Evangelion Not End
- Размер шрифта +

Дух зверя

 

Говорят, что общество ко всем относится одинаково, вне зависимости от их происхождения, веры, взглядов на жизнь и прочих факторов, так или иначе определяющих некоторые группы населения.

На бумаге и устах политиков оно так, но на деле все намного сложнее…

 

— Кто сказал, что мы равны с ними? – вопрошал с самодельной трибуны новоявленный лидер, — Кто сказал что эти…

После недолгой паузы, вызванной одобрительными криками из толпы и призывами отправить всех ненужных на тот свет, человек у трибуны продолжил:

-          … генетические отбросы наравне с нами? С какой стати так должно быть?! Никогда еще человек не становился на одну ступень с нелюдью!

Снова крики одобрения, аплодисменты и размахивание транспарантами, призывающими избавиться от непохожих.

Две фигуры стояли поодаль, скрытые от лишних глаз в тени здания. Они наблюдали за происходящим.

— Очередная истерия… — закуривая сказал один из зрителей – мужчина средних лет, одетый в длиннополый плащ, — Люди как и обычно резвятся.

— Для нас это сулит только проблемы, — ответил ему второй зритель, судя по голосу – девушка, — Снова все это…

— Не первый год уже…

Две фигуры растворились в темноте переулка.

 

***

 

Мир успел сильно поменяться за эти годы: сначала были успехи в науке, потом ученые, окрыленные успехом открытий, что-то нашли…

Потом была война…

О ней осталось мало данных, лишь несколько абзацев в книгах, да пара притчей на устах старцев. Нельзя было из этого сложить единую картину произошедшего. Однако, все говорили, что незадолго до первых салютов, сделанных из орудий, появились они.

Сначала все отнесли к разряду генетических отклонений и излишней активности ученых и навали все Ликантропией, а людей, несущих ее, соответственно, Ликантропами… Не придали значения и оставили как есть. Но со временем их становилось все больше, они жили среди людей, не подавали виду и старались не выдавать себя.

Кто-то однажды сказал, что это племена Старого Мира, жившие задолго до и ушедшие во мрак столетий после. Никто не знал, откуда и с какой целью они вернулись.

Так и жили до войны, во время нее и чуть после. Позже, когда количество Ликантропов превысило значение, которое люди еще могли вытерпеть, началась реакция: преследования, принудительные регистрации, ссылки, чистки.

Тогда их и нарекли Зверолюдьми.

Земля за эти года изменилась: не стало старых государств – лишь несколько мегаполисов, которые и стали выполнять их функцию. Небоскребы там соседствовали с целыми районами, состоящими лишь из руин, «элитные» районы с кварталами для бедноты, безработных, людей вне закона и прочих, приравненных к отбросам. Зверолюди были как раз среди приравненных, однако даже являясь частью их «племени», они были чужаками и изгоями среди истинных людей – не несущих измененных генов. А Города росли и вокруг них появлялись ограды, призванные защитить от тварей, обитающих вне городов и шаек ренегатов, которым буква закона была чужда.

Многие из них бежали туда. Туда, где все были равны. Равны в нелюбви государства к себе.

 

***

 

Двое бежали по темным переулкам, то и дело сворачивая в более темные. Быстро миновали оживленный перекресток. Стараясь не привлекать внимания, не оглядывайся по сторонам и не роняя не звука.

В тишине две тени нырнули в очередной переулок.

— Эй, Бео, притормози! – полушепотом  произнесла одна из фигур.

Фигура, идущая впереди, остановилась и, оглянувшись по сторонам, ответила:

— Торопись, девочка – у нас не так много времени, — низко-рычащим басом.

— Но это не повод так нестись! – парировала девушка, — Так мы только привлечем больше внимания.

Собеседник промолчал.

— Нам осталось всего-то минуть еще два перекрестка, — так что можно и помедленней.

— Мы уже привлекли внимание, когда проходили генетический контроль, — отрезала фигура, отозвавшаяся на имя Бео, — И еще – не зови меня так.

— Но ведь это…

— Диагноз, которым меня отличили от остальных, когда отловили там. – указал в сторону, — За стеной!

Немного промолчав он добавил:

— За нами уже следят, Китти, — услышав последнее слово девушка поежилась, — С тех пор как мы использовали белые карты на контроле.

Молча двинулись дальше, перебежками и изредка оглядываясь в по сторонам…

 

Следует остановиться на этой интересной паре. Первый из них – мужчина воистину крепкого телосложения и высокого роста, голос которого больше похож на рык, а речь отрывиста, кратка и всегда относиласьтолько к делу. Он был одним из тех, кого Генетический Контроль давно пытался поймать, но каждый раз удавалось выпутаться. В Системе Регистрации он проходил под прозвищем «Беовульф», что для прочих означало человека, «больного» вирусом Ликантропии и несущего в себе гены медведя. Поэтому он очень не любил, когда его так называли.

«Называйте уж лучше Звероподобным, чем этим глупым прозвищем!» — всегда говорил этот человек. А настоящего его имени никто не знал, поэтому решили звать его, так как он сам и сказал. Когда его спрашивали, почему же он меняет, по сути шило на мыло, признавая свою звериность, но отказываясь от научного термина, то ответ был прост: пока его звали Звероподобным, то это было не более чем констатацией факта его странной внешности и немалой физической силы, а когда звали Беовульфом, то начинались проблемы.

Спутницей его была девушка лет восемнадцати-двадцати, иногда отзывающаяся на прозвище Китти, что ее несколько раздражало, но никаких претензий к этому она не высказывала. Она была весьма хороша собой… Если бы не одно но:  Китти было не просто прозвищем, а ее вторым «Я». Она была Ликантропом, как и ее спутник, но относилась ко второй волне таковых.

Ее создали в лаборатории, как и сотни подобных, просто привив нужные гены. Но зверолюди не делали различий между настоящими и искусственными – все были едины для них.

Homo Catus ее звали ученые. Для всех остальных она была Китти или Джен. Кому как нравилось.

 

***

 

Он помнил тот момент, когда перешел черту. Его Родина горела в огне, и многие бежали оттуда в поимках спасения. И вот, оно случилось – спасение оказалось в шаге. За ним было что-то, по ощущениям похожее на полет. Или на падение. Не суть. Он не задумывался об этом.

Странным было оказаться в ином месте.  Очень странно.

Он старался не вспоминать предыдущие полвека, состоящие из беготни, сражений и прочих неприятных вещей. Он был частью эксперимента  по выведению особой породы солдат, которые являлись не совсем людьми. Так, в лабораториях, он увидел своих соплеменников, которые тоже переступили черту в надежде спокойно дожить свой век.

Но судьба распорядилась иначе: сначала война, потом уничтожение улик вместе с некоторыми из подопытных, дискриминация и преследование. Сколько раз в него стреляли и сколько раз ловили. Он не считал. Все чаще он тенью покидал города, уходя за ограды и блуждая призраком по землям, где место было лишь отринутым. Тамошние относились к нему спокойно и не лезли не в свое дело. Там все были едины в своем клейме изгнанников из рода людского. Жили, как могли.

Зато были свободны.

Свое имя он не называл, все чаще прикидываясь прозвищем, данным ему там – по ту сторону черты. 

Звероподобным звали его там. Так же, в первое время, звали и здесь. Пока ученые не влезли дальше положенного. Теперь все стало намного сложнее: зверолюдей преследуют и отправляют в уютные лаборатории или в инфильтрационные лагеря (для особо отличившихся). Согласные получают генетические паспорта, клейма и живут на положении домашних зверей власти, несогласные же либо громко орут, либо устраивают беспорядки. И так уже почти десять лет.

Эта девчонка-кошечка. Подвернулась она случайно : когда он в очередной раз попался властям в Городе номер  4, названном. Кажется, Ост-Штайном, среди пленных была и она. Еще совсем мелкая. Ребенок. Солидарность ли. Сострадание ли, но он вытащил ее оттуда и, в меру сил, воспитал. Позже, через три-четыре года, он оставил ей «белый» генетический паспорт, немного средств да пистолет. И ушел. Своих детей он потерял давно, а чужих воспитывать не хотелось. Просто на время их пути совпали. Или…

Усмехнулся этим мыслям. Она была весьма смышленой и сообразительной, а еще не в меру любопытной, из-за чего приходилось иногда разбивать пару-другую лиц и менять место жительства.

Но недавно они снова пересеклись. Забавны были причины: Китти связалась с каким-то сообществом зверодюдей, которые вроде и были за мирное решение вопроса относительно своего места в обществе, да вот знал он большинство местных завсегдатаев…

Слишком хорошо знал…

 

***

 

Погруженный в полумрак зал, посетители, сидящие по углам и лишь некоторое количество – в центре помещения, бармен, при каждом сигнале открытии двери прикасающийся к кобуре, постоянные гости, не снимающие головных уборов и верхней одежды, разговоры в полголоса и десяток пар глаз, встречающих и провожающих любого посетителя. Завсегдатаи этого заведения звали его «Бар Отщепенец». Хотя выбор алкоголя там был небольшой, да и настроение у большинства гостей были не праздные.

Писк системы оповещения, бармен кладет руку на кобуру, несколько посетителей впиваются взглядом в сторону входа, дверь отъезжает в сторону, заходят двое., дверь закрывается.

Один – немалых размеров мужчина в плаще с капюшоном, надвинутым по самые глаза, второй – юноша или девушка. Дать более точное описание просто глядя на них было сложно из-за одежды, скрывающей лица.

— С чем пожаловали? – поинтересовался один из постояльцев, который сидел в центре зала, — Столько с собой принесли…

Он приподнял потертую временем широкополую шляпу и взглянул на новеньких.

Мужчина в плаще приблизился к столику говорящего, отодвинул стул и сел напротив, его спутник неуверенно последовал за ним.

Взгляды пересеклись.

— А ты все тот же, Серый, — сказал великан, — Бегаешь с места на место…

— Бог ты мой, Бео, у нас же есть имена, а не эти прозвища, — ответил тот, кого он назвал  Серым, — Сколько лет ты промотался вовне, приятель, а слава твоя все гремит. Устроить погром в лагере, да еще и сбежать оттуда…

По залу пронесся вздох.

— Пришлось потом много пуль вытаскивать из спины и рук, — Звероподоный снял капюшон, — Ребята от души угостили меня свинцовыми леденцами в дорожку.

Серый посмотрел за своего собеседника – на его спутника, вдохул носом воздух, рыкнул, поморщился.

— Эй, ты! – он поманил новичка к столу жестом кисти, — Садись, котенок. Успеешь еще настояться.

Новичок посмотрел на Звероподобного, тот кивнул.

— Где ты ее отрыл, Бурый? – Серый снял шляпу и посмотрел на обоих собеседников.

У него были серо-стальные волосы, глаза желто-зеленого цвета, взгляд у которых был тяжелым и пронзительным. Лицо покрывала жесткая щетина цветом чуть темнее волос.

Девушка поежилась

— Прихватил ее у одних не в меру громких протестующих.

— А как она оказалась среди них?

— Вступила в их общество! – ответила девушка, — Они говорили…

— Знаю я, что они говорят, — низко-рычащим голосом оборвал ее Серый, — Все они говорят одно и то же. А потом кому-то ставят клеймо и отрубают хвост.

Девушка попыталась было возразить, но Звероподобный жестом руки приказал молчать.

— Все мы в молодости творим глупости и, — он уперся взглядом в собеседника, — Грешки.

По залу снова пробежал вздох. На этот раз было напряжение.

— Я расплатился за попытку игры в пса власти, — усмехнулся Серый, — Сполна. От ошейника чешется шея, а когда зовут к ноге – хочется ее отгрызть и посмотреть, как чистокровный мучается от боли.

— К слову о псах… — Бурый напрягся, — Я чуял, что несколько шелудивых шли по следу.

— Это вряд ли, — вмешался бармен, — Они патрулируют только центральный сектор и два примыкающих. Во Внешний Круг они не суются без крепкого конвоя. Чтобы клыки не выдернули.

— Это хорошо, — Бурый кивнул, — Но какого черта они так всполошились?

— Спроси у Пересмешника,— усмехнулся серый, — Этот лихач отоварил пятерых охранников на пропускном пункте, вооруженный лишь своей чудо-палкой.

— Не сидится ему… — Звероподобный приложил ладонь к лицу и усмехнулся, — А по какому случаю нас тут так много?

Он оглядел зал и продолжил:

— В честь чего нас тут так много?

— Счастливый случай, — ответил Серый, — Совпадение. В удачный час ты заглянул.

— Бео, о чем вы вообще? – спросила девушка, сидящая с ними за столом, — Кто они?

Такие же, Китти, — спокойно ответил Бурый, — Как мы.

— Но откуда они?

— Отовсюду, девочка. – начал Серый, — Мы давно здесь.

— Иии? Вы тоже хотите бороться? Как и остальные.

— Нет, — в один голос сказали Серый и Бурый, — Хватило нам уже потрясений и пуль в шкуре.

— А зачем вы тут собираетесь?

По залу снова прошел вздох.

— Здесь мы собираемся без особых, на первый взгляд, причин, — начал бармен, — многие сюда приходят просто передохнуть, обменяться новостями, подлатать себя… В каждом Полисе есть свой Бар «Отщепенец». Про него немало кто знает. Из стариков.

— Стариков? – Китти посмотрела на Звероподобного.

— Не обращай внимания, — он кивнул бармену, — Иди пока, возьми себе чайку, ребенок. Нам тут долго говорить.

Серый подождал, пока Китти удалится на достаточное расстояние и спросил:

— Так где ты ее нашел?

— Я последние несколько лет путешествовал и много где успел побывать.

— А конкретней?

— Инфильтрационный лагерь, — Звероподобный поморщился, — Который за третьим Полисом.

— Что за нелегкая тебя занесла в лагеря?

— Происхождение… Благо, выбраться было несложно. Вот и прихватил там этого ребенка.

— И долго ты нянчишься с ней?

— На самом деле – нет. После побега ненадолго осел с ней где-то в глуши, но потом моя природа позвала меня обратно.

Серый молчал, ожидая окончания истории.

— Потом случайно встретил ее у правых ребят.

— Ооо, какие! – Серый аж присвистнул, — Даже тут немало сторонников.

Звероподобный усмехнулся и продолжил:

— Мы уже однажды попытались. Все кончилось плохо.

— Голова Мона и доселе украшает главною площадь Первого Полиса. А вот пирамиду из голов восставших они убрали, — сказал Серый, — Шесть кланов в тенях… резали головы. Пожинали смерти.

— И пронесли мы это унижение сквозь десятилетия, — закончил Звероподобный, — И еще… не мог Преесмешник так напугать верхушку, чтобы блохастые лазили всюду, да еще и егеря начали шастать по дорогам.

— Они все же выпустили охотников в поля? – поинтересовался Серый, — Весьма интересно. Был слушок, что они ждут кого-то.

— Хорошо ждут. Да так, что пришлось один отряд успокоить прямо в лесу. К слову, Пересмешник здесь?

— Он тоже всюду проездом, как и ты, дружище, — развел руками Серый, — Может, заскочит на огонек, а может снова пропадет. Ты ведь знаешь.

Звероподобный молча кивнул.

— Если решишь выбраться отсюда – не тяни. Патрулей все больше и больше. Если что, то я и еще несколько наших собираемся к Руинам.

— На ностальгию пробило, а Ульфинг?

— Куда без этого, Урс.

 

***

 

— Беовульф и Вервольф в условленном месте, командир, — послышалось из рации, — С ними подопытный Homo Catus.

— Чудно, пёсики. Следите за ними. И достаньте мне Беовульфа. Желательно живым.

— Есть.

— Ты уверен, что стоит влезать в это дерьмо? – спросил один из агентов.

— Приказ есть приказ, Федо, — ответил второй, — Надо достать медведя и подопытную.

— Я не подписывался совершать налет на их притом, Монгрель, — рыкнул ему собеседник.

— Приказ есть приказ. Да и тут определенно есть с кого спустить шкуру.

— Та вонючая макака, которая отделала наших у пропускного пункта  здесь?

— Неизвестно. За ним сложно следить. Выдвигаемся, когда медведь выйдет из укрытия.

— Есть.

 

***

 

Сидеть в уютном кабинете Бюро по Надзору за Чистотой Нации было намного приятней, чем постоянно перебегать с места на место и жрать баланду. А тут было тепло, комфортно и кормили три раза в день. Косились правда, но это были мелочи. И еще приятней было то, что в подчинении был пяток послушных гибридных псин, которые, казалось, могли и за ухом себе почесать, если приказать. А какие у них были чудные клички. Просто шик.

А его самого звали Доместиком, что немного раздражало, но это был лишь позывной. Для остальных он был Фенриром. Чудесное имя, которое все говорило о носителе.

— Так где, ты утверждаешь, находятся Урс и остальные? – собеседник был большой шишкой, ученым из правительства и…

— Пятый полис, Внешний Круг, старые кварталы. У них там небольшая гостиница.

— Коль скоро я смогу получить его?

— Как только он вылезет из города, — Фенрир поежился, — Кажется, он учуял запах псины и решил отсидеться, пока не выветрится.

— Немудрено , — усмехнулся собеседник, — Мне он нужен живым, — Отвечаешь головой, Одомашненный.

— Если он окажет сопротивление…

Договорить Фенрир не успел: собеседник в два шага преодолел расстояние между ними и схватил его за шею.

Захотелось заскулить. От этого человека исходил запах первобытного ужаса, опасности.

— Мне плевать на ваши порядки, волчок. Либо доставляете мне его живым, либо я устрою тебе воистину сучьи проводы.

— Есть, сэр.

— Вот и славно. С тебя – Урс, с меня – вознаграждение.

— А что делать с кошкой?

— Мм? На ваше усмотрение. Слышал, собаки не любят кошек..

— Есть.

«Ужасный человек»

 

***

 

Китти получила возможность немного передохнуть после нескольких суток пешего хода и перебежек с места на место без нормального отдыха. Денег у нее было немного, но на нехитрый обед и чай хватило. Бармен сказал, что если нужен будет отдых – на втором этаже есть комнаты, она сможет воспользоваться номером ее спутника. На вопрос о том, будет ли сам спутник спать, бармен усмехнулся и ответил, что Старый Медведь успеет еще отоспаться, а сейчас ему надо много разузнать и просто поговорит, что называется, за жизнь.

Поела, поднялась наверх и заперлась в комнате. Закрыла окно, задвинула шторы, обшарила каждый угол, послушала, что творится за стенами. Кажется, это место безопасно. Быстро приняла ванну, взглянула на себя в зеркало.

Эти шрамы от операций повсюду, следы от уколов, ссадины от ударов плетью, ожоги от электрошокеров – все ее украшения за семнадцать с небольшим лет. Сначала их сделали такими, а потом при помощи насилия и страха «очеловечили». Многие не пережили и первой стадии, а часть из оставшихся отправили в печи и забыли про них. Она, Люсия Гранье, выжила и не попала в печку. Просто случайно встретила она в том лагере этого мужчину и случайно, будто бы чуя, что так надо, увязалась за ним. Тогда ей было лет тринадцать. Потом он просто ушел, оставив ее одну в этом новом мире. Было много перемен, новых знакомств, побегов от полиции и прочих атрибутов существования зверолюдей среди обычных. Но была и простая неспешная жизнь – когда удавалось месяц-другой просто жить и не бояться за завтра. Но это было недолго и сменялось очередными преследованиями и попытками выжить.

И вот, недавно, она ввязалась в какую-то шайку себе подобных и начала водиться с ними. Они, кажется, пытались радикальными методами решить проблему своего места в обществе, но… это лишь призывало рейды полиции. Во время одного из таких рейдов она снова встретилась с ним. Звероподобный, кажется, имел какие-то счеты с лидером их группировки. Он убил его, а Люсию просто забрал с собой. Точнее, она пошла за ним.

А ему… ему, созданию без имени, прошлого и будущего, было без разницы, кто и зачем идет за ним следом. Лишь когда он понял, что девушка скорее умрет, чем уйдет со следа – получилось с ним поговорить. С тех пор он и зовет ее Китти. С ним безопасно, пусть и немного трудно. Немногословен, подозрителен и практически безэмоционален, всегда идущий только на своей скорости. Таким был Бео.

Ей не хотелось, чтобы он снова пропал.

 

***

 

Он давно так не говорил по душам. Очень. Не один десяток лет с тех пор как пересек черту. Правда, Волков тогда было двое Гери что тогда, что сейчас был жадным малым и жутким крохобором, Фреки же вечно искал благосостояния, теплой постели и сытной еды. Так и повелось, что, со временем, Жадный и Прожорливый разошлись. Слишком далеко. Много что тогда было не как сейчас: Гери не почесывал клейма государственного пса и шрамы верности. Он лично убедился в гостеприимности этого мира. Да и Фреки не двинулся умом после резни и не взял себе имя в честь своего кумира…

И Мона был жив. Его можно было звать святым среди зверолюдей. Но чаще его звали Богом Войны – настолько хорошо он умел побеждать в любой битве.

Но и Бог Войны обронил свой священный бамбуковый шест тогда. И голову сложил следом. То была великая битва. И ужасная. Земля и поныне не высохла от крови, пролитой тогда. Шесть кланов были едины тогда под кровавым восходом последних дней осени. Вместе с первыми порывами зимнего ветра и инеем на окнах они стремительно напали на людских генералов, пока те праздновали.

Но теперь это стало бременем, которое они все несут.

— И что ты будешь делать сейчас? – вопрос Гери вырвал его из воспоминаний.

— Уйду отсюда. Постараюсь снова лечь на дно, — Звероподобный вздохнул, — Если не случится чего-то.

— А что делать с этой девчонкой? – поинтересовался Гери, — Я удивлен, что ты согласился таскаться с ней.

— Она себе на уме и весьма настойчива для ребенка. Просто плелась за мной неделю.

— Ты скучаешь по семье, Беовульф, — заключил Гери, — Все мы остались там.

— И тогда.

Кто-то вошел. Снова несколько десятков глаз устремились ко входу. Напряжение пронеслось по залу. Дверь закрылась.

— Всем покинуть помещение! – заговорил гость, дверь за его спиной нова открылась – вошли еще четверо, — Руки за голову и никаких резких движений! Это плановая проверка!

— Плановая? – спросил бармен, — Знаем мы.

Ответа не последовало.

— Пригляди за котенком, — шепнул Беовульф Гери, — Кажется по мою душу.

— Всем достать свои генетические карты!

Никто не шелохнулся.

— Что ж… — говорящий достал оружие, — Будем по-плохому.

— Ну нет! – Бармен достал свое ружье и направил в сторону вошедших, — Никакого оружия в моей гостинице!

— Не надо, Хугин… — сказал кто-то из глубины зала.

— Гражданин Хугин Корвус, рекомендую Вам опустить оружие, — посоветовал государственный служащий.

В подтверждение его слов двое из четырех его телохранителей направили свои автоматы на Хугина.

— Для начала положи свой ствол обратно, — спокойно сказал ему старый ворон, — И парням своим скажи успокоиться.

Служащий кивнул и дал своим телохранителям приказ опустить оружие. Хугин тоже опустил свое ружье.

— Всем выложить документы на стол! Потом – держать руки за головой!

Снова краткий жест телохранителям – все достают сканеры и начинают проверять подписи на генетических картах..

Подходят к столику, где сидят Беовульф и Гери. Писк-жужжание-зеленый сигнал. Идут дальше. Пес-главарь ухмыляется.

У входа появляется фигура в плаще.

— Эка-а тут много народу-то! – восклицает, — И двери нараспашку! Праздник тут что ли? Да неужто ж день открытых дверей?

Издает гортанный звук, напоминающий смех.

К нему подходит один из госслужащих и приказывает предъявить документы.

— Что-что? Био-паспорт? Да я его потерял! Ай-ай-ай! – хватается за укрытую капюшоном голову, — Как я мог?

Секунда. Две. Три.

Визг. Один из госслужащих летит через весь зал к барной стойке. Новый гость стремительно приближается к следующему, доставая оружие.

— Беги, Шатун! Облава тута! Хватай дорогое и наутек! Их там снаружи еще пятеро плешивых! Пришлось поводить!

Не раздумывая беовульф и Гери срываются со своих мест и несутся на второй этож – к комнатам.

— Она, скорее всего, в моей комнате! – подбегают к нужной двери. Замкнуто. Медведь, с рыком, выносит дверь ударом ноги.

Китти уже стоит на ногах, готовая обороняться.

— Хватай вещи, котенок! Бежим отсюда! – бросает ей Гери, направляясь к окну.

— Что там за шум? – Люсия пытается разузнать что же произошло.

— Как я и говорил, девочка – за нами хвост, да не один!

Без лишних слов девушка хватает сумку с вещами, быстро накидывает на себя куртку, укрывает голову капюшоном и следом за Бео и Гери вылезает в окно.

Бег, быстрый спуск, переулки, ограды, ворота, внешние ворота, шум.

«Погоня рядом!» Беовульф чувствует, что хвост уже совсем рядом.

— Нам надо разделиться, Гери.

— Понял!

— Китти, за ним!

Покидают город, за вратами четыре собаки. Быстро убирает их. Бежит к лесу.

Боль. Шок. Разряд тока. Снова шок. Смех.

— Смотрите-ка кто попался в медвежий капкан! – знакомый голос. Слишком знакомый.

— Фреки!

— Ааа? Кто? ФРЕКИ? – Беовульф получает берцом в лицо, — Фреки остался дома, Бурый!

Удар под дых как подтверждение словам.

— Ой как это приятно, побивать беззащитного мишку! Прямо как потрошить детенышей вепря! Ааа!

Снова удары ногами. Фреки хватает его за волосы и приподнимает так, чтобы можно было посмотреть в глаза.

— Фенрис я! Тот, кто сожрет вас, непокорных!

— Фенрис?! Как же! Знавал одного! – схватил Фенриса за руки, — Кумир твой, да? Лично оторвал ему башку, когда его повело.

— Ну теперь-то ты староват для отрывания голов, Шатун!

— Не трепись, Доместик, — сплюнул, — Полено-то тебе отрубили, не так ли?!

Смех, переходящий в вой. Освобождает руки, смеется, лает и бьет ногами, выкрикивая несуразицу.

— Сэр, что делать с оставшимися: Волком и кошкой?

— Ааа? Да плевал я на них, Федо! Можешь хватать своего дружка-дворнягу  и Хаунда да идти по следу. Заказ был только на шкуру медведя!

Смотрит в лицо медведя и продолжает:

— На тебя поступили рекомендации от кое-кого очень важного среди людей. Грех было бы не доставить живьем…

— А ты хотел бы меня убить?

— Плевать бы я на тебя хотел…— Фреки сплюнул на землю, — Елси бы тебя прикончили в той гостинице – было бы даже проще.

Снова удар током, шок, потеря сознания.

 

***

 

Гери явно не собирался останавливаться или даже сбавлять скорость. Угнаться за ним становилось все сложнее.

— Эй, постой! – крикнула Люсия, — Помедленней!

Но волк ее игнорировал.

Серый, постой! – выкрикнула девушка.

Он остановился, не оборачиваясь бросил:

— Или держи скорость или не трепись!

И продолжил движение.

Догнать его было сложно. Очень. Люсия пыталась бежать .но не могла нагнать Гери.

Наконец, через час он остановился на поляне.

— Куда мы идем?

— Я иду в убежище, — ответил волк.

— А мне уда идти?

— Куда хочешь, киса, — отмахнулся он, — Я не Бео – мне не интересно нянчиться с детьми.

«И дернул же черт его забрать эту девку с собой…», – вздох, — «Мог бы просто убить ее, чтобы не мучилась».

— Что ты будешь делать? – она начала задавать вопросы, — Спасать его? И кто этот второй волк?

— Не твоего ума дело, — отмахнулся, — Спасать его нет нужды – сам выберется.

— Но…

— Никаких но, — рыкнул и повернулся в сторону девушки, — Послушай котенок, я не буду нянчиться с тобой, как он. Так что можешь катиться на все четыре стороны. Ты – не моя проблема.

Он отвернулся и пошел дальше, выплюнув:

— Дети!..

Люсия слишком устала за последние несколько дней. Постоянное напряжение, ощущение погони, опасность. И этот серый ублюдок…

Первым, что Гери услышал, было шипение. Быстро развернулся и увидел два сверкающих желтых глаза и две руки, тянущиеся к его шее.

«Ага, ну как же»

Схватил девушку за шею и поставил на колени.

— Нарываешься, киса! — рыкнул ей в лицо, — Хочешь умереть? Я могу помочь…

Сильнее сдал пальцы на ее шее. Девчонка схватила его за запястья в попытке освободиться.

— Будешь много шуметь – я отучу тебя от пары вредных привычек. Навсегда.

Отпустил. Молча пошел дальше

«Чего же Беовульф такого замыслил насчет нее? И кой черт скинул ее мне?».

— Но что нам делать? – послышалось из-а спины.

— Не знаю, — прошептал Гери, — Для начала, надо увидеться с остальными.

Так и шли. Несколько часов, потом целый день.

Гери спокойно преодолевал, вот уже в очередной раз, все прелести этого леса.

А девчонка шла следом. Без сна и пищи она следовала за ним.

Наступала ночь. Нужно было ненадолго остановиться и передохнуть. Быстро сложил из больших веток подобие шалаша, использовал плащ в качестве навеса, порылся в вещмешке, вынул пару ломтей хлеба и вяленого мяса, съел. Выкопал яму, скидал в нее сучья, сухую траву да ветки покрупнее и развел костер.

Задремал.

Снов не было. Как и давно. Только изредка мерещились какие-то непонятные звуки. Не более.

Странный шум вырвал Гери из объятий сна. Кто-то неподалеку пытался, кажется, переломать все ветки на деревьях да перепугать всю мелкую дичь.

Волк встал и медленно, не наступая на упавшие ветки и листья, направился  к источнику шума.

Увиденное заставило его усмехнуться.

Девчонка пыталась охотиться на птичек. Медленно подкрадывалась.

Прыжок, шум, она крепко держит птицу за шею. Судя по ее взгляду и движениям, она делал все подсознательно.

Гери усмехнулся.

Девчонка попыталась придушить птицу, но вместо этого просто оторвала ей голову. Кровь забрызгала ей лицо, глаза засветились в темноте. С утробным рыком девушка разорвала птице брюхо и начала пожирать сырое мясо.

Это был момент, когда она проснулась. Звериное и людское нашли компромисс внутри ее рассудка.

«Теперь у нее побольше шансов протянуть до конца».

Гери вернулся к своему навесу и, быстро заметя все следы присутствия, направился дальше.

 

Это было нечто, чего Люсия еще не испытывала. Кровь этой птицы, запах, легкий привкус железа во рту, тьма. Потом все было урывками. Ест сырое мясо, выплевывает перья, испытывает неописуемую радость от этого.

Мгновенье.

Она стоит около выпотрошенной тушки птицы и утирает лицо. Голода нет, как нет и странного чувства, которое преследовало ее с детства.

Ощущение удовлетворения. Чувство внутреннего удовлетворения. Незнакомое до этого момента чувство равновесия и спокойствия.

Кажется, Люсия нашла свое место в этом безумном мире.

Она будто обрела свободу, которую искала очень давно.

 

Пришло время следовать за этим по прозвищу Серый и вытянуть из него истину.

Люсия была готова даже на второй бой с ним, только бы узнать, что происходит вокруг. Ее не останавливали ни усталость, ни голод, ни уверенность в том, что это будет ее последнее путешествие.

Держась на расстоянии, уверенным шагом, огибая препятствия, она преследовала вульфинга, который, казалось, был безразличен к тому, что за ним увязался столь назойливый хвост.

Лес понемногу начал редеть, уступая место поляне, а потом и вовсе равнине, в дали которой виднелись какие-то развалины. Люсия прибавила ходу в попытках нагнать набравшего скорость «поводыря» Еще несколько часов пешком, пробежек по руинам и она стояла в двух шагах от того, кого преследовала.

— Я, — отдышалась, — Жду от тебя ответов, Серый.

— Гери, — рыкнул он, в ответ, — «Серый» это позывной в полях.

— Зачем все это? – Люсия сделала вид, что проигнорировала его слова и приблизилась к Гери на расстояние локтя, — Куда ты пришел и почему Бео остался там?

— Не думай, что со мной будет так же легко, как с той птицей, уоторую ты съела, — ответил ей волк, — Не храбрись, котенок.

Вздох.

— Бео остался там, потому что сам того захотел, — Гери развел руками, — Иначе бы всех приняли. Во всяком случае у нас есть еще вариант.

— Какой?

Волк не ответил, лишь подошел к одному из зданий и постучал в металлическую дверь.

— Кто? – послышалось клекотом из-за нее.

— Серый Волк, — Гери выругался, — Открывай, старый филин, пока я не выполнил обещание!

— У-у-у! – что-то за дверью щелкнуло, в прорези появились два светящихся глаза, — Девку с собой привел. У-у-у!

— Открывай, сова-переросток, у меня новости.

— Да-да, Люпус, — проходи, снова щелчок, дверь отворяется, — А это что за зверь?

— Из Второй Волны – Катус.

— У-у-ух! Вторая Волна!

Люсия не могла понять, зачем он постоянно у-укал – не-то смеялся, не-то кашлял.

— Почти все  «Отщепенцы» уже сбежались сюда, Люпус, — сказал «филин», — Такого уж более десятка лет не видаться было… Ах да! Где Урс?

— Решил примерить казенный ошейник.

— От-оно как! У-Ух! Спускайтесь пока. Поговорим внутри.

Зашли за дверь. Щелчок и темнота.

— Тут могут ориентироваться только Ликантропы и иже с ними, — проурчал «филин», — Поэтому темно – чтобы людишки не забрались.

— Внутри-то свет есть? – ухмыльнулся Гери, — Или мне снова брать фонарик?

— Свет есть. Его достаточно. Для нас.

— Ох и ощипаю я твою седую спину, драный филин…

— Там уж давно все голо, — уукая пробурчал филин, — Уж лет двадцать со встречи с охотниками.

 

Внизу было оживленно: все спорили между собой, выясняли что-то и сильно шумели. Люсия прикрыла уши, когда вошла – настолько было много звуков.

Гери спокойно направился куда-то вглубь толпы. Жестом приказывая девушке идти следом

— Лучше не трепись тут лишний раз и смотри за каждым, — вполголоса проговорил вульфинг, — Они конечно все свои, но не стоит разевать варежку.

Девушка молча кивнула и последовала за Гери.

Кто-то перегородил им путь.

— У-у, какие пожаловали, хе-хе, — резковато-скрипящий , больше похожий на попытки говорить сквозь визг и смех голос, — Серый загривок пожаловал.

— Ты все-таки выбрался, Пересмешник?

— Глупые собаки вряд ли с первого раза отличили копию от оригинала, — усмешка. Собеседник снял капюшон.

Люсия охнула.

Монкид. Чистокровный.

— У нас новых прибыло, гляжу, — хихикнул, — Меня Укун звать.

Люсия промолчала.

— Зови ее Китти, рыжий клоун, — усмехнулся Гери, — Все успели уйти?

— Нет, — ответил монкид, — Хугин и Мугин бились до последнего и сгорели вместе с укрытием.

— Теперь они в Стране Вечной Охоты, — вульфинг опустил голову, — И да прибудет с ними Дух Зверя.

Хануман, немного помолчав, продолжил:

— Тут собираются побуянить, — вздох, — Сбежались почти со всех Полисов. Все руины кипят.

— Побуянить? – Гери впервые за все время не сдержал эмоций, — Им мало Мона, Мыше-намы, Майтрейи и прочих? Пережили это немногие из нас.

— Мы не мош-шем терпеть, — послышалось из-за спины, — Мы ш-шдали и не показывали клыки.

— Сетех? – Гери развернулся, — Ты все-таки выжил?

— С-сетех-х-ха нету, — прошипел собеседник, — Уроборос-с.

— А где остальные?

— Нас-щ-щет С-сетеха тебе лучше знать. Йормунгандр и остальные с-серпенты сейчас в тылу.

— Сетех, — Гери вздохнул, — Его поймали во время одной из наших миссий.

Уроборос молчал, не двигаясь наблюдал за собеседником.

— Теперь он в одной из тюрем.

— Ур-с-с-с там ш-ше, — ответил серпент, — С-судя по с-с-словам оного ис насс, его везут в третий лагерь…

-Далековато от того места, где на нас была облава.

— С-самышляют што-то, — серпент удалился вглубь зала.

— Не к добру все это, — фыркнул Гери, — В последний раз мы так собирались, когда Мона всех собрал.

— И что было потом? – спросила Люсия.

— Ножи, перерезанные глотки, кровь, безголовые тени, жатва. Обезглавленные словно осенние листья устилали землю. Но, в итоге, многие лишь отправились в преисподнюю.

— Внимание! – послышалось с другого конца зала, — Тридцать с лишним лет мы прятали когти и клыки! Прятали глаза за капюшонами и шляпами!

— Вот черт, — рыкнул вульфинг.

— Пора сбросить это бремя с наших плеч! Пора отплатить людям за все!

— Заткнись, шакал! – послышалось из толпы, — Вас, анубитов, стоило порезать еще когда вы сидели себе по норам!

— Будет тебе, старая крыса! – ответилл оратор, — Люди зазнались и вмешиваются в нашу непрустую…

— Замолчи, черт тебя дери!

— Да!

— Хватит с нас смертей уже!

— В леса уйдем! Там люди нас не достанут!

— И жить скрываясь? – неожиданно крикнул Гери, — Урс пытался, но в итоге его схватили! И до него мы пытались сидеть тихо.

— Вот именно! – вмешался Укун, — При любом исходе люди будут нас преследовать!

Поднялся страшный шум, все пытались спорить и выяснять отношения.

— Хотите войны?!

Крики согласия.

— Сперва надо собрать весь народ в руинах…

— Он уже здесь, Гери! – послышалось из толпы, — Все вульфинги, медведи, монкиды и прочие здесь! Мы все ждем лишь момента. Когда можно будет ударить!

— Еще слишком рано, — неожиданно в беседу вмешался Уроборос, — Там ш-шика явилассь к людям. Они все в полной готовности — не пройти, надо обождать.

— Сколько там солдат? – спросил Гери.

— Многие сотни. Помимо них еще много подкреплений. И с последними новостями о захвате Звероподобного они стянулись к Третьему и Пятому полисам. В остальных усилили патрули и установили комендантский час.

— Становится все интересней, — проговорил Гери, — Они пытаются затянуть гайки потуже, не зная, что вскоре резьбы попросту сорвутся.

 

***

 

Пробуждение было быстрым и болезненным. Он был в цепях, на лице намордник и сам он вертикально закреплен на стене.

Как унизительно.

— Проснулся, значит, — знакомый голос…

— Фреки, — вздох, — Ты…

— Я хочу спросить, куда вы шли и зачем?

— Просто решили уйти подальше от города, пока не начался шум.

Смех.

— Шум… Шум и без вас начался! – прорычал Фреки, — Просто ты не в то время решил погулять на свободе!

— Где мои спутники?

— Аа? Ты про Гери и ту девку? – усмехнулся, — О них  позаботятся.

— Ублюдок продажный, — прорычал Беовульф, — за теплую жрачку предал нас.

Удар под дых. Потом еще один.

— Это вопрос выживания, бурый мишка, — взял за волосы и уставился в глаза, — И голова в тепле и брюхо в сытости – что может быть лучше.

Беовульф молчал.

— Во всяком случае, тобой заинтересовалась очень большая личность из мира людей. Поэтому ты и жив. Пока.

Небытие.

 

Пробуждение.

На этот раз на нем нет маски и руки не разведены по сторонам. От стены его, конечно, не отстегнули, но было намного удобней. За слоем защитного стекла стоял человек.

— Беовульф, — начал он, — Звероподобный, Урс, Беорн.

Молчание.

— У тебя много прозвищ, но, — вздохнул, — Разговор пойдет не о том.

— Кто ты?

— Я? – он едва заметными движениями нажал что-то на панели управления, защитное стекло отодвинулось. Человек вошел внутрь.

— Ты?!

— Именно, — кивнул, — Меня тоже зовут по-разному. Сойдемся на прозвище Ученый.

— К чему все это?

Собеседник поднял ладонь, призывая молчать.

— Скажи, ты никогда не задумывался о том, то случилось после катастрофы?

— Мы просто перешли черту и оказались здесь…

— А что, если я скажу, что не было никакой черты? Что это рождено вашим воображением?

— О чем ты, Ученый?

— Природа и Эволюция – весьма специфичные системы,— подошел ближе, но из-за яркого света, бьющего в глаза, Звероподобный не разглядел своего собеседника, — Отставим то, что было до нас и посмотрим на время, когда все уравнялось таким образом, что в вашей крови ужились как признаки определенных зверей, так и людей. И все было равновесно.

Урс молчал.

— А потом случился катаклизм: аномальное похолодание или потепление, огонь с небес – не важно.

— Мы тогда просто увидели спасение за чертой. – выдохнул Беовуьф.

— Ее не было, друг мой, — скрещивает руки на манер запрещающего знака, — Вы просто уснули, когда ваше время пришло. Уснули на многие сотни лет.

— Ты хочешь сказать?

— Да, — кивнул, — Вы спали в очень долгом сне, пока кто-то не проснулся сам, а кого-то не разбудили.

Молчание. Ученый обошел медведя вокруг и продолжил:

— Но меня заинтересовал не только ваш занятный генетический, так скажем, состав, а некие странные тенденции у каждого зверолюда к… определенного рода проявлениям подсознательного Зверя. Но, — он вздохнул, — Мои исследования привлекли ненужное внимание и пришлось вынести сор из избы…

— Тогда нас и начали преследовать, отлавливать, проводить эксперименты.

— Именно. Потом был Мона. Большая резня.

— Чего ты хочешь?

— Все эти эксперименты с выведением искусственных зверолюдей, все это, чтобы понять, что за загадочная душа зверя в вас кроется.

— Это не получить при помощи иглы и шприца.

— Скоро Дух Зверя проявится: правительство сильно затянуло гайки, а твой народ устал.

— Что?

— У меня свои информаторы. Я лишь переведу тебя в другой Полис, а ты, — Достал из своей аптечки шприц, — Примешь это.

— Что это?

— Душа Зверя…

Ученый удалился.

Небытие.

 

***

 

Пробуждение. Он в той же камере, так же прикован цепями к стене, но…

«Откуда эта сила?»

Воспоминание. Разговор. Ученый.

Дух Зверя.

Усмешка

— Заключенный номер… — называют его имя, — входят два военных охранника, отсоединяют его цепи от стены и ведут, закованного в цепи, по коридору.

Аккуратно сжимает несколько звеньев цепи, скручивает.

Звон.

Резко разводит руки в стороны. Охранники. Не успев среагировать, падают на пол.

Прилив сил, разрывает цепи на ногах, расправляется в охранниками.

Как давно он не чувствовал этого. Своего Зверя.

Рык..

Бежит на волю, раскидывая все и всех на своем пути. Чувствует знакомый запах, идет на него.

За защитным стеклом видит одну до боли знакомую фигуру.

— Канис…

Быстро находит панель управления, освобождает его и заходит в камеру.

— Ты жив? – пульс очень слабый, еле дышит, — Эй, друг, ты слышишь меня?

— Бео.. вуль… неужели и тебя? – слабеющим голосом.

Находит за браслетом наручника капсулу.

Дух зверя.

— Канис, давай, — закидывает ему в рот капсулу и зажимает нос, — Живи, охотник!

Тем временем, сигналы тревоги подняли всех на уши. Охрана уже шла за ними.

— Что там за чертовщина снаружи? Какого дьявола? Урс сбежал? Не дайте ему добраться до прогенитора!

Канис понемногу приходит в себя.

— Они брали у меня кровь, чтобы штамповать этих несчастных Федо… Фреки тогда крупно заложил нас. На пару со вторым последователем Ханумана!

— Надо выбираться, пока не стало жарко. Справишься?

— Да!

Бегут по коридору, раскидывая встречающихся по дороге охранников.

Волчий вой.

— Не-е-ет! Я не дам вам смотаться так просто! – Фреки устремляется за ними.

— Направо, потом прямо и мы на свободе! – говорит Канис.

Бегут, выносят ворота.

Перед ними бушует пламя.

— О нет!

Беовульфу не потребовалось объяснений, чтобы понять. Все было как и тогда – тридцать два года назад, когда они восстания под началом Ханумана, взявшего себе прозвище Рудао Мона, в честь какого-то людского лидера, в свое время восставшего против гнета соседнего народа.

Сейчас тут творилось то же самое…

Зверолюди подняли восстание и сеяли огонь и разрушения за собой.

Дух, спавший внутри тридцать два года, пробудился.

 

 

Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End