Глава XVIII: Эндшпиль

     
    То, что нас не убивает – делает сильнее. 
    Фридрих Ницше 
     
    Айони сонным движением вытянула правую руку вверх, будто пытаясь ладонью потрогать потолок ванной комнаты. По коже - неестественно бледной, почти прозрачной – стекали клочья белой пены. Девушка, до подбородка погрузившаяся в мыльную воду, меланхолично созерцала, как почти уже омертвевшие пальцы подчиняются нервным командам. Было в этом процессе нечто механическое. Мозг говорил "согнитесь", пальцы подчинялись. Вот только сигнал до пальцев доходил с явной задержкой, а обратная связь отсутствовала напрочь. Айони видела движение, но не чувствовала его. Точно также она не чувствовала кожей пену и воду. Правая рука существовала отдельно от тела. Вчера бледность оканчивалась локтем, сегодня дошла до плеча. И ясно, как дважды два, что процесс распада этим не ограничиться. 
    Тело Айони сломалось. Боль ушла, ничего, кроме холодной пустоты, после себя не оставив. Насильственный разрыв с Миром вызвал разлад неких тонких связей, энергетических потоков… Короче, спросите лучше у Икари-старшего, он объяснит популярнее. 
    "Мда… Ему удалось то, что на чем когда-то облажались атланты… Он меня прикончил…" – девушка опустила руку в воду. Теперь, если периодически себе не напоминать, она рискует позабыть о ее существовании. 
    Ванну наполняла горячая, едва ли не обжигающая вода, однако Айони она казалась чуть теплой. Она все время мерзла. Заснуть девушке удавалось лишь под шерстяным одеялом, свернувшись в позу эмбриона. Два дня, минувшие с приснопамятного разговора в подземельях Геофронта, прошли под знаком непрерывной борьбы за сохранения остатков рассудка. Чутье денно и нощно твердило ей, что все вокруг мертво, настал конец времен, и выражало недоумение, почему она еще дышит. Тело охотно верило и погружалось в апатию: мышечная слабость, ухудшение зрения и слуха, полная потеря аппетита. Хотелось заснуть и более не просыпаться. 
    В гостиной надрывалась "смерть соседям" – врубленная на полную катушку музыкальная система со всей домашней фонотекой в плейлисте. Все разом и вперемешку. Айони не вслушивалась. Звуковая завеса служила берушами наоборот – хоть немного закрывала девушку от иссасывающей тишины, повисшей после разрыва связи с Миром. 
    "Я вяну… Или таю… И зная это, Икари-старший великодушно разрешил мне сделать последний ход… Думаю, я его окончательно разочаровала… Вместо того, чтобы разводить кипучую деятельность, отмокаю в ванной…" 
    Аска поднялась наверх. С собой она взяла рюкзак с некоторым количество припасов и, разумеется, Ласку. Вдвоем им будет не так тоскливо торчать на посту, около внутренней границы невиданного АТ-поля, отделившего Геофронт с окрестностями от остального Мира. Торчать и ждать подкрепления извне, гарантий прибытия которого не было никаких. Правда, Аска, в отличие от Айони, не сомневалась: 
    - Явятся. – заверила она, когда девушки прощались у эвакуационного лифта. - Если они такие, как ты мне описала, то явятся железно. А знаешь, почему? Потому что ты хорошая. Хоть и язва. 
    Айони знала, что Аска прибывает в добром здравии. На это ее чутья пока хватало. Вот если бы еще поговорить… Однако, смартфоны на поверхности не работали, а попытки установки ментальной связь моментально доводили слабеющую Айони до полуобморочного состояния. 
    Оставалось ждать, ждать, ждать… Впрочем, ждать осталось не так уж и долго. Срок, отведенный Икари-старшим на принятие решения, истекал сегодня вечером. И тогда все, фенита. 
    Эх, если бы Икари-старший был обычным сумасшедшим… Если бы все было так просто… Сумасшествие – это болезнь, а болезнь, вне зависимости от тяжести, по определению предусматривает возможность лечения. 
    Но в данном случае – и Айони отдавала себе в этом отчет - ни о каком сумасшествии и речи не шло. Напротив, Икари-старший был самим здравомыслием. Никакого тебе громогласного хохота суперзлодея, безумных глаз и трясущихся рук. Вежливый, предупредительный, умный, талантливый и всесторонне эрудированный. Он был интересным собеседником и, судя по слухам, некогда пользовался успехом у женщин. Он контролировал каждую свою эмоцию и отвечал за каждое свое слово. Под все его действия была подведена теоретическая база с полным комплектом аргументов. У вас есть вопросы? Икари-старший с готовностью ответит. Вы остались недовольны? Икари-старший представит альтернативные варианты вместе с советами по, хм… "минимизации деструктивных последствий". 
    После такого остается одно – взвыть, ибо крыть нечем и никаких контраргументов, кроме малоконструктивных воплей о морали, у вас нема. И, вообще, нечего всяким несостоявшимся студенткам лезть в серьезные дела ученых дядей. Ума не хватит. 
    Повстречавшись с Икари-старшим, Айони поняла, что такое настоящий Ужас. Это не придурковатые Ангелы, не ручные монстры Кукловода и даже не эксперименты маньяков, породившие Евангелионы и прочую изуродовавшую Мир гнусь. Они, конечно, тоже могут прибавить ночных кошмаров, но исходящая от них опасность видна и понятна, а, следовательно, с нею можно бороться. Или, на худой конец, убежать и спрятаться. 
    От Икари-старшего же не убежишь и не спрячешься. Просто не сможешь. И бороться с ним нереально - ударив по нему, ты ударишь по себе и по всему, что тебе дорого. 
    Вот он, Ужас. Ужас бессилия. 
    Айони не могла не думать о словах Икари-старшего и, с мрачной усмешкой обреченного, понимала, что они берут над ней верх. Чем больше она пыталась найти брешь, тем стройнее и крепче становились вражеские идеи. И начинало казаться, что план Икари-старшего не такой уж и чудовищный. Это же не тотальный геноцид всего живого, о котором мечтал Кукловод. Всего лишь кучка людей хочет убежать от Мира, так почему бы… 
    Однако на этом этапе размышления, все естество Айони решительно восставало. Было, было в умозаключениях Икари-старшего что-то неправильное! Какая-то недоработка, какая-то системная ошибка… Девушка нутром чуяла, как недостающий кусок мозаики мотыльком кружиться на чердаке ее медленно съезжающей крыши. Она пыталась его поймать, но в ладони стабильно оказывалась пустота. 
    Что ж, у нее впереди еще целый день. Вдруг получится? 
    Айони сонно погрузилась в воду с головой.

     
    Три генерала смотрели телевизор. Каждый по-своему: Муто с вежливым интересом, Итагаки с брезгливым недовольством, а Кэндзи со скучающей миной – он эту передачу уже видел, более того, самолично дал добро на ее выпуск в эфир. 
    На экране, с точки, в которой узнавалась обзорная площадка монумента "Меч Победы", велась съемка исполинской мерцающей полусферы, накрывшей разрушенный Токио-3. На переднем плане красовалась молоденькая ведущая с фигурой статуи и лицом куклы. Ее облагороженные коллагеном губы старательно сыпали поток обтекаемых слов, призванных вложить в зрителей мысленную установку: все в порядке, не о чем беспокоится, не обращайте внимания, спите спокойно. 
    - Лишняя огласка – лишние проблемы. – буркнул генерал Итагаки. 
    - А что прикажите делать? – пожал плечами генерал Кэндзи. – Нет, если хотите, можете приказать своим солдатам накрыть аномалию большим куском брезента. Только вряд ли это кого-либо убедит. 
    - Есть проблема посерьезней, коллеги. – генерал Муто взял в руки безликую папку без значков и этикеток. – Наша аномалия признана проблемой мирового масштаба. Которая потребует соизмеримого по масштабу решения. 
    - Сколько у нас времени? – угрюмо спросил генерал Итагаки. 
    - Формальное решение Совбеза ООН будет принято со дня на день. Затем нам дадут неделю на эвакуацию населения из ближайших префектур. 
    - Что в меню? – полюбопытствовал генерал Кэндзи. 
    - Начнут с N2-бомб. Если аномалия уцелеет – перейдут к ядерному арсеналу. 
    - Мда… - протянул генерал Кэндзи. – И компенсацию за потерянную территорию мы, конечно же, не получим. 
    - Отнюдь. – невозмутимо сказал генерал Муто. - Нас обеспечат гуманитарной помощью в виде миротворческого контингента ООН. 
    Генералы немного помолчали. Опять же, каждый по-своему. 
    Не сказав ни слова на прощание, Икари Гендо наглухо запечатал Геофронт вместе с собой и мятежным персоналом. Он не выдвинул никаких требований и не поставил никаких условий. Гендо всегда был подчеркнуто аполитичен. Генералы не сомневались, что разжигание ядерного костра на территории Японии не входило в его планы. Ему просто захотел вершить свои непонятные делишки без свидетелей. А мировой резонанс… Скорее всего, он о нем даже не думал. 
    Подобное отношение оскорбило генералов сильнее самого факта открытого неповиновения. Они были истинными патриотами своей страны. В смысле, гадить ей дозволялось только им. 
    - Токио-2 требует срочного запуска Орудия. Это наш последний шанс. Либо мы уничтожим аномалию сами, либо нас уничтожат вместе с ней. – подытожил генерал Муто. 
    - Орудие будет готово через несколько часов. – заверил генерал Итагаки. – И тогда… 
    - Давненько я не видели профессора Ябу таким воодушевленным. Старик воспрял духом! – оскалился генерал Кэндзи. 
    - Хоть одна хорошая новость. – генерал Муто встал из-за стола, подошел к выходу и сдвинул полог. В штабную палатку хлынул серый дневной свет вместе со звуками охваченного рабочей суетой военного лагеря. В воздухе была разлита неясная тревога. Нависающая над позициями полусфера АТ-поля всем действовала на нервы. – Надеюсь не последняя.

     
    Раз! 
    Слитным движением, без рывков и кривляний, подтянуть подбородок к перекладине. 
    Два! 
    Держа тело прямо, опуститься вниз и повиснуть на вытянутых руках. 
    Раз! 
    Слитным движением… 
    Отработав норматив, Кристофер исполнил "выход силы" на две руки разом, подержался так немного, глядя на тренировочную площадку свысока, затем спрыгнул на утоптанную тысячами солдатских ботинок землю. 
    Сзади подошла Екатерина. 
    - Полегчало? - с иронией спросила она, протягивая бутылку с водой. 
    - Еще нет. – перевел дыхание Кристофер и сделал затяжной глоток. Пот обильно стекал со лба на нос, мокрая майка прилипла к спине, но этого было мало. Мозг упорно не желал сдаваться и прекращать думать. Значит, продолжаем себя загонять. 
    Кристофер пробежался оценивающим взглядом по рядам турников, примерился к скамье со штангой и, наконец, остановил выбор на недостроенном штурм-городке. Войска охранения собирались окопаться вокруг Геофронта всерьез и надолго, и командование приняло необходимые меры, чтобы JSSDF-овская элита не заплыла жиром в процессе несения службы. 
    - Крис… Может не надо? – вздохнула Екатерина. – Давай вернемся к нашим. 
    Беглая часть персонала Нового NERV-Япония маялась от безделья и неопределенности в выделенных для нее палатках, ожидая, когда же глубокоуважаемые генералы на деле озаботятся их судьбой. 
    - Надо, Кэт, надо. 
    Учитывая аховое душевное состояние, у Кристофера было всего два варианта: либо бегать, либо пить. От второго варианта его отвратила Екатерина, успевшая вовремя тормознуть бывшего майора-тактики на пути к местному солдатскому бару. В выражениях она в тот момент не стеснялась. "Какого хрена ты забрал всю вину себе?! Отдай мне хоть часть!" 
    К сожалению, этого Кристофер сделать не мог. Да и не хотел. 
    Полных поражений не бывает. Всегда можно найти выход. 
    Так? 
    Наверное. 
    По крайней мере, первый день после появления купола АТ-поля над разрушенным Токио-3, Кристофер прожил именно с этой мыслью. Он метался по лагерю, изводя себя и других, пока трио генералов через своих холопов не передали ему вежливую просьбу не попадаться им на глаза до особого распоряжения. Это, собственно, и спровоцировало попытку утопить тоску в вине. Окончательно осознав свое бессилье, Кристофер бросился в другую крайность. Его мозг поднял архивы и принялся перекапывать прошлое в поисках ответа на вечный вопрос: "Где я облажался?" 
    И, в конце концов, ответ нашелся. Вот она, его главная фатальная ошибка – отказ застрелить безоружную сволочь в белом халате. А ведь Икари Гендо его на полно серьезе предупреждал: я, мол, чудовище, нажмите на курок, пока есть шанс. 
    Получается, вина Кристофера в том, что он даже на короткое время не смог переступить через свою человечность? В том, что не пожелал опускаться до уровня Икари Гендо? И в результате Аска, Айони и еще тысячи людей попали в ловушку этого подонка? 
    В пылу отчаяния, Кристофер попытался мысленно звать Айони, однако никаких голосов, кроме своих собственных, его разум не услышал. Никто по эту сторону АТ-поля не знал, живы ли еще обитатели Геофронта. 
    Поняв, к чему его могут привести подобные мысли, Кристофер решил вспомнить курсантскую молодость. Физически измотать себя до бесчувствия – действенный способ. 
    - Мне тоже плохо, Крис. – Екатерина коснулась его разгоряченного плеча. 
    - Присоединяйся. – Кристофер показал на штурм-городок. Интересно, сумеет ли он пройти его в одиночку? 
    - Да ну тебя… 
    - Я скоро. – Кристофер отдал ей бутылку и побежал. 
    Раз! 
    Первое препятствие…

     
    Гамлету несказанно повезло – когда два дня назад ворон добрался до Затопленного Города и, обессилив после долгого полета, плюхнулся на подоконник "Башни", его нашлось, кому встретить и принять сообщение. В сопровождении смешков и улыбок остальных ребят, Синдзи обреченно взглянул в серые птичьи глаза. 
    Смешки мгновенно прекратились. При взгляде на побелевшего Синдзи, всем стало не до смеха. 
    Ворон принес с собой дрожащий хаос изорванных образов. Разобрать по отдельности не представлялось возможным, общая же картина складывалась следующая: Айони было очень больно, очень страшно, и она просила о помощи с пометкой "СРОЧНО!!!" 
    А ведь только этим утром ребята в торжественной обстановке самораспустили Отряд Лавина. Как оказалось – преждевременно. 
    Коротко посовещавшись, ребята единогласно приняли решение брать курс на разрушенный Токио-3. Что бы они не наговорили друг другу в прошлом, чужой Айони им не была. А своих они не бросали. К тому же, судя по ее беззвучному крику, произошло нечто из ряда вон. 
    Вечером того же дня, когда ребята уже вовсю гнали по дорогам на арендованном джипе, информационную блокаду прорвало, и всю Сеть заполонили отзывы анонимных очевидцев. Заснятые на мобильники кадры демонстрировали невероятную картину – разрушенный Токио-3, накрытый тем, что Синдзи сходу определил, как АТ-поле. 
    - Отец… - тихо ругнувшись про себе, проговорил тогда парень. – Опять ему неймется. 
    Потеряв Эскалибур, отряд решился мобильности. Добавим сюда вставшую на уши страну и повсеместно перекрываемые дороги, и станет понятно, почему ребята добрались до цели только этим утром. Спрятав машину в укромной низине, отряд в полном боевом облачении взобрался на удобный холм неподалеку от лагеря войск охранения и теперь вдумчиво изучал в бинокли, вставшие пред ними препятствия. Компанию им составил грязно-коричневого цвета череп размером с сарай. Судя по вырезанной на костяном лбу эмблеме бывших хозяев, здесь встретил свою кончину УПМ номер 6. 
    Вопреки ожиданиям, соседство с чудовищными останками ребят не тяготило. В костях не осталось ничего угрожающего. Дремлющий в правой глазнице ворон Гамлет подчеркивал на диву умиротворяющее впечатление от композиции: холм, череп и молодая зеленая трава, заново прорастающая из отравленной сгнившей плотью земли. 
    Зрелище открывающееся, если отвернутся от черепа, вызнавало диаметрально противоположные эмоции. Оно, как говорится, внушало. 
    Мерцающая, призрачно-желтая полусфера высосала в свою пользу весь цвет в округе. Мир впал в депрессию. По серому небу бежали низкие серые тучи, на серой земле, среди серых палаток военного лагеря копошились серые люди. Даже ветер, тоскливо завывающий над холмами, и тот казался серым. 
    Лагерь войск охранения перекрывал собой автомобильной шоссе, некогда соединявшее Токио-3 с остальной страной. На лагере замыкалась окружившая развалины унылая контрольная полоса из заграждений с колючей проволокой и дозорных вышек. Если ребята хотят попасть в город, им придется найти способ ее преодолеть. Это была проблема номер раз. За линией заграждений начиналась полоса городских пригородов, которая резко упиралась в стену АТ-поля. Это была проблема номер два. Инструкций Айони не выдала, а своих идей по этому поводу у ребят не было. 
    Зато они были у военных. И доказательство тому – грозного вида конструкция, развернутая в стороне от лагеря. Для ее исчерпывающего описания хватало двух слов: "большая" и "пушка". При желании, можно также добавить наречие "очень". Воображаемая прямая, начинающаяся в стволе Орудия, пронзала полусферу АТ-поля и далее уходила под землю, в Геофронт. 
    - Что… это? – ахнула Хикари. 
    - Прототип боевого позитронного ускорителя JSSDF, усовершенствованный вариант. – объявил восхищенный Кенске. 
    - Все такая же идиотская бандура. – заявил Синдзи. 
    - Думаешь, пробьет? – поинтересовался Тодзи, стрельнув пальцами по куполу АТ-поля. 
    - Вполне. Ангела же пробило. 
    Мана, в пол уха слушая разговор, улыбнулась про себя и сосредоточилась на обзоре лагеря. При приближении, цвета вернулись: люди стали черным, а палатки зелеными. 
    Неожиданно, девушка увидела то, что заставило ее до хруста пальцев сжать бинокль. В прицеле сузившегося до предела поля зрения стояло ненавистное прошлое. И перебирало четки. 
    - Кэндзи… - режущим, словно лезвие голосом прошептала Мана. 
    Стерильно белая комната с кафельными стенами… Жесткий топчан с ремнями для рук и ног… Холодная искорка, дрожащая на кончике иглы… И провал в мутное забытье. 
    Потом было отвратительное пробуждение и рвотный привкус во рту. На краю топчана сидел генерал Кэндзи. С диктофоном в руке. Дождавшись, когда ее взгляд достаточно прояснится, он включил воспроизведение, положил диктофон на медицинский столик и вышел за дверь. 
    Запись содержала беседу двух голосов. Первым был голос дознавателя, задававшего короткие направляющие вопросы, а вторым – ее собственный, невнятный и заплетающийся. 
    Мусаши, Кейта, Токио-3, школа, Мисато, Аска, Синдзи… 
    Синдзи… 
    Она рассказала им все. В подробностях. С пояснениями и уточнениями. 
    Нечестно! Так нечестно! 
    Когда ее выследили агенты, она сразу поняла, какой прием ее ждет, и мысленно зашила себе рот капроновыми нитками. Пускай делают с ней, что угодно – она ничего им не выдаст. Она готовилась к борьбе. Дознаватели ее этого права решили. Всего один подленький укол, и она всех предала. 
    Она не кричала и не билась. Она просто закрыла глаза и попыталась умереть. 
    А генерал Кэндзи все это время наблюдал за ней и потешался. Он уже придумал ей применение. Последовавшая вскоре охота на живца - когда ее посадили в клетку, чтобы выманить Мусаши из укрытия - была именно его идеей. 
    С тех пор жажда мести пустила в душе Маны крепкие корни. Она мечтала взять мерзкую харю на мушку и нажать на курок ровно два раза: за Кейта и за Мусаши, чтобы тем самым поставить окончательную точку. Даже две. 
    - Мана? 
    И вот, наконец, спустя три года, она его настигла. И теперь не упустит… 
    - Мана! 
    Девушка вздрогнула и обернулась. Отряд смотрел на нее с тревожным недоумением. 
    - Мана… Что случилось? - спросил Синдзи, настойчиво ища глазами ее взгляд. 
    Звуки родного голоса освободили ее рассудок, который немедленно начал поносить девушку последними словами. Генерал Кэндзи в ее глазах вернулся на свое место – в военный лагерь, полный вооруженных профессионалов. Настигла?! Не упустит?! О чем она только думала?! Идиотка! 
    - Кто такой Кэндзи? И что он сделал? 
    - Он… - начала девушка и тут же осеклась. 
    "Молчи!!!" – завопил ее внутренний голос. 
    Мана знала, что сейчас просыпается в Синдзи. Также она знала, что стоит дать этому волю, и парень потеряет покой и не успокоится до тех пор, пока лично не доберется до Кэндзи. Такой он человек. 
    Ее Синдзи… 
    Она не могла с ним так поступить. 
    Рядом с Синдзи, согретая его теплом, Мана обрела долгожданный душевный покой. Она почти забыла о мести. И теперь не захотела вспоминать. Да проклятый Кэндзи и мизинца Синдзи не стоит! 
    "Я отказываюсь от мести! Слышите!" – беззвучно крикнула Мана, обращаясь ко всему миру сразу. И откуда-то изнутри пришла уверенность, что погибшие друзья ее услышали и поддержали. 
    - Все хорошо, Синдзи. 
    - Точно? – нахмурился парень. 
    Улыбающаяся Мана кивнула, моргнув от попавшей в глаза невидимой соринки. 
    Синдзи несколько неуверенно улыбнулся в ответ. Остальные обменялись многозначительными взглядами и с удвоенным рвением схватились за бинокли. 
    Возвращаемся к задаче номер раз – так как же отряду перемахнуть через контрольную полосу?

     
    Двое солдат на дозорной вышке пытались смотреть в две стороны одновременно. Устав предписывал им высматривать возможных нарушителей контрольной полосы, однако для этого надо было повернуться спиной к огромному мерцающему пузырю. А этого делать ой как не хотелось. Солдатам казалось, что стоит им на мгновение отвернуться и чертова штука немедленно взорвется. Капитально взорвется. С убийственными спецэффектами. За время наряда, солдаты имели все шансы заработать косоглазие или вывих шеи. 
    А всего два дня назад они точно также нервно поглядывали на небо – не прилетела ли по их души новая стая демонических белых птичек из преисподни. Непрерывное ожидание очередной аномальной напасти стала визитной карточкой службы в войсках охранения разрушенного Токио-3. Последние же события окончательно испарили из сознания личного состава остатки понимания. Кого они охраняют? От кого охраняют? Зачем охраняют? Кто их враг, в конце то концов?! Со всех сторон же бьют! Где фронт, где тыл?! 
    Один из солдат скользнул биноклем вдоль контрольной полосы, затем поднял взгляд и удостоверился, что соседняя дозорная вышка все еще на месте, всего в полутора километрах от них. Это обнадеживало… 
    Уши не сразу распознали набор звуков, который вдруг послышались у него за спиной. В набор входили: короткий грудной полувыдох-полухрип, звяканье оброненной винтовки и серия глухих стуков, характерных для оседающего на металлический пол тела в полной амуниции. 
    Солдат обернулся… 
    А потом все стало неважно. 
    "Ух ты… Куда это я?" – успел удивиться солдат, наблюдая, как крыша дозорной вышки исчезает в темнеющей дали. 
     
    - Чистая работа. – похвалила Мана, отрываясь от окуляров бинокля. Две головы в касках исчезли за бортиком дозорной вышки и более не показывались. Можно начинать. 
    - Угу. – задумчиво кивнул Кенске, рассматривая свой Винторез, будто впервые его увидев. Оттачивая навыки обращения с бесшумной снайперской винтовкой, он перестрелял целую армию банок и бутылок. А сегодня впервые опробовал ее на настоящих людях. Ощущения, гм… требовали осмысления. Становилось понятно, почему снайперы в армии всегда считались отдельной кастой прирожденных одиночек. Не каждый сможет спокойно жать на курок, глядя через прицел прямо в лицо ничего не подозревающей цели. И не каждый потом захочет с таким стрелком общаться. 
    Кенске сделал еще один шаг к окончательному пониманию – несмотря на весь его накопленный багаж теоретических знаний, внутри он все равно остается человеком глубоко гражданским. Ему гораздо больше нравилось собирать и разбирать оружие, чем использовать его по назначению. 
    - Отряд! Вперед! – скомандовала Мана, вскакивая на ноги и закрывая забрало каски. 
    План был прост и малость бредов, как и все отчаянные авантюры. Вдоволь насмотревшись на лагерь войск охранения, ребята углубились в холмы в поисках подходящего участка контрольной полосы. Основной критерий отбора - наличие рядом с полосой удобного холмика с пологим склоном, чтобы, разобравшись с дозорной вышкой, можно было быстро с него спуститься и добежать до заграждений. Дальше в дело вступала вторая часть плана. 
    Сбоку от холмика, в низине, росла чахлая рощица кривоватых деревьев. Оттуда, по направлению к дозорной вышке, рванули Тодзи и Синдзи, держа на плечах свежесрубленный ствол. За ними спешила Хикари. При жизни вершина основного ствола разделялась на три ствола поменьше, которые, будучи обработанные топором, превратились в отличные штурмовые крючья. Также, для пущего удобства, на вершине ствола закрепили веревку. 
    Подбежав к контрольной полосе, парни одним махом, на разгоне, затолкнули ствол на заграждение. Крючья придавили толстый пучок колючей проволоки и надежно зацепились. Нижний конец ствола уперся во вспаханную перед заграждением землю. Останутся следы их ног, ну да и фиг с ним. Главное – перебраться на ту сторону и успеть скрыться в пригороде Токио-3, пока из лагеря войск охранения не подоспеет патрульный отряд. Как обоснованно предполагали ребята, контрольная полоса, кроме заграждений с колючкой и дозорных вышек, также оснащалась датчиками движения. 
    - Пошли, пошли, пошли! – махнула рукой Мана. 
    Хикари схватилась за веревку, довольно ловко поднялась вверх по стволу и, спрыгнув с ограждения, первой оказалась внутри особо охраняемой зоны. С той стороны перед ограждением также тянулся участок вспаханной земли, поэтому ребята заранее условились прыгать в одну точку. 
    Следом за Хикари, ограждение преодолел Кенске, затем Мана, Синдзи и, наконец, сотрясся землю при приземлении, Тодзи. Боевое бревно осталось на ограждении. Ничего не поделаешь. 
    Ребята живо огляделись. Они оказались на задворках разрушенного Токио-3. Прямо перед ними лежал урбанистический пустырь, поросший мусорной травой, за ним автомобильная дорога, а еще дальше виднелись некие приземистые корпуса, смахивающие на склады. Над всем этим нависала полусфера АТ-поля. Туда то им и надо. 
    Пять пар ног оставили на вспаханном участке один большой след. Мана сняла с пояса балкончик со спецсредством и обильно, насколько хватило смеси, обработала землю. 
    - Уходим. 
    Отряд бегом устремился по направлению к складам.

     
    - … Они распылили какою-то химию! Собаки не могут взять след! – доложила трубка штабного телефона в руке генерала Итагаки. 
    - Это не те слова, что я хотел услышать. - пророкотал тот в ответ. 
    - Прошу прощения, господин генерал! Мы сделаем все возможное! – поспешно заверил командир патрульного отряда. 
    - Мне нужен результат! – генерал Итагаки надавил на рычаг, затем ткнул пальцем в одну из кнопок селектора и рявкнул в трубку. – Усилить охрану Орудия! Отвечаете головой! И отправьте вертолеты прочесать сектора со второго по седьмой… 
    Чуть в стороне, два других генерала из троицы с интересом слушали командную тираду своего коллеги. 
    - Ну надо же! У нас гости! – восхитился генерал Кэндзи. – И кто же на этот раз почтил нас своим вниманием? 
    - Непонятно. – покачал головой генерал Муто. – Желающих найдется много, однако сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из них станет засылать к нам диверсантов. В этом нет никакого смысла. Все знают, что мы завязли по уши и готовы почти на любые уступки. 
    - Теневая сторона? 
    Генералам припомнился инцидент в Париже. Пожелавшая остаться неизвестной сила, очевидно, получила неплохие дивиденды, стравив между собой страны и народы. 
    - Видимо так. Вернусь к этому вопросу, когда выдастся свободная минутка. 
    Генерал Итагаки бросил трубку на рычаг и повернулся к коллегам: 
    - Сколько еще нарушителей шляются вокруг моих позиций? 
    - Полагаю, эти были первыми и последними. – ответил генерал Муто. – Мы в безопасности? 
    - Разумеется. Лагерь и Орудие под защитой, а больше нарушителям податься некуда. Понятия не имею, на что они рассчитывали. 
    - Это точно. – ухмыльнулся генерал Кэндзи и покосился вбок. Ему казалось, будто мерцание полусферы АТ-поля просвечивает сквозь ткань штабной палатки.

     
    Нельзя сказать, что Аска так уж жаловала Токио-3. И все-таки, этот город был ей не безразличен. В нем и главное – под ним, она провела три самых насыщенных событиями года своей жизни. 
    Сейчас, глядя на развалины города в лучших постапокалиптических традициях, она окончательно поняла, что эта страница ее жизни закрылась навсегда. Сказка про Аску Великолепную, защитницу человечества от монстров, получила свою жирную точку. Пора отложить книжку в сторону и двигаться дальше – только вперед и только вверх. Конец пустым фантазиями. С таким грузом настоящей ответственности на плечах не больно то побегаешь от реальности. 
    Аска подкинула в костер еще дощечек. Огонь протрещал теплую благодарность. Созерцание его медитативного танца помогало ей скоротать время. Плюс, круг живого света от костра перебивал мерцание АТ-поля. От всепроникающего призрачно-желтого сияния, истребившего практически все тени в округе, постоянно хотелось протереть глаза. 
    В бок девушке ткнулся влажный нос. 
    - Ласка, нельзя. Ты же знаешь. 
    Собака удрученно опустила голову на лапы. Ей надоело лежать и хотелось поиграть, но хозяйка не разрешала, опасаясь за ее лапы. В развалинах было полным полно острых камней, покореженных железок и битого стекла. Аска убедилась в этом лично, когда порвала рукав любимого спортивного костюма об торчащий обломок арматуры. 
    Почесав собаку за ухом, девушка поправила спальник, вернула шмотник на его законное место в изголовье и улеглась на спину, сложив ладони на затылке. Вид над головой не мог похвастаться разнообразием. Купол АТ-поля подменил собой небо. Найти среди развалин надежную крышу Аске не удалось. Пришлось устраивать место для ночлега прямо посреди дороги, пробитой военными к последнему эвакуационному лифту Геофронта. Все бы ничего, только разница между днем и ночью прослеживалась лишь на часах. 
    Кстати о часах. Айони говорила о трех днях. Значит, последний срок исчезает сегодня. 
    Дурацкая вещь – ожидание. Время от него становится похожим на пружину. Сначала растягивается, растягивается… А потом "хрясь!" и резко сжимается обратно, безошибочно выбрав самый неподходящий момент. 
    "И накой они нам сдались?! Мы бы сами прекрасно справились! Вечно Айони мудрит… Осталась там один на один с чертовым очкариком…" 
    Про пятерку подростков, возомнивших себя борцами за Свободу, Айони рассказывала в своем фирменном стиле. Тобишь, двести процентов дневной нормы едкой сатиры в каждой фразе. Аска согласно кивала, ухмылялась и вдруг, с ужасом осознала, что мысленно прокручивает давнишний ночной разговор с недоумком Синдзи. Он предлагал ей бежать вместе. Она послала его ко всем чертям. А если бы не послала? Если бы согласилась? Как бы тогда обернулась ее жизнь? 
    Эти пятеро побывали в местах, которые ей даже не снились. Сражались и побеждали врагов, пострашнее всех Ангелов вместе взятых. Они видели изнанку нашего мира, узнали там текущие расценки на Свободу и были готовы их оплатить. 
    Под любопытным взглядом зеленых глаз, Аска заколебалась. Смогла бы она жить также? И почти сразу, звякнув, словно выбравшая между орлом и решкой монета, пришел ответ: Нет, не смогла бы. Жизнь на грани – это не для нее. Она современная цивилизованная девушка и хочет быть частью общества. Руководящей частью, вестимо. 
    Так что пускай этот недоумок приходит, делает дело и валит куда подальше. Долго выносить его рожу рядом она не сможет. А уж про его пассию и говорить нечего. 
    Обсуждая план встречи, Аска и Айони исходили из условия, что дорога среди развалин идет всего одна и, следовательно, Синдзи и Ко подойдут к куполу АТ-поля где-нибудь рядом с ней. Миссия Аски заключалась в передачи им подсказки от Айони, до которой они сами в жизни не допрут. Для этого девушка вместе с едой прихватила из Геофронта раскладной транспарант: две палки и полоса ткани. На чистой стороне она долго вырисовывала большие иероглифы, которые, по идее, должны быть различимы сквозь купол. 
    Смешно? Ей нет. Ибо, повторимся, время идет. Правда, Айони утверждала, что лично Аске ничего не грозит в любом случае. При этом она уговорила ее взять побольше еды, а заодно еще походную аптечку и сменную одежду. Утро завтрашнего дня могло оказаться очень темным и холодным. 
    Ласка возбужденно задышала и вскочила на лапы. 
    - Ну чего ты? Я же… Погоди-ка! - у Аски округлились глаза. - Ты их почуяла, да?! Почуяла! 
    На ошейнике собаки было закреплено черное воронье перо. Айони что-то там наколдовала, дабы Ласка смогла почуять близость Гамлета. 
    - След, Ласка, след! Ищи! Умница! 
    Собака резво побежала по дороге в сторону купола. Аска с транспарантом наперевес старалась не отставать.

     
    - Народ, зацени! Немое кино! – гоготнул Тодзи. 
    - Судзухара, хватит! Это же Аска! Аска! – Хикари замахала руками. – Ой, ребята, смотрите – собака! И такая огромная! 
    - Кавказская овчарка. – с ходу определил всезнающий Кенске. – Весьма редкая в наших палестинах порода. 
    Смазанный образ девушки с другой стороны стены АТ-поля в это время развернул над головой транспарант с большими иероглифами. 
    - Поплачься мамочке, недо… - прочла Мана и замялась. 
    - Недоумок. – закончил за нее Синдзи. – По сравнению с "ублюдком" – явный прогресс. 
    - Это должно нам помочь? – нахмурилась Мана 
    У отряда не было выбора – либо они каким-то неведомым образом проникают в запечатанный город, либо их ждет незавидная судьба. Обратно через контрольную полосу уже не перебраться, а вечно прятаться в пригороде невозможно. На земле рыскали патрули с собаками, с воздуха нарушителей высматривал вертолет. Чтобы добраться незамеченными до купола АТ-поля, отряду пришлось долго путать следы, двигаясь перебежками от одной промзоновской развалины до другой. 
    Синдзи, прищурившись, еще раз перечитал сообщение Аски и пожал плечами: 
    - Почему бы и нет? 
    - Синдзи? 
    - Мне нужно немного тишины. 
    Ребята с готовность замолчали, с удивленной надеждой глядя на парня. 
    Синдзи закрыл глаза, задышал ровнее и сделал попытку разогнать мечущиеся мысли по углам. Он силился вызвать из небытия поток специфических ощущений, обычно сопровождающих деятельность Пилота. Контактный комбез, капсула, LCL, низкий гул на грани восприятия… Проклятье, он не может вспомнить этот хренов гул! Зато мерзкий привкус LCL вернулся на язык по первому требованию… Так спокойно, спокойно… Гул… 
    "Мама! Ты слышишь меня, мама?!" – Синдзи бросил пробный зов в пустоту. - "Это я! Я вернулся!" 
    Ответом послужило странное, сложнопередаваемое чувство, будто где-то там, вдалеке его зов натолкнулся на препятствие. Вернувшиеся эхо обнадеживало – в пустоте определенно что-то было. 
    "Мама! Мама! Мне нужно попасть внутрь! Открой проход! Пожалуйста! Мама!" – с новой силой воззвал Синдзи. Эхо усилилось. Теперь оно несло в себе ярко окрашенные лоскутки теплых эмоций. 
    "Мама… Прости меня… Я не хотел тебя бросать… Но я… Я испугался… Ева… Она… Оно… Чудовище… Мама…" 
    По позвоночнику парня поднялась чарующая волна вибрации. Достигнув головы, она вспыхнула перед его глазами фейерверком бесчисленных разноцветных искр. Синдзи, по своему опыту, знал название этого спецэффекта. Это был синхровзрыв – скачкообразный рост синхронизации с минимального уровня до значений, заставляющих народ в командной центре издавать невнятные звуки. 
    Разноцветные искры сложились в один мерцающий посреди темноты огонек. 
    "С возвращение, сынок"– ласково прошептал голос, который Синдзи когда-то часто слышал в детских снах. 
    И все исчезло. 
    Синдзи, покачиваясь на месте, в полном ступоре вперил взгляд в никуда. Остальные ребята с отвисшими челюстями смотрели на стену АТ-поля, где только что, на их глазах открылся проход. Выглядело это так, словно АТ-поле аккуратно раздвинули гигантскими ладонями. 
    - Охренеть… - икнул Тодзи. 
    Небо огласилось карканьем. Ребята, затаив дыхание, смотрели, как Гамлет влетел в проход и, благополучно его миновав, скрылся среди развалин на той стороне. 
    - Ну… Думаю, нам тоже можно. – проговорила Мана. – Синдзи, ау! – она подошла к парню и взяла его за локоть. – Ты меня слышишь? 
    - А? – вздрогнул от неожиданности Синдзи. 
    - Надо идти. 
    - А… Хорошо… 
    - Ты в порядке? 
    - Не знаю… Наверное. 
    - Ничего страшного. 
    Ребята по очереди разбегались и сигали в проход. Полусфера АТ-поля, на проверку, оказался совсем не полу. Стена метровой бороздой разрезала оказавшиеся у нее на пути развалины зданий и ушла глубоко-глубоко под землю. 
    Синдзи прыгал последним. Как только его ноги утвердились по эту сторону стены, АТ-поле с электрическим треском затянуло проход. Военные патрули на время вычеркнулись из списка угроз. 
    - Так-так… - Аска уперла руки в боки, собираясь выдать на гора подходящую приветственную фразу из серии: "Вы поглядите, кто приперся!". 
    Но не успела. Хикари, сбросив на бегу каску, заключила ее в свои объятия. 
    - Аска! Я так рада! 
    Ласка дружелюбно обнюхала вновь обретенную подругу хозяйки. 
    - Староста?! – Аска кое-как выпуталась из объятий и отодвинула сияющую от восторга Хикари на расстояние вытянутых рук. - Oh main got! Это ты?! Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ты?! 
    - Да! Да! – закивала Хикари. 
    - А я не верила… Думала, она прикалывается… Староста, ты что, спятила?! В войнушку решила поиграть?! Да ты же муху раздавить не сможешь! 
    - Аска… 
    - Эй ты! Да, ты! – Аска, бешено раздувала ноздри, повернулась к Мане. – Что ты сделала со старостой?! 
    - Я? – моргнула в ответ Мана. 
    - Аска! – потребовала вдруг Хикари совсем не робким голосочком. – Прекрати! 
    Пришел черед Аски моргать: 
    - Староста? 
    - Со мной все в порядке. Сейчас. А до этого мне было плохо. Нам всем было плохо. И я захотела научиться давать сдачи. 
    - Э-э-э… Вот этим? – напряженно проговорила Аска, заглядывая Хикари за спину. Там висел ее пистолет-пулемет. Аске он показался знакомым. – ПП-19-01 "Витязь"? Где вы их достали? 
    Кенске просиял. Есть контакт! 
    - Места знать надо! – присвистнул Тодзи. – Моя малышка, ты сегодня в ударе! 
    Хикари застеснялась. 
    - Заткнись, Судзухара! – прорычала Аска. – А ты, очкарик, чего уставился?! На мне что-то интересное написано?! 
    Кенске был в шаге от нирваны. Она его помнит, помнит, помнит! 
    - Ладно, с вами все ясно. С тобой, Кришимка… – Аска пригрозила пальцем Мане. – …мы позже поболтаем. А сейчас… Недоумок, к ноге! 
    Ребята разом сделали шаг назад. Синдзи, оставшийся один на один с вихрем рыжего гнева, затравленно оглянулся. 
    - Удачи. – ободряюще улыбнулась ему Мана. 
    - Сейчас что-то будет… Уй! – Тодзи схлопотал штатную педагогическую затрещину от Хикари. 
    Синдзи медленно, через не хочу, приблизился к выжидательно сложившей руки на груди Аске: 
    - Аска… Я… 
    - Рот закрой. – бросила Аска, после чего примерилась и с силой пнула его в пах. 
    Тодзи и Кеске болезненно скривились. Мана и Хикари издали дружное "Ой!" 
    - У-у-у… Зачем?! – возопил с земли Синдзи, зажимая руками свое ушибленное достоинство. 
    - Захотелось. – зловредно ухмыльнулась Аска. – Теперь мы квиты. 
    - Иди ты… 
    - ОК, продолжаем. - Аска дунула на кулак - Выбирай, недоумок: в глаз, в нос или сначала наступить тебе на пальцы? 
    - Стоп! – Мана подскочила к страдающему Синдзи. – Достаточно! 
    Аска демонстративно приложила ладонь к уху: 
    - Кто это там пищал? А это ты, Киришимка… Ну извини, совсем забыла, что ЭТОГО недоумкова места имеешь право касаться только ты. 
    Мана густо покраснела: 
    - Какие-то с этим проблемы, Сорью Аска Ленгли-Цепеллин?! 
    - Не-а, никаких. А у тебя? – Аска с вызовом оскалилась. 
    Две девушки встали друг напротив друга и устроили борьбу взглядов. Ласка азартно тявкнула. 
    - Девчачья драка! Девчачья драка! – в предвкушении пританцовывал Тодзи. Кенске, воровато оглядываясь, потянулся за верной камерой. 
    - Не надо, не деритесь! – взмолилась Хикари. 
    Мана усилием воли взяла себя в руки. Она еще во время их первой встречи убедилась: Аска – неисправимая провокаторша, обожающая устраивать конфликты на ровном месте. Не надо поддаваться, и тем самым ее эмоционально кормить. 
    - Аска… - вздохнула девушка. – Ты все такая же стерва. 
    - А ты все такая же наивная дурочка. – парировала Аска. 
    - И горжусь этим. 
    Синдзи лежал на спине, смотрел в скрытое АТ-полем небо и улыбался. Конечно, он совсем иначе представлял себе этот разговор, но в целом все прошло более чем удачно. Право слово, немного адской боли – вполне приемлемая цена за прощение. 
    - Ха! Вы собираетесь здесь поселиться?! А ну за мной! – крикнула Аска и обнаружила, что ее уже никто не слушает. 
    Синдзи окружили заботой. Тодзи и Кенске поставили его на ноги, Мана отряхнула от бетонной пыли, Хикари, причитая, вопрошала о самочувствии. 
    - Эй, недоумок! Тобой, что, по-прежнему командуют девчонки? – насмешливо поинтересовалась Аска. – Тебе это нравиться, или ты просто подкаблучник с рождения? 
    - Да. – ответил Синдзи, после чего привлек к себе Ману, они игриво коснулись носами и поцеловались. 
    Аска почувствовала себя неуютно. Длинные волосы скрыли ее пылающие уши. 
    " Scniese! Он научился целоваться!" – с непонятной для себя обидой подумала девушка. 
    Мана, довольная и румяная, хлопнула в ладоши: 
    - Отряд! Двигаемся дальше! Аска, веди. 
    - Эй! Я тебя не солдатка! 
    - Хорошо. Аска, ПОЖАЛУЙСТА, веди. 
    - Так то лучше. За мной. – Аска полезла вверх на груду переломанных бетонных плит. Ласка, осторожно ступала следом. Обогнув по краю ближайшие развалины, а следом еще пару-тройку таких же, они выберутся на дорогу.

     
    Пущенный меткой рукой камешек пробил навылет окно гостиной, упал на ковер и завершил свою баллистическую карьеру, откатившись к ногам Айони. Стремительные ниточки трещин нарисовали на стекле подобие школьной тетрадки в мелкую клетку. Треск и дробный стук осыпавшихся на пол квадратных осколков смешался с послышавшимся из парка победоносным смехом: 
    - Ведьма-Ведьма! Облезлая метла! Не боимся мы тебя! Да-да-да! 
    Айони молча вышла на балкон и внимательно посмотрела вниз. Стайка разновозрастных детишек еще некоторое время пыталась строить ей рожицы и притоптывать на месте в такт кричалкам, однако вскоре уверенность их иссякла, и они ретировались. Девушка вернулась в гостиную, сокрушенным вздохом оценила масштабы разрушения и отправилась на кухню за щеткой и совком. 
    Она знала – детишки скоро вернуться. Причем с подкреплением. Хочешь, не хочешь, а придется принять меры. К примеру, расположить на подступах к ее окнам десяток-другой крыс покрупнее. Пускай выпрыгивают из травы и громко шипят. Теоретически, должно хватить. Оставшиеся перед расстрелом несколько часов Айони намеривалась провести в тишине и покое. 
    В общем и целом, зла на детишек девушка не держала. Выяснять же отношения с их родителями было абсолютно бесполезно. 
    Эпохальная речь Икари-старшего разделила обитателей Геофронта на две части: Первая и большая часть ликовала, опьянев от невероятных перспектив и мистических откровений. Вторая и меньшая, а точнее - исчезающе малая часть прибывала в состоянии перманентного ужаса. Дурманящие обещания на них не подействовали, силенок, чтобы сопротивляться отродясь не было, поэтому все, что им осталось – это дрожать, тщетно надеясь на спасение. 
    Отдельно выступали пленные: тяжело раненые беглецы-лоялисты в лазарете и съемочная группа во главе с беспрерывно хихикающим безумцем Маэстро. В их случаи наблюдался полный набор разнообразных эмоций от бессильного бешенства до желания спрятаться под стол. 
    Где-то к середине второго дня "после" весь Геофронт пришел к единому знаменателю. Взрослые впали в странную спячку. Рассредоточившись по диванам, люди апатично дремали, ели и спали, полностью потеряв интерес к окружающей действительности. Оставшиеся без присмотра дети повели себя соответственно – устроили праздник непослушания. "Во всем виноватая Ведьма", про которую они слышали столько интересного от родителей, естественно, не могла не попасть в список мишеней. 
    Высыпав последний совок осколков в ведро, Айони тяжело привалилась к стене. Тело слабело с каждой минутой. Правая рука начинала двигаться, только если ее специально упрашивать. Закрыв глаза, девушка прислушивалась к перезвону хрустальных колокольчиков, журчащему на самой грани чутья. Это пели ее многострадальные цветы, пережившие разгром старой квартиры и переезд в Геофронт. Они умоляли Айони взять себе их жизненные силы. 
    Девушка с болью поглядела на скукожившиеся листочки и опадающие лепестки. Она ничем не могла им помочь. По всему Геофронту умирали растения: желтела трава, высыхали ветки деревьев… Ничто живое не могло долго существовать в отрыве от Мира. Даже люди, какими бы этакими они себя не возомнили. 
    Айони проковыляла на кухню. Надо выпить чаю. Крепкого. Горячего. С тремя ложками сахара. Иначе она уснет прямо на полу. 
    Чайник показался с гирю весом. Трясущаяся рука сеяла сахар по столу. Вкус не чувствовался совершенно. Чай пился, словно вода. Все ясно, выбора у нее нет – придется взять силу у цветов. 
    Кар! 
    Айони едва не выронила чашку. 
    Кар! 
    На кухню залетел ворон, приземлился на столе и допрыгал до шокированной девушки. 
    - Гамлет? – слабым голос прошептала Айони. 
    - Кар! – подтвердил Гамлет. 
    - Гамлет… - Айони почувствовала, что сейчас расплачется. – Ты… как? 
    - Кар-Кар-Кар! 
    - Что? Это тебе то плохо? Да ты на меня посмотри. 
    Гамлет передумал спорить. Выглядела Айони действительно очень скверно. 
    - Кар? 
    - Не волнуйся, прямо сейчас я не умру. – девушка рассеянно помешала остатки чая ложкой. – Ты ведь прилетел не один, правда? 
    Гамлет подскочил еще ближе. Айони заглянула в серые птичьи глаза. 
    - Молодчина. – похвалила она, наскоро ознакомившись с отчетом о его вояже туда и обратно. 
    Гамлет гордо нахохлился, всем своим видом вопрошая: "Где моя законная награда?" Айони состроила ему гримасу и, покопавшись в холодильнике, скормила ворону случайно завалявшийся огрызок ветчины. Точнее, это для нее огрызок был завалявшимся, а для жадного пернатого – аппетитным лакомством. 
    Допив последний остывший глоток из чашки, Айони подперла подбородок ладонью и призадумалась. Несколько поздновато, но все-таки это случилось. Икари-младший и Ко прорвались сквозь стену АТ-поля. Чтобы дойти до эвакуационного лифта и спуститься в Геофронт им потребуется около часа. 
    Ее действия? 
    В принципе, она может позволить себе самоустраниться. В добровольно-принудительном порядке хватаем Аску, ищем укрытие и наблюдаем оттуда, подтвердиться ли на практике теория, что с Икари может справиться только другой Икари. 
    "Заманчивая идея, но… Пожалуй, не стоит. Кто знает, а вдруг я получу подтверждение еще одной теории – убивший дракона занимает его место? В иносказательном смысле… Тогда какие у меня еще варианты?" 
    На чердаке ее разума вновь зашелестели крылышки ускользающего ответа. Прохлаждаясь на кухне, его точно не поймать. 
    "Значит, придется нанести кое-кому визит вежливости... Откуда я, скорее всего, уже не вернусь. Тчк." 
    Айони глубоко-глубоко вздохнула, задержала дыхание и на выдохе встала из-за стола. Гамлета, вознамерившегося было взлететь к ней на плечо, она мягко, но непреклонно отослала обратно к Икари-младшему. Ей мог понадобиться связной. Ворон каркнул ворчливо и улетел. 
    Девушка прошлась по квартире, аккуратно и крайне осторожно принимая порции силы от цветов. Любимая флора хотела отдать все, и ее оголодавшее естество жаждало это все принять, но Айони себя сдерживала. Только самый минимум, чтобы никому не навредить. 
    Подпитка пошла впрок: зрение очистилось, в голове прояснилось, на щеках появилось подобие румянца. Девушка сняла с вешалки в прихожей свой "рабочий" черный кожаный плащ и застегнулась на все пуговицы. Открыв выходную дверь, она немного постояла на пороге, грустно глядя вглубь квартиры.
    - Sayonara. – прошептала она напоследок и выключила свет.

     
    Хозяин надел свой лучший лабораторный халат, накрыл стол, зажег свечи, поставил шампанское в ведерко со льдом. Осталось дождаться главную гостью и можно приступать к празднованию конца эпохи. Под звуки прощального вальса, каждый пойдет своей дорогой. И тогда Мир, слишком долго болтавшийся на перепутье, наконец-то свалиться в какую-нибудь колею. 
    Рокот приближающейся моторной лодки сыграл роль распорядителя. Встречайте - госпожа Айони Скай, Ведьма, Дитя Судьбы и Инквизитор. Три в одном. И на все эти три образа приходиться всего один Мир, который для нее был превыше всего. Поэтому она вынуждена постоянно искать баланс между достижениями и их последствиями. Теперь ей предстояло сделать итоговый выбор. Жестокий выбор, да. Но отнюдь не сложный. Хозяин лично зачитал ей список вариантов и понятным языком объяснил, какое решение подойдет под определение "меньшее зло". 
    Айони не слишком умело подвела лодку к острову имени Лилит, заглушила мотор и бросила Икари-старшему швартовочный конец. Гендо подтянул лодку поближе, привязал к вбитому в камень штырю, после чего вежливо подал девушке руку: 
    - Здравствуй, Айони. Рад тебя видеть. 
    - А я нет. 
    - Понимаю… Хм, ты вдруг стала левшой? – нахмурился Икари-старший, когда Айони приняла его помощь левой рукой. Правая безвольно висела. 
    Девушка устало вздохнула: 
    - Да, мое тело умирает. Да, мне тоже очень жаль. И да, мне глубоко наплевать, что вы об этом думаете. 
    Икари-старший ответил на ее тираду коротким, как пощечина вопросом: 
    - Сорью в курсе? 
    - Нет. – ответила Айони и отвернулась, поджав губы. 
    - Зря. Она тебе этого не простит. 
    - Вам то что? 
    - Мне? – Гендо пожал плечами. – Да, в общем-то, ничего. Просто вежливость. 
    - Обойдусь. – огрызнулась Айони. 
    Икари-старший слегка поклонился, признавая ее право оставить после себя неприятные воспоминания, затем снова высоко поднял голову и обвел ладонью окружающую их композицию из трех Евангелионов и распятой на красном кресте Лилит. 
    - Итак, двух с половиной дней на раздумья оказалось достаточно? 
    - Нет. 
    - Тогда чем обязан? 
    - У меня вопрос. 
    - Задавай. 
    Айони мобилизовала остатки воли и заглянула ему в глаза: 
    - Вы все для себя решили? 
    - Да. Причем очень давно. 
    - И вас ничто не заставит отказаться? 
    Икари-старший снисходительно улыбнулся: 
    - Поздновато для торга, ты не находишь? Хотя… Спрос, как ты помнишь, зависит от предложения. Я тебя внимательно слушаю. 
    - Какой торг? О чем вы? – поморщилась Айони. – Я всего лишь хотела сообщить, что, пока мы тут беседуем, ваш сын приближается к эвакуационному лифту. – девушка ткнула пальцем в местный пещерный аналог неба. – Другими словами, он находиться у нас над головами. 
    Блеск очков Икари-старшего вдруг стал нестерпимым. Он с пристальностью оптического прицела вгляделся в лицо Айони, тщательно выискивая признаки фальши среди ее черточек. Девушка не сопротивлялась. Наоборот, она вся раскрылась ему навстречу. Смотрите, я честна, честна, как никогда. 
    - Значит, Синдзи в городе… - ощутимо потяжелевшим голосом проговорил Гендо. - И как же он в него попал? 
    - Очень просто. Его пустила Юи. – Айони кивнула в сторону Евы-01. - "Есть родственный узы, которые не разорвать никаким АТ-полем" Это ее слова. 
    Икари-старший долго вглядывался в звериную морду Евангелиона Первого. Но также, как и во все предыдущие годы, ответом ему была пустота. 
    - Ну, допустим… - сдался Гендо наконец. – Что его сюда привело? Родственные узы? Не верю. 
    - И правильно делаете. – усмехнулась Айони. – Его цель гораздо конкретнее – он собирается вас остановить. 
    - Каким образом? А главное – зачем? 
    Айони задумалась: 
    - Как – не представляю. Конечно, он вооружен и очень опасен, однако против ваших красно-бежево-черных полчищ ему ничего не светит. Но ваш сын не отступит и будет прорываться вперед и вперед, пока уровень свинца в его организме не превысит критический уровень. К тому же, можно поступить проще. Напоминаю – он ходит у нас над головами. Как думаете, много у него шансов выжить при подъеме Геофронта? – девушка сделала паузу, чтобы Икари-старший смог эти шансы подсчитать. – Теперь насчет "зачем?" Странный вопрос. Вы хотите устроить большой бабах в Мире, где живут люди, ради которых он готов идти на крайние меры. По-вашему, этого мало? 
    - У него появились такие люди? – осведомился Гендо 
    - Представьте себе. Вы рады? 
    - Возможно. 
    - Так я и думала. – Айони закатила глаза. – А вот Юи рада. Как мать. Жаль, что ей придется выдержать еще одну потерю. 
    Икари-старший внимательно слушал. На его лице застыла невозмутимая маска. 
    - Но ведь цель оправдывает средства, ни так ли? Даже если ради нее придется отобрать у Юи последнее? Зная, что она сейчас все видит, все слышит и все понимает? Вас и это не остановит? Вы настолько ненавидите этот Мир? Настолько жаждите из него убежать? 
    Не дождавшись никакой ответной реакции, Айони пошла в наступление: 
    - Интересно, что Синдзи досталось от Юи? Форма носа, цвет глаз? А может сердце? Однако вам этого, по-видимому, мало. Вам подавай Юи целиком. Такой вы человек – или все или ничего. Что ж, воля ваша. Вам нужна душа Рей для заправки космолета? ОК, вы ее получите. И катитесь себе куда подальше. Пусть Миру станет хоть немного легче. Но предварительно, я хочу, чтобы вы еще раз сказали своим невозмутимым голосочком: "Я готов убить Синдзи". Не волнуйтесь, Юи вам ничего не сделает. Как максимум – издаст громкий протяжный крик. Который вы все равно не услышите. Ну так что… 
    - Это и был твой план? Заманить меня в этические клещи? – оборвал ее Гендо. Наступление захлебнулось. 
    - Не получилось? – невесело улыбнулась Айони. 
    - Айони, скажи, неужели мы с тобой недостаточно общались, чтобы раз и навсегда понять: Я - подлая беспринципная скотина? Так зачем же ты пытаешься вести со мной душеспасительные беседы? Айони, это, по меньшей мере, глупо. 
    - Что поделать? - развела руками Айони. – Я в отчаянии. 
    - На что ты вообще рассчитывала? Что я упаду на колени и буду просить у всего Мира прощения, жалостно всхлипывая и посыпая голову пеплом? 
    - Не у Мира. У Юи. 
    - Айони... - снисходительно покачал головой Гендо. – Ты хоть знаешь, сколько раз я уже это делал? Без пепла, правда. Пойми, я всегда относился с Синдзи, как инструменту. И смею тебя заверить – за два года ничего не изменилось. А теперь, пожалуйста, подумай и ответь – стоило ли вообще начинать этот разговор? Может, лучше было отойти в сторону, и позволить Синдзи попытаться до меня добраться? Кто знает, вдруг бы у него получилось? 
    Айони ушла в себя. Ответ, ответ… Почти поймала… Ну же… Ведь так просто… 
    - Из всех возможных ходов, Айони, ты выбрала наихудший. Тебе должно быть стыдно перед своими предшественницами. 
    - Хотите поговорить с Юи? – предложила вдруг Айони таким голосом, будто сама себе удивлялась. 
    - Что? - на мгновение она увидела сбитого с толка Гендо. 
    - Поговорить с Юи. – повторила Айони. – Через меня. 
    - Через тебя? Пожалуй, воздержусь. 
    - Никакого обмана. Все по-честному. Ну же, решайтесь! Ваш первый настоящий разговор за долгие годы! Или вы боитесь? Например, что не сможете ее узнать? Или она вас? 
    Икари-старший перевел взгляд с девушки на Еву-01 и обратно: 
    - Почему бы и нет? 
    И снял очки. Полумрак скрывал подробности, но похоже Синдзи действительно унаследовал цвет глаз от матери. 
     
    "Спасибо, дитя…" – Волна была тут как тут. 
     
    "Это мое тело… Ведите себя прилично…" – потребовал Айони, засыпая. Незримые теплые руки мягко перенесли девушку в дальний уголок ее же собственного сознания… 
    …Очнувшись, Айони обнаружила, что разговор, очевидно, удался на славу. 
    "Так" 
    Их руки образовали восьмерку из взаимных объятий. Сама она стояла на цыпочках, касаясь подбородком плеча и, судя по всему, только что нашептывала ему на ухо всякие личные вещи. 
    - Айони, ты уже вернулась? – спокойно поинтересовался Гендо. 
    - Какая жалость, правда? – скривилась Айони. 
    - Есть немного. 
    Они освободились друг от друга. Айони принялась с излишним тщанием поправлять плащ, украдкой проверяя, все ли у нее застегнуты пуговицы. 
    Икари-старший вернул очки себе на нос и деликатно кашлянул: 
    - Спасибо, Айони. Это было… довольно необычно. 
    "Он надо мной издевается?" 
    - Надеюсь, Юи всыпала вам по первое число. – морозным тоном сказала девушка. 
    - Можно сказать и так. 
    Позиция, в которой их оставила Юи, говорила о другом. 
    - А заодно, Юи попросила меня помочь одному наивному дитя со сложным характером. 
    "Точно издевается" 
    - И вы? 
    - Из меня плохая нянька, но я согласился. Сделаю, все, что в моих силах. – Гендо поклонился, а затем сразу, без перехода, посерьезнел. – Айони, из тебя вышла совершенно никудышная спасительница Мира. Но зато ты умеешь находить союзников, которые готовы исправлять твои ляпы. Мои поздравления. 
    - Хм… - малость обалдела Айони. - Спасибо. 
    - Не за что. Как я понимаю, что делать дальше ты не знаешь? 
    - Ни малейшего представления. 
    - Увы, я тоже. 
    Айони выразительно приподняла бровь: 
    - Вы? И не знаете? 
    - Именно так. – безжалостно подтвердил Гендо. – Поэтому нам ничего не остается, кроме как устроить мозговой штурм. Время есть. 
    - Уверены? 
    - Нет, так что не будем мешкать. Итак… 
    Три Евы и Лилит на кресте окружили их безмолвными, но оттого не менее красноречивыми свидетелями.

     
    Прототип боевого позитронного ускорителя JSSDF, усовершенствованный вариант или просто "Орудие" являл собой материальное воплощение лозунга "Знание – сила!" В распоряжении любителей нажимать на красные кнопки была сотня тонн истинно-научной мощи. Два года за чертежами и расчетами не прошли даром – до финальной модели остался буквально один шаг. Бунт в Геофронте оказался очень кстати. Лучших контрольно-доводческих испытаний и пожелать нельзя. 
    В длинном списка усовершенствований, на первом месте стояло кардинальное уменьшение энергопотребления. Больше не нужно было лишать граждан Японии благ цивилизации из элеткро-розеток. Теперь Орудию для эффективной работы вполне хватит собственной мобильной энергоподстанции из двух ядерных реакторов, позаимствованных из одного прикрытого робототехнического проекта. Все благодаря целой кучи ноу-хау в плане защиты позитронного потока дополнительной оболочкой из протонов. 
    В передвижном командном центре – развернутом на безопасном удалении от Орудия грузовике с вместительным трейлером – среди деловито перемигивающихся стоек с оборудованием царила рабочая "предполетная" нервозность. Центром оного был профессор Кассиги Ябу. Судя по одухотворенным старческим сединам, он видел себя, как минимум, Зевсом Громовержцем на выставке новейших молний. 
    Вокруг, от стойки к стойке, сновали техники и проверяли, сверяли, да перепроверяли. По экранам ползли кривые графиков, колебались столбики диаграмм, бегали колонки цифр. Трехмерное изображение ускоряющего тракта окрасилось в обнадеживающий зеленый цвет. А это значит… 
    - Тестирование завершено! Все системы в норме! К работе готовы! – объявил старший техник и выжидающе посмотрел на профессора Ябу. 
    Ответа он дождался не сразу. Профессор слишком увлекся предвкушением расплаты. В его голове гремела настоящая буря: 
    "Икари Гендо! Думаешь, я пришел мстить?! О нет, я пришел судить! Это суд! Суд, за то, что ты сделал с нашей наукой! Ты не ученый! Ты шарлатан! Ты превратил науку в фарс, а знания в базарные фокусы для невежд! И невежды тебя слушали! Еще как слушали! Невеждам ведь не нужны числа, они им скучны! Невеждам подавай чудеса! Ты показал им Проект Ева, и они закричали "Ура!" Невежды невдомек было, что твой Проект – это Молох, пожирающий человеческие жизни! Но нас, настоящих ученых, тебе не обмануть! Мы сразу поняли цену твоим чудесам! И сегодня я, от имени всех настоящих ученых, положу твоей лжи конец! Мы вернем науку себе! А по твоей работе, по твоей проклятой экспериментальной теологии мы пройдемся с факелами! Мы втопчем тебя в грязь, в пыль, в тлен! Не оставим ничего, даже скомканной бумажки в архиве! Ты исчезнешь, Икари Гендо, исчезнешь навсегда! Человечество должно идти по человеческому пути! Ему не нужен Бог в виде бездушной машины для исполнения желаний! Бог – это прекрасное непознанное, это чарующий хаос…" 
    - Профессор Ябу! Мы готовы! – терпеливо повторил старший техник. 
    - А? Да… Да, конечно… Приступаем! – профессор трясущимися от нетерпения пальцами набрал цифровой код на своем терминале. Сбоку от клавиатуры со щелчком открылась прозрачная крышка. Под ней краснела вожделенная кнопка. Профессор вдавил ее до упора. 
    - Внимание! Боевой режим! – техники сосредоточились на своих постах. – Подготовка тракта… Выход на заданную мощность… Залп!

     
    По искаженному небу словно чиркнули ярким фломастером. В месте куда вонзилась ударный поток антиматерии, взметнулся столб раскаленного до бела пламени. Ударившись в АТ-поля, пламя с рокотом распалось на десяток отдельный змееподобных языков, ринувшихся яростно вылизывать мерцающую полусферу. Могильный покой разрушенного Токио-3 потонул в грохоте. 
    Шестеро человек при поддержке собаки – единственные зрители в первых рядах этого аннигилирующего шоу – кряхтя и откашливаясь, поднялись на ноги. Перед глазами метались искры, в ушах пищали невидимые комары. Обезумевшая Ласка крутилась на одном месте и истошно лаяла. Аска, сама прибывающая в легкой контузии, почти на ощупь схватила собаку за ошейник, притянула к себе и крепко обхватила за шею и спину: 
    - Спокойно, Ласка, спокойно, все хорошо… 
    Все взгляды обратились к месту взрыва. Пламя опало. Вместо него над развалинами набухал темно-серый ком – густое тесто из бетонной пыли и сажи, усердно взбитое раскаленным воздухом и грозящее вот-вот накрыть собой весь разрушенный город. 
    Ситуация не требовала обсуждения. Бегом, бегом, бегом!

     
    - Залп проведен успешно! Цель поражена! 
    Полусфера АТ-поля на обзорном экране постепенно заполнялась чернотой. Профессор Ябу жадно вперился в показания сканеров. Увы, его ждало разочарование. Полусфера затянула пробоину и стабилизировалась. Ничего, вечно поддерживать поле Икари Гендо не сможет. 
    - Продолжать обстрел! Параметры прежние! 
    - Да, профессор! Подготовка тракта… Выход на заданную мощность… Залп! 
    Стрелять и стрелять. До победного конца.

     
    - Скажи, Айони, у тебя никогда не возникало желания уничтожить человечество? 
    - Возникало. Однако, в отличие от вас, мои периоды деприссухи тянулись максимум пару дней. И еше, опять же в отличие от вас, у меня нет синдрома миссии, и я не возвожу свои личные проблемы в ранг общемировой болячки. 
    Икари-старший удовлетворенно кивнул. По мнению Айони, из него бы получился отличный препод. Конечно, его бы люто возненавидели все студенты, однако без знаний от него не ушел бы никто. Мозги в его присутствии начинали работать в авральном режиме. 
    Сперва, Икари-старший по новой прочитал сжатую лекцию о том, что, как и зачем он собирался делать. Затем устроил девушке быструю проверку на усвоение пройденного материала. Голова Айони закипала, но справлялась. Незаметно блиц-опрос о прошлом перерос в обсуждение возможных вариантов будущего. Говорила в основном Айони, а Гендо лишь поддерживал ее темп уточняющими вопросами и комментариями. Плюс, девушка ощущала моральную поддержку обитателей двух Евангелионов. 
    - И все таки, человечество, по идее, сделало все, чтобы доказать – вреда от него больше чем пользы. Может, стоит избавить Мир от этой ноши? 
    - Очень мудрое решение. – язвительно усмехнулась Айони. - Конечно, если вы согласны лечить перелом руки с помощью топора. Все Лилим созданы Миром, и, наверное, не просто так. К тому же, люди, как вид, ни в чем не виноваты. Не вы ли два дня назад толкали об этом речь? 
    - О! Так ты ее слушала? Спасибо, я польщен твоим вниманием. – Гендо отвесил шутовской поклон. – Но если люди не виноваты, тогда кто? 
    Ухмылка свидетельствовала – он знает ответ, однако с удовольствием выслушает его еще раз в Айониной версии. 
    Девушка решила начать издалека: 
    - Вы от щедрот своих позволили мне пожить среди обычных, не отягощенных проблемами мироздания, людей. И за это время я сделала вывод: люди – не такие уж и плохие создания. Да, в массе своей они скучны, невыразительны, зациклены на обыденности и проводят жизнь, разглядывая пыль под ногами. Однако в этом нет ничего аморального. Не всем дано раскачивать мир, да и не всем это нужно. Многим вполне хватит малого, и они будут счастливы в своих личных домашних мирках. Разве можно таких людей обвинить в доведении Мира до нынешнего состояния? Нельзя. Типичный обыватель курсирует, словно паром, между работой и домом, зарабатывает на выживание, и у него нет ни времени, ни способностей на эпические глупости. Далее, с точки зрения личности – каждый человек уникален, с точки же зрения вида, люди, грубо говоря, делятся на два типа: те, кто правит и те, кем правят. Если те, кем правят не при чем, может, проблема в тех, кто правит? Смотрим. Известно, что верхние строчки человеческого рейтинга оккупированы сонмищем подлецов-властофилов, по типу генерала Кэндзи. Но, как не странно, их вина в текущем положении дел сильно преувеличена. И Власть и Общество являются частями одной и той же Системы, которая естественным образом поддерживает собственную целостность. Деструктивные порывы отдельных индивидуумов подавляются тяжелым грузом общечеловеческих правил и понятий. Итого: Власть не виновата, Общество не виновато. Кто же остается? А остается жалкая горстка, буквально штучное количество особых людей, чьи личностные качества позволяют игнорировать правила и плевать на понятия. Эти люди видят Мир иначе. Они изгои по жизни, не могут найти свое место в Обществе, их, как паршивых овец, гоняет Власть. Большая их часть, в конце концов, ломается и становится такими, как все. Те же, кто не сдался, превращаются в источники судьбоносного хаоса. Они отказываются менять себя, и поэтому пытаются изменить Мир. Создают новые направления в творчестве, покоряют научный Олимп гениальными теориями, удивляют человечество невиданными изобретениями. Это хорошо, это красиво, это прогрессивно. Но вот беда – всегда есть опасность, что слишком быстрое развитие заведет человечество не туда. И тогда на свет явятся вещи, к которым люди окажутся морально не готовы. Например, экспериментальная теология. 
    Икари-старший снова кивнул. Айони продолжала: 
    - Хорошо если у человечества сработает инстинкт самосохранения, и оно утопит потенциально опасные идеи в бетоне вместе с их автором. И, что интересно, так обычно и происходит. Но порой звезды могут выстроиться настолько неудачно, что рядом с опасными идеями окажется человек с опасными планами. Он тоже изгой, тоже живет вне правил, но, вдобавок, обладает роскошной силой воли вместе с личной харизмой и способен заразить своими планами других, обычных людей. Это человек – хаос в кубе. Он рушит Мир сам и агитирует делать это других. Разумеется, исключительно ради блага самого Мира. На обломках старого, как говорится, создадим новое, лучше, теплее, совершенней. А то, что ради этого придется заплатить кровью – так это ерунда. Все ради высшего блага. Тем более что оплачивать счета придется не ему, а всему человечеству в складчину. 
    - Не помню, чтобы меня заботило высшее благо. – встрял Гендо. Он задумчиво поглядел на треногу с куском бакелита. Из кристаллических глубин на него слепо глядело эмбрионо-подобное существо, вросшее в ампутированную руку. 
    - А я и не про вас говорила. Точнее, не совсем о вас. 
    - Да? Как интересно. 
    - Да-да. – передразнила Айони. – Будь вы фанатиком высшего блага, вы бы два дня назад нажали на кнопку, и мы бы сейчас не разговаривали. 
    Икари-старший явно заинтересовался таким поворотом беседы: 
    - Разве я не говорил, что мне требовалось закончить подготовку? 
    - Знаете, может я и глупая, но не идиотка. У вас все было готово еще до мятежа. Вы просто тянули время. 
    Гендо восхитился: 
    - И зачем же мне было это делать, скажи на милость? 
    - Не знаю. – призналась Айони. – Возможно, на самом деле, вы не хотели никуда улетать. Но противостоять собственной упертой натуре вам было не под силу. И поэтому вы ждали, что кто-нибудь придет и остановит вас. 
    - По-моему, Айони, ты зря все усложняешь. – сказал Икари-старший, поправляя очки. 
    - Да, я могу ошибаться. А могу и не ошибаться. А так как вы никогда не признаетесь, то вопрос считаем закрытым. Возвращаемся к теме. Из вышесказанного можно сделать вывод: виновато не все человечество, а его особо одиозные представители. Это и есть ответ. Который автоматом подразумевает решение. 
    - Уничтожь пастора-отступника и его паства вернется на путь истинный. – озвучил за нее Гендо. – Да, именно так действовали все Инквизиторы, кроме предпоследней. 
    - Моя предшественница устроила кровавую баню отдельно взятой цивилизации. Какая муха ее укусила, я не знаю, но задумка в целом вроде бы понятна – ограничить людей унылым набором из пяти чувств. Видимо, она рассчитывала, что, потеряв связь с Миром, люди начнут его бояться и, следовательно, перестанут совать свои грязные лапы в основы. Но она не учла, что люди бывают разные. Кого-то страх сдерживает, а кого-то, наоборот, побуждает к действию. В результате мы имеем то, что имеем – ослепшее человечество, которое, пытаясь избавиться от страха, загадило родной Мир до самого неба. При этом человечество сложно в чем-то обвинять. Ведь, по сути, оно не ведает, что творит. Без связи с Миром невозможно понять, какую боль причиняет планете каждый сожженный лес. 
    - Рад, что ты не поклонница жестких методов. Потерю еще какого-нибудь чувства человечество бы не пережило. Правда, бывают случаи, когда останавливать восстание простым уничтожением зачинщиков уже поздно. Процесс начинает развиваться сам по себе. 
    - Тогда я воспользуюсь принципом: "Не можешь остановить восстание – возглавь его". - спокойно объяснила Айони. 
    - Вот как? – Гендо слегка склонил голову набок. 
    - Да. Если люди хотят звезд – они их получат. Но раздавать билеты на космолет буду я. 
    Икари-старший ненадолго ушел в себя, чтобы хорошенько все обдумать. В итоге, им был вынесен вердикт: 
    - В свое время меня тоже посещала похожая идея. Тогда я признал ее бесперспективной. Не смог продумать критерий отбора. 
    - Пожелайте мне удачи. – фыркнула Айони. 
    - Удачи. – в последний раз кивнул Гендо. – А теперь, надо полагать, ты скажешь, какая роль отведена мне. 
    Ответ подразумевал решение... Озвучить которое оказалось гораздо проще, чем может показаться. 
    - Вы умрете. Даже лечение имеет свою цену. И либо ее заплатите вы - один из главных виновных в болезни – либо не знаю какое множество невиновных людей. Я выбираю вас. Ничего личного. 
    - Смерть? Всего лишь? – искренне удивился Икари-старший. 
    - Да, всего лишь Смерть. С большой буквы. И дело не только в моем приговоре, хотя он еще в силе и не имеет обратного хода. Вы не заслуживаете прощения, так как сами себя никогда не простите. Поэтому вы будете стерты навсегда. Вы больше не сможете переродиться ни в этом, ни каком либо еще Мире. 
    - Проще говоря, меня отправляют в вечный неоплачиваемый отпуск. – невозмутимо подытожил Гендо.
    - О да. Миру пора от вас отдохнуть. – девушка в очередной раз убедилась, что Икари-старший абсолютно непробиваем. 
    - Звучит многообещающе. С чего начнем? 
    - Закройте глаза. – попросила Айони. 
    Икари-старший закрыл. Девушка приложила левую ладонь к его солнечному сплетению и, очистив разум от надоедливых мыслей, ушла на глубину, за пресловутую ширму мироздания. Там она услышала биение чужого сердца и увидела, как во тьме танцуют лепестки маленького, но упрямого огонька. Оставалось лишь протянуть руку и взять. 
    Порыв теплого ветра взъерошил ей волосы.

     
    Наверху, в опустевшей квартире Айони, которая за это время успела лишиться еще одного окна, на прикроватной тумбочке в спальне лежала шахматная доска с тремя последними фигурами: Белая Королева и Черный Король на соседних клетках и Черная Ладья на расстоянии одного хода от них. 
    Говорят, фигуры могут жить своей жизнью, жестко регламентированной правилами Игры. Что ж, обитатели данной шахматной доски служили тому прямым доказательством. Правда, эти фигуры участвовали в особой Игре, и им много было дозволено. 
    Черный Король сам собой покинул доску, переломился в полете пополам и по широкой дуге упал на ковер. Его место заняла Черная Ладья. 
    И их осталось двое…

     
    Вернувшись в обычную реальность, Айони не нашла в ней Икари-старшего. Его тело распалось на первичные составляющие, деликатно прикрытые белым лабораторным халатом. Рядом поблескивали чудом не разбившиеся об камень очки. Душа же его маленьким костерком пылала в воздухе у девушки над ладонью. 
    До чего же этот огонь был прекрасен… 
    Не чахлая искорка, грозящая потухнуть от одного чиха, и тем паче не мертвый уголек, который только забирает тепло у других, не давая ничего взамен. Нет, рядом с Душой Гендо вам точно не грозило обморожение. Одна беда: человек – это не только душа. Это еще много чего не менее важного. 
    "И все-таки я совершенно не понимаю людей" – подумала Айони, любуясь переливчатым светом. - "Столько силы в одной Душе… С такими задатками он мог… Да что там мог! Обязан был стать совсем другим человеком! Который реально смог бы сделать Мир хоть чуточку лучше! Вместо этого он всю жизнь бродил в потемках… Почему? Не понимаю…" 
    "Потому что люди всегда будут людьми" - прошептала ей на ухо Волна. Мир перед глазами девушки обратился нуаровым царством теней, где ярко сияли сферы Евы-01 и Евы-14, а вместо наглухо закрывшейся Евы-02 клубилась багровая тьма. - "Противоречивые и запутавшиеся, ошибающиеся и страдающие, ищущие и теряющие… Но, несмотря ни на что, продолжающие идти вперед. Природу людей не изменить. Не стоит и пытаться. Выйдет только хуже" 
    "Знаю, не маленькая" – заверила Айони. - "Как вы можете заметить, теперь его Душа – уж простите за клише - принадлежит мне. Есть возражения?" 
    "Нет, дитя. Ты в своем праве. Я прошу тебя об одном – позволь мне уйти вместе с моим Гендо" 
    Айони мысленно сложила дважды два. 
    "Попробую угадать: Вы заранее обо всем с ним договорились ?" 
    "Нам нет места в этом Мире. Мы слишком виноваты" 
    "Это точно" – согласилась девушка. - "По-хорошему, надо бы также предъявить обвинение ей..." – девушка кивнула в сторону Евы-02. - "Но она успела наказать себя сама" 
    "Поверь, дитя, мы все были хорошими людьми. И Гендо и Киоко и я… Мы хотели только добра. Но наше добро обернулось против нас. Мы родились слишком рано" 
    "Ясно… Как обычно, во всем виноват плохой гороскоп" – сказала Айони с легкой издевкой. - "А так все белые и пушистые… Стоп! Что это с ней?!" – девушка почуяла отголосок боли, пробившийся сквозь завесу Евы-02. Завеса, при этом, как будто истончилась. 
    "Она слабеет… Какая-то сила извне пытается погасить ее свет… Быстрее, дитя! Время дорого!" 
    Как утверждал покойный Икари-старший, разрушение ядра Евы-02 вызовет взрыв, который станет детонатором еще большего взрыва. Такой исход не устраивал никого. 
    Айони поднесла огонь Души Гендо поближе к лицу, вгляделась на прощание и легонько сдула с ладони. Душа воспарила и, словно воздушный шарик на ниточке, поплыла к Еве-01. Грудные пластины чудища с застарелым скрежетом раздвинулись ей навстречу, являя миру темно-красную сферу психоматрицы. Душа Гендо радостно вспыхнула и втянулась внутрь. 
    В нуаровом варианте, девушка стала свидетелем, как Волна, получив подкрепление, накинулась на свое вечно голодное отражение. Через мгновение трехлетняя борьба за право считаться настоящей Юи окончилась безоговорочной победой бывшей ученой. Вся сфера замерцала ровно и ярко, однако это было уже другое мерцания – единое мерцание двух слившихся Душ. 
    По исполинскому телу Евангелиона Первого прошла конвульсивная дрожь. С тяжелым стоном, полный облегчения и надежды на скорое избавление, психоматрица освободилась от оков плоти. Фиолетовое чудище распалось и громыхающей кучей пустой брони осыпалось в озеро LCL. Взметнулись волны без брызг, густая жидкость с хлюпом поглотила металлолом, и остался от знаменитой Евы только одиноко торчащий из LCL рог. 
    Мерцающая психоматрица повисла в воздухе, словно в раздумьях, затем полетела к Евангелиону Четырнадцатому. Черное чудище, замершее в молитвенной позе перед островом, воздело над головой лапы, цепко схватило добычу и протянуло ее распятой Лилит. 
    К жертвоприношению все готово. Ждем последних участников. 
    Которые, как всегда, запаздывают.

     
    В гонке наперегонки с пылевым облаком, ребятам досталось заслуженное второе место. До открытых шлюзовых ворот эвакуационного лифта оставалась какая-то жалкая сотня метров, когда на их головы навалилась душная волна серости. Синдзи и Ко было еще ничего – их выручили глухие забрала касок и подшлемники. А вот Аске и Ласке пришлось туго. Дышать нечем, открыть глаза невозможно. Аска смутно припоминала, как ее, ополоумевшую от удушья и приступа клаустрофобии, схватили за руку и силой потащили за собой. Сама она чудом не упустила рвущуюся из ошейника Ласку. 
    Все вместе они ввалились в эвакуационный лифт, кто-то, вроде бы Кенске, нащупал во мраке панель управления. Медленно задраившийся шлюз и включившаяся вслед за этим вентиляция подарили долгожданное облегчение. Аска привалилась к стене и, борясь с рвотными позывами, сплевывала набившуюся в рот вязкую, скрипящую на зубах массу. Хорошо еще, что поблизости не оказалось зеркала – иначе ей бы пришлось оценить вид самой себя в седой старости. Бетонно-серая Ласка беспрерывно чихала и отряхивалась, отряхивалась и чихала… 
    Лифтовая платформа степенно поползал вниз. Ребята подняли забрала касок. 
    - Аска, тебе плохо? Тяжело дышать? – спросила сердобольная Хикари. 
    - Scniese… - прохрипела в ответ Аска, завистливо глядя на ее относительно чистое лицо. 
    - Жить будет! – хохотнул Тодзи. 
    Аскино рычание захлебнулось в кашле. 
    - Ау, ребята! Не расслабляемся! – встряхнула всех Мана - Рассредоточиться по платформе! Оружие к бою! Аска, держись сзади. Пожалуйста. 
    Отряд рассчитывал на эффект "что, охламоны, не ждали?!" Мятежные обитатели Геофронта, теоретически, должны были молиться на стену АТ-поля и, покуда защита держится, мнить себя в полной безопасности. Включение же эвакуационного лифта вряд ли вызовет подозрения – все, кому надо, знали о вояже Аски на поверхность. Пока ренегаты сообразят, что к чему, отряд успеет углубиться на территорию, затеряется в лабиринте бесконечных переходов – чему очень поспособствует личный опыт Синдзи – а дальше… А дальше по обстоятельствам. На разработку нормального плана нема времени. 
    Спуск замедлился, с краю открылся вид на приемный зал. Ребята настороженно повели стволами. Никого. Лифтовая платформа коснулась пола, машинерия затихла. В некотором недоумении, ребята сошли с платформы и, растянувшись цепочкой – Синдзи и Ко впереди, Аска и Ласка следом – беспрепятственно пересекли сначала зал, потом автомобильный туннель и, наконец, вышли под купол Геофронта. 
    Тодзи, Кенске и Хикари обалдело закрутили головами. До сего дня, они видели Черную Сферу лишь мельком, по пути к выделенному их старой школе Геоубежищу. Синдзи, судя по кислой мине, хотелось поупражняться в эпитетах, и сдерживало его только присутствие дам. 
    Мана, нахмурившись, достала бинокль и оценила панораму: 
    - Не поняла… А где все? 
    Зеленые равнины, лесополосы, автомобильные дороги, искрящиеся вдалеке внутреннее озеро, доминирующий над ландшафтом комплекс зданий во главе с пирамидой NERV… И нигде нет даже намека на деятельность. Полное безлюдье и летаргическая тишина. Вместо опасности ребята ощутили сонливость. 
    - Аска? 
    - Без понятия. Я два дня проторчала наверху. – ответила Аска. 
    От неожиданного "Кар!" сверху все вздрогнули. Гамлет сделал круг над ребятами, приземлился на асфальт у ног Синдзи. Парень, догадываясь, чего от него хотят, мрачно вгляделся в вороньи глаза: 
    "Ну?" 
    "Ты в курсе, что до Третьего Удара осталось всего чуть-чуть? И это твое гнусавое «Ну» рискует стать эпитафией?" - холодно произнес голос Айони в его голове. 
    "Догадываюсь" – оскалился Синдзи. - "Передай трубку моему отцу. Есть разговор" 
    "Увы, абонент находится вне зоны доступа" 
    "В каком смысле?" 
    "В прямом" 
    Синдзи ненадолго замолчал. И пока он молчал, мысли его обрели свинцовую тяжесть: 
    "Вот значит как… В прямом… А нас ты тогда зачем позвала? Похвастаться?" 
    "Если тебе станет от этого легче, знай – Юи и Гендо решили добровольно последовать третьему принципу жизни разумного существа. Спросишь у Кенске, что это значит. А чтобы их порыв не окончился пшиком, нам нужны еще двое: Аска и ты" 
    "Айони, я устал от твоих фокусов" 
    "Я тоже. Поэтому будь так любезен, прыгай в Терминальную Догму. Таймер уже тикает" 
    Гамлет взмахнул крыльями и полетел по направлению к пирамиде NERV. 
    Синдзи угрюмо смотрел в точку. Растерянный мозг предлагал эмоции на выбор: злость, обиду и боль из одного мешка, подленькое облегчение - ему не пришлось разбираться с отцом самолично - из другого. Но сердце все посылало нафиг. Оно хотело, чтобы его оставили в покое. 
    Остальные, включая даже прикусившую язык Аску, не знали, что сказать. Они поняли лишь одно – новости, принесенные на вороньих крыльях, выбили у парня почву из-под ног. 
    - Синдзи… Что ты… Что не так? – Мана тронула парня за плечо. 
    Синдзи снял каску и глубоко вздохнул. Затем обернулся: 
    - Меня официально объявили последним из Икари. Я не знаю, что мне делать. 
    - Синдзи… - прошептала девушка. 
    - Ничего… Я в порядке... – парень мотнул головой, будто спросонья. – У меня полно соплей, но хлынут они потом… Когда мы положим этому маразму конец. 
    Располагая доступом к информационным ресурсам Затопленного Города, Синдзи как-то раз попытался раздобыть данные о своих возможных корнях. Со стороны отца нашлись дед и бабка – престарелая чета Рокобунги. К сожалению, они скончались несколько лет назад. Мать же, Икари Юи, оказалось настоящим человеком из неоткуда. Ее родной семьей была неизвестность, а родственниками – пометки типа "сведениями не располагаем". Возможно, это постарались старики из SEELE. А может, обычная слепая Судьба. Правда скрылась под кучей оторванных листков календаря. Теперь уже навсегда. 
    - Синдзи… Ты только не молчи. 
    - Не буду. – пообещал парень.

     
    С позиций войск охранения происходящее виделось под совершенно иным углом. 
    - АТ-поле слабеет, господин генерал! – радостно доложил профессор Ябу по штабному телефону. –Не могу точно сказать, когда, но по приблизительным подсчетам… 
    - Мы поняли. Хорошая работа. Продолжайте обстрел. – генерал Муто положил трубку и повернулся к коллегам. – Полагаю, пора выводить штурмовые группы на исходную. 
    - Уже сделано. – заявил генерал Итагаки. - Армия ждет моего приказа. 
    - И если верить моим ушам… - генерал Кэндзи щелкнул четками. – Ждет его с нетерпением. 
    Феерическое зрелище обстрела запечатанного Токио-3 сорвало приз зрительских симпатий. Личный состав встречал каждый залп антиматерии многоголосым одобрительным ревом. Солдаты и офицеры рвались в бой.

     
    Лучше времени лечит только дорога. Правда, не абы какая, а ведущая к конкретной цели. К примеру: спасение планеты вообще и самих себя в частности. 
    О том, что внешний мир все еще существует, напоминало периодическое вздрагивание Геофронта. JSSDF ломились внутрь, однако обитателям базы было на это начхать. Никто не бегал, не суетился, не организовывал оборону. Люди дремали в своих норах, равнодушно ожидая исхода. Уже неважно, с маленькой или с большой буквы. 
    Рядом с воротами эвакуационного лифта, обнаружилась стихийная автостоянку брошенных беглецами-лоялистами машин. Заведя одну из них, ребята без проблем домчались до основной части базы. Потянулась однообразная мешанина коридоров, лестниц и переходов. Ребята окончательно забили на вооруженную бдительность, поснимали каски и двигались вперед, ни на что не оглядываясь. По пути они не встретили никого, кроме нескольких темных личностей, при виде их тут же попрятавшихся за углами. 
    Лишь добравшись до самой интересной части базы – вотчину Командного Центра – ребята увидели доказательства существования жизни в запечатанном Геофронте. 
    Стайка детишек младшего и среднего школьного возраста увлеченно громила рекреацию, некогда весьма ценимую персоналом NERV за близость к раздевалкам. Аска и Синдзи, в свое время, выпили в ней немало прохладительных напитков. Празднуя нежданную свободу от взрослых, детишки переколотили торговые аппараты. Высыпавшееся содержимое было частично съедено, частично растоптано. Накушавшись, детишки занялись наскальной живописью. К моменту появления гостей, стены густо покрылись разноцветной мазней. Довольные собой детишки развалились на лавках, отдыхали, обменивались шуточками, ржали и кидались друг в друга мусором. Неформальный лидер стайки – нагловатый шкет с шипастым браслетом на руке – с видом победителя слонялся около разбитых аппаратов, помахивая спертой где-то монтировкой. 
    Заметив гостей, детишки вначале стреманулись, но затем, узрев своего рыжего кумира, расслабились и принялись беззастенчиво разглядывать их в упор. Такую экипировку, как у отряда, они встречали разве что в тематических журналах. 
    - Салют, пипл! Вы откуда такие взялись? – криво ухмыльнулся нагловатый шкет. 
    - С неба свались! Веришь, нет? – еще кривее ухмыльнулся Тодзи в ответ. 
    Детишки зашептались. 
    - Понял, с неба так с неба. – шкет поднял ладони в знак мира. – Крендец АТ-полю, типа? 
    - Шли бы вы отсюда. – посоветовала Мана. - Здесь опасно. 
    - Да ладно… - протянули детишки. 
    - Вы не поняли?! Ноги в руки и бегом! Это приказ! – рявкнула Аска. 
    Детишки испарились в момент. Улепетывая, они застенчиво оглядывались. В глазах их читался неподдельный восторг, осененных вниманием фанатов. 
    Аска гордо посмотрела на Ману. И увидела равнодушную спину. Мана выбрала тактику полного игнорирования Аскиных нападок. 
    Ребята двинулись дальше. Аска по дороге мысленно перемывала Мане косточки: 
    "Нет, вы только поглядите на нее! Какие мы важные! Сама кожа да кости, взяться не за что, а туда же… Да кем она, вообще, себя возомнила?! Выскочка!" 
    Насчет "кожи и костей" Аска, конечно же, переборщила. Но в целом, если поставить двух девушке рядом, Мана на фоне Аски несколько терялась. Что, однако, не мешало Синдзи любоваться ею второй год подряд, а в перспективе – и всю оставшуюся жизнь. 
    Чтобы разом пресечь все спекуляции, подчеркнем: Хоть их отношения не заладились с самого начала, Аска вовсе не считала Ману своим лютым врагом. Конечно, Аске хотелось ее поколотить, но не сильно. Время отфильтровало лишнюю агрессию, оставив воспоминания, которые заняли почетное место в личной Аскиной энциклопедии "Как НЕ надо поступать, если…" 
    Спущенная с поводка Ласка выписывала синусоиду впереди ребят. Собака уже успела всех обнюхать и со всеми перезнакомиться. Погладить же свою любимицу, Аска разрешили одной Хикари - в знак возобновления дружбы. А остальные – перебьются. 
    Миновав еще несколько уровней архитектурного уныния, они достигли предбанника местной преисподни – прозрачной трубы пассажирского лифта Терминальной Догмы. За неприветливо раздвинутыми дверями, на круглой платформе, сидел, нахохлившись, Гамлет. Он давно их дожидался. Ребята набились внутрь. Получилось тесновато, но терпимо. Ворон не пожелал быть растоптанным и выбрал себе место поудобнее. Им оказалось плечо Маны. Девушка не возражала, а Синдзи решил не ворчать попусту. 
    Лифт скользнул в бездонную тьму. Ребята сначала заговорили тише, потом перешли на шепот и, в итоге, замолчали вовсе. Нечеловеческих масштабов величие Терминальной Догмы требовало тишины. У Ласки шерсть стала дыбом – животные всегда инстинктивно избегали подземелий Геофронта. Аска успокаивающе погладила любимицу по спине. Гамлет особого беспокойства не проявлял. Сказывалось длительное общение с зеленоглазой ведьмой. 
    Казавшееся бесконечным погружение окончилось слепящей вспышкой света. Лифт, предварительно пройдя через толщу черного камня, опустился перед ярко освященными исполинскими воротами, из открытых створок которых на ребят дыхнуло тяжелой влагой с пьянящим запахом крови. 
    "Оставь надежду, всяк сюда входящий" – продекламировала Айони через Гамлета. 
    "Заткнись, Айони. Просто заткнись" – Синдзи скрипнул зубами. 
    "Ясно. Ты решил дуться на меня до конца своих дней. Ничего, как-нибудь переживу" 
    "Ты должна была дать мне с ним поговорить" 
    "Ничего я тебе не должна. И ты мне ничего не должен. Именно поэтому я не требую, а лишь рекомендую – не стой столбом. Мне очень нужна ваша помощь"

     
    Ева-02 умирала в мучениях. Но не сдавалась. Завеса прохудилась настолько, что Айони смогла разглядеть искалеченные ошметки ее души – горстку еле тлеющих угольков, болезненно искрящихся при каждом ударе. Девушка попыталась до нее докричаться, но тщетно. Ева-02 больше не могла слушать. Вся ее сущность ушла на подпитку того единственного, что, кроме памяти, осталось в Мире от несчастной Сорью Киоко Цеппелин – материнского инстинкта защищать любой ценой. Ирония в том, что для пробуждения этого инстинкта в полной мере, ученой пришлось развоплотиться. Сегодня пришел черед эпилога ее существования. В финале она последует вслед за Гендо и Юи, и исчезнет навсегда. 
    Айони вгляделась во мрак огромной пещеры. Где-то там, на противоположном берегу озера LCL, долгожданные гости переминались с ноги на ногу. Им не на чем было плыть. Обе лодки пришвартованы к острову Лилит. 
    Что ж, хотя ограниченный запас сил, оставшийся в запечатанном Геофронте надо беречь, от одного простенького фокуса большого вреда не будет. 
    - Эгей, Жизнь и Мудрость! Выпишите мне чек! 
    - Вся сила Черной Луны твоя, дочка. – в унисон пропели два сияющих силуэта около Евы-14. 
    - Мило. Так как там говорилось... И простер он руку свою на море…

     
    На глазах уже уставших поражаться ребят, озеро расступилось, обнажив ровное каменное дно. Проход, образованный двумя стенами застывшего LCL, уходил вдаль, петляя между светящимися скалами. 
    "Нам похлопать, Айони?" – поинтересовался Синдзи. 
    "Не нравится – плыви брасом" 
    Спуститься в проход труда не составило – в камне оказались вырублены ступени. Вся честная компания, включая Гамлета, решившего проделать остаток пути на плече Маны, поспешила вперед, стараясь держаться подальше от вязких стен. Вскоре они увидели чужеродную металлическую стену, совершенно не сочетающуюся с остальной, бесконечно древней пещерой. Миновав огромный шестигранный проход, ребята узрели театральные подмостки с уже разложенным для финального акта реквизитом. 
    Аска посмотрела на сгорбленную фигуру Евы-02, все поняла, но ничего не сказала. Прошлое должно уйти. Отпусти его с миром. 
    - Добро пожаловать в мой музей. – махнула им левой рукой Айони. – Правила поведения: громко не говорить, экспонаты руками не трогать. 
    - А иначе что? – издевательски спросил Тодзи. 
    - А иначе я заколдую один твой орган, и в Мире станет на пол Судзухары меньше. 
    Тодзи счел за лучшее не нарываться. 
    По каменным ступеням честная компания поднялась на остров. Проход за их спинами сомкнулся с чавкающим звуком. Все, кроме Аски и Синдзи, невольно вжимали головы в плечи. Ласка настороженно нюхала воздух. Собака чуяла нечто большое, но не могла взять в толк, что именно и откуда. Гамлет перелетел с плеча Маны на плечо Айони. 
    - Привет. – улыбнулась Айони. – Извини, но все вкусненько осталось в квартире. 
    Ворон разочарованно каркнул. 
    - Айони, как оно?! Рассказывай! – потребовала Аска, крутя головой в поисках. 
    Айони молча показала на белеющий на камне лабораторный халат. Дошло не сразу. А когда дошло, все остолбенели. Потом Синдзи через силу сделал один шаг, второй, доковылял до останков, нагнулся и поднял очки. 
    - Отец… - сипло проговорил парень. – Ну зачем ты так? 
    Аска сбросила оцепенение и открыла рот. И тут же обнаружила чужой кулачок, упертый ей в бок. 
    - Ни слова. Пожалуйста. – прошептала Мана, с недобрым прищуром глядя ей в глаза. 
    "Ах ты… Ты…" – Аска побагровела. - "Ты… Да хрен с тобой… Только руки марать…" – и выдохнула. Ситуация действительно не располагала к насмешкам. Даже к насмешкам над чертовым очкариком, чтоб ему в Аду сгореть. 
    - Гхм… - Айони деликатно привлекла внимание. – Между прочим, ОН еще здесь. Вместе с Юи. 
    Все посмотрели назад и вверх, на сжатую в лапах Евы-14 ровно мерцающую сферу освобожденной психоматрицы. 
    - Однако пробудут они там недолго. Самое время сказать им "Sayonara". Без них, наша сегодняшняя встреча была бы невозможна. Во всех смыслах. 
    - Айони, какая же ты все-таки… - процедил сквозь сжатые зубы Синдзи. Очки Гендо он сжимал в ладони. 
    - Но-но, не вслух. – холодно сказала Айони. - И вообще, Мир ждал этого момента восемнадцать лет. Давайте хотя бы попытаемся соблюсти торжественность. – она пробежалась взглядом по лицам. – Не хотите? Ну и не надо. Аска, Синдзи, прошу вас подойти ко мне. Я устала и хочу побыстрее со всем покончить. 
    - Иду. – мрачно отозвался Синдзи. 
    - Ласка, сидеть. Я скоро вернусь. – Аска протянула собаке поводок и протянула конец Хикари. – Смотри не упусти, староста. 
    После чего они приблизились к Айони. 
    И вместе с ней исчезли. В воздухе остался кружиться раздосадованный Гамлет. 
    Ласка зашлась лаем. Шокированные ребята бросились к опустевшему месту и на всем ходу стукнулись об невидимую стену. 
    - Синдзи! Синдзи! Ответь мне! Черт! – Мана зашарила руками и, не найдя прореху, сдернула со спину пистолет-пулемет и ударила по преграде прикладом. Ее примеру последовали остальные. Однако стена и не думала поддаваться. 
    - Оставьте печаль, дети. Отриньте страх. Впустите радость в сердца. 
    Отряд резко развернулся, вскидывая оружие. Ласка и Гамлет, напротив, успокоились. 
    - КТО. ВЫ. ТАКИЕ? – раздельно произнесла Мана, поглаживая пальцем курок. 
    Прямо у них на прицеле, недалеко от острова, над озером LCL парили два светящихся силуэта. 
    - Не может быть… Аянами… Рей? – пробормотал Кенске. Свет силуэтов отражался на его очках. 
    - Да… - нежно пропел силуэт девушки с синими волосами. - Часть меня зовут Аянами Рей… Она знает вас… Она благодарна вам… Вы помогли ей пройти долгий путь. Познать себя. Освободиться. Вернуться к Прародительнице. И обрести надежду на новое начало. 
    - Время выбирать прошло. Настало время исполнять. – пропел силуэт парня с серебряными волосами. – Раньше мы могли лишь чувствовать. Теперь мы знаем. Предначертанное свершиться. Мир увидит новый рассвет. 
    - Верните Синдзи! Верните их всех! – приказала Мана режущим по живому голосом. 
    - Бояться нечего, дитя.– пропел силуэт девушки. 
    - Проводники верны своему предназначению – помочь Дитя Судьбы исцелить Мир. Их телам и душам ничего не угрожает. – пропел силуэт парня. 
    - Проводники? Дитя Судьбы? Это что, религия такая? Оставьте ее себе! Я не верю во всю эту святую ложь! 
    - Но ты веришь в будущее? Веришь в лучшее? Веришь в Мир? - пропели два силуэта в унисон. 
    - Да. – помедлив сказала Мана и опустила оружие. – Верю. 
    Остальные ребята верили тоже. Все стволы уставились в пол. 
    - Тогда поверьте в них. И они свершат то, что должно. Так говорю я, Жизнь. – пропел силуэт парня. 
    - Вслушайтесь в пение Мира! Мир услышал Слово Дитя Судьбы! Мир принял его! - восторженно провозгласил силуэт девушки. – Так говорю я, Мудрость! 
    Ребята переглянулись. Наверное, надо было радоваться. Вопрос, чему? 
    - Внемлите, дети, ибо мы передадим вам Слово. Вы услышите его не только сердцем.– два пения слились в одну арию. – Лилим бояться Дитя Судьбы, но страх их напрасен. Дитя Судьбы не палач, но садовник. А наш Мир – ее Сад. Множество цветов растут в Саду, ибо Мир огромен. Огромен, но не безграничен. Ему по силам дать приют многим, но не всем. Все цветы красивы, все тянуться к свету, все имеют право на живительную влагу. Без них не будет Сада. Но порой цветов вырастает слишком много. И одни цветы начинают подавлять других. Закрывать свет, отбирать влагу, не давать расти. Сад приходит в упадок. Чья эта вина? Цветов? Но разве можно сильные цветы обвинить в силе, а слабые цветы в слабости? Разве можно обвинить цветы в жестокости, если жестокость становится единственным способом выживания? А жить хотят все. Но что же делать садовнику? Как исцелить больной Сад? Для этого Дитя Судьбы сама ненадолго обращается цветком. И находит два цветка, чьи души несут отпечаток боли. И познает эту боль. И делает выбор. Она видит, что есть цветы, которые просто не могут расти в ее Саду. Им не подходит Его свет и Его влага. Их души полны смятения, они не знают радости и лишь причиняют страдания себе и другим. Как же поступить с мятежными цветами? Срезать их? Нет, хороший садовник рассудит иначе. Она бережно выкопает их корни и пересадит на новое место, туда, где уже есть свет и влага, но еще нет Сада. Там мятежные цветы обретут долгожданный покой, окруженные заботой уже другого садовника. И Вселенная услышит Песнь еще новорожденного Мира. И в ее бескрайней Пустоте станет чуть меньше одиночества. Именно так распространяются Жизнь и Мудрость во Вселенной, и именно поэтому Мы никогда не умрем. Мы свои для каждого Мира, и в тоже время мы все – часть единого и бесконечно прекрасного. И покуда существуют Солнце и Луна, цветы будут расти, даруя радость этому Миру и неся Слово другим. Сами или по воле садовника. Когда же пробьют последний час Мира, Он уйдет без сожаления, зная, что его Песнь продолжит звучать в иных Мирах, чьи Сады когда-то начались с его цветов. 
    - А мы… Что будет с нами? Нас тоже… пересадят? – слегка дрожащим голосом задала Хикари их общий вопрос. Ребята обратились в слух. 
    - Вы слышали Слово. У вас есть право решать. Сияние новых звезд или свет родного Мира? Прислушайтесь к своему сердцу, и вы услышите ответ. 
    Весьма распространенный, считай дежурный совет. Звучит поэтично, но, услышав его, хочется поинтересоваться: "А вы сами пробовали?"

     
    - … Не ждите Рая на Земле. – подвела итог Айони. - То, что я хочу сделать – это не Чудо. Это чистой воды механика. Я просто выкину лишний балласт за борт, чтобы успеть поднять воздушный шар до контакта с высоковольткой. Да, возможно, оставшееся человечество ощутит приступ эйфории. Но, поверьте, ненадолго. А потом все вернется на круги своя. Люди, как были людьми, так и останутся. 
    - Но шанс есть? – уточнил Синдзи. 
    - Хотя бы самый завалящийся? – ухмыльнулась Аска. 
    Они втроем расположились на острове Лилит. Где кроме них и самой Лилит на кресте никого не было. Еще из обычного Мира сюда перенеслась тренога с бакелитовым экспонатом. Остальное, включая даже железную стену вокруг острова, осталось где-то там. Подземная Усыпальница предстала пред ними в первозданном виде, до визита NERVных археологов. Со всех сторон остров окружали светящиеся скалы, на высоченном багровом пололке мерцал звездный орнамент, висела густая, хоть половником черпай, тишина, изредка украшаемая далеким перестуком невидимых маленьких камушков. 
    - Шанс? Наверное, есть. Но вряд ли большой. – сказала Айони. 
    - Сойдет. – кивнул Синдзи. – Как говорится: один шанс, чтобы сделать один шаг… 
    - И навсегда изменить Мир. – докончила Аска. – Мне нравится. Есть, куда расти. 
    - Мне тоже. – улыбнулась Айони. – У кого есть молоток? – в ответ на непонимающие взгляды, она ткнула пальцем в бакелитовый экспонат. 
    - Без проблем. – Синдзи выхватил свой стилет, перехватил рукоять двумя руками, и, замахнувшись, всадил лезвие точно в центр кристаллического параллелепипеда. 
    Стилет вошел до самой крестовины, и вдруг раскалился до красна, так что держать его стало невозможно. Еще через пару мгновений, он вспыхнул ярко-белым и испарился без следа. 
    - Так вот, чего ты хотел. – усмехнулся Синдзи. – Ну что ж, прощай ножик. Скучать не буду. 
    - И чего? – не поняла Аска. – Что дальше то? 
    - Дальше, дальше… - задумалась Айони. – Ах, да, совсем забыла: Во имя Жизни и Мудрости, да будет так. Поехали. 
    От пробитого клинком отверстия в бакелите во все стороны побежали светящиеся трещины. Раздался треск…

     
    Пещера загудела. По озеру LCL, вокруг острова Лилит, пошли гулять круговые волны. Ребята нервно озирались, прикидывая, кричать ли им от восторга и пора перебирать варианты. Спрашивать не у кого – силуэты испарились. 
    Затем они услышали треск, обернулись на звук и успели разглядеть, как из рассыпавшегося в пыль бакелитового экспоната взмывает ввысь что-то… что-то яркое… яркое и… живое. 
    С металлическим грохотом упала на камень маска Лилит. 
    И стало светло. Очень светло. 
    Кто это поет? Так красиво… Даже певчим птицам не повторить.

     
    Полусфера АТ-поля - сосредоточие истерии всего цивилизованного человечества - лопнула, словно банальный мыльный пузырь. Только большой. 
    Из центра разрушенного города, превращенного Орудием в лунный ландшафт, ударил вертикально вверх поток белого света, пробив быстро расширяющуюся брешь в низкой серой плене. Прямо на глаза тысяч людей облака испарялись, уступая место кристально чистой небесной лазури. На израненную землю сошли потоки солнечного света. 
    Кто-то падал на колени. Кто-то бежал без оглядки. 
    А кто-то застывал на месте и смотрел. 
    Пытаясь понять, что сейчас заканчивается. 
    И что приходит ему на смену.

     
    - Нет, нет, нет! Не верю, нет! Нет! – как мантру повторял профессор Ябу, беспорядочно долбя по клавишам. – Нет! Будь ты проклят, Икари! 
    Профессор остался один. Техники в полном составе покинули трейлер и разбежались кто куда. 
    - Нет, нет, нет, нет... Что это? 
    На всех экранах неожиданно возникла одна и та же надпись: "BLOOD TYPE: VIOLET" 
    - Конец… - профессор издал смешок и бессильно откинулся на спинку кресла. – Слава тебе Господи...
    Экраны погасли, стойки затихли. Трейлер погрузился в приятный полумрак.

     
    Три генерала вышли на пригорок полюбоваться зрелищем. Армия развалилась, приказы отдавать стало некому. Значит, можно расслабиться, и хотя бы раз в жизни побыть самим собой. 
    - О, господин Уоллес и госпожа Орлова, и вы здесь! Отличная сегодня погодка, не правда ли? – поприветствовал генерал Муто. 
    Кристофер и Екатерина не обратили на них внимания. Обнявшись, они ждали, пока Время не соизволит вновь вернуться за руль. 
    - Чертовски красиво! – цокнул языком генерал Кэндзи. – Это я про небо. 
    - Согласен. – кивнул генерал Муто. – А вы что скажите, коллега? 
    Генерал Итагаки не сказал ничего. Вместо этого, он решительно зашагал навстречу свету. Муто и Кэндзи обменялись многозначительными взглядами, и, с видом "А пропади оно все пропадом!", пошли следом. С каждым новым шагом они чувствовали себя все моложе и моложе... 
     
    Будущее прибыло. 
    Распишитесь в получении и вскрывайте упаковку. 
    Товар возврату или обмену не подлежит. 
    Надеемся, вам понравится то, что вы заслужили.