Токио-3. Штаб НЕРВ. Мисато Кацураги
Синдзи удалось выдернуть у врачей лишь утром. Интересно, мальчишке хоть поспать дали? Ну, да ничего. Доберется домой — отоспится. Рицко, конечно, хотела его и сегодня вытащить на свои исследования, но тут уж я с Като-саном встали горой, заявив, что после произошедшего герою необходим покой и отдых. Старший из оставшихся после трагической гибели Хига-сан врачей выписал Синдзи-куну больничный, и заявил, что если ему не пообещают, что следующие несколько дней мальчик проведет в покое, что он, Като, просто не выпустит его из палаты, где сможет оный покой обеспечить. Рицко скривилась, как будто съела лимон, но отступила. А я пообещала, что лично доставлю мальчика туда. Где он сможет отдохнуть… Вот еще проблема. Пилот должен жить в Токио-3, то есть — отпустить его обратно к родственникам мы не можем, а Командующий… он слишком занят и постоянно отсутствует в городе. Так что он вряд ли согласиться взять сына к себе… Да и привычка работать дома с секретными документами — вряд ли будет положительным моментом… Подозреваю, что кинут его, как Рей-тян, в какой-нибудь «жилой блок» и забудут. А, судя по присланной характеристике, оставлять «Безбашенного Икари» без присмотра — может быть чревато. С ним и дядя-то справлялся… через раз. Так что… Но сначала нужно забрать парня от врачей. А то, подозреваю, ему уже все осточертело, и скоро он отправится на поиски развлечений.
Зайдя в палату, где находился Синдзи, я увидела, как он сосредоточенно что-то рисует. Заглянув ему через плечо, я тут же отшатнулась. Мешанина линий, пятен и объемов, вырисовываемая подростком на плоском листе, казалось, вот-вот вывернется наизнанку… или, напротив, поглотит меня… Семь черных звезд медленно вращались, оставаясь неподвижными…
Оторвав взгляд от неподвижно-динамического хаоса, я потрясла головой, чтобы освободить сознание от навязчиво стоящей перед глазами картины.
— Синдзи-кун, — обратилась я к увлеченно правящему рисунок подростку. — Синдзи-кун!
— Да, Мисато-сан? — оглянувшись на меня, Синдзи резким движением перевернул лист. — Простите… Мне не стоило допускать, чтобы Вы это видели.
— Что это было? — не смогла я удержаться от вопроса.
— Логрус. Вид изнутри. Грубо, конечно, но как получилось… — грустно улыбнулся сын Командующего. — На самом деле он совсем не такой.
— Логрус? — удивилась я, вспоминая одну из любимых книг. — И где же это ты видел Воплощение Хаоса, да еще изнутри?
— Во сне, — нечасто со мной случалось, чтобы я не смогла определить: лгут мне или нет…
Даже полуправду и умолчания можно отследить по мимике, позе, движениям глаз. И служба в специальных войсках ООН, сопряженная с общением с… не самыми искренними личностями — развила во мне этот навык. Но тут я не могла сказать ничего. Сказанное не могло быть правдой, но и уловить хоть какие-нибудь признаки того, что мальчик не верит, или, хотя бы сомневается в том, что говорит — видно не было. Оставив размышления о сущности инобытия, я улыбнулась Синдзи.
— Собирайся. Тебя выписывают.
— Хорошо, — парень коротко склонил голову, — только… Мисато-сан, Вы не знаете, где моя одежда? Не в этом же мне выходить в город? — Синдзи немного дурашливо улыбнулся, и развел руки в пижамной куртке.
В ответ я молча выложила перед ним запечатанный полиэтиленовый пакет с выстиранной, высушенной и выглаженной одеждой и вышла в коридор, давая мальчику переодеться.. Представляю, как ругались те, кому пришлось заниматься стиркой, так как отстирывалась LCL крайне плохо и неохотно. Однако, обслуживающий персонал НЕРВ справился с задачей.
Через несколько минут Синдзи вышел из палаты в тех же черных штанах и белой рубашке, в которых вечность (то есть почти сутки) назад влетел в мою машину.
— У тебя больше ничего нет? — удивилась я, поняв, что подросток вышел с пустыми руками.
— Нет, — покачал он головой. — Сумка и рюкзак остались… Там.
Я с трудом подавила желание треснуть себя по лбу. Ведь и в самом деле: Синдзи кувыркнулся в машину только в том, что на нем было надето!
— Хорошо, — улыбнулась я. — Значит, по дороге заедем еще и в магазин. Ты уже знаешь, гед будешь жить?
Синдзи растерянно улыбнулся мне в ответ, и отрицательно покачал головой.
— Сейчас выясним, — я набрала номер административно-хозяйственной части.
Ответ меня удивил, чтобы не сказать — ошеломил. Четырнадцатилетнего подростка предлагали поселить в казарме НЕРВ прямо в Геофронте.
Нет уж! Так дело не пойдет. Десятком звонков позже я убедилась в своих подозрениях: Командующий специально подстроил все так, чтобы я «свободно» и «добровольно» приняла нужное ему решение. Слишком уж легко разрешились вопросы, обычно требующие многодневного бумажного согласования. Такое ощущение, что все уже было сделано заранее, и мне осталось только объявить о своем желании…
— Ну вот, Синдзи-кун — усмехнулась я. — Все решено. Ты будешь жить у меня!
— Хорошо, — спокойно согласился он.
Я внимательно пригляделась к нему. Больно уж не вязался его сегодняшний образ «послушного мальчика», с тем «Безбашенным Икари», который отчаянно торговался с самим Командующим, чей тяжелый взгляд долго мог выдерживать разве что Фуюцке-сама, да и то не всегда.
— Пошли, — вздохнула я, понимая, что ничего не понимаю.
По дороге мы встретили Джессику Браун, давнюю подругу Хига-сан. Родители Джессики с четырнадцатилетней дочерью после Второго Удара бежали из превращающихся в ледяную пустыню США в Европу, и уже там были наняты институтом «Гехирн», а после — переведены в НЕРВ. Сама Джессика, закончив Гейдельбергский университет, поступила в германское отделение НЕРВ, а после — была переведена в Японию, не без участия своей одногруппницы, Хига Амайи.
— Мисато-сан, Синдзи-тян*, — поклонилась нам Джессика. Иногда ее попытки быть вежливой выглядели как самое настоящее хамство. И, признаться, мне сложно сказать, сколько в этом намеренного оскорбления, а сколько — вопиющего невежества. — Я — Джессика Браун, второй заместитель начальника отдела снабжения.
/*Прим. автора: в данном случае это можно перевести как «малыш Синдзи», поскольку другая трактовка суффикса будет еще более оскорбительна*/
Хотя Джессика и училась вместе с Амайей на медика, но особых талантов к медицине не проявила, и постепенно все больше удалялась от медицины, занимаясь скорее административными вопросами, пока не оказалась переведена в отдел снабжения, где, признаться, неплохо проявила себя.
— Здравствуйте, Браун Джессика-оджи-сама* — вернул насмешку Синдзи, что, впрочем, было проигнорировано. Может быть, она действительно не понимает?
/*Прим. автора: -оджи-сама — теоретически «госпожа» — уважительное обращение к женщине. На практике, чаще используется в переносно-ироническом смысле как «возгордившаяся девчонка»*/
— Синдзи-кун, говорят, ты у нас — ценитель женского общества, и уже попытался склеить наше Первое Дитя, Аянами Рей-кун? — с доброй улыбкой поинтересовалась Джессика. Ее слова вполне можно было принять за искренние… но только не мне: я-то точно знала, что ближайшая подруга Хига-сан полностью разделяет ее отношение к Рей. — Но Рей-кун всегда так холодна… Возможно, тебе сначала стоило бы потренироваться на девушках постарше?
Джессика выставила вперед ножку, затянутую в тонкий чулок и призывано изогнулась. Я уже собиралась высказать этой… даме профессионально-нетяжелого поведения все, что о ней думаю… Но Синдзи-кун ожег выставленные напоказ бедра таким взглядом, что Джессика заметалась и судорожно попыталась одернуть подол того широкого пояса, который совершенно ошибочно именовала «юбкой».
— Боюсь, в настоящее время я не располагаю ни временем, — покачал головой Синдзи, — ни денежными средствами, которые мог бы выделить на ухаживания за старшими… — подросток замялся, не будучи в точности уверен, стоит ли говорить прямо, и я подсказала ему:
— …ойран*.
/*Прим. автора: «ойран» — верхний слой «юдзё» — «девушек для удовольствий». Выше находятся только «таю», но это уже элита. */
Джессика злобно зыркнула на меня… Но я предпочла этот взгляд проигнорировать. Если уж Командующий Икари согласился с требованием сына «избавиться от выкормышей Хига-сан» — вряд ли Джессика долго у нас проработает.
В наступившей тишине раздался негромкий шум подходящего лифта. Двери открылись, и в коридор шагнул тот, о ком я только что подумала: Командующий Икари. Он кивнул нам, и, дождавшись ответного приветствия, вручил Джессике дорогую кожаную папку.
— Мисс Браун, Вы давно рассматривались как кандидат на повышение. Сейчас Вас решено назначить на должность начальника отдела вторичных проектов*.
/*Прим. автора: в Японии, с ее распространенными традициями пожизненного найма и строгим трудовым законодательством, уволить человека — довольно сложно. Поэтому вместо «сокращения» человека переводят в «отдел творческого развития», «центр вспомогательных проектов», «подразделение карьерного развития», где поручают «важнейшие» и «ответственные» задания, вроде как «10 часов пялиться в экран телевизора, в поисках дефектов». Этим сотруднику намекают на желательность увольнения «по собственному желанию»*/
— Кстати, Синдзи-кун, — сказала я, когда мы отошли подальше от застывшей Джессики, судорожно сжимавшей в руках толстую папку с приказом о переводе и новой должностной инструкцией, — ты не прав.
— В чем? — поднял бровь сын Командующего.
— Во всем, — улыбнулась я. — Во-первых, ты сейчас — на больничном, и будешь принудительно отдыхать как минимум три дня. А во-вторых, вот…
И я отдала подростку его ID-карту, служащую не только для идентификации, но и в качестве кредитки. На счету уже лежала вполне приличная сумма, соответствующая моему примерно трехмесячному жалованию. Завидно мне не было. Раз уж у нас есть уникальный специалист, которого просто некем заменить — то и платить ему следует соответственно. Тем более, что заменить его в обозримом будущем — некем, даже когда мы сумеем активировать Еву-00, и привезти из Германии Еву-02. Все равно, три работоспособных Евы с пилотами — это очень и очень мало…
— И, тем не менее, я прав, — возразил Синдзи. — Этим ресурсам я найду куда лучшее применение, чем тратить их на флирт с этой… — он посмотрел на меня, на коридор за спиной, где осталась Джессика, снова на меня, — …красоткой.
С этим сложно было не согласиться.