Глава 2.

Фактор перемен. Сомнение.

Сомнения в малых количествах говорят о работе мозга.

В больших количествах они гибельны.

Где та тонкая грань, через которую нельзя переходить?

  Икари Синдзи.

  Мы подъехали к дому Мисато ближе к вечеру.

  - Синдзи, можешь понести сумку?

  - Конечно.

   По пути мы заехали в магазин и набрали там продуктов, чтобы, как выразилась Мисато, «отпраздновать мой переезд». Хотя я решительно не понимал, что тут праздновать. Ну да пусть. Если Мисато хочет это отпраздновать, пусть празднует. Я даже изображу (или хотя бы попытаюсь) соответствующие эмоции. Хотя черт знает, какими они должны быть. Радость, наверное.

  - Кстати, Синдзи, твоя куртка в багажнике. Можешь взять и ее тоже.

  Куртку я накинул на себя – так ее нести проще, чем в руке.

  Мисато с ехидной улыбкой покосилась на меня.

  - Всегда готов к бою, да?

  - В смысле? – я попробовал закосить под дурака, хотя уже догадывался о чем пойдет речь.

  - Сумку взял в левую руку, а правую видимо оставил свободной для своей железки? – женщина продолжала улыбаться.

  Воистину привычка – вторая натура. Я действительно предпочитал держать правую руку свободной. Но спросил я про другое.

  - Все-таки заметила, да?

  - Это было не сложно, – Мисато кивнула. – Кстати, когда ты приехал я не заметила у тебя каких-либо сумок. Да и отдельно ты ничего не отправлял…

  Я ухмыльнулся.

  - Все свое ношу с собой! – я выразительно похлопал правой ладонью по куртке.

  И действительно в куртке помещались все мои вещи. Внутренний левый верхний карман – деньги и документы, внутренний правый нижний – плеер, внутренний карман в правом рукаве – кусок стальной арматуры.

  - Ты такой аскет? – Мисато иронично приподняла правую бровь.

  - Я не планировал здесь задерживаться, – я не собирался ей рассказывать о том, что даже если бы и планировал, то взял бы те же самые вещи.

  «Ты хорошо ко мне относишься, Мисато. Не знаю, почему. Я буду пытаться ответить тем же. И я не стану загружать тебя своими проблемами».

  - Не планировал, значит… - женщина помолчала. – Так зачем же ты приехал?

  - Хотел сказать отцу пару ласковых… - я не договорил и усмехнулся. – Не сложилось.

  - Пару ласковых… Это каких же?

  Я пожал плечами и выдал. Секунд за двадцать.

  Мисато поперхнулась.

  - Богатая же у тебя фантазия…

  - Не жалуюсь.

  Мы поднялись до квартиры Мисато.

  - Вообще-то я и сама только что сюда переехала, – Мисато открыла дверь и махнула мне рукой. – Давай заходи! Тут чуточку не прибрано, но в целом…

  «…Это полный армагедец», - мысленно продолжил я ее фразу, зайдя в квартиру. Мусором было завалено почти все.

  «Недавно сюда переехала, значит… – я отстраненным взглядом осмотрел квартиру. – Чуточку не прибрано… А бывает так, чтобы не прибрано было много?»

  Я попытался представить себе эту картину, но не смог – даже мое богатое воображение буксовало.

  Несмотря на эти свои мысли, я чувствовал удовлетворение. Халявы не бывает. А если она вам встретилась, значит вы что-то упустили. Когда Мисато предложила жить у нее, я никак не мог понять –  зачем это было нужно ей? И искал подвох. Ведь халявы не бывает. Теперь же все встало на свои места. Мисато нужен был кто-то, кто будет разгребать весь этот бардак.

  «Ну что ж, невелика плата, - я мысленно усмехнулся. – И раз уж все уже фактически решено, то почему бы не сделать приятное своему соседу по квартире».

  - Мисато-сан, я надеюсь вы не будете возражать, если я буду время от времени прибираться в квартире?

  Судя по ее довольному виду – не возражала.

  - Ладно, ты пока закинь еду в холодильник, – Мисато быстро освободила стол от мусора и пустых тарелок. – А я пока ужин приготовлю.

  Я кивнул и направился к холодильнику. Собственно в комнате их было два – один нормальный, и один здоровенный рефрижератор. У него почему-то была только сравнительно маленькая дверца, расположенная почти у самого пола.

  Я подошел к «обычному» холодильнику.

  Внутри меня ждал еще один сюрприз – пиво. Им был заставлен весь холодильник.

  Заставлен так, что продукты ставить было просто некуда.

  Моей единственной мыслью было:

  «Зачем покупать столько пива сразу? Оно ведь испортится раньше, чем Мисато выпьет хотя бы половину!»

  Эх, плохо я тогда знал Мисато…

  Я закрыл холодильник.

  - А что в том здоровом холодильнике? Чипсы? – попробовал пошутить я, мысленно прикидывая, каков шанс, что ответ будет «да». Судя по тому, что я уже увидел в этой квартире – шанс был.

  - А… - Мисато заканчивала накрывать на стол. – Лучше пока не трогай, он небось еще спит…

  Мое больное воображение быстро нарисовало мне спящий пакет чипсов. Я передернул плечами. «Лечить тебя надо», - адресовал я мысль своему сознанию. «Поздно спохватился, батенька. Такое уже не лечится!» - ехидно ответило оно.

  Дверца холодильника открылась.

  «Главное ничему не удивляться!»

  Я смог. Когда из холодильника вышел пингвин с табличкой на груди «PEN2» и, как я заметил позже, маленьким ранцем на спине – я не удивился. В конце концов почему нельзя держать дома пингвина, как обычное домашнее животное? И ничего, что основным ареалом обитания пингвинов после Второго Удара стали зоопарки. Пингвин посмотрел на меня высокомерным взглядом и молча удалился в ванную. Раздался шум льющейся воды. Я переваривал полученную информацию.

  - Правда милашка! – Мисато с улыбкой посмотрела пингвину вслед. – Это новая порода тепловодных пингвинов. Его зовут Пен-Пен. Поздоровайся с ним!

  - Хм… – я почесал затылок. – А ничего, что он сейчас моется? Все-таки интимный процесс…

  Мисато, казалось, была озадачена таким подходом к делу.

  - А? Ну… тогда поздоровайся с ним, когда он выйдет.

  Я с серьезным выражением лица кивнул.

  - Когда он выйдет, я обязательно с ним познакомлюсь.

  Мисато подозрительно на меня покосилась. Выражение моего лица оставалось предельно серьезным. И ни малейшего намека на улыбку. Ни одного.

  Мы сели за стол.

  Я посмотрел на то, что «приготовила» Мисато. «Доширак». На мой взгляд это даже не было пищей. Но… в жизни приходилось есть всякое. Я добавил в список своих обязанностей еще и готовку.

  Я молча принялся за еду. Когда я съел свою порцию быстрее Мисато, та с легким удивлением на меня посмотрела, но ничего не сказала.

  Я мысленно улыбнулся. Все дело в том, что в таких случаях не нужно относится к еде… как к еде. Нужно относиться к этому, как… Я всегда сравнивал это с дыханием. От еды мы ждем прежде всего вкуса. А чего мы ждем от воздуха? А ничего. Мы им просто дышим. Вне зависимости от того, какой он на запах… или цвет (хотя если у воздуха виден цвет, я предпочитаю задерживать дыхание и отходить подальше). Так же и с едой. В некоторых случаях ее нужно просто есть. Положить в рот. Совершить несколько жевательных движений челюстью (количество – в зависимости от трудноглотаемости пищи). Проглотить. Повторить цикл сначала.

  Пока Мисато доедала свою пищу, из ванной вышел довольный жизнью Пен-Пен. Я встал со стула и направился к нему.

  - Пен-Пен, привет! Меня зовут Синдзи! – я наклонился и протянул пингвину руку. – Будем знакомы.

  Пингвин с подозрением посмотрел на протянутую руку, но спустя пару секунд все-таки вложил в нее свой правый плавник. Я пожал его.

  «Правша», - автоматически отметило сознание.

  - Ну, Мисато-сан, я наверное пойду спать! Не подскажете, где моя комната?

  - Постой! – Мисато явно мучил какой-то вопрос.

  - Да?

  - Так почему же ты остался? – Мисато в упор посмотрела на меня.

  Я грустно усмехнулся.

  - Вы сами все видели, Мисато, – я смотрел ей в глаза. – Только вот на что вы обратили внимание?

  - Это из-за Аянами Рей, так?

  Я молча кивнул.

  - Она тебе понравилась? – Мисато лукаво улыбнулась.

  - Такого ответа я и ждал, – я удовлетворенно кивнул. – Причина в другом.

  Я немного помолчал, а затем все же решил добавить.

  - Я надеюсь, что я ошибся. Надеюсь, что на самом деле у меня не было причин садиться в Еву.

***

  Я лежал на кровати и смотрел в потолок.

  «Еще один ровный, безупречный и чужой потолок. И дом тоже чужой».

  Я не мог уснуть. Кровать тоже была чужая. Не моя. И было неприятное чувство того, что я тоже здесь чужой. Я вздохнул и перевернулся на бок. Надо было отвлечься. Как? Например, проанализировать события произошедшие со мной за последние 2 дня. Ну, приступим...

  «Итак, первое. Отец».

  «Здесь все предельно ясно – отца у меня нет с четырех лет. Сейчас я ему нужен только как пилот Евы».

  «Второе. Ева».

  «Существо (понятно уже, что не машина), уничтожившее вчера Ангела. Мисато сказала, что она вышла из-под контроля… Последнее что помню – я пытался наладить контакт с разумом Евы. Не справился? Или, судя по результату, справился слишком хорошо? Надо будет побольше узнать о том, что же я все-таки пилотирую. Узнать аккуратно. А то мало ли…»

  «Третье. Рей».

  «Рей… Как же я надеюсь на то, что мне просто показалось. Что ты была готова умереть (а ничем другим бой с Ангелом в таком состоянии не мог закончиться) не потому, что для тебя твоя жизнь не имела ценности, а потому что… Что? Не знаю. Я ведь все видел. Чтобы пытаться действовать вопреки своему телу нужны две вещи – воля и… неприязнь к своему телу? К себе? Или хватит только одной лишь воли? Надеюсь на это. Надеюсь на то, что она не сдается только потому, что не умеет. Без всяких… причин. Но если я все же прав, значит надо что-то делать. Пока не знаю что. Ладно, это потом».

  «Четвертое. Мисато».

  «Дружелюбный, жизнерадостный человек. По-моему даже слишком дружелюбный и жизнерадостный. Хозяйка пингвина. Слишком небрежно относится к своему жилью. Не так все ясно и с ее отношением ко мне. Зачем я ей сдался? Убираться в квартире и в перспективе готовить еду? Для этого обзаводиться соседом? Не знаю. Слабоват аргумент. Ладно. Как говорят оптимисты летя с десятого этажа мимо второго: «Пока все идет хорошо». Вот и я буду следовать этой фразе».

  «Пятое. Мое текущее положение».

  «Жилье у меня уже есть. Правда только на тот срок пока я устраиваю Мисато, но… похоже на то, что я здесь обосновался надолго. Что полностью мне подходит. Далее. Учеба. Этот год – последний, но он только начался. И если меня не определят в какую-либо школу, придется устраиваться туда самому. И работа. Надо будет и здесь себе что-нибудь найти. Не сидеть же на шее у Мисато… Стоп! У меня же уже есть работа!»

  Размеренно перетекающие от одного полушария к другому мысли понеслись галопом.

  «Я – пилот Евы. Пока – единственный дееспособный».

  «Икари Гендо говорил, что от меня зависит судьба человечества (бред конечно, но в данной ситуации будем его использовать)».

  «NERV» - организация не бедная. Один Геофронт чего стоит. Думаю она не сильно обеднеет от потери нескольких сотен тысяч… миллионов йен. В месяц».

  «Удивлю завтра командующего».

  Темноту комнаты прорезала моя кривая ухмылка.

  Темноту моих мыслей прорезал громовой хохот типичного Злого Властелина.

  Этой ночью мне снились только чистые и добрые сны.

***

   Проснувшись, я еще некоторое время лежал с закрытыми глазами и с улыбкой думал:

  «Да-а-а, насколько чище и добрее был бы мир, если бы в нем не было моего отца!»

  Потом спохватился, открыл глаза и посмотрел на часы.

  6:28.

  «Успел», - подумал я, отключая будильник.

  Потом быстро и тихо встал, оделся и пошел на кухню – готовить завтрак.

  Проблема была не только в том, что без повареной книги я умел готовить только самую простую еду. Но и в отсутствии нормальных продуктов в холодильнике Мисато. Пиво, закуски и пища быстрого приготовления – вот и все, что обнаружилось при обыске холодильника. Еще была рыба – видимо для пингвина. Покопавшись  на кухне еще минут пять я нашел булку хлеба. Покопавшись еще немного нашел пачку масла. Это и определило утреннее меню.

  «Ладно. На завтрак ничего сложного и не нужно, а дальше куплю нормальных продуктов».

  При мысли о деньгах, которые я собирался стрясти с командующего, мое лицо непроизвольно выдало широкую улыбку. Причем еще большую, чем получение денег радость вызывало то, что получать я их буду от Икари Гендо. «Типа, алименты. Хе-хе-хе».

  В 7:00 я пошел будить Мисато. Решив не вламываться к ней в комнату (мало ли в каком виде я ее там застану), я аккуратно постучал в дверь.

  Тишина.

  - Мисато-сан? Уже утро, подъем.

  Тишина.

  Я точно знал, что к 9:00 ей надо быть на рабочем месте.

  «Ну, сейчас мы проверим, как много она может мне простить».

  - Капитан Кацураги! Паадъем! – завопил я во все горло.- Ангелы напали на Геофронт!!!

  За дверью послышался вскрик, звук падения на пол одного большого предмета, затем множества маленьких, торопливое шуршание одежды и из комнаты вывалилась растрепанная Мисато.

  - А?! Где?! Синдзи!

  Я, как ни в чем не бывало, высунулся из кухни.

  - Мисато-сан? Вы проснулись? Завтрак уже на столе.

   Женщина устало прикрыла глаза и прислонилась к стене.

  - Не делай так больше, Синдзи.

  Поняв, что мое линчевание откладывается на неопределенный срок, я спросил:

  - А как делать? Вставать-то все равно нужно.

  - Не знаю. Но не так. А что ты говорил про завтрак?

  - На столе, – повторил я.

  - Подожди, умоюсь, – Мисато побрела в сторону ванной.

  Из холодильника высунулся недовольный Пен-Пен и покрутил плавником у виска.

  - Да, я знаю, – кивнул я, протягивая пингвину миску с рыбой.

  Тот пожал плечами и принялся за еду.

  Я сел за стол и стал ждать Мисато.

  Мисато появилась минут через десять.

  - Ну, что на завтрак? – она присела за стол.

  На завтрак у нас было: из еды – бутерброды и доширак (последнее стояло на столе больше для виду, чем для еды), из напитков – чай, кофе и пиво.

  Мисато залпом выпила банку пива, после чего, изрядно повеселев, налегла на чай с бутербродами.

  Я предпочел кофе и те же бутерброды. Растворимую лапшу мы дружно проигнорировали.

  В процессе завтрака я задал только один вопрос:

  - Мисато-сан, а зарплата пилотам полагается?

  - Ну-у-у…

  - Спасибо, это все что я хотел узнать.

  После завтрака мы вместе отправились в «NERV». Как объяснила мне Мисато, я должен был пройти медобследование у доктора Акаги Рицко.

  Но прежде мне нужно было повидаться с командующим…

***

  Штаб-квартира «NERV».

  Я поднялся на предпоследний этаж штаб-квартиры «NERV». Следующий этаж – кабинет отца. А пока… Я огляделся. Передо мной была средних размеров комната. Стол с полным набором офисного оборудования, прилагающаяся к нему секретарша, стул для посетителей и два шкафа. В смысле – два охранника. Впрочем, по габаритам и уровню интеллекта они вполне соответствовали вышеуказанной мебели. Первой подала голос секретарша.

  - Вам назначено?

  - Нет, – я отрицательно покачал головой и добавил. – Передайте командующему, что с ним хочет поговорить Икари Синдзи.

  Пока секретарша связывалась с отцом, я еще раз оглядел кабинет. «Поставили бы диван с телевизором что ли, а то пусто как-то».

  - Командующий Икари… Да, хорошо.

  - Проходите, – это уже мне.

  Я молча кивнул и пошел к лифту напротив входной двери. Он передвигался только между двумя этажами. Я нажал на кнопку верхнего этажа и сосредоточился.

  «Это будет сложный разговор. Готовься».

  Вспомнить все аргументы. Поверить в них. Предельное спокойствие и совсем немного высокомерия. Когда лифт остановился я самую малость усмехнулся.

  «Держись за стул, командующий».

  Двери открылись.

  «Однако неплохой кабинет», - подумал я, проходя в кабинет командующего. Створки лифта за моей спиной закрылись.

  Кабинет был огромен. Настолько, что рабочий стол Икари Гендо находился за несколько десятков метров от лифта. Черные поверхности пола и потолка были покрыты причудливыми красными светящимися узорами. Стены терялись где-то во мраке. Единственное панорамное окно было расположено у командующего за спиной.

  «Готично», - подумал я, стараясь как можно более бесшумно, но в то же время нормальным шагом, подойти к столу. Не хотелось нарушать тишину этого погруженного в полумрак помещения. Я любил темноту. В ней легко прятаться. В ней тебя не видно. В ней тебя нет.

  Я подошел к столу. Никакого стула для посетителей не было. Я мысленно пожал плечами и практически вплотную приблизился к столу, смотря на командующего сверху вниз.

  - Тебе не следует ждать какого-либо особого отношения к себе, – спокойно проговорил Икари Гендо, не отрывая взгляда от просматриваемых бумаг. – Не думай, что сможешь всегда вот так вламываться в мой кабинет и отрывать меня от дел.

  Он поднял взгляд на меня.

  - Зачем ты пришел?

  - Это хорошо, что ты первый заговорил об особом отношении, – я кивнул. – Я тоже его не хочу. Так уж получилось, что я на тебя работаю. Но я выяснил странный факт – пилотам не платят. Действительно странно, не находишь? Так вот – я хочу чтобы моя работа соответствующе оплачивалась. И еще. Чтобы это не было проявлением какого-либо особого отношения, – последние два слова я выделил легким сарказмом, – оплачиваться должна работа всех пилотов.

  «Готовься!» - прозвучало в сознании.

  Я знал, что нужен здесь. Знал, что меня не выгонят. По крайне мере пока я остаюсь пилотом… Но сейчас мне потребуется грамотно отстоять свое мнение.

  Гендо несколько секунд пристально меня рассматривал. Я был спокоен. Командующий вернулся к чтению документов.

  - Какую зарплату ты хочешь получать?

  «Ась?»

  Фраза Гендо ввела меня в секундный ступор. Потом мозг быстро заработал.

  «Меня вывели из равновесия. Не показывать. Не стал спорить. Знает все мои доводы. Насколько хорошо вообще он меня изучил? Насколько может контролировать? Стоп. Возврат к теме. Зарплата. Запросить по максимуму. В пределах разумного. Быть готовым к торгу».

  Все эти мысли пронеслись у меня в голове за пару секунд. «Слишком долго!»

  - Я думаю, пятьсот тысяч в неделю достаточно.

  Про себя я подумал «А я не слишком наглею? А, по**й! Наглеть – так по полной!»

  - И еще по миллиону за каждого уничтоженного Ангела. Естественно – каждому пилоту.

  Гендо перевернул страницу.

  - Хорошо. Документы будут готовы к вечеру. А теперь иди. Сегодня у тебя встреча с доктором Акаги.

  Стараясь не показать своего удивления я молча кивнул и направился к лифту. Пока я спускался вниз, только возможное (но весьма вероятное!) наличие камер наблюдения не давало мне прислониться к стене лифта и устало перевести дух.

  «Было бы проще, если б он со мной спорил», - пронеслось в сознании.

***

  Я стоял у перекрестка и молча смотрел на надпись на стене.

  D-14.

  Это было место где я в данный момент находился. Акаги Рицко была в месте обозначенном, как «D-38».

  Задача – пройти из «D-14» в «D-38».

  Миссия невыполнима. Я прохожу здесь уже в третий раз. Я припомнил последовательность совершаемых мною поворотов и пошел на четвертый заход.

  D-29.

  «Я уже ближе к цели!»

   D-8.

  «Да ну, правда?»

  D-14.

  «Пожалуйста, попробуйте еще раз».

  Спустя два часа и энное число километров.

  D-38.

  «Я должен быть рад?»

***

  Кабинет доктора Акаги. Еще пару часов спустя.

  - Итак Синдзи, твое физическое и психологическое состояние оценивается как удовлетворительное, – произнесла доктор Акаги, просматривая отчет на экране своего компьютера. Затем она повернулась ко мне и, улыбнувшись, добавила. – Хотя, скажу по секрету, что после твоего впечатляющего выступления ты был бы зачислен в пилоты при любом состоянии здоровья.

  Я мысленно усмехнулся, внешне проявляя легкую радость по поводу столь лестной оценки своих способностей. Даже скромно отвел глаза в сторону. А затем начал выведывать информацию.

  - Я, собственно, самого боя и не помню... – я внимательно смотрел на собеседницу. – Не могли бы вы рассказать мне, что там произошло?

  - Хорошо, но не возражаешь, если я вначале задам несколько вопросов о том, что ты помнишь? Для отчета, – она доверительно мне улыбнулась.

  Так же мне улыбались и мои опекуны. Лживая, лицемерная улыбка. Как я ее ненавидел! И людей, способных так улыбаться.

  Прячу свои эмоции глубоко в душу. Киваю головой. Глаза не отвожу.

  - Хорошо.

  - Итак, – Рицко поудобнее устроилась на стуле. – Как проходил бой ты не помнишь. Расскажи что ты делал после того, как оказался внутри Евы?

  Я вздохнул, делая вид что собираюсь с мыслями. Впрочем я действительно с ними собирался. Только вот мысли были немного не о том, что я делал внутри Евы.

  «Свои догадки о том, что я сам возможно спровоцировал столь странное поведение Евангелиона лучше оставить при себе. В то же время врать нельзя».

  О детекторах лжи я знал только из фильмов и фантастических книг, но был практически уверен что и здесь есть нечто подобное.

  «Сказать часть правды, сделать круглые анимешные глаза и прикинуться шлангом. Дескать, то что ваша техника глючит –  не моя проблема».

  - Ну я даже не знаю, с чего начать... – я действительно этого не знал.

  - Начни с того, что ты сел в Еву, – Рицко всем своим видом показывала желание помочь мне собраться с мыслями.

  - Я сел в Еву... – послушно повторил я.

  Изобразил напряженную работу мозга.

  - Дальше я пытался настроиться... нет, почувствовать... в общем пытался как можно лучше синхронизироваться с Евангелионом.

  Я снова замолчал, выжидающе глядя на собеседницу. Подобный взгляд хорошо знаком любому школьнику. В моих глазах читалось «Не знаю, что еще можно сказать. Задайте какой-нибудь наводящий вопрос, пожалуйста!»

  - Какие эмоции ты испытывал, когда находился внутри Евы? – доктор Акаги пошла мне навстречу и задала следующий вопрос.

  - Почти никаких... – я задумался. Я действительно задумался!

  - А ведь это странно, Акаги-сан! – я решил поделиться с ней своими мыслями. – Когда я забирался внутрь, я был, хм, несколько не в себе.

  - Проще говоря – ты был в ярости, – кивнула Рицко.

  Я тоже кивнул.

  - Да. А как забрался в кресло пилота – начал быстро успокаиваться.

  - Хорошо, – Рицко что-то быстро отстучала на клавиатуре своего компьютера.

  - Доктор Акаги, можно вопрос? – я бросил на нее выжидающий взгляд и дождавшись кивка головой продолжил. – С чем связаны все ваши расспросы? Почему вас так интересуют мои действия? Что такого произошло? Мисато-сан тоже этим интересовалась...

  Доктор на секунду задумалась, затем кинула головой:

  - Да, думаю лучше тебе сначала просмотреть наши записи. Так тебе проще будет понять, что именно я хочу от тебя узнать.

  Она что-то быстро отстучала на клавиатуре и развернула монитор компьютера так, чтобы я мог его видеть.

  - Я буду временами останавливать воспроизведение и комментировать происходящее, – Акаги выдержала паузу, – чтобы тебе было проще его понять.

  Я молча кивнул.

  Тем временем на мониторе появилось мое сосредоточенное лицо, глаза на лице были закрыты.

  Рядом была какая-то вертикальная шкала. На цифровой подписи внизу значилось: «43,5%».

  - Это твой синхроуровень, – Рицко давала обещанные комментарии. – В момент активации Евангелиона.

  Затем она произвела еще несколько манипуляций с клавиатурой и мышью.

  На мониторе открылось еще одно окно. В нем показывался общий вид Евы.

  - Это монтаж, – продолжала комментировать Акаги. – Так как Ева двигалась, то изображение поступало с нескольких камер.

  Еще один молчаливый кивок головой с моей стороны. «Китайский болванчик, блин!»

  Тем временем Евангелион начал свое движение по шахте к поверхности. Это я помнил.

  «Вы мешаете... нам».

  - Здесь твой синхроуровень начал повышаться.

  Рицко снова нажала на паузу. Я посмотрел на цифру в углу экрана.

  44,9%.

  - Затем он плавно поднимался до 46,1%, – доктор внимательно и с любопытством на меня посмотрела. – Как тебе это удалось?

  «Не врать».

  - Ну, в тот момент... – я старательно припоминал свои мысли, выделяя из них наиболее нормальные, – я думал о победе. О том, что должен победить любой ценой. Пытался как можно лучше синхронизироваться («хороший синоним для слова «объединиться» – длинный, непонятный и звучит красиво, надо будет запомнить») с Евангелионом...

  - Что-нибудь еще? Важны любые детали, – тон у Рицки был дружелюбным, но вопросы постепенно переставали мне нравиться.

  «Устроить истерику и тем самым сорвать беседу? Нефиг. Во-первых, ничего не узнаю, а во-вторых нервных клеток лишних у меня нет... а жаль. Придется отвечать на вопрос. Что ж доктор, вы сказали что важны любые детали? Ну так получите их».

  - Еще у меня болела правая рука – я ее повредил по дороге в Геофронт. На языке был какой-то странный привкус. Самую малость болела голова. Я чувствовал усталость. А еще..

  Я старательно припоминал каждое свое ощущение. Если оно не относилось к моему контакту с Евой – упоминал его вслух. К счастью для меня таких было достаточно много.

  - Еще чесалась вторая фаланга большого пальца левой ноги. Еще...

  - Все Синдзи! Хватит! – доктор Акаги выглядела раздраженной. – Я вижу, ты не воспринимаешь меня всерьез («Вы видите мои мысли, доктор? Ну и хреновое же у вас зрение!»). Хорошо, сейчас ты увидишь, что для моих вопросов действительно была серьезная причина.

  «Этап маскировки под шланг прошел успешно».

  Рицко вновь включила воспроизведение. Ненадолго – всего на несколько секунд. За это время Ева успела достичь поверхности, а синхроуровень начал стремительно возрастать.

  - Твой синхроуровень начал резко возрастать за 0,4 секунды до выхода на поверхность, – голос доктора Акаги был сух и спокоен.

  Я перебрал свои воспоминания. Вид ночного Токио-3 там обнаружен не был.

  - Я не помню момента когда я выбрался на поверхность. Видимо мои воспоминания обрываются как раз здесь.

  - Я предполагала подобное, – Акаги даже не посмотрела в мою сторону.

  «Обиделась».

  На душе почему-то сразу стало легче и веселее.

  Ева пару секунд простояла на месте, глядя на стоящего в нескольких сотнях метров противника. Затем радостно взвыла и бросилась ему навстречу. Я вздрогнул. Этот вой... Что-то очень нехорошее слышалось в нем. Нехорошее прежде всего для Ангела. И понеслось...

  Я уже знал, что в этой битве победа осталась за мной (точнее за Евангелионом). Теперь я видел, как была одержана эта победа.

  Я смотрел как Ангел, казавшийся мне таким опасным, неуклюже отбивается от наседающей на него Евы. Недолго, впрочем. Бой был коротким. Куда более долгим было избиение беспомощного противника, а точнее – его разрывание на куски.

  «Да, ведь как знал, что мне есть что скрывать! Что же это за тварь такая? Зверь бешеный! Разве что слюна не капает! Или капает? И это я сделал?! Синдзи, поздравляю – ты оправдываешь свое имя! И вот с этим у меня совпадение на 93%?!»

  «Успокойся».

  «Да, действительно».

  Я задержал дыхание. Досчитал до двадцати. Медленно выдохнул. Несмотря на отчаянное стремление организма начать дышать как можно чаще, вдохнул тоже медленно. И снова медленный выдох.

  Пока я успокаивал нервы, Евангелион разрывал Ангела на куски. И только когда отрывать стало уже нечего, Ева нанесла три удара по сфере на груди у Ангела. Последовал взрыв, скрывший обоих противников (хотя правильней сказать – хищника и жертву) за стеной белого света.

  «Я уцелел. А Евангелион?»

  Странно, но почему-то мне не хотелось узнать о его уничтожении.

  Тем временем изображение на мониторе восстановилось. Ангела не было. Была только Ева, покрытая темным налетом и сидящая на корточках посреди руин зданий.

  «Интересно, этот налет – это остатки Ангела или обгоревшая краска?»

  - Акаги-сан, это на Еве краска обгорела или это то, что осталось от Ангела? – я задал свой вопрос вслух.

  Акаги устало вздохнула и прикрыла глаза.

  - Это все что тебя волнует? Ты по-прежнему не воспринимаешь меня всерьез?

  Я отрицательно мотнул головой.

  - Воспринимаю. Еще как воспринимаю. Воспринимаю настолько, что думаю о том что у командующего нужно было помимо оплаты за каждого убитого Ангела потребовать еще оплатить и каждую посадку в Еву – судя по увиденному, это не менее опасно!

  Я на секунду задумался и со вздохом продолжил:

  - Увы на ходу условия не меняют, – я малость усмехнулся. – И так теперь неплохо зарабатываю.

  Глаза Акаги стали идеально круглыми.

  - Ты... потребовал у командующего... – факт, что у Икари Гендо что-то потребовали не помещался у нее в голове.

  - ...Оплаты своей работы, – любезно продолжил я, видя что моя собеседница сейчас испытывает проблемы с функционированием вербального  и логического аппаратов. – Что в этом странного?

  - Н-ничего... – Рицко все еще была в шоке.

  Но тут у нее здравый рассудок взял верх над нездравыми эмоциями.

  - Ладно. Вернемся к нашим вопросам, – Акаги сделала глубокий вдох.

  - Согласен, – я сделал вид, что не заметил того что перебил свою собеседницу. – У меня всего один вопрос – часто у вас Ева из-под контроля выходит?

  - Ева-01 еще ни разу...

  Тут Акаги поняла, что сболтнула лишнего и замолчала.

  - Та-а-ак... – я навострил уши. – А поподробнее можно?

  Рицко вздохнула.

  - Подобное уже происходило. За две недели до твоего прибытия, во время пробного запуска, вышла из-под контроля Ева-00. Тогда серьезно пострадала пилот Аянами.

  - Что конкретно произошло? Что было причиной? – я не давал Акаги ни единого шанса задать свои вопросы. Тем более что данная информация действительно могла быть полезной.

  - Причиной могло стать нестабильное эмоциональное состояние пилота, – голос Акаги звучал как-то неуверенно.

  Я тут же ухватился за эту фразу.

  - Что-то вроде того, что было со мной?

  - Возможно в твоем случае это действительно имело место быть. Но Аянами... С ней подобное просто не могло произойти.

  На последней фразе в глазах Акаги на мгновенье появился какой-то недобрый огонек. Появился и сразу исчез. Но я заметил. Заметил и запомнил.

  - Почему? – живо поинтересовался я.

  - У пилота Аянами не могло быть нестабильного эмоционального состояния. В принципе.

  Лицо Акаги Рицко было спокойно. Я бы даже сказал – слишком спокойно. А вот глаза на этом лице нравились мне все меньше и меньше.

  Где-то глубоко внутри я начинал чувствовать зарождающуюся ярость.

  «Интересная реакция».

  Изображаю недоумение.

  - Почему не могло? Что она – не человек что ли?

  При этих словах Рицко бросила на меня быстрый взгляд, но что он обозначал, я так и не понял.

  - Оставим эту тему, – Акаги демонстративно посмотрела на часы. – И вообще пора закругляться. Мне еще отчет писать.

  Я все понял и направился к выходу.

  - Завтра в 9:00 у тебя синхротесты. Постарайся на этот раз не опоздать.

  Я молча кивнул и вышел.

  «Можно сказать, что беседа удалась».

***

  Кабинет доктора Акаги. 15:27. 

  Рицко сидела на своем стуле и нервно курила.

  «Блин, весь в отца пошел. И как с ним Мисато живет?»

  Еще одна нервная затяжка.

  «А ведь чуть не прокололась. «Что она – не человек что ли?» Нисколько она не человек!»

  Рицко докурила сигарету и плотно затушила окурок об дно пепельницы.

  «С сыном пообщалась? Теперь на доклад к отцу. Хорошо хоть к нему лично идти не нужно».

  С такой ободряющей мыслью Рицко набирала на телефоне номер командующего.

***

  Вечер того же дня. Квартира Мисато.

  - Ну и как все прошло? – Мисато распирало любопытство.

  - Как и следовало ожидать, – я пожал плечами. – Мое здоровье вполне позволяет мне пилотировать Еву. Завтра синхротесты.

  - Да я не об этом! Как тебе удалось выбить из командующего такую зарплату?

  Я помолчал.

  - Не знаю. Слишком легко.

  И не желая заострять внимание Мисато на этой теме быстро задал свой вопрос.

  - Мисато, в этом городе есть школа?

  - Есть, – ей явно понравилось мое стремление к учебе. – И со следующей недели ты будешь в нее ходить. А с чего такое рвение?

  - Привычка не оставлять себе свободного времени.

***

  Икари Синдзи.

  Понедельник – день тяжелый. Аксиома, которую в той или иной форме усвоил каждый. Вот только степень тяжести этого дня зависит от нас самих. От нашей готовности встретить новый день. Я готовился основательно.

  Завтрак на стол. Разбудить Мисато. Быстро и плотно поесть. Школьную форму я так и не приобрел, поэтому пойду в чем приехал. Хотя правильней будет сказать, что я не стал приобретать школьную форму, чтобы ходить в повседневной одежде. Арматура в правом рукаве куртки – на месте. Недавно приобретенный навороченный смартфон (никогда не знаешь какая функция пригодится, а какая нет) – в джинсы. Туда же карточку «NERV» - вместо документов. Набор флешек – во внутренний карман куртки. К первому дню в новой школе считаю себя готовым. Чуть не забыл! Взять носовой платок!

  Мисато подбросила меня до школы (хочу заметить, что поездки с ней неплохо закаляют нервную систему…) и с дымом из-под колес умчалась в «NERV». Я осмотрел школу. «Надо зайти к директору и узнать куда меня определили», - выдало сознание план действий на ближайшее время. Я зашел внутрь.

  Меня определили в класс 4-А.

  … Шел второй урок. Урок новейшей истории. Старый подслеповатый преподаватель нудным и монотонным голосом гундел что-то о Втором Ударе. Я делал вид, что слушаю. На самом деле голова была забита другим, а точнее другой. Аянами Рей. Вот уж не думал, что встречу ее в этом классе! Пять дней назад она и двигаться-то не могла. Кстати как она?

  Я обернулся и посмотрел на нее.

  Бинтов на ней меньше не стало. Гипс тоже присутствовал. Единственным открытым глазом она смотрела куда-то перед собой.

   Я отвернулся. Мне было больно. Не физически – такую боль я терпел с легкостью. Больно было душе – а это не в пример хуже. Словно какая-то сила выворачивала меня наизнанку, одновременно сжимая голову и сердце.

  «Фигня какая-то. Почему мне так плохо? Может именно это называется сочувствием? Или жалостью?»

  Я не мог сказать точно. Как-то не приходилось мне за свою жизнь испытывать эти эмоции. Не к кому было их испытывать. Хотя я и знал, как они проявляются при разговоре. Мог даже их имитировать.

  «Ладно. Условимся, что это нормально. Пусть это будет... сочувствие».

  Прозвенел звонок.

  «Надо поговорить с ней».

  Я уже собирался встать, как перед моей партой остановились две девчонки, разглядывающие меня с нездоровым любопытством.

  - Эй, Икари! – сказала одна из них. – Есть минутка?

  «Даже не представилась. Ладно, будешь «Брюнеткой» - по цвету волос».

  Вторая не дала мне ответить и задала свой вопрос.

  - Чего это тебя сюда переводят, когда все отсюда эвакуируются? – вторая тоже не подумала представиться (Правильно. А зачем?).

  «Блондинка».

  - Так значит этот слух – правда? – она же.

  - Какой? – разговор вызывал сонливость.

  «Щас спросят, а не пилот ли я».

  - Хватит строить из себя дурака! – «Брюнетка» выглядела раздраженной. – Слух, что ты – пилот робота!

  «Любопытно. Разговаривает со мной так, будто я обязан ей отвечать. А точнее – отчитываться перед ней. Ни манер, ни такта. Пуп Земли, блин».

  - Нет, – коротко ответил я и, отодвинув девчонок в сторону, направился к Рей. Мне было наплевать, что после моего разговора с ней все и так узнают правду. Главное, чтобы сейчас не мешали.

  - Здравствуй, Рей, – как и в первый раз, мой голос прозвучал ненормально тихо. – Как ты себя чувствуешь?

  Рей молчала. Смотрела в окно. Присев на стул рядом с ее партой, я тоже молчал. Смотрел на нее.

  Наконец она повернула ко мне голову.

  - Почему ты спрашиваешь?

  В ее голосе не было ни удивления, ни любопытства, ни каких-либо других эмоций. Даже сам вопрос прозвучал так, что о том, что это вопрос можно было догадаться только по смыслу.

  - Пять дней назад ты и двигаться не могла, – теперь в моем голосе слышалось сочувствие. – А сейчас ты уже ходишь на занятия.

  «А теперь, внимание, вопрос».

  - Почему ты не в больнице или дома?

  На этот раз ответ прозвучал незамедлительно.

  «Важно. Отметить».

  - Потому что я должна ходить в школу и мое состояние это позволяет, – ее голос по-прежнему тих и невыразителен.

  «Как все просто, да? Ничего не напоминает?» - прозвучал ехидный голос в моем сознании.

  «Напоминает. Заткнись».

  Голос умолк. Он никогда не говорил помногу. И всегда говорил по делу.

  - И еще, Рей... – я сосредоточился. «Вопрос последний, он же главный». – Почему ты пыталась управлять Евангелионом и сражаться с Ангелом? Ведь в твоем состоянии это была бы верная смерть?

  Ответ вновь прозвучал незамедлительно.

  - Потому что мне приказали.

  Вот и все. Главный ответ. «Почему ты была готова умереть?» – «Мне приказали».

  Никаких возвышенных целей (типа того же спасения мира) или даже банального «Это моя работа». Просто приказали. И все. Она отвечает: «Есть» и идет умирать. Глупо. Бессмысленно. По приказу.

  Я поднялся со стула. На душе было пусто и холодно.

  - Поправляйся скорее, Рей.

  Я не успел отойти, как неожиданно за спиной раздался голос Аянами.

  - Почему ты согласился пилотировать Евангелион?

  Я остановился.

  Почему? Как сказать ей? Из жалости? Жалости к ней? Нет. Я прекрасно помнил свои чувства в тот момент. Жалости там не было. Чего я хотел? Того, чтобы у нее была нормальная жизнь? Как ей об этом сказать? А ведь уже ясно, что она на меня не похожа. Нет. У нее все намного хуже. Настолько, что она сама этого не понимает.

  Класс следил за нами, затаив дыхание. Я не обращал на них внимания. Аянами Рей – тоже.

  Наконец я нашел приемлемую форму ответа.

  - Чтобы ты жила.

  Я сел за свою парту. Боль из души ушла, оставив после себя какую-то непонятную грусть.

  «Да. Именно так. Чтобы жила. Жила полноценной счастливой жизнью. А не существовала, как сейчас. И не выживала, пытаясь удержать свой разум от окончательного распада, как я».

  В моей жизни появилась Цель.

  «Поздравляю. Главное, останься жить после того, как ее достигнешь».

  Снова этот тихий, ехидный и слегка резонирующий голос. И опять он говорит дельные вещи.

  «Останусь», - мысленно обещаю я.

  Класс единым движением подался к моей парте. Дружно вдохнул воздух. И так же дружно начал засыпать меня вопросами.

  Я мысленно усмехнулся.

  «Вот это я понимаю – синхронизация! Два десятка человек с гаком – а действуют как один!»

  - Как тебя выбрали?

  - Там был какой-то тест, или как?

  - Тебе было страшно?

  - А какое у этого робота спецоружие?

  - А что это за монстр был?

  На все вопросы я отвечал одинаково – молчанием. Я уже давно научился забивать на то, что меня окружало. Или делать вид, что забиваю.

  Впрочем два голоса из какофонии звуков я все же выделил. Один принадлежал нашей старосте. Хикари Хораки, кажется. Обладателя второго я не знал. Какой-то парень из нашего класса.

  - Судзухара! Тебя целую неделю не было в школе! – кажется староста сильно возмущена.

  - Это мое дело! Ясно?! – прозвучал хлопок дверью.

  «Хм. Кажется некоего Судзухары не будет в школе неделю и один день. Пришел к третьему уроку и сразу же ушел. Зачем приходил? Непонятно».

  Я размышлял не отрывая взгляда от парты и не реагируя на посторонние шумы, вроде непрерывно задаваемых вопросов.

  Наконец прозвучал звонок и так ничего не добившиеся ученики были вынуждены рассесться по своим местам. Вынуждены не звонком, как можно было бы подумать, а старостой. Ее голос, как оказалось, при необходимости легко перекрывал суммарный гвалт производимый классом. А ее захват «За ухо», судя по звукам издаваемыми теми, к кому он был применен, вполне можно было отнести к болевым.

  «Боевая у нас староста. Надо будет учесть».

***

  Судзухара Тодзи.

  Я сидел на скамейке рядом со зданием школы и нервными глотками пил пиво. День не задался с самого начала. Хотя кого я обманываю? Проблемы начались еще неделю назад, когда сестру завалило.

  «Черт! Надо же было такому случится!»

  Брошенная банка с недопитым пивом с лязгом ударилась об асфальт.

  В тот день сестры не было дома – она ушла прогуляться по магазинам. Когда объявили тревогу, не многие сразу поспешили в убежища. Серьезность ситуации стала ясна лишь когда загремели взрывы. А затем...

  Я уже успел добежать до входа в убежище, когда увидел ИХ...

  Двух здоровенных монстров, сражающихся посреди города, который очень быстро превращался в руины. Досматривать бой я не стал и рванул вниз – в укрытие.

  А позже я узнал, что сестру завалило обломками на спуске в подземное укрытие.

  Всю прошлую неделю я провел в больнице, разве что на ночь там не оставался – не позволяли. О да, врачи убеждали меня что ничего серьезного не случилось. Но ведь просто так в реанимацию не кладут...

  А вчера мне позвонил Айда и радостным голосом сообщил, что к нам переводят нового ученика и он подозревает, что это пилот робота. Он тогда ничего не знал. Ну я ему и высказал все, что думаю об этом гребанном пилоте. И сегодня после того, как навестил сестру (точнее попытался навестить – к ней по-прежнему никого не пускали), отправился в школу с четким намереньем отправить в больницу этого пилота.

  Подошел я как раз к перемене между вторым и третьим уроком. И застал прелюбопытнейшую картину: какой-то новенький (видимо тот самый пилот) разговаривал с Аянами. Весь класс слушал затаив дыхание. Хотя говорил в основном новенький. Синеволосая, в свойственной ей манере, лишь коротко отвечала на вопросы. Хотя под конец произошло странное – Аянами сама задала вопрос.

  «Почему ты согласился пилотировать Евангелион?»

  И прозвучал ответ.

  «Чтобы ты жила».

  Неизвестный мне пацан просто защищал Аянами. Спасал ей жизнь, если быть точным. Ибо если судить по разговору, то изначально в робота хотели посадить ее. И что его теперь – бить за это?

  Только вот при мысли о сестре руки сами сжимаются в кулаки и глаза застилает багровая пелена.

  «Ладно, – я принял решение. – Я хотя бы попытаюсь поговорить с ним».

***

  Икари Синдзи.

  Я выходил из школы, погруженный в собственные мысли. Мне нужно было многое обдумать. Но неожиданно мои размышления были прерваны громким окриком:

  - Эй, новенький! Как там тебя... Икари!

  Я обернулся на источник голоса.

  «А голос-то знакомый. Это он со старостой говорил. Судзухара. Имя узнаю позже».

  Судзухара был парнем повыше меня ростом. Сантиметров на десять. Степень накачанности фигуры с ходу определить не удалось. Мешал мешковатый спортивный костюм. Его глаза пристально следили за мной. Рядом с ним ошивался какой-то щуплый очкарик, который весьма нервно поглядывал то на меня, то на Судзухару.

  - Пойдем-ка отойдем на минутку!

  С этими словами Судзухара отвернулся от меня и размашистым шагом направился за здание школы. Я пожал плечами и отправился следом.

  «Наверняка местный авторитет. А я для него угроза его статусу. Еще бы – я ведь пилот Евангелиона! А еще я новичок, которому надо указать его место. Интересно «указывать» будет он один или с группой поддержки?»

  Я незаметно провел по бедру правым рукавом, слегка сдвигая металлический прут в нем. Теперь достаточно незамысловатого движения рукой, чтобы в моей ладони оказалось небольшое, но весьма подходящее для дробления костей орудие.

  «Будет один – справлюсь так. Если с командой – буду ломать кости. Но в любом случае мне предстоит неплохая проверка».

  Мы дошли до спортивной площадки. «Группы поддержки» не наблюдалось.

  «Значит – один на один».

  Еще одним движением руки я перевел арматуру обратно в устойчивое положение.

  Очкарика я в расчет не брал. Сразу было видно – не боец. Хотя несмотря на предварительные выводы спиной к нему поворачиваться не стоит. Не зря же он сюда пришел?

  Судзухара остановился в паре метров от меня. Руки он держал в карманах. «Хорошо, значит внезапного нападения не будет».

  - Так, чувак! Слушай сюда! – он стоял вполоборота ко мне и искоса поглядывал на меня левым глазом. Почему-то мне его взгляд казался взволнованным и... виноватым?

  «Да не, показалось. Просто наложение своих эмоций на объекты окружающей среды».

  - Моя младшая сестренка была ранена и она все еще в госпитале! – вот теперь в его голосе явственно слышится гнев! – Мой отец и дед работают в вашей лаборатории, так что я – единственный, кто может о ней позаботиться.

  - При чем здесь я? – слушать историю про больную сестру Судзухары у меня не было никакого желания.

  «Перейди уже к тому, зачем я тебе нужен».

  Судзухара резко развернулся ко мне. Его лицо перекосилось от ярости.

  - Это твоя, бля, вина! – он орал на меня во всю глотку. – Ее завалило под обломками, когда ты тут начал все разносить!

  - Было бы лучше, если бы все здесь разнес Ангел? – с равнодушной миной на лице проговорил я. Не то чтобы его слова меня совсем не задели, но ведь не показывать же это, правильно?

  Судзухару мои слова разъярили еще больше. Он явно собирался продолжить наш диалог, но в несколько другом ключе. Проще говоря он со всей дури врезал мне кулаком по лицу. Дури в нем было много. Достаточно для того, чтобы одним ударом в челюсть отправить меня на встречу с землей.

  «Хорошо, что не асфальт».

  «Силен!»

  «А я все думал, когда же меня будут бить».

  «Зубы вроде все на месте».

  Удар в голову хорошо ее прочищает! В смысле выбивает из нее все лишнее... Во рту ощущался солоноватый привкус. Я тряхнул головой, пытаясь сфокусировать зрение на расплывающейся перед глазами картине. А точнее на моем противнике. Тот выглядел довольным.

  - Ну давай, иди сюда! – он явно вошел во вкус.

  «Ну-ну».

  Я сплюнул накопившуюся во рту кровь и неожиданно, смотря на парней, улыбнулся во все зубы. Или правильней сказать «оскалился»? Короче максимально широко растянул губы во все стороны, в которые они растягивались.

  Затем, резко вскочив на ноги, бросился к противнику. Такая знакомая ярость глушила боль и толкала меня вперед. «Не сдаваться!»

  «Его удар скорее всего будет нацелен в лицо».

  Быстро прикинув длину рук противника, я сантиметров за двадцать до места предполагаемой встречи лица с кулаком резко ушел вниз и выбросил вперед правую руку. Рука Судзухары пролетела над моей головой (приятно, что я не ошибся в расчетах!). Моя – ударила по ребрам. Только вот толку с этого удара... С тем же успехом я мог бить по дереву – противник похоже моего удара и не почувствовал! От следующего удара я не увернулся...

  «Ну, делаем ставки! Через сколько ты упадешь и не сможешь встать?»

  «Буду стоять пока он не устанет!»

  Стандартный диалог в моем сознании...

  Уворот от удара правой. Пинок ногой по колену. Пропускаю удар левой.

  Эмоции смешались в причудливый коктейль из ярости, радости и боли. Все это было щедро приправлено адреналином.

  «Ты чувствуешь боль, Синдзи?! Ощущаешь эмоции?! Радуйся этому, Синдзи! Ты жив! Живи, Синдзи! Живи! Бей!»

  И я бил. Бил с радостным оскалом на лице. И били по мне. Но ведь это не важно, правда? Главное то, что...

  «Я жив!»

  - Чем вы тут занимаетесь?! – неожиданно прозвучал громкий крик из-за спины Судзухары.

  «Староста».

  Мы на секунду приостановились. Этом воспользовался очкарик, который пришел вместе с Судзухарой и до этого момента крутился вокруг нас. Он с криком «Тодзи! Хватит!» бросился между нами.

  «Имя – Тодзи», - на автомате отметил я, поглядывая то на замершего противника, то на старосту за его спиной. Та была явно не в духе.

  Судзухара злобно глянул на меня, бросил взгляд на старосту, затем развернулся от нас обоих и быстрым шагом пошел прочь от школы.

  - Не попадайся мне, новенький! – было последнее, что я от него услышал.

  Крик старосты «Судзухара!» он проигнорировал.

  Я подождал пока Тодзи не скроется за поворотом, затем прислонился к стене и медленно перетек по ней вниз в сидячее положение.

  Ярость отступала, оставляя после себя боль и усталость. Но я продолжал улыбаться.

  «Я жив».

  Но долго просидеть с блаженной улыбкой идиота (или улыбкой блаженного идиота? А, без разницы! Суть одна и та же!) на помятом кулаками лице мне не дали. Ко мне подошла наша староста. Выглядела она как-то встревожено.

  «И чего тебе от меня надо?»

  Я достал из кармана платок («Так и знал, что пригодится!») и приложил к разбитой губе («Больно, блин!»).

  Тем временем староста заговорила:

  - Икари! – ее голос был взволнован. – У тебя кровь!

  - Угу, - произнес я, отрывая платок от губы, – а еще мясо, кости и внутренние органы. И все это у меня есть, представляешь?

  Но староста не приняла мой шутливый тон.

  - Пойдем, я отведу тебя в медкабинет!

  С этими словами она потянула меня за руку, пытаясь поднять на ноги. Мой вес явно превышал тот, что она могла поднять. Пришлось самому приложить некоторые усилия, чтобы принять вертикальное положение. Но идти куда-либо я не спешил. Вместо этого я спросил:

  - А какой смысл мне туда идти?

  Но Хикари похоже не собиралась вступать со мной в диспут по поводу причин, могущих послужить достаточным основанием для обращения в медпункт. Она подхватила меня под руку и решительно направилась в сторону входа в школу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Да и сопротивляться не было ни сил, ни желания. Чем больше времени проходило с момента окончания драки, тем больше мной овладевала апатия. К тому моменту, как мы вошли в школьный медпункт, мне было пофигу на весь внешний мир. Мир внутренний представлял из себя несколько пульсирующих болью пятен на моем теле. Подкашивались ноги. Я заставил себя ненадолго выглянуть во внешний мир. В нем был стул. На него я и сел. Сразу стало легче.

  Тем временем Хикари распаковала аптечку и принялась шаманить над моим лицом. Мне почему-то упорно казалось, что на меня накладывают макияж. Пластырь, зеленка, еще какие-то примочки, которыми я никогда в жизни не пользовался – все это щедрой рукой было нанесено на побитое лицо.

  - И с чего это Тодзи на тебя так взъелся? – Хикари выглядела расстроенной. – Он конечно забияка и дурак, но так он ведет себя впервые...

  Я немного помолчал. Потом произнес:

  - Его младшую сестру завалило под обломками зданий, когда я дрался с тем монстром.

  Я еще немного помолчал, размышляя.

  - Он не сказал, что конкретно с ней произошло. Тем не менее его действия говорят о том, что травмы были серьезными. Или, по крайне мере, он считает их таковыми.

  - Тодзи винит в произошедшем тебя? Ты ведь спасал всех нас.

  Я отрицательно покачал головой.

  - Нет. Я спасал одного вполне конкретного человека. Об остальных я не думал.

  Я не стал уточнять, что непосредственно во время боя я думал только о том, как с максимальной жестокостью убить своего противника. Это была бы абсолютно лишняя информация.

  Помолчали.

  Затем староста осторожно спросила:

  - Ты про Аянами? – и дождавшись молчаливого кивка с моей стороны, продолжила. – Даже если ты и не думал о том, чтобы нас спасти ты все равно сделал это.

  Снова молчание. Хикари закончила обработку моего лица и неожиданно сказала:

  - А Тодзи все-таки дурак! Мог хотя бы сказать, почему не приходит в школу!

  Я усмехнулся и, поднявшись со стула, огляделся в поисках зеркала. Как и предполагалось, зеркало висело на одной из стен. Я с некоторой опаской заглянул в него. Я знал, на что должна была походить моя рожа после процесса ее побития, но я не представлял себе во что она могла превратиться после медобработки в исполнении нашей старосты.

  «Это... я?»

  Мои опасения полностью оправдались. Да что там! Я и представить себе не мог, что может сделать с лицом смесь синего, зеленого и багрового цветов! Я был в шоке. У моего отражения дергалась левая бровь. Я медленно повернулся к Хикари.

  - Зачем столько всего?

  Староста посмотрела на мое ошарашено-жалобное цветастое лицо и, прикрыв рот ладошкой, издала сдавленно-хрюкающий звук. Я был готов поклясться, что она изо всех сил сдерживается, чтобы не рассмеяться во весь голос. Я смотрел на нее еще какое-то время и затем пошел к умывальнику. Из-за спины раздался смущенный голос старосты.

  - Извини меня пожалуйста. Я задумалась и похоже действительно немного перестаралась.

  Я не ответил. Я был слишком занят процессом отмывания лица. Минут через пять мною было решено, что тереть мое избитое лицо больше не имеет смысла. Я снова подошел к зеркалу. То, что из него на меня смотрело было очень похоже на труп недельной выдержки под солнцем. Во влажном климате. Ссадины и синяки под воздействием зеленого цвета приобрели более темный оттенок и здорово напоминали трупные пятна. Лицо, не отличающееся загаром, приобрело светло-зеленый оттенок еще более усиливая сходство с трупом. Синяки под глазами удачно дополняли картину.

  Одним словом от моего умывания стало только хуже. В голову пришла оригинальная мысль:

  «Если бог решает наказать человека, он первым делом пожирает его мозг».

  Я усмехнулся. Затем развернулся к старосте.

  - Ладно. Я пожалуй пойду пока со мной еще чего не случилось.

  - Ты... на меня не сердишься? – вид у Хикари был виноватый.

  - Нет. А за что? Ты просто хотела мне помочь, – я еще раз усмехнулся.

  «Такое нечасто бывает».

  Я вышел за дверь.

  «Хотя в последнее время все чаще и чаще. Сначала Мисато, затем староста... Зачем? Что ими движет?»

  Я шел по дороге к дому Мисато. Шел пешком. Все равно у меня сегодня еще была куча свободного времени. Я думал. Думал о том, что двигало людьми, помогавшими мне. Почему-то мне казалось очень важным понять это.

  «А я сам? Я спас жизнь Аянами. Теперь собираюсь делать из нее нормального человека. Зачем? Что мной движет? Какова моя выгода? Она есть. Должна быть».

  Я передернул плечами. Мои мысли стали двигаться в опасном направлении.

  Сердце начинало биться быстрей. Голову постепенно заполняло чувство страха. Пока только оно.

  «Я спокоен. Я могу взглянуть в лицо своим ошибкам. Я сделал выводы. Я изменился. Я не боюсь своего прошлого».

  Пару минут я успокаивал себя подобными мыслями. Знать о себе всю правду – это страшно. Больно, страшно и противно. И если бы не моя иррациональная установка жить... то я бы пошел по простому пути – умер. А так пришлось менять себя. Тот еще процесс.

  Я тяжело вздохнул.

  «Ладно. Возврат к теме. Почему мне помогают?»

  Сам собой лез в голову ответ:

  «Потому что не знают кто ты».

  Но это был неправильный ответ. Помогают не из-за того что не знают, а из-за того что знают.

  «Что они знали обо мне?»

  Быстрый перебор информации привел к одному единственному выводу.

  «Аянами. И Хикари и Мисато думали, что я как благородный рыцарь полез в Еву, чтобы ее спасти».

  Я усмехнулся. Да, я прекрасно помнил свои мысли о Рей – и при нашей первой встрече, и все последующие. А еще я помнил, что я не рыцарь. Я – эгоистичная тварь, которая во всем прежде всего ищет свою выгоду. И говорить себе, что я изменился... Это можно было проверить всего одним способом. Способом, которого я боялся до смерти. И это почти не преувеличение. Почти – это потому, что я жив. Хе.

***

  Икари Синдзи. Штаб-квартира «NERV».

  Сегодня вторник. Сегодня у меня особый день. Также особыми днями считаются четверг и суббота. В эти дни я управляю Евой. Хе. Хотя Мисато и остальные думают, что я только учусь ей управлять. Ну и пусть так думают дальше. А я буду изображать старательного ученика.

  - Готов к сегодняшним тренировкам, Синдзи? – интерком донес до меня голос Мисато.

  Сам я сидел в контактной капсуле Евангелиона. До сих пор помню момент, когда я сел в нее во второй раз. Момент, когда я вспомнил мой первый бой с Ангелом. Когда я понял, что не Ева вышла из-под контроля. Нет. Из-под контроля вышел я.

  - Синдзи?

  Я отвлекаюсь от воспоминаний и делаю виноватое лицо. Впрочем, не сильно виноватое. Переигрывать тоже не надо.

  - Извините, Мисато-сан. Я задумался.

  - О чем это, интересно?

  Я ответил все тем же вежливо-извиняющимся тоном.

  - О нижнем белье, Мисато-сан.

  И дождавшись выкрика «Синдзи!» из интеркома, продолжил:

  - Никак не могу вспомнить – я вчера стирал его в общей куче или отдельно с белыми вещами?

  - Твой сожитель увлекается твоим нижним бельем? – ехидный голос Рицко. – Повезло же тебе, Мисато.

  Мой командир обиженно засопела.

  «Упс, перестарался».

  Раздались смешки техников, находящихся в том же помещении, что и Мисато.

  «Надо исправлять ситуацию».

  - Кстати, Рицко-сан, ваши трусы я тоже постирал.

  Хихиканье на мостике сменило тональность.

  -К-какие еще трусы? – доктор Акаги явно не ожидала такого поворота событий.

  Я провел добивающий удар.

  - Обычные белые трусы, – зная, что сейчас мое изображение выводится на экран, я изобразил недоумение и слегка пожал плечами. – Ну, те что сейчас на вас.

  Хихиканье на мостике перешло в истеричное ржание на несколько голосов. Кажется среди смеющихся была и Мисато.

  Я ничем не рисковал. Вряд ли Рицко начнет доказывать окружающим, что я не видел ее белье. А кроме того изучив ее за последнюю неделю я почти со стопроцентной уверенностью мог утверждать, что носит она стандартное белое белье. Таким образом, если я не ошибся, то Рицко может решить, что я действительно видел ее трусы. Это должно смутить ее еще больше.

  - Ладно, Синдзи, - раздался веселый голос Мисато. – Перейдем к тренировкам.

  «Я прощен».

  Ближе к вечеру, когда мы с Мисато возвращались домой, я сказал:

  - Извините, Мисато-сан. Я больше не буду вас так подкалывать.

  «На людях».

  Мой командир искоса на меня посмотрела. Видимо догадывалась о недосказанной части фразы.

  Я так же искоса на нее посмотрел и молча кивнул.

  Мисато поморщилась.

  Я едва заметно улыбнулся.

  А когда мы уже подходили к дому, Мисато широко улыбнулась.

   - Синдзи, я не держу на тебя зла!

  Я сразу напрягся.

   - И чтобы это доказать, я освобождаю тебя от обязанности готовить сегодня ужин!

  Я начал догадываться.

  - Сегодня ужин готовлю я!

  Теперь уже я поморщился.

  Мисато улыбнулась. У нее это получалось не в пример естественней, чем у меня.

***

  Судзухара Тодзи.

  К сестре по-прежнему не пускали. На все вопросы отделывались общими фразами о «стабильном состоянии». И сестра по-прежнему находилась в реанимационном отделении. И поэтому во вторник я снова пошел в школу.

  Пришел я со звонком. И естественно мой приход в школу после столь длительного перерыва не был оставлен без внимания учителем.

  - Итак, наш класс решил посетить Судзухара Тодзи. Может быть он соблаговолит объяснить мне причину своего длительного отсутствия?

  Я молча сел на свое место. Я не собирался что-либо объяснять. Причины моих прогулов не касались никого из здесь присутствующих. Тот кого они касались – не пришел.

  Я никак не мог понять рад я этому или нет.

  - Итак? – похоже учитель решил заняться мной всерьез.

  Я демонстративно скрестил руки на груди.

  И тут неожиданно подала голос староста.

  - Его сестра серьезно пострадала во время нападения на город неделю назад. Все это время он провел с ней в больнице.

  «А она-то откуда об этом узнала?»

  Чуть позже удивление сменилось на злость.

  «Это не ее дело!»

  Тем не менее учителя такой ответ устроил. Он тут же вспомнил о Втором Ударе. О том как тяжело жилось тогда людям. Об их страданиях. О необходимости поддержки. И прочий бред.

  А вот после уроков староста устроила мне настоящий разнос.

  - Судзухара! – она была явно не в духе.

  С этого начиналось почти каждое ее обращение ко мне. Именно так – с яростного крика. И почему она все время ко мне придирается?

  - Зачем ты вчера избил Икари?

  Я мог на это ответить многое. Мог сказать, что этот Икари активно бил меня, поэтому слово «избил» не верно. Мог сказать, что причину она сама озвучила на уроке. Мог, наконец, сказать, что это не ее дело. Но староста не дала мне сказать ничего.

  - Он нас спасал! – в некоторых случаях Хораки было невозможно не только перебить, но и вставить хоть слово в свое оправдание. А с виду такая тихая, застенчивая...

  - А ты его за это избил!

  - Не за это! – в моем голосе звучала злость. – Ты прекрасно знаешь, за что!

  Я хотел верить в это. Но все же было в душе неприятное чувство собственной неправоты.

  - Я знаю, что случилось с твоей сестрой, – эту фразу Хикари проговорила своим обычным голосом. – Но тогда получается, что ты избил его просто за то, что он не сумел спасти всех.

  Я лишь презрительно хмыкнул, всем своим видом показывая, что мне пофиг на ее мнение. Затем развернулся и пошел прочь. Мне нечего было сказать.

***

  Икари Синдзи.

  Шли дни. Дни моей новой жизни. Такие не похожие на те, что были раньше.

  Раньше в моей жизни не было Мисато.

  Жить с ней было весело. Регулярные подколы то с моей, то с ее стороны. Мне было приятно видеть, что кто-то кроме меня оценил мое умение готовить. Она не рассыпалась в комплементах к моей стряпне, собственно она вообще их не делала. Но голодный блеск ее глаз при вопросе о том, что у нас сегодня на завтрак/обед/ужин/перекусить/пожрать был для меня лучшей похвалой. Она была чудовищной неряхой, чересчур любила выпить, но при этом с ней было легко. Мне было приятно, что постоянно рядом находится человек с которым можно поболтать о каких-нибудь пустяках. Я только сейчас начал понимать, каким чудовищным грузом на мне лежало практически полное отсутствие контакта с другими людьми.

  А еще у меня появилась Цель.

  И вместе с ней появились проблемы. Аянами Рей. Все в классе сторонились ее. Можно даже сказать побаивались. Почему? В такие моменты я очень четко видел разницу между мной и нормальными людьми. Я ее не боялся. Я пытался ей помочь. Вот только я не знал, как это сделать. Все чего я мог добиться при разговоре с ней, это короткие ответы на задаваемые мною вопросы. Попытки поговорить на отвлеченные темы успеха не имели. Рей либо не умела поддерживать разговор, либо не желала. Либо и то, и другое вместе. И чем больше я за ней наблюдал, тем больше склонялся к последнему варианту. Она редко (мягко сказано!) общалась с людьми. И не видела смысла общаться со мной. В каком-то смысле она действительно была на меня похожа. Похожа этой своей холодной рациональностью. Только я был таким только по необходимости, а она была такой всегда. Или в этом тоже была своя необходимость?

  Я не знал. И сейчас сидя на крыше школы и слушая музыку я размышлял о том, что можно сделать. Был один вариант. Только он мне очень не нравился. Хотя результат был бы гарантирован. Вся проблема была в том, что я боялся. Боялся того, что могу узнать.

  «Ладно. Время у меня не ограничено. Оставлю этот вариант на крайний случай, а пока попробую что-нибудь попроще. И побезопасней. Вот только что?»

  Я поднялся на ноги и задумчиво посмотрел за ограждение крыши. Красиво. И музыка приятная. Я наслаждался видом.

  Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Пришла пора и мне идти. Домой.

  «А все-таки здесь хорошо. Надо будет почаще сюда выбираться».

  С полным пакетом продуктов я возвращался домой.

   - Мисато! Я дома!

  Мысль о том, что эта квартира стала моим домом была... приятной. Мне нравилось так думать. А еще я очень тихо и осторожно, в самых дальних уголках своего сознания называл Мисато своей семьей.

  - Я тут едой закупился, – я поискал взглядом Мисато.

  Таковая обнаружилась за полупрозрачной дверью. В душе. Я покраснел. Хорошо хоть Мисато не замечала моей реакции на ее подобные выходки – такой бы был повод для подколов.

  «Никак не могу привыкнуть к ее выходкам. Хоть бы дверь непрозрачную поставила, что ли».

  Я перевел взгляд ниже. Нет! Не на нижнюю часть Мисато! На Пен-Пена. Он стоял передо мной и гипнотизировал пакет с продуктами.

  «Нет, Пен-Пен, твоя рыба лежит в холодильнике».

  Собственно Пен-Пен тоже любил лежать в холодильнике. Только в своем, а не в морозильной камере с рыбой в обнимку.

  Тут из пакета (повинуясь гипнотическому взгляду пингвина, не иначе) выпала упаковка с полосками копченой семги. Выпала на моментально подставленный пингвиний плавник, который после этого моментально скрылся за дверью в комнату Мисато. Вместе с примыкающим к плавнику остальной частью пингвиньей тушки.

  Ту же дистанцию я преодолел раза в два медленнее. То ли у пингвина был больший стимул бежать быстрее (успеет съесть больше рыбы пока я добегу), то ли из-за разницы в массе я медленные набирал скорость.

  «И хуже вписываюсь в повороты», - добавил я, чуть не вписавшись в дверной косяк.

  К тому времени, как я вбежал в комнату Пен-Пен уже успел как-то вскрыть полиэтиленовый пакет (клювом, не иначе) и уже успел оприходовать полпачки рыбы, торопливо заглатывая следующий кусок и нервно кося на меня левым глазом. Я вырвал у него пакет, спасая остатки рыбы.

  Но не тут-то было.

  Пингвин взвился в воздух в великолепном прыжке и с размаху опустил голову в хранилище драгоценного деликатеса. Через секунду он уже скрылся за дверью, унося в клюве куски рыбы.

  Я тупо посмотрел на пакет. Рыбы там не было. Пен-Пен переиграл меня по всем статьям.

  Из подкорки медленно вылезла умная, но банальная мысль.

  «Вот к чему приводит недооценка возможностей противника».

  Я осмотрелся вокруг. Это была единственная комната в квартире, в которой я не убирался. По негласному договору с Мисато я не заглядывал без спроса в ее комнату, а она в мою. Собственно поэтому Пен-Пен убежал именно сюда – он не думал, что я пойду следом.

  Странно, я слишком спокойно воспринимаю тот факт, что пингвин может думать. Хотя это не самая странная вещь в моей новой жизни. Гигантские боевые машины, обладающие собственным сознанием. Непонятные «Ангелы», которые совсем на ангелов не похожи. Аянами Рей тоже... необычный человек.

  Я оглядел комнату. Она тоже была прошлым. Прошлым Мисато. Такой была вся квартира до того, как я в ней появился. Грязной, неубранной. Странно, я ведь чувствовал, что Мисато не такой человек. Не алкоголичка, хотя пьет пиво прямо с утра. Не грязнуля, хотя в своей квартире устроила натуральный срач. Нет. Она была добрым и отзывчивым человеком. Как там она сказала при нашей встрече в больнице? «Словам ты не поверишь». Да. Слова могут врать. Поэтому я наблюдаю за поступками человека, его поведением, манерой держать себя, его отношениями с окружающими. Я наблюдаю за человеком. И делаю выводы. Я достаточно времени провел с Мисато, чтобы понять – она хороший человек.

  Хотя были и вопросы.

  Эта ее наигранная и, главное, постоянная веселость. Привычка пить пиво по утрам. Еще несколько малозаметных и по отдельности неважных деталей. Все это чертовски напоминало щит. Щит, которым она отгораживалась от... И вот это и было главным вопросом – от чего защищалась Мисато? От себя, как я? От своего прошлого? Я не знал. И чувствовал, что пока рано спрашивать об этом саму Мисато.

  Я рассеянным взглядом обвел комнату и уже собрался выходить, когда обратил внимание на лежащую на столе толстую тетрадь. А точнее на то, как она была подписана.

  «Проект Е. Журнал наблюдений за Третьим Дитя».

  Раз за разом я перечитывал эту надпись.

  «Журнал... наблюдения... Третье Дитя...»

  Я медленно вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. В голове было пусто. На душе, наоборот, тяжело. На меня смотрели два полуприкрытых глаза, принадлежащих довольному жизнью пингвину. Пингвин ожидал возмездия. Я медленно, на подгибающихся ногах, прошел мимо.

  «Наблюдения... Третье Дитя».

   - Уарк? – пингвин был явно озадачен моим поведением. Я был бы тоже им озадачен. Если бы мог нормально думать.

  Я прошел в свою комнату, закрыл за собой дверь и рухнул на кровать. Мне было на удивление хреново.

  «Наблюдения... Третье Дитя...»

  «Вы наблюдаете за мной, капитан Кацураги? Даже не за мной. За Третьим Дитя. За пилотом. Неужели вы мне врали и я для вас только пилот?»

  «Почему? Почему, Мисато?! Что мне теперь делать?!»

  Я схватился руками за голову и тихонько завыл.

  «Опять впадаешь в депрессию вместо того, чтобы подумать?» - звук в моей голове разбивал мысли и заставлял эмоции отступать. Внутрь. Поближе к душе.

  «Действительно».

  Я попробовал успокоиться и начать мыслить логически. Не получалось. Все время скатывался на эмоции. Логика имеет свойство не действовать, когда речь идет о близких тебе людях.

  «Попробуем по-другому».

  Я сосредоточился и на мгновение прогнал все мысли из головы.

  «Анализ».

  «Проект Е. Журнал наблюдений за Третьим Дитя. Отчет для вышестоящего начальства. Возможные варианты – доктор Акаги Рицко (ответственная за «Проект Е») и командующий Икари Гендо (самый главный начальник). Возможны другие варианты. Маловероятны. Промежуточные звенья между указанными личностями. Вывод первый: отчет пишется по приказу сверху. Обратный вариант – отчет пишется по личной инициативе капитана – маловероятен. Начальству такая инициатива не нужна. Вывод второй (принимается исходя из вывода первого): Мисато действует по приказу. Как человек подчиненный, она не имела возможности отказаться. Допущение – капитан с удовольствием исполняет данную работу. Дополнительный анализ. Отношение капитана к данной работе. Объекты анализа – отношения с окружающими, отношение к себе. ... Вывод: капитан пишет в отчете необходимый минимум – то, что могут заметить окружающие люди. Рекомендации: вести себя в прежнем ключе, в крайних случаях предупреждать капитана, о чем не следует упоминать в отчете. Промежуточная рекомендация: сообщить капитану, что знаете об отчете. Высказать нейтральное отношение к данному факту. Анализ завершен».

  «Уф-ф...»

  Я помассировал гудящую голову.

  «Жаль с Аянами данный метод не работает – слишком мало данных у меня о ней. Поправка – осознанно воспринимаемых данных».

  Я тяжело вздохнул. Чертовски не хотелось лезть на уровень «неосознанно воспринимаемых данных». Проще говоря в свое подсознание. Слишком многое там скапливается.

  Еще один вздох. Несмотря на то, что я разобрался в ситуации, неприятный осадок остался. Нужно было что-то сделать. Какую-нибудь пакость Мисато.

  Тут мне в голову пришла одна замечательная мысль. Я улыбнулся.

  «А что? Просто и со вкусом. И свои нервы успокою, и нервы Мисато не попорчу. Идеальный вариант!»

  Я вскочил с кровати и бросился в прихожую. Дурного настроения как не бывало. Уже выходя за дверь я услышал голос Мисато.

   - Синдзи-кун, ты куда?

   - Пен-Пен съел пачку рыбы, которую я вам к пиву купил, – бросил я через плечо не оборачиваясь. – Нужно купить еще одну.

  И убежал.

  Оставшаяся в квартире Мисато некоторое время раздумывала над моими словами затем повернулась к пингвину.

  - Так ты съел мою закуску к пиву? – предельно спокойным голосом поинтересовалась Мисато.

  Пен-Пен затравленно огляделся по сторонам в поисках укрытия.

  Ему я тоже отомстил.

***

  Через час мы с Мисато уже сидели за столом и сосредоточенно поглощали находящиеся на нем продукты. Мисато при этом ухитрялась нормально разговаривать. Я иногда подозревал, что она сможет говорить даже под водой.

  - Ты быстро учишься управлять Евой, – Мисато сделала глоток пива. – Это не может не радовать.

  - Угу, – я проглотил пережеванную мной же пищу и ответил более развернуто. – Только по-моему я не тому учусь.

  - Что ты хочешь этим сказать?

  Я отложил вилку в сторону и начал подробный ответ.

  - Я просмотрел записи первого боя. Ангел был уничтожен именно в ближнем бою. И именно в ближнем бою он оказался слабее Евы. В условиях перестрелки тот одноразовый автомат, которым я учусь пользоваться сильно бы проигрывал лучевому оружию Ангела.

  Мисато кивнула, соглашаясь.

  - Но мы не знаем, как будет вооружен следующий Ангел. Возможно, именно дистанционное оружие будет на нем наиболее эффективно.

  Я тоже кивнул.

  - Тем не мене я считаю полезным проводить тренировки и с оружием ближнего боя. Или в крайнем случае обучить пользоваться оружием меня.

  - Я обговорю это.

  Мы снова принялись за еду.

   - Кстати, я нигде не вижу Пен-Пена, – неожиданно подал голос я. – Что вы с ним сделали?

   - Ну... – Мисато покосилась в сторону плиты, на которой что-то варилось в закрытой кастрюле.

  Я неожиданно понял, что от нее идет какой-то странный рыбный запах.

   - Вы... – с побледневшим лицом, я посмотрел на Мисато.

   - Да! – та явно гордилась собой. – Теперь он неделю будет есть только ту рыбу, которую готовлю я!

   Я перевел дух.

   - Вы жестокий человек, Мисато.

  Грустное пингвинье «Уарк!», раздавшееся из холодильника Пен-Пена, подтвердило мои слова.

  Позже, когда Мисато уже легла спать, я принялся за работу. Работа была недолгой. Минут на десять. Потом я с чувством выполненного долга на душе и веселой ухмылкой на лице лег спать. А под матрас легла толстая тетрадь с надписью «Журнал наблюдения за Мисато Кацураги» в котором уже появилась первая запись.

***

  Икари Синдзи.

  Я вновь стоял на крыше школы и смотрел вдаль. Вид на горы был очень красив. Настроение было паршивым. Прогресса в отношениях с Рей не было. Все чего я добился – это то, что она стала отвечать на мои приветствия без десятисекундной задержки. И все. Дальше дело не двигалось. Хотя возможно изменения и были. Но очень маленькие. Кроме того в последнее время меня упорно терзала мысль, что я что-то упустил. Что-то забыл сделать. Вот только что?

  Неожиданно скрипнула дверь за моей спиной и кто-то вышел на крышу.

  «Рей!»

  Но нет, судя по шагам, людей было двое. А с Рей никто бы не пошел. Я тихонько вздохнул.

  «Принимаю желаемое за действительное. Но кто бы это мог быть?»

  Обдумать этот вопрос мне не дали.

   - В одиночестве на крыше... Трагический герой, блин!

  Судзухара Тодзи. Значит второй – Кенске Айда.

  Я нехотя развернулся к ним. На горы смотреть было приятней. Затем скучающим голосом произнес:

  - Дай угадаю. Твоя сестра по-прежнему в больнице и поэтому ты хочешь набить мне морду.

  Про сестру я не угадывал, а знал точно – на днях в больницу ходил.

  Лицо Судзухары перекосилось, а руки сжались в кулаки. Кенске за его спиной виновато развел руками. Этот двинутый на оружии и компьютерах отаку был бы не прочь со мной подружиться. Точнее не со мной, а с пилотом Евангелиона.

  Тем временем Судзухара в драку не спешил. Просто стоял и буравил меня взглядом. Мне это быстро надоело.

  - Ну? Ты будешь меня бить или нет?

  - Раз ты этого так хочешь, то с радостью! – Судзухара сделал шаг ко мне. Айда с укором смотрел ему в спину.

  Неожиданно в кармане моей куртки приятный женский голос пропел:

  «I wish I had an Angel…»

  «Упс. Из штаба звонят...»

  Я жестом попросил Судзухару подождать и приложил телефон к уху.

   - Да?

   - Синдзи, немедленно направляйся к Геофронту! Обнаружен новый Ангел! За вами с Рей уже выслали машину! – проговорив все это скороговоркой, Мисато (а это она и была) бросила трубку.

  Я быстро убрал телефон в карман и посмотрел на Тодзи.

   - Извиняй, Судзухара, но сейчас подраться не получится. Сделаем так – я сейчас уничтожу Ангела, в процессе что-нибудь разрушу, а ты мне потом набьешь за это морду. Идет?

  И, не дожидаясь ответа, я быстро направился к выходу.

***

  Икари Синдзи. Контактная капсула Евы-01.

  Итак, еще один Ангел. Еще один миллион йен.

  «Неплохую работу я себе нашел. Хе».

  Я нервничал. Предыдущего Ангела я порвал на куски в весьма специфическом состоянии. Акаги назвала это состояние Евы «Берсерком». Подходящее название, не поспоришь. Вот только кто им был? Я или Евангелион? Или мы оба? И поэтому так хорошо синхронизируемся?

  Уже привычная мысль-послание:

  «Ты здесь?»

  И тихий рык в ответ. Я знал, как разбудить спящего зверя. Отдать ему себя. Впустить его в свой разум. И стать им. И после уничтожить все то, что встанет на моем пути. Вот только очень подозрительно будет выглядеть то, что мой Евангелион (блин, какое длинное слово! Надо ему нормальное имя придумать. Потом) раз за разом выходит из-под контроля. Поэтому по возможности надо справляться своими силами. Или рискнуть?

  Я так погрузился в свой мысли, что не сразу отреагировал на вызов Мисато.

   - Синдзи, ты готов?

   - Синдзи, ты меня слышишь?!

  Я ухмыльнулся изображению Мисато и затем виноватым голосом произнес:

   - Извините, Мисато-сан. Я задумался.

   - Даже не думай, что я спрошу о чем ты задумался. Просто скажи – ты готов?

   - Так точно, капитан Кацураги!

   - Отлично! Иди и надери одну Ангельскую задницу!

   - Есть!

  «Я бы хотел поиметь Ангела... этой ночью!» - мысленно перевел я слова песни с моего мобильника.

  - Синхронизация 54%! – голос Рицко.

  «Ладно. Справлюсь так. А будет совсем плохо – объединюсь с Евангелионом (срочно придумать нормальное имя!)».

  Катапульта вдавила меня в кресло.

  «Поехали!»

  Через несколько секунд еще один удар возвестил о моем прибытии на поле боя.

  - Синдзи, Ангел позади подъемника в двухстах метрах от тебя.

  Я кивнул и сосредоточился на управлении.

  Выйти из лифта. Приготовить автомат. Резко выскочить из укрытия. Активировать собственное АТ-поле.

  Вот он – Ангел. Помесь червя и кобры с двумя светящимися отростками возле... хм, головы. И красная сфера ядра. В него я и выпустил обойму патронов. Всю. Не мелочась. Авось сдохнет. Судя по предыдущему Ангелу, их ядра не отличаются высокой прочностью.

  Результат был даже не нулевым – он был отрицательным. Ангел полностью скрылся в дыму разрывов.

  - Какая [цензура] зарядила автомат разрывными патронами?! – проорал я.

  Вопрос был риторическим – кто бы это не сделал, легче мне бы не стало.

  Я начал медленно пятиться назад, не сводя глаз с дымного облака.

   - Синдзи! – раздался по интеркому голос Мисато. – Тебе была послана запасная винтовка. Забери ее!

  «Нахрена?!»

  Вслух высказаться я уже не успел. Из облака дыма в моем направлении вылетело два светящихся жгута. Я резко отшатнулся назад, но это не помогло. Даже наоборот. Автомат, который я почему-то продолжал сжимать в руках был с легкостью разрублен. А моя Ева, получив этими же жгутами по нагрудной броне, упала на спину. Если б не АТ-поле, то я повторил бы судьбу своего автомата.

  Из дыма показался сам Ангел. Он надвигался на меня, не прекращая попыток ударить меня своими жгутами. То, что их ударами разрезались окрестные постройки вовсе не добавляло мне оптимизма. Поэтому я вертелся, как еще живая рыба на сковороде в каком-нибудь ресторане. Я только надеялся, что шансов выжить у меня побольше, чем у той рыбы. Но Ангел был явно не согласен с подобной постановкой вопроса. Один из его жгутов оставил попытки попасть по Еве и ударил по гораздо менее подвижному питающему кабелю. Кабель приказал долго жить. В контактной капсуле засветился таймер, показывающий сколько жить осталось мне. По его мнению – чуть менее 5 минут. Стоило мне немного отвлечься на таймер и вторым жгутом Ангел обвил мою лодыжку. После чего я был поднят им вверх и отправлен в длительный полет за пределы города.

  Удар.

  Я упал на склон холма за городом. Еве-то хоть бы что, а меня буквально размазало по креслу. И как насмешка над моим состоянием звучали голоса из интеркома.

   - Повреждения обнаружены?

   - Никаких! Все в порядке!

  «Блин, вас бы так кинуть!»

  Но пришлось соответствовать.

  Я открыл глаза и огляделся. Город, лес... и две крошечных скрюченных фигурки между растопыренными пальцами левой руки Евы. Фигурки повернули ко мне свои снежно-белые лица. Лица Судзухары и Кенске.

  «Какого они тут забыли?!»

  Судя по их лицам, они задавали себе тот же вопрос.

   - Синдзи, поднимайся! – раздался из динамиков истошный крик Мисато.

  Меня накрыла тень Ангела.

  В критических ситуациях мозг работает очень быстро. Критичней этой ситуации быть не могло. Впрочем, будущее показало, что эта ситуация даже не могла называться критической.

  «Ангел атакует. Если я буду уворачиваться как в городе, то этих двоих намажет тонким слоем на броню Евы. Если я буду неподвижен, то Ангел снесет их своими жгутами. Не специально, так мимоходом».

  Оставался всего один вариант...

  Я замер и сосредоточился. А когда жгуты Ангела устремились на меня я резко выбросил руки им навстречу и, молясь чтоб прочности АТ-поля хватило, перехватил их примерно посередине. Руки начало ощутимо жечь – видимо мощности АТ-поля все же оказалось недостаточно для полной защиты. Броня начинала плавиться. Боль в руках постепенно нарастала. Ангел беспорядочно хлестал меня по броне свободными концами своих жгутов. Броня держала удар.

  «И что теперь?»

  Соображать надо было быстро – тикал таймер, неумолимо отсчитывая оставшееся мне время; все сильнее жгло руки. Выход был прост – разрушить ядро. Вот оно, передо мной. Вот только предыдущий Ангел при этом взорвался, разнеся вокруг все кроме Евангелиона. Решение пришло мгновенно. Я включил громкую связь.

  - Вы двое! Как только откроется вход внутрь робота – забирайтесь как можно быстрее! А теперь бегом ко мне!

  Парни переглянулись («Две секунды потратили!») и бросились к Еве. Я открыл броню на спине, перекрывающую вход в контактную капсулу, и наклонил спину поближе к земле. Выдвигать саму контактную капсулу я не спешил. Ведь если оборвется синхронизация, то исчезнет АТ-поле. И тогда меня порубят на мелкие ломти.

  «Что делать?»

  Решение нужно было принимать быстро. Эти двое дебилов уже подбежали к контактной капсуле и уже наверняка искали вход. Я резко разжал пальцы и одновременно нанес сдвоенный удар ногами по телу Ангела. Тот продемонстрировал, что летает лишь чуть хуже Евы – упал не долетая до города.

  Я быстро выдвинул контактную капсулу. Вопреки моим опасениям синхронизация не оборвалась, хотя тело Евангелиона почти перестало меня слушаться. В LCL упало два тела. Я быстро вернул Еву в рабочее состояние. Точнее попытался. Команды от меня к Евангелиону стали доходить заметно хуже. Сзади орали эти два урода, из-за которых у меня столько проблем. В интерком орала Мисато. Никого из них я не слушал.

  - Забейтесь в угол, ничего не говорите и ни о чем не думайте! Или сначала сдохнем мы, а затем все остальные! – я был в бешенстве.

  Придурки начали возмущаться. Судзухара был готов полезть в драку прямо здесь. Чуть более понятливый Кенске пытался его остановить.

  «А какого хрена?!»

  Я вновь открыл свою память Еве. Я понимал, что на самом деле это не главное. Нет. Попутно я делал что-то еще. И это что-то давало поразительные результаты. На этот раз что-то мешало нашему объединению, какие-то чужие эмоции. Но они были слишком слабы и были с легкостью мною подавлены. Меня вновь заполняла ярость. Ярость переходящая в силу. Сила переходящая в радость. Радость и желание убивать. Убивать врагов. Вот один – совсем близко от меня. Я выхватил из наплечного крепления прогнож и с радостным воплем бросился на Ангела. Но тот меня ждал. Когда я приблизился к нему метров на пятьдесят, он резко выбросил мне навстречу свои жгуты. Я набрал слишком большую скорость, чтобы успеть увернуться. Другое дело, что это было и не нужно. Он пробил меня насквозь в районе живота. Ощущения были как от двух раскаленных металлических прутов, вонзившихся в живот. Вот тут я ощутил два своих тела. Большое, хоть и испытывало сильную боль, но вполне могло продолжать двигаться. Тогда как тело пилота при чуть более слабых болевых ощущениях со стоном буквально сложилось пополам. Сознание мне не дало потерять только присутствие разума Евангелиона, который просто не давал мне отключиться. За что я был ему сильно благодарен. Взвыв, я в пару оборотов намотал жгуты Ангела на левую руку. Затем резко дернул ее вниз, одновременно выбрасывая навстречу приближающемуся ядру правую руку с зажатым в ней прогножом. Ангел налетел на него всем своим весом. Нож ушел в ядро по рукоять. Ангел обмяк, его жгуты перестали светиться. А еще через несколько секунд у меня кончилась энергия и я уснул.

  Я открыл глаза. Капсула. Отсутствие энергии. Я снова пилот, не Евангелион. Только почему живот продолжает разрываться от боли? Я скривился от боли и непроизвольно застонал. Что-то прикоснулось к моему плечу. Сквозь багровые волны боли раздался голос. Я уже не мог вспомнить чей.

  - Эй, Икари! Ты в порядке?

  - Я в порядке... Я в порядке...

  Я повторял это не столько для того, чтобы ответить на вопрос, сколько для того, чтобы убедить в этом себя. Ведь это не мой живот пробил Ангел.

  «Я в порядке... Я в порядке».

  Затем боль поглотила меня всего и я потерял сознание.