20 глава

-Что именно там произошло?

- В начале, в конце, или в середине?

-Начнем с самого начала.

-Хорошо. Как было приказано, мы проводили полевые испытания псевдопилота, созданного на базе личности Икари Синдзи. Матрица получилась удачная, в перспективе он должен был уметь все, что умел Икари Синдзи. Испытания решили провести на Евангелионе 03, недавно приписанном к нам. Процесс синхронизации прошел успешно, все отклики были в пределах нормы, но потом… Ангел. Внутри Евангелиона был Ангел. И он захватил псевдопилота, фактически слив его с собой. В результате мы получили… то что получили.

-Комитет грязно играет, это уже вторая подстава с их стороны…

-Да.

-Тем не менее, режим Берсерк – он не был прописан в матрице псевдопилота, ведь его нельзя скопировать, не так ли?

-Так. Вот только… пилот Икари тоже не смог его активировать. Все дело в ингибиторе, что мы ему давали. Он не дает работать Ядру, это плюс. Но он же не дал активировать Берсерка на полную, и в результате этого…

-Да. Жертвы велики. Как материальные, так и человеческие.

-Хуже всего то, что пилот…

-Что с ним?

-Он пока что не умер только благодаря удвоенной дозе активатора.

-Все настолько серьезно?

-Все травмы Евангелиона были спроецированы на пилота. Практически в полном объеме. Плюс к этому – несколько кровоизлияний в мозг.

-Но Евангелион…

-Да. Сломана рука, травмы ребер и внутренних органов, многочисленные травмы мышц, вплоть до разрывов, сотрясение мозга третьей степени, с переломом челюсти. Внутренние кровотечения. Правда, нет ничего удивительного в том, что выжил Евангелион – ведь он не жив в определенном смысле. Но вот то, что пилот Икари все еще жив… это действительно поразительно.

-Он… регенерация. У него же хорошая регенерация, так?

-Пока что ее хватает только на то, чтобы не умереть. Сейчас он в коме. Период восстановления… несколько лет. МАГИ не может дать точный ответ.

-Ясно. Займитесь псевдопилотом.

-Вы… уверены?

-Да. Раз настоящий пилот недееспособен, мы заменим его псевдопилотом. Евангелион 01 нам нужен в бою.

-Я… вы думаете, это будет целесообразно? Ведь если псевдопилот выйдет из-под контроля…

-Проверьте все как можно тщательнее, и все будет в порядке. Можете идти, доктор Акаги.

-Хорошо, командующий Икари.

***

Я смотрю на его тело, но мне почему-то не больно. Гипс, вытяжные аппараты для сломанных костей, бинты. Много бинтов. Трубки для принудительной вентиляции легких, капельницы. Три штуки. Очень мало открытого тела. Только лицо, да и то не полностью. И в нем… нет жизни. Нет того Икари Синдзи, что я люблю. Он… пустой. Поэтому мне не больно? Но ведь когда тот, кого ты любишь, страдает – тебе тоже должно быть больно, разве не так?

Я встаю со стула, и наклоняюсь над ним. Пытаюсь увидеть его взгляд. Увидеть в его взгляде Икари Синдзи. Но снова терплю неудачу – в его глазах отражается только потолок, такой знакомый потолок… ненавистный потолок. Я больше не отражаюсь в его глазах. И это… тоже почему-то не больно. Сажусь обратно на стул, и прислонившись к спинке, смотрю на это тело. Я жду, того момента, когда вернется Икари Синдзи, и если потребуется – я буду ждать этого вечность…

***

Чертов Икари. Как такое вообще может быть!? Победить того монстра… того Евангелиона… в одиночку? Как!? Поясните мне, черт возьми, как?! Это уже даже не удача, это… это… это читерство! Этот чертов Икари на самом деле читер! Киваю своим мыслям, и наношу особенно сильный удар в стену. Стекаю на пол, и смотрю на свои кулаки – костяшки сбиты. Больно… но эта боль помогает прийти в себя. Почувствовать себя живой. «Чертов читер… правда, он в больнице сейчас. Очень надеюсь на то, что Ангел ему успел навалять!» -думаю я, чувствуя что так думать не надо, но… но он же чертов читер! Пусть хоть немного пострадает! А то ему слишком уж легко все дается!

Внезапно тишину нарушается открывшаяся дверь, и тяжелые, неуверенные шаги. Мисато? И снова напилась, зараза! Выхожу, набрав воздуха в легкие, чтобы как следует отругать эту алкоголичке, тем более что хорошая ссора это то, что доктор прописал, но меня останавливает… ее взгляд. И бутылка виски в кармане куртки.

-Аска, ты уже дома? –бледно улыбается она, сползая по стенке.

-Мисато, что случилось!? –тут же оказываюсь я рядом, и осматриваю ее, ища раны – не зря же Кацураги такая бледная? И странная!

-Синдзи умер. –как-то буднично, как о погоде сообщает она, и прикладывается к бутылке.

-С-синдзи, что? –не веря своим ушам, переспрашиваю я. Я ведь ослышалась, верно?

-Умер. Не приходя в сознание.

-Он… он же… его доставили в больницу вовремя! Он там сутки пролежал! –все еще отказываюсь я принять то, что он… это ведь шутка, верно?

-Он должен был умереть еще до того, как его достали из капсулы. Травмы слишком… плохие. Это чудо, что он… целых два дня… -майор снова делает глоток из бутылки, где и так уже меньше половины.

-Как Рэй? –вдруг осеняет меня. Ведь они все время были вместе, и для нее это... как она воспримет его смерть?

-Она еще не знает. Я отправила ее домой, и… когда ее не было – он и умер. Может быть, я зря так сделала? Ведь пока она была рядом с ним – он жил. Он боролся за жизнь! А как только я отправила ее домой…

-Я… скажу ей.

-Да? Хорошо. Только вот – возьми. –и Мисато протягивает мне эту самую бутылку.

-Ей нужнее. –говорит она, встает, и пошатываясь бредет в свою комнату.

Чуть посидев, я беру виски, и как есть – в домашней одежде, иду в квартиру Икари. Проклиная того, кто решил расположить их рядом. Мне бы хотелось, чтобы этот путь длился как можно дольше.

Дверь Аянами открыла, после первого же звонка.

-Аска? –непонимающе спросила она, косясь на бутылку со спиртным. Я решаю сначала подготовить почву:

-Рэй я… ты только не волнуйся, хорошо?

-Что-то с Синдзи? –делает она шаг ко мне, и хватает меня за плечи. В очередной раз поражаюсь силе этой девочки.

-Что с ним?! –почти кричит она, заставляя меня испугаться – я не помню, чтобы Рэй повышала голос. Такого на моей памяти не случалось…

-Он… умер. –наконец говорю я эти два слова. Очень трудных слова.

-Умер… -тихо шепчет она, отпуская меня, и я, лишенная поддержки, падаю на пол. Аянами на мгновение замирает на месте, глядя в небо, а затем улыбается, и идут куда-то вглубь квартиры. Вот только не нравится мне ее улыбка, и я бегу вслед за ней, но когда я забегаю в комнату – в ней пусто. И спрятаться – негде. Вдруг замечаю настежь открытое окно… она же не… не могла же она, да? Подбегаю к окну, и смотрю вниз.

Она…смогла. И с такой высоты… без шансов. Еще с минуту смотрю на безжизненное тело внизу, затем перевожу взгляд на бутылку, которую все еще держу в руке. Через мгновение содержимое бутылки перекочевывает ко мне в желудок, я падаю на пол, и чувствую как мое сознание заволакивает тьма.  «Все же виски слишком крепкий» -мелькает последняя трезвая мысль, и я наконец убегаю от реальности…

                    ***

-Как это произошло?

-Пилот Лэнгли сообщила о смерти пилота Икари пилоту Аянами, в результате чего последняя выпрыгнула из окна. Как я и говорила – они стали слишком зависимы друг от друга.

-Мда… как там пилот Лэнгли?

-Держится. В основном за счет развитой фармакалогической промышленности в нашей стране. А так – недалек тот день когда и она сломается.

-Мда… ладно, пилот Лэнгли – не так уж и важна. Сосредоточьтесь на производстве псевдопилота, а также скорейшем вводе в строй Аянами Рэй.

-Какому проекту отдать приоритет?

-Важны оба проекта, вы же понимаете это? Однако с учетом ситуации, сосредоточьтесь на проекте псевдопилота. Нам важно дожить до конечной стадии плана.

-Да. Псевдопилот будет введен в строй в течении трех дней. Остались только тонкие настройки. Аянами… третья, будет готова через неделю.

-Превосходно, доктор Акаги. Не забудьте, что воспоминания о пилоте Икари ей не нужны.

-Да, командующий. Я все сделаю…

***

Церемония прощания. На ней не так уж много людей, учитывая то, что тот, с кем прощаются, спас человечество несколько раз. Вот только не все об этом знают. Не все знают о жертвах этой войны. Самолеты, таранящие врага, танки и сау, что стреляли до последнего – все это люди. За ними – люди, что отдали свои жизни ради человечества. И он – один из них. Первый среди равных.

Икари Синдзи. Никто не забыт, ничто не забыто.

Скромная надпись, и такое же скромное надгробие. Нет пафоса, который он так не любил. На его могилу не будут приходить люди, чтобы возложить на нее цветы. Потому-что просто не будут знать о своем спасителе. Наверное, так будет лучше? Он бы одобрил, да?

***

-Ну здравствуй, Аянами. –приветливо улыбается Акаги, но я… я знаю – за этой улыбкой скрывается тьма. И потому не верю ей ни на миг.

-Здравствуйте, доктор Акаги. –тем не менее ответно здороваюсь я, пытаясь понять – почему я здесь. Ведь совсем недавно я была на синхронизации. Я потеряла сознание, и меня перенесли в лазарет? Наверное… но почему тогда я полностью голая? Да и Синдзи рядом нет, а он бы точно меня одну не отпустил! Голая я или нет…

-Что случилось? –осторожно задаю я вопрос.

-Что случилось? Хм… видишь ли, ты умерла. –белозубо улыбается Акаги. Падаю обратно на кушетку, с которой только что встала.

-Я… третья? –вырывается у меня.

-Да.

-А… Синдзи уже знает? –вдруг накатывает на меня страх, ведь если он узнает, то…

-И он тоже умер. –задумчиво кивает доктор.

-Но… к-как?! –хочу закричать я, но голос не слушается. Хочу вскочить и бежать, но нет силы в ногах.

-Да сиди ты. Ты думаешь, он бы хотел, чтобы ты снова убила себя? Снова умерла? Он ведь жизнь отдал и за тебя тоже! –вдруг оказавшись рядом, говорит что-то Акаги. Если напрячься, я даже понимаю – что.

-Я… не хочу… без него… -наконец получается у меня ответить.

-Знаешь, по приказу командующего, я должна была оживить тебя, стерев все воспоминания об Икари. Если ты хорошо попросишь, я все еще могу их стереть…

-Нет! –вырывается у меня, когда я понимаю, что могу все забыть.

-То-то же. Ты не можешь умереть, кукла, тебе никто не позволит. Но ты можешь выбрать, как жить – такой же пустой, как и раньше, или же ощущая боль потери любимого… что ты выберешь? –с ожиданием, и какой-то странной напряженностью в глазах Акаги смотрит на меня. Вспоминаю две жизни – до него, и с ним. А теперь… теперь придется жить без него. Хотя если я попрошу, то смогу вернуться к старой жизни – до него. Но… хочу ли я этого? Да, будет меньше боли. Но… я не хочу забывать Его. Пусть даже ценой этой боли.

-Я… хочу жить, помня о нем. Пожалуйста. –выдыхаю я. И Акаги снова улыбается:

-Это будет забавно, кукла.

-Вы не расскажете, как он… погиб? –не обращая внимания на оскорбления, прошу я. Ведь это гораздо важнее.

-Как чертов герой. До последнего сражаясь… сам с собой.

-Сам с собой?

-Да. Ангел захватил Евангелион, внутри которого был псевдопилот, разработанный на базе матрицы личности Икари Синдзи. В результате слияния получился Евангелион, с навыками боя лучшего пилота НЕРВ. И в результате лучшему пилоту НЕРВ пришлось сражаться против… самого себя. Ангел умел все, что умел Икари. Кроме Берсерка.

-Вот, значит, как… так он и победил?

-Да. С помощью Берсерка, и звена истребителей. Правда победа – Пиррова, потому что от полученных травм он умер через два дня – в больнице. Ты на тот момент была дома, и когда тебе сообщили о его смерти, не нашла ничего лучшего чем выпрыгнуть из окна.

-Я не хотела жить без него. Я понимаю – почему я это сделала. –сухо киваю, соглашаясь.

-Но теперь-то будешь?

-Буду.

-И почему же?

-Чтобы помнить его. Чтобы его жертва не была напрасной. Я буду жить. И еще, я буду сражаться с Ангелами. Я УБЬЮ ИХ ВСЕХ. –несмотря на то что ни разу не повысила голос, когда говорила все это, Акаги почему-то отшатнулась от меня, будто бы… испугавшись? Но мне – плевать. Единственное, чего я хочу, это быть рядом с Синдзи. Но он ушел в бою, а не выбросившись из окна. Так же должна уйти и я. Убив всех Ангелов. Только тогда мы будем вместе. Подожди меня, Синдзи. Я просто чуть-чуть задержусь. Но я скоро приду к тебе. И расскажу о том, как много сделала без тебя. Для тебя. Ты только подожди…

***

-Кенске! Эй, Кенске! –окликаю я очкарика, зачитавшегося очередным военным журнальчиком. Не проходит и полугода, как он отзывается:

-Чего тебе, Тод?

-Как думаешь, что с ним?

-С кем? –втупливает эта идиотина, и мне приходится все пояснить, как для маленького:

-Да с Синдзи же! В школе он давно появлялся. Так же как и Рэй, и чертова Лэнгли. Хотя Лэнгли пусть еще столько же не появляется, мне и так неплохо! –задумчиво тяну я, вспоминая ее последний удар в челюсть… лучше даже, чтоб до конца века ее ноги тут не было!

-Ну, вспомни сколько раз тревогу объявляли в последнее время. –тянет Кенске, и мне приходит на ум настолько неожиданная мысль, что я даже прекращаю качаться на стуле.

-Думаешь, ему могли навалять в последнем бою?

В ответ он задумчиво чешет репу, и начинает жаловаться, искать отговорки:

-Понятия не имею. А в комп к отцу залезть не получается – у них там какие-то проверки идут! Но еще пара дней, и я…

-Аянами! Ая-на-ми!!! –кричу я, заметив знакомый беловолосый затылок. Чувствуя себя идиотом, бегу к ней.

-Аянами, скажи, а что с Синдзи? Его в школе давно не было? Когда он появится? –спрашиваю, стараясь чтоб получилось круто, но получается… ни разу не круто. А и пофиг! Мне главное, узнать, что с братаном стало!

-Синдзи никогда не появится в школе. –качает она головой.

-А… что с ним? Он в порядке? –задает очень толковый вопрос появившийся рядом Кенске.

А я размышляю и вспоминаю – он ведь говорил, что окончил школу уже. Может, поэтому больше в школу ни ногой?

-Я могу отвезти вас к нему. –немного поколебавшись, предлагает девочка. И чуть помедлив, продолжает:

-Я часто к нему езжу.

-Хорошо! Подождешь, я в магазин сгоняю! –радостно киваю, и бегу в ларек. Судя по всему, в больницу загремел наш Синдзинатор. Купить надо фруктов, соку, и еще… точно, возьму школьную газету! Икари там наверняка со скуки помирает!

***

-Вы… шутите… это же… ложь… -лепечет побледневший Судзухара, глядя на хмуро глядящего с фотографии, на могильной плите, Синдзи. Из его рук выпадает пакет с фруктами и соком, и мандарины катятся к оградке. Подбираю пару штук, и сажусь возле надгробия. Поклонившись, возлагаю их на плиту. Синдзи любил мандарины… и яблоки… и бананы… он вообще все любил, кроме апельсинов и грибов. Первые – за то что их чистить слишком проблемно, вторые – просто так…

-Он… давно? –подошедший Судзухара, и вставший рядом с ним Кенске отвлекают от воспоминаний. Не сразу понимаю, что нужно ответить:

-Две недели.

-И как ты? –спрашивает Кенске.

-Плохо. –признаюсь я.

-Мы… рядом, если что… ты только скажи… -силится улыбнуться Судзухара.

-Спасибо. Он был бы рад. –киваю в ответ я. Но потом, вспомнив Синдзи чуть лучше, с сомнением уточняю:

-Или бы он навалял вам обоим за то что крутитесь со мной рядом.

-Он мог бы. –глухо говорит Судзухара. И почему-то отворачивается в сторону, поясняя:

-В глаз что-то попало…

-Да, дождь. –улыбается Кенске. Повернувшись к нему, я вижу, как по его щекам текут слезы.

-Сильный дождь. -соглашаюсь я, жалея, что больше не могу проронить ни слезинки. Они могут – а я уже нет. Вместо меня будут плакать Ангелы. Кровавыми слезами.

-Синдзи, надеюсь, тебе понравится кровавый дождь, что я устрою в твою честь. -тихо шепчу я, глядя в бездонное синее небо…