Медицинская система выполняла свою основную задачу - сохраняла жизнь пилоту. Адреналин, кислород, стимуляторы и лавина обезболивателей насыщали уже почти кипящую кровь умирающего в адских муках пилота евангелиона боевого типа, гибнущего в кипящей магме. И сохраняли его в сознании, не давая даже провалится в адскую пустоту смерти, уже такую желанную и не наступающую.
Лавина боли разорвалась тонким щелчком, как звук щелкнувшего тумблера. Мысли, разметанные, как листья ураганом, начали прояснятся.
"Неужели я умерла?"
- Да.
Такой простой ответ оглушил сознание своей простотой и краткостью. Мысли заметались, как перепуганные кролики, породив сотни вопросов, зарябив разноцветными вспышками, оглушив тысячами шелестов, голосов, вскриков, стонов. Сознание, искалеченное лавиной безумной боли, что прокатилась по нему, завенело странным ритмом.
- И в тоже время нет.
"Но как же так? Я мыслю? Существую? - звон разрозненных нитей в мыслях был готов сорватся в какофонический грохот.
- Для начала открой глаза, мой друг.
"Как открыть? Разве у меня есть глаза?, - панический страх волной пронёсся по нитям, рассеяв тонкий звон в глухое гудение. - "Глаза... Нужно ведь просто представить, что у меня есть глаза."
Банально вспомнив, как нехотя ты открываеш глаза по сигналу будильника, она попробовала. Потекли незримые сигналы по несуществующим нервам. Аска открыла глаза.
И в тот же момент резкой волной в неё ворвался мир, всем своим многоцветием, запахами цветов, горячим ветром, гладкой травой под босыми ногами. И странным ощущением тяжести крепких объятий, сдавивших шею и плечи.
- Получилось. Всё получилось. - говоривший это просто на ухо неподвижно стоящей Аске, наверное, плакал. А она просто не могла отвести взгляда от невероятно ярких цветов, заливших синим и огненно-красным калейдоскопом её сознание, выметая всю печаль и отчаяние из души.
Объятия расжались и Аска увидела рядом с собой своего ровесника, украдкой вытирающего прозрачные капли с глаз. Оглядев его, одетого в простую белую рубашку и тёмные брюки, она перевела взгляд на себя. На ней было её любимое ярко-лимонное платье.
- Не нравится?
- Нет. Очень нравится.
Он стоял и просто улыбался, излучая просто ощущаемую силу самой искренней радости и счастья. Аску не смогла не поддатся ей и эта чистая сила радости просто закружилась вокруг них. Яркое небо, цветы невероятной красоты и жизнь, что пульсирует в каждой клетке этого неверояного тела, просто напитанного энергией.
- Ты... Ты первый пилот? Икари Синдзи? - Аску несколько смутила черная волна, пробежавшая по человеку, смотрящему на неё с такой радостью. Словно темное облако закрыло яркое солнце, пробежав молниеносной тенью по земле. Он неловко вздохнул и, спрятав улыбку, осторожно взял её одной рукой на запястье, и, приподняв её ладонь, сплел их пальцы вместе.
- Я тебе все раскажу, - Аска смотрела в его глаза, что наливались бездонной печалью и потусторонним мраком. - Надеюсь, ты простиш меня, Сорью Аска Ленгли.
Безумная какофония сирен и красных вспышек ламп тревоги окружали черного исполина в его грохочущем пути к огромным системам вертикального запуска. С невыразимым грохотом раскрывались тысячетонные защитные створы, открывая новые и новые заслоны, стремящиеся закрытся. Гидравлические системы выли от рывков абсолютно противоположных команд. Одни приказывали немедленно открытся, другие же требовали абсолютно противоположного.
Евангелион равномерно шагал черным пятном в этом буйстве грохота. Шаги огромных ног казались беззвучными в грохоте техники за которую шла незримая, но очень оживленная и безжалостная война. Последний суперкомпьютер НЕРВ-Япония, Мельхиор, исполнял приказ наивысшего приоритета. Он должен был не допустить боевую машину к подъемнику. И использовал для этого все оставшиеся после огненного ада, прокатившегося по Геофронту, технические возможности. Но невероятный и ничем не уступающий интеллект из блока автопилота раз за разом разрушал его планы.
Последние ворота в пусковой комплекс оказались неподвласны никому из сверхмашин, оперирующих тонкими сигналами. Прокатившаяся здесь волна дьявольского пламени расплавила все, что задела. Это отняло время у одного, но дало возможность немного выиграть другому.
Несколько секунд решили все. Пока Ева серией ударов сминала последнюю преграду, Мельхиор успел перезапустить и взять под свой контроль платформы запуска. Когда евангелион отшвырнул смятые, как консервную банку, секции гермоворот прямо в него ударили белоснежные струи ракетных ускорителей стартовой системы. Мельхиор предпочел не рисковать. Он включил зажигание платформы и оставил закрытым люк. Не смотря на короткий участок, скорость платформы была огромна. И, врезавшись в выходной люк, она теперь многотонным стальным дождем падала вниз, разбиваясь о броню замершего евангелиона, покрытого черным нагаром.
- Он... Остановился. Мы его остановили, - голос Шигеру не излучал ни радости, ни отчаяния. Он звучал как-то обычно. Словно это остановилась рейсовая электричка, а не опальная боевая машина. Противно рябящие и теряющие цвета экраны центра управления показывали замершего исполина среди обломков стальных балок. Многометровая пародия на человека в броне замерла словно в мимолётной задумчивости, смотря в искорёженный потолок.
Этот человек мог скрытся от любых глаз. Человеческих, электронных и прочих особо любопытных органов. Сейчас его путь лежал сквозь вентиляционный отсек к энергоблоку научного отдела. Противно скрипели растяжки под весом очень тяжелого груза. Редзи Кадзи тяжело дышал в своём защитном костюме, держа в руках пульт от маленького крана, который опускал сейчас в глубину смертоносный груз. Электронный бипер противно попискивал, отмеряя каждые 10 метров. Прослушав еще 12 мерзких попискиваний пульта Кадзи нажал кнопку остановки. Тонкие стальные троса противно затрещали, воспринимая перегрузку. Дело было сделано. Нужно было возвращатся к шлюзу. Да и кислород уже подходил к концу.
Ожидая когда откроется второй створ вентиляционного шлюза, отрезающий непригодную для дыхания и очень опасную атмосферу вентиляции реактора энергоблока от обычной, Редзи в очередной раз в задумчивости смотрел на часы, автоматически расчитывая ущерб от задержки, и размышлял о последнем приказе совета. Скорее об ультиматуме. Переместить один из зарядов блокировки к реактору научного отдела, самому мощному в геофронте. Задать таймер. И продолжить свою работу.
Мелодичный голос из динамиков оповестил его о завершении шлюзования и о том что можно снять скафандр. Запихнув тяжеленную просвинцованную хламиду в камеру очистки, он снова удрученно взглянул на часы. И застыл. Секундная стрелка, мерно прыгающая по делениям, замедлялась. И, совершив еще пару рывков, остановилась. Кадзи недоумённо постучал по часам ногтём. Затем картинно вздохнул, пытаясь отразить всю трагедию своего существования и развернулся к открытой двери шлюза. Только проём был не пустым. Тонкий силуэт медленно проступал из незримой двери. Словно мельчайшие сгустки темноты сплетались вместе, прорисовывая черты лица и детали одежды. Последними проявились веки, открывая лишённые белков черные глаза.
Кадзи растерялся на пол-секунды. Не более. И вот уже в лоб сформировавшегося призрака смотрело дуло пистолета. Но стрельбы не было. Более того, пистолет, зловеще клацнув предохранителем, возвратился в кобуру. Спрятав бесполезное оружие, Кадзи широко развел руки, показывая ладони.
На странном лице призрака промелькнуло нечто сродни улыбки. Не шевеля ногами он приблизился к покрытому ледяным потом шпиону. И дотронулся пальцем к его лбу.
Кадзи внезапно поймал самого себя на том, что он стоит в шлюзовом отсеке и таращится на резво бегущую секундную стрелку. И, неизвестно от чего, сильно гудело в голове.
"Может кислород в баллоне давно перезаряжали..." - о перипетиях кислородных баллонов он подумать уже больше не успел. Громоподобно лязгнули двери шлюза и раздался тихий плеск. Тяжелые пули швырнули уже безжизненное тело о противоположную дверь.
Гендо выслушал доклад о блокировке евангелиона с абсолютно безучастным лицом. Но изнутри его захватывала просто дичайшая радость. Правда, зачем сыну понадобилось срочно подниматся на поверхность, он еще понимал весьма сумбурно. Безусловно он тоже знает о новом ангеле. Но тот еще просто чертовки далеко и размером с половину Луны. Зачем он погнал еву на поверхность? Ждать ангела? Зачем?
Этим роем сомнений он и поделился с похожим на серую тень заместителем. Чем оторвал его от своих, весьма глубоких, раздумий. Только повысив голос Гендо сумел вернуть зама в наш мир. Но и этим ничего не добился. Фуюцки, слегка повернув голову и осмотрев скрипевшего зубами Гендо глазами полумёртвой рыбы, неопределённо пожал плечами и снова повернулся к окну. Гендо только грязно выругался и схватив пистолет, лежавший на столе, направился проч из кабинета.