Солнечный свет согревал левую щеку. Хороший знак. В оперативном госпитале НЕРВ за Синдзи были закреплены две палаты. В первой окно располагалось справа от кровати, - если пилот просыпался там, это означало, что его спешно реанимируют для продолжения битвы. Если же свет слева, значит, все спокойно и скоро можно будет пойти домой. Странным образом, такое соответствие сохранилось и после переноса штаб-квартиры в Токио-4.

Синдзи приоткрыл глаза. Да, это госпиталь. Голова еванавта была приподнята на подушке, поэтому он увидел не потолок, а противоположную стену, впрочем, тоже белую. Что-то примечательное слева, там, откуда исходит свет… Между двумя белыми окнами за небольшим столиком сидела Рэй.

Левая рука ее брала листок из невысокой стопки, правая водила над ним, вычерчивая подпись, наконец, левая убирала его куда-то за пределы видимости. Рэй часто жаловалась, что на подписывание разных бумажек у нее уходит до часа в день. Медицина любит бумагу, а уж если речь идет о неизученных прогрессивных методиках… Что может быть прогрессивнее и неизученней, чем сверхтонкие АТ-поля? Не знаю.

Состояние было совершенно комфортное, – уже не дремота, еще не бодрствование, - и менять в нем ничего не хотелось. Синдзи смотрел на Рэй, Рэй смотрела в свои бумаги. Он не раскрывал глаз до конца и любовался ею сквозь туман ресниц.

Вошла Йоко.

- Аянами-сан, Вам пора.

Рэй бросила на Синдзи короткий взгляд (глаза его все еще были прикрыты), сложила свои бумаги и встала. Только теперь Синдзи подумал что надо как-то дать знать о себе, но смог лишь разлепить веки. Рэй скрылась в коридоре.

Йоко проводила ее, а потом вернулась в палату. Подошла к окну, довольно долго глядела в него, словно пытаясь привыкнуть к пейзажу (вид тут довольно живописный, Икари помнил это). И лишь затем обратила внимание на пациента, который лежал, с тоской уставившись на дверь.

- Господин лейтенант?..

Синдзи посмотрел на нее. Не сдвинув ни единого мускула, не пошевелив ничем, кроме зрачков.

- Господин лейтенант?..

Рука пациента задрожала. Лицо дернулось.

- Скажите что-нибудь, господин лейтенант, - во взгляде Йоко чувствовалась легкая паника.

Синдзи с усилием открыл рот и издал какой-то рычащий звук. Затем, наконец произнес:

- Ээээ… Нормально… все… нормально.

Тембр собственного голоса, поразил его. Это что, не я? Только тут Синдзи понял, сколь значительное событие произошло в его жизни.

- Старые евы создавались на основе Адама и Лилит. Это были единственные доступные нам на тот момент ангелоиды…

- Что ж, пилот Икари, я думаю, что из первого набора ты меньше всего испытываешь к пилотированию теплые чувства, да и Ева у тебя самая незаезженная. Поэтому я решил предложить это именно тебе. Впрочем, ты вправе отказаться.

- Сам помнишь, каким крепким орешком был седьмой ангел. Кстати, его имя Израфил…

- Ева и ее пилот во время контакта составляют единый организм. Ну при достаточной синхронизации, конечно, но это не проблема. Мы хотим распространить единство человека и евы на все время, сделать его не временным, а постоянным…

- Расстояния между ядрами, меньшие, чем скорость-света-разделить-на-частоту-восприятия, почти не влияют на качество синхронизации. Частота восприятия в общем случае не превышает сто герц.

- Из этой формулы можно узнать, через какое время ведущее ядро восстановит ведомое и наоборот. Для Израфила с его ангельскими энергозапасами это будет 2 и 50 наносекунд соответственно. В лабораторных условиях – три часа и 43 дня. Плюс еще надо восстановить ткани. Это уже тривиальный процесс, но куда более трудоемкий…

- Операция ответственная, поэтому попрошу отнестись серьезно…

- Думаю, на доработку системы уйдет пять-семь лет… - Синдзи слушал чужие разговоры и удивлялся: я теперь часть системы.

- Пока что ты интегрирован лишь условно. У тебя есть все шансы прожить в данном статусе еще лет 60-80, и я даже советую сделать именно так, – что ж, значит, не сложилось.

Воспоминания на время выключили его из реальности. Вновь в нее включили крепкие до неприличия (все-таки, грудью ее природа не обделила) объятия Аски.

- Бака Синдзи. Снова бака. Ты на себя посмотри, ну с чего тебе в голову взбрело снова становится таким хлюпиком?

Аска сунула под нос зеркало, и он с изумлением увидел в нем себя четырнадцатилетнего.

- Извини, - Икари нарисовал губами улыбку. В палате неведомо откуда уже собралась толпа.

- Господин лейтенант, ну зачем вы полезли резонатор тушить? Я бы себе никогда не простила. Представляете, защитник человечества Икари Синдзи погиб из-за меня.

- Между прочим, правильно пилот Илюстриус говорит. Резонатор, конечно, штука недешевая, но ты ценнее. Тут бы взыскание наложить.

- Ни на кого взыскания накладывать не нужно. Считайте это моей личной провокацией. Кстати, всех участников к орденам, а Аску к хризантемам.

- Спасибо, что напомнили, командующий, а то я опять спасла всем задницы, и это вроде как за скобками…

- Ладно, настроение новорожденному мы подняли, а теперь прошу очистить комнату всех, кроме меня и Синдзи. Да, и допущенных тоже, - Фуюцуки обратился к Аске и Макото, которые собрались было остаться.

Толпа довольно быстро покинула палату. От профессора исходил едва уловимый аромат какого-то дорогого алкоголя. Скулы его слегка покраснели.

- Где оно? – спросил Синдзи, все еще удивляясь звучанию своего голоса.

- На мосту. В точности там, где и ожидалось. Я этому очень удивился, когда мне УЗИ показали. Прошло 16 дней с момента взрыва резонатора… Теперь я должен тебя расспросить об ощущениях и провести обследование.

Фуюцуки достал из портфеля странный прибор и принялся водить им по голове подопытного. Потом он расспрашивал Синдзи и сам рассказывал ему новые подробности.

- …поздравляю тебя с обретением условного бессмертия, а ты меня можешь поздравить с научным прорывом: теперь в твоем лице мы имеем первый в мире двухъядерный инкапсулирующий евангелион. Я, правда, уже начал подумывать над переходом на трехъядерную схему, когда третье ядро хранится в тылу на случай гибели всей боевой единицы, но аналогов такого не было даже у ангелов. К тому же возникает вопрос межпланетных путешествий… но что-то я заговариваюсь. Ладно, Икари, отдыхай до понедельника, нет, до вторника, а потом начнем на тебе эксперименты проводить. Орлам твоим я уже неделю внеплановых каникул назначил. А сейчас мне пора.

- Спасибо, - произнес лейтенант, не вполне понимая, за что благодарит. Должно быть, за жизнь.

- Пожалуйста. До свидания.

Командующий ушел и почти тут же из-за дверей высунулся навостренный носик Аски.

- Че, обсудили тайны мироздания? Поздравляю Вас, гражданин ангелоид.

- Где Рэй?

- Сказала, что видеть тебя не желает, придурка такого.

- Она на меня обиделась?

- Еще бы. Я б тоже обиделась. Ты подумай – ей четырнадцать лет, а она выглядит на двадцать, а тебе двадцать, но выглядишь ты на четырнадцать. А это неправильно. Должно быть наоборот.

- Знаешь, - Синдзи задумчиво улыбнулся, - давно хотел вернуть тебе эти слова. Ты - извращенка.

У Аски сперва перехватило дыхание, а потом она ощутимо пихнула коллегу в плечо.

- Врежь мне еще раз, детка. Мне это нравится.

Немка расхохоталась и мигом утратила боевой настрой.

- Кожа у тебя теперь больно нежная. Ну да ладно, пусть Аянами с ней разбирается. Пошутила я, конечно, насчет обиды. Просто не думай, что все вертится вокруг тебя. Она, конечно, может по тебе изводиться, но мы ей в этом помогать не будем. Никто ее бы не позвал, я в этом уверена. У всех совесть есть.

Они болтали еще пару часов. Аска хвасталась своими вулканоборческими достижениями, Синдзи искренне ею восхищался, хотя подозревал, что восхищаться надо еще сильнее. Впрочем, Лэнгли, кажется, достаточно было простого осознания своего героизма.

Наконец, рыжая с ним распрощалась и ушла. «Дрыхнуть». Синдзи подозревал, что это основная причина опустения его палаты. За окнами было уже совсем темно.

Икари лежал еще около часа. Где-то в глубине черепа, между полушариями, должно было находиться новенькое, три миллиметра в диаметре, красное ядрышко. Синдзи пытался его ощутить, хотя и знал, что внутри мозга нет чувствительных нервных окончаний.

Что же с Рэй?

Наконец, на потолке зажегся зеленый светодиод, сигнализируя, что пациент переведен из лежачих в ходячие. Икари встал, нацепил халат с тапочками, и, пробуя новое тело, пошлепал вон из палаты.

Больница в ночь с субботы на воскресенье была пустынна. Дежурная медсестра – и та куда-то отлучилась, оставив на столе раскрытый журнал. Икари проследовал дальше, к ординаторской.

В ординаторской никого не было. Почти никого. Рэй стояла перед зеркалом, застегивая последние пуговицы на белом халате. На небольшом диванчике осталась нехитрая постель.

Она обернулась и увидела Синдзи. Лицо Рэй было озабоченно-напряженным.

- Я живой…

Ее рот вдруг расплылся в теплой улыбке, мгновенно изгнав из головы воскресшего тревожные мысли. Рэй подошла к Синдзи и прижалась к нему.

- Это - ты. Я боялась, что случится иначе…

Синдзи почувствовал очередной укол совести за то, что сам не захотел тогда понять слов Рицуко… и тут же изгнал его куда подальше. Атмосфера не располагала. Он обнял Рэй.

- Все в порядке.

Конец

9-26 марта 2012 г.