Глава 6

Прежний

В книгах мне не раз встречалось выражение «как громом пораженный». Натыкаясь на него, я всякий раз с сомнением пожимал плечами: разве гром может поразить? А теперь я точно знал – может. Потому что слова Табриса отозвались в моей голове раскатами грома.

Я смотрел на него, не в силах оторвать глаз. Наверное, так смотрят на девушку, в которую тайно влюблены, но я искал в нем другое. Что-то изменившееся, что-то чужеродное, потому что происходящее теперь попросту не могло происходить.

Он замер, перехватив мой настороженный взгляд. Несколько секунд стоял так, а потом просто улыбнулся. Той самой теплой, дружеской улыбкой, которая у него была только для меня.

 - Вижу, желание появиться поэффектнее сыграло со мной злую шутку, – произнес он. – Да и с тобой, пожалуй, тоже.

 - Табрис? – прошептал я, все еще не веря.

 - Да, – просто ответил он.

Все мои планы, мои замыслы обернулись карточным домиком, и мгновение спустя рухнули. Впервые в жизни я засомневался, смогу ли устоять на ногах, потому что колени почему-то подгибались, а еще вдруг стало трудно дышать. Я поднес руку к груди, не ощущая ее. Мое тело действовало словно само по себе, лишь глаза и голос подчинялись мне. И я смотрел на Табриса, шепча его имя.

 - Это я, Акира, – сказал он. – Твой единственный друг, уже не чаявший увидеть тебя в живых, ведь ты умер у меня на руках.

Да, я умер. Там, в другом витке, но потом встретил Грина, который дал мне возможность все «переиграть». Но тогда почему Каору помнит все произошедшее, как и я?

Табрис прочел в моих глазах этот невысказанный вопрос и тихо сказал:

 - Я встретил парня в черном плаще и перчатке на левой руке.

Мир задрожал, готовый в любой миг разлететься на миллионы осколков. Пара шагов назад – и я уперся спиной в стекло, совершенно не замечая его холода. На Табриса я смотрел так, будто передо мной либо призрак, либо галлюцинация.

 - Я просто расскажу тебе, как все произошло, Акира, – голос Табриса чуть подрагивал. – Надеюсь, после этого ты придешь в себя.

(…)

Небольшой черный гранитный столбик с простой белой надписью «Куроно Акира» и датами рождения и смерти – таков был последний приют пилота Каина. Стоящая рядом Аянами сжала тонкими холодными пальцами его руку, и Каору посмотрел на нее. Застывшее, остановившееся лицо, на котором не было даже слез. С того момента, когда погиб Акира, Аянами Рей вновь замкнулась в себе, превратилась в лишенную эмоций куклу. Лишь с Табрисом она иногда «оттаивала». Одна потеря на двоих сблизила их.

Каору обвел взглядом кладбище, расположенное за городской чертой.  Все же после Второго Удара у людей изменилось отношение к скорби и смерти. Теперешние кладбища были лишь рядами одинаковых могильных камней, различавшихся лишь надписями. Акира не избежал подобной участи.

По-своему кладбище было даже уютным. Деревья давали приятную тень и особенную таинственную тишину, свойственную лишь местам, где много деревьев и застывшего горя. Если бы Акира не лежал сейчас здесь, быть может, это место даже понравилось бы Табрису.

Он оглянулся на замершую Мисато. Было легко прочесть ее мысли: она жалела Акиру, и считала, что несправедливо хоронить его здесь, среди самых обычных людей. Он заслужил большего, он  не меньший герой, чем Синдзи с Аской. Табрис резко отсек ее мысли, выбросил из своего разума. Сейчас хотелось думать и чувствовать самому.

На душе было пусто и тоскливо. Он и сам не знал, зачем они приехали на кладбище. Чтобы в очередной раз убедиться, что Акира мертв? В памяти всплыла скромная похоронная процессия, несколько речей, слезы и пресс горя, что давил на них. Визит на кладбище только бередил даже толком не затянувшиеся раны.

Видимо, Рей почувствовала примерно то же самое, потому что отпустила его руку и медленным шагом пошла к выходу с кладбища. Кацураги, помедлив несколько секунд, направилась за ней, и Каору остался в одиночестве.

Он смотрел  на могильный камень, и не видел написанного там имени, не видел дат. Перед глазами Каору стояло лицо Акиры, которое он помнил до последней черточки. В ушах звучал голос единственного друга бывшего Семнадцатого Ангела, и примириться с его смертью было очень, очень трудно.

 - Скучаешь по нему, Табрис? – вдруг раздался откуда-то сзади незнакомый молодой голос.

Каору обернулся. Неподалеку, привалившись плечом к дереву, стоял парень-европеец, лет двадцати на вид, одетого в черное. Несмотря на теплый день, на нем был черный кожаный плащ, на груди висел серебристый анк, а на левой руке имелась черная кожаная перчатка с непонятными серебристыми символами.

 - Знаете это имя? – ровным голосом осведомился Табрис.

 - Знаю, – кивнул незнакомец.

 - Тогда назовите свое, чтобы мы были в равных условиях, – холодно заметил бывший Семнадцатый Ангел.

Незнакомец посмотрел на него то ли с насмешкой, то ли со снисхождением, но голос был серьезен:

 - У меня много имен, Табрис. В иной ситуации я бы, пожалуй, попросил тебя дать мне еще одно, но совсем недавно уже получил новое имя. Поэтому называй меня Грин.

Словно подтверждая полученное имя, парень улыбнулся, но как-то странно, только правой половиной лица. Ухмылка вышла довольно неприятная.

 - Откуда вы знаете меня? И Акиру? Кто вы вообще такой?

 - Сколько вопросов… – протянул Грин. – И так мало времени… Вот что, Табрис: я не буду отвечать на эти вопросы, а вместо этого задам тебе свой. Хочешь снова увидеть Акиру?

 - Ты умеешь воскрешать мертвых? – губы Каору изогнулись в издевательской улыбке, но сердце забилось быстрее.

 - Нет, – Грин то ли не заметил иронии, то ли решил не подавать виду. – Но я могу дать тебе шанс увидеть его вновь.

 - Интересно, как? – голос Табриса сочился скепсисом.

 - Есть и другие миры, кроме этого, – с таинственным видом произнес парень в плаще.

 - Довольно загадок! – Табрис повысил голос и решительно шагнул к Грину, точно собирался ударить его.

Во взгляде Грина как будто сверкнуло одобрение.

 - Ладно, буду краток, поскольку с тобой, похоже, иначе нельзя. Акира не погиб.

 - В самом деле? – Каору хотел сделать голос издевательским, но против воли он прозвучал с надеждой.

Бывший Семнадцатый Ангел оглянулся на черное надгробие. Не погиб? Акира умер у него на руках, он был на его похоронах, сейчас он стоит у его могилы. Возможно ли, чтобы после всего этого пилот Каина был жив?

 - Как я уже говорил, есть другие миры, кроме этого, – продолжил Грин. – Акира получил шанс начать все сначала. Он отправился в точку отсчета, в тот самый момент, когда к нему приехал Рёдзи и предложил стать пилотом. Однако он помнит все, что с ним уже произошло. То есть он может изменить ход событий, повлиять на будущее и остаться в живых. Однако одному ему будет трудно… да и одиноко, что уж тут говорить. Поэтому я предлагаю тебе присоединиться к нему.

 - Присоединиться? – прошептал Табрис.

Слова Грина могли бы показаться бредом или фантазиями начитавшегося фантастики человека, но Каору верил ему. Верил, потому что присмотрелся к Грину повнимательнее, и с каждой минутой в нем крепла уверенность, что перед ним – не один из Лилим. То, как он говорил, как смотрел… возможно, сам будучи не до конца человеком, Табрис чувствовал в Грине нечто подобное.

Было и еще кое-что, подтверждавшее эту гипотезу. Только сейчас Каору решил попробовать прочитать мысли парня в черном плаще, и не смог этого сделать. Грина окружал монолитный блок, как Рей и погибших пилотов Сыновей Евы. То есть он и в самом деле не был одним из Лилим.

 - Я покажу, – предложил Грин.

Он медленно провел рукой в черной перчатке по воздуху, и вслед за его рукой потянулся черный дым. Нет… не дым. Чернота, как будто сочащаяся из перчатки, растекалась в пространстве, как черная краска, которой плеснули на белую стену. Каору заворожено смотрел, как чернота расползается в стороны, принимая форму прямоугольника, похожего на дверь. Секунду спустя безликая чернота и в самом деле обернулась дверью из темного дерева, со старинной серебряной ручкой. Эта дверь просто висела в пространстве, безо всякого косяка, а петли ее словно были прибиты к воздуху.

 - За этой дверью – то, что было началом для тебя, – негромко заговорил Грин. – Капсулы Серийных Евангелионов, твоя тюрьма. Возможно, Акира вновь сумеет освободить тебя, возможно, нет. Но если сумеет, то ты вновь будешь с ним. Как и он, помнящий все, что произошло.

Осторожно ступая, Табрис приблизился к двери и, протянув руку, коснулся ее. Прохладное дерево было твердым, реальным. Он перевел глаза на Грина, бесстрастно наблюдавшего за ним.

 - А что случится здесь? – медленно произнес Каору. – Если я открою дверь… я исчезну?

 - Да, – кивнул Грин. – Ты перенесешься в тот виток, где сейчас Акира. А здесь…здесь ты просто исчезнешь.

 - Но, – Табрис посмотрел в сторону выхода с кладбища, туда, куда ушла Рей. – Тогда Аянами останется совсем одна. А я обещал Акире, что позабочусь о ней.

 - Не все ли тебе равно, что будет в витке, который Акира уже покинул? – просил Грин. – В том, где он сейчас, тоже есть Аянами Рей. И поскольку он любит ее, а в этот виток ему никогда уже не попасть, то он будет добиваться ее там. Неужели ты не хочешь быть рядом? Именно ты, его единственный друг? Ведь если ты будешь медлить, там, в другом витке, будет другой Табрис. И не факт, что он захочет быть другом Акире. А ты, если пройдешь в эту дверь, заменишь тамошнего Каору, займешь его место.

Раздумье было недолгим. Акира – единственное, что по-настоящему было у Табриса в этом мире. И если он где-то в другом месте, в другом витке, как выразился Грин, то он предпочел бы быть рядом. Это лучше, чем быть совершенно одному…

 - Я согласен, – облизав пересохшие губы, произнес Табрис.

 - Тогда поверни ручку и открой дверь, – Грин шагнул в сторону, наблюдая за Каору.

Табрис медленно протянул руку, коснулся ручки. Холод металла пробежал по руке и словно уколол в сердце.

 - Я верю, что он сумеет… – прошептал Табрис, поворачивая ручку. – Верю, что он вновь освободит меня.

За дверью была лишь пустота, и она кинулась на Каору, схватила его множеством рук и рванула на себя. На миг он ощутил, что падает, а потом лишился сознания. Темнота обступила бывшего Семнадцатого Ангела со всех сторон.

(…)

Я слушал не перебивая. Даже несмотря на рассказ Табриса мне все еще было сложно поверить, что мой друг здесь, рядом со мной, готовый и дальше разделять со мной все радости и трудности.

Однако кое-что в его рассказе заставило меня вздрогнуть, и этим кое-чем было слово «виток», которое несколько раз употребил Грин. В разговоре со мной он ни разу не произносил этого слова… черт, его придумал я сам, когда уже оказался здесь. Откуда Грин знает об этом? Неужели он здесь? Следит за мной или даже читает мои мысли?

В памяти сразу же всплыло кафе, два силуэта за дальним столиком. Так что же, мне все-таки не показалось? Ведь оставленная на столике карта была не просто частью колоды Таро. Это был знак, и знак, понятный лишь мне. Что же все это должно значить?

 - Что такое, Акира? – обеспокоено спросил Каору, глядя на мое изменившееся лицо.

 - Много всего… – пробормотал я, не зная, с чего начать. – Например, я оказался почти в такой же ситуации, что и ты.

Глаза Табриса расширились от удивления

 - Думаю, теперь моя очередь рассказывать, – произнес я.

И рассказал обо всем, что произошло со мной после того, как в прошлом витке навсегда закрылись мои глаза. Рассказал про Изначальный, про судьбу созданных Синдзи миров, про встречу с парнем в плаще и перчатке на левой руке, которому я же и дал имя Грин. Затем изложил ему все свои недавние мысли и спросил:

 - Что думаешь? Он здесь?

 - Все может быть, – Табрис пожал плечами. – Может, хочет посмотреть на то, как ты справляешься. Ведь, судя по твоему рассказу, он неплохо знал тебя еще по тому витку, как вы с ним его называете. Возможно, он и раньше наблюдал за тобой, но не столь явно.

 - Возможно, – не стал спорить я.

Мы немного помолчали, а потом я вспомнил еще кое-что.

 - Кстати, в этот раз ты добирался до Токио гораздо дольше. Тебя что-то задержало?

В ответ Каору как-то странно посмотрел на меня. На миг мне показалось, что он предпочел бы никогда не рассказывать мне о причинах задержки, но длилось это буквально секунду. Табрис улыбнулся, но невесело.

 - Нет, Акира. Добрался я примерно так же, как и в прошлый раз. Меня задержало кое-что другое.

Мне не нужно было спрашивать, что именно – этот вопрос без труда читался в моем взгляде.

 - Ишиномори, – негромко произнес Каору.

По моему телу пробежал холодок. Слишком хорошо я помнил цену, которую мне пришлось заплатить в нашем недолгом противостоянии.

 - Он узнал тебя?

 - Нет, – Табрис вновь улыбнулся, и на сей раз его улыбка почему-то напомнила мне улыбку Грина. – Не успел.

 - Что?

 - Я убил его, – просто сказал мой друг.

 - Убил? – переспросил я, не в силах поверить.

 - Да, – кивнул он с таким видом, будто в этом не было ничего необычного. – Все выглядело, как банальное ограбление. Поздний вечер, темный переулок, несколько ударов ножом. Больше он нас не потревожит, Акира.

Было странно это слушать. Странно смотреть на Каору и понимать, что он своими руками убил человека. Но нет, Ишиномори не был человеком. Такой же провал Проекта 19, как и я, как Широ и Хитоми, но озлобившийся на NERV, мечтающий о мести. Теперь его нет, и, значит, не будет покушения, не будет расследования с целью выяснить, что такое Проект 19. Каору, как и я сам, изменял события этого витка. Но вот только какой ценой?

 - Я сделал это ради тебя, Акира, – тихо произнес он. – Он не человек, он такой же враг нам всем, как SEELE, как Ангелы и Апостолы. И теперь он уже никак не помешает нам. Одним врагом меньше.

Мог ли я примириться с убийством? Мог ли я смотреть на Каору теми же глазами, что и раньше? Наверное, это было ужасно, недопустимо с точки зрения общепринятой морали, но да. Мог, и более того, был благодарен ему. Табрис не испугался выбранного пути, и сделал это ради меня. И думаю, что если бы для спасения Каору мне пришлось бы убить человека, я бы сделал это. Не думаю, что с легкостью, но ради моего единственного друга я сделал бы все, что нужно.

 - Все нормально, – немного с трудом улыбнулся я. – Все же, как понимаешь, я от тебя этого не ожидал.

 - Люблю удивлять, – отразив мою улыбку, сказал Каору.

Мы стояли рядом и смотрели с обзорной площадки башни на раскинувшийся впереди Токио-3, за пеленой дождя кажущийся смазанным и нереальным. Мне вдруг вспомнилась укутанная туманом Тенебра. Вот уж куда я точно не хотел возвращаться. Несмотря на то, что ничего ужасного со мной там не происходило, а Посланник Смерти был даже любезен, что-то подсказывало мне, что очередной визит в Город Мертвых превратит меня в одного из его обитателей. И вместо Посланника Смерти меня встретит Привратник[1].

 - Кстати, что будем делать дальше? – голос Каору отвлек меня от размышлений.

Я повернулся к нему.

 - В смысле?

 - Можно пойти по прежнему пути, – начал объяснять он. – То есть я буду скрываться и тайно дружить с тобой. Но если честно, такой вариант мне не нравится. Я достаточно таился в прошлом, чтобы проходить через это снова.

 - И что ты предлагаешь?

 - О, у меня есть один план, – он улыбнулся хищно, словно в предвкушении чего-то. – Я много думал об этом, пока добирался до Токио-3, а потом выслеживал Ишиномори. План очень прост: раскрыться прямо сейчас.

 - Сейчас? – переспросил я.

 - Именно, – кивнул Каору. – Думаю, все будет примерно так же, как и раньше, то есть убивать меня никто не будет. В качестве доказательств преданности расскажу им все, что знаю о SEELE, сдам парочку тайных баз. Однако будет и отличие от событий прошлого витка. Насколько я понял, в сражении на острове одна из Сериек оказалась почти не поврежденной. И я вполне мог бы занять место ее пилота.

Предложение Табриса меня ошеломило.

 - Но ты уверен, что они тебе поверят?

 - Конечно, не сразу, – он покачал головой. – Но думаю, что сумею их убедить. Сумел же в прошлый раз.

 - И ты думаешь, что они вот так запросто доверят тебе Серийку? Поверят, что ты больше им не враг, и горишь желанием защищать Землю от Апостолов?

 - Я постараюсь быть убедительным, – негромко сказал Каору. – А что касается веры в мое стремление… я просто честно скажу им, что хочу защищать тебя. Просто потому, что ты спас меня из плена SEELE.

 - Ты в самом деле веришь, что они согласятся? – мне все еще слабо виделась возможность удачного исхода предложенного Табрисом плана.

Он вдруг помрачнел и отвернулся от меня, глядя на город.

 - У меня неприятное ощущение, что им придется на это пойти, – наконец произнес он. – Грин говорил тебе, что твои враги могут стать сильнее. Так вот, мне кажется, что этот парень не из тех, кто говорит что-то просто так.

 - То есть ты думаешь, что NERV понадобится вся доступная сила? – спросил я. – Что они окажутся в положении, в котором будут вынуждены использовать тебя и Серийку?

Перед глазами возникло видение из прошлого – два Евангелиона, медленно, размеренно идущие вперед. Предавшие Стражи… и битва, в которой я едва не погиб.

 - Мне бы очень хотелось ошибиться.

Мы помолчали немного, обдумывая все сказанное, и я слабо улыбнулся.

 - Знаешь, мы с тобой прямо заговорщики. Строим коварные планы, придумываем, как обвести всех вокруг пальца и при этом уцелеть самим.

Табрис улыбнулся мне в ответ.

 - Значит, будем заговорщиками. Для меня самое важное здесь – это ты, Акира. Однажды я уже пережил твою смерть. И я постараюсь сделать все, чтобы мне не пришлось переживать это снова.

 - Я тоже постараюсь, – решительно произнес я. – Ну что ж, давай действовать по твоему плану. Очень надеюсь, что у нас все получится.

 - Не надейся, Акира, – тихо сказал Табрис. – Верь в это.

Мы направились к лифту. Впереди ждало появление Табриса перед NERV, объяснения, завоевание доверия и все такое прочее, но меня это мало волновало. Мой настоящий друг был рядом, мой прежний Каору. Осознание этого грело мне душу.

Однако пока мы спускались в лифте, я с легкой горечью подумал о том, что раз Грину ничего не стоило перенести в этот виток меня и Табриса, то почему он не мог сделать этого с Рей?

Но рядом не было того, кому следовало бы задать этот вопрос.

[1] В фанфике «Дети Евы» эти существа назывались анпами. Позже автор несколько пересмотрел концепцию Тенебры, и анпы стали Привратниками. Кроме смены имени, никаких изменений в облике или предназначении этих существ нет.