Ангелы... Загадочные, могущественные противники. Смертельная угроза для человечества. Гигантские монстры, сметающие все на своем пути.

Ангелы… Разный облик, разные способности, разная тактика. Машины и живые существа, гигантская тень и бесформенный паразит, огромный паук и летающий куб.

Ангелы… При таком разнообразии нечего было удивляться тому, что очередной визитер оказался неотличим от человека.

- Пам, парам, бам-бам-бабам!!! – Синдзи со смертной тоской в глазах наблюдал за весело прыгавшей по квартире девочкой. Череп уже не раскалывался, а давно раскололся и теперь держался только за счет того, что давление звуковых волн снаружи не давало кусочкам сдвинуться с места. Выведенный, кажется, на максимум музыкальный центр Кацураги оглашал окрестности дикими рыками, грохотом барабанов и завыванием электрогитар, лишь в редкие моменты голос девочки пробивался через адский шум, по некоему недоразумению названный песней. Парень был искренне рад тому, что на ближайших этажах не было других жильцов, иначе под дверью уже бы собралась толпа с факелами и намерением расправиться с двумя горе-пилотами. Аянами, жившая теперь в соседней квартире, воспринимала музыкальные пристрастия своей близняшки с фирменной невозмутимостью, попросив лишь соблюдать тишину ночью.

Переезд Рей был, пожалуй, самым неожиданным последствием появления гуманоидного Ангела, принявшего ее облик. После того, как Каин при их первой встрече разгромила старую квартиру Аянами, приведя ее в «состояние, непригодное для дальнейшего проживания», Мисато вмешалась и заставила подселить Первое Дитя к ним по соседству. Синдзи был тогда по-настоящему испуган, когда Мисато ворвалась к нему в комнату и стала трясти, спрашивая, знал ли он о том, как жила девочка все это время. От праведной расправы после утвердительного ответа младшего Икари уберегли, по словам майора, только: неизбежность разжалования Кацураги, отсутствие при ней пистолета и слабая надежда, что он исправится.

Когда же встал вопрос, что делать с зеркальной копией Аянами, то тут уже сама Ангел проявила свою любовь скандалить, закатив целую истерику и требуя, чтобы ее поселили вместе с другими пилотами. Точнее, в одной комнате с Синдзи. Слышавший все это парень на некоторое время онемел, зато Аска выдала целую речь, успешно состязаясь с Ангелом в части экспрессии, завуалированных угроз и скрытых оскорблений. От перехода девочек к более непосредственному обмену любезностями спасла Мисато, раздавшая всем, включая Икари, соответствующую порцию «комплиментов». В итоге удалось остановиться на том, что близнец Рей станет жить в комнате Кацураги и будет слушаться майора во всем. Плотоядно пожиравшая глазами Синдзи Каин послушно согласилась со всеми условиями, попутно оказавшись ответственной за уборку, стирку и вынос мусора. Сам мальчик в этот момент чувствовал себя просто неодушевленным предметом, судьбу которого решают на аукционе.

…

Что-то вклинилось в общую какофонию, какой-то не менее громкий хлопок. Парень без особого интереса покосился в ту сторону, а потом резко вскочил с дивана, мгновенно побледнев не хуже Рей. В проеме коридора стояла майор с пистолетом, направленным в потолок. Свободную руку она прижимала к уху, пытаясь уберечь от звукового террора хотя бы половину своего слуха.

«Она же сказала, что до вечера не вернется…»

- КАИН!!! – отчаянно заорал Синдзи, осознав, что сейчас их будут убивать. И, возможно, с особым садизмом. Ангел-то явно отобьется, а вот за собственную жизнь парень был изрядно встревожен.

Девочка как раз обернулась, и в то же мгновение музыка стихла. Тишина радостно ворвалась в квартиру, ласково лизнув холодным языком истерзанный слух Икари.

- А-ээ… - протянула Каин, лихорадочно прикидывая пути к отступлению.

- Ты. Слушала. На. Моем… - договорить Мисато не дал кусок штукатурки, плюхнувшийся ей аккурат на макушку. Майор еле заметно изменилась в лице, а затем перевела взгляд на потолок, оценивая последствия собственного выстрела. Синдзи понял, что зря не воспользовался ее давним предложением и не составил завещание.

«Блин, все, что нажито убийством Ангелов и разрушением Токио-3, достанется отцу», - с горечью осознал он незавидную судьбу своих миллионов.

- Айи-ии! – пронзительно взвизгнула Каин, после чего одним ударом АТ-поля высадила двери на балкон и метнулась туда.

- Стоять! – взвыла Кацураги и бросилась следом, на ходу стреляя из пистолета. – Убью засранку!!!

«Опять она из всего выпутается», - обиженно подумал Синдзи, слыша, как Мисато с балкона палит вслед улепетывающей девочке. Каин никогда не стеснялась пользоваться своими способностями, предоставляя Синдзи и Рей отдуваться за ее выходки. Чего только стоили попытки рационально объяснить простым жителям явление летающей на бреющем полете по улицам «Аянами». Ну не признаваться же, что Первое Дитя – частично Ангел или что в НЕРВ теперь работает ее неадекватная близняшка, являющаяся Ангелом безо всяких «частично»?

- Синдзи, - мрачно произнесла вернувшаяся назад Мисато, и младший Икари понял, что все же в одном Каин была права на все сто. Он слишком много думал. В данном случае нужно было драпать.

***

- Синдзи, Синдзи, симпатяга Синдзи! Achtung! Alarm! Подъем! Воздух!

- Что? А? – мальчик испуганно встрепенулся на футоне, спросонья запутавшись в одеяле ногами. – А-аа! – в полуметре над ним висела весело скалящаяся Каин, явно еще не переодевавшаяся ко сну.

- Прикольно я умею, да? – девочка хихикнула, затем немного посерьезнела. – Синдзи, а у тебя ничего перекусить нет?

- Э-э… - глубокомысленно протянул младший Икари, пытаясь заставить мозг работать. Будильник издевательски сообщал, что сейчас три часа ночи.

- Я голодная… - заныла Каин. – А в холодильнике пусто…

- Но… Там же вроде была еда, - мальчик потер слипающиеся глаза.

- Была, - Ангел сделала жалобную рожицу. – Прошедшее время ты использовал совершенно верно.

«Лапша, пакет яблок, булочки, салат», - Синдзи прикинул, что могло случиться со всеми их припасами. Судя по всему, с ними случилась некая особа, страдающая бессонницей и обжорством. Точнее было сказать, что от этого страдали остальные обитатели квартиры Мисато, а особенно – бюджет майора. Положительной стороной этого оказалось то, что Каин первой вызывалась помогать Синдзи готовить, попутно закидывая в рот со стола все, что можно было употреблять в пищу в исходном виде. Наибольшее впечатление на парня произвел тот момент, когда она умяла половину сырой луковицы. Мисато тогда устроила ему настоящий допрос, выпытывая, как он умудрился довести Ангела до слез и лишь то, что Каин подтвердила правду, заставило майора поверить в рассказ Икари.

- Ну так есть у тебя чего-нибудь пожрать или нет? – маска милой девочки была сброшена, теперь пришла очередь неприкрытого рэкета.

- Вроде нет… - растерянно пожал плечами Синдзи.

- У-у! – натуральным образом взвыла Ангел. – Блин! – она моргнула, а потом требовательно направила палец на парня. – А если поискать? А если найду?

- Ищи… - Икари зевнул. – Со мной тогда поделишься… - он плюхнулся обратно на футон, решив отложить размышления о продовольственном кризисе на утро. А там, глядишь, все как-нибудь и без него решат…

- Синдзи-и!!! – потревоженным призраком заголосила Каин. – Ну пожалуйста!

- Кто-то только что нарвался, - удивительно спокойным голосом сообщила майор Кацураги, распахивая дверь и заходя в комнату Икари. – Потому что некоторым в этой квартире завтра рано на работу вставать.

- Ик! – испуганно откликнулась Ангел, теряя контроль над АТ-полем.

- Ай! – в тон ей отозвался Синдзи, на которого плюхнулась девочка.

- Каин… - пробурчала Мисато, подходя к ним и отработанным до автоматизма движением ухватывая лихорадочно пытавшуюся подняться девочку за ухо.

- Ай-яй! – заверещала та, пританцовывая перед майором. – Оторвете, оно потом долго регенерировать будет!

- Цыц, - флегматично скомандовала майор. – Шагом марш. Наказание я тебе завтра утром придумаю.

- Спасибо, Мисато-сан, - вежливо поблагодарил ее Синдзи за избавление от неугомонного Ангела.

- Угум, - невнятно отозвалась девушка, уводя тихо хныкавшую Каин вслед за собой. – Спи давай…

«А завтра опять синхротесты, - грустно подумал мальчик, поудобнее устраиваясь на футоне. – Вот бы придумать что-нибудь, чтоб можно было спать незаметно для доктора Акаги…»

- Синдзи! – рявкнули в ухо.

- Что? – Икари испуганно моргал, пытаясь сообразить, что от него нужно майору. – Я сейчас, я уже встаю… - он встрепенулся, но был усажен обратно твердой рукой девушки, попутно сообразив, что за окном все еще ночь.

- Скажи мне, Икари Синдзи, - Кацураги грозно нахмурилась, пристально смотря на парня, - и даже не вздумай увиливать!

- Да? – покорно отозвался он.

- Чем вы с Каин тут сейчас занимались? – строго вопросила майор.

- А… Мисато-сан… - Синдзи панически заморгал, вспомнив, наконец, в каком положении их застала вошедшая девушка. – Ничего такого не было!

- Ничего, может, и не было, - Кацураги кивнула, - а теперь выкладывай, что тогда было.

- Ну… - Синдзи лишь надеялся, что темнота надежно скрывает его пылающие уши. – Все совсем не так, как вы думаете!

- То есть, вы НЕ обсуждали завтрашние тесты, - еще один кивок. – Продолжайте, пилот Икари.

- Каин просто хотела попросить у меня чего-нибудь перекусить, - торопливо выпалил мальчик, стремясь побыстрее уйти от щекотливой темы.

- И сделать она это могла исключительно в положении максимально плотного контакта с тобой? – скептически фыркнула Мисато. – Горизонтального?

- Она парила и упала на меня, когда вы неожиданно вошли, - устало пояснил Синдзи. Дадут ему сегодня вообще поспать или нет?

- Честно, что ли? – разочарованно спросила Кацураги. – И ничего такого между вами не было?

- Нет, - максимально твердо отрезал мальчик.

- Даже не поцеловались? – жалобно посмотрела на него майор. – Ни разу?

- Нет, - вот когда ей надоест изводить его этими шуточками?

- Ну… ты хоть груди ее коснуться успел? – ехидно уточнила девушка.

- Мисато-сан!!! – на этот раз голос повысил уже сам Синдзи. – Да не было ничего такого!

- Когда человек так яростно что-то отрицает, сразу видно, что это имело место, - наставительно сообщила ему Кацураги. – Но не забывай, что на любые более близкие контакты вам будет нужно разрешение доктора Акаги. Ты не волнуйся, я за вас замолвлю словечко, даже попрошу ее ограничиться только камерами без звукозаписи.

- Мисато-сан… - простонал мальчик, с головой зарываясь в одеяло и отчаянно желая провалиться сквозь пару этажей. Хорошо же Каин – стоит только захотеть подобного, как уже дыра в полу пробита. Все еще хихикая, Мисато вышла из комнаты, временно удовлетворившись зрелищем смущенного пилота. Синдзи понимал, что утром шуточки майора начнутся по новой, да еще и вовлекут в себя Аску, Каин, Кёко и Рей. И за что ему такое наказание выпало – жить и работать вместе с четырьмя крайне своеобразными сверстницами? Аска с ее вечными перепадами настроения и заносчивостью, Каин – ходячее воплощение неадекватности и попросту Ангел, Кёко – волшебница из параллельного мира… Рей на их фоне начинала выглядеть единственным нормальным человеком.

- КТО?! – долетел из глубин квартиры голос Кацураги. – КТО ПОСМЕЛ?!

«Меня кто-то проклял, - спокойно подумал Синдзи, переворачиваясь на спину и смотря в потолок. – Нужно было в плеере спать, как обычно».

- КАИН!!! Ты, нечестивое ангельское отродье, как посмела ты посягнуть на священный холодильник и безжалостно опустошить его?! – общение с периодически сбивавшейся на подобную напыщенную манеру речи Каин явно оставило след даже на Кацураги.

- Синхротесты… - сказал сам себе Синдзи, затем глянул на будильник. Четыре часа. Завтра он и впрямь такими темпами отключится прямо в контактной капсуле. Решение возникло неожиданно и, несомненно, было обязано своим появлением туману усталости, застилавшему сознание парня, и ничему другому.

Икари поднялся, скатал футон с одеялом и перехватил их поудобнее, после чего вышел в коридор. С выражением полного безразличия на лице он миновал Кацураги, трясущую отчаянно оправдывающуюся Каин, возмущенно вещающую о подрыве обороноспособности Токио-3 Аску и обувавшуюся сердитую Кёко. Выйдя в общий коридор, он повернулся и подошел к двери соседней квартиры.

Дверь открылась как раз в тот момент, когда мальчик готовился нажать на кнопку звонка.

- Икари-кун, - спокойно его поприветствовала Аянами, стоя на пороге в пижаме.

- М-м, Рей, я… - Синдзи только сейчас сообразил, что идея, побудившая прийти сюда и еще недавно казавшаяся совершенно блестящей, в действительности является бредом полупроснувшегося мозга.

- Проходи, - девочка отступила в сторону, пропуская его внутрь. – Я сейчас.

Икари замер в полном недоумении, сообразив, что Аянами знала не только о том, что он стоял под дверью, но и причину, по которой он пришел. Рей тем временем продолжала держать дверь открытой, будто ожидая еще кого-то.

- Синдзи! – послышался из коридора знакомый голос. – Проклятье, ты что устроил? Ты где?

По полу прошлепали босые ноги, и в дверном проеме возникла растрепанная Кацураги.

- Рей, ты не ви… - она запнулась, переводя взгляд с девочки на застывшего Икари и обратно, - де… ла… Синдзи… Случайно?

- Видела, - отозвалась Аянами. – Кацураги-сан, полагаю, будет разумно, если он переночует у меня. Завтра синхротесты, и пилоты должны быть выспавшимися.

- О… - Мисато пару раз моргнула, явно не ожидавшая ничего подобного. – Что ж… Ладно.

- Спокойной ночи, - попрощалась с ней девочка и закрыла дверь, защелкнув замок.

Синдзи все еще изображал статую, соображая, что же, собственно говоря, сейчас случилось. Он подозревал, что с противоположной стороны двери примерно в таком же состоянии пребывает и майор.

- Идем, - просто сказала Рей, минуя его и направляясь в комнату. – Ты можешь постелить здесь.

- А… - мальчик смущенно замялся на пороге, не решаясь входить. – Может, я лучше на кухне посплю?

Аянами одарила его несколько озадаченным взглядом.

- Как хочешь, - она пожала плечами, подошла к кровати и поправила одеяло.

«А почему бы и нет, собственно?» - неожиданно решил Синдзи, заходя в комнату и расстилая футон. Непохоже, чтобы Рей мешало его присутствие, а находиться в одной комнате со спящей девочкой ему было не впервой.

- Рей… - он запнулся, борясь с нерешительностью. – А откуда ты знала, что я приду?

- Чувствовала, - пришел лаконичный ответ.

Синдзи снова поблагодарил ночные сумерки за то, что те не давали другим увидеть его порозовевшие щеки.

- Кроме того, Кацураги-сан, Аска и Каин так громко разговаривали, что я хотела зайти к вам и попросить быть потише, - добавила Аянами. – Твой визит сделал все более простым.

- Да?

- Они сейчас будут подслушивать под дверью, не занимаемся ли мы сексом, - ровным голосом сообщила Рей. – Это позволит нам выспаться.

Синдзи с трудом сохранял молчание, один за другим отбрасывая возможные варианты ответов.

«Да что я вообще должен на такое ответить?»

- Спокойной ночи, Икари-кун, - пожелала девочка.

- Спокойной, - после некоторой паузы тихо произнес Синдзи, отчаянно пытаясь прогнать из головы картины, вызванные фразой Аянами. Кажется, выспаться этой ночью нормально он так и не сможет.

…

Кап… Кап…

Тихо, почти неслышно, врезаются капли жидкости в холодную поверхность раковины.

Кап… Кап…

Так плавно, почти незаметно, ускользает жизнь из человеческого тела.

Кап… Кап…

Кто-то не закрыл кран или вскрыл вены?

Кап… Кап…

Незнакомый и знакомый до зубовного скрежета, до судорожно сжатых кулаков, до железного привкуса во рту потолок.

Кап… Кап…

- Рей… - нет ответа, девочка крепко спит.

Когда и почему Каин стала бесшабашной неунывающей девочкой, ведь в начале их знакомства…

«…и за это я выпотрошу тебя живьем…»

…она была совсем другой. Странной, непредсказуемой, чудовищем в облике человека.

Когда и почему она устроилась работать в НЕРВ? Он помнит, что это произошло, но более ничего.

- Аска… - нахальная и самоуверенная девчонка или же фигура, застывшая напротив с таким знакомым одиночеством в глазах?

- Мисато-сан… - веселая и энергичная старшая сестра, либо усталая молодая женщина, тяжело привалившая к автомобилю и зажимающая простреленное плечо?

- Рей… - кому из них двоих принадлежит этот пристальный взгляд? Как вообще им  удалось все привести к такому мирному исходу, где Каин стала одним из пилотов, Аска продолжает его третировать, но уже беззлобно, Рей переехала к ним в дом и живет рядом?

Он не помнит. Он не знает. Уроборос, змей, пожирающий собственный хвост. Икари Синдзи, пилот, пожирающий собственную душу.

- Рей… Почему Каин стала помогать в войне с Ангелами? – потолок распадается миллионом игральных карт, уносясь вверх.

Он спит. Он просыпается. Смотрит в пустой потолок.

- Рей… Откуда я знаю Сакуру Кёко? – Луна за окном расширяется, поглощая звезды истинные и рукотворные, захватывая всю улицу.

-Рей… Как я смог помириться с отцом? – тени шепчут в углах комнаты и в отдаленных уголках его разума.

- Рей… Скажи мне, это правда ты?.. – он смотрит на спокойное лицо девочки, но не чувствует ничего.

- Спи, Икари-кун, - но он больше не может.

- Спи, Икари-кун, - но Луна за окном пожирает Вселенную, а сточные канавы переполнены кровью.

- Спи, Икари-кун, - но он видит танцующую фигурку девочки и слышит эхо ее песни.

- Спи, Синдзи…

Он открывает глаза.

Пыльная крошечная комната, погруженная в полумрак, где-то в одном из заброшенных зданий, которым так  славится Токио-3. Синдзи лежит на кровати, вдыхая спертый и душный воздух, равнодушно созерцая очередной из незнакомых потолков, ни один из которых он никогда не сможет назвать родным.

- Ты проснулся, - голос так спокоен, что на миг кажется, будто и впрямь принадлежит Аянами. Но это не она, это просто имитация. Подделка под человека.

- Да...Что случилось? – он все еще пытается определить свое местонахождение, хотя мало кому удается так пробиться наверх, сохранив свои навыки вождения и ориентирования на местности.

«Что?» - мысли путаются, извиваются в пальцах, жалят его мозг острыми иглами. Он не может собраться в одно целое, всей королевской рати его отца для этого недостаточно.

- Каин… - эпицентр, око бури. Она сидит рядом, отвернувшись от него. – Что со мной?

- Не знаешь? – в голосе Ангела веселье приподнимает свою змеиную голову и щекочет воздух тонким раздвоенным язычком.

- Петля. Ты отправила меня в петлю, - осознание марширует по извилинам, напевая веселую песенку про то, что все в этом мире умрут.

- Ах-ха… - соглашается Каин, оборачиваясь на мгновение и подмигивая ему.

- Выпусти меня, - слова пусты, в них нет ни единой эмоции. Старая, ссохшаяся скорлупка.

- Тебе здесь не понравится, - грусть Ангела захлестывает Икари. – Ты так долго позволял другим определять твой путь, что итог закономерен – ты потерял право принимать самостоятельные решения. Не беспокойся, я неплохо думаю за нас обоих.

- Что происходит? – пальцы дрожат, но тело отказывается повиноваться ему. Пленник в клетке из собственной плоти. – Здесь? В реальном мире?

- А как ты думаешь? Война, - Каин пожимает плечами, наблюдая через покрытое грязными разводами окно улицу снаружи. – Думаю, мы выигрываем, хотя противник наверняка считает так же. Большего тебе знать не нужно.

- Война? – слово пахнет огнем и кровью, марширующими войсками и оружейной смазкой. У слова пара алых глаз и алебастрово-белая кожа. – Что с Рей? Мисато-сан? О… отцом?

- Зачем тебе это? – она все же поворачивается и пристально смотрит на него. В ее взгляде непролитые слезы о миллиардах, что умерли, и о миллиардах, что умрут. – Во многих знаниях многие печали. Зачем тебе знать, кто умер, а кто еще жив? Пока ты этого не знаешь, они все живы, Синдзи.

- Нет. Нет, это… - рядом с ним Ангел с раздвоенным языком змея из Эдемского сада. Нельзя ее слушать, потому что все закончится…

- Рей, - он обращается не к Каин, но к настоящей Аянами. – Рей!

- Не зови ее, она не ответит, - внутри, где он с момента своего прибытия в Токио-3 чувствовал слабое биение еще одной души, теперь ничего нет.

- Что с ней? – пальцы все еще дрожат, отчаянно пытаясь сомкнуться на горле существа, сидящего в метре от него.

- Может быть, умерла, - Каин спокойна, о как же она спокойна! – Может быть, мирно спит в собственной петле. Может быть, она более не желает иметь с тобой ничего общего, Синдзи. Зачем тебе это знать?

- Я ненавижу тебя, - констатация факта, ничего более.

- Знаю. Я тоже ненавижу тебя. Вас всех, до единой живой твари, - Каин встает и подходит к окну. Льющийся с улицы рассеянный свет превращает ее в черную тень. Провал во Вселенной. Червь, пирующий на гниющих трупах. – И тем не менее, пусть наша ненависть и взаимна, пусть мне отвратителен каждый представитель вашего вида, каждое колебание ваших лживых, уродливых границ, я продолжу сражаться за этот мир и вашу расу. Я не могу позволить себе проиграть. Отступить. Дрогнуть. Усомниться. Я – Свет, Икари Синдзи. У меня нет иного дома.

- Зачем я тебе?

- Я думал, это очевидно, - она садится обратно на скрипнувшую кровать и легко проводит пальцами по его волосам. – Мне одиноко. Мне скучно. Мне не с кем поговорить. А еще у тебя прекрасная, завораживающая, чарующе вкусная душа. Я не могу отпустить тебя прочь. Никогда. Ты мне нравишься, Икари Синдзи.

- Каин… - скорбь наполняет его изнутри, сочится из каждой поры тела. – Остановись.

- Тебе лучше оставаться в моей петле, милый Синдзи, мой единственный друг, - Ангел склоняется над ним, нежно улыбаясь. – Я очень старалась, хотела поблагодарить хотя бы так. Я не могу построить идеального мира для тебя здесь, но ты можешь построить в границах собственной души с мой помощью.

- Нет, это… - слово все же находится, - ложь. Ненастоящее!

- Ложь, правда – какая разница, если ты в петле? – Каин тихонько хихикает. – Забавно, правда? Я могу создать прекраснейший сон или ужаснейший кошмар, я могу погрузить всю планету в великую петлю, из которой никто никогда не вернется, но… Но я не могу видеть снов сама. Я не способен на такую простую, элементарную вещь! Иронично, не так ли? Сапожник без сапог… Я уже говорил, что ненавижу вашу расу?

- Я…

- Не надо, не стоит, - она ласкова, о боги всех народов и времен, хихикающие над поклоняющимися им, до чего же смертельна ее ласка! – Знаешь, я был прав. Первый раз убивать страшнее всего, затем это приходит все легче. Ваша кровь – самое лучше вино в мире. Ваша смерть – самая прекрасная картина. Ваша агония – самая изысканная симфония…

- Ты же обещала, - мир тонет в сумерках, нет более никаких цветов, кроме черного и серого. – Ты сказала, что станешь только защищать себя…

Издевательский, захлебывающийся хохот. Ангел запрокидывает голову, а затем падает на кровать рядом, продолжая смеяться и  хлопая руками по старому матрасу, из которого с каждым ударом поднимаются клубы пыли.

- Синдзи, я лгала тебе, - она наваливается сверху и заглядывает в глаза, щекоча его щеку своим горячим дыханием. – Синдзи, я могу подвести под эту формулировку полное уничтожение вашей расы и вообще всего живого на планете, - склоняется все ниже, почти прижимаясь к коже губами. – Синдзи, мой возлюбленный Синдзи, я больше не могу контролировать себя.

Отстраняется, легко, еле заметно поцеловав его в щеку.

- Вероятно, я схожу с ума, - грусть пропитывает ее слова, как ложь пропитывает ее путь. – Не знаю, у меня не слишком много знакомых Ангелов, чтобы я мог сравнить с ними свою психику. Не могу более никому доверять, вы называете это паранойей. Музыка звучит практически без перерыва, я не могу заставить ее затихнуть, даже если бы хотела. Только война и помогает держаться. НЕРВ оказался не так уж и плох, в итоге. Даже не знаю, что буду делать, когда уничтожу его. Для тебя лучше оставаться в петле, будь уверен. Так я могу не беспокоиться, что ты всадишь мне нож под ребра. Так я могу верить, что тебе хорошо.

- Твоя петля – это обман! Иллюзия! – эмоции все же еще не затухли окончательно, хотя темная аура Каин давит почти физически. – Там не может быть ничего хорошего!

- Не надо! – ее голос дрожит, девочка отчаянно мотает головой. – Не говори так! Я же выложилась для тебя без остатка, спела тебе лучшую из колыбельных! Разве тебе было там плохо? Это тот мир, который ты хотел бы видеть, Синдзи, твоя мечта! Не говори, что тебе там плохо…

- Там была ты… - ее пальцы накрывают его рот, не давая продолжить.

- Не надо, - повторяет Каин. – Пожалуйста, я не хочу этого знать. Я не хочу знать, какой судьбы ты желал бы для меня. Убил ли меня и стал самым лучшим пилотом НЕРВ, победив всех последующих Ангелов… Нашел ли нужные слова, чтобы я сдержала свое давнее обещание… Я не хочу знать, каким ты сам стал в том мире, Синдзи. Спи. Просто спи. У тебя будет свой мир, а я побуду в этом.

- Не смей! – злоба вспыхивает внутри, выжигая путы покорности своей судьбы. – Я не хочу туда возвращаться!

- Спи, мой возлюбленный Авель. May nothing but happiness come into your soul. Я постараюсь сопротивляться искушению разбудить тебя еще раз, - Ангел тихо, без слов, поет на одной ноте, комната закручивается черно-серым монохромным вихрем. Мысли путаются и врезаются друг в друга, пока перед глазами мелькают хаотичные картины из прошлого: хохочущая Мисато с банкой пива, ехидно подмигивающая Аска, робко улыбающаяся Рей, проблеск теплоты в глазах отца, Каин, жадно вгрызающаяся в гамбургер и попутно что-то вещающая…

«Нет! Я должен…»

За миг до того, как он погружается в петлю, Синдзи осознает, что Ангел все же была права – не так уж и хочется оставаться в жестоком и враждебном мире, где каждый поступок служит только поводом для критики окружающих.

…

…

- Traum weiter, Икари Синдзи…

***

Пронзительный писк будильника вонзился в уши, заставив Синдзи резко сесть на футоне и обвести комнату мутным взглядом. Обстановка была незнакомой, потолок – тоже, зато Аянами, поднявшаяся с кровати и выключившаяся надрывавшийся будильник, была, к счастью, вполне знакома.

- Доброе утро, - поприветствовал ее мальчик, попутно восстанавливая в памяти события этой ночи. На душе почему-то было удивительно мерзко, хотя привидевшийся кошмар уже растаял, оставив только пару обрывков – мрачное помещение, в котором он с кем-то спорил, и привязавшееся слово «петля».

- Доброе, - отозвалась Рей, проходя мимо него в ванную.

«И почему все девочки так долго…» - мысль осталась незаконченной, когда Аянами вышла в коридор, закончив с приведением себя в порядок после сна. Синдзи прикинул, что Первое Дитя провела в ванной даже меньше времени, чем это занимало у него самого.

«Переезжаю сюда, - он улыбнулся собственному отражению в зеркале, вытирая лицо полотенцем. – Буду готовить только на двоих и наслаждаться тишиной и покоем. Сплошные плюсы, ни единого минуса».

- Икари-кун, ты будешь кашу? – спросила с кухни Аянами.

- М-м… Да, конечно! – нет, в мире все же есть справедливость и пряталась она в соседней квартире. Синдзи почувствовал, как настроение взяло очередную высоту. Предстоящие синхротесты перестали казаться бесцельным времяпровождением, а легкий дождик за окном из унылой мороси стал освежающим и несущим долгожданную прохладу.

- Очень вкусно! Спасибо, Рей! – поблагодарил он, подчищая остатки каши с тарелки. Лукавить не пришлось – желудок с воодушевлением принял угощение и сигнализировал хозяину, что готов снабжать тело энергией до самого обеда.

- Не за что… - девочка явно смутилась, опустив глаза вниз. Икари с некоторым удивлением обнаружил на ее щеках слабый румянец, а затем совершенно неожиданно для себя самого ощутил, что следует примеру Аянами. То, как они сейчас завтракали, было похоже на…

«Пару»

«Семью»

- Я помою, - выпалил парень, торопливо вставая из-за стола и беря пустые тарелки. Рей ничего не ответила, проводив его задумчивыми глазами. Синдзи вспомнил, как его нервировала эта манера девочки в самом начале, но теперь все было иначе. Стоя у мойки, он чувствовал спиной взгляд, в котором не было ни агрессии, ни зависти, ни обиды – только спокойствие и молчаливое участие.

«Silence that speaks so much louder than words…» - слова слышанной когда-то давно мелодии сами собой приходили изнутри.

«Of promises broken…» - рука дрогнула, чуть не выпустив тарелку. По сердцу царапнуло тревожное чувство, но тут же ушло – как облако на миг закрыло солнце.

- Все в порядке, Икари-кун? – способность Аянами замечать перемены в его настроении так и оставалась бы для него загадкой, если бы не аналогичное умение Каин, объяснившееся ее умением чувствовать чужие души.

- Да, Рей, - парень расставил посуду по местам и вернулся в комнату. – Я… ведь так и не переоделся, - обычная одежда терпеливо дожидалась своего хозяина в соседней квартире.

- Иди, - девочка коротко кивнула.

Синдзи скатал футон и пошел на выход, уже раздумывая, как же встреча будет его ожидать у Мисато.

«А, ладно, какая разница? – он снова улыбнулся, решив не унывать по поводу чужих шуток. – Интересно, а что они скажут, если я и впрямь попрошусь переехать к Рей?»