Глава 2

NERV-08(Япония), близ города Мацусиро, префектура Нагано

О базе NERV-8, которая располагалась неподалёку от Токио-2, Синдзи знал только то, что в этом месте находится MAGI-2. Не то, чтобы он специально этим интересовался или ещё что – просто это иногда проскальзывало в телефонных разговорах Мисато. Если бы его спросили, как он себе представляет базу NERV-8, он бы сказал, что наверняка это обычная военная база – не очень большая, несколько складов, пустые бетонированные пространства и всё такое, что любят изображать в американских фильмах, но как теперь выяснилось, он сильно ошибался. Хоть этот филиал и носил один из последних номеров – восьмой – хоть он и уступал основному штабу с его Геофронтом, но всё же база Института представляла собой настоящий большой современный город.

«Впрочем нет, не так, не современный. Всем современным городам далеко до обустроенности этого места. Город прошлого, ушедшего прошлого до Третьего Удара».

– Это... – Аоко прильнула к окну и с любопытством оглядывалась вокруг. По улицам ходили люди – абсолютно спокойно, никуда не спеша и ни от кого не прячась, брели по своим делам. Впрочем, народу было довольно мало, на улице девушка насчитала лишь дюжину человек – зато абсолютно спокойную, ничего не боящуюся дюжину.

Машина остановилась у девятиэтажного здания на окраине, которое мало чем выделялось на фоне остальных – такая же девятиэтажка из серых панелей, такой же вход под навесом на котором стоит название лаборатории или ещё чего, что можно найти в этом здании. На девятиэтажке красовался гордый и лаконичный заголовок: «NERV». Знакомого символа с фиговым листом не было.

Из здания вышли несколько людей в уже знакомой форме военных и открыли двери внутрь:

– Фуюцки-сан, – поприветствовал один из солдат, выпуская старика, – доктор Тао просил вас зайти к нему сразу после того, как вернётесь.

– Это срочно?

– Средней важности.

Командующий кивнул и посторонился, давая место для Синдзи и Аоко.

– Следуйте за мной, – слова принадлежали тому самому общительному охраннику, – я проведу вас.

– Не надо, – остановил его Фуюцки, – я сам дойду. Ты свободен, Химуро-кун.

По лицам солдат пробежало удивление, но спорить они не стали. Когда Синдзи оглянулся на входе в здание, то увидел что вывалившиеся из фургона военные (кстати, они были разных возрастов, но все примерно одного звания) что-то между собой обсуждают, закинув вещи на плечо. Раздвижные двери, сделанные из какого-то очень толстого стекла – Икари заметил, что их толщина не меньше пяти сантиметров – пропустили троих людей и затем с тихим шелестом закрылись обратно. Командующий и подростки оказались в достаточно просторном зале, с несколькими коридорами и дежурным на вахте: молодой солдат медленно поднялся из-за стола и отдал честь командующему, удостоившись приветственного кивка. Аоко при виде всех этих формальностей сделала маленький шажок, встав ещё ближе к Синдзи – настолько эта ситуация была ей нова и чужда.

– Фуюцки-сан, куда мы идём? – спросил младший Икари, когда они миновали третий поворот. В отличие от относительно пустой улицы, коридоры комплекса были достаточно плотно заполнены – то тут, то там ходили люди в униформе, многие держали в руках какие-то документы или ноутбуки, в которых они, прямо на ходу, что-то смотрели. Почти все при встрече так или иначе обращали внимание на троицу – кто-то ограничивался простым приветствием командующего, а кто-то останавливался и оборачивался на Третье Дитя.

– Вообще, я хотел сначала отвести тебя и Аоко-кун к врачу, а заодно рассказать несколько вещей об этом комплексе, но поскольку мне надо зайти к Тао-сан, лучше мы отложим это на завтра. Я уже распорядился выделить вам две комнаты на сегодня – о том, где вас поселить мы поговорим завтра, надеюсь ты не против, Икари-кун?

– Нет, – ответ получился кратким, немного сдавленным, но это не удивило ни Фуюцки, ни Мато: девушка уже давно отметила, что сэмпаю тяжело даётся благодарность, зато он очень легко и часто приносит извинения. В самом начале их знакомства это очень удивляло её, потому что она совсем иначе представляла «Икари Синдзи, убийцу Ангелов».

Личности трёх пилотов, Первого, Второго и Третьего Дитя часто становились темами различных спекуляций в Интернете и, как многие другие, Аоко с жадностью хватала каждую крупицу информации, рисуя свой образ героев: сильных и храбрых солдат, которых обучали с детства. После рассказов Синдзи она испытала некоторое разочарование, даже считала подростка самозванцем, но быстро передумала.

– Отлично, тогда сейчас я поручу тебя остальным, они же расскажут обо всём тут.

Синдзи угукнул в ответ, нервно теребя воротник выцветшей футболки, но оглянувшись на Аоко, он увидел, что та нервничает не меньше и украдкой оглядывает коридоры, наверное пытаясь найти в них что-то диковинное, что-то NERV'овское, но что стены, что пол, что потолок были здесь самыми обычными, как в любом офисном здании. Едва коснувшись её руки, парень заслужил испуганный взгляд, какой бывает, если застать ребёнка за мелкой пакостью. Несмотря на собственную нервозность он попытался ободрительно улыбнуться, чтобы Ао-тян не так сильно волновалась. Вроде подействовало, по крайней мере девушка робко улыбнулась в ответ и как-то даже расправила плечи, придав уверенности и самому Синдзи, который нервничал гораздо сильнее. Это было понятно, всё-таки, ему скорее всего предстояло встретиться со знакомыми людьми – с теми, кого он знал до Комплементации. Пусть даже Козо-сан и сказал, что для многих он стал «лучом надежды», но вот сомнений в их реакции от этого меньше не становилось.

– Икари!

Обернувшись на оклик, Синдзи увидел того, кого не ожидал здесь увидеть. Казалось, что несущийся на него человек был больше всех присутствующих минимум вдвое. На голову выше Фуюцки, облачённый в запачканную форму NERV, в необычной формы тёмных очках красного цвета, коротко подстриженный, он был ровесником Синдзи и слегка прихрамывал при беге.

– Тодзи! – радостно воскликнул Третье Дитя при виде Четвёртого... Он сделал пару шагов навстречу и тут же упал, сбитый с ног сильным ударом по лицу.

Синдзи даже не почувствовал боли сначала – всё перекрыло удивление: уж от кого, а от Тодзи он подобного не ожидал.

«Он меня ненавидит. Он меня ненавидит. Он меня ненавидит. Они все меня ненавидят».

Мысль пульсировала в мозгу, не оставляя места ничему другому и парализуя волю, как два года назад это было в бою с Ангелами.

– Т-т-тодзи...

– Ты где шлялся?! – взревел бывший Пилот. – Знаешь как мы волновались?!

Эти слова прозвучали так неожиданно, что ввели в ступор не только Синдзи, но и Аоко и, даже, командующего. Всех присутствующих, кроме одной девушки:

– Судзухара! Что творишь?! Болван! – Подскочившая к упавшему парню, который продолжал удивлённо и испугано смотреть на Тодзи, держась за покрасневшую щёку, помогла тому подняться. – Икари-кун, ты в порядке?

Рассеяно оглядев свою новоявленную помощницу младший Икари секунду не мог понять где её видел раньше. А затем его настиг очередной удар.

– С-староста?

– Хикари, не мешай, я провожу «объяснительно-воспитательную беседу» со своим другом. Это мужской дело, не лезь, – голос Тодзи звучал твёрдо, но стал тише на два тона.

– Дурак! Неужели не видишь, что Икари-куну и так досталось! Я тебе покажу «объяснительно-воспитательную беседу»! – голос девушки практически не изменился, был таким же звонким и отчётливым. Две косички были расплетены и спадали чуть ниже чем до середины спины, веснушки так и остались создавая сильный контраст с деловым NERV'овским костюмом. Она сильно выросла, превратившись из девочки-подростка в молодую девушку. Очень разозлённую молодую девушку. – Издеваешься надо мной, да? Поговорим об этом отдельно! А сейчас успокойся. Икари-кун, ты как?

Синдзи, кажется, наконец пришёл в себя потому что неловко вырвал руку и сделал шаг назад, чуть не сбив Аоко с ног:

– Тодзи, Хикари-тян? Что вы тут делаете?

– Эм... – замялась Хораки, – тебе разве не сказали, что мы здесь? Меня, Тодзи, Кенске-куна и остальных NERV нашёл очень быстро, мы тут практически с первого дня. Лишь о тебе и не было никаких известий: все жутко волновались, Тодзи так и вовсе места себе не находил. Где ты был?

– Я... – настала очередь мяться Икари, хотя продлилось это недолго, ведь он не раз репетировал свой ответ при встрече, – я пытался начать новую жизнь.

Тодзи скептически хмыкнул, а затем подскочил и одной рукой обнял своего бывшего одноклассника за плечи:

– Дурак ты, Икари. С возвращением.

– С возвращением, – согласилась Хикари.

– Послушай, как только освободишься, найди меня – я тебе тут всё покажу... эм... Вы же не против, командующий? – последние слова были адресованы Фуюцки, который ответил кивком головы.

– Вообще-то, я как раз говорил Икари-куну, что до завтра он абсолютно свободен. Буду рад, если вы вдвоём отведёте его в столовую. Вместе с его спутницей, конечно же. – видимо на Аоко только теперь обратили внимание, потому что она приковала всеобщее внимание. Увидев такое дело, Козо поспешил ретироваться. – Зайди ко мне в кабинет завтра в час, Икари-кун. Надеюсь, кто-нибудь из твоих друзей проводит тебя.

Сказав это, он снова кивнул и ушёл дальше по коридору. Образовавшееся молчание тут же заполнилось шумом: это Хикари и Тодзи набросились на бедную Аоко, с просьбой рассказать о себе. Это продолжалось минуту, которую своей железной рукой оборвала бывшая староста, напомнив, что их ждут.

По дороге девушка и парень успели многое рассказать о жизни восьмого отделение NERV, заставив Третьего Пилота изрядно по удивляться. Но больше, чем сказанное непосредственно ему, Синдзи удивило сказанное его друзьями друг другу: они обращались друг к другу просто по именам, как... он смутился, и даже внутренне попытался зачеркнуть подуманное, заменив старомодным и нейтральным «пара».

Пройдя по достаточно извилистым коридорам – вот уж каких лабиринтов не ожидали Аоко и Синдзи от довольно невзрачного на вид здания. Начиная с какого-то места облицовка стен сменилась с обычной офисно-монотонной, на некогда привычную крупную серую плитку: Икари наконец ощутил, что снова вернулся в NERV, и это ощущение вытеснило былую радость. Впрочем, ненадолго, потому что что-то рассказывающий – и, главное, ходячий – Тодзи, который снова оттаял и не давал другу загрустить. Как выяснилось, ноги и остальное вернулось к нему после «всплытия», ровно так же, как восстановились глаз и рука Аски...

Мысль об Аске снова испортила настроение, на этот раз более серьёзно. Икари не знал, здесь она или нет: ни Тодзи, ни Хикари не обмолвились о ней ни словом. С одной стороны это можно было понимать как то, что её здесь нет, но с другой, эти двое ничего не сказали и об её отсутствии. Третье Дитя и сам не знал, чего он хочет больше: он боялся, что с Аской что-то случилось, что она не смогла добраться до базы NERV, но точно так же, а может и сильнее, он боялся, её реакции на его приход, потому что единственное, что он мог сказать, было то, что она не кинется к нему на шею при встрече... если только чтобы задушить.

– Что такое, сэмпай? – Аоко коснулась синдзиного рукава, вырывая его из уходящих воронкой вниз воспоминаний, которые могли последовать за памятью связанной с глаголом «душить».

– А, нет, ничего. – слабо улыбнулся Пилот, прислоняясь к стенке лифта. За те две минуты, что парень предавался воспоминаниям, бездумно кивая на реплики друзей, они успели пройти метров пятьдесят и затем подняться в кабине на семь этажей, если верить табло. Лифт, как и коридоры, ничем не отличался от уже виденного в Геофронте: такая же будка, такие же кнопки (правда меньшим числом – здание на девять этажей возвышалось над землёй и ещё на семь уходило в глубь), такое же «перелистное» табло, такой же железный крутящийся диск отсчитывающий непонятно что.

Не считая короткого диалога между Синдзи и его кохаем, поднимались молча: парень ещё давно заметил эту особенность, что в лифте NERV почти никто не разговаривал. Для себя он объяснял это давящей обстановкой в Институте, а особенно в замкнутой кабине лифта, где неуютность возводилась в абсолют. Лишь когда двери разъехались в стороны, разговор был возобновлён.

На этот раз говорила больше Хораки, давая небольшой экскурс в планировку здания. Выяснилось, что сам этот дом был неким подобием Геофронта – то есть, в нём было почти всё необходимое, чтобы не покидать его пределов неделями. Восьмой и девятый этажи отдавались под жилые квартиры и главную столовую, где обитатели дома могли утолить голод и жажду после тяжёлого рабочего дня (при достаточном уровне лени, чтобы не готовить самому, а питаться хоть и сносным, но далеко не лучшим «общественным» меню). Однако, по словам старосты, бывшие ученики их класса и несколько младшеклассников жили не здесь, а внизу, на минус третьем этаже, рядом с квартирами самых высоких чинов NERV.

Синдзи уже хотел было спросить чем вызван такой почёт, как за очередной дверью вместо ещё одного коридора оказался просторный зал с длинными столами. Излишне оглядываться парень не стал: во-первых, и так было ясно, что это помещение тоже не сильно отличается от аналогичного в Токио-3, а во-вторых его вниманием прочно завладели люди, что сидели рядом со входом. Всех их он хорошо или не очень знал, ибо все они (по крайней мере до нападения Четырнадцатого Ангела) учились вместе с ним... Не хватало лишь Рей, Аски и Кенске.

Бывшие ученики – все они заметно выросли и повзрослели, а также обзавелись различными вариациями формы NERV – обернулись на звук открывающихся дверей. Увидев вошедшего, почти все повскакивали и тут же окружили новоприбывших, наперебой о чём-то спрашивая и что-то говоря Синдзи. Последний, в свою очередь, совсем потерялся окружённый вниманием и мог выловить лишь самую интересующую его деталь разговоров – ненависти к нему, похоже, никто из присутствующих не испытывал.

Следующие полчаса прошли точно также: хоть властным голосом Хораки и удалось всех усадить за стол и заставить поставить перед Синдзи и Аоко по полному подносу еды, попробовать яств Третьему Дитя так и не удалось, потому что стоило ему только взяться за ложку, как кто-то снова задавал какой-нибудь вопрос.

Кохай сидела рядом, молча поглощая еду и отмечая про себя, что это гораздо вкуснее полуфабрикатов и блюд «общей кухни» двадцать пятого дома на девятнадцатой улице Токио-2. Когда с порцией и добавкой было покончено, девушка начала сама участвовать в разговоре быстро влившись в общий диалог. Очень скоро все поняли, что вытянуть информацию из общительной Аоко гораздо проще, чем из нелюдимого Синдзи, а потому основное внимание переключилось на неё. Наверное тем самым она спасла своего сэмпая от голодной смерти, если судить по скорости, с которой он начал поглощать уже остывшую пищу. Нет, периодически о нём вспоминали и тогда он что-то говорил или дополнял Аоко – в основном ему задавали вопросы, что-то уточняли, Тодзи даже пару раз не удержался от подколок «по факту сожительства» двух подростков, из-за чего каждый раз получал по рёбрам от сидящей рядом с ним Хикари.

«Интересно, Тодзи давно стал употреблять такие слова и фразы? Это больше подходит Хикари – неужели они и вправду теперь вместе? После того, как они и Кенске уехали, я получал лишь голосовые сообщения, но Кенске намекал, что староста очень заботится о Тодзи. И, действительно, где Кенске? Тодзи сказал, что он скоро должен быть, но уже полчаса прошло».

– Тодзи, – обратился Третье Дитя к сидящему рядом здоровяку, который уже успел куда-то деть свои очки, – а где Кенске?

Четвёртый задумчиво оглянулся на вход, будто что-то прикидывая и уже открыл рот для ответа, как тут дверь распахнулась и в столовую влетел Айда.

– Всё хорошо, она сейчас придёт! – заявил он прямо с порога, не сразу заметив Синдзи. То, что вся компания явно не спроста тесно сбилась за одним столом до него дошло почти сразу, а на то, чтобы узнать в тощем пареньке с измятыми лицом и одеждой своего старого друга ему потребовалась лишь доля секунды. Ещё несколько мгновений потребовалось на смену примерно восьми выражений лица.

Закончив, Кенске принял образ идеального солдата: абсолютная бесстрастность и спокойствие, прямая спина и чеканный шаг – именно так он подошёл к столу ставшему местом своеобразной пресс-конференции Икари.

– Икари Синдзи... – начал было очкарик, но его прервал Тодзи:

– Кенске, я уже врезал ему.

– А, ну тогда ладно, – тут же расслабился подросток и на его лице расцвела приветливая улыбка. – Синдзи, с возвращением.

Бывший и потенциальный пилоты Евангелионов обменялись рукопожатиями. Впрочем, это не было отстранённо-формальное рукопожатие – на лицах обоих играли мягкие улыбки. Кенске сильно возмужал за прошедшее время – сейчас перед Синдзи стоял статный мужчина, который по своим размерам – как в высоту, так и в плечах – едва уступал Тодзи. Веснушки исчезли, а круглые очки были заменены аккуратными прямоугольными. «Не удивлюсь, если у него теперь много поклонниц», – отметил про себя пилот, мысленно поёжившись – сам-то он сейчас представлял зрелище малопрезентабельное.

Айда быстро потеснил Тодзи и со словами «ты уже долго сидишь с Икари», занял почётное место по правую руку от героя дня. Разговор тем временем продолжался, но уже не в таком темпе.

– Эй, Кенске, – один бог знает, каких усилий стоили эти слова, которые Синдзи безуспешно пытался произнести не менее двух минут, – а та «она», о которой ты говорил – это Аска?

Бывший (хотя бывший ли?) оружейный фанат смущённо поскрёб в тарелке:

– Блин, весь сюрприз испортил. Да, она сейчас занималась тренировками, но я сумел убедить её прийти. Только это, – Айда придвинулся поближе, хотя толку от этого было не много – слушающие их и так могли всё услышать, а остальные были слишком увлечены Ао-тян, – она, скорее всего, будет не очень рада тебя видеть. Не принимай слишком уж близко к сердцу – это же Аска.

«Слабое утешение».

Люди понемногу теряли интерес к разговору, по одному или по двое одноклассники постепенно покидали стол. Как объяснила Хикари, в честь приезда Третьего Дитя всем его однокашникам выдали выходной, чтобы встретить гостя как полагается, однако большинство людей в школе не слишком доставали Икари (во многом этому способствовал Тодзи, смекнувший, что парню эти разговоры крайне неприятны), а потому и отношения с ним у них были едва ли приятельскими.

В общем, через сорок минут сдались даже самые стойкие, оставив в зале лишь Синдзи, Кенске, Тодзи, Хикари и Аоко. Разговор шёл вяло – в основном говорили девочки, парни же слушали, Айда регулярно оглядывался на дверь, в надежде увидеть входящую Аску, из дальнего конца зала, где была «витрина» изредка поглядывал на них скучающий повар.

«Аоко опять смогла понравиться всем. Кто бы сомневался, – трудно понять, чего в этом мысленном замечании было больше: зависти или гордости, – ну, теперь у неё на несколько «сэмпаев» больше. Но надо беречь её подальше от Кенске».

Действительно, когда друг не проверял дверь, не спрашивал и не отвечал, то он просто пожирал девушку глазами, иногда приговаривая себе под нос «моэ» или «милашка». Нет, Синдзи, конечно, был согласен, но отношение к Ао-тян, как к младшей сестре уже было ничем не выбить.

Из рассказанного бывшими одноклассниками Икари составил для себя примерно следующую картину: большинство учеников семьсот седьмой школы – той самой, в которой учился Синдзи – «вынырнули», а конкретно из 2-А класса – так и вообще все. Схожая ситуация была с сотрудниками NERV-а: если в среднем показатель «всплывших» по Японии колебался в районе пяти процентов, то среди персонала специального института эта отметка приближалась к семидесяти пунктам. Причём чем выше была должность, тем выше был этот процент. Так из высшего руководства главной базы NERV (то есть – Токио-3), сообщила Хораки, сейчас не в Нагано было лишь шесть человек. Имя двух из этих шести было хорошо известно Синдзи: Кацураги Мисато, что отдала свою жизнь ради него... зазря; имя второго вызывало не меньшую боль – Икари Гендо, отец.

Вряд ли кто услышал скрип зубов или заметил сжатые кулаки, но Синдзи всё равно постарался побыстрее отогнать тяжёлые мысли, благо было чем: хватало и хороших новостей.

Так, например, всех бывших школьников (зачастую с родителями, хотя они тоже «всплыли» далеко не все) подобрали очень быстро – в течение месяца. Тодзи, Хикари и Кенске, например, так и вообще за неделю: сказывалось то, что жили они после переезда рядом, а Тодзи как-никак был Четвёртым. Разумеется, просто так содержать школьников никто не стал – не та была ситуация в неспокойное пост-Ударное время, так что все быстро получили различную работу. Тодзи, к примеру, стал одним из младших техников, где выполнял, в основном, задания типа подай-принеси. Хикари устроилась лучше – ей поручили какую-то административную работу, хотя суть от этого менялась не сильно, только вместо гаечных ключей и микросхем у неё были папки с бумагами. Ну а Кенске было лучше всех: похоже в NERV всё же прознали о его взломах отцовского компьютера, потому что сейчас Айда был стажёром среди операторов MAGI-2.

На, как ему тогда казалось, закономерный вопрос Синдзи о том, есть ли ещё какие работы для него, все четверо ответили удивлёнными взглядами:

– Синдзи, ну во-первых, ты герой...

– Я не герой!

– Не перебивай, – продолжил Кенске. – Будем считать, что ты «герой местного масштаба», так лучше? Вот. А во-вторых, если NERV дадут такой знаменитости как ты обычную работу, то уронят свой авторитет в общих глазах.

– А необычную? – это в разговор влезла уже Аоко.

– Ну, с необычной ещё нужно убедиться, что он справится. М-м-м... Командующий Икари, стало быть... – произнёс будто себе под нос Кенске и улыбнулся довольный подколом, видя как скривился бывший пилот.

– Айда! – вступилась за парня Хикари, но её быстро остановил Тодзи. Впрочем, стажёр-оператор всё равно замолчал, не став развивать тему. Впрочем, замолчал он, возможно, потому что услышал странный звук. То есть это для Синдзи, прожившего два года в руинах звук был странным, а вот всем остальным за столом он был хорошо знаком, для Хикари и Аоко так и вообще был почти родным: так стучали острые каблуки по полу.

Дверь открылась и в столовую вошла Аска.

Она и изменилась, и нет одновременно. То есть, конечно она изменилась, как изменяются все девочки за два года между четырнадцатью и шестнадцатью годами, но это были именно те изменения, которые ожидал Синдзи: грудь выросшая до третьего размера, как её украдкой и представлял себе подросток, за что ему потом было невероятно стыдно; волосы почти не изменились – всё тот же ярко-рыжий цвет, всё та же длина до пояса, всё те же две красные нейрозаколки; лицо, ставшее ещё более красивым, как у настоящей модели; и глаза... оба глаза. В отличие от всех остальных, кого Икари встречал раньше в коридорах восьмого филиала, Сорью носила не одну из многочисленных униформ NERV, а красивое, но обычное платье лёгкого покроя.

Девушка прошла мимо стола за которым сидела компания, не забыв при этом приветливо помахать сидящим:

– Привет, Хикари, – сказала Аска, даже не взглянув на остальных и пошла дальше, даже не оглянувшись.

Все молчали, смотря ей вслед не будучи до конца уверенными как реагировать. Первым, как всегда, очнулся Тодзи, вскочив с места:

– Да что она, вообще, о себе возомнила?! – он уже собирался двинуться за Аской, но стальная хватка Хораки остановила его и усадила на место.

Второе Дитя тем временем уже выбрала свой ужин и оплатила покупку – вернее, обменяла её на талон, потому что, как успели объяснить Синдзи, введение денег в NERV пока что было лишь в отдалённом проекте. Оплатив, рыжая не стала далеко идти и села за столик прямо рядом с кассой – в противоположном конце от стола за котором сидели остальные.

– Нет, ну... – опять начал Тодзи, но грозный взгляд Хикари заставил его заткнуться.

– Икари-кун, подожди здесь, я попытаюсь привести её, – теперь поднялась уже староста, в надежде вразумить свою лучшую подругу.

– Эй, семпай, – это уже говорила Аоко, – эта девушка – это Второе Дитя, да? Сорью Аска Лэнгли?

Икари лишь сдавленно кивнул, не отрывая взгляда от своей бывшей напарницы и любви, которая сейчас демонстративно сидела к нему спиной.

– Можно я сяду?

– Хикари? Садись, конечно, – улыбнулась Второе Дитя, указывая на место напротив себя. – Но учти, что если ты пришла просить пойти к этим придуркам, то я отказываюсь.

– Аска, пожалуйста.

– Нет. И не проси, – рыжая сложила руки на груди. – Я бы вообще сюда не пришла, но командующий запретил охранникам меня пускать в общую столовую. Старый дурак.

– Икари-кун...

– Хи-ка-ри! – кажется, девушка начала злиться – за прошедшее время её характер стал не многим спокойней. – Я. Не. Желаю. Это. Слышать. И, если это всё, то мне надо набираться сил. Сегодня будет тяжёлая ночь.

Секунд десять они молчали, а затем настроение пилота Евы опять переменилось: она легко вспыхивала, но не редко так же быстро отходила.

– Прости, староста, – робкая виноватая улыбка. – Я не должна была на тебе срываться. Однако к этому дураку я не пойду, не проси. И вообще, скоро за мной должен зайти Сатоши-сан.

Хораки некоторое время изучающе смотрела в лицо подруге, а затем тяжело вздохнула:

– Какая же ты упрямая, Аска. Я передам твои слова. Удачи сегодня.

– М! – кивнула с набитым ртом рыжая.

– Прожуй, потом уже говори.

Возвращающуюся Хикари встречали четыре вопросительных взгляда, которые стали разочарованными после того как девушка отрицательно помотала головой.

– Слушай, Синдзи, – начали хором Судзухара и Айда. Замолчав, они удивлённо переглянулись и рассмеялись, а затем продолжил уже один лишь Кенске: – Давай мы сходим и поговорим с ней? Может нас она больше послушает?

Икари скептически взглянул него. В общем, что предложение являлось по меньшей мере глупым было ясно и так – уж кого-кого, а Кенске и Тодзи Аска ценила ещё меньше, чем бывшего соседа – по крайней мере, так было два года назад.

– Это... – неуверенно вмешалась в разговор Аоко, – а что между вами произошло? Почему она так зла на вас, сэмпай? Или на всех тут?

– На всех, – опять хором буркнули Тодзи и Айда.

– На меня, – не согласился Третий. – И у неё есть на то причины.

Прикрыв глаза он попытался собраться с мыслями... впрочем, это слишком громко сказано, ибо мысль сейчас была лишь одна.

«Не убегать, не убегать, не убегать, не убегать, не убегать».

Тяжело выдохнув, Синдзи резким движением поднялся из-за стола:

– Пойду. Я должен сам с ней поговорить, – это было сказано с такой решимостью и уверенностью, что все сидевшие за столом и хорошо знавшие молодого Икари даже растерялись, ибо не ожидали ничего подобного. Хикари, Тодзи и Кенске даже не сразу успели подумать о том, что по хорошему надо сейчас уже начать бежать за врачом, который бы смог оказать первую помощь избитому Третьему Дитя.

К чести самой потенциальной жертвы у Синдзи даже не возникло мысли о том, что всё это может кончиться для него не очень хорошо: он был настроен поговорить с Аской, извиниться, помириться и... о том, что «и» он пока не думал, но знал, что она по прежнему ему дорога. Или, по крайней мере, что он перед ней виноват – много-много-много раз виноват.

Остановившись в нескольких шагах позади неё, он в нерешительности замер.

«Чёрт, да что со мной? Ну же, я ведь не раз размышлял о том, что скажу при встрече».

«Но эти мысли никогда не уходили дальше «если бы», а что сейчас?»

– Аска.

Девушка замерла на секунду, а затем отложила палочки в сторону и медленно повернулась, с выражением абсолютного спокойствия, какое бывает лишь когда человек еле сдерживает себя.

– Что надо?

– Я хотел поговорить.

– Ты говоришь.

Синдзи на секунду замешкался, но затем продолжил:

– Можно я сяду?

– Нет.

– Тогда я буду говорить стоя, – сказал Икари и на секунду ему почудилось, что неподвижное лицо Второй дёрнулось и раздался скрип зубов. – Я хочу перед тобой извиниться, – вот теперь уже то, что лицо девушки исказилось гневом было видно и так, но прежде чем она что-то успела возразить парень продолжил: – Нет, подожди. Я помню, ты когда-то сказала, что я извиняюсь лишь чтобы от меня все отстали, что за моими извинениями не стоит ничего. Ты была права, ты, как всегда, была права. Но сейчас я искренне прошу у тебя прощения: я вытащил тебя в этот мир не спросив твоего мнения, а затем не пожелал поддержать тебя, оставил одну.

Повисла напряжённая тишина. За дальним столом все внимательно следили за пилотами без возможности слышать их, однако гнев Сорью можно было увидеть даже издали.

– А ещё, – наконец произнесла девушка, – ты попытался меня убить.

И отвернулась, снова принявшись за еду.

– Послушай, да я кругом виноват! – на Икари стало накатывать отчаяние. – Я знаю! Но, пожалуйста, дай мне ещё один шанс, я докажу...

– Один вопрос, – голос девушки по прежнему был абсолютно спокоен. Или правильнее сказать холоден? – Как ты здесь оказался?

Такая формулировка несколько удивила Третьего.

– Меня привёз командующий Фуюцки.

– А что было до того?

– Эм... я был в Токио-2, нашёл там себе прибежище, в котором меня и разыскали, а потом...

– Ага! – назидательно подняла вверх указательный палец, по прежнему сидя к подростку спиной. – То есть ты не сам нашёл это место. И как, после того как к тебе пришли – ты сразу собрался или тебя пришлось долго уговаривать?

– Меня убедили... – тихо прошептал Синдзи, плечи его поникли: действительно, если бы не Аоко, то не факт, что он бы сейчас был здесь.

– Трус, – резюмировала Аска. – Тряпка. Дурак. А теперь убирайся.

– Аска...

Девушка кинула палочки на стол и повернулась. Сложив руки на горле, она изобразила будто пытается себя задушить. Это подействовало: Синдзи просто отскочил от девушки сразу на полтора метра, будто она пыталась так задушить его. Впрочем нет, даже если бы она напала на него, то это не вызвало бы такого ужаса. Бормоча что-то невнятное Синдзи спиной попятился обратно к столу за которым сидели кохай и остальные, а Аска уже отвернулась и снова принялась за ужин.

На все вопросительные взгляды он лишь отрицательно покачал головой, так что никто не рискнул ничего уточнять.

– Слушайте... – неуверенно начала Хикари, – может пойдём? Уже достаточно поздно.

Синдзи глянул в окно – действительно, уже стемнело. Пожав плечами, он поглядел на других – они тоже показали, что им это в целом безразлично. Поднявшись, они отнесли подносы с едой в специально отведённую под этом будку, а затем двинулись к выходу.

Снова началась ходьба по одинаковым коридорам – на этот раз предстояло найти лифт и на нём спуститься до минус третьего этажа. Для себя Икари машинально отметил, что планировка здания всё же отличается от Геофронта и попытался запомнить дорогу хотя бы примерно. Подойдя к лифту, Тодзи нажал на кнопку и стал ждать.

– Прости, Икари-кун, – сказала Хикари, – я планировала сегодня ещё провести небольшую экскурсию для тебя, но, думаю, вы с Ао-тян устали.

Парень с девушкой переглянулись – для них обоих это стало новостью, но новостью верной, они действительно сильно устали от всего на них свалившегося. К тому же, жизнь в не-электриозваном Токио-2 давно приучила их ложиться с закатом.

– Да, действительно. Спасибо, Хикари-тян, – подтвердил слова старосты пилот.

Двери лифта открылись и оттуда на них удивлённо взглянул молодой мужчина лет двадцати пяти, одетый в строгую военную форму NERV, но при этом умудрявшийся выглядеть расхлябано. Чем-то он сразу напомнил Третьему Дитя Кадзи, даже манера общения:

– Йо, ребята, – помахал он им рукой, выходя из лифта. – Аска ещё ест?

– Ага, – кивнул Тодзи.

– Ладно, пойду заберу её. Эй, ты ведь Икари-кун, верно?

– Да, Икари Синдзи, – кивнул подросток, почти инстинктивно вытянувшись в некоем подобии стойки «смирно».

– Добро пожаловать. Возможно мы будем работать вместе. Если что, я завтра после полудня зайду и отведу тебя к командующему Фуюцки. Так нормально?

– Эм... да, хорошо.

– Ну и славно. А сейчас идите, веселитесь. Или отдыхайте, не знаю. Короче, удачи.

– Да, – хором выдали все пятеро подростков, вызвав добрую усмешку у солдата.

Тодзи снова первым дотянулся до кнопки и нажал ту, на которой стояло «-3».

– А... – подал голос Синдзи. – Кто это? Мне показалось, что вы его знаете?

– Этот выскочка? – Судзухара явно был недоволен. – Его зовут Шикинами Сатоши, младший лейтенант, он для Аски что-то вроде опекуна и непосредственного начальника. Причём она явно в него втюрилась.

Последнее было сказано особенно презрительно. Уточнять что-то ещё про личность приветливого лейтенанта пропало всякое желание.

«Точно как Кадзи» – всё, что заключил для себя Синдзи.

Если то, что встречалось в NERV-08 раньше вызывало радость и лёгкое чувство возвращения в дом, то вот временная квартира для гостей вызвала и в Синдзи, и в Аоко настоящий восторг. Мягкая чистая постель и простыни были лишь верхушкой айсберга: в гостевой было три комнаты в двух из которых стояли постель, а третья, главная, представляла собой небольшой зал, в котором можно было бы собраться небольшой компанией – здесь стояли диван, кресла и небольшой столик на котором стояло блюдо с печеньем и конфетами. Чайник тоже нашёлся, но есть никому не хотелось.

Зато ванная привлекла к себе внимание сразу же. И хотя подростки собирались сразу по приходу завалиться спать, отказать себе в удовольствии впервые за два года нормально помыться они не могли. Сначала пошла Аоко и застряла там аж на час, так что когда она вышла ей пришлось будить сэмпая заснувшего в кресле.

– Я буду спать в этой комнате, – решила девушка, входя в левую дверь. – Спокойной ночи, Синдзи-сан.

– Спокойной ночи, Ао-тян, – улыбнулся Икари. – Ты нормально?

Кохай на секунду задумалась, а затем ответила:

– Ну, ведь там, в Токио-2 ещё остались люди. То есть, Майкл ведь узнает, где мы, да?

– Думаю так, – согласился парень, почти не покривив душой: правильнее было сказать, что он на это надеялся.

– Хорошо. До завтра.

– Спокойной ночи, – ещё раз пожелал своей подруге – или уже почти что младшей сестре? – Синдзи. Дверь закрылась и юноша прошёл в ванную, где не поскупился набрать для себя новой воды – раз в два года это можно себе позволить. Мимолётный взгляд на зеркало теперь разочаровывал его ещё больше: помимо общей не ухоженности, теперь его вид портил ещё и здоровый синячище в треть правой стороны лица, который пока не до конца обрёл свой насыщенный цвет.

«Когда Аска завтра увидит этот след во всей красе, она наверняка будет готова расцеловать Тодзи», – заключил для себя Икари.

***

– Нет, ну почему этой птице пить пиво можно, а мне нельзя?! – ярился Тодзи.

– Спокойно, Судзухара! – староста была непреклонна. – Во-первых, ты ещё только выздоравливаешь после ранения. Во-вторых, тебя регулярно обследуют врачи. А в-третьих, потому что твои родители не позволяют тебе пить пиво, а Мисато-сан наоборот настоятельно просила регулярно давать Пен-пену хотя бы одну баночку.

Пен-пен делал вид, что внимательно слушал этих двоих, хотя на самом деле он просто наслаждался пивом. Семья Хораки не скупилась на своего нового питомца – когда угощала его пивом, то брала самое лучшее из того, что можно было достать в городе. А сейчас вдобавок к тому несколько банок принёс и забежавший в гости Айда Кенске. После недавней срочной эвакуации из Токио-3 раненый Тодзи почти каждый день проводил у живущей теперь по соседству Хикари, причём если с самой девушкой отношения у него складывались достаточно хорошо несмотря даже на инвалидность, то вот её пингвина он на дух не переносил. Видимо, дело было в зависти: не только к возможности невозбранно пить алкоголь в огромных количествах, но и в том, что почти всё своё время пингвин сидел на коленях у девушки. Нет, конечно Тодзи был не из таких, а если и думал о том, чтобы взобраться на Хикари, то совсем в другом смысле (и отдавая себе отчёт, что в его нынешнем состоянии это не реально). Тодзи хотелось такого же внимания, хотелось быть поближе к веснушчатой... а вместо этого он раз за разом наблюдал, как чёрно-белое создание мило «уаркает», совсем по-кошачьи мурчит и заигрывает с Хикари. Он даже готов был поклясться, что несколько раз ловил на себе взгляд превосходства от этой птицы.

Что же, Пен-пен наверное не зря прожил столько лет в квартире Мисато и досконально изучил все премудрости дела обольщения: ни одна девушка в поле его зрения не могла устоять. Особенно хорошее впечатление ему удавалось производить на подругу Аски, девушку Синдзи, что в какой-то момент регулярно появлялась в доме Кацураги и на младшую сестру увальня Тодзи, который от этого ещё больше свирепел, чувствуя себя кругом оставленным. Из всех девушек Пен-пен не решался приближаться лишь к доктору Акаги – уж слишком умной и внимательной женщиной та была, а уж регулярные её просьбы обращённые к Мисато «одолжить ненадолго Пен-пена во благо науки», так и вовсе вызывали приступы паники.

«Интересно, как там сейчас Мисато и Синдзи? – размышлял пингвин. – Надеюсь у них всё будет в порядке и я скоро к ним вернусь. К тому же, у них было так весело. Надеюсь, что...»

Додумать мысль необычайно умная птица просто не успела – потолок затрясся, как при землетрясении. Люди быстро попытались спрятаться, но Пен-пену было всё равно: он чувствовал что-то недоброе.

«Давай, Икари, задай там всем», – болел для себя пингвин, попытавшись поднять бокал своими крыльями-ластами повыше, будто при произнесении тоста.

Спустя час произошёл Третий Удар, все люди вокруг обратились оранжевыми лужами, и сказать, что это напугало пингвина – значит не сказать ничего. Особенно если учесть, что он видел... Когда спустя некоторое время Кенске, Хикари, Тодзи (уже здоровый) и их родители «всплыли», они никак не могли найти следов пропавшего пингвина, который, казалось бы, на своих коротких ногах не может уйти далеко.