- Серёга! Серёга, блин! Серёга, гнида, иди сюда! Я тя урою щас, паскуда, слышь! Грохну нафиг! Ты, гнида, умолять меня будешь, понял!? Понял, слышь? Иди сюда, урод, давай!

Ваня понял, что отдохнуть ему не дадут, и подошёл окну, посмотреть, что там происходит. К сожалению ли или к счастью, но крики раздавались где-то вне зоны видимости, видимо прямо под окном. Однако, звуки были отчётливо слышны и ничего хорошего не предвещали.

- Серёга, э, ты че? Не бей меня, Серёга, ты чё? Ты чё делаешь? АААА! Помогите! Серёга, харош, ты чё, за что? Твою мать, мне больно, Серёга!

Ваня вспомнил, как когда был маленьким бегал по улице среди таких же вот детей. Писал вместе с ними неприличные слова на заборах, разбивал окна камнями, царапал стоящие во дворе машины, лазил по недостроенному дому, уворачиваясь от падающих кирпичей и злобных строителей. Где-то глубоко он понимал, что это все нехорошо, но ведь все так себя вели в детстве – разе нет? По крайней мере, все дети его возраста, которых он видел, вели себя так же, а старшие и того хуже, так что он считал, что придётся придерживаться этой нормы, даже если внутри был против. Пока однажды это наконец не превзошло все границы.

Они подкараулили за углом какую-то девочку, и как-то так быстро все получилось, что она уже лежит на земле, прося пощады, а его друзья – Такэси и Цуёси усмехаются и демонстративно замахиваются ногами.

- Лежачих не бьют! – завопила девочка.

- Лежачих <вырезано цензурой>! – в рифму ответил Такэси.

- Лежачих <вырезано цензурой>! – радостно повторил Цуёси.

- Эй, вы чего делаете?! – возмутился Ваня.

- А ты чего у нас, правильный такой весь что ли? Девчонок не обижаешь? А, тебе, наверное, мама не разрешает, - рассмеялись ему в лицо «друзья».

- Да вы… да вы… да вы совсем охренели что ли?! – Ваня кинулся на них с кулаками.

Вот только их было двое на него одного, да и опыта драк у них явно было больше… Получив несколько синяков Ваня решил, что лучше просто убежать пока возможно.

- Ваш ребёнок кидается на людей! Он асоциален! Он опасен для общества! Его нужно изолировать! – говорили потом родителям всякие умные дяди и тёти, «психиаторы».

- Ты что, идиот? – говорили «друзья». – Мы же не собирались на самом деле её насиловать или избивать до полусмерти! Просто лулзов бы получили и всё. Придурок!

- Трус! Слабак! Я, было время, один против десятерых дрался! А ты, козёл такой отца позоришь… козё-ё-ёл! – противно растягивал это слово отец. Каждые пять минут заходил в комнату и повторял, - Козё-ё-ё-ё-ёл!

- Ну ведь из любой ситуации есть мирный выход. Ну зачем тебе было лезть в драку? Вообще не нужно показывать, что ты не согласен с большинством, это добром никогда не заканчивается. Просто промолчал бы и все. Эта девочка тебе вообще кто? А так ещё и сам получил. Нужно тебе учиться общаться с людьми. И вообще будь как все, неужели обязательно нужно выпендриваться? – учила мама. – Ты такой правильный, что аж противно!

Но Ваня никого не слушал. Он понял кое-что очень важное. Может, он получил изрядно, и девочку защитить не смог. Но зато он поступил так, как сам хотел, а не как навязывалось кем бы то ни было. И ничего страшного не произошло. Конечно, много кричали и ругались. Но мир не рухнул и на ноль не поделился. То есть, получается… вовсе не обязательно поступать «как все» или как кто-то учит.

Сейчас это уже казалось достаточно далёким. Сенсей до сих постоянно доставал его по поводу того, почему он не пойдёт на улицу погулять и поиграть с другими детьми. Но он уже привык не обращать на это внимания. Ваня уже не понимал, как ему самому когда-то могли нравится такие «игры», половина которых заключалась в том, чтобы сделать гадость друг другу, другая – чтобы сообща сделать гадость кому-нибудь ещё. Точнее, они и не нравились ему никогда, он просто делал то же, что и все, не задумываясь, не имея примера, что можно жить как-то по-другому. Конечно, ведь даже в рассказах родителей о своём детстве…

- Десятого мая утром возвращались с попойки короче… и я смотрю, что-то сзади мелькает такое! Оборачиваюсь – собака за мной гонится! Большая такая и рядом совсем! Ну я как дал деру. Бегу-бегу, обернусь – а она не отстаёт. Ещё быстрее бегу, смотрю – а она не отстаёт! А потом как треснусь прямо мордой в стену! Бетонную! Пипец просто. Так потом оказалось, что это не собака была, а мой же капюшон… во ржачка была… а у меня в итоге вся морда разбита, кровищи – у-у-ужас сколько! Меня потом до хаты дотащили, перед дверью поставили, ключ в руки сунули – все, говорят, открывай. А я попасть в замок не могу, гы-гы-гы… пипец, сколько же я тогда выпил… водки вроде ведь всего две бутылки на всех было, но потом ещё за пивом ходили… короче мамка – бабушка твоя – открывает дверь и смотрит так на меня, а я шатаюсь. А я на неё смотрю… а она тоже шатается! Пипец, она, оказывается, тоже в жопу бухая. Потом ещё с ней выпили. Короче, весёлое у твоего бати детство было! Ну, подрастёшь, в школу пойдёшь – узнаешь. А уж в институте что мы творили! Там в общаге как было: вышел в коридор покурить или на кухню руки помыть, взял и забухал случайно.

А потом… «Кому выгодно таинственное исчезновение Икари Юй?», «Икари убивает свою жену и скрывается в России – правда или вымысел?», «Российское правительство помогает Икари избежать правосудия» и еще много чего писали в газетах. Ведь все было не так! Или так?.. Отец приехал в Россию вместе с Ваней и сменил фамилию на русскую. Он сильно изменился тогда, совсем другим человеком стал… а потом бросил Ваню. Просто оставил в чужом городе вместе с сенсеем.

А когда Ване исполнилось семь лет, его послали в школу, в первый класс. Там была учительница – типичная блондинка, которая постоянно выставляла его на посмешище.

- Ваня, скажи, какое из слов «корова, дверь, мышь, заяц» - лишнее?

- Дверь, конечно!

- Не правильно. Заяц! Потому что он – мужского рода!

Или так:

- Что общего у буквы «а» и быка?

- Буква «а» происходит от финикийской буквы «алеф», которая…

- Ты что за чушь выдумываешь? Если к слову бык добавить букву «а», то будет родительный падеж. А ты какие-то финики приплел!

Или вот так:

- На воду село три воробья. Один улетел. Сколько осталось?

- Один остался, который улетел. Остальные утонули.

- Опять ты умничаешь?! От трех одного отнять не можешь, так и скажи!

И, наконец:

- За забором бегали собаки и оставили восемь следов. Сколько собак бегало за забором?

- Если бы собаки бегали, следов было бы больше…

- Почему больше?! У одной собаки четыре лапы, значит у двух – восемь. Ответ – две собаки!

- Но тогда они не бегали, а стояли на месте…

- Ты как со мной разговариваешь?!! – в конце концов она вышла из себя. – Немедленно вон из класса! И без родителей не возвращайся!

Вместо родителей был конечно сенсей. Сходил он в школу. Интересно, что ему там наговорили…

- Учительница рассказала, что ты постоянно строишь из себя самого умного, как будто все вокруг дураки. Не следует так вести себя в обществе. И вообще, говорят, держишься обособленно от коллектива. Вот недавно была экскурсия на пивзавод с бесплатной дегустацией(!), ты почему со всеми не поехал? – сенсей был добрым человеком, но все равно он ничего не понимал…

- Мне сказали, что это не обязательно и можно не ехать, - ответил Ваня.

- Ну, нет, Ваня, так же нельзя. А если бы все пошли с крыши прыгать, а тебе сказали, что это не обязательно, ты бы что, тоже не прыгнул?

В итоге Ваня был объявлен неспособным к существованию в коллективе, и из школы его выгнали. Впрочем, не сказать, чтобы он огорчился. На дому получать образование оказалось много лучше – в отличие от школы не нужно было равняться на средний уровень, то есть откровенно говоря троечников.