Алмазная россыпь звезд лениво перемигивалась на выцветшем черном покрывале городского неба. Половинка сырной луны одиноко торчала среди драгоценного песка далёких светил, продолжая светить, несмотря на всю бессмысленность её противостояния городскому освещению. Она заглядывала в комнату парня и хотя бы здесь могла чувствовать себя хозяйкой. Синдзи не спалось, и луна была тут ни при чем. Она только освещала небольшой пятачок его кровати и ласково касалась его закрытых век. Мобильник показывал половину четвертого, а нормальный сон так и не пришел к нему. Необъяснимые чувства, весь день витавшие рядом с ним, не давали ему покоя и ночью. Он честно пытался отдаться на милость Морфея, однако всё тщетно. Голова упорно была занята мыслями. А в них – музыка. Тоскливые напевы флейты, удары тайко, тревожащие что-то невероятно глубоко, перезвон колокольчиков и трель кото, перевязанная острым звуком самисена – всё это носилось, кружилось и плавало в его памяти, в его сознании и даже в его снах. Ему удавалось забываться тревожной дрёмой, но там было одно и то же: образ давно умершей мамы, проблеск очков погибшего отца, партер какого-то театра и эта музыка, музыка... Самисен, тайко... И снова половинка луны, сместившаяся чуть правее. Усталый разум упорно не хотел отказываться от этого наваждения. Снова вспоминались старинные мелодии, пропитанные духом веков, проплывали ноты, аккорды, невероятные сочетания... Аска, Хикари... Нелепое противостояние... Косые взгляды первой и жгучее желание второй доказать собственную правоту и отомстить. Кому, зачем?..

Синдзи повернулся на другой бок. Музыка звучала в его голове, не оставляя другим мыслям и шанса. Тона, полутона, высокие ноты, едва слышные отзвуки где-то на фоне... Он переигрывал услышанные мелодии снова и снова, возвращаясь к предыдущей, перескакивая на другую, третью, вспоминая четвёртую. Разные партии различных инструментов, торжественные, тоскливые, тревожные и грустные. Они плыли в сонном сознании, сплетаясь, перекрывая, подавляя друг друга, возникая и исчезая... Флейта тонула в переливах кото, которые сопровождались лёгким перезвоном колокольчиков, их вытесняли глухие хлопки цудзуми, которым суждено было расплыться в бодрой музыке самисена, тут же поглощенного бойкими ударами тайко. Древние барабаны казались ему самым мощным и таинственным инструментом среди всех. Их бой завораживал, трогал какие-то неизведанные струны души. Удар... Удар... Еще удар... Они звучали в его сознании, пленив его, обратив взгляд внутрь себя. Удар... Удар...

Удар... Еще одна цифра сменилась на красном светодиодном табло. Удар... Две подсвеченные кнопки – четвертый и шестой этаж. Удар... Еще один этаж позади. Он обернулся. В кабине стояли Аска и Хикари, опершись спинами о противоположные стены, и, сложив руки на груди, буравили друг друга взглядом. На вид им было лет по четырнадцать и одеты они были в школьную форму. Он запомнил их такими, когда они еще дружили в средних классах. Теперь бывшие подруги скрестили взгляды в молчаливой борьбе, раскаляя воздух. Ему стало душно и захотелось побыстрее уйти. Кабину тряхнуло, и свет погас... Только кнопки светились в темноте, да цифры сменяли друг друга на табло. Темнота снова расступилась, открывая виду все те же серебристые стены. Девушки пропали. Теперь его попутчиками были Тодзи и Мари, какими он видел их сегодня. Первый стоял и смотрел вниз, рассматривая свои кроссовки, а Няша самозабвенно протирала очки, мурлыкая под нос что-то веселое. Они не обращали друг на друга совершенно никакого внимания, делая вид, что вокруг никого нет. Удар... Еще удар... Цифры меняются, этажи улетают прочь. Равнодушие затягивается, наполняя кабину холодом, молчание тяготит. Свет снова погас, и дикий скрежет ударил по ушам. Лифт замер.

Табло погасло, но кнопки продолжали светиться. В темноте вспыхнули два красных глаза, и голос Каору спросил:

– А ты что выберешь?

Синдзи ничего не понял. Но только он хотел что-то ответить, как темнота наполнилась мягким перезвоном колокольчиков, и мягкий нежный голос Аски тихо пропел:

– Nagareru namida wa purizumu to naatte, koko iru no… kanata e...

Мелодия стихла, а голос лучшего друга произнёс:

– А ведь может быть и так...

Парень снова ничего не понял, заворожено всматриваясь в два светящихся глаза напротив. Откуда-то заиграла приглушенная музыка. Барабаны и тайко пытались перебить друг друга, переплетаясь и заглушая, но их глупое противостояние перебили знакомые аккорды. Это была его музыка. Они играли её всего пару раз, но он сам придумал и мелодию, и слова. А теперь песня возвращалась в совершенно странном виде. Плавные аккорды электрогитары на фоне барабанов, но вместо пианинного звучания – резкие ноты самисена. Тоскливый голос Хикари негромко пропел, совсем не так, как он сам задумывал:

– Please, don't call my name anymore, I'm scared. Kowareta tokei no hari anata ni mou todokanai, kuno mune wa harisakete shimaisou… So I cry…

"A Night Sorrow", которую они планировали сыграть. Она прозвучала совершенно иначе, грустнее, нежнее, удивительнее.

– Неужели так может быть? – удивился Икари.

Свет ударил в глаза, кабина двинулась дальше. Красные огоньки никуда не делись. Они по-прежнему были напротив, выглядывая из-под небесно-синей чёлки.

– Может. Или ты забыл? – спросила Аянами, поднося флейту к губам.

Теперь он понял.

– Я помню, – ответил он, улыбнувшись. Гитара стояла рядом и просилась в руки. Он взял её и прошелся по струнам. Лифт остановился. На табло светилась цифра 10. Двери раскрылись, и серебристое сияние ослепило его...

Половинка луны светила в глаза, уже касаясь оконной рамы. Небо приобрело сероватый оттенок и утро медленно, но верно, грозилось вступить в свои права. Синдзи уставился в потолок.

– А почему бы и нет?

***

– Алё, Икари, ты здесь? – Мари стукнула его по голове палочкой. Синдзи перевел на неё усталый взгляд.

– Ага, – его глаза снова прилипли к спине рыжей вокалистки, самозабвенно настраивающей гитару.

– Ты что всю ночь делал-то?

– Думал.

– Неужто о нашем Величестве?

– Макинами, отстань...

– А что мне еще думать, если ты так усердно на неё пялишься?

– Такое впечатление, что ты завидуешь, – он снова перевёл на неё взгляд обездоленной собаки.

– Было бы чему завидовать, – улыбнулась Мари.

– Вот-вот, – Икари смачно зевнул.

Мейнфилд осталась недовольной и загородила ему обзор.

– Признайся уже, что ты к ней неровно дышишь, – ехидная улыбка заиграла на её губах.

Он вздохнул.

– Не дождёшься.

– Хм... – девушка сложила руки на груди. – Так-с, отвечай, что случилось?

Взгляд Синдзи стал еще жалостней и безнадёжней.

– И не смотри на меня так! Ты приходишь полусонным зомби и таааак пялишься на рыжую... Я хочу знать, в чем дело!

– Потише, пожалуйста...

Мари приставила к его лбу свой взгляд, а хитрая улыбка ясно давала понять, что она согласна променять молчание только на ответы. Парень тяжело вздохнул. Няша терпеливо ждала. Он сомневался в том, стоит ли рассказывать ей о своих идеях, но выбор был невелик.

– Пойдем, выйдем, – кивнул он на дверь.

– Куда собрались? – окликнула их Аска, учуяв спиной оживлённое движение.

– Да так, посекретничать, – махнула рукой Мари.

– Только недолго, у нас еще репетиция.

– Да-да, конечно, – Макинами потащила парня к двери.

Пару минут спустя Синдзи стоял и испуганно смотрел на искренне удивлённое лицо Няши. Он понимал, насколько абсурдно могла выглядеть его мечта, особенно сейчас, когда всё уже утверждено, и репетиции идут полным ходом. Однако это было сильнее него.

– И ты... – Макинами помедлила, пытаясь подобрать слова. – И ты хочешь, чтобы такое... произошло?

Парень кивнул.

– Хм... – её очки задумчиво блеснули. – Интересно, интересно...

– Аска убьёт меня, – обреченно проговорил Икари.

– Как пить дать, – кивнула Мари.

– А сама что думаешь? – осторожно спросил Синдзи.

Макинами задумалась. Он еще никогда не видел её настолько сбитой с толку. Казалось, она обдумывает сейчас предложение устроить гулянку в компании инопланетян. С феями и крикетом.

– Это... оригинально, – наконец выдала она. – Такого на моей памяти еще никто не делал. Симфонические оркестры это модно, а чтобы так...

Он удивлённо хлопал глазами, рассматривая не менее удивлённую мордашку Мари.

– Предложение довольно интересное... Знаешь, я бы хотела в таком поучаствовать.

– Уже кое-что... Однако Аска мне все мозги прополощет и душу вытрясет. И ни за что не позволит.

– Слушай, Икари, – насмешливо начала Мари. – Мне всегда казалось, что вы с ней тили-тили-тесто... а, оказывается, ты тупо у неё под каблуком?

– Почему это? – удивился Синдзи.

– А сам посуди, – Мейнфилд опёрлась спиной о стену и принялась замысловато водить в воздухе рукой. – Ты пишешь тексты и музыку, а группой рулит она. Да, она вокалистка, да, она решает вопросы с нашими выступлениями и нас это устраивает. Однако почему сейчас ты на неё оглядываешься? Ты же у нас автор, не так ли? Ты всегда решал, что и как мы будем играть.

Парень задумчиво покивал.

– Только неохота развалить "Затмение" из-за одной идеи, которая, очень может быть, не самая удачная.

– Да, Ленгли упрётся. Но это что, повод бросить всё и даже не пытаться? Не впервые у нас серьёзные разногласия – переживем!

Он пожал плечами.

– Все равно как-то... Ты же знаешь, какие у них отношения...

– Ну и что? – невозмутимо продолжила она. – Вдруг обойдется? Не попробуешь – не узнаешь. И потом, всякого можно убедить. Ты же у нас главный вдохновитель! Отличная же идея. Обидно будет, если она не получит и малейшего шанса.

– Зная Аску, могу сказать, что шансов нет и так.

Мейнфилд вздохнула и посмотрела на него поверх очков, словно умудрённая жизнью бабушка.

– Так ты хочешь это замутить или нет? Мне, в общем-то, всё равно. Договоришься – отлично, нет – будем играть своё.

– Это сейчас была попытка вдохновить меня фразой типа "иди за своей мечтой?" – усмехнулся он.

– Я не знаю, о чём ты говоришь, – она невинно похлопала глазками.

Парень вздохнул.

– Если мы тут еще на минуту задержимся, Аска будет нас пилить.

– Расскажешь ей?

Он помолчал.

– Пожалуй, ты права... Попытка – не пытка. Хотя что спрашивать? Ответ и так ясен.

***

Вечерние огни универа окрасили снег в бледно-оранжевый. Лёгкий морозец щипал щёки, ветерок гонял искристую пыль, голые деревья бросали на дорогу изломанные тени, а небо давило сверху бархатной чернотой. Они медленно шли к дороге, негромко переговариваясь. Чуть позади плелась Мейнфилд, стараясь делать вид, что ей нет дела до их разговора. Синдзи устало рассматривал маячащую спину Ленгли и щуплую фигурку Хораки. Девушки нарочито стояли по разные стороны от будочки остановки, не желая замечать друг друга.

– Сложную же ношу ты взвалил на себя... – задумчиво проговорил Каору.

– Я догадался, – угрюмо ответил Синдзи. – Лучше скажи, что думаешь.

– Думаю, что задумка интересная и попробовать, конечно, стоит.

– Только я понятия не имею с чего начинать. Дело не в музыке, она уже начала вырисовываться. Как заставить их, – он кивнул на девичьи фигурки впереди, – пойти навстречу друг другу?

– Спроси чего полегче...

– Вот-вот. Я не могу представить "Затмение" без Аски. А если она узнает...

– Ясен пень, – кивнул Нагиса.– Ленгли это Ленгли, она упёртая.

– А Хикари... – продолжил Синдзи, поправив гитару за спиной. – Она и так весь вечер косилась на нас с Макинами. Почему-то мне кажется, что она думает, будто мы тоже как Аска...

– В чужие головы не лазил, – уклончиво сказал серебровласый. – Но ты же знаешь её, она не злобная. Если ей спокойно всё объяснить, она поймёт.

– У неё тут принципы, может и не согласиться...

– Её я возьму на себя, найду что сказать. Подготовлю, задам нужное направление для мыслей, а там уже и ты всё расскажешь.

– А остальные?

Каору немного помолчал.

– Я не против, Кенске, по большому счету, все равно, Рей только за, а Тодзи участвует ради Хикари, так что...

Икари вздохнул. Остановка неумолимо приближалась.

– Может, проще было бы оставить всё как есть? Пройдет фестиваль, интриги улягутся, и тогда уже можно будет творить что угодно.

– Не-не-не, чувак. Всё именно так, как и должно быть, – хитро улыбнулся его аномальный друг. – Ты никогда не думал о том, что твоя идея – это один из хитрых ходов судьбы? Возможность, способная перекроить будущее всех нас? Что, если это шанс помирить двух подруг? Они ведь так дружили в школе.

– Это было невыносимо давно.

– Согласен, они поменялись, а вражда разделила их. Но я почти уверен, что у них не всё потеряно.

Синдзи скептически хмыкнул.

– Да-да, всё возможно, – продолжил Нагиса. – Именно сейчас. На пороге чего-то грандиозного.

– Это рядовой фест, – возразил Икари. – Такие каждый год устраивают.

– Но каждая из них задалась целью доказать что-то. Аска – мощь металла, Хикари – важность традиций. Они сами сделали из него великую веху. И если они объединятся сейчас... Вполне возможно, что их вражда закончится.

Синдзи промолчал, обдумывая эту фразу. Каору же продолжал:

– Вы правильно сделали, что взялись так серьёзно готовиться к фестивалю. Это возможность. Возможность не только показать себя, но и изменить что-то. Вокруг вообще полно возможностей. Буквально на каждом шагу. И этот фест – самый яркий пример. Он может открыть перед каждым из вас множество путей. Не обязательно в творческом плане, но и вообще...

– Например?

– Ну смотри, – начал друг, задумчиво уперев взгляд в тёмную бездну неба. – Ты сможешь сделать то, что в нашем универе не делал никто. Сыграть дикую смесь несмешиваемых жанров. Девчата будут от тебя без ума. Второе: ты сможешь примирить этих двух. Кому, как ни тебе, знать, что совместное творчество сближает.

– Это ты сейчас о чём?

– О третьем пункте, – Каору прехитро улыбнулся. – Как тебе моя двоюродная сестрёнка?

– Рей?.. Ну, она... – он оборвал себя и уставился на друга. – Ты меня что, в женихи записал?

– Возможность, возможность! – вдохновенно воскликнул тот. – Перед тобой открытый горизонт. Не без бурь и волн, но что ты за капитан, если боишься их?

– Хреновый, наверное. Потому нашей группой и руководит Аска.

– Ну, это мелочи, – улыбнулся Каору. – Сейчас же ты готов взять её роль на себя?

– Пожалуй, да. Меня очень увлекла эта идея. Но я очень сомневаюсь, – он тяжело вздохнул. – Согласитесь ли вы? И что скажет Аска? Она всё-таки мой друг.

– И, тем не менее, ты притащился на нашу репетицию во второй раз.

– Ага.

– А Макинами зачем привел?

– Интересно было её мнение.

– И что она?

– Разделяет мой энтузиазм, – хмыкнул Икари. – Хотя и без фанатизма.

– А ты, значит, с фанатизмом? – в свою очередь улыбнулся Каору.

– Типа того. У меня уже появились конкретные идеи.

– Настолько заразился? Ай да Рей, ай да муза!

– Каору, ты достал! – фыркнул Синдзи.

Нагиса лишь улыбнулся. Они подошли к остановке и остановились у столба чуть поодаль. Мари незаметно пристроилась рядом. Синдзи молчал, рассматривая будочку остановки, возле которой стояли две фигуры. По заснеженной дороге уже катил запоздалый автобус, покачивая огоньками фар. Аска и Хикари подошли к бордюру, продолжая избегать друг друга. Снег невесомыми вихрями кружился на дороге, ветер пытался забраться под куртку, рядом о чём-то тихо болтали Макинами и Каору, а в голове уже звучала будущая музыка.

***

– Да как тебе такое в голову пришло?! – воскликнула рыжая.

Реакция была точно такой, какую он себе и представлял. Эмоции хлестали через край, а возмущение было безграничным. Когда Аска узнала, что же задумал сотворить Синдзи, то долго хлопала глазами, пытаясь осознать всю глубину сказанного, потом побагровела, а костяшки пальцев наоборот – побелели. Типичное проявление бешенства. Ленгли ходила из стороны в сторону и бросала на сотоварищей гневные взгляды. Мари сидела, положив голову на парту, и следила за ней взглядом, а Икари торчал рядом, скрестив руки на груди, и смотрел на что-то за окном.

– Мы что, зря так готовились к этому? Зря репетировали допоздна? Я зря тут старалась, выбивала нам место, воевала за время? Чтобы ты потом пришел и заявил, что собираешься объединиться с этими... этими... Это предательство, знаешь ли!

Он уныло посмотрел на неё.

– Ни разу. Я просто хочу попробовать что-то новое, необычное. Найти свою нишу. Такого ведь еще никто не делал.

– Я даже знаю, почему! – выпалила она. – Потому что это, мать твою, отстойно! Это никто слушать не будет! Ты хочешь всё испортить, примешав к нашей музыке это убожество?

– Но рок-группы играют с симфоническими оркестрами...

– Это другое! Это классика! И она подчинена року! А здесь ты собираешься сделать наоборот! Ты хочешь, чтобы мы стали современным дополнением к их бренчанию?

– Я не...

– Подумать только! После всего, что она устроила, какие интриги сплела против нас, мы... с ними?! На одной сцене?!

– Мы и так с ними на...

– Ты прекрасно понимаешь, о чём я! – грубо оборвала она его. – Ты совсем спятил, если думаешь, что я стану играть вместе с ними!

– Аска... пожалуйста...

– Что "Аска"? Я уже девятнадцать лет Аска...

Они помолчали. Мари с интересом наблюдала за ними, понимая, что тишина долго не продержится.

– Я один не потяну... – выдавил он. – Мы всегда всё делали вместе. Я приносил к тебе каждую песню, и мы разбирали её по винтикам, браковали, исправляли, репетировали... Мы вместе делали эту группу. Пойми, сейчас ведь то же самое, я только хочу чуть расширить состав и изменить жанр. Я же не собираюсь бросать всё, чего мы достигли... У нас будет еще одно направление. Новое, необычное, и я хотел бы...

– Многовато "я", – перебила она его. – Ты собираешься пустить под откос все наши планы ради этой заучки с её сборищем лузеров?

– Почему сразу под откос? Мы сыграем одну песню, как и планировали. А остальное время...

– Ах да! Одна песня – это так много! – в её голосе сквозила издёвка. – Прям вообще! А все остальное время ты собираешься подарить им! Зашибись, Синдзи, ты чертов благотворитель! Они будут в восторге!

– Аска, все совсем не так...

– Да что с тобой вообще произошло?

Его взгляд вмиг отяжелел.

– А что со мной должно было произойти? Почему ты спрашиваешь это так, словно я сошел с ума?

– Да потому что ты точно спятил, если хочешь, чтобы мы выступали вместе с ними!

– Спятил? Значит то, что я хочу что-то изменить в нашей музыке, это уже называется "спятил"?! – его голос заметно повысился. – То, что я хочу чем-то отличаться от других групп, это – "спятил"?! Всё обязательно должно быть по-твоему? Ты держишь нас в прежних рамках, просто потому, что тебе не нравится Хикари! Ты убиваешь такую отличную идею во имя вашей вражды! И кто из нас спятил?

Мари передёрнула плечами: взгляд Аски был жутким. Ленгли хотела уже что-то сказать, но вместо этого только криво улыбнулась.

– Убиваю идею, да? Держу в рамках?.. – она резко повернулась к Мейнфилд. – И ты такого же мнения?

Няша была застигнута врасплох. Она поёрзала на стуле, не зная, как правильно себя вести. Ей ничего не оставалось, кроме как сказать правду.

– Не, ну попробовать было бы интересно...

– Ага... Что же, не буду мешать!

Она гордо отвернулась, взяла гитару и, мотнув гривой пламенных волос, зашагала к двери. Синдзи молча проводил её тяжелым взглядом. Девушка обернулась:

– Счастливо оставаться. Справитесь без меня.

– Аска... – начал было Икари, однако рыжая грубо его оборвала:

– Справитесь! А я в этом фарсе участвовать не собираюсь!

Она открыла дверь, чтобы упереться в пару карих глаз. Хикари стояла на пороге, удивлённо уставившись на свирепую противницу.

– С дороги! – рявкнула та.

Бывшая староста отпрянула, а Ленгли, презрительно фыркнув, вышла прочь. Девушка несколько мгновений посмотрела ей вслед и несмело шагнула в аудиторию.

– Привет, Хикари, – вяло улыбнулся Синдзи.

– Привет... – она недоверчиво посмотрела на него. – Вы хотели о чём-то поговорить?

– Каору уже рассказывал?

– Я мало что поняла, – уклончиво ответила девушка и присела на стульчик. – Вы хотите сыграть с нами?

– Почти, – грустно вздохнул парень и несколько мгновений просто смотрел в потолок, после чего задумчиво продолжил:

– Я хочу объединить наши стили. Создать что-то новое, необычное.

– Объединить? – настороженно спросила Хикари.

– Понимаешь... – начал объяснять он, всё-таки посмотрев на неё. – Наши инструменты... вместе... Традиционная музыка с примесью металла, флейта под аккомпанемент гитары...

Она удивлённо похлопала глазками. Синдзи, осознав, что суть не понята, принялся объяснять. И делал он это спокойно, проникновенно... Однако его речь постепенно пропитывалась нотками горячности, присущей тем, кто болен вдохновением. Он говорил так, что даже Мари, которая уже всё знала, заслушалась, не отводя от него глаз. А он продолжал, забывшись, увлекаемый ходом своих мыслей, сворачивая на конкретные примеры. Он вспомнил мелодию, которую "Сакура" играла на последних репетициях. "История о далекой луне". Парень на ходу стал предлагать, как переделать её, изменить, добавить элементы тяжелой музыки, при этом сохранив оригинал, сделав его чуть динамичней и быстрее. Хикари сидела, сложив руки на груди, и задумчиво смотрела на него, и чем больше он рассказывал, тем мягче становился её взгляд, тем чаще она переспрашивала, уточняя детали. Иногда в разговор включалась и Мари, подбрасывая пару-другую идей. Бывшая староста смотрела на Икари и не узнавала его. От прежнего налёта тоски и угрюмости не осталось и следа, парень буквально на глазах воспрянул, стряхнув с себя осколки грусти и обиды. Еще никогда раньше она не видела его настолько... живым.

– Эм... Здрасьте... – голос Тодзи оборвал Икари на полуслове. Все уставились на гостя.

– Всё... в порядке? – неуверенно спросил он. – Я слышал тут громкий разговор и... А то мало ли, после недавнего визита рыжей...

– Всё хорошо, – кивнула Хикари.

–Ну... Ну ладно... Я пойду тогда... – Судзухара обвел их взглядом и скрылся за дверью.

Синдзи хотел было продолжить, однако бывшая староста поднялась, собираясь уходить. Он посмотрел на неё вопросительно-растерянным взглядом. Девушка почему-то смутилась и сказала только:

– Я подумаю...

– Да что тут думать? – вопросила Макинами. – Ты же хотела донести традиционную музыку массам? Чтобы ею заинтересовались? Так вот же твой шанс!

– То есть? – с подозрением посмотрела на неё Хораки.

– Знаешь, Вашество кое в чём права: большинство не примет эту музыку и вряд ли заинтересуется, посчитав скучной, не подходящей для праздника. А если мы привнесём в неё что-то современное... это же совсем другое дело!

Хикари внимательно посмотрела на неё.

– Я подумаю, – строго сказала она и вышла.

Синдзи проводил её взглядом и повернулся к Мейнфилд. Кавайная Няша беззаботно улыбалась.

– Это я так... – сказала она, заметив пристальное внимание. – Для пущей убедительности.

Парень устало вздохнул и закрыл руками лицо.

***

Банальные случайности бывают очень кстати. Синдзи убедился в этом, совершенно неожиданно столкнувшись в дверях корпуса с выходящей Аской. Их глаза встретились и они замерли.

– Привет, – сказал он.

– Здарова, – буркнула она.

– Аска, слушай...

– Не хочу, – резко оборвала его Ленгли. – Что нового ты можешь сказать? По-моему, вчера все стало предельно ясно. Вряд ли тебе есть что добавить.

Он посмотрел на неё своим обычным печальным взглядом. По спине рыжей привычно пронеслись мурашки.

– Не оставляй нас, пожалуйста...

– А зачем я вам? Вы теперь и без меня отлично справитесь, – её голос был ровным и спокойным, что удивляло.

– Мы же одна команда, разве не так?

– Не так. У тебя теперь есть новые друзья, вот с ними и делай новую команду.

– Аска, но ты...

– Что я? – её голос полыхнул огнём. – В отличие от некоторых, я верна своим принципам. И если ты думаешь, что сможешь меня уговорить – оставь свои жалкие надежды.

– Почему ты так уперлась в эту вражду? Этой истории чёртова куча лет, почему ты не можешь простить её?

Её взгляд вмиг отяжелел, а ладони сжались в кулаки.

– Тебе не понять, Икари...

Она резко двинулась с места и зашагала прочь. Он тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что останавливать её не имеет смысла.

Теплые ладони погрузили весь мир во тьму.

– Марииии... – мученически выдохнул он.

– Я так легко узнаваема? – почти ласково мурлыкнула она на ушко.

– Никто, кроме тебя, не сделал бы такое, – пожал плечами парень.

Няша освободила его из плена темноты и широко улыбнулась. Он поискал взглядом рыжие волосы, но девушка словно испарилась.

– А ты всё так же весела... – сказал Синдзи, повернувшись к подруге.

– А чего грустить-то? Если ты по поводу Вашества, то не бери в голову. Подуется и перестанет – она всегда так.

– Боюсь, это не тот случай.

– А даже если и не тот, чего убиваться лишний раз? – Мари похлопала его по плечу, – Lets go, my friend, we have some work to do!

– Ага... – вздохнул он и вошел в здание. Тёплый воздух, тишина пустых коридоров и приставучая Мейнфилд помогли переключиться.

– Так что будем делать? – спросил он её.

Она пару мгновений посмотрела на него, после чего пожала плечами.

– Раз уж всё так сложилось, то надо идти только вперед! – она для убедительности махнула рукой. – Сквозь трудности, невзгоды и преграды, тыкыскзть! Сейчас завалимся к "Сакуре" и вытрясем из них согласие! А станут упираться – свяжем и будем щекотать!

Парень непроизвольно хихикнул.

– Ты жестокий человек, Мари.

– Разве? Да я милосердие во плоти!

Он улыбнулся.

– Ага. И скромность.

Девушка хихикнула и закивала. Она всегда умела развеять напряжение.

– А на ловца и зверь бежит!

Мейнфилд задорно кивнула на маячащую у лестницы Хикари.

– Ахой! Цветик-семицветик! А ты боишься щекотки? – Мари подскочила к ней и хищно взглянула в глаза. Хикари невольно поёжилась под её взглядом.

– Ще... щекотки? – бывшая староста была сбита с толку.

– Мари, фу! – улыбнулся Синдзи.

Она тут же развернулась и окинула его веселым взглядом.

– Цыц! А то и тебя защекочу.

Хораки ровным счётом ничего не понимала и чувствовала себя не в своей тарелке.

– На неё иногда находит... – пояснил Икари, подойдя ближе.

Девушка неуверенно кивнула, наблюдая за фонтаном энергии в очках.

– Не бойся, сегодня я добрая! – лучезарно улыбнулась Мари. – Лучше скажи, что там вы решили.

– Решили... – проговорила Хикари и тут же словно очнулась. – Ах да! Вы ведь поможете подготовить комнату и перенести инструменты? Там посмотрим...

– Хорошо, – кивнул Синдзи.

– Вперед, к свершениям! – воскликнула Макинами. – Нам еще синтезатор Айде раздобыть нужно и отрепетировать хоть что-то!

– С чего такой запал? – бросила на неё удивлённый взгляд Хикари.

– Так это же... ну... Вдохновение!

***

– Да, вот с этого момента... сможете сыграть в два раза быстрее?

– Не вопрос! – блеснула пара красных глаз.

– Не будь таким самоуверенным. Попробуем.

"История о далёкой луне" поплыла в аудитории быстрее, создавая уже совсем другое впечатление. Он сидел, прикрыв глаза, и вслушивался в музыку.

– Мари, постарайся взять ритм.

Она посмотрела на него, пожала плечами и, поймав какую-то ноту, подхватила партию ударных.

– Тодзи, затихни.

– Окей...

Тайко недоумённо умолкли, уступив барабанам. Наконец руки парня коснулись струн гитары, деликатно вписавшись в общую мелодию. Он лавировал между звона колокольчиков, треска барабанов, песни флейты и звучания самисена, иногда сбиваясь, спотыкаясь и беря ноты невпопад.

– Тодзи, включись вот тут.

Гулкий бой заполнил мелодию.

– Будешь вступать там, где ударные выходят на передний план, понимаешь?

– Кажется... – неуверенно ответил он.

– Мари, наперед не вылазь, будь ритмом на фоне.

– Сделаем.

Они играли начало мелодии, проматывая его по кругу.

– Еще быстрей бы...

– А не слишком ли? – карие глаза с подозрением посмотрели на него.

– Хикари... Я пытаюсь понять, как она должна звучать...

Тихий вздох.

– Ладно, попробуем быстрей.

Музыка остановилась и через пару мгновений ринулась с удвоенной скоростью. Гитара и ударные осторожно вплелись в общую мелодию, иногда уступая место другим инструментам, а иногда выходя на передний план. Они неслись все вместе, похожие на какой-то странный вихрь, рассыпая хитросплетения нот, перебивая грубое звучание гитары нежной трелью флейты.

– Ну как?

Карие глаза посмотрели на него испытывающим взглядом.

– Для начала неплохо. Криво-косо, конечно... Но это мы исправим!

***

– Вот эта мне нравится, – очки весело блеснули.

– Эта?

– Да! Сам послушай, у неё большой потенциал! Мы её только так раскачаем!

– "Бамбуковый лес"... Но она же такая спокойная... – бывшая староста похлопала глазками.

– Так сделаем буйной! – сверкнула ослепительная улыбка.

– Будете ведущими, – предложил Синдзи – Активней так... я, кажется, понял, что можно сделать. Нужно добавить больше огня, динамики и ветра.

– Ветра?.. – задумчиво переспросила Хикари, но тут же просветлела. – Я, кажется, могу представить, как это. Рей, выдержишь? Партия сакухачи тут основная.

Уверенный кивок.

– Ударные задают ритм.

– Без проблем! – она крутанула палочку между пальцев.

– Тодзи, сработаешь параллельно.

– Да, мэм.

– Нам нужна атмосфера сказки... – медиатор уверенно завис над струнами.

Хикари кивнула и взяла бубен, задавая начало. Вступила бамбуковая флейта – сакухачи, сопровождаемая цепкими струнами самисена и глухими шлепками цудзуми. Гитара создала объёмный фон, а ударные выдали быстрый ритм, словно стадо лошадей галопом несется напролом сквозь бескрайнее поле. Мелодия летела, переливаясь, ускоряясь, словно каждый раз открывая второе дыхание, для того, чтобы снова запнуться и сбиться с ритма.

– Тяжело? – спросил он, когда музыка утихла.

Аянами покачала головой:

– Нормально.

– А может... добавить в паре мест ноты пиано? – поинтересовался Кенске.

– Это где?

– Где медленные проигрыши, особенно где основная тема идёт тихо-тихо.

– Хорошая идея! – в карих глазах Хораки светился огонёк. – Прямо сейчас и попробуй!

Айда улыбнулся и коснулся клавиш синтезатора.

***

– Интересный текст... – сказал он, пробежав глазами слова песни.

– Её дедушка часто пел, вот я и запомнила. Он рассказывал, что ей много-много лет, вот я и хотела бы её как-то исполнить. Только... У меня не слишком хороший голос...

– А музыка?

– Музыка была. Но этот трек шёл как инструментал, я и не думала, что возможно и вокал положить – у меня голос не тот. А теперь... может, ты сможешь?

– Я?! Нет, я... нееет... у меня голос еще хуже твоего! Мари?

– Не смотри на меня!

– Но ты же неплохо поёшь...

– Не знаю, подойдёт ли мой голос...

– А ты попробуй! – каштановые косички настойчиво подпрыгнули с кивком головы.

– Так мне бы... я ж не знаю как правильно...

– Айда, подыграй.

Кенске кивнул и тихая, ласковая мелодия поплыла в воздухе. Хикари, прикрыв глаза, начала петь. Мари, вслушавшись в припев, постаралась его повторить, постоянно сверяясь с текстом. Когда она закончила, Синдзи покачал головой.

– Я так и думала! – развела руками Няша. – Здесь нужен более женственный и лёгкий голос. У Аски, может, и получилось бы... Знаешь, когда она в дере-режиме, у неё голос становится такой ласковый-ласковый.

Парень мгновенно сник.

– Боюсь, у неё сейчас целиком и полностью цун-модэ. Она не появлялась уже неделю.

Мари пожала плечами. Парень вздохнул.

– А хорошая же песня... Как раз в духе легендарной старины...

– Хорошая... – согласился нежный голос за спиной.

Макинами обернулась и встретилась с взглядом красных глаз.

– Ребят, а у меня идея появилась...

Красные глаза испуганно захлопали.

***

Мисато-сенсей сидела в кресле и, задумчиво переворачивая между пальцами ручку, смотрела на странную парочку, пришедшую к ней со странной же просьбой. Такого она не ожидала. То есть, до неё, конечно, доходили слухи о том, что такое будто бы происходит, но она им не верила и даже не допускала возможности – она же видела, как двое лидеров готовы были порвать друг друга в клочья прямо при ней, а тут оказывается, что молва не врёт... Хикари и Синдзи с вдохновенным запалом рассказывали о совместном проекте, о том, что у них практически всё готово и остались только организационные вопросы.

– Значит, вы хотите объединиться? – уточнила Кацураги.

– Не совсем, – сказала Хикари. – Дело в том, что мы просто исполним несколько песен вместе.

– Несколько – это сколько?

– Четыре.

Мисато вскинула брови.

– У вас на двоих шесть треков, и четыре из них вы сыграете вместе?

– Всё так, – кивнула Хикари.

– Понятно... – задумчиво произнесла она.

– Это же возможно? – обеспокоено спросил Синдзи.

– Да как сказать... – Мисато пощёлкала авторучкой. – Таймлайн утверждён и изменению не подлежит. Однако вам повезло, что ваши выступления идут подряд. Своим временем вы распоряжаетесь, как хотите, и мы мешать вам не вправе. Так что ваша идея осуществима. Другое дело, как на это посмотрит ректорат... Самовольного изменения они не простят, и потом дважды подумают, прежде чем допустить вас на похожие мероприятия в следующий раз... Так что... Решайте сами.

Синдзи и Хикари переглянулись. Девушка уверенно кивнула, парень пожал плечами и махнул рукой.

– Мы сделаем по-своему, – сказала Хораки. – Вы сами поддерживаете нас? Я к тому, что ректорат только заказывает мероприятие, а напрямую организовывают деканаты. То есть вы, Мисато-сенсей.

– Верно, – улыбнулась она. – И лично я вас поддерживаю. Это будет необычно.

– Потому нам будет нужна кое-какая помощь в организации...

– Обращайтесь, всё сделаем. Только... есть один вопрос. Может, не совсем уместный, но... Блин, любопытно же!

Они выжидающе посмотрели на неё.

– Вы же... ну... вроде бы как... враждовали?

Хикари поморщилась, а Синдзи повесил голову.

– Одно время... потом пошли на примирение, – неохотно ответил он. – Идея того стоила.

– Понимаю, – улыбнулась Мисато. – А где тогда Ленгли?

Хораки отвернулась, а парень погрустнел еще больше.

– Мы не виделись уже полторы недели. Она не из тех, кто вот так просто переступает себя.

– Это в её духе... – задумчиво проговорила сенсей и тут же сменила тему. – Окей, ребятки, желаю вам успехов, можете на меня рассчитывать – договорюсь и со звукорежиссером, и с осветителями, и со всеми-всеми-всеми, лишь бы пошло на благое дело. Обращайтесь.

– Спасибо, Мисато-сенсей, – сказала Хикари и поклонилась. Синдзи повторил её жест, и они пошли к выходу.

– До свидания.

– Бывайте, – ответила она и откинулась на спинку кресла.

Мисато задумчиво посмотрела в потолок и постучала ручкой себе по носу. Затем крутнулась в кресле и, кивнув своим мыслям, отложила её в сторону. Взгляд упал на мобильный, невозмутимо лежавший рядом со стопкой папок. Прошло около минуты, прежде чем она все-таки протянула руку и взяла телефон. Резвые щелчки кнопками, вызов...

– Алло, Аска?.. Привет... Нет, ничего не случилось... Нам нужно поговорить...