Звездочет

Я хочу рассказать вам одну историю, которая приключилась со мной прошлым летом. К сожалению, я не могу припомнить, с чего именно она началась. Может быть, дело было в очень ясной ночи, когда звезды так высоко и так далеко, что до них не достать даже с самой высокой башни (люди часто думают, что, строя башни, они становятся ближе к звездам). А может быть, я просто проявил слабость и наговорил родным глупостей и грубостей. 

Да, все произошло именно той июльской ночью, когда я встретил своего Звездочета.

Размышляя о том, что люди, как раненые звери, стараются убежать подальше и скрыть свою боль (даже в сердце, которое и так никто не смог бы увидеть), я разлегся на опушке леса и посмотрел на небо. И минуты не прошло — я забыл обо всех бедах и стал просто считать звезды, а иногда пытаться измерить расстояние между ними пальцами. Вот между этими двумя звездочками — ровно одна фаланга. Хотя если отвести руку подальше...

— А что ты делаешь? — вдруг донеслось до меня. 

Голосок этот был очень тихий, почти незаметный, можно сказать, я лишь чудом услышал его. Покрутив головой в разные стороны, я наконец заметил маленького мальчика примерно с мою ладонь. На нем была длинная фиолетовая мантия (явно на пару размеров больше, чем нужно), расписанная серебряными звездами. На голове буйным кустом топорщились черные волосы, а лицо укрывала седая борода — конечно, накладная. Меня это изрядно позабавило.

— Кто ты? — удивленно спросил я.

— Звездочет! — без тени стеснения сообщил малыш. — Ты тоже считаешь звезды?

Я на мгновение растерялся, а потом решил сказать как есть:

— Измеряю между ними расстояния. Думаю, почему они словно бы стоят рядом, а на самом деле очень-очень далеко друг от друга.

— Наверное, им там холодно и одиноко, — серьезно сказал мальчик и сел рядом со мной на камушек. — Когда-то давно я тоже пытался измерить расстояние между ними, а потом понял — гораздо важнее не то, как далеко они друг от друга, а почему из года в год они движутся вместе.

— Ты про созвездия? — решил уточнить я.

— И про них тоже. Но больше всего меня волновали звезды со своими планетами. Я видел их в телескоп. Ты ведь знаешь, что у нашего Солнца не одна только Земля? — спросил он с ноткой гордости в голосе, словно сам открыл все остальные планеты.

— Да, слыхал, — вежливо ответил я. — А на тех, других планетах у других звезд есть жизнь?

— Очень много! — с жаром воскликнул мальчик. — С тех пор каждый день вопрос о том, почему планеты не убегают от своей звезды, мучил меня все больше. И я решил на попутном солнечном ветре отправиться к ближайшей звезде, чтобы выяснить это.

— Ничего себе, и ты смог добраться до соседней системы?

— Конечно, я же Звездочет! — воскликнул малыш и поправил бороду, готовую вот-вот сорваться с его личика. — Я уже заранее знал, куда лететь. Соседняя звезда очень похожа на наше Солнце. И вокруг нее тоже крутится такая же Земля с такой же Луной. А еще там летал какой-то мусор.

— И что же ты обнаружил?

— Сначала я, конечно, приземлился на саму планету. В тот день были сильные солнечные завихрения, и меня унесло в пустыню. Но на мое счастье я нашел там человека! Мальчика, очень похожего на меня. И сразу стало понятно, что это за мусор. Он запускал искусственные спутники. Старался отправить их к своим Луне и Солнцу. Мы познакомились, и он назвал себя Дураком, хотя ничего дурацкого я в нем не заметил. Даже на других планетах люди хотят быть не теми, кем являются на самом деле, странно. Мальчик сказал, что ясными днями видит на Солнце и на Луне еще кого-то и хочет с ними познакомиться, потому что ему очень одиноко. Но все его спутники либо разбивались о Луну, либо сгорали у Солнца.

— Он пускал одни и те же аппараты?

— Да. Я сказал ему об этом, но мальчик и слушать меня не стал, ведь я был меньше его. А взрослые никогда не слушают того, кто меньше их. Мальчик пожал плечами и произнес, что ему, наверное, просто почудилось. Ведь в ясные дни в пустыне жарко. А менять свои драгоценные аппараты ради призрачного шанса он не хотел. Мне стало его очень жаль, и, решив развеять его сомнения, с попутным солнечным ветром я отправился на местное Солнце.

— Прямо на звезду? И тебе не было жарко?

— Если натянуть мантию на голову, но вполне себе ничего, — деловито ответил Звездочет. — Но самое интересное в том, что я действительно нашел хозяина Солнца! Точнее, хозяйку. Она назвала себя Дамой Червей и почему-то выглядела очень грустно. Ей тоже было одиноко, она больше всего хотела подарить кому-нибудь свое тепло, но все время получалось так, что тепла было слишком много, и на ее ближайшей планете разыгрывались магнитные бури. Хозяйке было очень приятно, что с ее Земли кто-то посылаем ей подарки, но она даже дотронуться до них не могла — очередной протуберанец сжигал подарок дотла. «А почему вы Дама именно Червей?» — спросил я, чтобы сменить тему. Она слегка покраснела и показала на черные пятнышки на своей груди, словно сердце ей грызли маленькие червячки. В пятнах на Солнце нет ничего необычного, но она очень стеснялась и боялась быть такой, какая она есть, и сильнее других сам корила себя за то, чего еще не произошло. Как и взрослые люди, она навоображала себе картин о том, как становится сверхновой и, сама того не желая, уничтожает все свои планеты, а потом гаснет сама. И так боялась того, чего никогда бы не произошло, что решила ничего не делать. Как жаль. Нас еще успеют изъесть черви, это еще впереди, жизнь для этого не подходит — пока ты живешь, лучше светить и греть других. Увы, этого не понимают даже взрослые, — грустно закончил Звездочет.

Я слушал его, затаив дыхание, а у паренька, кажется, еще было, о чем рассказать.

— Потом я полетел на местную Луну. Летел я долго – ветра нашего Солнца уже не хватало, а Дама Червей не горела желанием помогать мне. Так или иначе, я добрался до спутника и сразу же заметил девочку с синими волосами. Она сидела в окружении космических аппаратов, которые Дурак запускал с Земли, и как будто бы не знала, что с ними делать. «Здравствуйте, — сказал я. – Меня зовут Звездочет, а вас?» «Принцесса, — тихо ответила девочка. – Только не знаю почему. Мне сказали, во мне течет голубая кровь. А мне вот кажется, что внутри меня одна пустота».

Мальчик покашлял и грустно посмотрел на небо, где в россыпи незнакомых, других, холодных звезд висела наша Луна.

— Интересно, почему многие люди считают себя пустыми? Они страдают от этого, как страдала та девочка, потому что не знала, что делать с этими космическими аппаратами, но все равно никак не хотят заполнить эту пустоту.

— Даже когда у тебя есть чужие космические аппараты, заполнить пустоту в душе не так просто, — заметил я.

Мальчик покивал.

— Она тоже так сказала. Мы начали говорить о том, чем она занимается, и оказалось, что она целыми днями сидит и просто смотрит на Землю и на Солнце. С Земли к ней прилетают космические аппараты, Солнце щедро поливает ее светом и теплом. Но Принцесса этого словно не понимает. Лишь смотрит, смотрит, смотрит. Когда я спросил, почему бы ей не отправиться в путешествие, не посмотреть на другие планеты (раз она так любит смотреть), она ответила: «Небожители не велят», — и вспомнила свою печальную подругу Фаэтон, которая однажды сорвалась, а теперь крутится маленькими осколками вкруг звезды. «Фарфоровая кукла разбилась», — чуть улыбнувшись, заметила девочка. Принцесса была очень-очень печальной, ее красивые глазки были похожи на мутные стеклышки моего телескопа, когда я забываю их протереть. И тут я вспомнил кое-что. Пока я летел к той Луне, то заметил, что период обращения у нее точно такой же, как и у нашей. «Послушай! Ведь у тебя есть и другая, темная сторона. Почему бы тебе не показать ее?» «Нет, — ответила грустная девочка. – Я не хочу делать то, что делает наше Солнце. Я не люблю свою другую, темную сторону. Мне приятнее лишь наблюдать из-за угла. Так лучше, потому что моя другая, темная сторона никому не понравится». И почему люди всегда зарывают свои мечты и таланты? Запирают на тысячу замков, а потом грустят.

— Может, потому что бояться сделать шаг самостоятельно? Поэтому она и была спутником. Сама не решала, но всегда оказывалась рядом.

— Наверное, — ответил Звездочет. – Я даже пробовал убедить ее в том, что иногда она заслоняет собой целое Солнце! «Только когда велят небожители», — был ответ. И в тот момент я задумался, почему они такие разные, почему никак не могут понять друг друга, почему постоянно, всегда-всегда стараются сблизиться, но из-за притяжения выходит, что лишь убегают друг от друга – но при всем при этом они двигаются в одном направлении и неизменно вместе? Летят вперед, вглубь, не переставая вращаться, навстречу новым звездам и случайным кометам. Так же и со звездами.

— Ты говоришь о созвездиях?

— Да. Я думаю, совершенно неважно, как далеко звездочки висят в космосе. Лишь надеюсь, что они знают друг о друге и не просто так собираются в созвездия. А мы это замечаем и придумываем картины разных персонажей, украшающих темную сцену. Может быть, дело не только в гравитации? Может, три совершенно разных небесных тела держит вместе нечто большее?

Звездочет спрыгнул на землю, отряхнул мантию и поправил бороду.

— Вдруг когда-нибудь Дурак сделает такую машину, которая увидит другую, темную сторону Луны, а вторая машина научится фиксировать протуберанцы Солнца и предупреждать о магнитных бурях? – Мальчик поклонился. – Я рад, что нам удалось поговорить. Точнее, говорил больше я… Простите мою болтливость. Мне пора.

Он мотнул головой куда-то в сторону, и только сейчас я заметил, как звезды начали бледнеть, а на горизонте занялся рассвет.

— Спасибо, маленький Звездочет, — с улыбкой сказал я. – Мне было очень приятно услышать эту историю. Кажется, я кое-что из нее вынес. Мы еще увидимся?

— Кто знает, — улыбнувшись в ответ, отозвался он. – Если вам этого хочется…

— Хочется, — уверенно сказал я и уложил голову на землю, чтобы в последний раз взглянуть на звезды этой ночи. – Очень хочется.

Когда я открыл глаза, вокруг была сплошная темнота. Ничего не понимая, я поднялся и только секунду спустя понял, что мне на ноги свалился атлас звездного неба, которым было укрыто мое лицо. Видимо, я хотел полюбоваться звездами с помощью этой карты, но сам не заметил, как заснул, – свежий ночной воздух и шелест травы очень к этому располагали.

— До встречи, Звездочет, — прошептал я, поднялся и пошел домой.

На сердце было легко.