Таики стал перетряхивать подарки, пытаясь решить, какие стоит украсть. Никто не заметит нескольких краж, во время нападения Ангела, а в этом доме парадная дверь осталась широко открытой.
    "Хорошая елка, - подумал он, - Вот только почему она пробилась через потолок? Я думаю, соседи сверху недовольны, - он прочитал надпись на одном из подарков: "Синдзи от Мисато", - Вероятно, парень и его девушка, - подумал он, - Интересно, кто здесь живет? Не семья, слишком много пива".
    Он пожал плечами и продолжил рыться в подарках, пока его внимание не привлек один сверток, подозрительно напоминающий оружие. "Пригодится для самозащиты, - была его мысль. Он развернул упаковку и с удивлением обнаружил пневматический пистолет Красного Рейдера, - Я думал, эти штуки противозаконны... впрочем, как и то, чем я занимаюсь".
    - Уарк?
    Таики едва не выпрыгнул из кожи, затем обернулся и увидел пингвина, с любопытством разглядывающего его.
    ПИНГВИН? Пингвин колебался несколько секунд, затем бросился на него, заключив, что Таики не положено быть здесь. Таики отпихнул пингвина подальше и направил на него пневматический пистолет.
    - Назад!
    Пингвин с ворчанием сбежал назад в холодильник. Таики вернулся к подаркам, но тут получил по голове брошенной банкой пива. Он пригнулся, вскинул пневматику и выстрелил. Крошечная металлическая пулька рикошетом отразилась от холодильника и попала прямо в его левый глаз. Слова его матери, сказанные на смертном одре, всплыли в памяти Таики. "Все это забавно и весело, до тех пор, пока кто-нибудь не выбьет себе глаз".
    Воя от боли, он отшатнулся назад, в середину кучи подарков, прямо к елке, и ее ветви обернулись вокруг него, крепко удерживая. Он отчаянно боролся, в то время как еще две пивные банки отскочили от его головы. Таики удалось повернуться кругом и оказаться лицом к елке как раз вовремя, чтобы увидеть, как на стволе раскрываются два глаза и широкая беззубая пасть.
    Будучи опрятным едоком, елка постаралась, чтобы ни капли крови не попало на подарки, и она выпила пиво из банок, валяющихся поблизости, только чтобы добро не пропадало впустую. И затем, она снова погрузилась в сон.

    Шел сильный снег, пока три ЕВЫ тащили их рюкзаки с запасом энергии по улицам Токио-3 к восточной окраине города, к которой, как ожидалось, приближается Рейдер в Красном. Они видели яркий свет на горизонте, медленно приближающийся, и звук колокольчиков разносился в воздухе.
    Девять отвратных чуда природы, северных оленей, летящих без крыльев, тянули противные сани Рейдера в Красном. Во главе упряжки был мутант с пылающим носом. Сам Рейдер обладал довольно большим сходством с человеком, с огромным пузом и длинной белой бородой. Он производил обманчивое впечатление просто веселого толстого старика, если только вы не знали правду, а Гендо был уверен, что знал.
    - ПРИНЕСИТЕ МНЕ ЕГО ГОЛОВУ НА БЛЮДЕ! - закричал Гендо.
    Мисато уставилась на обзорный экран.
    - Это же Санта Клаус.
    Глаза Рицуко расширились.
    - Он настоящий?
    - Это шутка, верно? - спросила Майя.
    / Я не могу убить Санта Клауса/, - заявил Синдзи.
    - Если ты не убьешь Санту, ты мне не нужен! - прокричал в ответ Гендо.
    Фуюцуки передернулся.
    - Я же говорил тебе, это чья-то шутка.
    - Рей, я хочу... - начал Гендо, но его прервали.
    Двери распахнулись и двадцать человек, в кевларовых костюмах Санты, вооруженные М-16, ворвались внутрь. Каждый из них носил значок с изображением леденцовой трости и буквами ОСН рельефно выделяющихся на нем.
    - Мы не позволим тебе убить Санту, ты, жалкий псих, - заявил их лидер, - Мы убили Сталина, когда он попытался, и мы будем счастливы убить тебя тоже.
    - Как вы сюда попали? - удивилась Мисато, - Я же сказала Кадзи перекрыть все входы в Геофронт.
    - Вы забыли запечатать дымоходы, - сказал лидер, приложив палец к носу и усмехаясь.
    - Кто вы? - спросила Майя.
    - Орден Святого Николаса. Мы последние крестоносцы, посвятившие жизнь защите Санты от чудаков и психов этого мира, - он выразительно взглянул на Гендо.
    Двое из его людей принялись облачать Гендо в смирительную рубашку.
    - Ты был непослушным мальчиком. Ты повредился в уме, подобно Чарльзу Декстеру Уорду*. И ты снова найдешь кусок угля в своем носке. А теперь, все отправляйтесь по домам и наслаждайтесь праздником.
    Рицуко подскочила к лидеру и стала трясти его.
    - Почему Санта никогда не приносил мне куклу Тролля, которую Я ХОТЕЛА ДО СМЕРТИ?!
    Человек колыхался, как пузырь наполненный желе.
    - Твоя мать похищала эту куклу каждый год, и сжигала, как жертву! Мы продолжали пытаться, но потом ты прекратила верить в Санту, так что он не мог принести тебе ничего... Ты здорово сильная, знаешь?
    - Она что?
    - Она выбрасывала все, что Санта приносил тебе, и заменяла это научными игрушками.
    Рицуко выпустила мужчину.
    - Я должна была догадаться, - она с обиженным видом вернулась к своему креслу.
    - Если бы я знала, я бы подарила вам эту куклу, семпай, - сказала Майя.
    Мисато объявила по общей связи:
    - Остановитесь. Возвращайтесь домой. Продолжим попойку, - она почесала голову, - Полагаю, это означает, что теперь вы ответственный, командующий Фуюцуки?
    - Да. Только забудьте об этом и идите домой.
    - Лучший приказ, какой я когда-либо получала, - отозвалась Мисато, - Все слышали? Все возвращаемся ко мне домой, где я заставлю вас пить, пока вы не сможете стоять на ногах.

    Позже, большая часть гостей вывалилась из дверей в сугроб. К счастью, их не задавил северный олень. Рей собралась уходить, но Мисато сказала:
    - Не ходи. Оставайся здесь, с нами, будем утром открывать подарки. Там слишком холодно.
    - Здесь мне негде спать, - сказала Рей.
    - Ложись на мою кровать. У меня уже ноги не ходят, - пробормотала Мисато, резко плюхаясь в кресло и моментально отрубившись.
    Рей пожала плечами, пошла в комнату Мисато, разделась и забралась под одеяло. Сон стремительно овладел ей.

    Рей проснулась, к ее удивлению, стоящей в белой робе с капюшоном и с новой гитарой в руках, возле большого деревянного навеса, полузасыпанного снегом. Тут были "стены" из тюков сена, и она чувствовала сильный запах навоза и грязных животных, идущий оттуда. Поперек передней "двери", представляющей собой просто проем в тюках, было натянуто полотнище. Три дрожащих от холода верблюда привязаны к одному из угловых столбов, поддерживающих крышу.
    Поблизости стояло большое двухэтажное каменное здание, из которого смутным эхом доносилась музыка, почти заглушающая тихий разговор двух человек под навесом. Луна и звезды ярко сияли на ясном небе, а снег устилал все вокруг.
    Рей просунула голову внутрь, надеясь, что там теплее, чем снаружи. Так и было. Внутри, крупный мужчина с густыми усами и бородой, в бело-синей одежде, сидел рядом с молодой женщиной с длинными темными волосами. Они оба разместились возле маленького очага в расчищенном центре помещения. Женщина держала на руках младенца, безволосого и сморщенного, как чернослив, укутанного в теплое коричневое шерстяное одеяло.
    Множество животных содержалось здесь же, а между ними стояли трое хорошо одетых людей, один почти столь же бледный, как Рей, другой - темнее, чем она когда-либо видела, и третий, который неплохо смотрелся бы в NERV, если бы сменил тюрбан и роскошные разноцветные одежды на надлежащую униформу.
    Они встали на колени перед парой, и каждый преподнес небольшую коробку. Крепкий сладкий аромат начал заполнять помещение, но в нем чувствовалось нечто мрачное, Рей он напомнил о смерти и показался странным подарком для маленького мальчика. Пара взглянула на нее, женщина отпихнула с дороги осла, освобождая место для Рей, позволяя ей подойти и встать рядом. Они с надеждой смотрели на нее, и Рей внезапно сообразила, что у нее нет никакого подарка для них.
    Кроме, возможно, гитары, хотя ничего подобного точно еще не изобретено, и никто не умеет на ней играть. Но она все же могла подарить им кое-что. Она начала исполнять одну из песен, которую разучила, хотя у нее получалось довольно монотонно.
    
    ~ Joy to the world, the lord is come,
    let Earth receive it's king...~
    Семья и трое мужчин удивленно слушали, по-видимому действительно никогда прежде не слышав гитарной музыки.
    ~ Let every heart prepare him room,
    and heaven and nature sing,
    and heaven and nature sing,
    and heaven and heaven and nature sing...~
    Животные стали издавать звуки, подозрительно похожие на попытки подпевать, хотя коровы никогда не отличались способностью исполнять "Joy to the World". Высоко в вышине, Рей слышала музыку сфер, и далекий Грот, поющий о звездах в пространстве, не мог не присоединиться к мелодии.
    ~ He rules the world with truth and grace,
    And makes the nations prove
    The glories of His righteousness
    And wonders of His love,
    And wonders of His love,
    And wonders, wonders of His love. ~
    Она закончила песню, ребенок ворковал и пускал слюни, а его родители улыбались и выглядели смущенными. Затем, мать сказала:
    - Не могли бы вы подержать его минутку?
    Рей кивнула и приняла запеленатого младенца, в то время, как его мать встала и вышла наружу, а трое мужчин рассказывали отцу о том, почему они прибыли сюда. Младенец улыбался Рей беспричинно, как улыбаются маленькие дети, которые в следующую минуту могут нахмуриться и отрыгнуть прямо на вас, потому что еще не умеют сдерживаться.
    Рей посмотрела в его глаза и погладила мягкий пушок на его головке, не сознательно, а потому, что любой, кто держит на руках ребенка, не может удержаться от этого. Его взгляд блуждал, но ее оставался прикован к воплощению новой жизни, недавно вошедшей в мир. Она никогда прежде не была так близко к человеческому младенцу, хотя однажды она оказалась достаточно близко, чтобы ребенок забился в истерике с плачем и воем. Этот же, казалось, заворожен происходящим.
    И тут, без всякой сознательной связи, она внезапно вспомнила человека, которого она убила, когда он проник в ее квартиру. Это было одно из самых ярких воспоминаний в ее жизни, ее внутренний взор заполняли образы ее пальцев, проникающих в его глазные яблоки, когда она застала его в туалете, и...
    С усилием, она прогнала воспоминания, но теперь ее тревожили собственные руки. Она не ощущала никакой вины после убийства того человека; она должна была убить его, и она это знала. И все же... теперь это вдруг показалось ей неправильным, когда она держала ребенка теми же руками, которыми совершила убийство. Поэтому ли другие дети боялись ее? Почему животные сторонились ее? Они чувствовали?
    Хотя, Синдзи и Аске тоже приходилось убивать, животные не боялись их, хотя они не имели дело с младенцами, насколько она знала. Что же их отличало? Они были такими же Детьми, так что не все было так просто. Первый раз в жизни, Рей ощутила себя в полной мере одинокой.
    Тут ребенок загугукал и попытался выбраться из его пеленок и вскарабкаться по ее груди, это вернуло ее к реальности. Его лицо было в дюйме от ее, и она поразилась - как такой маленький ребенок может двигаться так быстро, и вообще, как он мог приподняться? Взгляд его карих глаз встретился с ее взглядом, и он пытался сосать ее нос, одной рукой в то же время хлопая ее по левому уху.
    Рей немного отстранила его, чтобы не позволить жевать свой нос, и продолжала рассматривать его. Ребенок не боялся ее, хотя она, при желании, могла бы убить его в мгновение ока. Не то, чтобы она имела такое желание, она не испытывала никаких враждебных чувств по отношению к тем существам, что избегали ее. Как бы то ни было, они боялись ее, а этот ребенок - нет.
    Он издал булькающий звук и коснулся ее щеки, затем ухватил локон ее волос и потянул, улыбаясь ей. И она с удивлением осознала, что улыбается в ответ. Возможно, это просто влияние младенцев на любого человека, чье сердце не холодный кусок льда. Возможно, что-то большее, что тронуло ее сердце и рассеяло на мгновение ее мрачность и сомнения. Она держала новую жизнь в своих руках, крошечное чудо, полное возможностей, и она нравилась ему, к ее немалому удивлению.
    Ребенок снова забулькал и хлопнул ее по уху, блаженно не осознавая, что сотворили руки, мягко держащие его. Руки, что убивали, крушили и рвали, также могли лечить, исправлять и хранить, если она предполагала это делать. Независимо от того, что она могла сделать, его это не беспокоило, ни сейчас, ни когда-либо после. Он принимал ее, как может только невинный младенец. На мгновение, она пожалела, что не может просто сидеть и держать его вечно.
    Затем, возвратилась его мать, протянула руки и Рей передала ребенка ей.
    - Спасибо, - сказала она, - Он не доставил вам никаких проблем, нет?
    - Нет, никаких проблем, - ответила Рей, - Все ли младенцы такие же?
    - Он не по годам развитый, и очень доверчивый. Кажется, ему нравятся все, кто ему встречается. Думаю, однажды это доведет его до беды.
    - Все мы умрем, - сказала Рей, - Но он сделает это, выполняя свой долг.
    Женщина нахмурилась, и Рей подумала, что это не лучшая тема для разговора.
    - Спасибо, что разрешили мне подержать его, - продолжила она.
    Налетел холодный ветер, зрение Рей затуманилось и последнее, что она видела, был ребенок, машущий ей рукой. Затем, она проснулась, перевернулась на другой бок и снова заснула.

    Рицуко заставила себя вылезти из постели, соображая только, что сегодня выходной, у нее похмелье, размером с Бронкс*, и она не в состоянии подать сигнал тревоги, даже если бы хотела. Вместо этого, она решила спуститься вниз и распаковать свои подарки, затем позавтракать и вернуться в кровать. "При условии, что мне не приснилось все, что произошло вчера", - подумала она.
    Она сошла в гостиную и с удивлением обнаружила несколько подарков, которых не было здесь прошедшей ночью. Одним из них являлась огромная коробка, размером с половину елки, большинство других были гораздо меньше. На всех из них красовалась надпись: "Рицуко от Санты", кроме большой, на которой было написано: "Рицуко от Майи".
    "Возможно, Майя подарила мне новый холодильник, - подумала она, - Но когда она доставила его сюда?" Она открыла три коробки от Санты. В одной оказалась кукла Марси, которую она просила, когда ей было четыре года. В другой - Дом Мечты Барби, который она просила в восемь лет. И еще в одной, была...
    Маленькая кукла, напоминающая сморщенную пародию на человека. Она сжимала крошечный посох, почти такой же в высоту, как сама кукла, и имела длинные белые пушистые волосы и счастливую улыбку. Это была кукла Великой Пра-Матери Троллей, которую Рицуко просила на Рождество шесть лет подряд. Слезы выступили у нее на глазах и она крепко вцепилась в маленькую куклу. "Наконец-то я получила ее, - думала она, - Наконец-то я получила ее".
    Раздался громкий удар, и голос изнутри большой коробки пробормотал что-то о судорогах в ногах. Рицуко мигнула и отложила Пра-Мать Троллей на кофейный столик. Она взяла мясницкий нож и вскрыла коробку, слыша, как кто-то визжит внутри.
    В коробке она обнаружила Майю, в костюме Санты, включая мягкую шапку.
    - Привет, семпай, - сказала Майя нервно.
    Рицуко сложила один и один, получив "два". Это заняло некоторое время.

    Синдзи, Рей и Аска трясли Мисато, пока та не проснулась.
    - Пришло время открывать подарки, - заявила Аска.
    - Убирайтесь и сдохните, - простонала Мисато.
    - Подъем, - скомандовала Рей и глаза Мисато распахнулись.
    - Хорошо, хорошо, хорошо, - пробормотала она.
    Предстояло распаковать много, очень много подарков. Аска зарылась в варгеймы и видеоигры, несколько поваренных книг и руководств по боевым искусствам. Синдзи получил кассеты, книги, специальное издание "Монополии" - EVANGELIONOPOLY, и полный набор довольно корявых фигурок ЕВ.
    "Хмм, интересно, знает ли Рицуко, что мы подарили ей киберглаз?" - размышлял он.
    Рей нашла набор косметики, достаточно обычную одежду, сертификаты на трехлетнюю подписку на журналы "Космополитен", "Семнадцать" и "YM", а также несколько песенников, как раз для ее стратокастера. Она, также, получила библию и сборник рождественских гимнов от Аски, и видеокассету с "Весенним цветением сакуры", и двадцатипятидолларовый подарочный сертификат Пустынной Закусочной от Синдзи. Мисато получила в подарок обтягивающее черное платье, подходящее к ее красному жакету, и ее собственное ожерелье в виде Древнего Знака, из меди. И, наконец, она нашла маленькую карточку, на которой прочитала: "Одно желание исполнено", и подпись: "Санта Клаус". Карточка растаяла в воздухе, пока Мисато смотрела на нее, и она ощутила дрожь, пробежавшую по телу.
    Раздался стук в дверь. Пен-Пен впустил командующего Фуюцуки; он нес отца Синдзи, все еще облаченного в смирительную рубашку, Фуюцуки развязал его, после того, как закрыл дверь. Гендо опустил взгляд к полу.
    - Мне жаль. Я попался на старую уловку в книге и едва не погубил Рождество для всех. Возможно, мне следует сменить имя на "Гринч"*.
    Мисато задалась вопросом, какой дурью он, по-видимому, наширялся?
    Синдзи встал, подошел к отцу и сказал:
    - Спасибо за подарки, папа.
    - Пожалуйста, сынок, - ответил Гендо, затем взял завернутый пакет, который Синдзи протянул ему, - Что это?
    - Это для тебя, - взволнованно сказал Синдзи.
    Открыв сверток, Гендо обнаружил там пять пар одинаковых белых перчаток и пару маленьких прокладок, чтобы его очки не скатывались с носа.
    - Спасибо, Синдзи, - сказал он, - Я сожалею, о том, что сказал вчера вечером.
    "Он одержим, - подумала Мисато, - Наконец-то".
    Синдзи сглотнул.
    - Я знаю... я имею в виду... я понимаю, что ты был просто взволнован.
    - С Рождеством Христовым, сынок, - сказал Гендо, обнимая своего сына, плачущего, потому что его желание сбылось.
    Аска развернула свой самый большой сверток и нашла там Кадзи, одетого, как Мэл Гибсон в "Отважном сердце"*. Она забросила его на плечо и поволокла в спальню, Кадзи выглядел очень смущенным. Ее желание исполнилось.
    Рей встала, подошла к Синдзи, затем, подражая Аске, перебросила его через плечо. Он что-то пробормотал в замешательстве, когда они выходили. Ее желание вот-вот исполнится.
    Аска вернулась, подняла Мисато и утянула ее назад, за собой.
    Гендо повернулся к Фуюцуки, который заявил:
    - Даже не думай об этом.
    Погружение во тьму.

    Послесловие автора: Я надеюсь, вам понравился этот совершенно глупый рассказ. С Рождеством Христовым и счастливого Нового года!