Глава 3.

Тихая жизнь. Умиротворение.

Спокойствие, счастье, умиротворение.

Все это есть. Только все это заканчивается.

И чем лучше было вначале – тем хуже будет потом.

Икари Синдзи.

Икари Синдзи.

В сознание меня привел резкий неприятный запах в носу. Он буквально выжигал мой нос изнутри. Я дернул головой в сторону – жжение в носу исчезло. Чья-то рука легла мне на лоб и приподняла веко. В глаз ударил луч света.

«Черт, [цензура], что вам еще от меня нужно?»

Я еще раз дернул головой пытаясь избавиться от очередного раздражителя. Живот продолжал болеть, хотя уже не так сильно чтобы терять сознание. И это было самое плохое. Я был чертовски измотан боем.

 - Реакция на свет нормальная, повреждений нет. Пилот в норме, – раздался рядом со мной спокойный мужской голос.

Эта фраза заставила меня придти в себя. Я открыл глаза и с ненавистью посмотрел на находящегося рядом врача. Затем прошипел:

 - Тебя бы так отделать, урода.

И нанес быстрый прямой удар кулаком в лицо. Брызнула кровь. Врач отлетел от меня на метр и упал в траву. Меня душила ярость. Я поднялся на ноги с четким намерением запинать лежащее в траве тело.

 - Синдзи! – голос Мисато.

А вот и она сама – бежит ко мне. Подбежала. И залепила мне хорошую пощечину.

 - Ты что творишь?!

Мои руки сжались в кулаки. С искаженным злобой лицом я глянул на нее. В голове схлестнулись две установки.

«Она ударила меня. Враг. Убить».

«Мисато часть моей жизни. Я должен ее оберегать».

Противоречие было почти неразрешимым. Голова раскалывалась. Я схватился за нее руками в нелепой попытке утихомирить боль, разрывающую голову изнутри, и взвыл.

 - Да приди ты в себя! – она потрясла меня за плечи.

А когда это не принесло должного (хоть какого-нибудь) результата просто прижала меня к себе.

- Успокойся Синдзи, бой закончился. Ты победил. Все хорошо, – ее голос успокаивал.

Было так приятно. Приятно чувствовать тепло близкого человека. Это прочищало голову. Заставляло расслабиться.

«Защити меня».

Я широко распахнул глаза.

«Нет!»

Я вырвался из объятий Мисато и отскочил на пару метров в сторону. И старательно подражая своему обычному пофигистичному тону, произнес:

 - Спасибо, Мисато. Со мной все хорошо.

Затем демонстративно (но не слишком) огляделся по сторонам.

Ага, меня только что вытащили из Евангелиона. Вот и он. Лежит на земле вместе с убитым им Ангелом. Два поверженных титана. Только Ева оживет, а Ангел – нет. А вот и мои одноклассники. На обращенных ко мне лицах какая-то непонятная гамма эмоций. Впрочем, среди них четко прослеживается страх. Рядом со стоном поднимался доктор, отправленный на землю моим ударом. Ему помогала какая-то медсестра. Я вновь посмотрел на Мисато. Та смотрела на меня встревоженным взглядом.

 - Ева снова вышла из-под контроля? – я кивнул головой в ее сторону.

 - Мы обсудим это позже, – Мисато покосилась в сторону моих одноклассников.

Я молча кивнул.

«Позже» наступило примерно через час. Мы с Мисато к тому времени были внутри нашего штаба. Я успел по-быстрому смыть с себя остатки LCL и переодеться.

 - Итак, Синдзи, начнем по порядку. Почему ты ослушался приказа?

 - Какого из них? – я с усмешкой посмотрел на Мисато. – Взять новую винтовку? Так они доказали свою полную несостоятельность при первом же применении. Всех остальных? Извиняйте, капитан Кацураги, я малость отвлекся – пытался выжить.

- Ты пустил посторонних в капсулу! Это тоже способствовало твоему выживанию?! – похоже капитан мной не просто недоволен, а разъярен моим поведением.

«А я срал!»

Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Взгляд, которым я смотрел на Мисато, из насмешливо-ироничного стал тихо-злобным.

- Это способствовало их выживанию.

«Если какое-либо мое возможное действие принося мне вред, принесет больше пользы окружающим – я совершу его».

В меру поганая установка. Но это был мой щит. Одна из многих преград, которыми я отгородился от себя настоящего.

 - Их выживанию способствовала бы твоя победа над Ангелом! Как и выживанию всех остальных людей! У тебя была куча вариантов действий! И ты выбрал худший из них!

 - Куча вариантов? Назовите хоть один!

 - Ты отбросил Ангела от себя! Что тебе мешало просто отойти с того места, где были эти двое?!

Я молчал. Просчитывал варианты. Действительно, что? Вначале я хотел уничтожить Ангела прямо там. Но не рискнул выдвигать контактную капсулу, пока была необходимость в действующем АТ-поле. Поэтому я хорошим пинком отправил Ангела в полет. Но после этого мои действия по их защите стали неверными, ведь ситуация изменилась. А я продолжал действовать так, как если бы она осталась прежней.

«Я не смог адекватно отреагировать на изменившуюся обстановку».

 - Я ошибся, – наконец выдал я. Потом уточнил: – После того, как я отбросил Ангела в сторону мои действия были ошибочны. В следующий раз я буду лучше просчитывать свои действия.

 - Если ты еще не понял – это моя работа просчитывать варианты твоих действий! Мне за это и платят!

 Я задумался. В экстремальных ситуациях я всегда сам принимал решения. Без какой-либо оглядки на окружающих. Мысль о том, что кто-то кроме меня может решать что именно мне делать в подобной ситуации казалась мне нелепой. Нет не так. «Нелепая» - это когда отсутствует логика. Здесь она была. Мисато действительно была подготовлена для решения подобных задач намного лучше меня. Ситуация казалась мне неправильной. Доверить свою жизнь другому. Это было не просто неправильным, все мое существо протестовало против подобной глупости.

 - Что замолчал? Слова кончились? – похоже Мисато потихоньку успокаивалась.

 - Я буду прислушиваться к вашим командам, капитан, – ответил я после небольшой паузы. – Но не просите, чтобы я доверил вам свою жизнь – это невозможно. На этом все. Если вы не хотите еще некоторое время на меня покричать, то я пошел.

Мисато не хотела.

Я вышел из комнаты. Мне было над чем подумать помимо моего поведения. Или нет. У меня были вещи, которые нужно было сделать. Как можно скорее. Время сомнений прошло.

***

Икари Синдзи. Токио-3.

Аптека.

 - Добрый день. Что-то у меня голова болит. У вас нет ничего от головы? Да, вот это средство подойдет.

Время. Та величина, про которую я еще недавно думал, что его у меня много. Сегодня оно чуть не закончилось.

 - Здравствуйте. Что-то мне плохо спится в последнее время. У вас есть снотворное в продаже? Нет, я обычно пользуюсь во-о-он тем. Да-да, это оно.

Сегодняшний бой показал мне, что мое время могло закончиться в любой момент. И это значило, что я должен действовать быстрее. Потому что следующий бой я могу и не пережить.

 - Скажите пожалуйста – у вас автомобильные аптечки есть? Какая мне нужна? Ну, я не знаю... Я в этом не сильно разбираюсь. Давайте ту, что подороже. Вот эту, например. Сколько с меня?

Был один метод узнать, что именно я делаю не так в отношении Рей. Узнать о ней очень многое.

 - Уф, еще одна тревога. Страшно жить стало, правда? Мы тут с друзьями решили отметить тот факт, что живы. Ой, да ладно вам! Не факт, что доживу до восемнадцати. Не хотите продавать – пойду в другой магазин. Ваш просто ближе был.

Проблема в том, что я попутно узнаю много лишнего. В том числе и о себе.

 - Да, как всегда... Готовлю ужин, обед и завтрак. Мисато еще пачку растворимого кофе просила купить. Что-то мне подсказывает, что она просто не сможет приготовить натуральный.

Я боялся. Боялся той бездны, которую называют подсознанием. Но там были ответы. Слишком много ответов на мой взгляд.

***

Икари Синдзи. Квартира Мисато.

Я пристально смотрел на часы.

8:12.

Пора.

 - Мисато-сан! Вы что-то долго просыпаетесь! Вы так на работу опоздаете!

Из комнаты Мисато послышалась обычная утренняя какофония звуков – моя соседка быстро одевалась. Через пару минут из комнаты вывалилось нечто заспанное, растрепанное и более или менее одетое. Проговорив что-то невразумительное создание кинулось в ванную – превращаться в Мисато.

Еще через пять минут Мисато уже была на кухне – потребляла утреннее пиво. После этого передо мной стоял уже вполне проснувшийся человек.

 - Синдзи! Я опаздываю, так что до школы доберешься сам!

Я кивнул, протягивая ей бумажный пакет:

 - Я упаковал ваш завтрак.

Мисато быстро схватила пакет, пробормотала пару слов благодарности и, быстро одевшись, выскочила за дверь.

Я грустно усмехнулся. Все прошло как нельзя лучше.

В этот день я не планировал идти в школу. Сегодня у меня будут другие дела.

Я сидел за столом и раскладывал таблетки по кучкам. Рядом уже стоял стакан с водой, маленькая кружка кофе и мензурка с совсем крошечным количеством саке. Чистый спирт был бы лучше, но к сожалению его не было. Я раскладывал таблетки по бумажкам с подписанными числами.

«0», «+3», «+10», «+20», «после».

На последнюю отправился стакан с водой и по две таблетки успокоительного и снотворного.

В прошлый раз их не было. К сожалению, не все можно предусмотреть заранее. Некоторые вещи можно только изучить на собственном опыте.

Я немного подумал и написал несколько записок для Мисато. Это то, что я мог предусмотреть.

Все слышали слово «подсознание». Многие знают, что мозг человека используется только на несколько процентов своих возможностей. Но никому и в голову не придет спросить – «а почему так? Почему мы не можем использовать все 100% возможностей своего мозга?». Я тоже не задавался подобным вопросом. Пока не узнал ответ на практике. Подсознание – это часть нашего разума, скрытая от нас самих. Для нашей же безопасности. И то, что мы сознательно можем использовать лишь несколько процентов возможностей нашего мозга – это защита организма. Это не дает нам сойти с ума. Только любую защиту можно обойти. И я ее обошел. На свою голову. Хе.

Мое лицо перекосила кривая усмешка. Чуть более кривая, чем обычно. Может из-за того, что мне было страшно?

Я подошел к своей кровати. Лег на нее. Проглотил первую порцию химии.

Каждый из препаратов тем или иным образом воздействовал на мозг.

Подождать три минуты. Проглотить вторую порцию.

В теле легкость. Малость кружится голова.

Каждый из препаратов действует определенное время и срабатывает через определенный срок.

Еще 7 минут. Третья порция.

Большая часть из них должны взаимно компенсировать друг друга. Но именно должны. Здесь и играет роль различие по силе и времени воздействия на организм.

Еще 10 минут. Последняя порция.

Подозреваю, что подобное комбинирование резко отрицательно влияет на организм. Впрочем, воздействие на психику все равно гораздо сильнее.

Откидываюсь на подушку. Практически полностью отказал вестибулярный аппарат. Логическое мышление затруднено. Последним усилием воли сосредотачиваюсь.

«Анализ».

«Аянами Рей».

И проваливаюсь в черную бездну.

«Аянами... Рей... Синдзи... не подходит».

Падение. Падение во тьму, частью которой ты являешься. Она абсолютно черна и тем не менее не однородна. Она разрывает тебя на куски и каждый кусок поглощается ею.

«Аянами Рей».

Звук. Он сотрясает тьму, разносится по всем направлениям. Он отражается от разных ее кусков, формируя нечто новое. Новые звуки, новые образы.

«Ты правда так думаешь?».

Усмешка. Злая. Ее хозяин знает, что ты ошибся. Он смеется над тобой. Радуется твоему промаху.

«Можно я сделаю это?».

Неуверенность. Кто-то робкий и беспомощный. Он хочет идти вперед, но боится сделать хотя бы один шаг.

«Хочешь посмотреть?»

Любопытство. Спрашивающий действительно интересуется моим мнением. Он может дать мне что-то новое.

«Развернись назад!»

Страх. Отчаянный крик прорезает тьму. Но тут некуда разворачиваться. Выхода нет. И от этого страх разрастается еще больше. Разрастается, чтобы раствориться во тьме. Стать ее частью. Здесь все – лишь ее часть.

«Аянами Рей?»

Удивление. Кто такая Аянами Рей? Зачем она здесь? Непонимание.

«Аянами Рей».

«Это из-за Аянами Рей?»

Радость. Тихое счастье. Кто-то, кто успел стать очень близким.

«У пилота Аянами не могло быть нестабильного эмоционального состояния. В принципе».

Чувство страха. Невнятная угроза. Я не понимаю ее.

«Рей, замена оказалась бесполезной».

Ненависть. Бессильная. Ненужная. Она только мешает, но от нее не избавиться.

«Есть».

Тихий звук. Звук, вызывающий неожиданно громкое эхо. Заставляющий тьму смещаться и изменяться.

«Аянами Рей».

Один из кусков тьмы меняет форму. Преобразуется.

Икари Синдзи. Он стоит на узком мостике перед гигантской головой монстра, торчащей из небольшого озера крови. Его первая встреча с Рей. Нет. Моя первая встреча с Рей.

В полной тишине начинает трястись комната. Падают вниз осветительные плафоны. Один из них падает на каталку Рей и опрокидывает ее. Я устремляюсь к ней. Еще один плафон падает на меня. Глаза монстра вспыхивают ослепительным светом. Из кровавой жижи выскакивает рука. Падающий на меня плафон разбивается об эту несокрушимую преграду. Монстр меня защищал. Делал то, что считалось невозможным. Я побегаю к Рей. Приподнимаю ее.

«Ты жива?»

«Разве можно жить так, Рей?!»

Я трясу ее за плечи, раз за разом задавая этот вопрос. Неожиданно она открывает свои ярко-красные глаза и отвечает.

«Я ведь не мертва. Значит ты сможешь использовать меня. Ты ведь этого хочешь?»

Контактный комбинезон подчеркивает каждый контур ее тела. Такого прекрасного, что даже многочисленные бинты его не портят. Такого беспомощного.

Рей пристально смотрит мне в глаза. Потом выносит приговор.

«Ты такой же монстр, как и тот которым управляешь. Вы идеально подходите друг другу».

Мое лицо кривится в зловещем оскале.

«Да. И так же как он, я буду защищать то, что мне дорого».

Звуки моего голоса заставляют пространство дрожать. Стены покрываются сетью трещин. Затем они вместе с окружающим меня пространством разлетаются кусками. Вновь становясь частью тьмы.

«Я буду защищать то, что мне дорого».

«Но ты ведь хочешь не этого, а, Синдзи?»

Презрение. Спрашивающему противны мои мотивы. Ему противен я.

«Но ведь можно попытаться!»

Отчаяние. Хватаешься за соломинку в поисках спасения. Его нет. Нет спасения. Нет того, кто может спасти. Или есть?

«Смотри. Все просто!»

Веселая усмешка уверенного в себе. Он знает ответы на вопросы. Смеется проблемам в лицо.

«Аянами Рей».

Квартира Мисато. Кухня. Я стою у двери. Рей сидит за столом.

«Почему ты остался?»

От звуков голоса вибрируют стены. Они тоже повторяют этот вопрос. Им интересно.

«Ты ведь знаешь ответ, Рей».

Я смотрю ей в глаза. Два провала цвета крови. Чья это кровь? Ее? Моя? Или чья-то еще?

«Ты остался из-за меня?»

Я молча киваю головой.

«Я тебе понравилась?»

Рей не отводит в смущении глаза, не краснеет. Просто задает вопрос.

«Да».

Я помолчал, а затем добавил:

«Но это не главное».

«А что тогда главное?! Что может быть главнее?!»

Резкие звуки. Отчаяние. Оно разрывает на куски. Кто-то бьется в истерике.

«Что может быть главнее?!»

Перед тем, как пространство вновь поглощается тьмой, я успеваю встретиться глазами с Рей.

«Это не главное!»

Тьма. Она есть. Она постоянно движется. Ее куски переплетаются между собой, образуя причудливые формы. Новые звуки.

«Изменение кинетики должно сработать!»

Азарт. Говорящий нашел решение давно мучавшей его проблемы.

«А нейроинтерфейс возможен?»

Сомнение. Правильно ли все рассчитано? Ты в этом уверен? Все ли ты учел?

«Простая трансфигурация здесь не поможет. Слишком велико влияние внешних факторов».

Усталость. Тяжелый вздох. Все это уже было. Все это опробовано. Не сработает.

«Аянами Рей».

Школа. Мой класс. Я сижу за партой перед Рей, развернувшись так, чтобы видеть ее лицо. Рей смотрит за окно. Я смотрю на нее. И какая-то шевелящаяся, аморфная и издающая непонятные звуки масса, наблюдающая за нами.

 «Почему ты всегда молчишь, Рей?»

Та кидает быстрый взгляд на аморфную массу в нашем классе и вновь смотрит в окно.

«Я понимаю».

«Без них действительно проще!»

Большая часть класса разлетается кусками и поглощается тьмой. Целым остается лишь маленький пятачок, на котором находимся мы с Рей. Теперь на нас смотрит тьма. Но это легче. Мы ей безразличны. Она и так все о нас знает. Мы лишь временно отделившиеся от нее части. Но пока мы не ее часть, мы можем говорить.

«Тебе легче?»

Рей смотрит на меня, тихонько улыбается и молча кивает головой.

«Почему ты согласился пилотировать Евангелион?»

«Я хотел помочь тебе. Хотел чтобы ты жила нормальной жизнью».

«Зачем тебе это?»

«Мне больно видеть еще одного себя. Я хочу уменьшить эту боль».

«Помогая мне ты хочешь помочь себе?»

«Да».

«Ты всегда был эгоистом».

«Да».

«Это неправильно».

«Это есть».

В глазах Рей обреченность. На нас вновь набрасывается тьма, разрывая нас на куски.

«Что я делаю не так?»

Тьма продолжает свое движение. Все новые и новые ее куски сталкиваются между собой. Все новые и новые звуки порождаются ей.

«Почему ты так думаешь?»

Угроза. Ты действуешь неправильно. Ты будешь наказан.

«Я все же рискну».

Короткая вспышка решимости. Так мало нужно для того, чтобы сделать шаг. И пусть этот шаг ведет в пропасть, но он правилен.

«Просто измени логику».

Раздражение. Как можно не видеть столь очевидные вещи? Не понимать столь простые истины? Ведь ты же знаешь...

«Аянами Рей».

Снова узкий мостик перед головой монстра. Теперь на нем стоят трое – Аянами Рей, Икари Синдзи и Икари Гендо.

«Рей, я приказываю тебе умереть».

«Есть».

Рей начинает спокойно двигаться к открывшему пасть монстру. Я хватаю ее за руку. Пытаюсь остановить.

«Это бесполезно. Что бы ты не делал, она в любой момент умрет по моему приказу».

Рей неумолимо движется вперед к раскрытой пасти. Я пытаюсь ее остановить, но меня просто тащит следом.

Это бесполезно. Надо изменить логику.

Я оборачиваюсь к отцу и зло ухмыляюсь.

«Когда ты прикажешь ей умереть – я умру вместо нее».

И буквально на секунду опередив Рей, кидаюсь в пасть монстра. Пасть смыкается. Меня поглощает тьма.

«Правильное действие приводит к верному результату».

Удовлетворение. Говорящему приятен мой прогресс. Он доволен.

«Однако не стоит разубеждать его в обратном».

Предупреждение. Успехи часто делают неосторожным. Заставляют поверить в собственную удачливость, непогрешимость. Это приводит к ошибкам. Возможно поправимым, возможно – нет.

«Надо продолжить оптимизацию событий».

Мрачное спокойствие. Это тяжело, но необходимо. Нет смысла останавливаться пройдя часть пути. Надо идти до конца.

Еще один кусок тьмы меняется. Создает крошечный мир. Этот мир будет жить совсем недолго. Тьма будет существовать намного дольше. Но и она не вечна.

«Аянами Рей».

Небольшая комната. Стол с компьютером. Два удобных кресла. На одном сидит Акаги Рицко. На другом – я. Чего-то не хватает. Я оглядываюсь по сторонам. Я чувствую страх. Мой взгляд останавливается на входной двери. Страх усиливается. Перерастает в другое чувство, еще более неприятное. Чувство собственного бессилия.

«Где Аянами Рей?»

Вопрос пропитан моим страхом. Он заполняет комнату.

Акаги морщится. Закуривает сигарету и выпускает дым. Страх снаружи меня исчезает.

«Вот поэтому люди и курят».

Рицко действительно спокойна.

«Успокойся. Она за той дверью. Но прежде чем мы пойдем туда, нам надо прояснить несколько вопросов».

Я молча киваю. Продолжаю поглядывать на дверь.

«Итак, твои мотивы».

Она разворачивает ко мне монитор компьютера. На экране одна за другой появляются картины произошедших здесь событий.

Я, держащий Рей на руках. Я с ней в квартире Мисато. В школе. Прыжок в пасть Еве. Все эти события в полной тишине показывались на экране. Звук был не нужен. Я все это помнил.

«Посмотрел?»

Я молча киваю. Опять. И вновь кошусь на дверь.

«Что мы видим? Тебе нравится ее тело. Раз. Ты хочешь облегчить свою жизнь, убрав напоминание о своих проблемах. Два. Ты не хочешь отдавать ее отцу. Три. Я ничего не забыла?»

Я молчу. Затем произношу короткий ответ. Отрицание.

«Нет».

Рицко вздохнула. Усталая волна прошла по стенам. Всем им было тяжело.

«Аянами Рей не человек».

Звук сотряс окружающее пространство, но стены вместо того, чтобы разлететься на куски лишь стали тверже. Звук передал им свою прочность.

«Пойдем, я покажу тебе».

От нового звука входная дверь задрожала и втянулась в стену. Она исполнила свою функцию. Теперь она просто часть стены.

Я немедленно бросился в открывшийся проход. Что-то там случилось. Там исток моего страха.

Еще одна комната. И хирургический стол с аккуратно разрезанным на части телом. Все органы аккуратно вынуты и расставлены. На полу лежит кучка сбритых синих волос. Один из вынутых глаз направлен красным зрачком в мою сторону.

Страх сменился ужасом. Ужас – диким криком. Беззвучным криком. Я падаю на колени. Хочу одного – раствориться во тьме. Навсегда.

Рицко обходит меня и подходит к столу. Внимательно разглядывает то, что осталось от Рей. И оборачивается ко мне.

«Как видишь, в этом нет ничего человеческого. В то же время это решение всех твоих проблем. Теперь она вышла из-под воли твоего отца. Теперь она не напоминает тебе о твоем жалком существовании. А физическая близость... Ее и не могло быть. Ведь как мы только что убедились – Аянами Рей не является человеком. Так чем ты недоволен?»

Я поднимаю на нее взгляд.

«И не нужно на меня так смотреть. Ты все равно не можешь меня убить».

Мои глаза вспыхивают ярким белым светом.

«Тварь».

Пол под Акаги проламывается гигантской рукой, закованной в фиолетовую броню. Рукой Евы. Я резко сжимаю правую руку в кулак. Одновременно с моим сжимается кулак Евы. Зажатая в нем женщина разлетается брызгами крови.

Окружающее пространство вновь распадается на куски. Распадается, чтобы моментально собраться вновь.

Опять комната с той же мебелью – два кресла, стол с компьютером. Только на месте двери теперь гладкая стена. И нет чувства страха. Рицко все так же сидит в соседнем кресле и выжидающе смотрит на меня.

«А теперь, Синдзи, мы снова попытаемся разобраться в твоих мотивах».

Я выжидающе смотрю на Акаги. Та продолжает.

«Все условия, заданные предыдущими мотивами были недавно выполнены. Но тебя результат не устроил настолько, что ты натравил одну часть своего сознания на другую. К счастью для тебя ты не умеешь выжигать клетки собственного мозга усилием воли».

Женщина забросила ногу за ногу и задумчиво покрутила в руках незажженную сигарету.

«Отсюда можно сделать вывод, что у тебя были дополнительные мотивы. Посмотрим?»

Она вновь разворачивает ко мне монитор. Мелькают кадры.

«...Первого монстра я видел издалека, да и поначалу не верил в его реальность. А в реальности этого я не сомневался. Слишком близко он находился. И... я его чувствовал...»

«...Девушка была одета в облегающий комбинезон без рукавов. Практически все ее тело покрывали бинты – они закрывали ей голову и правый глаз, ими была перемотана левая рука, они выглядывали даже из-под комбинезона. Правая рука была в гипсе.

  «И это ее собираются заставить пилотировать? Да как она хотя бы двигаться сможет?!» - я чувствовал нарастающее изумление… и что-то еще, чему я не мог дать точного определения...»

Монитор вновь накрыла тьма. Я молчал.

«Итак, Синдзи, теперь сравни эти два чувства. Они различны, но имеют одинаковую природу, так?»

Я молча киваю головой.

«Теперь вспомни свои ощущения внутри Евы. Та же природа. Просто там они более сильные».

Акаги делает паузу.

«А теперь скажи чего ты никогда не чувствовал внутри Евы?»

Звуки замирают. Ждут моего ответа. И в полной тишине раздается произносимый мной ответ.

«Я никогда не чувствовал там одиночества».

Рицко с улыбкой кивает.

«Именно. В той или иной степени ты чувствовал его всегда. И тебя всегда это угнетало. Одиночество – это основной источник твоей боли. И тут ты встречаешь того, с кем не чувствуешь себя одиноким. Аянами Рей. Нет ничего удивительного, что ты резко оценил жизнь Аянами выше своей. Ведь тебе проще умереть, чем жить, продолжая чувствовать такую боль».

Я чувствую радость. Не обычное ехидно-злобное веселье от того, что сделал кому-то маленькую гадость и тем самым привлек к себе внимание. Нет. Это была теплая светлая волна нежно-розовых тонов. Я всегда запрещал себе подобные эмоции. Но тут они были как нельзя кстати. Окружающее пространство начало медленно растворяться во тьме. Я тоже.

Тьма вновь вокруг. Вновь раздаются в ней звуки. Так будет еще долго.

«Есть цель двигаться дальше».

Решимость. Ты сделал выбор. Ты принял его. Иди вперед.

«Все же вероятен распад».

Легкая грусть. Все могло быть лучше. Но это только возможность.

«Ты сомневаешься в своей ошибке».

Злость. На твои действия. Они не верны. По крайне мере кто-то так считает. А ты?

Новые и новые образы возникают во тьме. Страх. Решимость. Ярость. Надежда. Сомнение. Угроза. Многое другое. Все это твои части. И все они помогают понять тебе кто такая...

«Аянами Рей».

***

Кацураги Мисато. Штаб-квартира «NERV».

Машина мчалась к грузовой платформе. Визг тормозов, управляемый занос – и мой автомобиль встал точно посреди платформы. Сработали захваты и платформа начала свое движение вниз – к Геофронту.

Быстрый взгляд на часы.

8:37.

16 минут – практически новый рекорд!

«Успеваю!»

Я расслабленно откинулась на спинку сидения. Затем потянулась за косметичкой. Наведение макияжа за 10 минут спуска уже стало привычкой.

«И как я сегодня умудрилась проспать? Точнее не услышать Синдзи?»

Я немного подумала. Обычно его не услышать было проблематично. Что было по другому в этот раз?

«Он в обиде на меня за вчерашнее?»

 Мысль вызвала улыбку. Если б Синдзи на меня обиделся, то это стало бы ясно еще вчера. Хотя мог и затаиться.

«Надо посмотреть, что он мне на завтрак дал! Если пачку доширака – то обиделся».

Я закончила наведение макияжа и заглянула в пакет – в двух пластмассовых коробочках лежали бенто и порция салата. Запах шел изумительный.

Я улыбнулась еще раз.

Затем улыбка сошла с моего лица. Что-то неладное было с Евой-01. Или с Синдзи. И сегодня я собиралась выяснить что именно.

Я постучалась в дверь кабинета своей подруги и заглянула внутрь.

 - Рицко, привет! Как дела?

Та задумчиво рассматривала какие-то диаграммы на мониторе своего компьютера. Рассеянно кивнула головой.

 - Нормально, проходи.

Я подошла к ней и с интересом взглянула на монитор.

 - Что это такое?

 - Записи синхрограмм Синдзи и Евы. Очень любопытные записи, – в голосе Рицко слышалось недоумение пополам с настороженностью.

 - Я как раз об этом и хотела тебя спросить. Что происходит с Синдзи при контакте с Евой?

 - Да? А меня волнует то, что происходит с Евой при контакте с Синдзи... – задумчиво проговорила ученая.

 - Евы – это по твоей части. Меня больше волнует состояние пилота! После битвы с Четвертым Ангелом он вел себя неадекватно!

 - Хочешь сказать, что в обычной жизни он адекватен? – проговорила Рицко с усмешкой. Но взглянув на мое серьезное лицо, сменила тон. – Ладно, смотри.

На мониторе появились два новых скопления диаграмм. Одно из них представляло скопление почти правильных синусоид фиолетового цвета с незначительными отклонениями. Вторая группа синусоид, окрашенная в синий цвет, была более сложной. Поверхность каждой их них покрывали незначительные пики и провалы.

 - Это нейроимпульсы Евы-01 и Рей. Как тебе известно именно их совпадение и обеспечивает тот или иной уровень синхронизации пилота с Евангелионом. Мелкие дефекты – это эмоции, мысли и прочая сложная мозговая деятельность.

Я кивнула головой. Пока все было понятно. Тем временем Рицко продолжала.

 - В процессе синхронизации пилот подстраивает свои нейроимпульсы под нейроимпульсы Евангелиона. Это происходит на неосознанном уровне. Собственно для этого и нужны столь длительные по времени проведения синхротесты – чтобы мозг пилота мог должным уровнем настроиться для управления Евой.

Изображение на мониторе начало изменяться. Синие линии начали постепенно совмещаться с фиолетовыми.

 - Вот это и происходит при синхротесте. Только медленней. А теперь смотри, что происходит, когда Ева становится берсерком.

Синие линии на экране сменились зелеными. В одних местах они были похожи на синие – почти правильные синусоиды. Но в нескольких местах плавные линии сменялись резкими и сильными пиками и провалами. Ни о какой правильности форм там не было и речи.

- Эти отклонения, – Акаги указала на ярко выраженную группу пиков и провалов, – наиболее сильные эмоции. При нормальной синхронизации они только мешают, так как резко отличаются от нейроимпульсов Евы. А теперь собственно сам процесс.

По группе фиолетовых линий в месте сильного искажения зеленых прошло несколько слабых импульсов. Потом еще несколько – чуть крупнее. А еще чуть позже вся группа фиолетовых кривых начала стремительно приближаться к зеленым. После совмещения кривых обоих цветов пошло резкое усиление всех отклонений от синусоидальной структуры. Отклонения были синхронны.

 - Резонанс? – я вспомнила подходящий термин из курса физики.

 - Да, можно сказать и так, - Рицко задумчиво посмотрела на хаотичные смещения некогда правильных линий. – Проблема в том, что психоматрицы Евангелионов стабильны и не могут изменяться. По крайне мере так считалось раньше.

Акаги развернулась ко мне.

 - Теперь ты понимаешь, Мисато? Нет ничего странного в том, что Синдзи после срабатывания у Евы берсерка вел себя аналогичным с ней образом – сознание пилота подстраивается под Еву. Странно то, что и Ева подстраивалась под пилота. Они не обладают разумом.

 - Но в состоянии берсерка Ева действовала самостоятельно и ее действия были осмысленны, – до меня начала доходить причина беспокойства Рицки.

 - Да. В состоянии берсерка Ева обретает разум, - Акаги немного помолчала. – И проблема не только в этом. Часть изменений у Евы остается и после того, как берсерк останавливается. Ее психоматрица усложняется. Также возможно, что и в разуме пилота происходят необратимые изменения. А теперь извини меня, мне нужно готовить доклад для начальства.

- Еще один вопрос, Рицко, – я вопросительно глянула на свою подругу. Та кивнула. – После того, как Синдзи извлекли из капсулы он ударил врача...

Взгляд Акаги стал задумчиво-встревоженным.

- Повышенная агрессивность, кратковременное увеличение физических возможностей... – подруга задумчиво побарабанила пальцами по столу. – Напоминает состояние аффекта, правда?

- То самое влияние Евы на пилота?

- Да, скорее всего это оно... А теперь позволь мне все же заняться работой. Начальство ждать не любит.

Я кивнула головой, пытаясь осмыслить свалившуюся на меня информацию, и вышла.

***

Акаги Рицко. Штаб-квартира «NERV».

За Мисато закрылась дверь. Я тихо вздохнула и принялась за работу. Было неприятно врать своей подруге. Но всего я сказать не могла.

Я развернула монитор к себе и быстро застучала по клавиатуре.

Цифры, графики, объемные модели – все это быстро сменяло друг друга. Та модель, которую я показала Мисато была самой примитивной схемой отображения процесса синхронизации. На деле все было гораздо сложнее. В этом было неприятно признаваться, но даже я не знала об этом процессе всего. Синхронизация была чем-то большим, чем просто совмещение нейроимпульсов. И гораздо более сложным.

Но намного больше меня беспокоила Ева-01. После первой активации берсерка в ее психоматрице появились незначительные отклонения от нормы. Это нельзя было назвать мыслями или эмоциями – слишком слабы были эти отклонения. Но они были. И после того, как Ева стала берсерком во второй раз они лишь усилились. Хотя по-прежнему были очень слабы. Какие изменения произошли с пилотом, сказать было невозможно – столь незначительные отклонения просто терялись среди его собственных мыслительных процессов. Оставалось только надеяться на гибкость разума пилота. Хотя разум его... был несколько странен.

Я вновь просмотрела данные синхротестов Третьего Дитя. Помимо определения и повышения синхроуровня они позволяли получить более или менее четкое представление о психическом состоянии пилота. О его внутреннем мире. Так вот, психика Третьего была... несколько необычной. Хоть это и нельзя было назвать четким определением. Она не соответствовала самой себе. Разные участки диаграмм давали абсолютно разное представление о его личности. Они не являлись дополнением друг друга. И это не было раздвоением личности, как можно было подумать. К сожалению я не могла сказать больше. Слишком мало данных было для сравнения. Полноценный синхротест можно провести только с потенциальным пилотом, а Аянами Рей не была той, чей характер можно было принять за эталонный.

«Хотя в ближайший месяц-два к нам переведут из Германии Второе Дитя. Тогда можно будет провести более детальный анализ».

Из соображений безопасности прямой связи через сеть не было, а командующий никогда не согласится посылать курьера через пол-земного шара только для того, чтобы получить данные синхротестов. Оставалось только ждать.

Ждать и надеяться. Надеяться на то, что Третий не съедет с катушек окончательно. Надеяться на то, что Ева так и останется неразумной. Если же клон Лилит обретет разум... Последствия этого события предсказать было невозможно.

***

Кацураги Мисато.

Весь день слова Рицки не выходили у меня из головы. Разумные действия Евы. Поведение Синдзи. Влияние Синдзи и Евы друг на друга. И следующий с кем я собиралась поговорить на эту тему был сам Икари Синдзи. Слишком уж часто Ева выходила из-под контроля. И слишком спокойно относился к этому ее пилот. Вполне возможно что он знал больше, чем говорил. И сейчас, поднимаясь к себе домой, я была полна решимости выведать у своего соседа все то, что он, возможно, скрыл от других. Он слишком мало доверял другим людям. Было желание показать ему, что есть люди которым можно доверять.

Вот и моя квартира. Синдзи уже должен был вернуться из школы. Открываю дверь.

 - Синдзи, я дома! Что у нас на ужин?

Из кухни высунулся Пен-Пен.

 - Уарк! – указал плавником на дверь в комнату Синдзи.

 - Он там? – я подошла к двери. На ней висел листок бумаги с небольшим текстом.

«Мисато, если вы слышите из-за двери странные звуки – не волнуйтесь, со мной все хорошо. Если вы их не слышите – тогда тем более не входите и не волнуйтесь. Утром выйду.

Ужин в холодильнике. Да, еще – не следует упоминать об этом в вашем отчете».

Последняя фраза немного выбила меня из колеи. Синдзи знал об отчете? Когда он узнал?

Я задумалась, вспоминая как изменялось его отношение ко мне на протяжении нашей совместной жизни. Странно, но никаких особых перемен я не вспомнила. Разве что со временем он стал чуть менее замкнут. Дома. В «NERV'е» он вел себя по-прежнему – был холоден и язвителен. Но ни разу он не дал понять, что знает об этой части моей работы.

Впрочем сейчас это не важно. Важно другое. Входить или нет?

«Если вы слышите из-за двери странные звуки».

Никаких звуков из-за двери не доносилось. Но почему не входить? Значит ли фраза о «странных звуках» то, что они доносились оттуда раньше? Или еще будут доноситься?

Я уже совсем решила открыть дверь, но тут в голову пришла еще одна мысль.

«Как отреагирует Синдзи?»

Я аккуратно постучала в дверь.

- Синдзи, что там у тебя? Все в порядке?

Молчание. Я начала волноваться.

- Синдзи, если ты не отзовешься, то я вхожу!

Молчание. Полная тишина.

«Он не отвечает, потому что не может. Скорее всего спит. Но почему тогда не входить?»

Я могла бы открыть дверь и войти, только ведь очень просто узнать заходил ли кто в комнату или нет. Достаточно просто закрепить какой-либо предмет между внутренней стороной двери и стеной. Например, приклеить бумажку. А затем посмотреть, не оторвана ли она с одной из сторон.

«Черт, я должна знать, что происходит с моим подчиненным!»

Я резко толкнула дверь в сторону. Раздалось шуршание разрываемой бумаги. Прямо перед моим носом на дверном косяке был прикреплен еще один лист бумаги. Еще одна записка.

Но не она привлекла мое внимание. Синдзи. Он лежал на своей кровати и преспокойно спал! Вот только рядом с кроватью на полу валялся его сотовый телефон и пустой стакан. На ковре и одеяле были большие пятна от пролитой воды.

Подойдя к Синдзи, я заметила, что на тумбочке рядом с его кроватью лежало несколько бумажек. И на них тоже были надписи.

«0», «+3», «+10», «+20», «после».

«И что это значит?»

Я с беспокойством глянула на спящего. Как и полагалось спящему – он спал. Дыхание было тихим и почти незаметным. Но он действительно просто спал.

«И стоило меня так пугать?»

Я вернулась к оставленной у двери записке. Оторвав ее от дверного косяка, я прочла следующее:

«Мисато-сан, вы перепутали двери. Это – не дверь холодильника. Здесь нет ни пива, ни еды. Впрочем, я так полагаю, что вы здесь не из-за этого. Тогда объясню еще раз – со мной все в порядке, даже если со стороны выглядит по другому. И не вздумайте меня будить! Тогда мне точно будет плохо. Это было предупреждение. Надеюсь, что не запоздалое. Проснусь я сам. Утром. На этом все. До свидания. Закройте дверь с той стороны.

P.S. Мисато, я все же надеялся, что вы мне верите. Жаль, что ошибся».

Я молча сунула бумажку в карман. Подошла к кровати. Подняла с пола телефон и положила его на тумбочку. Забрала пустой стакан и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Сумеет ли он понять, что я сделала это не из-за недоверия к нему, а из-за беспокойства за него? Я на это надеялась.

***

Икари Синдзи.

В измученное сознание проник некий посторонний звук. Сначала я не обращал на него внимания, но он становился все сильнее и противнее.

«Аянами Рей?»

Звук не прекращался.

«Нет. Будильник».

Я приоткрыл один глаз. На прикроватной тумбочке лежал мой телефон и мерзко гудел. Секунд пять ушло на то, чтобы под эту мерзкую музыку проснуться окончательно.

Бросил взгляд в сторону двери – записки там не было. Значит Мисато все-таки заходила. Вопрос в том, когда она это сделала? Ответ я узнаю очень скоро.

Отключив будильник, я начал быстро одеваться. Потом направился в ванную – умываться. В зеркале меня ожидал первый сюрприз – мое отражение. Нет, оно выглядело, как обычно. Только слишком пристально меня разглядывало. И почему-то возникало ощущение, что зеркало – черное. Я посмотрел в него и ухмыльнулся. Мое отражение ухмыльнулось в ответ. Ничего нового. Скоро пройдет. Главное не вздрагивать, когда отражение в зеркале начинает с тобой говорить. Затем последовало быстрое приготовление завтрака – и можно идти будить Мисато.

Но вместо этого я сел за стол и обхватил голову руками. Не хотелось ничего делать. До поры сдерживаемые мысли вырвались наружу.

«Рей не человек».

«Я такая же тварь, как и три года назад. Ничуть не изменился».

Голову постепенно заполнял противный липкий страх. И на этот раз мне нечего было ему противопоставить. Я еще сильнее стиснул голову и сжал зубы. Вряд ли Мисато обрадуется, увидев безумного пилота, катающегося по полу.

А вслед за страхом пришли голоса. Их было множество. Они наперебой звучали в моей голове, разрывая ее на куски. Еще один взгляд внутрь себя не прошел бесследно.

«Вы все ненавидите меня!»

Обида. Детский голос, срывающийся на противный визг.

«Тебе ведь приятно чувствовать себя обиженным?!»

Ненависть. Могучий рев, раздающийся изнутри.

«Нет... Я не такой... Я никогда...»

Попытка защититься. Заглушить вопли в голове собственными мыслями.

«Вы все отталкиваете меня! Я вам не нужен! Я хочу, чтоб вы умерли! Я ненавижу вас!»

В детском визгливом голосе просыпается злоба. Бессильная.

«Я... Никого... Не ненавижу... Ненависть... Бесполезна... Вредна... Уйдите...»

Сквозь стиснутые зубы прорывается едва слышный стон. Раскалывается голова.

«Ты хочешь чтобы тебя любили? И при этом готов только ненавидеть? Ты – ничтожество!»

Глумливая насмешка. Что еще может вызвать такое существо, как я?

- Замолчите... – сдавленный, еле слышный стон. – Я не такой...

«Помогите мне! Я ведь умираю! Защитите меня!»

Отчаянный крик. Эгоистичный вопль того, кто всегда помогал только себе.

- Я... не прошу... Ничьей... Помощи... – еле слышный шепот, срывающийся с моих губ.

«Я никогда не попрошу о помощи».

Тихий рык загнанного зверя. Готового умереть, но не сдаться.

«Хочешь, чтобы тебя пожалели? Всем своим видом показываешь, как тебе плохо? Самый несчастный человек на свете!»

Отвращение в голосе переполняет меня. Отвращение к себе самому.

«Я никому не покажу, что мне плохо».

Спокойно произнесенная фраза. И кривая ухмылка на все лицо. Попробуй прочитай, что под ней.

«Зачем ты нужен? Умри».

- Я буду жить... Без «зачем»... Просто так... – голова лежит на столе. Бесконечная усталость во всем теле. Может действительно проще умереть?

«Живи без цели! Живи не ради чего-то! Живи вопреки! Вопреки всему! И никогда не сдавайся!»

Усмешка. Да, я помню. Я буду жить. Я не сдамся.

«От тебя никакого толку. Ты бесполезен. Ты думаешь только о себе».

Я лишь продолжаю стискивать голову руками.

«Это вы во всем виноваты! Вы сделали меня таким!»

Еще один крик полный ненависти и боли. Затем еще один. Они сменяют друг друга, вытаскивая из моей памяти все то, что я стыдливо прятал. То, на что не обращал внимания. То, за что хотелось себя ненавидеть. Но нельзя. Нужно жить. Знать и жить.

Минут через пять я на трясущихся ногах поднялся из-за стола. Подошел к раковине. Умылся холодной водой. Пригладил растрепавшиеся волосы. Затем, подойдя к окну, открыл его.

Прохладный свежий воздух легким ветерком огладил лицо. Ему было все равно, кто я.

Я поглядел на горизонт. На ярко-красную полосу зарождающегося рассвета.

«У Рей глаза тоже красные. Но другие».

Я не могу изменить свою природу. Но я могу действовать ей вопреки.

Знание причиняет боль, но способно указать направление в котором надо двигаться. Или направление, в котором двигаться нельзя ни в коем случае.

Кривая ухмылка на лице.

Ломать себя больно. Но это единственный вариант. Поддаться собственным слабостям, зная о них, и ненавидеть себя за это – это путь в бездну. А я еще хочу жить.

Ухмылка сменяется оскалом.

«И я буду жить. Жить и помнить».

Закрываю окно.

Ветер на прощанье еще раз проводит своей мягкой ладонью по моему лицу. Живи, человек.

Закрыв окно, я встряхнулся. Сегодня многое предстояло сделать. Самое простое – разбудить Мисато. С этого я и начал. Затем – приготовление еды. Тоже не сильно сложно, но трудоемко. Сегодня мне нужно было приготовить намного больше обычного.

Мисато зашла на кухню минут через десять – как обычно. Еще через секунд тридцать – оторвалась от банки с пивом. Все же некоторые вещи в мире не меняются.

- Привет, Синдзи! – Мисато пребывала в своем обычном домашнем настроении – была весела и немного беззаботна. – Может скажешь, что случилось вчера?

- Мисато-сан, у каждого есть свои секреты,  – я не отрывался от нарезки овощей на салат. Рядом на сковороде жарилась пара котлет. – Давайте я не буду интересоваться вашими, а вы – моими. Идет?

- Ты про те отчеты, что я пишу? – Мисато сменила тон на серьезный и, кажется, немного грустный.

- Угу, – так, салат готов. Теперь бенто. – Предлагаю обмен: вы закрываете глаза на вчерашние события, а я закрываю глаза на ваш отчет. Ну как?

- Я согласна не упоминать в отчете о вчерашнем событии, – сказала женщина, немного подумав. – Но я должна знать, что с тобой происходит.

- А что вы видели? – посмотреть на часы, перевернуть котлеты.

- Ты спал. И все.

«Это хорошо, значит пришли вы вечером. Не самый плохой вариант».

- Вот вам и ответ на ваш вопрос, – я  продолжал наблюдение за котлетами.

- Тогда я спрошу по-другому, – Мисато пристально на меня посмотрела. – Зачем?

Мне стоило некоторого труда остаться внешне спокойным.

«Да, Синдзи, скажи ей зачем нужны все твои действия. Скажи ей правду».

- Чтобы понять, куда мне двигаться дальше, – я внимательно наблюдал, как прожариваются котлеты. – Понять, какие действия я должен предпринять.

- И в чем цель твоих действий?

Котлеты поглотили все мое внимание. Вдруг подгорят? Надо быть внимательней.

- У меня их две. Одну я преследую уже много лет, а вот вторая появилась недавно. «Интересно... Ведь моя установка жить вполне может вступить в противоречие с установкой защищать Рей. Как я тогда поступлю?»

Котлеты были готовы. Я начал приготовление двух гамбургеров.

- На этом все. Больше я ничего не скажу.

Мисато поднялась из-за стола.

- Мне пора на работу. Мы поговорим вечером. Я так понимаю в школу ты решил опоздать?

Я молча кивнул. Мисато ушла к себе.

***

В школу я пришел к концу второго урока. Странно, но никто не спросил меня о причине моего опоздания. Хотя внимание моих одноклассников привлек средних размеров ранец, который я взял с собой. Тот больше походил на туристический, чем школьный.

Вскоре прозвучал звонок на перемену.

Я встал из-за парты. Класс затаил дыхание в ожидании регулярно повторяемого шоу «Новенький пытается общаться с Аянами Рей».

Шоу не последовало. Я взял свой ранец и вышел из класса. Я не все успел сделать дома. Часть вещей придется доделывать здесь.

«Мда, нашел себе занятие и времени тут же стало не хватать. Хорошо хоть на время ремонта Евы синхротесты были отменены».

Я вышел на крышу. Хорошее место. Обзор, свежий воздух. И главное – никого вокруг. Никто не мешает.

Я достал из рюкзака карту Токио-3 и его окрестностей.

«Итак, что выбрать?»

Долго над картой мне сидеть не дали. Скрипнула входная дверь, раздалось приближающееся постукивание пары каблуков. Неужели Рей? Нет, слишком маловероятно. Тогда кто? Быстрый просмотр возможных вариантов. Очередная любопытная? Нет, всем в классе уже давно ясно, что расспрашивать меня бесполезно. К нам перевели новенькую? Вероятно. На первых двух уроках меня не было, а новеньких представляют классу именно на первом уроке. Почему не заметил нового человека в классе? Не обращал внимания. Последний вариант – староста. Возможная тема разговора – мои прогулы.

Возле карты остановилась пара женских ног. Вот только чьих? Впрочем, карта на данный момент интересовала меня намного больше.

- Икари-кун? – все-таки это была староста.

- Да, это я, – черт, по карте ничего не понять! Выбрать несколько мест и обойти их по очереди? Жаль время терять, но похоже придется. Ошибки быть не должно.

- Ты вчера и сегодня отсутствовал из-за своей работы?

Я отрицательно мотнул головой.

- Из-за работы я отсутствовал позавчера. Вчера и сегодня я просто прогулял.

- Икари! – в голосе старосты прорезался металл. – Я уже сообщила в учительскую, что ты отсутствовал по причине плохого самочувствия! Тебе ясно? Вот распечатки уроков за то время, что тебя не было!

На карту легла стопка исписанных листов. Я поморщился и убрал листы в рюкзак. Затем достал маркер и начал делать пометки на карте. Судя по их числу, обходить я их буду весь день, как минимум. Нехорошо. Выбрать наугад и молиться, чтобы выбор был верен?

- Икари, что ты сейчас делаешь? – покончив с делами Хораки дала волю любопытству.

Я немного подумал. С одной стороны ее совсем не касалось то, что я делал. Но она была местной и, возможно, знала где найти нужное мне место.

- Я собираюсь пригласить Рей на свидание, – тон, которым я это заявил абсолютно не соответствовал смыслу сказанного. Он должен был быть радостно-счастливым, а не сосредоточенно-спокойным. Но изобразить щенячий восторг у меня не получалось.

- И сейчас ищу место, куда ее можно пригласить. Требования следующие – отсутствие людей, природа, берег озера, возможность комфортно расположиться на берегу, – я немного подумал. – И еще должен быть удачный вид на закат. Это очень красиво.

Молчанье было мне ответом.

- Знаешь место, соответствующее этим требованиям? Я отметил несколько возможных вариантов. Вот, посмотри, – я придвинул карту в ее сторону.

Хикари наклонилась над картой и молча ткнула пальцем в один из крестиков. Затем развернулась и быстро убежала.

«Что это с ней? Ладно, не суть важно. Место выбрано, теперь следующий этап».

Я отметил маршрут, убрал карту в рюкзак и поднялся. Но с крыши уйти не успел. Еще раз скрипнула входная дверь и на крышу вышли еще двое. Судзухара и Кенске.

«Не вовремя».

Я равнодушным взглядом посмотрел на приближающегося Судзухару.

«Сломать ему руку по-быстрому? Или еще что-нибудь?»

Куртка, как обычно, была на мне. Хотя в такую погоду в ней было жарковато.

Парни остановились в паре метров от меня.

Судзухара хмуро смотрел на меня. Кенске выглядел несколько виновато. Я демонстративно глянул на часы. До конца перемены оставалось восемь минут.

- Икари! – Тодзи сделал небольшую паузу и быстро выпалил. – Извини меня!

Пока я осмысливал данное заявление он продолжил.

- Я избил тебя из-за того, что моя сестра попала в больницу! Хотя понятия не имел, что значит управлять этой махиной! Когда ты спасал мою жизнь был готов полезть в драку. Я... – Судзухара с вызовом глянул на меня. – Я испугался! А если я чего-то боюсь, то я бью то, чего боюсь! Извини! Я был не прав!

Кенске поправил очки и добавил от себя:

- В общем, спасибо за то, что спас наши шкуры, – затем виновато улыбнулся. – Хотя чуть было нас не раздавил. Но это мы уже сами виноваты.

- Мы? – Судзухара пристально глянул на своего спутника.

Кенске поморщился.

- Ну ладно, я! – его глаза загорелись фанатичным огнем. – Но я должен был заснять этот бой! Жаль, что кассету отобрали. Ну ничего! В следующий раз у меня будут великолепные кадры!

Тодзи устало прикрыл глаза.

- Ты безнадежен.

Затем выжидательно посмотрел на меня.

Я молчал. Я знал, что должен был ответить какую-нибудь пафосную чушь об осознании своих ошибок, о том что я его прощаю. Но это была бы именно чушь. Мне действительно стало легче после его слов. Немного. Мне изначально было наплевать на то, что он обо мне думает. Почти наплевать. Ведь стало же мне легче?

Я молчал. Парни тоже. Наконец я подал голос.

- Мне легче от твоих слов, – я внимательно посмотрел на своего собеседника. – Но я не знаю, что я должен еще сказать.

Судзухара какое-то время меня разглядывал.

- Ничего не говори, – он подошел ко мне и протянул руку. – Мир?

Я молча пожал протянутую руку.

Было странное ощущение. Боль, идущая откуда-то изнутри, заставляющая стискивать зубы. Что-то печальное, грустное. Сожаление о чем-то несбывшемся. Что-то, что заставляло пристально вглядываться в лица стоящих передо мной парней. Что-то, что заставляло этот момент навечно отпечататься в памяти.

Затем прозвучал звонок и мы отправились в наш класс.

***

После уроков я подошел к Рей. Та уже сложила вещи и направлялась к выходу.

- Как твое самочувствие, Рей? – вопрос был задан спокойным нейтральным тоном. Чуть требовательно.

- Нормальное, – ее тон можно было счесть равнодушным или даже холодным.

- Я беспокоюсь о твоих возможностях, как пилота, - продолжил я, как ни в чем не бывало. – Физическое состояние сказывается на психологическом, а оно в свою очередь на возможности управлять Евой.

Рей продолжала идти в том же темпе, но я был уверен, что она меня внимательно слушает. Ведь не слышимость не зависит от скорости шага, так?

- Таким образом, чем быстрее ты выздоровеешь, тем быстрее ты сможешь вернуться к управлению Евой. Что является твоей первейшей задачей, как пилота, – я потихоньку подбирался к сути. – Кроме того, доктор Акаги выразила свое сомнение в твоей психологической устойчивости.

- Она так сказала?

«Задала вопрос. Значит слушает и анализирует сказанное мной. Продолжим».

- Она сказала, что это единственная возможная причина аварии во время активации Евы-00.

Я не знал, что конкретно там произошло, но это и не нужно было. Достаточно слов Акаги о «нестабильной психике пилота». Как-то так.

Мы дошли до выхода из школы.

- Таким образом твоей первейшей задачей должно стать твое скорейшее выздоровление, – я продолжал разглагольствовать.

- Я пью все таблетки, которые мне выдала доктор Акаги, – мне показалась или я уловил чуточку неуверенности в ее голосе?

Я кивнул головой.

- Таблетки снабжают организм недостающими ему веществами. Но в дополнение к этому было бы неплохо ускорить сам обмен веществ. Это бы способствовало твоему скорейшему выздоровлению.

- Как это сделать?

- Я предлагаю самый простой способ – увеличить потребление кислорода.

- Мне нужно лечь в больницу, чтобы мне поставили кислородную маску?

«Блин».

- Это был бы оптимальный вариант, если бы не одно «но», - я внимательно посмотрел на Рей. – Скажи, ты испытываешь психологический дискомфорт в больнице?

- Да. Мне не нравится там.

«Двойное подтверждение. Должно быть ей очень сильно не нравятся больницы».

- А так как важно не только твое физическое состояние, но и психологическое – больница не подходит, – и прежде чем Рей предложила еще один вариант, я предложил свой. – Таким образом оптимальным местом, соответствующим всем заданным условиям, является поход в лес. Повышенное содержание кислорода в нем гарантировано постоянным фотосинтезом. Скажи, Рей, ты испытываешь психологический дискомфорт на природе?

Молчание длилось больше десяти секунд.

- Я никогда там не была.

- Считаю необходимым это проверить!

«Ага вот так и говори, как можно больше положительных эмоций в голосе».

Рей молчала. Видимо были какие-то сомнения. Продолжаем.

- Нам не известно время нападения следующего Ангела, поэтому предлагаю не терять времени и начать с сегодняшнего дня, – небольшая пауза на осмысление и закрепляющий вопрос. – Это логично, так?

- Да... – Рей медленно кивнула головой.

- Тогда не будем терять времени. Пошли.

И мы действительно пошли. Ведь это было так логично, не правда ли?

***

Икари Синдзи. Недалеко от Токио-3.

Двадцать минут езды на такси (можно было и на автобусе, но автобус – это толпа, а Аянами толпы не любит) до лодочной станции. Затем еще пятнадцать минут вдоль берега – и вуаля! Перед нами предстала небольшая полянка, скрытая с трех сторон густым лесом. Невысокая трава, позволяющая удобно расположиться на земле. Почти полное безветрие. И действительно красивый вид на озеро.

Класс! Полное соответствие требованиям! Надо будет поблагодарить Хикари.

- Что мы будем здесь делать? – в голосе Рей можно было при желании различить что-то вроде недоумения или непонимания.

«Наверняка пытается понять, где ошибка в моей логике. А нету!»

- Для начала устроимся поудобнее.

С этими словами я начал распаковывать рюкзак. Внутри был типичный набор для пикника – плотное покрывало (чтоб не сидеть на земле), топор (очень полезный многофункциональный предмет!), сухое горючее, еда и напитки. Вот последнего было в избытке – пищевых пристрастий Аянами я не знал.

Пока я разбивал лагерь, Аянами осматривала окрестности. Хотя осматривала – это громко сказано. Неторопливо обводила взглядом – так вернее. Каких-либо эмоций на ее лице я не обнаружил. Но (я незаметно усмехнулся) это не значит, что их нет.

- Рей, я считаю полезным поесть, - я начал доставать из рюкзака продукты. – Что ты предпочитаешь? Здесь есть салат, бенто с тунцом, дорояки, гамбургеры, сукияки...

Я методично доставал из рюкзака пластиковые коробочки с едой.

Аянами проигнорировала абсолютно всю пищу, содержащую мясо. Также, по-моему, она избегала пищи красного цвета. Или просто не любила соусы? Проверим...

- Рей, ты какой сок пьешь? – я достал из рюкзака несколько тетрапакетов. – Рекомендую томатный. Очень полезный.

Аянами взяла апельсиновый.

«Не ест мясо, не любит красный цвет. Интересно, а крови она боится? Впрочем это я проверять не буду. Не сейчас».

Некоторое время мы молча ели. Ели исключительно ту пищу, что выбрала Рей. Хотя от томатного сока было сложно отказаться. Не любил я сладкие соки.

- Икари? – Рей что-то обдумывала.

Я молча на нее посмотрел, давая понять, что внимательно ее слушаю.

- У пищи странный вкус... – казалось, что она была озадачена.

«Странно, я ничего не заметил».

- В чем это выражено? – думаю это был самый подходящий вопрос.

Аянами слегка улыбнулась.

Если б я уже не сидел, то упал бы. Лицо с большим трудом удалось удержать от вытягивания по вертикали. Нет, я конечно уже понял, что ее поведение в школе не более чем маска (хотя и с большой опорой на настоящий характер)! Но столь быстрого проявления эмоций в моем присутствии я не ожидал.

«Что я не учел?»

Что-то я не заметил. Что-то важное, ведь даже копание в собственном подсознании не выдало мне подобного исхода. Значит было что-то, что я не заметил совсем. Или что-то, что вообще нельзя было заметить?

От быстро проносящихся в голове мыслей меня отвлек голос Аянами.

- Ее приятно есть.

- Ну, это просто! – я улыбнулся. – Все дело в том самом ускоренном обмене веществ, о котором я тебе говорил. Организм нуждается в большем количестве питательных веществ, поэтому для стимуляции их потребления увеличивается чувствительность вкусовых рецепторов.

Я помолчал.

- Примерно так. На самом деле, я точно не знаю, что именно происходит в нашем организме. Но факт остается фактом – на свежем воздухе еда вкуснее.

Рей некоторое время обдумывала выданную мной информацию, затем вновь принялась за еду. Я лег на спину. Поведение Аянами стало для меня неожиданностью, но приятной. Еще бы разобраться какой именно неучтенный фактор привел к такому результату... Это бы мне сильно помогло.

«Это бы мне сильно помогло».

Да. Именно так. Это не было оговоркой. Я помогал себе. Кривая усмешка. Но ничего. Просто параллельно я помогу Рей.

Я смотрел на проплывающие облака.

Всегда был эгоистом. Сколько себя помню. Хочу, чтобы меня любили. Хочу, чтобы у меня была семья. Хочу, хочу, хочу... И как часто я задумывался над тем, что нужно что-то отдать взамен? Поправка – до тринадцати лет. Ответ – никогда.

«Стоп. Хватит заниматься самоедством. Это вредно. Это отвлекает от того, что действительно важно. Подумаем лучше о приятном».

Аянами Рей. Стоит признать, она действительно меня привлекает. И не только внешне. Рядом с ней я чувствую себя... комфортно. Пожалуй так. И действительно не чувствую себя одиноким. Всегда я чувствовал некую стену, отделяющую меня от людей. Где больше, где меньше. Даже с Мисато. Даже с ней чувствовал некую отчужденность. Хотя и намного меньшую, чем с остальными людьми.

«Аянами Рей не человек».

Эта фраза не выходила из моей головы. И к сожалению это не было частью бреда. Декорацией моего подсознания. Акаги Рицко не считала Рей человеком. А ведь знала она намного больше меня. И возможно этим и объясняется ее тщательно скрываемая неприязнь к Аянами. Я покосился на свою спутницу. Та сидела на корточках и смотрела на озеро. Взгляд как всегда был равнодушно-спокойный. Хотя почему-то мне казалось, что она что-то обдумывает. Не спеша. Расслабленно. Примерно как я сейчас.

«Кто же ты, Аянами Рей?»

А так ли это важно? В конце концов она же не машина. Я вспомнил недавно произнесенную ею фразу:

«Ее приятно есть».

И легкую улыбку, сопровождающую эти слова.

Нет, Аянами живая. Не человек. Кто тогда? Что-то типа Евангелиона? Его ведь тоже упорно выдают за машину. Ухмылка. Ага, машина он! Как же! Слишком эмоционален он для машины. Даже более эмоционален, чем Рей.

Я вновь перевел взгляд на небо. Синее. У Рей волосы похожего цвета. Только более светлые.

Что-то не в порядке было с организацией, в которой я работал. Живые существа, упорно выдаваемые за машины. Нечеловек, выдаваемый за человека. Непонятно как образовавшийся или непонятно зачем сделанный Геофронт. Непонятные существа, якобы несущие гибель всему живому, но атакующие строго только Геофронт. Почему? Вопросы, вопросы. И вот еще вопрос – почему только я и Аянами можем управлять Евангелионами? Почему это недоступно другим? Вопросы без ответов. Точнее ответы были, но мне их никто не скажет. Нужно ли искать их самому?

Я задумался. Надолго. Но так и не получил внятного ответа. Единственный вопрос, который меня волновал – кто такая на самом деле Аянами Рей?

Так прошло еще несколько часов. Мы просто были рядом и каждый думал о чем-то своем. Не мешая соседу.

- Икари, - Рей подала голос. – Нам нужно идти.

- Почему? – мой тон был так же спокоен и невыразителен, как и ее.

- Грозовые тучи. Скоро будет дождь.

Я приподнялся на локтях. Да, действительно, небо у горизонта уже было затянуто темными облаками. Что ж придется собираться. Жаль на закат так и не посмотрели. Ну ничего. В другой раз. Я быстро покидал вещи в рюкзак и мы двинулись в сторону лодочной станции.

Вызвать такси. Подождать его минут двадцать. Отвести Рей до дома (ну и райончик! Под снос видимо!). Затем можно ехать к себе.

Поднимаясь к себе домой, я мысленно анализировал произошедшие сегодня события. И улыбался.

«День определенно удался».

***

Аянами Рей. Старый жилой район.

Я стояла у окна. Смотрела, как косые струи дождя бьют по оконному стеклу. Холодные потоки воды, льющейся с небес. Но в противовес той непогоде, что была за окном выступали собственные ощущения.

Я вспоминала прошедший день. И те дни, что ему предшествовали. Воспоминания были... приятными. Теплыми.

Икари.

Он был единственным, кроме своего отца, кто относился ко мне... нормально. Как к человеку. В школе меня сторонились. Сторонились моей внешности, моего характера. Меня боялись? Возможно. Люди всегда боятся того, чего не понимают. Икари не боялся. Он понимал меня? Мог ли он понимать, не зная, кто я такая? Он подходил ко мне. Разговаривал. Даже не понимая его вопросов, я все равно пыталась на них отвечать. Сложнее было, когда он не задавал вопросов, а просто что-нибудь говорил. И глядел на меня, ожидая ответа. Нет, он ждал, что я «поддержу разговор». Я не умела этого делать. Я могла задать вопрос об чем-либо интересующем меня. Но не умела говорить просто так. Ни о чем. Это казалось бессмысленным. Бесполезным. Но Икари продолжал с мной разговаривать, будто не замечая практически полного отсутствия реакции.

Задумчивый взгляд за окно.

Со временем я стала замечать, что мне приятно, когда Синдзи находится рядом. И не потому, что он был единственным, кроме своего отца, кто не сторонился меня. Просто в его присутствии что-то менялось. Появлялось какое-то странное, но приятное ощущение. В его присутствии было... спокойней? Нет, не так. Что-то другое. Что-то приятное.

Я поднялась со стула и направилась к холодильнику. Нужно было выпить таблетки, прописанные доктором Акаги. Горькие. Но необходимые.

Покончив с приемом лекарств я принялась за уроки. Уже вечерело, а домашнюю работу я до сих пор не сделала. Хорошо, что сложной ее нельзя было назвать.

За подготовкой к завтрашнему школьному дню прошла еще пара часов.

После был ужин.

Я сравнивала вкусовые качества своей домашней пищи и той, что я ела днем. Домашняя была хуже. И не только в том, что казалось вкуса. Та пища была более питательной. Я не знала откуда ко мне пришел такой вывод, но почему-то он казался правильным. Вспоминаю фразу сказанную Икари сегодня днем. Про то, что организм способен самостоятельно реагировать на те или иные раздражители. Безусловный рефлекс. Возможно стремление организма питаться более правильным образом тоже является подобным рефлексом?

Я посмотрела на часы. Время готовиться ко сну.

Позже, уже лежа в кровати, я решила что сегодняшний день пошел мне на пользу. И если Икари предложит пойти куда-либо еще раз – я соглашусь. Тем более что... Это приятно.

На лице засыпающей девушки мелькнула слабая улыбка.

***

Икари Синдзи.

- Мисато-сан, я дома! – я толкнул входную дверь. Настроение было нестандартно-хорошим, можно даже сказать – я был счастлив. Стоило некоторых трудов скрыть дебильно-радостную улыбку на лице.

- Синдзи-кун? Проходи, я приготовила ужин, – Мисато высунулась из кухни и, заметив мое несколько погрустневшее лицо, добавила. – Я купила пиццу.

Такой расклад меня устраивал.

На кухонном столе меня ждал простенький ужин – пицца, еще не вынутая из коробки (интересно, еще теплая?), стакан чая и банка с пивом.

Здраво рассудив, что пиво для Мисато я, усевшись за стол, пододвинул к себе стакан с чаем и открыл коробку. Рука, протянутая к ароматному кругу, замерла на полпути.

- Синдзи? – Мисато несколько удивилась моей реакции. – Тебе не нравится этот вид пиццы? Раньше ты его ел.

Я пристально смотрел на наш ужин. На кусочки колбасы. На соус. Все это было красного цвета, а колбаса к тому же была явно не соевая. Мясная. И я никак не мог отделаться от ощущения, что я не хочу это есть.

- Извините, Мисато-сан, я сейчас! – я стремглав бросился в коридор к оставленному там рюкзаку. Бросился за пачкой томатного сока. Его красный цвет тоже вызывал отторжение.

На кухню я вернулся не спеша. Показал пачку Мисато.

- Вспомнил, что у меня сок есть, – объяснил я свою отлучку соседке. – Он мне нравится больше чая.

С этими словами я налег на пиццу, время от времени запивая ее соком. Я ел. Жрал вопреки. Вопреки всему. Отвращению. Быстро исчезнувшему чувству голода. Подступающей тошноте. Мисато какое-то время еще смотрела на меня, затем опомнилась и присоединилась к процессу поедания пиццы. Уже через пятнадцать минут от пиццы осталась только пара недоеденных кусков. Сок я выпил весь.

- Ну, Синдзи, теперь рассказывай, – Мисато расслабленно откинулась на спинку стула. – Где ты сегодня был?

- Гулял, – я скопировал позу Мисато.

- И все? – Мисато иронично приподняла бровь. – А вы ничего от меня не скрываете, мистер Не-Лезьте-В-Чужую-Жизнь?

- Столько всего есть... – я сделал задумчивое лицо. – Так сразу и не вспомнишь...

Затем ухмыльнулся и выдал:

- Я гулял с Рей, – я посмотрел на постепенно вытягивающиеся лицо моей собеседницы и провел серию добивающих ударов: – Знаете как это бывает – лес, озеро, корзинка с едой, парень, девушка, птички поют и никого вокруг на многие мили...

Мисато пребывала в глубоком трансе.

- Вот только я забыл спросить номер ее телефона! – я подпустил в голос немного разочарования и обиды на столь досадный промах. Затем с энтузиазмом продолжил: – Хоть узнал, где она живет! Так что следующий этап – напроситься на чашечку чая.

В голове у Мисато что-то перемкнуло.

- Ты главное не спеши... – выдала она замечательную фразу, которую я не мог оставить без внимания.

- Я буду действовать нежно и аккуратно, – я задумался. – Рей не любит красный цвет... Хм... Ладно что-нибудь придумаю.

- Синдзи! – лицо женщины приобрело красноватый оттенок.

- Да? – я с вниманием посмотрел на свою соседку.

- Не шути так больше!

Я ухмыльнулся. И ответил еще одной двусмысленной фразой.

- Не буду шутить.

Мисато с подозрением на меня посмотрела и тяжело вздохнула.

- Синдзи, у меня к тебе есть серьезный разговор, – ее тон не оставлял сомнений в том, что разговор действительно будут серьезным.

Я мысленно подобрался и изобразил на лице внимание к собеседнице.

- Я сегодня говорила с Рицко, – та не заставила себя ждать. – Меня интересовали причины перехода Евы-01 в состояние берсерка.

«Так, и до чего докопалась Акаги?»

Изображаю на лице заинтересованность. Мисато продолжила:

- Рицко пока не смогла определить причины перехода в подобное состояние у Евы. Но она смогла определить последствия, – Мисато внимательно и с чем-то похожим на заботу взглядом посмотрела на меня. – По ее выкладкам каждый раз после активации берсерка у Евы и ее пилота происходят необратимые изменения в сознании.

Я приподнял правую бровь. Взгляд Мисато стал каким-то беспокойным.

- А еще я думаю, что ты знаешь о берсерке больше, чем говоришь. Не беспокойся, я никому этого своего предположения не высказывала.

Я быстро анализировал информацию.

«Раз догадалась Мисато, то командующий тоже. В чем-чем, а в его способности читать людей я уже убедился. Только не получается ли так, что он знает больше меня? Возможно. Интересно получается – Акаги – научный руководитель, а знает меньше. Любопытная картина выстраивается. Надо будет поговорить с доктором Акаги».

Мисато истолковала мое молчание по-своему.

- Синдзи, об этом нашем разговоре никто не узнает. Но я должна знать, почему ты так спокойно все это воспринимаешь. Ты понимаешь меня?

«А ведь она обо мне действительно беспокоится. Тем не менее всего я ей сказать не могу. Не сейчас».

- Мисато-сан, – я смотрел ей в глаза. – Я действительно знаю больше, чем говорю. Но я не могу вам всего объяснить. Просто подумайте – ведь в каждом бою Евангелион, даже выходя из-под контроля, преследовал те же цели, что и я. Он сражался с Ангелами. А поводу того, что может быть для меня опасен...

Я сделал паузу.

- Вспомните момент перед первым боем с Ангелом. Когда отключенная машина подняла руку и защитила меня от падающих с потолка плафонов. Евангелион меня защищает. Даже тогда, когда это считается невозможным. Он не причинит мне вреда.

Мисато задумалась. Видимо она не рассматривала ситуацию под таким углом. Потом медленно кивнула.

- Но ты знаешь, почему так происходит?

- Не совсем знаю... – я задумался. – Скорее понимаю причины подобного поведения.

Мисато на пару секунд прикрыла глаза.

- Хорошо. Тогда на этом все.

Она встала и направилась к себе в комнату. Но у дверей задержалась.

- И еще Синдзи. Я надеюсь ты когда-нибудь поймешь, что можешь мне доверять.

- Я тоже на это надеюсь, Мисато-сан.

***

Икари Синдзи. Исследовательский центр «NERV».

Удобный случай поговорить с доктором Акаги выпал только через две недели. После синхротестов Мисато пригласила меня посмотреть на то, как проходит изучение остатков Ангела. Зная, что без Рицко подобное мероприятие не обойдется, я согласился. Вот только учитывая наши натянутые отношения, поговорить с ней будет непросто. А еще где-то там ошивался командующий. Тоже проблема. Я абсолютно не знал, как он себя поведет, если заметит в каком ключе протекает мой разговор с Акаги. Надо быть очень аккуратным. В идеале не задавать вопросов совсем. Пусть их задаст Мисато. Она это любит.

Рицко нашлась сидящей за компьютером в одном из кабинетов рядом со здоровым ангаром, в котором находились остатки Ангела. Мисато тут же подлетела к ней и сразу начала задавать вопросы. Пока – ни о чем. Просто завязка разговора. Я болтался около двери, стараясь не мозолить Рицко глаза, прислушиваясь к разговору и высматривая командующего. Того в пределах видимости не наблюдалось. Чему я был несказанно рад. Тем более, что за стеной начинался интересный разговор.

- Ну, что тебе удалось узнать о наших врагах?

- Почти ничего. Как говорят МАГИ – «анализу не подлежит».

- То есть совсем ничего узнать не удалось?

- Нет, кое-что все же удалось.

- И что же?

- Во-первых их тела имеют корпускулярно-волновую структуру. Как свет. Хотя корпускулярные свойства преобладают. А во-вторых у них есть некое подобие ДНК и оно на 99,98% совпадает с ДНК человека.

- 99,98%. Это ведь столько же сколько и у Евы?

- Да.

Опа! Сколько полезного узнал! Теперь бы еще разобраться в полученной информации. Но пара мыслей уже зарождаются. Тут я заметил проходящего мимо командующего. Тот прошел мимо меня, как мимо пустого места. Что в такой ситуации должен сделать пацан, искренне ненавидящий своего, гм, родственничка? Правильно. Презрительно ухмыльнуться и уйти. Дескать чхать я на него хотел. Что я с блеском и проделал. Даже играть особо не пришлось.

«И то что я так себя веду, когда меня никто не видит должно добавить ситуации достоверности. А про камеры я как бы забыл. Хе».

Я зашел в комнату с Рицко и Мисато.

Что теперь должен сделать обиженный пацан? Он должен показать, что его заход в комнату никак не связан с его внутрисемейными делами. Любопытно ему стало, вот он и зашел. Поэтому пацану надо срочно придумать причину по которой он здесь оказался.

Равнодушным взглядом окидываю комнату. Цепляюсь взглядом за компьютер и не спеша подхожу. Лицо предельно спокойно.

А теперь надо задать первый попавшийся вопрос и при этом показать, что ты ради этого сюда и зашел.

- Я услышал ваш разговор и мне любопытно стало... – да, именно так, сумбурное предложение с паузой на последнее обдумывание в конце. – А почему у Евангелионов и Ангелов одинаковое ДНК?

Рицко мой вопрос проигнорировала.

«Хм, неужели что-то важное? Проверим! Какая самая простая теория?»

- Они имеют одинаковое происхождение? Ангелы тоже были сделаны людьми?

- Нет. Мы не знаем откуда взялись Ангелы, – Рицко выглядела спокойной. Видимо уже начала привыкать к тому, что я временами задаю неприятные вопросы. Мисато с интересом следила за нашим диалогом, хотя и кидала на меня неодобрительные взгляды.

- Понятно... – задумчиво протянул я. – Слушайте, а почему Рей такая нелюдимая? Она случаем не робот?

Вот тут то спокойствие доктора Акаги пошатнулось. Она неприязненно покосилась в мою сторону немного нервно заявила:

- Нет, Рей – не робот.

Да, Акаги! Вы знаете что Рей не человек и сейчас разрываетесь между своей неприязнью к ней и необходимостью скрыть правду. Поздно, доктор, поздно! Я уже все знаю!

- Доктор Акаги, – за моей спиной раздался спокойный голос. Голос командующего.

«Блин, он же в другом месте был! Чего его сюда понесло!»

Сохранить внешнее спокойствие получалось с трудом, поэтому я отобразил на лице легкое проявление раздражения. Оно наиболее близко подходило к моим истинным эмоциям.

- Пройдемте в мой кабинет, – голос Икари Гендо был все так же сух и спокоен. – У меня есть к вам вопросы касательно того, как продвигается исследование структуры Ангела.

Затем послышался звук удаляющихся шагов. Я так и не посмотрел в его сторону.

Акаги быстро пробежалась взглядом по столу, взяла какую-то папку и вышла вслед за командующим.

***

Акаги Рицко. Центральная догма.

Кабинет командующего. Это место всегда вызывало во мне непроизвольную дрожь. Как и его хозяин.

Икари Гендо сидел за столом и, как будто не обращая на меня внимание, что-то искал в файлах своего персонального компьютера.

- Если вас интересует мой отчет по Четвертому Ангелу, то он еще не готов, – я очень надеялась, что командующий Икари вызвал меня только за этим. – Но как только он будет готов, я немедленно вас извещу.

Икари не отрывал взгляд от монитора, продолжая что-то выискивать. Чуть погодя он произнес:

- Только три человека знают правду о Первом Дитя – вы, я и мой заместитель Фуюцки, – Гендо нашел нужные файлы и взглянул на меня. – Но похоже, что Третье Дитя знает о ней больше, чем ему полагается знать.

Его взгляд нельзя было назвать пристальным или холодным, но он все равно заставлял меня нервничать.

- И что именно ему удалось узнать? – я всеми силами пыталась скрыть свое волнение, хотя уже догадывалась, что это как-то связано со мной.

- Он знает, что Первое Дитя не является человеком. Он не мог узнать это от меня. Он не общался с Фуюцки. Он узнал это от вас, доктор Акаги.

Все это было произнесено спокойным тоном. И это был практически приговор.

- Но я ничего подобного ему не говорила! – неприятный холодок внутри.

- Я не говорил, что вы ему это сообщили. Но тем не менее он узнал это от вас, – командующий указал взглядом на монитор. – Вот, посмотрите.

Я склонилась над экраном. На нем шло воспроизведение записи с камеры в моем кабинете («Все мы под колпаком у Гендо!»). Черт, это ведь запись моего первого разговора с Третьим после боя с Сакиилом!

Вот Икари-младший задает свой невинный вопрос «Что она – не человек что ли?». А вот моя реакция – быстрый взгляд, брошенный на собеседника. Пауза. Да, тогда я испугалась неожиданного вопроса. Вопроса, ответ на который не должен был узнать никто. Но он не мог узнать ответ лишь по одному моему единственному взгляду! Это невозможно! Или возможно? Я посмотрела на командующего. Он смог бы понять? В это не хотелось верить, но что-то в голове упорно шептало, что смог бы.

- Он сумел это понять тогда? – все же в это было невероятно трудно поверить. Хотя бы факты и говорили об обратном.

- Нет, – Гендо отрицательно качнул головой, – не его уровня задача. Но тем не менее он понял.

Третий представал передо мной в несколько ином свете. Через несколько секунд командующий подал голос:

- Он понял это после. Или начал догадываться. А ваше сегодняшнее поведение только укрепило его догадки. И еще одно – ни один его сегодняшний вопрос не был случаен. Будьте аккуратны при разговоре с ним. И контролируйте свои эмоции. Они у вас слишком хорошо видны. Можете идти.

Я кивнула головой и быстрым шагом вышла из кабинета.

Оставшись в одиночестве командующий еще некоторое время что-то обдумывал, а затем открыл еще один файл. Это была фотография. Берег озера, небольшая поляна и на ней двое – весело ухмыляющийся парень и равнодушно-задумчивая девушка.

Его сын мог стать серьезной проблемой. Или идеальным решением проблемы.

***

Икари Синдзи. Школа Токио-3.

Шел урок физкультуры. Сегодня была сдача нормативов по бегу на дистанцию три километра. Один из самых легких зачетов на мой взгляд. Там не требовалась какая-то особая физическая подготовка. Требовалось просто бежать. Не останавливаясь. Не сложно, учитывая что бежать нужно было менее десяти минут. Хотя отдыхал я потом около получаса. Собственно я и сейчас отдыхал. И время от времени поглядывал на соседнюю площадку. Там в бассейне занимались плаванием девчонки из нашего класса. И там же была Рей. Она уже полностью выздоровела и сейчас плавала наравне со всеми. Хотя правильней сказать – лучше многих. Я ухмыльнулся. На этих выходных убедил Аянами съездить на море. Та подозрительно быстро согласилась. И что интересно – мне не пришлось нести всякую чушь о полезности данного действия. И это было хорошо. Завтра у нее реактивация Евы, а послезавтра мы с ней уже едем на море. Можно сказать – все идет просто отлично!

Можно. Вот только одна деталь все портит...

Я пристально смотрю на Рей. Та только что вышла из бассейна и сейчас вытирала голову полотенцем. Все движения были вполне человеческими.

«У Ангелов и Евангелионов совпадение с человеческим ДНК 99,98%».

Интересно, а какое совпадение с человеческим ДНК у Рей? Списать две сотых процента разницы на синие волосы и ярко-красные глаза, каких не бывает ни у одного альбиноса? Или разница еще меньше? Кто ты, Рей? И не в этом ли причина твоей замкнутости, что ты знаешь о своей природе? Не в этом ли причина схожести ощущений, испытываемых мной в контактной капсуле и рядом с тобой?

Тут рядом со мной плюхнулись Тодзи и Айда.

- Все любуешься на свою Аянами? – Тодзи был в приподнятом настроении. – И как далеко у вас с ней уже все зашло?

Класс уже больше недели как заметил, что после школы мы всегда теперь куда-то вместе уходим. Естественно слухи пошли самые невероятные. Повесить бы этих болтунов за длинные языки...

Я пожал плечами.

- Все так же. Дальше леса не заходили. Но в выходные поедем на море.

- Икари, ты прекрасно понял о чем я спрашиваю! – глаза Судзухары горели нездоровым любопытством. – Хватит валять дурака!

Я молчал.

- Знаешь, с тобой общаться лишь немногим проще чем с ней!

- Да, мне проще общаться с людьми постарше, – я вспомнил вчерашний разговор с Рицко и ухмыльнулся. Затем перевел разговор в другое русло. – Как дела у твоей сестры?

Тодзи сразу стал серьезней.

Четыре дня назад ее перевели из реанимации и мы тут же сорвались к ней. Все втроем. Судзухара правда на нас орал, что мы мол там не нужны. Но и я, и Кенске были непреклонны. И у каждого из нас были свои причины, чтобы идти. Единственное, что нас объединяло – это аргумент в споре с Тодзи. Если он не идет с нами, то мы идем отдельно.

Этот поход в больницу я запомнил надолго.

Сестра Тодзи – Тани была всего на год младше своего брата. И ее действительно можно было назвать симпатичной. Раньше. Сейчас она представляла собой достаточно неприятное зрелище. Бледное, изможденное лицо; темные синяки под глазами; гипс, целиком покрывающий обе ноги; перевязанное бинтами туловище. Как сказали врачи, ей на ноги упала бетонная плита, только чудом их не отрезав. Роль чуда выпала куску бетона, упавшему чуть раньше и послужившему своеобразной подпоркой для упавшей сверху плиты. А потом на нее упали еще несколько обломков помельче. Итог: сломанные ребра и внутренние повреждения.

Таков был итог моей победы над Ангелом.

Когда мы пришли она спала, так что поговорить с ней не получилось. Чему я в глубине души был рад. И ненавидел себя за это.

После больницы Судзухара вежливо нас с Кенске послал, сказав что хочет побыть один. Мы все поняли. Единственное, что я ему напоследок сказал, так это то, что если он хочет, то всегда может набить мне морду. Тодзи хотел. Но почему-то не стал.

И сейчас я внимательно слушал, что он скажет.

- Врачи говорят, что поправится... – Тодзи хмуро на меня глянул. – А что еще они могут сказать?

Я молча кивнул головой. И действительно, что еще можно было сказать?

***

Домой я вернулся уже вечером. Теперь я часто возвращался поздно. Поначалу Мисато была недовольна моими отлучками, но потом я приспособился делать обед с вечера. После чего моя соседка сменила гнев на милость.

- Ну как прошел вечер?

Разговор происходил на кухне. Мисато только что вышла из душа и была одета... Скажем так, по-домашнему. Проще говоря одежды на ней было ровно столько, чтобы не выходить за рамки приличий, но не больше. Легкий короткий топик, опять-таки короткие шорты и все. Про трусы ничего не скажу, но лифчик она не одела точно. Я это четко видел.

Перевожу взгляд на свою тарелку с едой и пытаюсь не краснеть. Разглядываю продукты, из которых состоит мой обед, будто пытаюсь найти в них несуществующий дефект. И равнодушным тоном отвечаю:

- Хорошо прошел. В эти выходные мы едем на море, – подпускаю толику заинтересованности в голос. – Вы бы не хотели съездить с нами?

«Аянами это было бы полезно. Да и вам тоже. Вы ведь не только мой командир, но и ее».

- На море говоришь... – задумчиво произнесла Мисато. – Молодой человек, а вы подумали, что ваша подружка может там слегка подгореть?

Я кивнул.

- Сегодня я купил соответствующий крем.

- А купальник ты ей тоже купил? – в голосе Мисато теперь слышалось неприкрытое ехидство. – И какой размер?

Я чуть покраснел, представив Рей в купальнике не того размера, но ответил все же спокойным голосом.

- У нее есть купальный костюм. В школе-то она не нагишом плавает.

- И много ты видел на пляже девочек в школьных купальниках?

Я задумался. Как-то не хотелось признаваться, что я не слишком часто бывал на море. А когда был, то предпочитал уединенные места.

«Блин! Аянами ведь тоже не любит, когда вокруг много народа! Что делать?»

Ответ пришел почти сразу – надо взять с собой Мисато и попросить ее показать уединенный уголок. Стеба конечно не оберешься, но лучше уж так.

- Ладно, Синдзи, не беспокойся! Костюм я ей подберу. Тебе какой нравится – открытый или совсем открытый? – Мисато начала веселиться. Ну что ж, мы тоже можем.

- Меня сейчас стало больше интересовать, какой будет на вас, – я окинул ее наглым оценивающим взглядом, изо всех сил стараясь не покраснеть. Вроде удалось.

Мисато улыбнулась. Как-то не так, как обычно.

- А какой вы бы хотели на мне увидеть? – сказав это она приняла весьма специфическую позу, наклонившись над столом.

Я успел наклонить голову, чтобы она не смогла заметить моего лица. Но уши сдали меня с потрохами. Раздалось веселое хихиканье.

- Не переживай так, Синдзи-кун, никто не узнает о твоем маленьком секрете.

Я нашел в себе силы поднять голову и улыбнуться.

- Ничего не могу с собой поделать, Мисато-сан. Вы действительно очень красивы.

Теперь покраснела Мисато. Хотя и намного слабее меня.

- И еще Синдзи, вам с Рей обновили пропуска, – Мисато сходила к себе в комнату и принесла оттуда два пластиковых прямоугольника. – Занеси ей ее пропуск завтра перед синхротестами.

Я молча кивнул и положил обе карточки в карман. Я догадывался, что Мисато должна была передать пропуск сама, но тем не менее предпочла отдать его мне.

«Спасибо, Мисато».

***

Икари Синдзи. Старый жилой район.

Я поднимался по лестнице. Изнутри этот дом производил еще более худшее впечатление, чем снаружи. Мусор в каждом углу, который похоже никто никогда не убирал. Обшарпанные стены. Разбитые осветительные плафоны.

«Да тут вообще можно жить? Все, в самое ближайшее время выскажу Аянами мысль о том, что проживание в подобных условиях тоже негативно сказывается на здоровье. Или на ее здоровье это не сказывается? Ей вообще микробы повредить могут? Должны, вроде. Живая ведь».

С такими мыслями я подошел к нужной мне квартире. Здесь и жила Рей.

«Недолго она здесь жить будет», – решил я, безуспешно давя на кнопку домофона. Та просто проваливалась внутрь корпуса.

«Раздавлю это здание нахрен. Евой раздавлю. А лучше подставлю под удар Ангела. Тогда с меня взятки гладки. А затем предложу Аянами переехать поближе к нам».

Я перестал давить на кнопку и просто постучал по двери. Та приоткрылась.

«Офигеть, здесь еще и замков нет!»

Как я заметил чуть позже – замок был. Просто дверь была не заперта. Я заглянул внутрь.

- Аянами?

Молчанье было мне ответом.

Я оглядел комнату. Она вполне соответствовала дому, в котором находилась. Бетонные стены без какого-либо намека на обои. Старый, грязный и выцветший линолеум на полу. Старая металлическая кровать с разложенной на ней школьной формой и нижним бельем. Маленький холодильник в углу. Он же тумбочка. Письменный стол, который лет через десять можно будет считать антиквариатом. Если он не развалится к тому времени. Даже вместо ведра для мусора здесь была обыкновенная картонная коробка.

Я прошелся по комнате. Рей куда-то вышла, вряд ли надолго раз дверь не закрыла. Я подожду.

Еще раз окинув комнату взглядом, я заметил предмет который был явно лишним в гардеробе Рей. Очки. Они лежали на столе, в открытом футляре. Насколько я знал, Аянами очков не носила. Заинтересовавшись, я подошел поближе. Затем взял очки в руки. Что-то казалось мне в них знакомым. Где-то я уже видел такие. Или похожие. Я повертел их в руках. И тут заметил надпись на внутренней стороне одной из дужек.

«Икари Гендо».

Да. Вот где я их видел. Командующий носил такие же очки. Но что они делали здесь?

От моих мыслей меня отвлек скрип входной двери. Я обернулся.

Там стояла Рей. Стояла в шлепанцах и полотенце, которым сейчас вытирала мокрую голову. И больше на ней ничего не было. Только редкие капельки воды по телу.

Увидев такую картину, я начал действовать на редкость быстро.

Закрыть глаза. Резко развернуться в противоположную сторону. И навсегда сохранить в памяти тот великолепный кадр прекрасного тела.

«Извращенец».

В голосе в моей голове звучало презрение ко мне.

«Эстет и просто любопытный».

Я пытался оправдаться. Перед самим собой.

Кстати, по поводу любопытства... Я воспроизвел перед мысленным взором недавно запомненную картину. Меня всегда интересовала одна вещь...

Лицо приобрело густой красный оттенок. Уши двумя яркими факелами освещали пространство. Но теперь я знал точно – синеватый цвет ее волос был натуральным.

«Извращенец...»

В голосе слышалось уже не презрение, а удивление. Бескрайнее удивление степенью моей извращенности.

За спиной раздались шаги. Рей подходила ко мне.

«Ну что ж, за все хорошее надо платить. Сейчас со мной сотворят что-то очень нехорошее».

Перед глазами маячило окно. Только то, что этаж был четвертым удерживало меня от прыжка сквозь оконное стекло. Мягкое постукивание шлепанцев прекратилось прямо за моей спиной. Я мысленно представил эту комнату замазанными кровью стенами и кусками разорванного тела по разным углам. Получилось весьма реалистично.

Что-то влажное и холодное коснулось моей руки. Я вздрогнул.

- Отдай, – раздался за спиной спокойный голос.

Тут я понял, что холодной и мокрой была рука Аянами и она пытается забрать очки, которые я держал в своей левой руке. Я аккуратно ослабил хватку на очках, после чего Рей немедленно выдернула их из моей руки. После чего пошла к кровати и судя по звукам начала одеваться.

Я продолжал изображать соляной столб. Получалось весьма натурально.

- Зачем ты пришел? – вопрос был задан ее обычным спокойным тоном, будто ничего и не случилось. Я разлепил губы и ответил.

- Нам обновили пропуска. Я принес тебе твой.

- Оставь на столе.

Похоже мне только что вежливо предложили убраться из квартиры. Я выложил ее пропуск из кармана на стол, затем развернулся так, чтобы не видеть Рей и вышел из комнаты.

В голове была смесь из отвращения к себе и облегчения. Паршивая комбинация.

***

Я сидел на скамье возле дома Рей и ждал ее. Что бы не произошло, у нее сегодня реактивация Евы и я был твердо намерен дождаться Рей. Несмотря на сегодняшнее происшествие.  Та вышла примерно через десять минут. Бросила равнодушный взгляд в мою сторону.

- Тебя вот жду, – я поднялся на ноги.

Рей молча кивнула и пошла дальше. Я пошел рядом. До самого Геофронта мы добирались в полном молчании. Уже внутри я попытался завязать разговор.

- Рей, тебе не страшно? – ничего глупее и спросить было нельзя. Я уже сам знал ответ.

- Нет, – прозвучал спокойным голосом произнесенный ответ.

А чего я еще ждал?

- Почему? – еще один глупый вопрос, но ведь должен был я хоть что-то сказать?

- Твой отец сказал, что перенастройка Евы завершена успешно. Я ему верю.

При этих словах я непроизвольно поморщился. Рей это заметила.

- Ты не веришь своему отцу?

Рей задала вопрос? Редко такое бывает.

- Он мне не отец, –  я старательно копировал ее равнодушный тон.

- Это не так, – Рей просто доводила до меня информацию.

Пришлось дать подробное объяснение.

- Биологически – да, он мой отец. Но это не все, что делает человека отцом. Понимаешь, Рей, отец – это еще и тот, кто должен заниматься воспитанием, кто должен быть рядом, чтобы поддержать в трудную минуту. А командующий от меня избавился. Сдал родственникам на попечение. Он не принимал участия в становлении моей личности. Таким образом можно сделать вывод, что он никак не проявил себя как отец в социальной сфере. А именно это и есть главное. Понимаешь?

Рей медленно кивнула. Дальше мы снова шли молча.

***

Ангар. Ева-00. И группа людей в комнате рядом. Там был я (это хорошо), Мисато (тоже хорошо), Акаги с группой техников (необходимо), заместитель Икари Гендо (нейтрально) и сам командующий Икари (чтоб он сдох).

Синхротест начался. Я спокойно смотрел на замершую в креплениях Еву. Глубоко внутри бился страх. Бился, пытаясь выбраться наружу. Бесполезно.

Акаги сосредоточенно следила за показаниями приборов, время от времени выдавая малопонятные фразы. Мисато с затаенной тревогой смотрела на Еву. А по лицу командующего как всегда ничего было невозможно понять.

- Нервные соединения установлены!

«Ну вот началось».

- Отклонений в центральной нервной системе не зарегистрировано!

«Неужели все пройдет нормально?»

Слишком все хорошо было до последнего момента. Слишком. Я по опыту знал, что обычно за белой полосой идет черная. И сейчас я надеялся, что эта полоса не выпадет Рей.

- Ева-00 активирована!

Я с трудом подавил облегченный выдох. Не стоило показывать такие эмоции рядом с командующим.

Неожиданно заработал интерком:

- Внимание, к штабу приближается неопознанный летающий объект! Зарегистрировано излучение в синем спектре!

- Пятый Ангел, – подал голос заместитель командующего. Фуюцки Козо, если не ошибаюсь.

- Ева-00 способна сражаться? – спросил Икари Гендо.

- Нет, у нее все еще есть проблемы с обратной связью, – я был очень рад этой фразе доктора Акаги.

- Ева-01? – командующий продолжал спокойно задавать вопросы. Будто и не приближалась к нам очередная напасть, готовая снести все на своем пути.

- Будет готова в течении трёхсот восьмидесяти секунд.

Я не стал дожидаться приказа и вышел из комнаты. И тешил себя мыслью, что я сделал это сам. Хотя какая разница, если в случае приказа я поступил бы так же?

Через десять минут я уже сидел в контактной капсуле своего Евангелиона. И вновь ко мне пришла мысль, что я так и не придумал ему нормального имени. Назвать «Берсерком»? Нет. Не то. Евой я его тоже назвать не мог. Была очень четкая уверенность, что пол у него – мужской. Хотя никакого пола у этого существа, понятное дело, не было. Нужен был какой-то отличительный признак. Что-то что отличало его от Евы-00. Номер? А что, почему нет?

«Ноль Первый».

Короткая мысль, адресованная Евангелиону.

«Я буду звать тебя – Ноль Первый».

Сработала стартовая катапульта. Я сосредоточился на предстоящем сражении. Два моих предыдущих боя я выигрывал только благодаря берсерку. Причем во втором случае я непозволительно затянул с активацией этого режима. И чуть было не проиграл. В этот раз я не повторю подобной ошибки.

Я мысленно усмехнулся, внешне оставаясь спокойным.

«Сейчас я кого-то буду рвать на куски».

И уже привычным усилием воли открыл свой разум для Ноль Первого. Впустил в себя кровожадного монстра.

Позже, анализируя события, я понял, что именно это и стало ошибкой. Ошибкой, чуть было не стоившей нам всем жизни.

Авторский омак.

Очередная адская смесь была готова. На пяти подписанных листках бумаги были разложены необходимые таблетки, порошки и другие необходимые ингредиенты. Нюхнуть, лизнуть, проглотить, ширнуться. Каждое из веществ определенным образом воздействовало на разум пилота. И каждое дополняло действие других, усиливая общий эффект. Главное было не перепутать последовательность приема и дозировку. Я подозревал что подобное комбинирование резко отрицательно влияет на организм. Но зато как круто оно воздействовало на разум! Я прилег на кровать. Сознательное мышление было не нужно. Все и без него становилось моментально понятным. Мир переливался тысячью невиданных ранее цветов. Хор прекрасных голосов пел дивные песни. Ленивым движением мозга я задаю себе установку:
"Цель."
"Я - Бэтмен".
И распахиваю крылья.

Мисато вернулась домой. И первое, что она заметила, был Пен-Пен. Тот сидел в состоянии транса и смотрел куда-то на кухню. У пингвина поочередно дергались левая и правая бровь.
- Что там, Пен-Пен? - Мисато выглянула на кухню.
На кухне было выбито окно. А в стене, соединяющей кухню и комнату Синдзи был пролом, формой напоминающий крылатую человеческую фигуру...

Омак by Капеллан.

Сборка очередного самодельного радиоприёмника подходила к концу. На мятых бумагах, разбросанных по полу, были схематично изображены конденсаторы, резисторы и прочие маленькие, но жизненно необходимые детали устройства. Быть радиолюбителем - необычное, по-своему интересное хобби. Поработать паяльником здесь, присобачить провод к клемме тут... Но упаси боже что-нибудь перепутать, поменять местами, недоглядеть, просчитать - твой труд пойдёт насмарку. Зато какое наслаждение испытываешь, когда кропотливая работа окончена!
Микрофон в ответ на каждое движение ползунка наполняет комнату звуками популярной мелодии или оживленного спора - так выглядит эфир в FM-диапазоне.
А что с фазовой модуляцией? Гражданские станции тут не работают... но что это?
"Цель?"
"В зоне разрешенных пусков".
Мне вдруг очень захотелось поверить, что это слуховая галлюцинация.
А ещё мне, по старой привычке, почему-то очень захотелось выжить.