- До десантирования – десять секунд.
Створки капсулы, в которой перевозили L-00, начали раздвигаться.
- Восемь секунд.
Все мое поле зрения было занято сплошной белизной. Сложно было понять, что это – заснеженная поверхность планеты или облака. Скорее второе, потому что рельеф не может быть таким гладким.
- Пять…
Я нервно разминал мускулы евы в тех местах, где они не были намертво закреплены. В принципе, все уже было готово.
- Три…
А ведь это первая миссия, на которой евы будут использоваться против людей со времен Первой Войны.
- Один, ноль!
Все фиксаторы разом открылись. Не будь вокруг вакуум, я бы услышал шипение.
Ева начала свободное падение. В первые секунды это не ощущалось вообще никак. Но вскоре от трения об атмосферу впереди меня начали появляться едва заметные вспышки оранжевого света.
Это самая веселая часть любой межпланетной операции с евами. Захватывает не меньше, чем прыжки с парашютом, виды еще красивее, а опасность минимальна. Надеюсь, со временем мне это не надоест. Весь процесс жестко контролируется бортовым компьютером, мне остается только выполнять его указания и получать удовольствие.
Пока мы не вошли в зону обстрела, я летел горизонтально, раскинув руки и ноги в стороны, чтобы увеличить сопротивление воздуха. То же делала и Аска где-то в пятнадцати километрах от меня. Связь мы не использовали, поскольку постоянно работающее АТ-поле создавало мощные помехи. «Хищник» тоже не был склонен к общению.
Спустя пару минут в поле ударил первый импульсный заряд вражеского ПВО. Я лишь усмехнулся, представляя, как мечутся военные в своем бункере, глядя, насколько бесполезны их попытки нас остановить. Впрочем, пока что видеть они могли немного: от поверхности нас отделял толстый слой облаков.
Еще через пять минут всплыло предупреждение о входе в зону обстрела рейлганов. Это не очень приятно – АТ-поле предохраняет от повреждений, но закон сохранения импульса никто не отменял, и летящая со скоростью несколько сот километров в час металлическая болванка пары тонн весом может доставить проблемы.
Белое полотно внизу приближалось. Теперь можно было разглядеть, что оно далеко не ровное, а самые высокие серебристые облака уже проносились мимо нас. При этом воздух уже стал достаточно плотным, чтобы евы оставляли шлейф. Спереди в поле неустанно бились вражеские снаряды. Треть пути по расстоянию была пройдена, по времени же оставалось меньше половины.
Высота: 130 км, скорость – 400 м/с – сообщали приборы. Одного только трения об атмосферу недостаточно, чтобы компенсировать ускорение свободного падения. Помимо него использовались гравитационные модуляторы, как-то экранирующие гравитационное взаимодействие и таким образом уменьшающие вес евы, и ракетные ускорители, располагающиеся в наплечных пилонах.
Внезапно из-за облаков вылетела черная точка и начала стремительно увеличиваться. Времени сгруппироваться не было, и я просто запустил ускорители в той позе, в которой летел, сместившись вперед. Через секунду сзади просвистел первый снаряд рейлгана. Я перевернулся в вертикальное положение, чтобы в следующий раз иметь свободу маневра. Следующий раз наступил очень скоро. Такими темпами на торможение может не хватить топлива.
По мере приближения к облакам на реакцию было все меньше и меньше времени. На 50 километрах автоматически запустились тормозные двигатели. И, прямо на границе облачного слоя, в меня все-таки попали. Естественно, если бы это приводило к серьезным последствиям, вражеское ПВО бомбили бы с орбиты. На самой еве удар не сказался вообще никак, а вот меня неприятно приложило головой о сиденье. Была даже хорошая сторона – снаряд сыграл роль тормоза, и я теперь падал медленнее.
С момента влета в облака и до приземления я вообще ничего не мог сказать о происходящем: все вокруг было белым, вообще все. На короткий миг промелькнула полоска горизонта, но потом куда-то исчезла.
Очистив маску, я попытался оглядеться вокруг, и оказался неприятно удивлен. Сверху, сбоку, снизу – везде взгляд упирался в голубоватую стену снега. Точнее, сверху образовалась воронка метров сто высотой, на дне которой я и находился. Хотя я не был точно уверен, где кончается снег и начинается небо. Спустя несколько секунд невдалеке послышались грохот и шипение – приземлилась Аска.
- Я надеюсь, это было предусмотрено планом? – спросил я, как только связь восстановилась.
- Как один из вариантов. Вообще можно было не тупить и приземляться на скалы.
- Можно подумать, я видел, где там скалы.
- Не спорю, я тоже не видела.
- А выбираться как будем?
- Во-первых, включи радар, надо эти самые скалы найти. А во-вторых, начинай есть снег.
- Чего-чего? А, понял…
Как бы уморительно ни выглядела со стороны поедающая снег ева, этому было рациональное объяснение. Наши ракетные ускорители в качестве топлива могут использовать водород, которого вокруг полно. Орган, занимающийся электролизом, достался евам в наследство от ангелов, а энергии на его использование S2-двигатель дает более чем достаточно. В общем, более автономную боевую единицу сложно представить.
Вскоре мне удалось подняться над краем воронки и добраться до участка, где поверхность становилась горизонтальной. Оставляя в снегу глубокую борозду, я пополз к горному хребту, при помощи которого мы должны были добраться до цели. Надо мной бушевала такая метель, что в нормальном спектре не увидеть даже собственную руку. Баллистические ракеты, которые могли бы упростить задачу, прикрепить было некуда – все место под съемные модули занимали топливные баки. Мест таких было три: наплечники, в которые сейчас были вставлены двигатели, и два крепления на спине.
- До промежуточной цели 0.7 километров – сообщил я в эфир, когда неизменная толща снега перед глазами начала надоедать.
- У меня 0.5, давай-давай.
Прошло еще с полминуты, прежде чем Аска вновь нарушила тишину. Ее голос не понравился мне раньше, чем дошел смысл сказанного.
- Зафиксировано АТ-поле, в горах на востоке. Спектр синий! Быстро приближается!
Спустя несколько секунд я тоже увидел на радаре крупную точку с отметкой «Неизвестно». Она двигалась вдоль гор курсом, перпендикулярным нашему, вероятно, с другой стороны хребта, со скоростью около двухсот километров в час.
- Какого черта? Капитан, чем вы там занимаетесь??!! – Аска связалась с висевшими на орбите крейсерами.
- Сигнал появился только что, клянусь руками и ногами!
С орбиты все равно ничего не могли сделать. В подобных диверсионных миссиях Пилоты могут полагаться только на себя.
Тем временем источник сигнала, кем бы он ни был, остановился напротив нас, но вне прямой видимости. Значит, он тоже боится ступать на снег; значит, сопоставим по массе с евой, значит… Нам все равно не оставалось ничего, кроме как двигаться ему навстречу: сражаться в лежачем положении – не вариант, а отступать некуда.
- Нам нужно прикрытие, чтобы вылезти на скалы, иначе у противника будет огромное преимущество. Капитан, запрашиваю кинетическую бомбардировку. У нас только два корабля осталось? Тогда первый снаряд – на километр западнее текущей позиции врага, второй – восточнее. Это заставит его отойти – придумала Аска.
- Сейчас сделаем. Расчетное время удара – через 10 минут.
- Да, и сделайте интервал между выстрелами, секунд 5. Отбой.
- Может, пока организуем разведку? – спросил я.
- Имеешь в виду хищников? Боюсь, ничто, кроме евы, в такой метели сориентироваться не сможет. И их, к тому же, ветром снесет.
Снова воцарилось молчание, а я стал думать, что бы еще сказать.
- Нам теперь придется убивать людей?
- Тех, кто встанет на сторону Амуна - да – Аска была готова к этому вопросу. – По возможности мы всегда стараемся минимизировать жертвы. Всегда даем гражданским время эвакуироваться. Те, кто остаются, военные – они знают, на что идут, и нашей вины тут нет.
На самом деле спрашивать было незачем – все это я уже знал, и для меня это не было проблемой. Древний принцип самураев – «Один меч держит в ножнах другой»1 – я помню столько же, сколько себя. Отняв одну жизнь сейчас, мы спасем тысячи в конечном итоге. По крайней мере, в это я верил.
- Хуже всех в этом плане было Синдзи. Но когда он увидел сериек, склонившихся над моей парализованной евой… Он даже не спросил, есть ли в них пилоты – добавила Аска.
Невидимый враг не двигался с места. Мы тоже остановились на расстоянии прыжка от горы.