек жизни, тихо посапывающий у него на руках.

-Почему?  - удивленно спросила она.

Он только улыбнулся:

-Ты и впрямь такая же, как и я, Аянами Рей - Он взял небольшую паузу, давая морской волне удариться о прибрежные камни:

- Хорошо, я отвечу тебе. Этого котенка ждала бы страшная и мучительная смерть. Я мог бы убить его сейчас и тем самым, избавить его от  дальнейших страданий. Но я не стану  этого делать, потому что...

Она внимательно его слушала.

-... я хочу отдать его тебе, Рей.

***

Рей встала с кровати, подошла к окну и подняла шторы. Не помогло. Тогда Рей резко распахнула окна, и в комнату ударил свежий ночной воздух, приятно охладивший лицо девочки. Это немного успокоило её, но через залитую лунным светом лужайку до уха Рей долетел чей-то заливистый смех. Похоже, сегодня её сверстники намеревались гулять до утра. Самым противным было то, что смех был правильный. Он был веселым, радостным и очень искреннем. Эти ребята получали удовольствие от того, что они делают. Аянами раздраженно закрыла окно.

Лунный свет падал на её бледную кожу, придавая ей светло-серебристый оттенок. В её красных глазах отражалось небесное светило, под которым так любят гулять влюбленные парочки. Истина медленно подползала к ней, постепенно обрамляясь и принимая понятную человеческому разуму форму, её душа потихоньку начинала улавливать эту ускользающую правду, а сама Аянами буквально сияла от осознания приходящей к ней истины,  но тут проклятая луна спряталась за тучи, забрав с собой это удивительное чувство гармонии и легкости.

Нежное личико девочки скорчилось в ужасной гримасе.

***

Аянами сидела в музыкальном классе и в гордом одиночестве играла очень тихую и тоскливую мелодию, наполненную скорбью и печалью. Нежное пение скрипки успокаивало её нервы, а любой, кому выпадало счастье пройти мимо музыкального класса, останавливался, проникаясь атмосферой вселенского  спокойствия и безмятежности.

Но мелодия скрипки менялась. Проходит мгновение, и Рей уже водит смычок совсем по-другому. Плавно соприкасаясь скрипкой, он, как опытный ловелас потихоньку доводил её экстаза, заставляя натянутые струны томно постанывать в тишине.

Рей продолжала играть, чувствуя, как одиночество её сердца плавно перетекает в  мелодичные звуки скрипки. Душа девочки кипела, кричала, рыдала от боли и горечи, а в уголках её кроваво-красных глаз стояли слезы, в любой момент готовые хлынуть оттуда быстрым ручейком. Но Аянами лишь крепче обхватывала скрипку, а смычок с новыми силами, раз за разом шел в атаку на струны, заставляя их петь в болезненной агонии. Наконец, она опустила смычок и тыльной стороной ладони смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Оглушающая тишина пустого класса была для нее больше наградой, нежели чем рев аплодисментов многотысячной толпы, ничего не понимавшей в настоящей музыке души и сердца.

***

-Аянами,  почему ты отказалась играть вместе с Икари? Ведь у вас так здорово получалось... - Внезапно ворвавшаяся в класс учительница пения разом нарушила всю музыкальную идиллию комнаты. Рей  немного раздраженно опустила смычок и, не глядя на женщину, ответила:

-Моя музыка теряет свой смысл, когда ей мешают раскрыться.

Учительница нахмурилась:

-Рей, у тебя есть талант, но, тем не менее, я никак не могу позволить тебе выступать одной. Это было бы несправедливо по отношению к другим начинающим музыкантам.

-Я играю для себя. - Отрезала девочка.

-Но без признания других твоя игра не... - хотела было возразить учительница, однако Аянами оборвала её на полуслове:

-В этом нет необходимости, Миямура-сенсей. Я репетирую, пожалуйста, не мешайте мне.

Расстроенный преподаватель вышел из кабинета. Всю жизнь она стремилась к славе, возможно именно поэтому ей всегда попадались одаренные ученики. Возможно именно поэтому, она и стала учителем, эгоистично желая нажиться на чужом таланте, не имея собственного.

Дождавшись, когда раздражающий звон громко цокающих каблуков стихнет, девочка вновь взяла в руки смычок и затянула вязкую, но очень трогательную мелодию,  отголоски которой до позднего вечера бродили по пустынным школьным коридорам.

***

Рей заболела простудой и не пришла в школу. Синдзи решил проведать приболевшую одноклассницу. Вернее, Рицуко попросила его занести первому дитя  новый  пропуск в NERV. Но даже депрессивному подростку хватит мозгов, чтобы понять, чего на самом деле добивалась старая блондинка. Интересно, это было задание «сверху», или же Рицуко сама решила проявить инициативу? А может быть, ей просто захотелось помочь двум заблудшим сердцам найти друг друга? Нет, последнее маловероятно.

Волнуясь, как институтка перед своим первым экзаменом, Синдзи постучал в квартиру Аянами. Дверь была не заперта. Слегка подтолкнув её, он рискнул сделать маленький  шажок в это мрачную и холодную обитель, где жизнь как будто бы замерла в ожидании, а любой звук беспощадно поглощался молчаливыми стенами. Мальчик не мог поверить, что Рей живет в таком ужасном, и чего уж греха таить, жутком месте, откуда хочется убежать и никогда не возвращаться.

Пересилив свой страх (это просто темная комната, чего здесь бояться?), он тихо позвал Аянами. Его голос был мгновенно задушен беспощадными к пришельцам стенами. Само пространство комнаты как будто ополчилось против него, единственного чужеродного объекта в этом неуютном помещении. «Неудивительно, что Рей такая молчаливая...» - подумал Синдзи, сделав ещё несколько шагов в давящую со всех сторон темноту. На мгновение, ему показалось, что он видит два ярко-красных, светящихся в темноте глаза, но это мгновение было настолько мимолетным, что он не стал ему доверять, списав все на чудеса оптики.

Глаза медленно привыкали к темноте, и в призрачном сумраке Синдзи увидел лежащую на полу скрипку. Одной струны не хватало. Оставшиеся три были испачканы кровью.

-Аянами... - тихо прошептал Синдзи, хватаясь руками за голову.

Как выяснилось, схватился он за нее несколько преждевременно. Глухой удар чего-то очень тяжелого мгновенно отправил его в страну разноцветных шариков.

***

Очень медленно Синдзи начал приходить в себя, постепенно оправляясь от бесчестного удара со спины. Для начала он слегка приоткрыл глаза, дабы увидеть качающийся во все стороны мир, размазанный по его зрачкам, как масло по бутерброду. Он застонал, ибо вместе со зрением к нему вернулась и страшная головная боль.

Неожиданно что-то очень тонкое удавом сдавило ему горло, резко оборвало его стоны, вернее превратило их в сдавленные хрипы. В лице безумного, но потихоньку угасающего звона к нему вернулся слух.

-Знаешь, а мне ведь жалко убивать тебя, Икари-кун.. -  прошептала Аянами голосом, полном пугающей печали и отрешенности. Она немного ослабила хватку удавки, давая Синдзи высказаться.

-Агрх... кхеч... Аянами... что... ты... хррр... несешь... кхх... - прохрипел Синдзи, чувствуя как его тело начинает неестественно подергиваться.

И хотя мальчик не видел её лица, он был готов поклясться, что сейчас Аянами печально улыбнулась.

-Музыка - это сложный процесс выражения внутреннего мира, воплощенный в звуковых образах. Для чистоты и правдивости музыки, необходимо, чтобы она шла отсюда, из души - Аянами дотронулась до сердца ладонью, на пару секунд ослабив хватку.

-Ргкхм... Аяна... ми... я непо... нииии... маа... кгрх... ю...- просопел Синдзи,  жадно глотая воздух.

Рей только вздохнула:

-Синдзи, тебе тяжело будет понять. В тебе нет той экспрессивности, которая заставляет людей плакать во время концерта. Да, ты играешь музыку. Но ты делаешь это без души. Поэтому она больше похожа на набор звуков.

Зрачки Синдзи, в свою очередь, стали похожи на два огромных блюдца. Всем  своим видом он говорил Рей: «Нет-нет! Прости меня! Я стану играть лучше! Только ради бога, не убивай меня!»

-Ты неправильно меня понял. Выслушай, пожалуйста, до конца.

Да-да, конечно. Когда ты лежишь на полу, а шею твою скручивает удавка -  расслабиться и слушать легче всего на свете.

Тем временем, Аянами продолжила:

-Природа обременила меня возможностью испытывать чувства. Да, временами я улавливала, то, что помогало мне играть лучше, но этого было недостаточно. Мне нужно было вдохновение. Настоящие вдохновение, для того чтоб творить музыку, заставляющую сердца взрываться мощным букетом эмоций.

Я думала, что найду свое вдохновение в природе. Я слушала пение птиц, шепот деревьев, подобные биению сердца удары морских волн, но... Это было подражание. Нельзя превзойти природу, точно также как нельзя сделать копию, которая будет лучше оригинала. Мне нужны были мои, мои собственные эмоции.

Её монолог о вдохновении и эмоциях, лишенный каких-либо намеков на экспрессивность звучал поистине жутко.

-Тогда я завела себе котенка. Я пыталась любить его, и первое время у меня даже получалось.  Он стал моим источником вдохновения.

Но потом, оказалось, что с котенком надо иногда гулять. Что его иногда нужно кормить. Это сильно усложняло поиск вдохновения. Слишком много времени уходило на котенка, и слишком мало оставалось на музыку. И тогда я пошла другим путем.

Кухонным ножом я отрезала котенку заднюю лапу. Ножик был тупой, поэтому лапа резалась медленно. Наблюдая за его агонией, я испытывала похожие эмоции, но они были слишком блеклые. Я могла бы скопировать его боль и мучения, однако это снова было бы лишь жалкое подражание. Тогда я вытащила из скрипки струну и придушила ей котенка. Пропитавшись его кровью, его болью, его страданиями струна стала издавать поистине божественные звуки, кроме того, мне стало невероятно жаль несчастного котенка, что, безусловно, не могло не отразиться на моей игре.

Однако, со временем горечь утраты притупилась. Мне снова нужно было найти источник вдохновения. Тогда, после уроков я придушила второй струной Миямуру-семпай. Я почувствовала внутреннее удовлетворение, видя как струна до крови разрывает ей горло. Но удовлетворение не могло быть источником вдохновения также долго, как это делала печаль. Мне пришлось порезать себе вены, дабы самой почувствовать настоящую, физическую боль.

Три струны моей скрипки испачканы кровью, агонией и страданиями. Но вдохновение  посещает  меня все реже и реже...

Тем не менее, я знаю что делать. Я люблю тебя, Икари-кун. И если я придушу тебя этой последней, четвертой струной, уверенна - твой сдавленный хрип надолго осядет в моей памяти, регулярно давая мне стимул для печали.

Для истинного вдохновения.

Trixer

26.02.2009

 

Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End