Afterwards IV

Гоночный мототрек «Судзука», 2023 год

Зеленые буквы «GO» вспыхнули, как глаза хищного зверя, и ответом был синхронный рев десятков моторов. Среди них был и мотор мотоцикла, которым управлял Нагиса Каору, бывший пилот Марка-06, а сейчас один из пилотов команды «Касино». Трибуны пронеслись мимо и остались где-то позади. Нагиса вновь слился со своей машиной, и когда входил в первый поворот трассы, перед глазами у него вдруг замелькали воспоминания о том, что произошло в последние два года…

Каору удалось осуществить свое намерение стать мотогонщиком. Его талант, до того замеченный лишь Макинами, оценили и другие. Он начал мелькать на гоночном треке, куда, как он выяснил, иногда приходили сотрудники команд профессионального мотоспорта. Стиль вождения, а также не самая обыкновенная внешность сослужили ему хорошую службу. И вот однажды он получил приглашение в частную команду «Касино», вторую команду «Хонды».

Пройдя «волнистый участок», он добавил газу. Впереди был прямой участок, на котором заводские мотоциклы неизбежно вырвались бы вперед. Тем не менее, Нагиса намерен был оставить позади прочие частные команды, и не собирался обходиться полумерами. К победе нужно было рваться, потому что эта крылатая богиня никогда сама не давалась в руки…

Полгода спустя он был уже в основном составе команды. Руководство не могло нарадоваться на такого молодого, но, несомненно, одаренного пилота. Команда, долгое время остававшаяся в тени, постепенно начинала сиять все ярче. И немалую часть этого света излучал самый молодой ее участник, Нагиса Каору.

Поворот, и вновь небольшой прямой участок. Впереди мелькали его главнее противники, однако Каору видел, что большая часть пилотов ведет свои машины осторожно и аккуратно. Бывший пилот Евангелиона был уверен, что именно в этом его шанс. Агрессивный стиль езды, который иногда называли «американским» – именно это ему нужно для победы в сегодняшней гонке…

Еще спустя полгода в команду по странному стечению обстоятельств попала Мари. При первой встрече с ней в душе Каору еще теплилась слабая надежда, что она его узнает, но этого не произошло. Однако он не расстроился, не чувствовал себя подавленным. Как бы ни странно это звучало, Нагиса почувствовал облегчение. В конце концов, он уже начал привыкать к своей «новой жизни».

Извилистый участок, называемый иногда «игольным ушком», позволил Каору продемонстрировать, на что он способен. Мотоцикл как будто стлался по земле, казалось, еще сантиметр – и он потеряет равновесие, упадет, и тогда гонка закончится, толком не начавшись. Однако Каору не падал. Выровняв машину, он рванулся дальше…

Забавно, что в команде между ним и Мари вновь установилась атмосфера дружеского соперничества. То и дело они устраивали гонки, но уже не по улицам города, а по небольшому мототреку Цукуба, где тренировалась команда. И, как и в той, «прежней жизни», как называл ее Каору, они были примерно равны, хотя на сей раз Каору чаще, чем она, обставлял коллегу по команде.

Остался только он, мотоцикл, трасса и соперники. Для Нагисы это был привычный и знакомый мир, в который он с наслаждением возвращался снова и снова. То, что было вне его – сначала новая школа, потом колледж, казалось ему скучным. Каору ненавидел обыденность, однотонное течение жизни. На трассе все было по-другому. Гонки были для него настоящей жизнью.

Время шло. Нагиса постепенно превращался в своего рода талисман команды. Каждая гонка, в которой он принимал участие, оканчивалась если не победой, то, как минимум очень хорошими результатами для команды, которая вынуждена пользоваться старыми моделями мотоциклов. Заводские команды, в распоряжении которых были специально сконструированные новейшие прототипы, были весьма серьезными противниками.

S-образный поворот был одним из тех мест, которые Каору наметил для себя как «главные участки борьбы». На прямых он практически не мог соревноваться в скорости с машинами заводских команд, однако на поворотах, благодаря умелым маневрам, мог и сократить разрыв, и даже обогнать, если все сложится удачно. Этот поворот был особенно сложен, но именно на него молодой гонщик возлагал большие надежды. Здесь все зависело от него и его таланта…

Знаковым достижением для Каору стала победа в четырехчасовой гонке, которая проходила здесь же, в Судзуке. Он оставил позади даже заводские команды, а шеф его собственной после этого прозвал Нагису «Серебристым Ангелом». Каждый раз, слыша из уст коллег по команде эти слова, Каору только чуть заметно улыбался. Никто не знал, насколько они близки к правде.

Второй круг, третий, четвертый. Сначала Каору считал их, потом бросил это занятие. Воспоминания мелькали уже где-то на заднем плане сознания, и не отвлекали от главного. На настроенном под его тело мотоцикле Нагиса сидел как влитой, превратившись в одно целое со своей машиной. При мысли об этом пилот улыбнулся. Да.. так же было и с Евангелионом…

И вот теперь – новое испытание. Восьмичасовая гонка на выносливость в Судзуке была вызовом для него. Если он справится, то получит международные права, и, возможно, поедет за границу. Ему уже поступило несколько предложений от иностранных команд, но пока он не принял ни одного. Хотелось дождаться результатов этой гонки, чтобы решить, куда двигаться дальше.

Команда просигналила, что этот круг последний. Каору мысленно пожал плечами. Он добился очень хороших результатов, однако сомневался, что Мари сумеет удержать завоеванную им позицию. Она всегда была более осторожна и рассудительна на треке, чем он. Былая бесшабашность присмирела, Макинами куда серьезнее, чем он, относилась к собственной безопасности. Все же на таких скоростях малейшая ошибка может оказаться фатальной, часто говорила она, а каждому из них есть, что терять. Однако «Серебристый Ангел» только улыбался в ответ на эти слова…

 - Похоже, в нашего ангела вселился демон, – усмехнулся шеф команды, Касино Рен, глядя на слезающего с мотоцикла Каору.

Мари, обменявшись с Нагисой кивками, заняла место в седле, и спустя несколько секунд была уже на треке. Каору, сняв шлем, направился к шефу.

 - Под капельницу, – скомандовал тот.

 - Ненавижу иголки, – проворчал в ответ пилот.

 - А тебя никто не спрашивает, – с улыбкой произнес шеф. – Гонка выматывает, именно поэтому она и называется гонкой на выносливость. А то, что вытворяешь ты…

 - И что же я вытворяю? – особенно выделив последнее слово, спросил Нагиса, глядя на начальника честными, невинными глазами.

Тот только расхохотался, глядя на это удивительное лицо с выражением «я тут ни при чем».

 - Под капельницу, – повторил шеф. – Нет, Каору, ты не ангел, ты «Серебристая Бестия».

Нагиса вернул Касино улыбку и направился в медицинский кабинет.

Макинами была хороша, азартна, но не так безрассудна, как он. Освободившись от капельницы с питательным раствором, Каору стоял на трибуне, выделенной их команде, и смотрел на трек, по которому носились яркие разноцветные тени. Отсюда мотоцикл и пилот казались совершенно неразъединимым существом.

Бросив взгляд на таблицу результатов, он только покачал головой. Всякий раз, когда Каору брал «новую высоту», Мари не могла удержать результат. И винить ее было бы несправедливо. Помимо того, что у нее не было отчаянного риска Каору, его умения… желания ходить в гонке по самому краю, мотоцикл был настроен под тело Нагисы, так что управлять им было немного сложнее. А в этой гонке, пусть она и такая долгая, что иногда ее называют «гонкой на выживание», секунды по-прежнему решают многое, точно так же, как и в соревнованиях меньшей протяженности.

Оставался последний рывок, и Каору упросил главу команды отдать его именно ему. Это был последний шанс вырваться, хотя в победу в команде, похоже, не верил никто. Слишком хороши были машины и пилоты заводских команд, чтобы их смог победить даже Серебристый Ангел.

Мотоцикл заехал в бокс, и Мари с трудом вылезла из седла. Было видно, что гонка забрала у нее много сил. Глядя на нее, на Каору вдруг напали сомнение и неуверенность, он не знал, что и думать. Кто она ему? Просто коллега по команде? Кусок прошлого? Или же просто совсем незнакомая девушка, а той, прошлой жизни для него не было, это был лишь очень реалистичный сон?

Отбросив эти мысли, Нагиса шагнул к мотоциклу. Макинами, сняв шлем, улыбнулась ему.

 - Удачи, Каору, – пожелала девушка.

 - Спасибо, – кивнул он.

Шлем привычно обхватил голову, тело удобно устроилось в седле, а пальцы сомкнулись на рукоятках руля. Мотор уподобился сердцу, и стучал в унисон с сердцем Каору. Пилот провел рукой по баку мотоцикла, чуть улыбнулся. Пусть это был и не Табрис, он никогда не упускал возможность в такие моменты сказать своей машине что-нибудь ободряюще.

 - Победим? – едва слышно спросил он, и ответом ему был рев мотора, а потом мир рванулся навстречу, и боксы, коллеги, сомнения и воспоминания остались позади. Впереди ждала трасса.

Каору несся вперед, как на крыльях, оправдывая свое прозвище. Все его существо переполняло желание победить, победить любой ценой. И наблюдавшие за ним члены команды стискивали кулаки от волнения, их сердца замирали, когда они смотрели на пируэты, которые выделывал их главный пилот. Мотоцикл почти стелился по земле, а иногда казалось, что вот-вот – и стальная машина взлетит, но Каору своей волей не дает ему этого сделать. Все члены команды были не новичками в мире мотогонок, и прекрасно знали, что подобный риск хорошо смотрится лишь на экране телевизора. В реальности малейшая ошибка означает потерю управления, падение, и в таком случае поражение в гонке будет еще меньшим из зол.

Зрители пребывали в неистовстве. Стремительные рывки Каору поднимали его все выше и выше. Промелькнуло девятое место, потом прошло, казалось бы, совсем немного времени, и команда Касино уже на седьмом. Несколько удачных, отчаянных маневров – и очередной соперник позади, а Нагиса занимает шестое место. Потом совершенно невообразимая техника, которой место скорее в цирке, а не на гонках – и он вырывается на пятое, заставляя трибуны вопить и сходить с ума.

Для них это было нечто невероятное, но все же успехи Серебряного Ангела для многих существовали лишь на таблице результатов. Никто из них не мог почувствовать, что испытывает Каору, как сильно он отдается гонке, насколько сильно он сплетается со своим «стальным конем».

А для него мир сжался до трассы, соперников и стука собственного сердца. Всего остального просто не существовало. Тело было напряжено, но реагировало на обстановку почти что автоматически. Разум отслеживал ситуацию на треке, отдавал приказы, и даже не отвлекался на такие мелочи, как опасность для жизни.

Это были последние круги, и неожиданно из-за несчастного случая в повороте «игольное ушко» оторвавшиеся вперед противники стали падать один за другим. Кто-то вылетел из гонки, кто-то сумел поднять машину и вернуться на трассу, но каждая секунда промедления позволяла Каору еще больше приблизиться к ним. И он нагонял, крепко сжав зубы и даже не замечая этого, потому что понимал, что победа стала близка, как никогда.

Каору сам не помнил, когда и от кого он услышал выражение, что на гоночной прямой ангел и черт чувствуют себя как дома. Видимо, сейчас ему улыбались ангелы. Быть может, потому, что сам он когда-то, очень давно, был одним из них.

И наконец впереди замаячили задние огни лидера, заводской команды «Хонды». Догнать. Обойти. Вырваться. Эти слова стучали в мозгу Каору, и он совершенно потерял последние остатки разума. Он не знал, где кончается он и начинается мотоцикл. Все пропало, исчезло, растворилось и сплавилось воедино.

Нагиса выжимал из машины все, что только было можно, вел ее так, что потом почти каждый, кто видел видеозаписи гонки, называл его безумцем. Впрочем, что скрывать, он и вправду превратился в безумца, в одержимого. В адреналине плескалась кровь, а не наоборот.

Последний круг, финишная прямая, и Каору, все это время висевший на хвосте у лидера, все же сумел вырваться вперед, однако соперник не собирался уступать ему. Конец, конец так близок. Его переднее колесо почти касалось заднего колеса мотоцикла Нагисы, и он пытался обойти его, однако Каору не давал ему такой возможности. Обострившиеся чувства и инстинкты подсказывали, где ожидать прорыва.

Они пересекли финишную черту, и сердце Каору почти взорвалось от нахлынувшей на него радости, опьянения победой. И в этот миг колесо противника случайно все же достало его мотоцикл. Руки пилота на миг дрогнули, однако сделать он уже ничего не мог. Обе машины занесло, и Нагиса упал с мотоцикла, покатился по раскаленному асфальту, чувствуя, как со всех сторон на него сыплются удары. Темнота кинулась на него со всех сторон, и Каору успел с горечью подумать, что все это уже было.

 - Нагиса, черт тебя возьми! Приди в себя!

Каору знал этот голос. Шеф команды, Касино. Выходит, он не умер? Темнота вокруг дрогнула и нехотя начала отступать.

 - Каору! Каору!

Голос Макинами. Она опять звала его, как тогда. Губы бывшего пилота Марка-06 дрогнули в едва уловимой усмешке, и он открыл глаза.

Касино и Мари склонились над ним, их лица роднила тревога.

 - Мотоцикл цел? – с трудом выговаривая слова, спросил Нагиса.

 - Наплюй на него! – на лице Касино наконец появилась улыбка. – Ты победил!

Они подхватили его и помогли подняться. Трибуны кричали, зрители вскочили со своих мест и смотрели на него. А он, поддерживаемый с двух сторон, мог только улыбаться. Победил…

Касино быстро осмотрел его и остался доволен результатом, после чего повел пилота к команде. Каору мог идти и сам, однако Рен и Мари все еще поддерживали его, когда они шли к трибуне, выделенной для их команды.

 - Поверить не могу, что ты цел, – говорил шеф. – Ни одной сломанной кости, ни одного серьезного ушиба.

 - Я же ангел… – улыбнулся Нагиса и повернулся к Мари, которая все это время подозрительно долго молчала.

Он встретился с ней взглядом и внутренне замер. Глаза Мари были расширены, точно от удивления, и в их глубине бушевал целый ураган чувств. Каору не мог разобраться в нем, но почувствовал легкий  холодок, пробежавший по коже.

Уже когда они дошли до трибуны, выслушали поздравления команды и Каору наконец ненадолго оставили одного, чтобы он мог прийти в себя, в комнату, где он сидел, проскользнула Макинами.

 - Каору… – прошептала она голосом, которого он никогда у нее не слышал. – Как это может быть… ты же погиб в аварии три года назад…