Evangelion Not End
- Размер шрифта +
Яркий солнечный свет после полутьмы в самолёте ослепил Аску, так что она не сразу разглядела, что шумный открытый автомобиль, куда её посадил «прише…» …Икари, занявший пассажирское сиденье впереди, едет по гладкой-гладкой дороге. По сторонам росли исполинские деревья, мрачные в своей тёмной листве, один раз ей показалось, что среди стволов мелькнуло озеро, затем дорога неожиданно нырнула под землю, автомобиль качнулся, двигатель заглох, а лампочки на стенах поползли назад и вверх. Нет, это площадка, где стояла машина, поехала вниз!
Скорость возрастала с каждой секундой, в лицо дул тёплый, немного затхлый ветер, лампочки на стенах уже превратились в яркие полосы, когда тоннель расступился, открывая огромное пространство, залитое золотисто-белым светом. Далеко впереди и вверху из «потолка» торчали сталактитами кажущиеся маленькими серые столбики. Захваченная невиданным зрелищем, Аска на миг даже забыла, где и почему находится, так что вздрогнула, услышав голос:
— Это город. Здания. Только никто там не живёт – уже давно.
Поспешно опустив голову – вдруг ей нельзя было этого видеть? – Аска уставилась вниз, под ноги, мельком поймав в зеркале заднего вида взгляд Икари, а тот, словно и не замечая её смятения, таким же ровным тоном продолжил:
— Все размещаются на базе – защита лучше, коммуникации рядом. Удобно, опять же, если вдруг что…
Последняя фраза прозвучала как-то отрывисто, жёстко, Икари замолчал, и остаток пути прошёл в тишине.
Несколько раз платформа останавливалась, иногда двигалась рывками. Не отрывавшая взгляда от пола Аска ещё раз вздрогнула, когда автомобиль накрыла тень. Осмелившись поднять голову, она увидела прямо перед собой круто поднимающуюся стену из наклонных тёмно-серых плит, отрезок дороги, залитый, как кровью, алым сиянием и чёрный провал – разверстая пасть, в глубине которого то и дело вспыхивали разноцветные огоньки-глаза, словно там, в темноте, бродили чудовища. Платформа дёрнулась, остановилась, взревел двигатель, автомобиль поехал вперёд, включив фары и – наваждение развеялось. Кровавый свет померк, страшный провал превратился в тоннель, глаза чудовищ – в лампочки на перекрывавшей путь массивной стальной плите, которая тут же плавно и бесшумно поползла вверх. Аска почувствовала боль в груди и только сейчас поняла, что последнюю минуту совсем не дышала.


Жестом приказав старшине следовать за ними, Синдзи помог рыжей выбраться из переделанного Komatsu LAV, достал из-под сиденья упакованный артефакт, открыл кодовый замок переходного шлюза и они втроём вступили в мгновенно осветившийся потолочными лампами серый, совершенно пустой коридор. Впрочем, уже через несколько секунд послышался приближающийся звук шагов, из-за угла буквально вылетел совсем юный паренёк в мешковато сидящей форме, вытянулся и скороговоркой выпалил:
— Первый лейтенант Икари, сэр, полковник Фуюцки просит вас явиться к нему с докладом!
Внутренне привычно скривившись от не менее привычного «просит» – всё-таки профессор как был, так и остался глубоко штатским человеком, а такого подчинённые обычно не прощают – Синдзи скомандовал:
— Свободны, рядовой.
Тот почему-то не уходил, переминаясь с ноги на ногу. Окинув рядового внимательным взглядом, Икари поинтересовался:
— Что-то ещё?
— Да, сэр. Полковник Фуюцки приказал по возможности скорее передать гражданское лицо доктору Акаги, сэр.
«Ну да, ну да, у нас же наука на первом месте… а быстро Акаги подсуетилась». Ничего не ответив, Синдзи только махнул рукой, отпуская вестового, развернулся к старшине и приказал:
— Сейчас проводите нашу гостью в комнату отдыха на ближайшем уровне, заблокируете двери и останетесь с ней, пока я не вернусь.
— Есть, сэр. Сэр, а если Второй отдел потребует выдать… — начал старшина, судя по голосу, улыбаясь под так и не снятым бронешлемом.
— Действуйте по обстоятельствам. Можете кого-нибудь пристрелить, я не обижусь.
— Есть, сэр!
Кивнув, Синдзи быстрым шагом направился к ближайшему транспортному тоннелю – путь в Верхнюю Догму со всеми проверками займёт минут двадцать – двадцать пять. Старшина Мако всегда скрупулёзно выполняет распоряжения, положение наёмника позволяет ему начхать на передаваемые через кого-то приказы полковника в полном соответствии с личным принципом о «не моём вассале», а лично Фуюцки-сан – кстати, почему доложиться ему? Где майор Кацураги? – такой приказ отдавать не станет, так что рыжую никто никуда не заберёт. Но поспешить всё-таки стоит.

На пути обратно дал о себе знать личный коммуникатор. Синдзи уже знал, кто это, так что нажал кнопку ответа, сохраняя молчание. Через пару секунд из динамика донесся устало-прокуренный голос:
— Какого хера ты вытворяешь, Икари? Пока Мисато в Nerv-02…
«Вот и выяснилось – майора зачем-то вызвал отец». Синдзи молчал.
— Значит так, я жду у двери на минус восьмом уровне, где твой головорез изображает Мацудайру Катамори. Профессор Фуюцки…
Не дослушав, Синдзи отключил связь. Главное он услышал – минус восьмой.

В коридоре перед закрытой дверью в комнату отдыха обнаружилась, на удивление, только Акаги – и ни одного «серого». Прикидывая, не вошли ли они уже внутрь, Синдзи мимо неё направился к входу, когда тем же усталым голосом из-за спины прозвучало:
— Что ты там себе вообразил – будто я твою «находку» подвергну вивисекции?
За дверьми, среагировавшими на личный код, обнаружилась стандартная обстановка – четыре колонны, прямоугольный бассейн, столики вокруг и диваны по сторонам, барная стойка. Бассейн пуст – понятное дело, полбазы в консервации, мебель накрыта пыльными чехлами. Девушка сидела на диване в дальнем углу, обхватив руками колени, чуть впереди замер с оружием наизготовку старшина, тут же отрапортовавший:
— Всё спокойно, сэр. Попыток захвата не было.
Кивнув в ответ, Синдзи присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с рыжей:
— Тут тебя хочет осмотреть доктор. Не волнуйся, ничего опасного. Пойдём?
Та кивнула, по-прежнему глядя вниз, проигнорировала протянутую руку и поднялась на ноги, даже не вздрогнув, когда босые ступни коснулись холодного металлического пола.
— Мако-сотё, возвращайтесь к отряду.
Убрав свой любимый M249 SPW в захваты на спине, старшина вышел, на ходу снимая шлем.
Акаги, увидев их, махнула рукой с зажатой в ней сигаретой и шагнула к рыжей:
— Ты идёшь со мной. Икари, профессор Фуюцки уже давно ждёт.
— Не так быстро, Акаги-сан, — встал между ними Синдзи. — До моего возвращения вы не будете проводить тесты на EVA[1].
Та прищурилась, бросила взгляд на рыжую, глубоко затянулась и только потом спросила:
— Мало острых ощущений, Икари? Так через месяц синхротесты.
Синдзи молча смотрел на неё, пока доктор не выдержала и буркнула:
— К чёрту, ещё время на тебя тратить. Подожду, пока будут готовы общие анализы. Ну?
— Вы обещали, Акаги-сан, — повернувшись к рыжей, он твёрдо сказал: — Тебе никто не причинит вреда.


Проводив взглядом уходящего Икари, Аска почувствовала, как возвращается страх. Она почти ничего не поняла из их разговора, но кое-что ясно и без объяснений. «Снова одна».
Когда блондинка-доктор с презрительным взглядом схватила её за руку и потащила куда-то, Аска даже не сопротивлялась. Перед глазами мелькали чёрно-жёлтые линии на полу, серо-синие узоры на открывающихся дверях лифта, иногда проходили какие-то люди, покуда её не привели в странный круглый коридор, перегороженный белой металлической плитой. Несколько манипуляций с электронной панелью сбоку – и плита поползла вверх, открывая квадратное помещение с такой же массивной дверью. Когда они вошли внутрь, доктор что-то скомандовала – из стены выдвинулся ящик.
— Одежду – сюда.
Бросив на неё испуганный взгляд, Аска увидела нахмуренные брови и поджатые губы, нерешительно потащила через голову короткий грязный балахон, убрала в лоток. С нетерпеливым возгласом доктор вновь схватила её за руку и толкнула в открывшийся слева проём. С тихим шипением дверь задвинулась, вспыхнул свет, а из стен крохотной каморки ударили струи воды, в считанные секунды поднявшейся до колен. Не успела Аска испугаться, что утонет, как вода схлынула, а впереди открылся ещё один тёмный проём и засветилась в полу красная стрелка. В следующей каморке её облепило пеной, в третьей – горячие струи воды из стен и открывшийся под ногами пол в ледяной бассейн… пока, наконец, стучащая зубами Аска не согрелась в потоках горячего воздуха и не вернулась в то же квадратное помещение. Там доктор натянула на неё бесформенное белое одеяние и втащила в ярко освещённую комнату, похожую на операционную, какие Аска видела в детстве, приходя на работу к папе.
Оставив её стоять у дверей, сопровождающая прошла вглубь помещения, на ходу отрывисто бросив пару слов темноволосой девушке, в которой Аска узнала ту, со странной штукой с цветными проводами, которая спорила с Икари. Темноволосая подошла к ней и поздоровалась:
— Привет. Я Майя. Мы проверим твоё здоровье, хорошо?
Мягко, но решительно она подвела Аску к похожему на большую ванну резервуару с прозрачной крышкой, открыла его и помогла забраться внутрь. Крышка плавно скользнула обратно, отрезая её от лаборатории, над ухом что-то щёлкнуло и Аска услышала:
— …пока без LCL?
— Да, проведём только общие анализы: комплексный крови: плазма, обязательно РОЭ; томография, мемосканирование… просканируй глаза и возьми пробу на ДНК – нам нужно установить её личность.
— Хорошо, Рицко-семпай.
— Я изучила показания краткого теста, которые ты привезла, но мы должны знать точно. Если бы Икари не упёрся, уже бы начали – но нет, он опять делает всё назло!
Краем глаза Аска уловила движение и отвлеклась. От стенок отделились и двинулись к ней захваты, зафиксировали руки, в вену вошла игла шприца. Что-то зашуршало, в позвоночник вонзилась сверлящая боль, глаза ослепило зелёным лучом от накрывшей лицо маски, и Аска невольно вскрикнула. Луч погас, что-то низко загудело и в голову словно ударило тараном. Сползая в туманную пелену беспамятства, она услышала: «…остановить! Нестандартная реакция на мемо…» — а потом всё потерялось во вспышке боли по ту сторону сетчатки.


Ромбовидная дверь в кабинет заместителя командующего мигнула зелёным, подтверждая допуск, и проворно уползла в стену. Профессор Фуюцки стоял спиной к вошедшему и занимался крайне важным делом – поливал из пипетки кактус. Почему это нужно было делать именно во время докладов и по капельке – оставалось вечной тайной.
— Полковник Фуюцки, первый лейтенант Икари…
— Знаю, садись. Рассказывай.
Синдзи выдохнул нерастраченный воздух, расслабил плечи и занял кресло «для посетителей». Доклад получился недолгим.
— …ещё на подлёте почувствовал, что там кто-то есть – не только «кокон» Ангела, но и кто-то… как я…
— …«минус зеро», как полагается. В течение суток поступит подтверждение…
— …личность пока не установлена. Имени своего не называла – или не помнит, или скрывает, что и понятно…
— …отдел». Фуюцки-сан, я не доверяю им, и вы знаете, почему.
Профессор в мундире полковника молчал, поливая кактус. Стекало по цепочке маятника старых напольных часов, неведомо как переживших Второй Удар, время.
— Сэр, разрешите обратиться…
— Иди, Синдзи. Той девушке же сейчас будут делать тесты на EVA, так?
— Да, Фуюцки-сан. Но я хотел бы спросить, сэр.
— Знаю, — профессор повернулся к нему и посмотрел прямо. — Она в порядке. База «Nerv-02» цела, и с ней всё в порядке.
Синдзи молча кивнул и вышел.


Над головой разговаривали. Нет… ругались. Внутри кто-то стучал в большой барабан, используя вместо него стенки черепа. Почему-то болела на сгибе правая рука и жгло позвоночник. Испугавшись, что её посчитают бесполезной и разрешат «клиенту» забить до смерти, Аска раскрыла глаза. Взгляд упёрся в белый потолок – «где я?», скользнул вбок и наткнулся на встречный. В висках стучало, заполошно билось сердце и – рефреном – смазанная мысль: «Синие. Тёмно-синие глаза. Пришелец». Пронеслись в памяти события последних часов, Аска покосилась влево, увидела хмурое лицо блондинки-доктора и поёжилась. Заметивший это Икари резко бросил, видимо, заканчивая спор:
— Давайте быстрее покончим с этим, Акаги-сан.
— Как хочешь, — раздражённо.
Икари наклонился к Аске:
— Слушай внимательно. Я хочу, чтобы сейчас ты закрыла глаза и не открывала, пока я не скажу. Что бы ты ни услышала и ни почувствовала. Боли не будет, обещаю.
«До сих пор он не обманывал меня». Сглотнув, Аска кивнула и зажмурилась. Стоящая у пульта Акаги сделала знак Майе, крышка капсулы скользнула на место, зашипела подача LCL-смеси и началась отработка последовательности тестов на EVA.
Майя почувствовала что-то странное, подняла голову и едва не вскочила: Икари перешёл в состояние частичной рассинхронизации. С трудом отведя взгляд от словно вмёрзшего в воздух первого лейтенанта, вокруг которого клубилась призрачная серая дымка, она про себя удивилась – «зачем?», машинально перевела взгляд на экран, передающий изображение из капсулы и всё поняла. Там, внутри, сменялись инструменты, шприцы и насадки, едва слышно жужжали манипуляторы с наборами игл для точечной биопсии, собирая образцы, беря пункции практически со всех тканей и внутренних органов, начиная с кожи и заканчивая пульпой и спинномозговой жидкостью. Анестезия при тестах на подтверждение и замер стабильности EVA процедурой строго запрещена, так что субъект неизбежно чувствует всё, но лицо девушки в капсуле, видимое сквозь оранжевый туман LCL-газа, было спокойно. Боль за неё ощущал Икари-сан – полностью, всю, не больше и ни меньше. Бросив взгляд на превратившееся в белую маску лицо, Майя сразу же отвернулась, повторяя про себя: «Быстрее. Быстрее. Быстрее…», хотя и знала, что тестирование занимает ровно семьсот сорок секунд. Стоящая в двух шагах Рицко-семпай курила, с любопытством наблюдая за Синдзи, и Майя впервые почувствовала, что может её ненавидеть – она же знала, знала, что он будет делать, и не остановила, не запретила! Сослалась бы на погрешности тестов, на недопустимость вмешательства, да просто выпроводила бы вон, чтобы он не страдал из-за рыжей шлюхи! Мысли споткнулись о последнее слово, Майе стало стыдно, а потом обожгло пониманием: «Я ревную. Ревную его ещё и к…» К счастью для своей совести, додумать она не успела – монитор блока связи с вычислительной системой вспыхнул, выдавая облако предварительных результатов. В такие моменты уже не до посторонних мыслей: есть только восхитительное чувство сосредоточенности, скользящие по сенсорной клавиатуре пальцы и потоки данных перед глазами. То, за что она так любит свою работу. Из состояния почти-эйфории Майю вырвал звонкий сигнал окончания теста. Автоматически вбив команды на откачку LCL и инъекцию обезболивающего, она бросила ещё один взгляд на уже вышедшего из рассинхрона Икари, привалившегося к стене, но при этом что-то негромко говорящего доктору Акаги и вернулась к работе. На рыжую смотреть не хотелось – хочет с ней возиться, пусть сам и помогает. А у меня работа, много-много работы!

Почти вытаскивая из капсулы ослабевшую после LCL и наркотика рыжую, Синдзи старался не морщиться от боли – пройдёт, это фантомное, это не твои ощущения, помни. Открыл сразу обе двери, не обращая внимания на выкрикнувшую что-то о стерильности помещения Акаги и выбрался в коридор. Двери закрылись, оставались ещё камеры Второго отдела, но – плевать на них. Вытащив из кармана непрозрачную ампулу, он открутил крышечку и вытряхнул на ладонь пару болотного цвета таблеток, медленно разжевал, не запивая. Да и всё равно – нечем. Через десяток метров слегка отпустило, стены перестали «плыть», а откуда-то с краёв зрения уже не наползала на видимый мир холодная фиолетово-синяя пелена, хотя слух оставался неприятно чувствительным. «И на том спасибо».
Уже в лифте он понял, что рыжая снова потеряла сознание… хотя нет, просто спит, так что на нужном уровне Синдзи просто взвалил её на спину и понёс, отгоняя мысль, что выглядит сейчас как школьник. «Дам нужно носить на руках, Икари!» — всплыл в памяти, перелопаченной и обострённой недавним расслоением, насмешливый голос Рема, однокурсника из Академии. Вот только Академии, как и всего города – давно уже не было, сгорели в очередном ядерном ударе, а Рем – кстати, как его звали по имени? – погиб где-то на севере почти сразу после выпуска.
Наконец, уткнувшись взглядом в безликую серую дверь с номером 201, Синдзи только сейчас понял: ни Фуюцки-сан, ни Акаги ничего не сказали о том, где и как разместить девушку, а он сам об этом даже не подумал. Ладно – профессор, он мог просто забыть, но стерва Акаги – знала ведь, что на полный анализ и перепроверку результатов тестирования нужно не меньше недели, а до официального подтверждения никто в штат NERV зачислять и ставить на довольствие рыжую не будет.
— Что же мне с тобой делать? — протянул Синдзи. Пустующих квартир здесь полно, конечно – но в них годами не то что не убирались – вообще никто не появлялся, да и мебель есть не везде. Держать её в научном отделе? Там Акаги. Оставалось либо идти к полковнику Фуюцки, чего делать не хотелось, либо… тряхнув головой, Икари приложил ладонь к сканеру и дверь скользнула в сторону, а ноздри защекотало слабым запахом пыли, озона и еле уловимо – почему-то жжёного сахара. Мерцающий индикатор часов у входа на кухню спокойно светился в темноте тускло-зелёным, тишину нарушал лишь шелест вентиляции и дыхание рыжей. «Добро пожаловать домой», — почти без сарказма подумал Синдзи.


Проснулась она от странного чувства – всё тело онемело как от холода, хотя под тёплым одеялом было даже жарко. Прислушиваясь к своим ощущениям, Аска не могла понять, что не так, но это пробуждение отличалось от всех предыдущих. Последнее, что осталось в памяти – открывающаяся крышка резервуара в белой лаборатории и мгновенно накатившая сонливость. «Меня усыпили. Зачем? Где я теперь?» Открыв глаза, она увидела только темноту – настолько густую, что не разглядеть ничего. На ощупь удалось понять, что прямо на пол постелено что-то плотное и мягкое, повернув голову – увидеть, что одна из стен отсвечивает белым. Сдвинув одеяло, Аска подобралась к этому белому и протянула руку – под пальцами ощущалось дерево и пластик – планки и квадраты. Что-то знакомое, очень знакомое… да это же сёдзи, такие же были у них дома до того, как… Прикрыв на секунду глаза, прогоняя воспоминания, она взялась за одну из планок и с тихим шуршанием дверь подалась, открываясь. Здесь было не так темно – на стыке пола приглушённо светились молочно-белым длинные, во всю стену, световоды. Тихо… слишком тихо – вот что не так. За последние годы она привыкла просыпаться под какие-то звуки – шаги, разговоры, крики – и теперь полная тишина пугала. Пройдя чуть вперед, Аска увидела в нише напротив ещё одни сёдзи, хотела уже завернуть за угол, но что-то заставило её пройти вперёд и заглянуть внутрь другой комнаты. Шуршание двери казалось оглушительным, быстро билось сердце, поэтому она даже почувствовала какое-то разочарование, разглядев привыкшими к темноте глазами, что внутри никого нет. Так же осторожно задвинув сёдзи, Аска развернулась и вскрикнула, увидев стоящего в двух шагах человека, отшатнулась, вжалась в стену, закрывая руками голову. Ничего не произошло, а затем кто-то прошептал:
— Посмотри на меня. Всё в порядке.
Что-то в этом голосе – ровном и немного заспанном – заставило её чуть-чуть расслабиться.
— Это Икари, помнишь? Сейчас сделаю посветлее.
Белые полосы разгорелись ярче и в этом резком свете Аска прежде всего посмотрела ему в глаза – и только потом опустила руки. Голос может лгать, но глаза – реже.
— Прости, что пришлось поселить тебя здесь, но с другими квартирами совсем беда. Обещаю скоро подыскать тебе что-нибудь, если… да нет, я уверен, что не ошибся.
«За что он извиняется? И снова это «не ошибся». О чём он говорит?» Икари помолчал немного, словно давая ей ответить, и продолжил:
— В общем, тебе всё расскажут. Если захочешь. То есть расскажут-то обязательно, а вот дальше… — он как-то быстро, нервно улыбнулся и вдруг спросил: — Что это мы тут стоим? Раз уж оба не спим – будешь чай? — ещё одна пауза. — Да и поесть тебе не помешает.
Сбитая с толку всем этим, Аска даже не успела испугаться, когда Икари схватил её за руку и повёл за собой. На кухне он включил верхний свет, усадил её на стул у двери и полез в холодильник. Словно по волшебству на столе появились чашки, заварка в жестяной банке, консервы и даже фрукты, зашумела вода, набираемая в чайник и, наконец, Икари устроился напротив, орудуя консервным ножом и что-то шепча под нос, словно разговаривая с самим собой.
— Вот, держи, — перед ней опустилась тарелка с аккуратно нарезанным сыром, кусочками мяса и дольками яблок. Затем в поле зрения возникла чашка с зелёным чаем. Пахло всё это так, что у Аски закружилась голова, страшно хотелось съесть всё, но Икари куда-то вышел, а значит, нужно дожидаться разрешения. За спиной послышались шаги и она с трудом сдержала порыв обернуться, хоть и знала, кто там. Он остановился рядом – близко, слишком близко! – положил возле тарелки что-то, завёрнутое в фольгу, уселся на своё место и почему-то изучающе посмотрел на неё. Нахмурился, перевёл взгляд на свою еду и вдруг стиснул челюсти так, что резко заострились скулы.
— Слушай, — сквозь зубы, — я понимаю, тебе пришлось многое пережить, но сейчас это – в прошлом настолько, насколько ты позволяешь этому остаться там. Хочешь – верь, хочешь не верь, твоя воля. Но я был бы рад, если бы ты поверила. Понимаешь, меня воспитывали так, что я… считаю себя обязанным заботиться о тебе, пока ты не захочешь делать это сама. И это не изменится.
Он замолчал, словно давая ей осознать до конца такие невероятные слова. Аска разрывалась между двумя чувствами – болью от того, насколько искренне это прозвучало, насколько сильно ей хотелось поверить, и тёмным комочком страха внутри, твердившим: «ложь-ложь-ложь-ложь…»
— И ещё кое-что о моём воспитании. Я привык, что леди должна первой преломить хлеб, как бы вычурно это ни звучало, — Икари развёл руками, словно извиняясь, и чуть улыбнулся.
«Совсем как тогда», — вспомнила Аска и нерешительно потянулась за долькой яблока. Икари смотрел на неё, не отрываясь, потом как-то смешно тряхнул головой и зачем-то пошёл ещё раз греть чайник. Воспользовавшись этим, она торопливо схватила кусочек сыра и проглотила, почти не жуя, чуть не подавилась и неосознанно протянула руку за чаем.
— Послушай…
Она замерла, отпив глоток, лихорадочно пытаясь понять, что сделала неправильно.
— …не спеши так. Если я тебя нервирую, могу уйти. Как скажешь.
«Как я… скажу. Как захочу. Выбор, он даёт мне выбор». От этих простых слов что-то словно надломилось внутри, в груди резко стало не хватать воздуха, глаза обожгли слёзы и Аска заплакала – впервые за ужасные три года, прошедшие с тех пор, как её схватили вместе с подругой прямо в отеле, в центре Эдинбурга.



[1] EVA – «Ex Vivo Abnormis» — второе, внутреннее название лаборатории-подразделения «H27-Echo» учреждённого ООН исследовательского корпуса, которая изучала последствия воздействия Второго Удара на биосферу Земли именно в плане мутаций и аберраций, вызванных им, а также возникновения новых видов и их взаимодействия со старыми и между собой. В конце концов из-за противоречий между странами корпус был уничтожен, большая часть сотрудников в том числе и лаборатории «Ex Vivo Abnormis» погибла, но за несколько лет перед этим они успели открыть феномен существ, названных «Ангелами», собрать данные об их взаимодействии с человеком и сделать первые шаги в вычислении тех из людей, чьё влияние на «Ангелов» аномально. Большая часть данных с помощью «крота» в спецслужбах одной из стран, штурмовавших корпус, попала в «NERV», и уже там такая аномальная способность получила кодовое наименование от названия лаборатории – «EVA-комплекс» или просто EVA.
Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End