~*****~
Рабочее время давно закончилось. Все бездомные рабочие, что трудились на свалке, разбрелись по своим жалким лачужкам и другим, пригодным для житья местам. Рей и ещё две бездомные девочки жили в огромной, диаметром метра три, трубе. Когда-то она была предназначена для слива отходов в океан одним из больших заводов, но давно уже не использовалась. Девочки натаскали туда всякого рода лохмотья ткани и одежды, устлали нижнюю часть - подстилку. По ночам со стороны океана дули холодные ветра и поэтому они притащили в ту самую трубу железную бочку, она служила источником тепла. Вход был занавешен тряпьём, сверху оставалась щель, чтобы выходил дым. По вечерам в бочку накидывались различные бумажки, картон и подобное им; топить резиной и пластиком они не пытались, поскольку имели весьма печальный опыт.
Питаться им приходилось тем, что им давал владелец свалки. В основном эта была лапша быстрого приготовления. Она и была заработной платой для всех работников свалки, хозяин два раза в день раздавал пачки с этой лапшой. Но это было полбеды – для приготовления еды приходилось добывать воду. Кому-то из группок людей нужно было ходить в город за живительной влагой.
Однажды, бродя по ночному городу, Рей наткнулась в каком-то закоулке на трубу с краном. Это было на заднем дворе какого-то кафе. Когда она начала набирать воду, вышел повар, Рей испугалась, что тот сейчас прогонит её, как это всегда бывало в подобных ситуациях. Но тот вывалил мусор в контейнер, поглядел на неё безразличным взглядом и ушёл. С тех пор она ходила за водой именно сюда, держа это место втайне от остальных, ведь если люди на свалке узнают, то начнут тоже ходить туда. А владелец того кафе вряд ли одобрит столпотворение бродяг на своём заднем дворе.
Вот и сегодня она набирала воду именно в том месте, а теперь несла две пятилитровые пластиковые канистры к своему жилищу. Перед спуском на свалку Рей со вздохом окинула взглядом ночной город, его красота всегда завораживала девочку. Однако голод был сильнее, и она быстрым шагом направилась к той самой трубе, где её ждали две подруги.
- Рей, сколько можно тебя ждать, нам есть хочется! – буквально прокричала невысокая тёмненькая девочка, которую звали Акико.
- Аки, помолчи, мы все сегодня трудились, и жрать нам хочется не больше, чем самой Рей, - осадила подругу конопатая Хидеки.
Девушка-альбиноска поднесла одну канистру к стоящей на полу помятой кастрюле, наполнила её до краёв. Хидеки поставила воду кипятиться на решётку, которая лежала сверху на бочке. Акико хмыкнула, потёрла живот и завалилась на кучу тряпья, что служила для них мягкой подстилкой; она взяла в руку истрепанный обгорелый томик, что был ею найден на месте её повседневного труда. Она любила читать, раньше, когда она была в детском приюте, то училась «на отлично». Потом неудачный опыт удочерения, грубые приёмные родители… Акико решила не возвращаться в приют: сбежала за полчаса до приезда судебного пристава. Вот уже второй год, как она тут; лучше самой зарабатывать себе на кусок хлеба и быть независимой, чем болтаться от одних приёмных родителей к другим, а то и вообще быть просто никчёмной сиротой.
- А чай сегодня будет? – поинтересовалась Хидеки.
- Угу, - ответила Аки, - погляди там, в мешке.
Рей поставила ёмкость с оставшейся водой в дальнюю часть их жилища, а потом решила пошарить по мешку, в котором они хранили всё съестное.
- Хм, - альбиноска обнаружила новую пачку чая, на которой даже ценник был приклеен.
- Откуда ты его взяла? – спросила Хидеки, уперев руки в бока, - только не говори…
- Я его украла, - спокойно ответила Акико и перевернула страницу книги, - когда сегодня утром уходила в город.
- О, Боже! – воскликнула Хидеки, - ты опять за своё! А если тебя поймают? Ты хоть знаешь, что случается с людьми со свалки, если их ловит полиция?
- Ой, ладно тебе, не поймали же меня в этот раз, и потом – жить-то как-то надо.
Рей и Хидеки сели рядом с бочкой, впитывая тепло. Всё тело ныло после трудового дня, а мысль, что завтра не будет нового выброса мусора, окрыляла. Нет нового мусора – нет работы, нет работы – выходной. Наконец-то можно будет отдохнуть и помыться. Но это будет завтра, а сейчас девочки ждали, когда закипит вода, чтобы утолить голод горячей лапшой и чаем. Рей вдруг вспомнила про странную штуковину, что выбросил Синдзи, надо было незаметно перетащить её сюда.
- Аки, Хидеки, сегодня, когда я сортировала мусор в южной части свалки, то нашла одну интересную вещь…
- Ммм? Что-то ценное? – Акико мгновенно оторвалась от чтения книги.
- Возможно, я сейчас принесу, вы только не проболтайтесь никому…
- Естественно! - в один голос ответили подруги.
- Ладно, я сейчас.
На улице уже довольно сильно стемнело, огоньки от костров бледно-жёлтыми пятнами расплылись по свалке. Но темнота не могла помешать Рей, девушка знала каждую кочку и кучку мусора. Она быстро нашла то место, где мусором завалила матерчатый футляр с инструментом. Вытащить его оказалось сложнее, чем найти в темноте, возиться ей пришлось около трёх минут.
- Вот, посмотрите, - Рей поставила футляр с инструментом перед подругами, - как вы думаете, что это?
- Хм, странная штуковина, - пробубнила Хидеки, запивая слова горячим чаем, Акико с удивлением уставилась на находку альбиноски.
- Э, так это же... стоп! Вы что, правда не знаете, что это такое? - Аки с изумлением поглядела на подруг. Те одновременно отрицательно завертели головами. Акико вдруг дико расхохоталась, упав на импровизированный топчан из тряпок.
- Эй, кончай ржать, гений-мусорщик, - с обидой в голосе ответила Хидеки, Рей в раздумьях смешно сморщила лоб, подумав несколько секунд, ответила:
- Кажется, это называется «контрабас».
- Ну, почти угадала, - Акико едва смогла успокоится после бурного приступа смеха. - Это «виолончель», поменьше чем контрабас да и звучание отличается. Виолончель — смычковый инструмент, значит на чехле должен быть кармашек для смычка.
Акико вскочила на ноги и подбежала к Рей, держащей инструмент. Внимательно, насколько это возможно при тусклом свете огня в бочке, осмотрела матерчатый футляр-чехол с инструментом и, победно подняв указательный палец правой руки, воскликнув «Ага!», она извлекла смычок из бокового кармашка.
- Надо же — целый. Интересно, кто выбросил? - Аки со знанием дела начала внимательно изучать смычок: проверила натяжение конского волоса, покрутила винтовой механизм натяжения, «пристреляла на глаз» ровность. - Покрыт хорошим лаком, конский волос тоже хорошего качества. Рей, давай расчехляй инструмент, а то я ростом не удалась — одна не справлюсь.
Девочки аккуратно расчехлили инструмент и буквально обомлели — дорогой качественный лак, которым была покрыта вся поверхность виолончели, отражал тусклый свет огня и отбрасывал его многочисленными замысловатыми узорами на стенки трубы — противоударные вставки из прочного пластика в чехле инструмента сберегли его. Струны в серебряной оболочке отливали сиянием луны. Акико аккуратно ударила по одной из струн инстумента.
- М-м-м-м, - девочка попыталась подобрать по слуху звучание струны, но на две октавы выше.
- Ре-е-е-е, - Рей вторила Акико, закрыв глаза и пытаясь более точно определить звучание.
- Классно, Рей, ты угадала — это «ре» только октава, наверное, большая.
- Нет, не большая а малая. - поправила подругу Рей.
- Да ты знаток, Рей! А вы представляете, сколько это стоит?! Это же целое состояние!
- Прямо-таки уж и состояние, скажешь тоже. - вмешалась Хидеки.
- Ну для нас точно это состояние. Хм, интересно, какой из грузовиков её привез, надо бы разведать и постараться всегда заниматься сортировкой во время его приезда. Мы можем разбогатеть!
- Её не грузовик с мусором привёз, а выкинул юноша, который шел по тротуару наверху за ограждением. - уточнила альбиноска.
- Рей, какая ты молодец! - радостно воскликнула Акико, выпуская из рук гриф инструмента и бросаясь к альбиноске. Виолончель была мгновенно подхвачена её конопатой подгругой.
- Но как же нам продать этот инструмент? Я не думаю, что мы вот так просто сможем его...
- Мы не будем его продавать. - с легкой улыбкой отозвалась Рей, поддерживаю весящую у неё на шее Акико. - Давайте просто вернём её владельцу.
- Да ты с ума сошла! - выпучила глаза обнимающая её девочка. - Такие деньжищи на ветер, и кроме того, раз этот парнишка выкинул инструмент, то очевидно же, что он ему не нужен.
- Понимаете, иногда у человека бывают такие периоды, когда он не ценит то, что имеет. А потом, когда он что-то выбросит или потеряет, то начинает сильно жалеть о своей утрате.
- Да черт с ним, с эти пацаном! Раз разбрасывается такими вещами, значит может себе позволить их покупать. - возмутилась Акико, слезшая с альбиноски и устроившаяся рядом на мягкой и уже согретой их теплом и теплом от бочки подстилке.
- Нет, мы не можем так поступить. - спокойно сказала Рей и лучезарно улыбнулась обеим своим подругам. Те с восторгом и дружным выдохом «ох» переместились поближе к своей подруге и обняли её. За все то время, пока они живут тут вместе, они всего-лишь дважды видели искреннюю улыбку своей голубоволосой Рей. И, надо сказать, именно эта улыбка спасала их жизни в жестоких конфликтах на свалке. Один раз какой-то молодой парень, явно в пьяном угаре, принялся избивать обитателей свалки битой, Рей остановила его, ухватившись и повиснув на его занесенной для удара руке. «Не бейте нас, пожалуйста, ведь мы беззащитны перед вами», - а потом она так искренне улыбнулась ему, отпуская его руку и при этом оставаясь одна на линии его удара, давая шанс искалеченным и избитым отойти. Парень будто протрезвел, то ли от её поступка, то ли от её улыбки, вдруг бросил биту и со слезами убежал.
Второй раз Рей спасла Хидеки, которую попытались изнасиловать местные панки. Альбиноска тогда заслонила собой подругу и сказала, что мужчины так не поступают и предложила мирно разойтись, опять же продемонстрировав свою самую искреннюю улыбку. Парни в кожаных куртках, обвешанные металлическими побрякушками, недовольно что-то бормоча ретировались с территории свалки. И вот сейчас это своё «секретное оружие» Рей применила против своих подруг, и разве они в состоянии были ей отказать?
- Рей, ты такая красивая, когда так улыбаешься. И почему ты тут на свалке вместе с такими, как мы? Тебе бы в какой-нибудь пансионат для благородных девиц ходить надо, а не мусор здесь таскать. - теснее прижалась к Рей Акико.
- А виолончель мы спрячем под тряпками и её никто не найдёт. - предложила Хидеки, вставая для того, чтобы зачехлить инструмент.
- Спасибо вам. - ответила голубоволосая, наблюдая за возней Хидеки.
Спрятав инструмент под тряпьём в самом дальнем конце трубы, беспризорницы принялись заваривать лапшу быстрого приготовления. Подошёл к концу ещё один день в их жизни, осталось только поужинать и лечь спать.