ВСЕ ЧТО НУЖНО ЧЕЛОВЕКУ by Librarian
Summary:

Фанфик 2006 года. Выложен по инициативе пользователя форума ТК-313.


Categories: Neon Genesis Evangelion Characters: Many
Жанр: Пародия, Юмор
Challenges:
Series: Творчество Hamlet
Chapters: 5 Completed: Да Word count: 20229 Read: 51311 Published: 09.12.2012 Updated: 09.12.2012

1. ВСЁ ЧТО НУЖНО ЧЕЛОВЕКУ 1 by Librarian

2. ВСЁ ЧТО НУЖНО ЧЕЛОВЕКУ 2 by Librarian

3. НА ЗАРЕ Я ВНОВЬ ЗАТЯНУСЬ (ВЧНЧ 2,5) by Librarian

4. Всё что нужно человеку 3 by Librarian

5. Часть 4 by Librarian

ВСЁ ЧТО НУЖНО ЧЕЛОВЕКУ 1 by Librarian

Синдзи стоял на том же месте, где Мисато в первый раз показала ему город. Он перебрался за ограждение дороги и оказался на обрыве. До рассвета остались секунды. Синдзи поставил магнитофон на землю и, присев рядом, на несколько мгновений застыл. А почувствовав спинным мозгом, что солнце поднимется вот прямо сейчас, он выкрутил регулятор громкости до упора, нажал воспроизведение и поднялся во весь рост. Показался краешек солнца. Широко расставив ноги, Синдзи запел хриплым голосом под аккомпанемент безызвестной нынче группы Rammstein, тряся головой в такт мелодии. Героический магнитофон мужественно тянул кассету тринадцатилетней давности выпуска. Впрочем, магнитофон наверное понимал, что если он хотя бы попробует позавтракать плёнкой ЭТОЙ кассеты, то ему устроят десять лет строгого кастрирования всех его головок через демонтаж блока питания без права переписки, и поэтому, как бурлак на Волге, тянул и тянул.
Eins!
Hier kommt die Sonne.
Zwei!
Hier kommt die Sonne.
Drei!
Sie ist der hellste Stern von allen.
Vier!
Hier kommt die Sonne.
Солнце вставало всё выше, а Синдзи, воодушевляясь, орал всё громче.
Funf!
Hier kommt die Sonne.
Sechs!
Hier kommt die Sonne.
Sieben!
Sie ist der hellste Stern von allen!
Acht!
Hier kommt die Sonne!
Ужасно мелодичная музыка в сопровождении не менее ужасно мелодичного голоса оглашали окрестности. Под ближайшим деревом валялось несколько ворон, вероятно, умерших от зависти перед таким великолепием.
Проезжавшая мимо машина полиции притормозила было, но лишь на мгновение, и продолжила свой неспешный путь. Связываться с таким отморозком как Икари Синдзи, патрульные не имели никакого желания.
- Ну поорёт минут пять и успокоится, - с философским спокойствием заметил тот патрульный, который сидел за рулём и прибавил скорость.
Однако сегодня Синдзи был, что называется, в голосе и поэтому он бесновался ещё полчаса, после чего героический магнитофон решил, что пора закругляться и посадил батарейки. Синдзи замолк только через минуту. После чего подошёл к магнитофону и несильно - он пребывал в благодушном расположении духа после удачного соло - пнул его в специально для этого прикрученную на корпус стальную пластину. Магнитофон бодро хрюкнул и выплюнул батарейки, которые так и остались лежать под утренним солнцем - созерцать вечность. Синдзи закинул магнитофон на плечо и пошёл домой.
На одном из поворотов дороги стояла патрульная машина. Полицейский за рулём посмотрел на часы и пророчески произнёс:
- Полчаса. Что-то сегодня будет.
Второй посмотрел на небо и скривился - по небу нагло рассекал орёл, своим появлением подтверждая истинность только что сказанных слов. Настроение у патрульных испортилось. Поняблюдавший за орлом патрульный опустил взгляд с неба и просящим голосом обратился к пророку:
- Может отгул возьмём, а?
Пророк в свою очередь посмотрел на выписывающего восьмёрки орла и отеческим голосом обрадовал:
- Алелуя, сын мой, - и машина, обрадовавшись внеочередному выходному (пока там ещё новый наряд найдут - день кончится), рванула к участку.

Аска проснулась с дикой головной болью. Спросив знакомый потолок:
- Почему же мне так хреново? - она встала, но тут же решила прилечь потому что: а) внезапно начался девятибалльный шторм и б) кто-то заменил пол на тройной слой алюминиевых банок из-под пива. Трезво рассудив больной головой, что шторма на суше не бывает, но никто не застрахован от землетрясения, Аска встала на четвереньки, хихикнула, представив себя в профиль, и, работая руками, как пловец - кажется, это называется брас - прошествовала в таком виде к порогу комнаты. За порогом плавать стало труднее - стало меньше банок, - и Аска перешла на ходьбу и так, чеканя шаг четырьмя опорными точками, проследовала по коридору в неизвестном направлении. В конце направления оказалась большая комната и Аска решила продолжить рекогносцировку местности. Вокруг были разбросаны артефакты погибшей цивилизации, а именно: банки из-под пива - во множестве, - коробки из-под пиццы, упаковки от фастфуда, чьи-то кроссовки. Аска даже увидела ноги и, судя по всему, мужские. Проползая мимо коробки от пиццы, Аска разжилась и подкрепилась холодным трофеем, после чего, под влиянием невероятного события, а именно - обнаружения уполовиненной бутылки с вином, она чуть было не поверила в Бога, но снова увидела мужские ноги, и праведный порыв сошёл на нет, а в Аске проснулся пьяно храпевший доселе археолог. Вооружившись опустошённой бутылкой, она направилась к захоронению Грааля, в научном экстазе уже представляя себя на красной дорожке на вручении Нобелевской премии. Ноги последнего фараона пошевелились. Аска замерла и, повертев задом, как это делают кошки перед точным прыжком на жертву, с хриплым "Мяяяяуу" прыгнула на главный клад всех времён и народов. Клад недовольно булькнул. Аска почти не дрогнувшей рукой сдернула завесу неизвестности и уставилась на смутно знакомое лицо.
"Где же я его видела?" - задумалась она с занесённой бутылкой. После пятиминутной медитации, уже подойдя к вопросу о смысле жизни, Аска вновь взглянула на полунезнакомца.
"Какая отвратительная рожа", - подумала она. После чего, решив оставить разгадку тайны вселенной на потом, она вернула на место покров неизвестности, а чтобы тайна никуда не убежала, Аска, несильно размахнувшись, опустила на покров бутылку.
- Лежать, - приказала она. После чего, с трудом встав на ноги, повернулась и пошла прямо. Неизведанный путь привёл её к стене. Аске это не понравилась - она вообще-то рассчитывала найти здесь дверь на кухню, - и она ударила по стене.
- Бака!
Опёршись о предательскую плоскость, она стала неспешно парить по периметру. Вскоре логически верный способ поиска привёл её к двери. Вяло окинув предполагаемую кухню взглядом, Аска подумала:
"Тут что, все комнаты одинаковые? Я этот коридор уже видела".
Мысленно отметив для себя "Коридор - не кухня", она отправилась на дальнейшие поиски. А через минуту уже была готова продать душу дьяволу за компас и тяжёлый молоток - замуровали демоны! Однако, Дьявол - видимо предугадав, для чего будет использован молоток - благоразумно не показывался.
Аска решила немного подумать и спустя каких-то пятнадцать минут вывела новый универсальный физический закон: там, где ходят - там не гадят. Намётанным глазом оценщика имущества Аска оглядела комнату и уже через полминуты подошла к предполагаемому месту дислокации двери.
- Сезам откройся! А то разнесу к чёртовой матери! - произнесла она магическое заклинание, и дверь отъехала в сторону. Аска праздновала победу в Третьей Мировой войне. Наградой победителю была толстенькая(!), холодненькая(!!), приятно холодившая лоб(!!!) банка пива, неизвестным путём избежавшая геноцида со стороны двуногих чудовищ. Аска наслаждалась каждым глотком этого чудесного нектара, чувствуя, как с каждым новым бульком в животе она буквально оживает.
"Судзухара, алкаш... чтобы я ещё раз... убью..." - лениво ползли в её голове добрые и светлые мысли. Нектар кончился. Аска кинула банку в ведро и отдала честь.
- Вечная память, павшим в неравном бою, - торжественно произнесла она и снова истерично хихикнула.
После чего она решила вернуться к разгадке тайны. Прихватив на всякий случай ещё одну пустую бутылку - на этот раз из-под виски, - она направила свои стопы в большую комнату. Подойдя к захоронению, она осмотрела его с ног до закрытой головы, потом в обратном направлении и икнула: ноги были определённо мужскими, но ногти на ногах были покрашены лаком.
- Я тоже хочу, - заявила Аска тоном ребёнка, у которого очень добрые и очень богатые родители, и отправилась подбирать колёр, не забыв предварительно подтвердить свои эксклюзивные права на находку ещё одной разбитой бутылкой. Находка опять недовольно булькнула. Через десять минут Аска, лёжа на спине, любовалась настолько, с её точки зрения, прекрасной картиной, что все Рембранты, Рафаэли и Тицианы могли только унижено извиняться за тонны испорченных холстов. Аска в приподнятом настроении вернулась к тайне. Вновь откинув одеяло, она уставилась на ставшую уже родной, но по-прежнему неузнаваемую физиономию. Физиономия сладко, по-богатырски храпела. Аска протянула к физиономии руку и зажала нос. Несколько секунд было тихо, а потом раздалось такое же, как и предшествующий храп, богатырское бульканье. Аска, удовлетворённая результатами эксперимента, огляделась и, заметив верёвку, быстро обвязала ноги как бревно для волока. Она решила действовать от противного: если на суше булькает, значит... Предстоял поистине грандиозный эксперимент.
Негромко пропев:
- Ээй, ухнем, - она направилась с бревном в сторону двери. А у порога задумалась и громко сказала:
- Вынос тела, все встают!
Но никто не встал.
- Сволочи, - буркнула Аска и потащила дальше. Вытащив тело ногами вперёд, и слегка повредив косяк головой тела - вообще-то Аска сделала это нарочно, чтобы послушать на прощание бульканье, - она притащила свою добычу в ванную и включила воду. Неловко переступив, она упала, заметив что-то цилиндрическое под ногами, и приземлилась на пятую точку опоры.
"Судзухара, алкаш... кастрирую..." - с новой силой вспыхнули добрые мысли. Тут Аска взглянула на спокойно дрыхнущее тело и сначала тихо:
- Су... Судзу... хара... - а потом уже громко:
- Суууукаааа! - радостно закричала. Однако, ей вдруг стало обидно, что из-за этого идиота она опять не получит премию, но потом её рот растянулся в такой дьявольской улыбке, что, так и не пришедший Дьявол, увидь он сейчас Аску, посчитал бы, что она - его родная сестра.
Через несколько минут ванна была наполнена. Аска наполовину перекинула Судзухару через край, встала и, поднеся руку ко рту, протрубила что-то похожее на похоронный марш. После чего она сбегала на кухню за новой бутылкой, засадила в неё уксуса и соды, вернулась, придала Судзухаре ускорение с помощью этой импровизированной бутылки шампанского, и тяжёлый ракетонесущий крейсер Sudzuhara over the Rainbow был торжественно спущен со стапелей.
- Открыть кингстоны! - скомандовала Аска, и крейсер начал погружение в бездну. Аска с нетерпением наблюдала. Через десять секунд донеслось знакомое, но чуть более недовольное бульканье. Аска приуныла: она ожидала совсем не этого.
- Парадокс, - грустно прошептала она и села на край ванны. А спустя несколько секунд её вывела из задумчивости лапа морского чудовища, схватившая за плечо и потянувшая в пучину ванны.

Синдзи подошёл к двери и по привычке пнул её. Дверь не открывалась. Синдзи пнул сильней. Дверь не открывалась. Синдзи решил почесать в затылке. Видимо ультразвук от скрипа волос благотворно повлиял на мозг, и он нажал кнопку. Дверь отползла в сторону. Синдзи зашёл, закрыл дверь, ещё раз пнул её для прорядку и пошёл на кухню. Поставив магнитофон на стол, он открыл холодильник, и его глазам предстало душераздирающее зрелище - холодильник был пуст. То есть, пуст в том смысле, в каком это в данный конкретный момент раннего утра понимал Синдзи.
"Наверное галлюцинация", - подумал он, вспомнив одинокую банку, и закрыл холодильник. Потоптавшись на месте, он направился к холодильнику Пен-Пена и, подойдя, не стучась открыл. Пен-Пен смотрел на него со спокойной иронией.
- Эй, водоплавающее, опохмел есть? - спросил Синдзи, но птица даже не моргнула. Синдзи покопался в карманах драных джинс и достал 2000 иен (20$). После чего был совершён бартер на взаимовыгодных условиях. Дверь закрылась, Синдзи пробормотал:
- НЕПман - кровосос, - и в четыре глотка осушил банку "Балтики". Полегчало, и Синдзи решил прогуляться в ванную, тем более что оттуда уже минуты две раздавались звуки яростной битвы. Подойдя к ванной, Синдзи открыл дверь, и перед его глазами предстали последние кадры военно-исторического блокбастера "Последний бой "Варяга"". В роли "Варяга" выступала Аска, в роли японской эскадры - Судзухара. Японцы медленно, но уверенно одерживали победу.
"Мировой реслинг по воскресениям сосёт чупа-чупс", - подумал Синдзи и стал гадать, на чью сторону встанет божественное провидение в его исполнении. По прошествии пары десятков секунд - видимо вспомнив, что Аска как-никак его девушка, а от этого придурка всегда было больше вреда, чем пользы, - он обрушил божественное благословение, в виде какой-то довольно увесистой бадьи, на пуленепробиваемый череп Судзухары. Судзухара замер, хрюкнул, сказал:
- Пробоина ниже ватерлинии, - и попытался скрыться от возмездия русского оружия в глубине ванны, но Аска с победным кличем:
- Мочи косоглазых! - открыла огонь с обеих бортов, и вскоре косоглазые, с порядком заплывшими, от ударов по флангам, глазами, сдались в плен. Синдзи прослезился, с чувством выполненного долга перед Родиной вернулся на кухню и сел в позу "Зевс в раздумьи".
Вскоре туда же подрулили победители верхом на побеждённых. Аска слезал с Судзухары, похлопала того по крупу:
- Хорошая лошадка, - и подсела к Зевсу на колени. Из одежды на ней были только лифчик и трусики. Зевс, помавав бровями, очнулся и, улыбнувшись, чмокнул Аску в щёку.
- Доброе утро, дорогой, как погода? - спросила та, обняв Зевса за шею. Синдзи напрягся, перебирая в уме все известные ему цензурные прилагательные, и, видимо не удовлетворившись скудным выбором, ответил универсальным душевным:
- О***тельно.
В это время лошадка, шатаясь, приняла вертикальное положение, бурча себе под нос что-то про рабовладельцев и угнетение рабочих масс, залезла в холодильник, и оттуда послышался "Плач Ольги по Игорю": для Судзухары, также как и для Синдзи несколько минут назад, холодильник был абсолютно и ужасающе пуст. Кривясь, Судзухара схватил апельсиновый сок, с подозрением посмотрел на свет, потом понюхал, и его лицо расцвело счастьем смертника на эшафоте, которому зачитали помилование, снятие всех обвинений и возмещение морального и физического ущерба.
- Брага, - благоговейно прошептал он и припал губами к источнику своей жизни. Уполовинив литровую пластиковую бутыль он поставил её на стол, после чего, посмотрев мутными, но счастливыми глазами на Аску и Синдзи, открыл рот и задумался. Однако, поиск слов, под благотворным влиянием браги, занял удивительно мало времени, и Тодзи, поклонившись, засадил речь.
- Мадемуазель. Сударь. Какая неожиданная приятная встреча! Позвольте засвидетельствовать вам своё глубочайшее почтение! С вашего позволения я откланиваюсь - меня ждут крайне важные дела. Всего наилучшего. Мадемуазель. Сударь.
Судзухара закончил свою длинную речь ещё двумя изящными поклонами и, выполнив на отлично команду "Кругом!", отправился здороваться с сантехникой.
Когда он исчез из поля зрения, Аска взяла бутыль, разлила содержимое по двум стаканам, кинула в них по куску льда и соломинке и с этими дарами вновь воссела на коленях у Синдзи, отдав ему один стакан.
"Идиллия", - подумал Синдзи, посасывая тонизирующий напиток и обнимая Аску за осиную талию. В блаженной тишине прошла пара минут. Однако, ничто не длится вечно, и в подтверждение этой истины на кухню ввалился Айда. Синдзи несколько удивил его внешний вид - Кенске был одет как американский солдат, которого, судя по состоянию одежды, расстреляли, четвертовали, а потом отдали бренные останки голодному льву, - но он никак не мог понять, что же в этой живописной картинке не так. Наконец, он сфокусировал взгляд на лице Кенске и понял: тот был, во-первых - без очков и во-вторых - с закрытыми глазами. Однако твёрдости его шага позавидовали бы даже солисты фашистских военных парадов, в своё время печатавшие шаг по площадям Германии. Короче, Айда с грацией бешенного трёхстворчатого шкафа подгромыхал к холодильнику. Синдзи злорадно улыбнулся и приготовился наслаждаться картиной "Облом", но его чаяниям не суждено было сбыться. Айда с размаху пнул холодильник, и у того открылась незарегистрированная ранее дверь в боку. Кенске запустил туда руку и достал покрытую инеем банку пива. Открыв и высосав её, он открыл глаза, закрыл дверь в другое измерение, вскинул правую руку и прохрипел:
- Heil Rei! Alles fur Rei! Rei uber ales! - после чего рухнул как подкошенный в той же позе что и стоял. Рука торчала как маяк порядка в океане хаоса.
Синдзи, аккуратно ссадив на соседний стул успевшую задремать Аску, поднялся и подошёл к холодильнику сбоку. Посмотрев ещё раз на счастливого Кенске, он пнул холодильник. Дверь не открывалась.
"Де жа вю", - вспыхнуло в голове у Синдзи. Он ухмыльнулся:
- Врёшь, ведро с болтами, не возьмёшь, - и направился в коридор, насвистывая "Привыкли руки к топорам". Вернувшись с ломом, Синдзи слегка постучал им по холодильнику. Дверка услужливо открылась.
- То-то же, - назидательно сказал Великий Психолог Холодильников и заглянул в открывшееся пространство. А заглянув - сел прямо на пол.
- Ну и где этот хренов Али-Баба? - спросил он неизвестно кого. В пещере Али-Бабы в два ряда, выстроенные полукругами стояли девять банок. Идеальные формы, гениальное содержание... а красота инеевых узоров на них просто завораживала. Синдзи некоторое время полюбовался на прекрасное зрелище, но потом ему пришло в голову:
"Али-Баба... Квартира чья? Мисато. Холодильник чей? Мисато. Вопрос: кто у нас Али-Баба?"
Блеснув аналитическими и логическими способностями, Синдзи заключил:
"Мисато=Али-Баба".
Потом он посмотрел на Айда, с банкой в левой руке, и к заключению добавилось:
"Кенске=Труп".
Уничтожение запасов в холодильнике Мисато - конечно, обстоятельно испинав виноватых - всё-таки прощала. Но теперь Синдзи сильно подозревал, что Кенске одними разбитыми очками и сломанными рёбрами не отделается. Он представил, как Мисато - в качестве разминки - сначала найдёт очки Кенске, наденет их ему на нос, заботливо поправит, участливо спросит "Не жмёт?" и, получив утвердительное судорожное подёргивание головы, направит боеголовку своей подкованной сталью туфельки прямо в центр мишени, каковой станет бледная рожа несчастного.
Перед Синдзи возникла дилемма: спрятать пустую банку вне пределов досягаемости Мисато и заменить её такой же и тем самым разделить с Айда и Судзухарой удовольствие предстоящего допроса с пристрастием в исполнении Мисато (а надо заметить, что Мисато очень любила читать книги про Священную Инквизицию, ибо черпала в них вдохновение). Или же, пожертвовав Кенске, спасти всех остальных: после того как Мисато разделается с ним, на остальных у неё просто не останется сил. Но Синдзи героическим усилием отбросил предательские мысли, со вздохом закрыл дверцу и отобрал у Айда банку. Он представил, сколько фоток из женской душевой будет должен ему Кенске, и с этими радужными мыслями направился в прихожую: предстояла утренняя пробежка за абсолютно идентичной банкой - никто давно не сомневался в фотографической памяти Мисато на банки. Но тут пропели трубы, ознаменовав последние дни мира для Синдзи, и в открывшейся двери возникла Мисато.
Синдзи не успел спрятать банку и съёжился - на ногах майора блестели новые изящные, лакированные, остроносые берцы. Синдзи про себя проклял Айда:
"Идиот, нашёл чего дарить", - и в последний раз оглядев прихожую ставшего уже родным дома, вспомнил клич гладиаторов: "Идущие на смерть приветствуют тебя".
"Но", - подумал он, глядя как Мисато, переведя взгляд с банки на лицо Синдзи, аккуратно ставит сумочку, - "у гладиаторов, по крайней мере, был шанс".
Насчёт своих шансов Синдзи не сомневался - они были намного ниже, чем минус 273 градуса по шкале Цельсия.
"Мама, я не хочу умирать", - успел подумать он, и конец света начался.

Аска выплыла из небытия.
- Синдзи? - спросоня спросила она. Из прихожей донеслось утвердительное:
- АААААААА!!!
Аска кивнула, но её удивило то, что Синдзи кричит так громко - он ведь берёг свой голос для соло на обрыве - и она решила прогуляться в сторону крика. Заметив на полу Айда с вытянутой рукой, она по привычке рявкнула:
- Извращенец! - и пнула Кенске по рёбрам. Но тот реагировал также, как бревно - никак, - и Аска разом потеряла к нему всякий интерес. Из прихожей донеслись тихие и мягкие звуки ударов и громкие звуки ругательств. Ругался не Синдзи, и это насторожило Аску. Заглянув в туалет, она нашла там спящего на унитазе Судзухару. Тут Аску осенило и она, не сдержавшись, крикнула:
- Мисато!
Из прихожей с новой силой грянуло:
- ААААААААА!!! - и до Аски, наконец, дошло, в чём дело. Она выбежала в прихожую. Прихожая и её состояние напомнило Аске картину "Куликовское мочилово" - там был полный хаос. А в центре хаоса виднелась Мисато, немилосердно избивавшая Синдзи. Судя по повреждениям того, можно было сделать вывод, что Мисато решила оттянуться по полной. И Мисато не замедлила подтвердить эту догадку. До этого она просто не давала Синдзи упасть, прижав его к стене и поддерживая его равновесие ударами в живот и в лицо, от града котороых Синдзи дёргался, как марионетка. Но наконец Мисато надоело играть в тесто-взбивалку: она схватила Синдзи за горло, легко приподняла и с силой обрушила несчастного на приступку у порога головой вниз - приступка разлетелась в щепки. Дальше Мисато в течении полуминуты применяла по прямому назначению подарок Кенске, после чего перешла к следующему упражнению своей утренней разминки. Она подняла Синдзи, схватила за грудки джинсовой куртки без рукавов и пустилась в танец, крутя Синдзи вокруг себя. После каждого оборота она мощным ударом погружала трепыхавшегося Синдзи в стену. Мисато неспешно продвигалась по направлению к застывшей Аске. Той было жалко Синдзи, но когда Мисато развлекалась, то её не смел беспокоить даже Икари-старший. Однако, Мисато, похоже, не собиралась останавливаться, и Аска забеспокоилась: сама-то она всегда отделывалась парой крепких затрещин, но... если Мисато так разминается с Синдзи, то, следовательно, и ей, Аске, перепадёт на этот раз по-взрослому. Но почему она так завелась?
Вдруг Аску кто-то нагло тронул за ногу, и она, не целясь, ударила кулаком. Но удар рухнул в пустоту, и Аска не устояла на ногах - била она всегда от души и от плеча. Упав на колени, она оказалась лицом к лицу с невозмутимым пингвином. Тот, не торопясь, написал в блокноте имя Синдзи, потом нарисовал могилку с надписью RIP и показал Аске. Та обернулась - Мисато погружала свои колени в тело Синдзи. Пингвин, убедившись, что мысль дошла до адресата, написал несколько слов отрицания и, поставив знак "равно", закончил строку: 300$. Аска всё поняла.
- Ах ты, гад буржуйский, на страданиях народа нажиться хочешь?! - прокричала она в лицо Пен-Пену. Тот невозмутимо указал в сторону избиения младенца. Аска снова обернулась - Мисато уже пустила в ход локти, - и, ветром сгоняв в свою комнату, отдала проклятому вымогателю три бумажки. Пен-Пен на некоторое время исчез на кухне, потом вернулся и подошёл к месту побоища.
- Пен-Пенчик! - радостно вскрикнула Мисато, ударом ноги послав Синдзи в кратковременное воздушное плавание. - Будь добр, позвони в НЕРВ и скажи, чтобы удалили все данные на Третье дитя. Если спросят почему, скажи, что он упал с пятого этажа и больше никогда не сможет управлять Евой.
Мисато поймала на удар упавшего Синдзи, и тот вновь взмыл в воздушное пространство.
Но Пен-Пен - вместо того чтобы исполнить всё вышесказанное - достал свисток и, дав сигнал на остановку игры, показал Мисато красную карточку. Та замерла в недоумении. Рядом рухнул Синдзи. Пен-Пен нарисовал в блокноте большой прямоугольник, врисовал в него маленький и поставил цифру 10. Мисато взяла блокнот, некоторое время посмотрела на это художественное произведение, после чего нежно сказала Синдзи:
- Никуда не уходи, хорошо? - и пошла на кухню. Не знавшая всех кандзи Аска последовала за ней. На кухне Мисато, нежным пинком подвинув Айда, подошла к холодильнику и провела рукой над боковой стенкой. Внутри что-то щёлкнуло... и Аска оторопело уставилась на белоснежные банки. Банок было десять - у Аски всегда было хорошо с арифметикой. Чего нельзя сказать о Мисато. Она вслух посчитала банки. Потом посчитала их в другом порядке. Потом посчитала отдельно первый и второй ряд. Потом второй и первый. Всё время получалось десять. Мисато вздохнула, закрыла дверцу и, повернувшись к Аске, замахнулась. Аска зажмурилась. Но Мисато ограничилась всего одним, можно сказать, материнским подзатыльником, и удивлённая её необычной добротой Аска впала в кратковременный ступор. Мисато же пошла обратно в прихожую, по пути поправив положение Кенске в пространстве ещё одним несильным пинком. Проходя мимо туалета, она любя двинула в переносицу вылезшего на шум Судзухару, и тот отправился досматривать свои пошлые сны. Придя в прихожую, Мисато, наконец-то, сняла берцы и, взяв Синдзи за шкирку, потащила его в ванную, откуда, спустя минуту, донёсся её голос:
- Аска, ты так там и будешь стоять? Или ты совсем не любишь своего Синдзи?
Аска бросилась на помощь любимому.

Судзухара очнулся и обнаружил своё бренное тело в несколько странной позе: оно - тело - по-королевски восседало на керамическом троне со спущенными штанами. Последнее, что помнило сознание Судзухары, это был медленно но неотвратимо приближающийся к переносице кулак Мисато. Тодзи быстро провёл тестирование своего физического состояния и, не обнаружив ни одного перелома или хотя бы вывиха, принял на троне позу роденовского мыслителя. Была запущена программа анализа необычайной доброты Мисато.
"Это была не Мисато", - возникла спасительная для разума мысль. Но тут же была опровергнута:
"Но это был определённо её кулак".
"Но почему тогда всего один раз?" - вопрошала одна половина разума. - "Ну хоть бы три".
"Ты и после первого вырубился, а какое Мисато удовольствие бить, когда не кричат?" - резонно заметила другая.
"Но тогда почему не слышно, как Мисато проводит профилактическую беседу на тему "Вред алкоголя для неокрепшего организма"?" - не унималась первая.
"Значит, всё уже кончилось, и можно выходить. Только штаны не забудь подтянуть, а то ещё от Аски достанется", - посоветовала другая.
Половины разума пожали друг другу руки.
Судзухара собрал в единое целое своё Я, своё сознание и, запихнув всё это в своё тело, поднялся, одел штаны, автоматически спустил воду и осторожно, всё-таки ожидая ещё нескольких ударов по шее, высунул голову из туалета. В квартире было тихо.
"Не к добру это", - подумал Судзухара и на цыпочках вышел из комнаты предварительного заключения. Осмотревшись, он обнаружил Айда, лежащего у порога кухни.
"Сам погибай, но товарища выручай", - мелькнуло в голове у Тодзи, и он предпринял попытку экстренной эвакуации пострадавшего от сильного похмелья из зоны бедствия, то есть из квартиры. Уже находясь в прихожей, мимоходом удивившись несколько странной геометрии стен и некоторой хаотичности в расположении мебели в прихожей, Судзухара попробовал привести пострадавшего в чувство мощными ударами по черепу, но Кенске вдруг пробормотал во сне:
- Рэй... Я нашёл тебя, Рэй, - и проследовал на пол со скоростью обусловленной земным притяжением и сопротивлением воздуха. Тодзи схватился за голову.
- Мы ведь вчера притащили Рэй, специально для Кенске. И раз её туфли всё ещё здесь - по крайней мере, одна из них, - Судзухара блеснул наблюдательностью, - то из этого следует что? Что Рэй ушла без обуви, - радостно закончил он.
"Не, как-то не так. Рэй, туфли, вчера. Пиво, виски, спирт", - стали всплывать в мозгу Судзухары священные мантры.
"Вчера, Рэй, пиво, туфли, виски, спирт. Туфли", - Судзухара начал сливаться с Астралом - мировым информационным полем, чьим жалким воспроизведением был I-net.
"Туфли, ноги, голые, асфальт. Неприятно", - первый уровень Астрала был преодолён.
"Рэй, пиво, виски, спирт. Бред", - Судзухара воспарял всё выше.
"Пиво, Рэй, спирт, туфли, сегодня. Похмел", - Судзухара уже был близок к состоянию просветления, но тут администратору Астрала надоело издеваться над несчастным смертным, и он послал пакет с правильной последовательностью:
"Вчера, Рэй, туфли, пиво, пиво, виски, спирт, виски, спирт, пиво, Рэй, виски, прятки, спирт, сегодня. Поиск".
Судзухара принял пакет и радостно, как сетевуха при инфаркте, сверкнул глазами:
- Найти Рэй!
Быстро намазав лицо мазью для ботинок по рецепту старины Шварца, Судзухара пригнулся и отправился на задание вглубь территории противника. Проникнув на главный объект - большую комнату - он с завидной, даже для опытного медвежатника, скоростью, обыскал все возможные и невозможные для игры в прятки места, включая ВСЕ пивные банки и, ничего не найдя, направился в место, прятаться куда он ещё в детстве считал нанесением несмываемого пятна на безупречную репутацию будущего ниндзя. Этим местом был стенной шкаф. Тодзи взялся за ручку и начал открывать дверь шкафа, но из ванной комнаты послышались какие-то вопли, и он замер, повернув голову в строну двери. Замер он, но не его рука. Подождав положенные по уставу тринадцать секунд, Судзухара повернулся и, успев заметить что-то красное в обрамлении чего-то голубого, внезапно потерял сознание от обрушившейся очередной кары небесной, явившейся на этот раз в виде небольшого, но профессионального кулачка.

Рэй пнула неподвижное тело, связалась с Астралом, послала:
"Спасибо", - приняла:
"Да не за что", - и, схватив тело за шиворот, направилась в прихожую. Там находилось ещё одно тело. Аянами нахмурилась - тащить двоих её уже не прикалывало. Однако она понимала, что делать это надо, и надо быстро, пока Мисато не сменила милость на гнев. Рэй поискала глазами свои туфли и, обнаружив только одну, была вынуждена вновь обратиться к помощи Астрала. Одев обе туфли, она почувствовала себя наконец человеком, но, взглянув на свою ношу, ей захотелось стать Ангелом. Некоторое время она размышляла - к кому из двоих применить свои знания из области реанимации в полевых условиях. С одной стороны, Судзухара сможет в одиночку нести Айда, но иногда он так тупит. К тому же Айда - прирождённый солдат в смысле дисциплины и иногда думает головой, в отличии от Тодзи, который в большинстве случаев думал совсем другим местом. Рэй подошла к Кенске и кое-как напялила на него кроссовки. Тот негромко повторял её имя. Рэй немного послушала, улыбнулась и залепила ему две мощные пощёчины.
- Рота подъём! - рявкнула она.
Кенске мигом вскочил и, увидев Рэй, вскинул руку в приветствии римских легионеров.
- Мой генерал!
Рэй снова улыбнулась, чем повергла Кенске в состояние священного трепета - он нравился ей всё больше и больше. Она заложила руки за спину, широко расставила ноги и заочно произвела Кенске в сержанты:
- Сержант, слушай приказ: твоя задача - спасти боевого товарища, - кивок в сторону Судзухары, - от коварного и жестокого противника. На плееее-чо! - Айда без видимых усилий взвалил килограм 70 мяса, костей, зубов, тупости и пошлости на плечо. - Круууугом! - он повернулся. - К месту постоянной дислокации командного состава бегооом-арш!
Кенске сделал несколько шагов на месте и рванул в предусмотрительно открытую Рэй дверь. Сама Рэй потрусила за ним.

Патрульные, получившие отгул и решившие отметить это дело парой другой банок пива, смотрели на живописную картину: побивая один за другим рекорды лёгкой атлетики, по пустой - утро воскресения - улице нёсся известный подпольный миллионер и шантажист Айда Кенске. Патрульные и сами не раз задерживали его с пачкой фоток довольно забавного содержания, но одним из талантов Айда было совершенное знание всех кодексов и установлений, а также всех дыр в статьях, и он всегда выпутывался. К примеру, на фотках ни разу не были обнаружены его отпечатки.
Вторым штрихом сего пейзажа служил трясущийся на плече у Кенске Судзухара Тодзи, который был в полтора раза тяжелее самого Айда. Патрульные дружно поморщились, вспоминая свои попытки задержать этого экстремиста. Все люди для него делились на три категории: "чужие", "свои" и "в стельку свои". Когда же Судзухара бушевал, то "свои" исчезали, и оставались только "чужие" и "в стельку свои".
В последний - привилегированный - список входили: Икари-младший, удачно дополнявшая его временами полная беспредельщица Сорю Аска Лэнгли, сам Кенске, психолог и экстрасенс Аянами Рэй, предпочитающая физическое мануальное лечение всех психологических болезней - для чего брала уроки в школе кикбоксинга, - а также бравый майор Кацураги Мисато и весь класс, в котором учился Судзухара. В остальные два списка люди могли попадать с равной вероятностью в зависимости от настроения Тодзи, но полицейские всегда попадали в первый список и поэтому всегда огребали по полной программе. Утихомирить Тодзи в таком состоянии могли: либо двадцать полицейских с изделиями РП, газовыми гранатами и с заряженными резиновыми пулями помповыми ружьями - при этом на ногах оставались от силы два-три из них; либо одна староста класса - Хикари. Её смертельный захват за ухо действовал на Тодзи, как кольцо в носу на быка.
Но больше всего потряс нежную психику полицейских последний элемент картины: бегущая рядом с Кенске Аянами. В этом наблюдателей поразило два факта: первое - Аянами бежала РЯДОМ, а не ЗА, и второе - она БЕЖАЛА. Она всегда предпочитала надвигаться на свою жертву неспешными шагами, так, чтобы жертва - её очередной пациент - успела осознать свою обречённость, а сама Рэй могла в полной мере насладиться выражением непередаваемого ужаса на лице пациента.
Орёл в небе заложил мёртвую петлю.

Перебинтованного Синдзи с почестями возложили на смертный одр из алюминиевых банок, прикрытых матрацем. По крайней мере, тогда так думал сам смертник. Его помыли, забинтовали и одели во всё чистое.
"Ага, это чтобы потом не возиться", - плавали мысли обречённого. Но его оставили в покое, вернее оставила Мисато. Аска же улеглась рядом и поцелуями старалась смягчить страдания любимого. У Синдзи болело всё, что можно, всё, что нельзя и всё, о существовании чего он даже не подозревал. Ему было больно даже от колыхания воздуха, но он не хотел обижать Аску, тем более что это грозило длительным похолоданием в их наладившихся только вчера вечером отношениях. И поэтому Синдзи стоически терпел.
Чтобы отвлечься от боли он стал вспоминать приятные моменты вчерашнего примирения. За неделю до этого Аска взбесилась, когда, зайдя в гости к Рэй, увидела на кушетке пациента Синдзи. Рэй отделалась ударом в скулу с последующей потерей сознания, а вот Синдзи, уже проклявшего к тому моменту собственную глупость, ждала участь похуже - обиженная навсегда Аска с заплаканными глазами. Хуже этого могла быть только в стельку трезвая Мисато, но Синдзи этого Аске никогда не говорил - та претендовала на абсолютное лидерство во всём. А Синдзи - с виду полный отморозок и заслуженный байкер Всея Японии - был в душе очень ранимой личностью и он правда любил Аску, поэтому вид её плачущей от обиды вгонял его в глубочайший депресняк. А депресняк, в свою очередь, резко отрицательно влиял на его восприятие и отношение к окружающему миру: его третий - "в стельку свои" - список укорачивался на количество учеников в классе. Естественно, сокращение не касалось Рэй, Кенске, Тодзи и Хикари, но вот всем остальным приходилось кисло до кровавой оскомины. Особенно доставалось парням, девушек Синдзи не трогал - на них отрывалась Аска.
Как правило, Синдзи, пребывая в плохом настроении, подходил к первому попавшемуся однокласснику и, спросив из вежливости:
- Закурить есть? - и, получив, естественно, отрицательный ответ, с криком "Зажал, падла!" или "Раскулачим негодяя!" бросался на несчастного и устраивал показательные бои без правил. Рэй не вмешивалась принципиально. Кенске, Тодзи и Хикари не вмешивались, потому что это: во-первых, привело бы их к конфликту с самими собой - их третий список включал обе стороны конфликта, - а во-вторых - было абсолютно бесполезно. К счастью, Синдзи обладал великолепной интуицией и прекращал массакр за один удар до полного аута. После чего он, как правило, удалялся в ближайший бар, где, изрядно подзаправившись, продолжал веселье, исправно поставляя клиентуру травматологам.
Но обычно страдания класса длились два-три, очень редко - четыре дня. На этот раз, после седьмого показательного боя, оставшиеся в живых дружно бухнулись в ноги Тодзи и Кенске и со слезами на глазах стали умолять утихомирить разбушевавшегося Голдберга. Те уже и сами понимали, что веселье несколько затянулось, хотя показательные бои и приносили им обновление их теоретических знаний о способах выведения противника из строя. С помощью Хикари они разработали грандиозный план не менее грандиозной примирительной попойки. Было закуплено: двадцать один ящик пива - один предстояло отдать Мисато за то, чтобы она на время церемонии отправилась совращать Кадзи, - пять ящиков первоклассного ирландского виски, ещё пять - вина для времяпрепровождения и семилитровая бутыль спирта с гербом царской России на запаянной крышке. А ближайшая пиццерия получила огромный заказ на свою продукцию, и ещё был ограблен магазин, продающий фастфуд.
Все эти богатства были закинуты в квартиру Мисато, туда же приволокли упирающуюся Рэй - которая, впрочем, прекратила сопротивление, как только учуяла запах ящиков с виски, - и в квартире началось умышленное нарушение общественного порядка. Однако, никто из соседей, наученных горьким опытом, не стал вызывать полицию. Против всей этой компании, тем более в пьяном виде, хотя и без Мисато, даже у отряда быстрого реагирования полиции в составе ста двадцати человек и десятка собак, не было никаких шансов, кроме 100%-го шанса провести свой отпуск в отделении интенсивной терапии.
С течением времени беспредел разгорался всё жарче и жарче. Рэй уничтожала второй ящик виски. Тодзи и Кенске с одной стороны, и Хикари с другой, усердно спаивали, не смотрящих друг на друга, Синдзи и Аску, соответственно. После чего, доведя клиентов до нужной кондиции и одновременно предложив им выйти на балкон освежиться, со словами:
- Какая неожиданная встреча, - молниеносно удалились и заперли балкон. С балкона стали доноситься звуки, как во время показа фильма "Ватерлоо", и друзья заулыбались - всё приходило в норму. Через полчаса дверь была открыта, и Синдзи, под всеобщее ликование и салют из одолженного за ещё один ящик пива пистолета Мисато, торжественно внёс на руках счастливую Аску. Она после этого так и просидела в обнимку с Синдзи большую часть оставшегося вечера, и они, под зверский рёв присутствующих - особенно выделялась обычно говорящая тихо Рэй, - трижды целовались в знак примирения. Вечеринка продолжалась ещё долго. Но больше всего Синдзи запомнились счастливые глаза Аски. Её прекрасные любящие глаза...

Синдзи выплыл из приятных воспоминаний от вопросительного вопля Мисато:
- Хикари, твою мать, что она скажет на это? - и в двери промелькнула Хикари, наспех одетая в простыню. Мисато продолжала орать, нещадно сотрясая барабанные перепонки соседей:
- Чем вы тут занимались?!
Хикари что-то ответила, но, похоже, Мисато не очень понравился её ответ. Она поймала Хикари и, судя по звуку, залепила ей прекрасную в своём исполнении пощёчину. Хикари кубарем влетела в комнату, простыня распахнулась, и от нравственного разложения Синдзи спасла только ладонь Аски, плотно закрывшая его глаза. Хикари подхватила простыню и спряталась за Аской. Вбежала Мисато, похожая на богиню возмездия, и, увидев - как ей показалось, - как Хикари нежно прильнула к Аске, всю одежду которой всё ещё составляли два базовых предмета женского гардероба, заорала благим матом:
- Разврат в моём доме?!
На лежащую рядом с Аской мумию она не обратила внимания, видимо забыв, что эта мумия собой представляет. Глаза Мисато налились красным, и Аска подумала:
"Сейчас прольётся чья-то кровь".
Проливать свою кровь ей однозначно не хотелось, а Мисато уже доставала свой любимый ножик с кривым лезвием. Хикари и Аска в ужасе застыли. В воздухе ощутимо запахло смертью. Но положение спасла мумия - неожиданно она схватила Аску и слилась с ней в страстном поцелуе, нежно обнимая за весьма интимные части тела.
По природе очень застенчивая Мисато секунд пятнадцать АБСОЛЮТНО круглыми глазами смотрела на эту сцену некрофилии в последней стадии, после чего, видимо вспомнив, кто скрывается под километром бинтов, покраснела и, пробормотав:
- Ой, извините, я зайду попозже, - закрыла дверь. Мумия отпустила Аску и издала стон боли. Спасение обречённых обошлось Синдзи недёшево - его практически парализовала новая вспышка боли во всём теле. Хикари выдохнула вдох минутной давности и упала на пол, а Аска вновь кинулась к Синдзи.
"За что страдаю, Господи?" - подумал Синдзи. И Господи ответил со своего высокого престола:
"За Кенске, сын мой. За Кенске".
Уже гаснувшим сознанием Синдзи успел подумать:
"Сказал бы я, чей он сын..."

А в это время сержант Айда Кенске на последнем издыхании затаскивал тяжёлое тело Судзухары на этаж квартиры Рэй. После полосы препятствий, каковой являлась вся испаханная коммунальщиками улица, он уже был готов получить повышение посмертно, но генерал Аянами Рэй, стоявшая на пролёт выше Кенске, заметив низкий боевой дух вверенного ей личного состава, невысоко - совсем чуть-чуть - приподняла юбку школьной формы, и отважный воин с победным хрипом:
- За Родину, за Сталина! - рванулся в свой последний бой с лестницей. Под крик Аянами:
- Победа за нами! - он вломился в её квартиру и, с разбегу аккуратно пристроив Тодзи у порога головой вниз, упал на пол. В его глазах блестели медали "За взятие Берлина". Он был счастлив. Он был в квартире Аянами.

Аска, решив, что вечно прикрывать глаза очнувшемуся Синдзи бесперспективно, запеленала Хикари и, страшно пригрозив:
- Распутаешься - скормлю Мисато, - ползком отправилась к той в комнату. Сама Мисато сидела на кухне и размышляла о положительном влиянии межличностных отношений Аски и Синдзи на их уровни синхронизации. А ещё ей было обидно из-за того, что Кадзи не оказалось дома - да и вообще в стране, - и ей пришлось развлекаться одной в каком-то грязном подвале-танцполе (в реанимацию поступило, наверно, человек двадцать). Перед ней стояли три банки из НЗ, одна была пуста.
Аска проползла мимо через большую комнату и вскоре добралась до комнаты Мисато. После беглого осмотра комнаты у неё возникли очень похожие на мисатины вопросы: "Какого тут было?" и "Почему я об этом ничего не помню?". Одежда Хикари была равномерно и живописно разбросана по всей комнате, лифчик болтался на люстре. В комнате царил полнейший бардак, но если бардак в исполнении Мисато всё же был подчинён хоть какому-то - непонятному никому, кроме неё самой - но порядку, то сейчас комната выглядела как пострадавшая от нашествия бешеных носорогов. Аска, однако, не дала воли позывам своей души к немедленному и тщательному расследованию и, быстро собрав весь комплект, поползла обратно. В их с Синдзи комнате она отдала Хикари её одежду и закрыла Синдзи своим телом, так что тот не много потерял. Хикари быстро оделась и спросила Аску:
- Помочь убраться?
Аска, обведя взглядом трёхслойный алюминиевый пол, злорадно улыбнулась и кивнула. Хикари обречённо вздохнула и стала оглядывать фронт работ, а Аска поднялась и быстро оделась. После чего они с Хикари, оттащив Синдзи в угол и прикрыв того покрывалом, чтобы не отсвечивал, принялись за уборку.
И тут вошла Мисато. Хикари сжалась, но Кацураги с великолепным презрением прошествовала мимо и присела рядом с Синдзи. Она решила уточнить.
- Вы хоть помирились?
Синдзи ответил утвердительным мычанием. Мисато удовлетворённо кивнула.
- А где пистолет?
По интонации Синдзи понял, что если Мисато сама найдёт пистолет, то в обойме станет на один патрон меньше. Но, похоже, Господи сжалился над непутёвым отроком, и Синдзи, превозмогая боль, повернулся на бок - пистолет лежал под его спиной. Мисато взяла пистолет, засунула его в кобуру и, сказав:
- Ну и славно, - вышла из комнаты. Синдзи вздохнул и, матерясь от боли и скрипя суставами, принял позу лотоса - предстояло восстановление. Этому его, втайне от отца, научил заместитель Фуюцки, оказавшийся по совместительству последним представителем древнего рода ниндзя, отчаявшимся найти ученика среди современной молодёжи. Синдзи, в очередной раз пребывавший в полу коматозном состоянии, после атаки очередного ангела, был идеальным подопытным для пожилого мастера, но сейчас он, уже чувствуя, что боль отпускает, был даже благодарен Фуюцки, несмотря на то, что тот выводил Синдзи из комы с помощью ведра ледяной воды - на 0.01 градуса теплее, чем лёд, - напевая:
- Ой, мороз, мороз, не морозь меня...
Было десять часов утра, когда Синдзи смог самостоятельно встать на ноги. Квартира к тому времени, стараниями Хикари и Аски, приняла почти что первоначальный вчерашний вид. Не хватало только ящиков с выпивкой и большой бутыли спирта. Её, кстати, так и не нашли, хотя нигде не было видно её осколков.

А в это время в ставке Верховного Главнокомандующего Аянами, решившая переквалифицироваться в сестру милосердия, проводила в чувство ветерана Первой и Второй Пунических войн Кенске. Но тот не хотел приводиться. Лежать головой на коленях Рэй было для него абсолютным счастьем, и он не спешил с пробуждением. К этому времени Рэй уже испробовала почти всё: искусственное дыхание "рот в рот", чем почти привела Айда в состояние экстаза; непрямой массаж сердца, чем чуть не сломала ему рёбра, но Айда вытерпел. Далее последовали обливание холодной водой, комбы из пощёчин, наушники на уши с включенной на полную громкость кассетой группы Metallica, альбом Reload. Наконец Рэй взялась за шприц с адреналином, и вот тут Кенске не выдержал - длина иглы шприца превысила предел его возможностей. Он распахнул светлы очи и, сграбастав Рэй в объятья, прошептал:
- Моя Калипсо.
Однако Рэй мигом напомнила зарвавшемуся герою о субординации, и тот, разжалованный в рядовые, растянулся на полу в позе "Звёздочка".

Тем временем Судзухара вновь очнулся в странной позе. Он увидел себя в зеркале и подумал:
"Красивый тотем. Только почему вниз головой?"
Впрочем, это досадное недоразумение было исправлено довольно быстро, хотя и несколько громко. Тодзи некоторое время подождал, пока кровь в организме распределится в установленном порядке, и встал. Оглядевшись, он подумал:
"А где стенной шкаф?"
Такие резкие перемены в обстановке действовали на Судзухару крайне отрицательно. Его разум, не в силах объяснить происходящие с окружающим миром метаморфозы, бешеной черепахой метался по внутренней стенке черепной коробки. Тодзи отчаянно нуждался в информации и отправился на её поиски. Прогулявшись по тёмной кухне и окрестив её про себя "Срач", Тодзи заглянул в ванную - "Болото" - и наконец вошёл в комнату, а там...

Переодевавшаяся Рэй обернулась на стук. В пасть Судзухары, с отвисшей до пола челюстью, мог, наверное, въехать Пен-Пен на мотороллере. Рэй не обращала внимание на Айда - она даже надеялась, что он в сознании, - но так осчастливливать Тодзи в её планы не входило. Она быстро надела белый халат - подарок Рицко - и своим коронным медленным шагом начала приближаться к её сегодняшнему первому пациенту. И до пациента, даже сквозь толстый-толстый слой пошлых мыслей, дошло, что ему сейчас предстоит. Тодзи скатал язык, захлопнул ангар пасти и вставил в рот модную боксёрскую феньку - своими зубами он дорожил. Недвижимый доселе Айда ящерицей перебрался на диван и, устроившись поудобней, приготовился наблюдать за сеансом интенсивного лечения от психологических половых патологий методом профессора Аянами Рей. Последней, до начала сеанса, мыслью Тодзи было:
"Что ж я всё время так не вовремя?"
После первой серии пальпации - Рэй била открытой ладонью - Кенске уже был в восторге, а Тодзи в тяжёлом раздумье: прекратить бессмысленное но принципиальное сопротивление и остаться в живых, или стоять до последнего. А бушевать в чужой квартире Тодзи не хотел - ибо невежливо. Следуя всплывшему в сознании:
"Что бы я, да девке сдался? Не бывать тому!" - Судзухара набычился и, пробормотав:
- Умираем, но не сдаёмся, - приготовился к отражению нового натиска безумного доктора Франкенштейна. На этот раз Рэй решила провести стимулирующий массаж нервных центров, и Тодзи получил несколько ударов в нос, подбородок, солнечное сплетение, по верхним рёбрам и копчику. Он рухнул на одно колено, а Рэй отступила - полюбоваться проделанной работой. Со стороны дивана доносились бурные аплодисменты. Аянами повернулась и, отведя правую руку в сторону, церемонно поклонилась почтенной публике. Но тут на неё с воплем:
- Бью по тылам! - сзади набросился ринувшийся в самоубийственную атаку Судзухара. Как потом, спустя пару часов, понял Тодзи, орать, прежде чем бить, было его главной стратегической ошибкой. Рэй увернулась, вдарила Тодзи в основание черепа и провела дезориентированному больному добивающий массированный массаж внутренних органов. Айда сидел с открытым ртом. Когда развлекался Синдзи или Аска, то на это было тоже приятно смотреть, но этот прекрасный танец Рэй превосходил по красоте всё ранее виденное Айда. Он быстро выскочил из квартиры, за десять с половиной секунд нашёл цветочника и, влетев обратно, упал с протянутым букетом к ногам Рэй.
- Моя королева! - истово выдохнул он. Королева снизошла к подношению верноподданного и милостиво протянула руку для поцелуя. Счётчик счастья Кенске зашкалило, а Тодзи вознёс благодарственные молитвы ко всем известным ему богам и демонам - внимание Аянами однозначно переключилось на Кенске - и отрубился.

В пол одиннадцатого Мисато позвонил Икари-старший и приказал доложить обстановку. Мисато щёлкнула воображаемыми каблуками, поморщилась, вспомнив, что не в берцах, и отрапортовала:
- На семейном фронте полное спокойствие и благополучие.
Гэндо сказал:
- Понятно, - и отключился, а Мисато сложила свободную руку в пистолет и, поднеся к трубке, изобразила выстрел:
- Бух!
После чего отправилась устраивать инспекцию приборки. В целом качество проведённых ремонтно-уборочных работ её устроило, но Мисато была военным человеком и, кроме восстановления первоначального вида квартиры, её ещё очень волновали исторические вехи вчерашней вечеринки. Нет, в основном-то она представляла, что тут вчера творилось - особенно после подсчёта общего количества пулевых ранений стен, потолка и пола, - но ей было необходимо выяснить детали. Первым в ряду неотложных вопросов стояло выяснение, чем же всё-таки занималась вчера ночью в её комнате обнажённая Хикари? И главное - с кем? Подождав, когда та вновь попытается проследовать мимо, Мисато схватила старосту за ворот и затащила её в свою комнату. Там она скинула куртку, предоставив Хикари возможность ещё раз полюбоваться на пистолет, прижала её к стене и, уставившись в глаза, вопросительно подняла бровь, сочтя излишним повторять заданный часа два назад вопрос. Хикари поняла, что отпираться - бессмысленно, а врать - взгляд на пистолет - просто опасно и она, покраснев, как знамя СССР, промямлила:
- П-покер на р-разд... - и она окончательно смолкла. Мисато ещё секунд пять гипнотизировала Хикари взглядом, а потом улыбнулась - она ожидала худшего. Но отпускать Хикари совсем без наказания было бы непедагогично, и та получила свой заслуженный, но довольно нежный подзатыльник. Когда у старосты в глазах перестали бушевать взрывы сверхновых звёзд, она последовала за вышедшей Мисато. Та ушла обратно на кухню, разрабатывать план дальнейших оперативно-дознавательных работ, и Хикари вздохнула с облегчением: покер был обычным очком, и поскольку играли уединившиеся под конец вечеринки Хикари и Тодзи, на которого она давно положила глаз, да и он оказывал ей некоторые - хотя и умело завуалированные - знаки внимания, то финал был предсказуем.
В большой комнате её встретила Аска.
- Ну как?
- Нормально.
Распеленавшийся Синдзи залеплял эпоксидкой дыры в потолке. Хикари, как и Рэй некоторое время назад, подумала, что пора бы валить. Мисато в принципе успокоилась, но ведь и ураган может обрушиться средь ясного дня. Тепло попрощавшись с Аской и ещё более тепло с Синдзи - "Покеда, баклан" - она испарилась. Синдзи закончил работу, по привычке засадил остатки смолы под один из татами, для надёжности потоптался на нём, подошёл к Аске, что-то шепнул на ухо, и они вдвоём направились на балкон - подышать утренним воздухом.
Но тут снова вошла Мисато и негромко кашлянула. Синдзи и Аска разом обернулись. Майор смотрела на них исподлобья, и её взгляд буквально говорил: "Если вы ещё на свободе, то это свидетельство не вашей невиновности, а нашей недоработки". Пилоты Евангелионов, бесстрашно сражавшиеся на Арене даже при трёхкратном перевесе со стороны противника, сглотнули. А Мисато встала в позу гестаповца и начала допрос с устыдительной речи.
- И в то время, как героический японский народ, все как один, трудится, не жалея сил, на благо нашей великой страны, вы - олицетворение несгибаемой воли нашего народа в стремлении к светлому будущему - позволяете себе вести себя, как поганые янки! В то время, как третий отдел, работая в три смены, чинит ваши Евы - великое достижение наших гениальных учёных, - и люди засыпают прямо на своих рабочих местах, вы - те, которые должны служить примером для всего молодого поколения нашей великой Империи - устраиваете развратные оргии, совращая малолетних!
Мисато поймала вдохновение, и хотя в её речи была целая куча неточностей - совершеннолетие, к примеру, после последней реформы наступало в 16 лет, и всем на этой вечеринке по столько и было, - оба пилота даже не заикнулись. Стояли по стойке "Смирно". Спорить сейчас с Кацураги было весьма и весьма рискованно - пистолет всё ещё был у неё. А Мисато продолжала чеканить слова, неспешно прохаживаясь вдоль строя.
- И в то время, как вам предстоит тяжёлый бой с прекрасно подготовленной командой Южных Штатов Америки, вы устраиваете попойку, которая отнюдь не способствует поддержанию вашей, обязанной быть прекрасной, формы!
Мисато передохнула и подошла к Синдзи:
- Лейтенант, доложите по порядку о ваших вчерашних позорных действиях, порочащих безупречную репутацию НЕРВа!
Синдзи - мимолётом помянув нехорошим словом эту репутацию - быстро покопался в памяти и, на всякий случай заслонив Аску плечом, набрал в лёгкие воздуха и начал перечисление.
- Госпожа майор, позвольте доложить хронологию вчерашних событий...

Синдзи закончил доклад минут через десять. Естественно, он, искусно спрятав правду за полуправдой, избежал упоминания некоторых действий присутствующих на вечеринке, которые как раз подпадали под определение развратных, но тогда таковыми не казавшимися. Просто всем было весело, и никто не возражал против карточных игр на раздевание, экзотических танцев дуэта Аска-Рэй несколько юрийной направленности, стрельбы по пустым пивным банкам, демонстрации друг на дружке приёмов рукопашного боя, борьбы облитых маслом Синдзи с Тодзи и т.д. и т.п. Итак, избежав упоминания всего этого, Синдзи закончил доклад уставным:
- *** буду. Чтоб мне от Императора копчиком в кадык получить, - но тут же сообразил, что упоминание августейшей особы было лишним - Мисато отреагировала мгновенно. Она залепила Синдзи затрещину, от которой он едва устоял на ногах, и прошипела в лицо:
- Молчать! Я не позволю всяким соплякам поганить своей грязной пастью имя моего любимого Фюрера!
Синдзи вытянулся в струнку:
- Jawohl, Frau Major! - но, похоже, Мисато поверила всему тому бреду, что наплёл ей, проходивший когда-то заочные курсы риторики, лейтенант. Она влепила ещё по одному подзатыльнику Синдзи и вытащенной из-за его спины Аске и, убедившись, что оба прониклись серьёзностью момента, принялась в сто первый раз читать пилотам лекцию на тему "Вред алкоголя..."

И вновь непобедимый Судзухара выплыл из бессознательного состояния. Вернее его из него - состояния - вытащили Рэй и Кенске с помощью ванны холодной воды. Разрядник по нырянию и почётный морж района Токай Тодзи некоторое время нежился на дне ванны. Не спеша плыли мысли:
"Второй раз за утро. Однако тенденция. Может пора жабры отрастить? Точно, надо попросить Акаги намутировать чего-нибудь такого эдакого".
Некоторое время спустя, почувствовав, что запас пресного воздуха подходит к пределу, Судзухара телеграфировал на сушу:
- Курск - Земле: аварийное всплытие, - и начал продувку балласта. А всплыв, чуть не отправился на вечную стоянку от представшего зрелища: его встречала Рэй в противогазе. Продувка балласта являлась процедурой с выделением большого количества летучего нервно-паралитического газа, по убойной силе на порядок превосходившего ту фигню, с которой развлекались любители из Аом-Сенрикё. Вентиляция включилась на вытяжку и через минуту Рэй сняла противогаз.
- Бери шинель, пошли на бой, - сказала она Тодзи с лицом, как с плаката "Родина-Мать зовёт". Но на лице Тодзи не дрогнул ни один мускул, и Рэй пояснила на понятном для дуболомов языке:
- Погнали мочить латиносов.
На лице дуболома медленно расплылась его знаменитая, предкрововобанная улыбка.
А наглая птица продолжала вертеть бочки в небесах.

Меж тем Frau Major закончила профилактическую, но как всегда запоздалую беседу и перешла к изложению последних разведданных.
- Короче, эти потомки макаронников ребята хоть и горячие, но в меру тупые. Навешали на своих биотов красных тряпок и думают, что это их спасёт. Вот досье на пилотов - плод недельной работы второго отдела, растащите на косяки - расстреляю, как предателей Родины. Значит так, капитан команды...
Аска перестала слушать и стала скатываться в воспоминания, туда, ко времени после почти случившегося Третьего Удара. Тогда всех спасло именно хладнокровие и хорошая осведомлённость Императора, приказавшего физически уничтожить СЕЕЛИ и остановить нападение спецназа. Подкреплял свой приказ Император стволом у черепа премьер-министра. А ещё как нельзя вовремя пришлось вмешательство Фуюцки, раскопавшего топор войны. Именно он, последовав за Гэндо, провёл с тем сеанс прочистки мозгов, используя естественно только топорище, после чего Гэндо, не сильно изменившись в смысле манеры поведения, кардинально изменил свои взгляды на необходимость Третьего Удара, и он не начался. Серийных Ев Синдзи и Аска в дуэте шутя порвали на сувениры. А ещё выплыл откуда-то Кадзи. Как он объяснил, убили не его, а его клон. Акаги тогда только довольно хмыкнула.
НО. После всего этого встал вопрос: а чего теперь собственно делать-то? СЕЕЛИ было уничтожено, Ангелы тоже, и необходимость существования НЕРВа и Евангелионов оказалась под вопросом. Спас положение - вот уж от кого не ждали - Айда. Оказывается, он снимал все бои Ев с Ангелами, а также и самих пилотов, и с помощью целой кучи своих приятелей - таких же долбанутых милитаристов - и ещё одной кучи ящиков очень крепкого пива, умудрился смастрячить какой-то кровавый блок-бастер, под интеллектуальный уровень среднестатистического американца, и через длинный ряд подставных лиц засадить его на америкосовские киноэкраны. Фильм собрал все Оскары. А честно заработанные на прокате, и нечестно - на продаже кассет и дисков (все пиратские версии, так или иначе, исходили от самого массовика-затейника), - деньги Айда употребил на игру на бирже, где, используя связь Рэй с Астралом - тогда это были чисто деловые отношения, - преумножил сумму до пятилетнего бюджета НЕРВа с возможностью постройки-выращивания ещё двух-трёх Ев. Да плюс к этому он отстегнул русским эскулапам, и вскоре Тодзи, побывав в когтистых, но умелых лапах российских генетиков и клонировщиков, щеголял с заново отрощенными конечностями. Заодно - этаким бонусом за весьма нехилую стоимость операции - Тодзи ускорили метаболизм и увеличили плотность мышечной ткани. Но японские-то полицейские этого не знали.
Короче, первым пришла замечательная идея всё тем же янки - когда дело касалось денег и их деланию, те были впереди планеты всей. В общем, они предложили провести товарищеский бой между Евой 01 и построенной в обстановке строжайшей секретности американской моделью. Обстановка-то была, конечно, секретная, но не для Министерства Обороны РИ (Российской Империи). Их вообще никто не извещал, но авторитет российской разведки никто в мире не подвергал сомнению. Так вот, через час после получения предложения от америкосов, пришёл файл с пометкой "Из России с любовью", в котором был приведён полный пакет технической документации по американской разработке, с анализом её сильных и слабых сторон. На посланный - опять же в обстановке строжайшей секретности - запрос:
- А с каких таких лосей? - русские передали эшелон чистейшей водки и лаконичный ответ:
- А назло.
Икари-старший просмотрел отчёт таможенников с указанием числа ящиков в эшелоне и через некоторое время, попросив зачем-то у Акаги калькулятор, приказал передать янки согласие.
Бой транслировали на весь Земной Шар. Аска была в том бою судьёй. Именно тогда, прямо перед боем, их с Синдзи, наконец, прорвало, и они высказали друг другу всё, что хотели сказать, но что мешали сделать замкнутость и гордость. Синдзи после этого как будто обрёл крылья за спиной, и Аске даже не пришлось подсуживать, чего она в тайне опасалась.
Вдоволь наигравшись со всем дозволенным арсеналом, Синдзи сошёлся с американцем в рукопашной и, хотя пилот супротивного биоробота и был в прошлом "морским котиком", но всё-таки опыт пилотирования и невиданный ранее в нормальных условиях уровень синхронизации - 97% - окрылённого любовью Синдзи - а ещё про душу его мамы в Еве по-прежнему знали очень немногие, - сделали своё дело, и вес американской разработки оказался уполовинен, после того как Синдзи поотрывал ему три конечности и наделал сквозных дыр в корпусе. Синдзи бы мог измочалить противника до состояния, которое характеризуется как неподлежащее восстановлению, но на волну переговоров неожиданно прорвался всё тот же Айда, и в двух словах объяснил Синдзи, что во-первых - тотализатор вроде никто не запрещал, и во-вторых - возможен бой-реванш. Под действием таких аргументов Синдзи позволил противнику самому уползти с поля боя - коим был не для чего иного непригодный Токио-3, - используя для этого челюсть и оставшуюся руку, и тем самым спасти лицо. Ева 01 была объявлена победителем. Айда же ни перед кем никогда не отчитывался, но по его роже было видно, что руки он нагрел более чем изрядно.
После этого не понять, что будет дальше, мог только Судзухара. Это было рождение боевой зоны - Арены. Все способные на это федерации, республики, империи начали свои разработки в области биороботостроения. Технологией выращивания Ев обладал только НЕРВ, который произвёл ещё четырёх Ев - две для Рэй и Тодзи и две в запасе. Но, кстати, после этого Гэндо перестал ощущать присутствие Адама внутри себя, что его не сильно и огорчило - до этого рука месяц зверски чесалась, - а также исчезла Лилит из Конечной Догмы. Правда, теперь компьютер МАГИ стал иногда очень странно реагировать на некоторые команды, как будто заимел душу...
Следующий бой, причём парный, был естественно с Россией, но это был по настоящему товарищеский бой - победа считалась по очкам, а Айда клялся-божился, что не поставил ни иены, но ему, конечно, никто не поверил. С перевесом всего в три очка победили русские, и это было единственное сражение, проигранное Синдзи и Аской. Евы Рэй и Тодзи ещё не были завершены. Потом был грандиозный банкет, на который ушло пол-эшелона, и на котором пилоты российских и японских машин стали практически родными братьями и сёстрами - российский дуэт тоже пилотировала смешанная пара. Русские выдавали клятвы дружбы вроде, абсолютно несогласованного:
- Ежели чаво, то мы - всегда.
Такие языковые конструкции могли завести обычного иностранца в глубочайший кризис самосознания, но Синдзи, Аска, да и остальные, после первой же бутылки почувствовали себя почти что русскими, поэтому с взаимопониманием было всё в норме. Именно тогда Рэй стала экстрасенсом, а у Синдзи активизировался спинной мозг, и теперь он мог спокойно объясниться с представителем любой страны и национальности. Рэй даже сильно подозревала, что он тоже как-то связался с Астралом, но уговорить его на обследование она смогла только через год, а это был именно тот злополучный сеанс, и Рэй так ничего и не узнала. Аска же и не хотела ничего узнавать: Синдзик - как она называла его наедине - устраивал её таким, каким был - неизлечимым романтиком, орущим с обрыва металл по утрам.
Было, правда, во всём этом одно недоразумение - Папа из Ватикана бурно возбухал против этого аморального и богопротивного беспредела и уже начал созывать всех правоверных на крестовый поход, но русские, получив энную сумму от Кенске, покопались в своих стратегических запасах и отправили в Ватикан пару вагонов с красной икрой - деликатесом невменяемой крутизны после Второго удара, и Святой Престол заткнулся. Видать, подавился своими пресвятыми слюнями.

Когда Аска выплыла из дебрей своих архивов, Мисато уже заканчивала:
- Это его слабое место. Он слишком сильно отождествляет бой и танец, и отступление от стандартной схемы боя должно смутить его. Так что в данном случае для нас верно "Удивить - значит победить". Действуйте смело и нестандартно, но - в пределах закона о цензуре, - Мисато показала пилотам кулак. - Чтоб я таких отвлекающих манёвров, как в прошлый раз, больше не видела. Никаких импровизированных постельных сцен на весь мир, ясно?
Пилоты дружно кивнули.
"А что, это было даже забавно", - мелькнуло в голове у Аски. Тогда вся команда Объединённой Европы буквально впала в ступор, когда Ева 01 и Ева 02 начали изображать сначала заигрывания, а потом и вовсе повалились на ближайший холм, и эфир - Аска специально включила мультиканал - наполнили такие ахи-вздохи, что покраснел даже главный экран в штаб-квартире НЕРВа. А в это время Рэй и Тодзи подкрались сзади к скромникам из Европы и наваляли им по первое число, после чего отправились растаскивать друзей - те завелись.
- Полдень, два часа до боя, - напомнила Мисато, - собирайтесь.
- А как же Тодзи и Рэй? - спросил Синдзи, на что Мисато ответила самодовольным взглядом, и он ответил сам себе про себя:
"Хотят жить - придут".
И был абсолютно прав.

Через полчаса в НЕРВе собрались все пилоты - все пять человек. Хикари взяли пилотом, после того, как поняли, что Тодзи надо как-то держать под контролем, когда он в Еве, а то он, следуя своей привычке доводить дела до конца, всё время норовил сделать из своего противника мясо на косточках. И два раза ему это даже удалось, после чего он отбирал у кого-нибудь огнемёт и усаживался делать шашлыки. Тогда над Токио-3 повисал густой аромат сгоревшего мяса - повар из Судзухары был никакой. Пилоты шашлыков, конечно, катапультировались и, со слезами на глазах, наблюдали за развлечениями этого каннибала.
Сегодняшний бой предстояло провести практически без оружия: единственным оружием Ев были они сами. Тодзи это вполне устраивало - его Ева была в 1.3 раза шире в плечах, чем все остальные, Рэй - королеву лечебного кикбоксинга - тоже. Синдзи с Аской было откровенно пофигу кого и как мочить - сказывался опыт и выучка ветеранов. Немного нервничала только Хикари - это был её четвёртый бой, - но они с Судзухарой уже очень хорошо взаимодействовали. В бою с китайцами - втором для Хикари, Судзухара просто сграбастал сразу двоих противников в свои объятья, и пока те тщетно пытались вырваться, Хикари мощными ударами по коленкам заставила ноги биотов противника сгибаться в противоположном от нормального направлении. Продолжать бой они уже не могли. А воодушевлённая Хикари, вспомнив чему её учили в балетном кружке, устроила показ своих возможностей как балерины, и два оставшихся к тому времени противника - Синдзи своего уже добивал - почувствовали, что искусство это всё-таки великая сила. Судзухара тогда аплодировал всеми - оторванными у ранее поверженных противников - четырьмя руками. Правда обиженная Аска - врага отобрали! - чуть было не накинулась на Хикари, но Синдзи смог удержать её, пообещав, что в следующем бою отдаст ей своего. Но следующий бой был тем самым боем с оригинальным отвлекающем манёвром, и Аска - после боя они с Синдзи всё-таки закончили начатое, - кажется, вообще забыла об этом.
Пилоты переодевались. Судзухара - вот уж кто действительно ничему не учится - пытался подглядывать за Рэй и получил удар в лоб от Аски и сильную затрещину от Хикари. Синдзи вкратце передал остальным полученную от Мисато информацию о противнике, и Хикари предложила это дело обмозговать, тем более что до выхода на разминку оставался целый час. Чтобы увеличить мозговой потенциал, они позвонили Акаги, а та пришла в сопровождении, конечно же, Майи и трёх вместительных бутылей сакэ. Через полчаса - и три бутыли, - Стратегия Обламывающей Инициативы была разработана, и небеса вздрогнули - предстояло форменное сумасшествие.

Ровно в 13:30 пять Ев были доставлены на поверхность и пилоты начали разминку прямо на виду у супротивной команды. В 13:45 последние зрители заняли свои места на отнесённых на километр трибунах и нацелили свои бинокли на место предстоящего спектакля. Телезрители упёрлись в плазменные панели. Всё было готово. Ровно в 14:00 взвыли сирены, и бой начался.
И тут случилось именно то, чего опасались те двое патрульных. Команда Токио-3, вместо того чтобы, по своему обыкновению, сомкнув ряды плечом к плечу, плотным клином и с бешеным боевым кличем-рёвом Ев врубиться в ряды противника, осталась на месте, разительно изменив диспозицию. Ева 01 и Ева 02 встали в первую позу нео-танго, Ева 00 задёргалась, судя по всему, под какое-то техно, Ева 04 - Хикари - свела перед собой округлённые руки и встала в третью позицию, а 03-я, сотрясая всю округу, пустилась в присядку - Тодзи тогда ещё был пилот без Евы, но нажрался он на банкете по-царски, по-королевски и даже по-императорски, побратался со всеми присутствующими русскими, и даже попросил их научить его национальному танцу. На трибунах послышался дружный стук отваливающихся челюстей, у экранов, мониторов и панелей раздались предсмертные хрипы подавившихся попкорном и дикое ржание сидящих рядом. Теперь, кроме небес, вздрогнул весь мир. Красно-жёлто-зелёные биоты ЮША, не зная, как реагировать, топтались на месте с видом полных олигофренов. А Евы - выдержав паузу - начали своё победное танцевальное шествие.
Первым дорвался до врага Тодзи. Противник замешкался, пытаясь выбрать уровень атаки и попасть в ритм постоянно прыгающей Евы, и был сбит очередным залихватским вывертом ноги. После чего Тодзи вскочил на поверженного врага и показал всем присутствующим партию солиста концерта "Властелин танца" - он сегодня был в настроении поработать ногами. Противник на глазах превращался в равномерную сусликовую массу, и вот Тодзи с победным воплем "КИЛ-БА-СА!!!" рухнул из последнего прыжка на колени, разведя руки в стороны. Гром аплодисментов был слышен даже с километрового расстояния.
Следующим, кто сегодня окропил землю красненьким, была бравая оторва Рэй. Её противник тоже попытался попасть в ритм движений Евы 00, но это было абсолютно бессмысленно - Рэй вставила диск - кстати, тоже подарок русских, - который являл собой результат совместного труда около двух десятков пьяных вникуда ди-джеев, и поэтому ритма там не было вообще, но Рэй откровенно упивалась этой какофонией и частенько использовала диск для лечения пациентов методом "клин клином вышибают". Короче, насладившийся овациями Тодзи, повернувшись, мог только посочувствовать несчастному - жертвы лечения Аянами вообще отличались завидной сплочённостью, которая стирала все национальные и социальные границы. Рэй начала обработку противника в бешеном темпе и гвоздила того из самых невероятных позиций, и всё же это был нормальный - для молодёжных дискотек - танец. По щекам сидевшего у экрана Айда текли слёзы умиления. Биот противника, наполучав по нервным центрам, перестал подчиняться пилоту, и тот был вынужден катапультироваться, как и его товарищ по команде двумя минутами ранее. А Рэй принялась за обмолотку зерновых.
И тут к месту разборки подлетела крутившаяся бешеным балетным вихрем Хикари. Упавший духом при виде уже двух сокрушенных товарищей противник успел таки поднять руки для защиты, и они были тут же снесены по локоть лёгким движением закованной в броню ножки. В следующие несколько секунд Хикари исполнила несколько балетных па и пируэтов, после каждого из которых биота противника относило метров на пятьдесят назад. Балетмейстеры всего мира сидели в полном восхищении, и материли на чём свет стоит кривые ноги современных балетных див. И вот наконец - уже находясь на вершине славы - Хикари исполнила шпагат в прыжке, погрузив стальной вытянутый носочек глубоко в череп вражеского биота. Пилот катапультировался, признав своё поражение.
Оставшиеся два противника целиком и полностью принадлежали Синдзи и Аске, которые неспешно приближались к обреченным, буквально слившись в танце. Однако противники взяли себя в руки, и пошли в атаку классическим способом - слегка пригнувшись и немного выставив вперёд руки.
- Большая ошибка, - прокомментировала Рэй, и в следующий момент Синдзи с Аской показали всем желающим научиться танцевать нео-танго, как это надо делать. Биоты противников били руками, пинали ногами, просто бросались на танцующий дует... Но все удары и пинки пропадали напрасно - они просто мазали, хотя Евы всего лишь делали маленький шажок или небольшой поворот, а броски... Если бросались на верхнем уровне, то Ева 02 поддерживаемая 01-ой внезапно изящно прогибалась назад - противник пролетал как фанера над Токио - и после секунды, необходимой для должного эффекта, снова оказывалась в крепких и надёжных объятьях партнёра. Если бросались в ноги, то Первый, немного отступив в сторону, вздымал Вторую на руках - биот противника играл в плуг - и, повернувшись на 180 градусов, пускал ту волчком на три-четыре оборота, первый из которых иногда проходил по голове погрузившегося в мать сыру землю противника. И всё это было прекрасным, неземной красоты, танцем.
Через некоторое время, продемонстрировав в совершенстве технику уклонения, Евы внезапно, что называется, сменили пластинку. Как спел один известный комик 20-го столетия:
- Я любил AC/DC, а ты - Коррозию металла.
После всего происшедшего дальше, многие художники по всему миру, не сговариваясь, нарисовали новую картину под старым названием - "Апофеоз войны". Это было настоящее побоище. Ева 01, потрясывая головой, сошлась с капитаном макаронников в обмене ударами и блоками - тот оказался достойным противником, а Аска, наконец, продемонстрировала, как выглядит тайский бокс в её исполнении. Впрочем одним этим стилем она не ограничилась. Кунг-фу, бокс, русбой, тэйквандо, айкидо... Всё слилось в стремлении доставить себе и зрителям незабываемое удовольствие. Аска самозабвенно крутила вертушки целыми сериями, разбавляла их плотным графиком ближнего боя, бросками, опрокидываниями, болевыми захватами и т.д. и т.п. Через две минуты грохота от ударов, у её противника были сломаны обе ноги, снесено полчерепа и неестественно вывернуты обе руки. Биот - доселе державшийся на сломанных ногах только благодаря своевременным ударам Аски - упал на колени, а Ева 02 встала в позу победителя и подняла правый кулак с отставленным большим пальцем - жест Императора в Колизее, которым решалась судьба побеждённого. Все три незанятые Евы дружно опустили пальцы к земле, и пилот противника катапультировался, а его биот получил смертельный удар сверху, окончательно расколовший череп и разворотивший все внутренности.
Все повернулись к последней паре: Синдзи танцевал с капитаном вражьей команды. Пока обмен ударами шёл на равных, и это стало надоедать Синдзи - противник оказался сдержанным, опытным и аккуратным, а вовсе не тем "горячим финским парнем", которого обещала Мисато.
- Второй-отдел-мать-их-так-налево-и-через-коромысло.
Противник начал теснить Синдзи - он пропустил удар в грудь, - и его терпение кончилось. Он пожал плечами: сначала хотел закончить дело мирным "Сдаюсь" капитана противника, но теперь этот молодец ему однозначно не нравился.
- А ведь у тебя был шанс умереть быстро, - передал он по каналу связи противнику и начал движение. Отбив в сторону удар левой рукой противника, он поймал и заломил правую, после чего нанёс несколько мощных ударов в живот с хоршего размаха и закончил ударом открытой ладонью в центр корпуса биота. Тот дёрнулся всем телом, но всё-таки сумел вырваться из захвата. Однако, Синдзи вовсе не намерен был давать противнику передышку. Он на бешеной скорости провёл комбу ногами по всем трём уровням атаки, заставив противника уйти в глухую оборону, изобразив обманным движением удар рукой, молниеносно сблизился, провёл серию мощных ударов в корпус и голову и под конец - резко ударил пяткой правой ноги в открывшийся живот противника - того согнуло в две погибели - и, опустившись на колено левой ноги, опустил руками голову согнувшегося противника на колено правой. После чего с полной силы и с размаха от земли нанёс сокрушительный апперкот. Биот подлетел на высоту своего роста и грохнулся оземь. Пилот противника был без сознания. Ева 01 поставила ногу на грудь поверженного биота и, подняв руки, сотрясла развороченные боем окрестности победным рёвом. Ей вторили остальные Евы.
Диктор произнёс:
- Чистая победа.
Евы встали в ряд, обнялись за плечи и, под врубленный милитаристом Кенске немецкий марш времён ВМВ, принялись отбивать шаг, направляясь к лифтам. На трибунах и перед экранами бесновался народ - особенно радовались поставившие на команду Токио, - а всё тот же милитарист, кстати, тоже не обделённый математическими способностями, уже потирал руки, подсчитывая прибыль от тотализатора. Над шагающими Евами, чествуя победителей, крутил круги орёл.

За прекрасно проведённый бой всем пилотам выдали премию в количестве пяти окладов, а Тодзи, впервые не нарушившему ни одного пункта устава, наконец-то дали повышение до прапорщика. На предстоявшую обмывочную попойку уже было запланировано потратить по две трети премии, да и Айда подкинул в общий котёл - он то вообще наварил миллионы. Майор Кацураги получила новый именной "Пустынный орёл", за успехи в поддержании боевого духа пилотов. НЕРВу, как формально госструктуре, было запрещено участвовать в тотализаторе, но поскольку им руководил Икари-старший - спец по сокрытию и искажению бухгалтерских отчётов, - то все работники НЕРВа, от самого Икари и до последней уборщицы, также получили внеочередную премию. Короче, все были счастливы.
Все, кроме двух полицейских, которым полицейское управление, узнав о том, что бешеные нервовцы будут отмечать повышение одного из пилотов, приказало срочно явиться в свой полицейский участок: предстояла операция по эвакуации и оцеплению целого квартала.

В своём 5-ом участке, узнав, повышение КОГО собралась отмечать вся компания, ВКЛЮЧАЯ майора Кацураги, патрульные, да и вообще весь личный состав, который предстояло задействовать в операции, с воплями:
- Смилуйся, царь-батюшка! Не губи несчастных, не делай детей малых сиротами-безотцовщиной! - повалились в ноги капитану - начальнику участка. Тот был не в лучшем настроении, потому что понимал, что посылает людей если не в реанимацию, то на длительный отдых в травму точно, но ему тоже было некуда деваться: полковник - его непосредственный начальник - в присутствии капитана при помощи ножа для писем так лихо располосовал ананас, что капитану очень живо представилась своя голова на месте экзотического плода в случае неподчинения приказу.
Вообще, было задумано перегородить все четыре улицы идущие от перекрестка, на котором предполагалось празднество, и для этого задействовался личный состав четырёх участков - управление решило не рисковать.
НО. Они не учли одной детали. ПРАПОРЩИКА Судзухары Тодзи.

К десяти часам вечера квартал был эвакуирован, улицы перекрыты, вне пределов досягаемости пистолета майора Кацураги болтался вертолёт с бесшумным двигателем: злить Мисато никто - и особенно пилоты - не хотел. Капитан 5-го участка, стоящий на броне БМП-шки опустил бинокль. Пока вроде всё было тихо, если не учитывать бешеного оралова, доносившегося из кафешки, которую оккупировали Тодзи сотоварищи. Капитан глянул на стройные, хоть и немного дрожащие ряды своих подчинённых и немного успокоился, но потом, вспомнив о новом пистолете Кацураги, подумал, что зря не запросил пару танков с ближайшей военной базы.
"Ладно. Нам бы их только удержать на время, а там глядишь и другие участки подоспеют", - пытался подбодрить себя капитан, но получалось плохо. - "Ага, подоспеть-то они, конечно, подоспеют, но только для того, чтобы возложить венки и разделить нашу печальную участь".
Капитан поморщился и зло плюнул на крышу БМП.
- Может, обойдётся? - слабым голосом взмемекнул стоявший рядом заместитель, но капитан не ответил - он молился.

Спустя четыре часа на улицу вывалились два тела. Полицейские мигом погасили все огни и затаились. Но выпавшие не предпринимали никаких агрессивных действий, да и вообще двигались не очень активно, и полицейские успокоились, но прожекторы включать не стали. Ещё через пол часа на улицу высыпала вся компания. Капитан, глядя в бинокль, шёпотом перечислял:
- Икари, Лэнгли, Кацураги, Айда, Акаги, её помощница, как её... Майя, Шигеру, Макото, так, Рэй... - ещё там было немало народу из НЕРВа, но капитана насторожило то, что не было видно Судзухары.
"Неужто заснул?" - с надеждой подумал он.
Меж тем вся честная компания направилась именно по той улице, на которой стоял заслон 5-го участка. Капитан вздрогнул, перекрестился, но делать было нечего, и он, дрожащей рукой схватив матюгальник, пролаял:
- Пожалуйста, оставайтесь на своих местах! Приказом мэра города вам запрещено покидать данную территорию до шести часов утра. Пожалуйста, остановитесь и проследуйте в место вашей предыдущей дислокации.
Все кроме Рицко встали, поражённые необычной смелостью и наглостью полицейских. А у Рицко были в ушах бируши - она не очень любила громкую музыку, - и поэтому она не придала значения этому мышиному писку. Грохнули два выстрела - под ноги Рицко шлёпнули две резиновые пули.
Майя разом вскинулась:
- Обижать Сэмпая?! - и достала кастет. Но прежде чем она успела пустить его в ход, и вообще, прежде чем кто-либо успел сделать что-либо, перекрёсток сотряс громоподобный рык Судзухары:
- Меня?! Будить?!
Он оказался одним из тех двух выпавших тел. Вторым была не очень одетая Хикари, сейчас спешно приводившая свою одежду в порядок. Судзухара вообще-то не спал - с Хикари-то рядом, - но это было не то обстоятельство, на котором в данный момент стоило заострять внимание. Луч прожектора выхватил из темноты красные глаза на гневном лице Судзухары - на лбу того красовались, прилеплённые скотчем, нашивки прапора.
"Это конец", - мелькнуло в голове у капитана, а Тодзи вырвал небольшой - 2,5 м - фонарный столб и с воплем:
- Вперёд, в рукопашную! - бросился на полицейских. Его друзья расступились, уважая право друга на сегодняшний праздник, и начали скандировать:
- Тодзи! Тодзи! Тодзи! Тодзи!
Со стороны строя полицейских, прикрываясь щитами, выдвинулось двадцать человек с помповыми ружьями. Но они тоже не учли, что сегодня Судзухара был уже прапорщиком, и, следовательно, он мог позволить себе намного больше, не нарушая "табели о рангах". То есть покалечить больше человек, чем майор Кацураги он считал абсолютно недопустимым, но сегодня был его праздник, и он решил оттянуться по-генеральски. От первого его удара стена щитов разлетелась, как и первые семь пострадавших. Ещё двумя ударами своей оглобли Тодзи окончательно расчистил себе дорогу и, оттолкнувшись столбом, перелетел через ряды полицейских.
"Не жди меня мама, хорошего сына", - думал капитан, заворожено глядя, на летящего на него радостного Судзухару.
А в это время вся группа поддержки повернулась к уже добравшимся до перекрёстка и поворачивающим на одну улицу полицейским из трёх остальных участков.
Майя достала второй кастет и встала рядом с Акаги.
Акаги отдала свой неизменный белый халат Рэй, и та, достав обшитые стальными пластинками перчатки, начала преображаться в ужжжасного доктора.
Сама Акаги достала из карманов парные телескопические дубинки с грузом на конце.
Подбежавшая Хикари быстро надела одолженные у Мисато берцы и встала в третью позицию.
Шигеру снял с плеча свою всегдашнюю гитару, и её грани блеснули сталью в неверном свете уличного освещения.
Мисато разрядила оба пистолета, перехватила их рукоятками вперёд и, пробормотав:
- Я верховный клирик Тетраграматона... - приняла стойку "Пьяный аист ловит укуренную жабу".
Аска подобрала подкатившиеся к ногам полицейские тонфы и начала разминку, крутя их так, как самим полицейским и не снилось.
Макото оторвал от телефонного автомата тяжёлый справочник - страшное оружие в его привыкших к бумажной работе руках - и, повязав на лоб повязку с надписью "Банзай за Мисато", встал рядом с майором.
Синдзи, последовав примеру боевого товарища, вырвал из асфальта перила и несколькими ударами отломил от них две трубы размером "в самый раз".
Остальные нервовцы, которых уже достало это двоевластие Икари-Мэр - они были нормальными военными и были за того, кто платит, - просто похватали подходивший для предстоящего веселья мусор, типа демократизаторов, да перехватили в три глотка осушённые бутылки из-под шампанского.
Да тут ещё вдруг откуда-то сверху спрыгнуло что-то чёрное, со схваченными в хвост волосами.
- Кадзи! - разом улыбнулись Акаги и Мисато. А тот погладил окладистую бороду и со словами:
- Было задание в российской глубинке, - снял рясу. Под рясой была тельняшка, армейские штаны и берцы, а в руках Кадзи держал пудовый православный крест.
- Ну что, дети мои и не мои, приступим?
Мисато сказала:
- Аминь, ***, - и Синдзи, запев:
- Броня крепка и трубы наши тяжелы!!! - первым врезался в ряды супротивных.

А сзади стоял довольный Тодзи, уже разобравшийся со своей частью веселья, и, опершись на столб, улыбался. Он был счастлив: у него наконец-то хватило смелости намекнуть Хикари о своих чувствах - что та восприняла с ответным энтузиазмом, - и его друзья были рады - им тоже перепало веселья на его празднике.
А что ещё нужно человеку, кроме счастливых глаз любимой и кучи надёжных друзей?..

КОНЕЦ.

ВСЁ ЧТО НУЖНО ЧЕЛОВЕКУ 2 by Librarian

 

 

ВСЁ ЧТО НУЖНО ЧЕЛОВЕКУ 2.

Патрульные услышали грохот сносимых телефонов, перил и столбов за пять кварталов, и им это сразу не понравилось - было такое спокойноё солнечное и тёплое утро, - но теперь они увидели причину этих звуков. После того, как первый грузовик, завывая двигателем и покрышками, вырулил на заносе из-за поворота, патрульных осенила догадка - Кацураги. Так тормозить на поворотах, а вернее - входить на них в контролируемый занос при помощи ручника, было её визитной карточкой. Но это было делом привычным, и патрульные только смерили скорость первого грузовика на выходе из поворота. То есть из заноса.
- 70 кмч - средненько, - прокомментировал патрульный. - Наверное не одна едет - осторожничает.
Но за первым грузовиком из-за поворота, слегка задев боком здание, вылетел второй. Один из патрульных присмотрелся, резким движением схватил бинокль и упёр окуляры в кабину. А спустя две секунды он уже трясущимися руками пытался завести машину. Второй, глядя на побелевшее лицо напарника, взволнованным голосом спросил:
- Кто?
Тот с трудом ответил, срываясь на змеиный свист:
- С... Сс... Ссссс...Ссссорьююююю!!! - и заорал благим матом, обращаясь, видимо, к машине:
- Да заводись ты, катафалк ё****й!
Но катафалк, похоже, оскорбился и остался недвижим. Да ещё и заклинил двери. Патрульные заметались по салону, пытаясь выбить пуленепробиваемые стёкла. Первый грузовик промчался мимо, а из прикрученных на кабину второго колонок уже неслось:
- Дрожит земля, дрожит горячий воздух!!!
Огромные грузовики с эмблемой НЕРВа на бортах и на лбу на бешеной скорости неслись к выезду из Токио-3.

Аска за рулём по-дьявольски рассмеялась и утопила педаль газа, направляясь прямо на застывшую патрульную машину. На двери была видна цифра "7" - седьмой участок. Один из участвовавших в ночной веселухе полгода назад.

Водитель катафалка, который уже приготовился стать братской могилкой на двоих, прекратил бессмысленные попытки выбраться и обречённо уставился на летящий на них грузовик. Перед глазами стали сплывать картины из жизни. Вот он ребёнок... Мальчик... Юноша... Молодой человек, поступивший на службу в полицию... И вот уже он стоит на ночной улице, среди таких же, как он, с щитами и резиновыми дубинками, а спереди - из-за рядов товарищей - слышится громовое: "Броня крепка и трубы наши тяжелы!", и первое тело перелетает застывшие ряды. Полицейский вспоминал. Он был ещё новым человеком в городе, и поэтому никак не мог понять того похоронного настроения своих коллег, после того, как до них довели приказ начальства: "Не допустить гражданских беспорядков на перекрёстке такой-то и такой-то улицы. Предполагаемые зачинщики предполагаемых беспорядков - пилоты и обслуживающий персонал НЕРВа". Он понял это только тогда, когда очнулся в больнице с переломанными рёбрами, сломанной ключицей и сотрясением мозга. Нет, он, конечно, знал, кто такие пилоты, что такое НЕРВ, Арена и прочее, но не на грош не верил всем этим байкам про царящий в Токио-3 беспредел, главной причиной которого были всё те же нервовцы.
Он помнил, как его товарищи разлетались, как кегли под бешеным натиском, как казалось, свирепой неорганизованной толпы, но когда сам он оказался в первом ряду, то увидел, что им - почти трём сотням прекрасно подготовленных и экипированных полицейских - противостоят всего человек тридцать. Но как противостоят! Он помнил, как рыжеволосая девушка, ударами полицейских тонф расчищала пространство перед собой. Это было нечто: его боевые товарищи - а это уже был именно бой, а не банальная стычка - падали или отлетали в сторону один за другим. Полицейский поудобней перехватил дубинку и кинулся вперёд. Рыжеволосая только что ударом ноги в прыжке отправила на заслуженный отдых ещё одного стража порядка и теперь разворачивалась к строю. Полицейский, прикрывшись щитом, поднырнул под удар тонф - на щит словно обрушилась пара свай - и, скрипя сердце - девушка всё-таки, - ударил дубинкой по икрам. Рыжеволоска рухнула на колени. Строй полицейских рванулся вперёд, тускло блеснули наручники, но вдруг раздался нечеловеческий рёв:
- Аска!!! - и к строю вылетел парень лет шестнадцати - весь одетый в проклёпанную джинсу, с двумя трубами в руках - и встал между полицейскими и упавшей девушкой.
"Перила", - подумал полицейский, взглянув на трубы, и парень навёл на него пару злых глаз. Потом перевёл взгляд на дубинку, обернулся к девушке и, сжав трубы так, что побелели пальцы, с тихим, но злобным звериным рыком снова уставился в глаза полицейского: тот прочёл в глазах парня приказ тов. Сталина - "Пленных не брать". Дальше он помнил только взмах труб, много-много звёздочек и боль. Очнулся он уже в больнице.
И теперь он смотрел на эту рыжеволосую дьяволицу, которая со взглядом палача, которому ну ооочень нравится его работа, направляла грузовик прямо на машину.

Аска так и не простила полицейских седьмого участка, не смотря на приказы самого Икари-старшего, профилактические беседы (а также подзатыльники) Мисато, укоризненные замечания Синдзи и прошедшие полгода. Всякий раз, когда на одной улице оказывались они и Аска, то всё последующее по финалу напоминало старый, тогда ещё фантастический, а теперь ну просто комедийный фильм "Горец": в конце оставался только один. То есть одна. А остальные пребывали в сладких грёзах коматозного состояния - интуиция у Аски была не намного хуже, чем у Синдзи. Полицейских других участков Аска не трогала, пока те сами не нарывались своей навязчивостью. А они и не нарывались: терпеливо жались в сторонке и время от времени заботливо оттаскивали своих коллег из седьмого и укладывали их в машины скорой помощи.

Синдзи, дремавший на сидении слева от Аски, почувствовал спинным мозгом в кабине непонятное напряжение и открыл глаза. После чего, увидев цифру семь на борту ментовозки, подвинулся к Аске, обнял её за плечи правой рукой, а левой, со словами:
- Дорогая, не увлекайся, - стал поворачивать руль.

Грузовик качнуло влево, и полицейский закрыл глаза. В следующий миг раздался грохот мощного удара. Когда патрульные, спустя пару минут, наконец-то открыли глаза, ожидая увидеть свет и врата рая, то увидели асфальт дороги под бардачком - у машины был начисто снесён капот. Он лежал отдельно, метрах в тридцати. Вспомнив отца-десантника Кадзи, патрульные дружно перекрестились левой рукой и потеряли сознание.

- Что ж ты так-то, - укоризненно начал Синдзи, - они же не виноваты, работа такая.
- Ага. У них работа, а у меня три дня ноги болели, и коленки ободрала, когда упала, - зло проворчала Аска.
- Отстаёшь от Мисато, - вдруг ни к селу, ни к городу заметил Синдзи, и все полицейские были враз забыты. Аска скорчила физиономию велосипедиста на финишном спринте и втопила по самое небалуйся. Синдзи улыбнулся, любуясь прекрасным профилем лучшей гонщицы всех времён и народов. Он снова приблизился и поцеловал Аску в щёку. Та улыбнулась и повернула голову.
С задних сидений раздалось деликатное покашливание - Рэй, как всегда, была сама воспитанность. Синдзи обернулся, и Рэй показала ему на табличку "Товарищи пассажиры. Во время движения не отвлекайте водителя разговорами и поцелуями".
- Мисато?
Рэй с невинной улыбкой кивнула:
- Безопасность превыше всего.
Синдзи повернулся вперёд, откинулся на спинку сиденья и пробормотал:
- Если безопасность, то накой она с собой оба пистолета взяла?
После получения нового "Пустынника" Мисато не захотела расставаться со своим старым стволом, а праздник по поводу повышения Судзухары навёл её на мысль, что надо научиться стрелять по-македонски, и теперь спорить с ней стало в два раза опасней.
Синдзи усмехнулся, в очередной раз вспоминая ночные события полугодичной давности. Славная была охота. Правда, Тодзи чуть было не лишили новоприсвоенного звания, но за него заступилась Мисато, которой это развлечение очень даже понравилось, и уже готовый приказ отозвали.
Кстати, сам Синдзи потом нашёл этого полицейского, которого самолично отправил в больницу. Как бы он не был зол во время развлекухи, он всё-таки хотел выяснить, что это было: смелость или глупость. Когда он зашёл в палату в первый раз, у полицейского случился припадок, но Синдзи был настойчив и после третьего припадка он таки смог поговорить с болезным. Оказалось что смелость - полицейский просто не знал, кто такие Синдзи, Аска, Рэй, Тодзи и остальные, и поэтому не боялся. Остальные же слишком опасались за своё здоровье, а напуганный враг - уже не враг. Как бы то ни было, а незнание закона не освобождает от ответственности, так что никаких угрызений совести у Синдзи не было.
Из процедуры чтения пыльных страниц истории Синдзи вывел звук топтания батонов. Опознав звук, он усмехнулся. Вообще у него уже начало болеть лицо - он слишком часто сегодня улыбался.
"Вот же человек", - подумал Синдзи. - "Счёт в швейцарском банке уже превысил расстояние от Земли до Солнца, а всё строит из себя тихоню-программиста".
Сзади послышался злорадный смех. Любой нормальный психолог за такой смех уже бы упёк Кенске в психушку лет на десять - так, для профилактики. Но на его счастье рядом сидел... то есть сидела практикующий психолог несколько новационных, даже можно сказать, бунтарских взглядов на методики лечения. Рэй недавно заняла первое место на межрайонных соревнованиях по кикбоксингу, и поэтому Айда ничего не угрожало. Разумеется, кроме самой Рэй, если Кенске - не дай то Господи! - попробует посмотреть на какую-нибудь другую девушку с интересом, превышающим допустимый предел. Предел устанавливала сама Аянами, и поэтому он иногда скакал. И Айда иногда не успевал следить за изменением котировок на бирже взаимоотношений, за что и удостаивался внеочередных профилактических сеансов от шизофрении. А пока он просто злорадно, по-маньячески ржал.
"Опять какой-то вирь смастрячил", - прокомментировал про себя Синдзи. Айда за каким-то лешим - а если честно, то чтобы поднабраться опыта - подрабатывал в том же НЕРВе экспертом по информационной безопасности и считал, что лучший способ укрепить сетевую защиту, это без устали атаковать её. Он был специалистом по написанию интеллектуальных вирусов, ну а уж когда он атаковал MAGI лично, собственной персоной и в силах тяжких, то тут уж защиту НЕРВа могло спасти только второе пришествие Адама или отключение персоналом всех внешних соединений. Если успеют - Кенске ведь не трубил в рог перед началом нападения.
А Аска тем временем нагоняла грузовик Мисато. Кацураги, конечно, была намного опытней, но Аска приняла к исполнению байкерскую поговорку "Тормоза придумали трусы", а чувство страха у неё окончательно отшибло во время последнего боя на Арене. Рэй пыталась навязать свою помощь по лечению, но Аска вежливо послала её гораздо дальше геостационарной орбиты, и Рэй отстала.
Вскоре Аска поравнялась с Мисато и стала корчить обидные рожи через стекло. Мисато некоторое время терпела, про себя уже пообещав устроить зарвавшейся девчонке "Утро стрелецкой казни", но тут воображение Аски взыграло - она изобразила очень остроумную лицевую конструкцию, - и Мисато не сдержалась - резко вывернула руль вправо. А Аска казалось только этого и ждала - она ударила обеими ногами по педали тормоза, и Мисато занесло. Она выругалась, выводя машину из заноса:
- Не на того напала, заррраза арийская!
Видя, что номер не прошёл, Аска снова втопила газ. Они уже выехали из города и теперь неслись на скорости 130 кмч по пустынному шоссе. Пустынным оно становилось, как только до водителей других машин, и встречных и попутных, долетали звуки песен "Арии". Они предпочитали добровольно слететь в кювет, чем попасть под двухметровые колёса этих спятивших Шумахеров.
Но теперь Мисато смотрела в стёкла заднего вида и своевременными поворотами не давала Аске прорваться вперёд. После нескольких неудачных попыток, это маневрирование кое-что напомнило Аске, и она вставила диск с саундтрэком одного старого фильма. Фильм, что-то вроде "Чебуратор-2", был так себе, но музон к нему делали однозначно правильные пацаны. До Мисато донеслись знакомые аккорды Guns'n'Roses, она успела подумать:
"К чему бы это?" - и в следующий момент получила мощный удар в задний бампер, а из переговорника доносились вопли Аски:
- Angrief! Fur Fuhrer und Vaterland! Gott mit uns!
Мисато схватила рацию и заорала:
- Лейтенант, отставить! На борту гражданские лица! По домашнему аресту соскучилась?!
В ответ донеслось что-то по-немецки, но потом голос Синдзи перебил Аску:
- Мисато-сан, она всё поняла.
И хотя Мисато почему-то сильно сомневалась, что "Так точно" по-немецки звучит с такими интонациями и так долго, но Второго удара не последовало.

- А кого это ты подразумевала под гражданскими лицами? - спросил вальяжно развалившийся рядом с Мисато Кадзи.
- Тебя. Ты официально у нас не работаешь.
- Официально меня вообще нет. Я - призрак коммунизма, - рассмеялся Кадзи. - Командующему для исполнения заданий очень удобен человек, которого нет. Если что - я не я и рожа не моя.
- А хочешь я докажу тебе, что ты есть? - вкрадчиво спросила Мисато.
Кадзи не успел сопоставить вопрос и тон, которым он был задан, и ответил:
- Ага.
После чего получил по голове рукояткой выпрыгнувшего из кобуры пистолета.
- Аааа! Мисато! Какого ххх...?!
- Больно? - заботливо осведомилась та.
- Дьявол, да! Железом да по мозгам! Ясен пень - больно! - Кадзи потирал ушибленный череп.
Мисато улыбнулась и голосом лектора продекламировала:
- Боль есть сигнал, что с организмом что-то не так или он получил повреждения. Но это также значит, что организм существует. И раз ты испытываешь боль, значит ты есть. Так?
Логика у неё всегда была железобетонная с антиударным покрытием. Кадзи, не найдя контраргументов, проворчал под нос:
- Каждому лектору - в жопу по вектору...
Но на его несчастье Мисато сегодня с утра почистила уши, и Кадзи получил по голове ещё и "Пустынником". А он был явно потяжелей.
- Ааааааа!!! Чёрт, Мисато, ты что, меня убить хочешь?! - Кадзи повернулся и увидел искорку садизма в красивых глазах Мисато.
"Вот попал. Похоже, она сегодня в настроении", - подумал он про себя. А Мисато спокойно убрала орудие пыток и повернула лицо к дороге.
- Кажется, подъезжаем, - донеслось с третьего ряда сидений, где сидели Макото и Шигеру. На втором ряду сидели Тодзи с Хикари. Их посадили "со взрослыми" тоже по соображениям безопасности: Тодзи, вот уже полгода как официальный парень Хикари, в присутствии Рэй вёл себя как-то неадекватно, что очень не радовало его девушку, да и саму Рэй - тоже. Но если Хикари успокаивалась на подзатыльнике с лекцией на тему "Куда буркалы выкатил кабель-переросток?", то Рэй ставила палочки в свою записную книжку. И как-нибудь вечером выцепляла этого героя в тёмном переулке Токио и, сверившись с записями, проводила необходимое количество внушений. До переломов, конечно, не доходило - свои всё-таки, - но дней на пять Тодзи становился некомбатантом.
А меж тем они и правда подъезжали. Подъезжали к одному из озёр, которые образовались в ходе боёв с Ангелами. В отличие от той воронки, что образовалась после взрыва Нулевой, эти котлованы решили не засыпать. И сейчас это были нормальные озёра, ненормально круглой формы, и в них даже водилась рыба - её запустили год назад. Собственно, вся компания как раз на рыбалку и ехала - отдохнуть после очередного боя. Идею подкинула Рицко, и все завелись. Сама Рицко сидела сейчас рядом с Майей в грузовике зело злой Аски и немного нервничали - скорость была приличная, а водительских прав у Аски, конечно же, не было. Другое дело, что никому не придёт в голову их проверять. Магические слова "Чрезвычайные полномочия НЕРВ" всегда действовали безотказно. Так что в принципе, можно было даже устроить дикие танцы в неглиже на маинстрит Токио-3, и никто бы даже не вякнул. Да полицейские и так полгода как ходят смирные и тихие, отчего тот же Тодзи даже иногда грустит - раньше было веселее: пнул урну, тут же подскочил манекен в синем - "нарушение общественного порядка согласно статье...", - и дальше начиналась махаловка до мочиловки. А сейчас... Скукота.
Мисато стала тормозить и тут же получила удар в корму. Но прежде чем она успела обрушить на Аску матерный монолог, та её разоружила, проворковав в переговорник ангельским голоском:
- Ой! Простите Мисато-сан(!!!), я замешкалась.
Мисато произнесла часть монолога про себя, но решила этим ограничиться - на извинения материться вроде как не принято. Она стала съезжать с шоссе - ещё километр надо было пилить по колее через лес. Но колею, похоже, прокладывали в расчёте на легковушки, и теперь по лесу стоял такой грохот от выворачиваемых и падающих стволов, как будто по лесу к озеру ломилось стадо бешеных мамонтов, жестоко страдающих от сушняка. Ибо Аска, пробормотав:
- Мы пойдём другим путём, - вообще съехала с колеи и теперь прокладывала новую.
Синдзи запел:
- Мы и Грынпыс, в борьбэ мы родылысь, за экологию борыс!
Не смотря на отчаянное сопротивление этой самой экологии в виде леса, Аска умудрялась не отставать от Мисато.
Преодолев лесозону, грузовики на скорости в 80кмч с разгону проскочили показавшуюся очень узкой полосу берега и влетели в озеро, моментально погрузившись по самую крышу. К счастью грузовики были армейского образца, так что кабина была герметичной, да и забор воздуха мог вестись аж из трёх мест. Аска услышала, как в кабине Мисато дико заржал Тодзи, и тоже усмехнулась - видимо обоим это напомнило "Последний бой Варяга". Но на самом деле Тодзи ржал не столько из-за этого, сколько от комментария Хикари:
- Мисато-бланка буль-буль, буль-буль.
Кенске, ничего не замечавший вокруг вот уже минут десять - он пребывал в экстазе от только что написанного им виря - потянулся к кнопке опускания стекла - ему, видимо, захотелось глотнуть свежего воздуха. Аска, увидев это в зеркало заднего вида, резко перегнулась через сиденье и, схватив Айда за грудки рубашки, притянула к себе.
- Дотронешься - ихтиандром сделаю, - процедила она ему в лицо, и зрачки офанаревшего хакера свернулись в точки диаметром 0,6(6) мм. Когда Аска этого хотела, то её сила убеждения превышала даже возможности Аянами, чему та откровенно завидовала - ну не дано.
Аска кинула Кенске обратно на сидение и врубила заднюю передачу. Два рычащих морских чудовища стали выбираться на берег, а выбравшись - благо дно было пологим - встали обтекать.
Пассажиры стали кто вылазить, кто выгружаться. А Кадзи даже не выгружался: он просто шлепнулся с полутораметровой высоты кабины и рванул к ближайшим кустам - его внезапно схватил приступ морской болезни. Из кустов послышались крайне неаппетитные звуки, и Кадзи резко полегчало. Ему полегчало ещё больше, после того как он уполовинил карманную фляжку с чистейшим спиртом и из кустов он уже вышел, сверкая белоснежным оскалом.
А Мисато, широко расставив ноги и уперев кулаки в бока, уже хозяйским взглядом осматривала предполагаемое место кемпинга. Весь мужской личный состав вдруг ощутил острую потребность исчезнуть из зоны видимости майора, но было поздно.
- Лейтенант Икари и вольнонаёмный Рёдзи, - оба поспешно обернулись, - разгрузка материальной части. Айда - развёртывание центра связи. Судзухара - заготовка горючих материалов. Макото и Аоба - рекогносцировка местности с нанесением ориентиров на карту района.
Мисато огляделась и рявкнула:
- Выполнять!
Макото и Шигеру ломанули в лес, и скоро треск ломаемых веток стих в дали. Синдзи и Кадзи кисло переглянулись и поплелись к заду грузовика Аски. Когда они дошли до бампера, Синдзи подсадил Кадзи, тот перевалился через стенку кузова и пинком отвалил её вниз. Синдзи окинул взглядом внутреннее убранство кузова и присвистнул.
- Похоже, Мисато решила отдохнуть с четерёхзвёздным комфортом.
В кузове громоздились шезлонги, раскладные столы, мешки с упакованными... НЕТ, не банальными палатками, а, судя по рисункам, с шатрами на шесть посадочных мест. Ещё там была куча вентиляторов и обогревателей, на все казусы погоды. Кадзи кинул Синдзи какой-то пластиковый ящик и тот услышал знакомое металлическое постукивание цилиндрических небольших предметов.
"Ну да: Мисато без пива, это как Кадзи без щетины".
Но он снова глянул в кузов и остолбенел - эти ящики занимали ровно половину огромного кузова.
"Здесь же ящиков двести! Что за беспредел она задумала?" - снова подумал Синдзи. Но Кадзи пощёлкал пальцами у него перед лицом и показал рукой на озеро.
- Кидай. Охладится.
Синдзи кивнул, и работа закипела: ящики один за другим аккуратно укладывались, а вернее - беспорядочно скидывались, в прибрежную линию, выкидывая наверх радиолокационные буйки, чтобы потом легче было искать.
Когда Синдзи взялся за двадцатый ящик к нему подвалил окончивший разминку Тодзи и запрыгнул в кузов. Немного покопавшись в глубине, он вылез наружу, держа в руках чемодан, похожий на футляр гитары.
"Старовер хренов", - подумал Синдзи.
Судзухара положил футляр на траву, приложил палец к замку и, после негромкого "ЁПРСТ - Клац" замка, медленно и торжественно поднял крышку. Он запустил руку в футляр и, спустя секунду, с лихим молодецким посвистом уже крутил вокруг себя красивый воронёный топор с изукрашенным топорищем. Синдзи усмехнулся:
- Чем бы дитя не тешилось...
Однажды Тодзи после очередного боя подвалил к техникам из третьего отдела с двумя ящиками. В ящиках был двадцатилетний армянский коньяк. Тодзи грохнул ящики один на другой, а сверху шлёпнул выполненный в цвете планчик-конспектик будущей работы и загадочно проговорил:
- Выпустите - купим.
Спустя одно моргание глаза ящики испарились, а техники уже обсуждали схемку и сыпали спецтерминами, среди которых иногда проскакивало многообещающее "нож Второй". И через две недели Тодзи получил посылку по почте, а в бухгалтерию НЕРВа поступил акт о списании одного лепестка лезвия виброножа второй модели.
Тодзи, наконец, наигрался с орудием труда палачей и, насвистывая "Куда идёт король - большой секрет", отправился в сторону леса. Синдзи принял от Кадзи очередной ящик и, заметив в глубине большой двухстворчатый холодильник, пробормотал:
- Пять звёздочек и шоколад в постель.
После пятидесятого ящика грузчики решили устроить перекур. Кадзи скрутил "козью ногу" и над поляной поплыл забористый аромат ядрёного, или даже лучше сказать, ядерного самосада. Синдзи же, будучи потомственным аристократом, не спеша попыхивал Парламентом.
Для развлечения они стали наблюдать за мечущимся по поляне Кенске. До этого тот минут двадцать расставлял на поляне столы с самовбуривающимися ножками, которые доставал из кузова другого грузовика. Теперь же Кенске принялся пинками разгружать большие чёрные ящики со знаком "Не кантовать". После пяти минут мата и пинков ящики были выгружены, и Кенске принялся перетаскивать их поближе к столам. Кадзи и Синдзи заинтересовались этим зрелищем и закурили по второй. А Айда начал доставать из ящиков системные блоки, мониторы, принтеры, спутниковую антенну и ещё кучу всякого высокотехнологичного барахла. Место вокруг Кенске быстро превращалось в подобие его же "вычислительного центра". Синдзи был там пару раз. МАГИ? Да это просто игровая приставка по сравнению с той мультипроцессорной системой - а считать процессоры Синдзи заколебало уже на третьем десятке, - которую тогда продемонстрировал Айда, у себя в особняке. Система охлаждения, между прочим, занимала весь подвал - служа по совместительству системой отопления, - что уже вызывало уважение. Короче, Кенске был в своей стихии, и его руки работали быстрее, чем у медвежатника при взломе. Наконец, собрав это чудо техники в единое целое, Айда засадил всё питалово в сетевой фильтр и, схватив кабель, снова пошёл к грузовику. Кадзи и Синдзи закурили по третьей.
- И куда он собрался его втыкать? - вяло поинтересовался у окружающего пространства Кадзи, но Синдзи воспринял вопрос на свой счёт и ответил:
- Туда же куда и вон тот двуспальный криогенератор, - он ткнул пальцем за спину, в сторону холодильника.
- Аааа, - так же вяло протянул Кадзи, и они продолжили наблюдать за Кенске.
А тот меж тем залез в кузов и, судя по звукам пинков и приглушённого мата, стал пробираться вглубь. Когда он добрался до середины, таранные звуки стихли. Вскоре Айда выскочил наружу и, довольно потирая руки, направился к сетевому фильтру. Щёлк! В переключателе мигнул светодиод, и послышался тихий шелест куллеров и громкие вопли бесперебойников.
Синдзи с Кадзи переглянулись, бросили окурки и отправились в разведку. Они подошли к кузову грузовика и посмотрели вглубь. Там было темно, но виднелось ещё несколько пирамид из ящиков, причём некоторые были вообще деревянными и с надписями на немецком языке.
"Наверное, Аски", - подумал Синдзи, забираясь в кузов. Вместе с Кадзи они стали пробираться вглубь кузова, посекундно зацепляясь ногами за ящики, провода и всякий мелкий хлам разбросанный по полу и комментируя непечатными словами каждый такой инцидент. Наконец они упёрлись в металлическую стенку, и урок изящной словесности окончился.
- Какого? - возмутился Кадзи. - Ещё и отдельная гауптвахта?
Он щёлкнул зажигалкой, и тусклый свет огонька выхватил из темноты латинские буквы. Синдзи начал читать по слогам.
- Ка-у-ти-он, - он пожал плечами. - Не знаю такого. Так, дальше. Ну-кле-ар.
Синдзи почесал загривок.
- Шампунь с нуклеотидами - ваши волосы будут счастливы! - воспроизвёл он первое, что пришло на ум. Кадзи поднял зажигалку повыше. Повыше гордо красовался знак радиоактивной опасности. Господи на небесах усмехнулся и ниспослал просветление на двух смертных, после чего, вместе с админом Астрала, стал наблюдать дальше.
Синдзи с Кадзи кубарем выкатились из кузова и снаружи встретили Мисато в сопровождении Рицко и Майи. Синдзи, видимо забыв про два пистолета, уже хотел тактично и в елико возможно вежливых выражениях поинтересоваться: какого, б**, х**, эта по****ь делает в этом ё***** грузовике, б**? Но Кадзи, у которого ещё побаливала голова от двух ударов рукоятками вышеупомянутых пистолетов, его опередил и, зажав Синдзи рот, спросил:
- Дорогая, - изящный полупоклон с Синдзи под мышкой, - мгла непонимания скрывает от меня зелёные луга вашей мудрости. Не соблаговолите ли вы пояснить... - и тут Кадзи прорвало, - Какого, б**, х** эта в п**** ****ая по****ь, б**, делает, на***, в этом в ж*** ё***** грузовике, е*** я в рот такие сказки?!!
Майа, которая во время вопроса загибала пальцы на всех звёздных словах, на последнем пассаже хлопнулась в обморок, и Рицко приступила к реанимации. А Мисато, сделав показное движение языком, как будто вычищала застрявшее волокно мяса между зубов, прокашлялась и ответила вопросом.
- А ты что, хотел бы, чтобы я все три дня слушала гудение моторов этих тракторов? - она махнула на грузовики и стала перечислять. - Холодильник, вентиляторы, фены, телевизор... Самое главное фены, правда, девочки?
Девочки в составе уже присутствующих и вновь прибывших Хикари, Аски и Рэй дружно кивнули. Даже Майя вышла из комы, кивнула и снова вырубилась. Мисато смотрела на Кадзи с просто убийственной нежностью, и тот зажал себе рот второй рукой - рвущиеся из души слова были абсолютно противопоказаны в столь блестящем обществе. Да к тому же Кадзи не очень хотелось становиться очередным пациентом Рэй: та, будучи интеллигентом до мозга костей, не терпела нецензурщины в присутствии своей высокой особы. Только при наличии веской уважительной причины, каковой, конечно, не могло служить несогласие Кадзи по поводу естественной необходимости наличия столь жизненно важной вещи, как фен.
Мисато улыбнулась своей обворожительной улыбкой и спросила:
- Так значит, конфликт исчерпан?
Кадзи, продолжая мычать в ладонь, резко махнул головой.
- Ну и ладненько! - радостно заключила Мисато и, подняв вместе с Рицко Майю, сказала:
- Девочки, пойдёмте, мальчикам надо работать, - после чего вместе с девочками проследовала в сторону берега озера.
Всё ещё мычащий Кадзи и Синдзи посмотрели им вслед, после чего одновременно повернули головы к большому холодильнику - душа требовала выхода. Они дружно рванули к грузовику и влетели в ждущие недра холодильника, захлопнув за собой двери. В течении следующих трёх минут его пластиковые бока, отличающиеся хорошей звукоизоляцией, основательно подрагивали, а потом из него вышли 100процентно умиротворённые мальчики и пожали друг другу руки. Было заметно, что некоторые пластмассовые панели внутренней отделки холодильника треснули, не выдержав бури чувств, нашедшей наконец выход.
Но работа есть работа, так что Синдзи и Кадзи, поплевав на ладони, стали разгружать это достижение технического прогресса. Но хотя плевали-то они на ладони, а до края кузова холодильник всё равно перемещался под действием сильных ритмичных импульсов, сопровождающихся выдохами "Кия!" Когда холодильник уже двумя ногами был вне гроба кузова, Синдзи и Кадзи снова решили перекурить.
А в это время Мисато, подрядив на разгрузку малотоннажного скарба Аску, Рэй и Хикари, руководила развёртываем, что называется, рекреационной инфраструктуры: уже стояли два блока пляжных кабинок, на три бокса каждый - Мисато свято блюла правило "Мальчики налево, девочки направо"; живописным хаосом были расставлены шезлонги и зонтики от солнца; была даже поставлена палатка лазарета (предусмотрительность Мисато не знала границ) в котором сейчас Рицко пыталась привести Майю в чувство.
Кадзи, снова затягиваясь ядером, усмехнулся, вспомнив замеченные им здоровые железные канистры с абсолютной формулой С2Н5ОН, а также ящик с пометкой биологической опасности. В ящике - Кадзи был как-никак шпионом - покоилась краса и гордость третьего технического отдела - компактный, универсальный, всепогодный и всетопливный самогонный аппарат СА МК2 "Неунывающий". У техников был своеобразный юмор. Кадзи ещё раз глянул на лазарет и подумал, что при необходимости он может быть достаточно просто и быстро преобразован в бар, куда этого "Неунавющего" и можно будет инстальнуть. Прикинув планы на вечер, Кадзи затушил окурок и спрыгнул на землю.
- Понеслась душа в рай, - пробормотал Синдзи, и многострадальный холодильник рухнул рядом с Кадзи. Тот развернулся спиной, оба присели и с тихим шипением - тихим, чтобы не нервировать Рэй и не усугублять состояния Майи - стали приподнимать тяжёлую конструкцию, но тут из кабинки справа вышла переодевшаяся Мисато, хотя лучше было бы сказать раздевшаяся - красовавшийся на ней купальник назвать предметом одежды мог только полный шизофреник типа Пикассо. Синдзи успел услышать характерный стук отваливающейся челюсти, и в следующее мгновение его разумом полностью и нераздельно завладел вопрос "Это зачем же холодильники делают такими тяжёлыми?" Ибо Кадзи, пребывающий в той стадии созерцания прекрасного, когда из этого состояния не может вывести даже приоритет калибра 9мм, приставленный ко лбу, естественно не мог сконцентрировать внимание на холодильнике за спиной. А Синдзи не был готов к столь радикальной смене нагрузки, и холодильник плавно спикировал ему на ноги. Синдзи, всё ещё находившийся под пристальным вниманием ниндзя-сэнсея Фуюцки, вспомнил тренировки по невосприимчивости к боли и сжал зубы. После чего упёрся головой в стенку холодильника, титаническим усилием наклонил эту Пейзанскую - и ещё ******************** такую-то - башню и выпростался из-под днища. Он на пятках обошёл холодильник, встал перед Кадзи, закрыл ему челюсть и, за галстук притянув его лицо к себе, открыл рот.
- Б*********************************************!!!!!!!!!!!!!!! - громогласно разнеслось по окрестностям.
Судзухара сбился с ритма ударов - он валил сосну - и расплылся в блаженной улыбке.
Кенске забыл значение трёх волшебных клавиш и решил вспомнить с помощью эксперимента.
Макото и Шигеру вместе с обнаруженным бурым медведем - иностранный шпион не иначе - все дружно выполнили действие по команде "Воздух!" - ткнулись лицами и одной мордой в землю.
А только выведенная из комы Майя, снова закатила глаза и откинулась на кушетке. Сидящая рядом Рицко подумала и согласилась с только что высказанной мыслью.

Мисато обернулась на рёв и увидела, как Синдзи душит Кадзи, иногда ударяя его об не в чём не повинный криогенератор. Она бросилась разнимать их, и вывернувшим из-за бампера Аске и Хикари предстала уже более живописная картина: Синдзи, вцепившийся в горло уже начинающему синеть Кадзи - при этом он не переставая и весьма изобретательно матерился - и Мисато, пытающаяся оттащить Синдзи, что было бесполезно в данный момент - тот был в состоянии амок и сейчас мог бы даже сваи головой ломать. Тут мимо Аски и Хикари прошуршали шаги Рэй, разминавшей кисти рук. Аска моментом сообразила, что сейчас будет и, кинувшись вперёд, преградила Рэй путь, умоляюще глядя ей в глаза. Немного подумав, Рэй кивнула.
Аска - кстати, тоже уже побывавшая в кабинке для переодевания - благодарно улыбнулась и быстрым шагов направилась в сторону разборки. Когда она оказалась в поле зрения Синдзи, то звук отваливающейся челюсти повторился, и Мисато, наконец, удалось отцепить Синдзи от полузадушенного Кадзи. Синдзи, конечно же, не мог проигнорировать Аску, не обидев её при этом, и поэтому он стоял и буквально поедал её глазами. Однако, боль в ластах напомнила о себе, и он, клацнув челюстью, скривился. Аска бросилась к нему.
- Этот .... нехороший человек, этот Кадзи Батькович, мне холодильник на ноги скинул, падла... - Синдзи явно хотел сказать что-то покрепче, но вовремя встретился глазами с Рэй и сдержался. После этого Кадзи, поддерживаемый Мисато, и Синдзи, поддерживаемый Аской, дружно отправились в лазарет. Около холодильника остались Рэй и Хикари.

Макото первым поднял лицо из влажной лесной земли и сказал:
- Пойду, проверю.
Аоба с медведем кивнули, и Хьюга потрусил по направлению к лагерю. Оставшиеся наедине медведь и человек встали, отряхнулись и уставились друг на друга.
- Медведь, - пробормотал Шигеру и расплылся в дебильной улыбке - страх иногда находит очень причудливое выражение.
- Японец, - рыкнул медведь и про себя подумал: - "Совсем двуногие обнаглели. Нет, ну ты посмотри на него - стоит и лыбится, как будто знает, что я его есть не стану. А может для разнообразия..."
Медведь встал на задние лапы и, заложив передние за спину, обошёл вокруг Аоба, иногда принюхиваясь. Взгляд медведя был крайней степени скептическим.
"И чем вас только кормят?" - размышлял он. - "Чистый Освенцим с Бухенвальдом в придачу".
В конце концов, медведь решил всё-таки не портить аппетит таким костлявым человеком. Он остановился напротив Шигеру, прокашлялся и, приняв классическо-пугающую позу, грозно зарычал. Но Шигеру не тронулся с места - стоял и смотрел на медведя круглыми глазами и с прежней дебильной улыбкой. Медведь закрыл пасть.
"Ой, как всё запущено-то..." - подумал он и поводил когтем перед лицом Аоба - зрачки того не реагировали. Завершая комплекс мер, медведь щёлкнул Шигеру по лбу - как о стену горох - и расплылся в зловещем оскале. Он огляделся, заметил муравейник, и, подойдя к нему, зачерпнул лапой - на лапе копошилась цельная муравьиная дивизия. Медведь подошёл сзади к по-прежнему не реагирующему Шигеру и всыпал разозлённых вусмерть муравьёв ему в штаны, после чего встал рядом и выставил три когтя.
- Ван, ту, фри, - чётко посчитал медведь, убирая когти, и на счёт "фор" присел и махнул лапой. - Гоу, гоу, гоу!
Шигеру сразу дал 30кмч с места, а медведь сзади рычал:
- Беги, Форест! Бегиииии!!!
И Форест-Шигеру бежал. Сваливая деревья не хуже атакующего Королевского Тигра, разнося трухлявые пни и сшибая нафиг попадавшихся лосей. Медведь посмотрел на идеально прямую прогалину с парой офигевших сохатых и почесал за ухом:
- Пора в тренеры идти, - пробормрычал он вслед марафонцу и, мягко порыкивая под нос "Беловежскую пущу", не спеша, вперевалочку, пошёл по своим важным медвежьим делам.

Рэй и Хикари стояли и смотрели вслед удаляющимся в лазарет. Вдруг Рэй встрепенулась, как будто её кто-то позвал, и сделала три шага в сторону. В следующий миг послышалось запоздалое "Поберегись!", и рядом с Хикари рухнула верхушка высоченной сосны. Та сначала оторопела, а потом, сжав губы, посмотрела вдоль ствола - там стоял радостный Судзухара.
- Чуть не попал! - прокомментировал он. Хикари направилась к нему, а Рэй сделала сначала одну пометку в своей книжечке-журнале предстоящих сеансов, но, посмотрев на довольную рожу дровосека, поставила ещё одну.
Хикари твёрдыми шагами приближалась к Тодзи. Тот провёл анализ коэффициента злости по лицу подруги и, оценив ситуацию как низкоопасную, остался на месте, только на всякий случай положил топор. Хикари на ходу занесла руку для затрещины, но Тодзи - хоть он и остался на месте - вовсе не горел желанием спокойно наблюдать за траекторией ладони, прекрасно зная, где она закончится. Он пригнулся, проскользнул под рукой, и, оказавшись за спиной Хикари, нежно обнял её так, что та не смогла даже двинуться. Хикари пару раз дёрнулась и рассмеялась:
- Ну и кто ты после этого? - весело спросила она. Тодзи театрально развёл руки и провозгласил:
- Сиротинушка я! - и тут же был наказан за потерю бдительности изящной подсечкой. Хикари сверху улыбнулась Тодзи, оправила юбку и пошла в кабинку. А Тодзи подумал:
"Подловила... Ну что же, искусство требует жертв..."
Он заложил руки за голову и уставился в голубое спокойное небо. Но через пятнадцать секунд небо закрыла чья-то голова.
"С очками, а не птица, летит - матерится", - всплыло в голове.
- Чё тут было? - спросил Макото. Тодзи подумал и, злорадно усмехнувшись про себя, сказал:
- Мисато гонялась за Кадзи, который спёр у неё купальник. Направились туда, - Тодзи ткнул в сторону лазарета, и Макото сдуло. Тодзи заржал в голос, и карандаш в руке Рэй нарисовал ещё одну чёрточку.

В лазарете было шумно и поэтому людно. Или наоборот. Кадзи и Синдзи шипя и со свистом матерились сквозь зубы, Мисато ругалась с Аской, выясняя, кто и в чём виноват, а Рицко потрошила ящики в поисках транквилизаторов - успокоительное тут бы уже не помогло. Только очнувшаяся Майя, тихо сидела в уголке, подальше от Синдзи и Кадзи и пыталась покрепче зажать уши. И вдруг в этот и без того дурдом влетел Макото, ни слова не говоря, бросился на Кадзи и принялся его душить. Мисато и Аска замерли, повернув головы к этому беспределу, и на их лицах ясно читался вопрос: "Какого фига, какого хрена и вообще какого?" А Синдзи просто дико истерично заржал и отвалился на кушетке. Тут Рицко, наконец, нашла нужную пачку шприцов и, поулюлюкав по-индейски, швырнула первый шприц в Макото, но промахнулась и попала в плечо Кадзи. Тот обмяк, и Макото стало не интересно его душить. Он подскочил к Мисато и с фанатизмом в голосе спросил:
- Мисато-сан, с вами всё в порядке?
Мисато с Аской переглянулись, серьёзно кивнули друг другу и двойным ударом отправили Макото в глубокий нокаут, после чего повернулись к всё ещё ржущему Синдзи. Тот попытался зажать рот руками, но это его уже не спасло, и он пополнил своей фамилией список временно неоперабельных.
- Официант! - громко сказала Мисато. - Водка с мартини, взболтать, но не перемешивать.
Рицко потянулась к литровой бутылке с абсолютной формулой на боку, а выползшая из угла Майя с готовностью подала пластиковые стаканчики.

Тодзи лежал на земле и негромко напевал:
- Дивлюсь я на небо, тай думку гадаю,
- Чему я не сокил? Чему не летаю?
Он почесал затылок.
- Что-то я должен был сделать, - подсечка Хикари сбила его не только с ног, но и с мысли. - Но вот что?..
Он двинул ногой и попал на что-то липкое.
- Ёлы-палы, - Тодзи посмотрел под ногу - кроссовки были в смоле. - Тачдаун. Ёлки должны стать палками.
Тодзи прыжком поднялся на ноги, подхватил топор и, посмотрев по сторонам, отодвинул помеченную красно-чёрными полосами панель на топорище. Там торчала красная кнопка. Тодзи подышал на большой палец, потёр его о плечо и, придирчиво осмотрев на отражение солнца, нажал кнопку. Послышался быстро затихающий свист, и Тодзи усмехнулся: техники всё-таки талантливые ребята. Он поставил топор лезвием на землю, и тот стал буквально вгрызаться в грунт. Удовлетворённый экспериментом Тодзи поднял топор и принялся одиночными ударами отрубать от только что поваленного ствола метровые поленья.
- Весь мир насильем мы разрушим до основанья, а потом... - что будет потом Тодзи придумать не успел, ибо услышал приближающиеся шаги. Быстро приближающиеся. Очень быстро. Он ещё успел деактивировать колебательный контур - секрет фирмы как-никак - и развернуться, после чего был сбит с ног каким-то бешеным вихрем, физиономией напоминавшим Шигеру. Но таких глаз на его обычно флегматичном лице Тодзи не видел никогда, даже когда проигравший очередное пари Кадзи, выполняя условие, стал притворяться... эээ представителем сексуального меньшинства и активно заигрывать с Шигеру. Пролетая над кузовом грузовика, Тодзи вспоминал это примечательное событие.

Пари было на то, что Кадзи не сможет уболтать Мисато устроить ночь плотских утех. В обычных условиях этого настоящего мачо, конечно, ждала бы безоговорочная капитуляция слабой женщины, но Тодзи ведь не зря затевал пари сам - тактика и стратегия были разработаны заранее. Остальные пилоты с радостью согласились помочь, так как увидать Кадзи в столь необычном для него амплуа, было весьма и весьма заманчивой идеей.
Тогда как раз был очередной бой с неугомонными янки. Команда к тому времени разрослась до шести человек - Кенске вконец достал Мисато своими требованиями. Он звонил ей посреди ночи, присылал букеты с записками, подкладывал листы с одним и тем же текстом в отчёты, вставлял текст в ответы МАГИ. Последней каплей стала следующая выходка "отца" Арены - по его заказу на всём пути, от дома Мисато и до самого НЕРВа, развесили растяжки, поставили шиты и активистов с плакатами, на которых было всё тоже требование - "Майор Кацураги, прошу зачислить меня в пилоты". Мисато плюнула и согласилась. И как оказалось - не напрасно.
В первом же дебютном бою с командой объединенной Европы Кенске показал, что работать головой это значит не только расшибать головы противников несокрушимым черепом своей Евы. Бой, кстати, был не равным - 6 на 10, но это только подогревало ажиотаж на тотализаторе. Уже не единожды битые, противники, по донесениям второго отдела, были подготовлены просто прекрасно и были готовы к любым поворотам настроения и воображения команды Токио-3. По крайней мере, это они так думали и, естественно, ошибались. Бой начался по стандартной схеме: Евы выстроились свиньёй и, завывая бронепоездом, ломанули в атаку. Европейцы оказались не менее наглыми и, видимо положившись на сомнительное численное превосходство, в точности повторили манёвр - на поле с грохотом сближались два клина имперских Панцерваффэ. И когда между ними оставалось буквально семь евовских шагов, по защищённому внутреннему каналу двух передних биотов - девизом Кенске с некоторых пор было "Я взломаю всё, до чего дотянусь!" - вдруг кто-то хорошо поставленным командным голосом по-немецки рявкнул "Смирно!" Пилотами острия клина были немцы и вот к этому они оказались не готовы - следуя своей природной дисциплинированности, они сбавили шаг, чего оказалось достаточно, чтобы и весь клин сбился с шага и потерял свою ударную мощь. Евы с разгону врубились в дезорганизованные ряды противников, и начался прекрасный массакр.
В течении пяти секунд команда Токио свела численное превосходство противника на нет - на месте первой сшибки осталось лежать четыре основательно покорёженных и деактивированных биота. А оставшиеся разошлись на индивидуальные поединки, и Айда не побрезговал поработать головой и в прямом смысле - нагнувшись, он ударил головой в живот противника и, резко распрямившись, добавил бронированным затылком по подбородку. А дальше была продемонстрирована тактика превентивных ударов - когда слегка пошатывающийся противник попытался ударить ногой, Айда просто ударом кулака сломал конечность, а под последующий отчаянный удар рукой, Айда опять же подставил лоб, и кулак противника стал похож на морскую звезду - техники НЕРВа ладили крепко. Короче говоря, дебютировал Айда прекрасно.
И вот настал час боя с америкосами. И Тодзи просто предложил основательно разозлить Мисато, после чего уже подсылать к ней Кадзи. В принципе, для осуществления этого было три пути. Путь первый: налёт Тодзи Махно на холодильник, включая переставшую быть потайной пещеру Али-Бабы, что сразу было признано слишком опасным. Путь второй: проиграть бой, что было отметено по двум принципиальным причинам. Во-первых - проигрывать непобедимой команде Токио было ну совсем не к лицу, а во-вторых - проигрывать америкосам?! Да не в жисть!!! Хайль ДайНиппон, мочи янки!!! Так что оставался последний путь - попунктное нарушение устава боёв. Этого Мисато терпеть не могла и обычно впаивала провинившимся по паре-тройке дней безостановочных тренировок. А нарушить устав было делом нехитрым. Все переговоры высших чинов по поводу правил ни к чему не привели - естественно, кроме неприкосновенности пилотов, - и поэтому общего устава не было. Устав же команды Токио-3 разрабатывала сама Мисато, и он содержал следующие пункты:
Первый - самый главный: НЕ ОСПАРИВАТЬ И В ТОЧНОСТИ ВЫПОЛНЯТЬ ПРИКАЗЫ ГЛАВЫ ОПЕРАТИВНОГО ОТДЕЛА ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВА КАЦУРАГИ МИСАТО (Справедливой, Безжалостной, Добродетельной - в зависимости от настроения).
Второй - специально для Тодзи: НЕ ИГРАТЬ В БАРБЕКЮ!
Третий - НЕ ИЗДЕВАТЬСЯ НАД ПРОТИВНИКОМ!
Четвёртый - НЕ БИТЬ НИЖЕ ПОЯСА!
Пятый - НЕ ПОТРОШИТЬ БИОТА ПРОТИВНИКА!
И немаловажный шестой - НИКАКИХ ПОСТЕЛЬНЫХ ОТВЛЕКАЮЩИХ МАНЁВРОВ!
Как видно, пунктов было, что называется, необходимое и достаточное количество для доказательства любой теоремы курса вышки.
Янки было столько же - шесть голов крупного хоть и безрогого, но тупого скота, что даже упрощало задачу. Команды сразу разбились на пары и стали сближаться параллельными курсами. Больше всего не повезло тому, который имел неосторожность оказаться напротив Хикари. Та, не мудрствуя лукаво и вспомнив четвёртый пункт, просто с размаху погрузила носок Евы в паховую область биота поединщика. На местах зрителей раздалось дружное сочувственное "Оуууу". Естественно, у биота там ничего не было, но двунаправленная система обмена информации отработала исправно, и биот с утробным звуком согнулся в три погибели, хотя вообще-то звуковой системы у него тоже в помине не было. А Хикари принялась чистить колени своей Евы физиономией биота противника. Через полминуты пилот не выдержал и катапультировался, а Хикари, абсолютно случайно и, разумеется, непреднамеренно оторвавшая голову, почти до конца боя тренировалась на количество ударов без падения импровизированного мяча на землю.
Пилот вставшего напротив Тодзи биота противника посчитал, что он самый умный со своими многосуставчатыми руками, за что и поплатился: Тодзи, пропустив несколько ударов, осатанел и, поймав руки врага, затянул их бантиком. После чего разнёс корпус биота и стал наматывать его искусственные кишки на руку, комментируя это словами:
- Крутится-вертится шар голубой.
Пилот катапультировался, а Тодзи, бросив изрядный моток на землю, оторвал у биота ноги и пошёл искать огнемёт. Мисато что-то орала на командном центре, но Тодзи, желая посильнее разозлить её, отрапортовал:
- Плохая связь, - и заблокировал канал.
А Мисато уже была почти белая от гнева, потому что Синдзи с Аской, за полминуты с предельной жестокостью и максимальной эффективностью отметелив своих врагов - на поле боя осталось лежать два комплекта “Сделай сам”, - теперь изображали свой ставший знаменитым "отвлекающий манёвр". И изображали с гораздо большей изобретательностью и правдоподобием, нежели в первый раз. Увидевший этот почти хентай - хентай был невозможен в принципе, и все это знали, но слюни всё равно текли рекой - Кенске, конечно же, не мог устоять перед вполне праведным порывом своей тёмной извращённой души и он, быстренько сломав своему противнику шею - акт наивысшего милосердия по сравнению с остальными, - подскакал поближе и стал всё это дело снимать. При этом он плавно перемещался, меняя ракурс в поисках более "заводного" кадра. Картинка передавалась прямиком на КЦ, пред светлы очи Её Величества.
А в это время Рэй, ногами обездвижив биота противника, теперь со словами:
- Этот пошёл на рыбалку, этот пошёл на гулянку... - по одному ломала пальцы биота и, судя по всему, получала от этого офигенное удовольствие, слушая крики пилота биота, - психопоказатели Рэй стабильно ползли вверх. Вообще-то в последнее время у Рэй было плохо с пациентами, и она уже опасалась, что теряет навыки. Поэтому она решила провести биоту противника и его пилоту полный курс реабилитации. И провела - пилота, с трудом выковырянного из покорёженной техники, потом еле как вывели из психологической комы и отправили на длительное лечение в психушку.
Бой был выигран, а Мисато уже давно нарушила второй закон термодинамики - кнопки плавились под её пальцами, и бумага вспыхивала при приближении менее чем на метр. Она медленно вытащила "Пустынник" и стала постукивать им по стальной поверхности пульта управления Макото. Тот не дышал, не думал, и даже не фонил, ибо он и все понимали, что в жертву за спокойствие Мисато будет принесён первый, обративший на себя внимание. И этим первым по команде Тодзи: "Можно, пари в действии", естественно, стал Кадзи. Он с бутылкой шампанского приблизился к Мисато со спины и поэтому не видел её лица. Обняв Кацураги за талию, Кадзи задорно предложил:
- Ну что, отметим?
Мисато повернула к нему лицо, и Кадзи осёкся, а спустя секунду уже пытался вырваться из сети ударов жаждущего крови майора, которая со знанием дела зажала Кадзи в углу и теперь давала выход своим эмоциям. В общем, Кадзи проиграл пари. А потом было такое... Кадзи был человеком слова и поэтому выполнял условие пари с максимальной, так сказать, отдачей. После первой "случайной" встречи в коридоре, Шигеру уже начался шарахаться от него. А через день Аоба просто предпочитал спасаться бегством, лишь только завидев Кадзи с подведёнными умелыми руками Аски глазами. Однако, Кадзи был неплохим спортсменом, так что Шигеру удавалось смываться в двух разах из трёх. В остальных же... в остальных же Кадзи приходилось ловить уже всем командным составом, в смысле всей командой. Продолжался этот яойный беспредел пять дней, и под конец Шигеру уже добровольно записался на приём к Рэй - шифер его крыши треснул и начал протекать. Рэй согласилась с радостью, и крыша была отремонтирована, да и Тодзи решил, что пора закругляться с этим извратом. Особенно, после того как Кадзи стал обращаться к нему:
- Тодзик, прааативный.
Однако, Кадзи, похоже, вошёл в роль, так что его пришлось снова отловить и тоже стаскать к Рэй. Но всё это однозначно стоило того, что Айда заснял на камеру (и камеры наблюдения): и беготни Кадзи за Шигеру по КЦ и всему НЕРВу, и брезгливо кривящихся губ Кадзи при появлении Мисато - с последующим массакром, - и процесса "наведения красоты" на Кадзи в исполнении Аски и Хикари и всего остального.

Тодзи с разгону булькнулся в озеро.
"Ну почему опять в воду-то?" - обиженно подумал он и всплыл на поверхность. Рядом, безостановочно матерясь, бесновался Шигеру. Тодзи уловил что-то про бурых медведей и подумал, что Шигеру давно не проходил профилактики у Рэй - где он нашёл бурых медведей в Японии? А тот стал понемногу успокаиваться и вскоре, вяло бурча себе под нос, погрёб к берегу, где Тодзи уже отряхивался по-собачьи. Когда Шигеру подошёл к нему, Тодзи махнул рукой:
- Пошли, щас костерочек разведём - обсохнем.
Шигеру кивнул и пошёл за Тодзи, на ходу размышляя, во сколько гектаров спалённого леса на этот раз выльется костерочек Судзухары. Однако, увидев метровые поленья, он обрёл слабую надежду, что Тодзи впервые ограничиться этими кубометрами - тот по пути заскочил в грузовик и сейчас нёс в руках бутыль коктейля Молотова. Вдвоём они свалили поленья шалашом, Тодзи щёлкнул зажигалкой и швырнул бутылку на одно из поленьев. Бутылка разбилась, и огонь взметнулся на три метра вверх - древесина была хорошая, смолистая.
- Динь-динь, динь-динь, позвоните ноль-один, - негромко пропел Шигеру и стал стягивать с себя мокрую куртку. Тодзи, постояв несколько минут у костра, подобрал топор и пошёл выполнять пятилетний план по лесозаготовкам, а Шигеру сел на траву. От разведённого мастером своего дела кострища шёл плотный обволакивающий поток тепла, да и так-то было далеко не холодно, так что скоро от Шигеру уже повалил пар.
"Щас бы ещё сарделек пожарить и можно напиваться", - мечтал разомлевший от тепла Аоба, настраивая гитару.

А в это время в лазарете заметно подобревшие под действием абсолютной водки с не менее абсолютным мартини Мисато и Аска пытались привести в чувство Кадзи и Синдзи соответственно. Но Кадзи, похоже, был очень восприимчив к воздействию транквилизаторов, и поэтому на него не подействовали ни пощёчины, ни даже спирт у носа, что свидетельствовало о полнейшей отключке. Та же фигня была и с Синдзи - двойной удар как-никак, теоретическое и практическое обоснование убойной силы которого было приведено задолго до его рождения, так что не ему было поперёк законов переть. А Макото решили пока не реанимировать - спокойства ради.
Когда Рицко надело смотреть на бесплодные попытки, она попросила у Майи два стеклянных стакана. Та с испугом взглянула на Сэмпая:
- Масака... - и Рицко кивнула:
- Соо дес.
Мисато и Аска одновременно обернулись на стеклянный звон и увидели средневекового алхимика за работой - бутылки с жидкостями всех цветов трёхбитной радуги мелькали с бешеной скоростью в, сразу видно, умелых руках Рицко. Мисато передёрнуло - она ещё никогда не видела процесса приготовления этого адского зелья. Результаты его действия были и так более чем красноречивы. А жидкость в стаканах уже несколько раз кардинально сменила цвет - на мгновение даже став серо-буро-казявчатой - и приняла свою окончательную окраску, сигнализирующую и готовности к применению. На столе стояло два стакана с ярко-красной "Гиеной Огненной". Кадзи с Синдзи кое-как вытащили наружу, положили ногами к озеру, после чего вставили в зубы по широкой воронке и залпом влили в них этот зверский энергоноситель. Пять секунд было тихо. По прошествии же их глаза Кадзи и Синдзи открылись - белки были перечерчены ниточками набухших капиляров, - а сами они поднялись сразу на ноги, подобно небезызвестному графу - как из гроба. Следующие три секунды с их лицами происходили странные и пугающие метаморфозы, после чего оба с бешеным скутеровсикм воплем:
- Fireeeee!!! - выдохнули двухметровые струи чистого незамутнённого пламени и на приличной скорости рванули к ближайшему источнику воды - к озеру. У самой кромки воды оба оттолкнулись и, взлетев метров на пять вверх, крутанули тройное сальто с переворотом и вошли в воду. Довольная Рицко достала и подняла табличку с надписью "9.9". А на месте приводнения двух олимпийских чемпионов ещё с полминуты дымилась сама вода, как от ведра вступившего в реакцию с ней калия. Рицко в сопровождении Майи, с чувством выполненного профессионального долга, направилась обратно в лазарет, а Мисато с Аской остались стоять на берегу, в ожидании всплытия тел. Тела всплыли буквально через минуту и неспешно погребли к берегу. Встав из воды, Кадзи прислушался.
- В лесу раздавался топор дровосека... - задумчиво пробормотал он, стоя по колено в воде и глядя на поднимающийся из-за грузовиков дым. Все дружно обернулись. Железные туши грузовиков скрывали лес, но верхушки деревьев было видно, и их количество убывало довольно шустро - после шести сопровождающихся молодецким "КХЕ!" ударов на одну верхушку становилось меньше. Причём крик "Поберегись!" раздавался, когда падающий ствол уже находился в процессе низвержения на головы неосторожных. Мисато улыбнулась - хоть один делал то, что ему сказали. Она сделала изящный, приглашающий к продолжению работы жест, а сама, махнув Аске головой, пошла к своему грузовику - пора было соображать насчёт обеда. По предварительной договорённости обед был на Мисато и девочках, а ужин - на парнях. Те пытались протестовать, но Кадзи всех успокоил, мол сделаем. При этом улыбался он донельзя ехидно.
Если честно, Мисато хотела сначала ограничиться армейскими самогреющимися пайками, но Аска решительно пресекла такой недостойный ход мыслей: в грузовике стояли ящики со льдом, в которых была навалена первоклассная вырезка. А сам вид приготовления был навеян любимой забавой Тодзи на Арене - рядом с ящиками был плотненько упакован пяток жаровен, и Мисато с Аской самолично выкинули их из кузова и развернули в рабочее состояние. К этому времени подошли Рэй с Хикари. Рицко к процессу допускать было никак нельзя, так как алхимик или бармен из неё был замечательный, а вот повар - ещё хуже, чем из Тодзи. Итак, расставив жаровни и достав всё необходимое для священнодействия, сиречь готовки, Мисато, прихватив рыдающего Кенске - три волшебных клавиши были нажаты в весьма неблагоприятный момент, - отправилась за топливом. К тому времени звуки ударов топора прекратились, ибо были заменены зацикленной песней из двух строк. Шигеру и Тодзи сидели перед костром - рядом громоздилась куча порубленных стволов - и, качаясь в такт мелодии, пели:
- Владимирский централ, ветер северный,
- Море чёрное, ветер северный.
Естественно они пели душой, а душа не знает нот. Судя по пустым глазам и каменным лицам этих двух фольклорных певцов, транс не рекомендовалось прерывать ни в коем случае, но Мисато нужны были дрова для жаровен. А поскольку интересы большинства превыше интересов меньшинства... Мисато взяла гитару из рук Шигеру, чего тот даже не заметил, продолжая гнусавить свой "Централ", и, сделав несколько аккордов и подобрав ритм, запела:
- Шагом марш, в ногу! Шагом раз, два, три!
- Шагом марш, в ногу! Шагом раз, два, три!
После чего она тоже зациклила слова. Эффект оказался потрясающий: Тодзи и Шигеру, не прерывая медитации транса, встали и начали маршировать на месте. Кенске принялся наваливать им на руки дрова и придавать пинком ускорение в нужном направлении. Глаза дровоносов были, как говорится, словно пуговицы, и мысли в них столько же. Вообще, это больше всего походило на номер заклинателя змей: вся процессия - направляющий Кенске, шаманка Мисато и два дуболома с грузом родного материала на руках - строевым шагом и с музычкой прошествовала к месту дислокации полевой кухни. Перед подходом Мисато перестала играть и чётко скомандовала:
- Стой, раз-два! - Дуболомы встали. - Вольно! - и опустили руки, скинув всю древесину себе на ноги. Но даже это не смогло вывести их из транса: Шигеру несколько секунд постоял и снова завёл "Централ". Мисато протянула ему гитару, Шигеру автоматически схватил её, и вместе с Тодзи побрёл обратно к костру. Мисато подозрительно посмотрела им вслед и, сказав:
- Я щас, - пошла за ними.
У костра Шигеру сменил настройки гитары, и теперь она заиграла под банджо. Услышав весёлую мелодию, Тодзи, пританцовывая, запел:
- Забью себе и закурю, в лице е***нь бодяжная,
- Окраска хари на е**е, е**ть всё, бледная,
- Х****т ветер мне в лицо, сушняк е**т как никогда.
- Тебе спасибо конопля, приятней кайфа них**, б**, б**, б**-б**. Ау!
Тодзи достал пакет с каким-то веществом явно растительного происхождения и пачку тонкой бумаги. Мисато смекнула, в чем была причина транса и, снова отобрав у Аоба гитару, запела грустным голосом:
- Меня игла пронзит прямо в сердцееее,
- Меня придавит насмерть колесоооо.
- Косяк мне жжёт глаза словно солнцееее,
- И красный мак сотрёт меня в песоооооок.
После чего она выхватила пакет из рук очнувшегося Тодзи, грозно сказала:
- УК надо чтить, - и швырнула дурь в костёр. Тодзи был поистине мастером, и поэтому пакет вместе с содержимым превратился в невесомый пепел, даже не долетев до собственно костра. Довольная Мисато протянула гитару Аоба, сидящему с округлившимися от такой невиданной жестокости глазами, и он заиграл похоронный марш. А Тодзи стоял и сокрушённо бормотал:
- Боже мой, боже мой... Всё, всё же, что нажито непосильным трудом... - и дальше Мисато не слушала. А когда она отошла метров на двадцать, сзади уже опять завывал северным ветром хит сезона.
Когда Мисато подошла к кухне, то она уже ожидала увидеть бурную деятельность, но вместо этого обнаружила два коробка испорченных спичек, а Хикари уже портила третий. Кацураги покачала головой - Тодзи всё-таки надо было захватить с собой. Хорощая мысля приходит опосля... Теперь придётся звать Рицко. С этим заданием отправили Рэй, а сама Мисато взяв нож обратным хватом, кровожадно усмехнулась:
- Вырэжэм всо, - и точными движениями стала разделывать мясо. Повар из Кацураги тоже был не очень - готовить всё равно поставили бы самую продвинутую в этом отношении Хикари, - но зато её навыки военного человека, обученного управляться с любым холодным и огнестрельным оружием, были очень полезны на стадии, так сказать, предварительного проектирования.
Вскоре пришла Рицко с Майей, которая несла в руках широкую чашу. Мисато сначала ничего не поняла, особенно когда Рицко начала макать в чашу с прозрачной жидкостью кисть и со словами:
- Во имя отца, и сына, и святага духа, - принялась щедро благословлять дрова. Но потом до неё долетел запах этой святой водички, и она усмехнулась. Встав рядом, Мисато стала заканчивать процесс благословения:
- Аминь! - после чего бросала на освящённое топливо спичку, и дровишки вспыхивали благочестивым пламенем. После того как все жаровни воспылали праведным огнём, Рицко залпом удалила в себя остатки святой воды и, изобразив паровозик:
- Чух-чух-чух-чух... - поехала обратно в депо. Майя икнула и пошуршала следом.
Дальше оставалась элементарщина, и буквально через полчаса обед был готов к поеданию. Причём, даже звать никого не пришлось - Хикари тоже была мастером, и аромат прекрасно приготовленного мяса подействовал на всех, как звонок с лампочкой на собачек Павлова. Даже медитирующие Тодзи с Шигеру и вообще находящийся в полнейшем отрубе Макото прискакали с максимально допустимой на бездорожье скоростью.
Про последующее поедание можно сказать только то, что мяса было много. В какой-то момент Хикари даже стало казаться, что всё не съедят, но тут её кто-то с деликатным басовитым покашливанием тронул за плечо. Хикари обернулась и едва сдержала крик - перед ней мохнатой горой возвышался медведь в бандане. На бандане красовались "КИНО" и "ЦОЙ". Медведь грохнул на стол рядом с Хикари трёхлитровую банку прозрачнейшего мёда и показал на гору жареного мяса, которая уже была определена как излишки. Хикари посмотрела на почти лежащих кверху брюхом друзей и с чистой совестью завернула медведю заказ на вынос в пищевые бумажные коробки (снова восхвалив предусмотрительность Мисато). Медведь поклонился и, забрав тару, утопал по направлению к лесу.
После столь обильной обеденной трапезы, естественным порядком последовала послеобеденная расслабуха, которую единодушно решили совместить с принятием воздушных ванн. Или загаром - это уж кому как. Сморило всех нафиг! Над местом кемпинга повисла необычная, если сравнивать со всем предыдущим утром, тишина, иногда нарушавшаяся алюминиевым стуком очередной опустошённой банки. Тишь да благодать. Это было наиболее точной характеристикой окрестностей в течении следующего часа. Отдыхающие медленно набирались сил для повторной реактивации, сиречь второй половины дня, которая предполагалась не менее активной, чем первая - надо было доразгрузить грузовики и наконец по нормальному расслабиться. Через час Тодзи, благодаря ускоренному метаболизму переваривший всё раньше остальных, встал с шезлонга и направился к озеру: его уже сегодня один раз мокнули, но теперь он хотел сделать это по собственной воле.
Вода была самое то. Тодзи зашёл в воду, развернулся и, раскинув руки, упал на спину, после чего стал бороздить просторы косм... то есть водные просторы, на весьма приличной для патрульного катера береговой охраны скорости. Плавать Тодзи тоже любил и умел.
Рэй тоже решила поплавать, и поэтому за ней пришлось отправиться и Хикари - встать крепкой стеной на страже нравственного здоровья своего бой-френда. Хотя у них обеих метаболизм был нормальный, но зато присутствовал здравый смысл, так что они знали умеренность в поглощении мясопродуктов. В отличие от Кенске, Тодзи, Синдзи и остальных парней, которые ели, как писал Гомер - "до желания сердца", а проще говоря - от пуза. Так что Хикари, как всегда с грациозной лёгкостью добежала вслед за Рэй до озера и окунулась в колыбель жизни на Земле. А вот Кенске за Рэй последовать не смог - его пищеварительный процесс был в самом разгаре, и подвергать свой организм таким резким сменам нагрузки он считал непростительной глупостью. Поэтому он решил немного повременить, ожидая завершения битвы за Сталинград в своём желудке.
Остальные девочки, кроме Рицко и Майи, заразившись энтузизизмом от первых покорителей водных просторов планеты, за ними же и последовали. А уже упомянутому Кенске составили компанию Синдзи, Кадзи, Макото и Шигеру. Их всех объединяло то, что в данных обстоятельствах было значимей, чем даже кровное родство. Это было... (барабанная дробь) ... невыполнение приказа майора Кацураги. Так что они не особо спешили с прекращением послеобеденного отдыха - один фиг доделывать. А Кацураги, у которой вообще была диета, в это время уже плавала наперегонки с Аской, чей огненный характер влиял на все системы организма, в том числе и на пищеварительную - желудок у Аски был как термоядерный реактор. Так что у них тоже не было проблем с перееданием. Итак, со старта резко повела Мисато - сказались опыт и чувствительность к команде "Марш!" Но постепенно Аска стала нагонять Мисато - она увлекалась подводным плаванием с аквалангом, а поскольку сейчас за спиной не болталась эта тяжёлая и громоздкая конструкция, то Аска, можно сказать, почти летела.
Все увлеклись соревнованием и поэтому не заметили, как Тодзи, с самыми что ни на есть крамольными мыслями, залёг на дно - оттуда, видать, открывался очень живописный пейзаж. Но на его несчастье Хикари вдруг тоже захотелось поплавать с ним наперегонки. А не обнаружив Тодзи на поверхности, Хикари, сделав пару-тройку выводов от противного, подплыла к Рэй и, что-то прошептав ей на ухо, ткнула пальцем вниз. Рэй кивнула и, подняв правую руку, резким ударом опустила открытую ладонь на водную поверхность.
- Стиль "Тяжёлое весло", точно, - прокомментировал много чего видавший в своей жизни Кадзи.
Даже Хикари почувствовала толчок воды, а через пять секунд снизу вырвался бурун пузырей, и ещё через десять - всплыл Тодзи, похожий на оглушённую камбалу. Хикари взяла его на буксир и дала полный вперёд в сторону берега, в очередной раз читать лекцию "Куды буркалы выкатил..." А Рэй счастливо улыбнулась - значит, не забыла ещё, как это делается. Она помахала кистью и, набрав воздуха в лёгкие, сама организованно пошла на дно. Вода была очень прозрачной, и Рэй решила немного пошалить. Она подплыла к финишу гонки - победила, похоже, Аска - и резким рывком за ноги опустила победительницу до своего уровня. Шутка удалась - вдох у Аски пришёлся как раз на погружение.
Синдзи слегка заволновался, когда голова Аски вдруг резко исчезла из поля зрения, но уже в следующий миг она буквально вылетела из воды. По телевизору недавно был репортаж с учений, где показывали запуск ракет с подлодок, но чтобы ракета при этом ещё и отплёвывалась и произносила нелестные монологи в адрес того, кто запускает... Короче, подлетев на пару метров, Аска рухнула обратно, и тут же началась "Охота за Красноглазым Октябрём". Положение субмарин можно было отслеживать только по иногда поднимавшимся пузырькам воздуха. После пары кругов и пары же восьмёрок - изящных манёвров ухода от тарана, - пузырьки стали приближаться к берегу, и вот, наконец, из воды выпрыгнула радостная Рэй и рванула в сторону всё ещё дымящего костра. Спустя секунду за Рэй выскочила Аска, и Синдзи поперхнулся пивом - в руках у неё был здоровый, поросший наростами, корабельный якорь, по идее тяжёлый. Но сейчас, в руках малость рассвирепевшей Аски, он летал, как веточка. Откуда взялся старый якорь в озере, которому от силы год-два - кто тогда Н2 считал, - это была загадка похлеще, чем тепловое расширение, которое Синдзи уже полностью забыл. Ибо сказано в писании: "Сдал - забыл, и аминь тебе до следующего экзамена".
Когда свист рассекаемого якорем воздуха чуть отдалился, на берег вышла Мисато и тряхнула головой. Взметнулся веер засверкавших в ярких лучах солнца капель воды, Мисато грациозно повернулась, и Кадзи скривил пасть в оскале улыбки. Ну правда, какой дурак скажет, что Мисато не вызывает восхищения? Ещё в таком, как сейчас, виде. А Мисато, искупавшись в восхищённых взглядах (Кенске всё же помнил свою первую любовь, а упорный Макото... в общем, он был упорный), обвела всех присутствующих взглядом "Как?! Вы ещё здесь?!"
"Всё, отдых кончился", - одновременно всплыло в сознании не выполнивших задания партии, и они, со скрипом ревматиков со стажем, стали вставать. Макото с Шигеру опять потащили свои бренные кости в сторону леса, а Синдзи с Кадзи поплелись к грузовику - там было ещё полно ящиков и прочего барахла. Когда они уже подходили, перед Кадзи, как с неба, рухнул якорь. Кадзи встал, мутным взглядом посмотрел на небо, выставил руку ладонью кверху, проверяя - не каплет ли, после чего по-фаталистски махнул рукой и пошёл дальше. Синдзи за его спиной усмехнулся - ну не корить же Аску за перегибы на местах. Они с Кадзи стали завершать унлоад.

А в это время на берегу.
Кенске, после тяжёлых боёв в желудке, решил вздремнуть и вырубился. Мисато с материнской улыбкой посмотрела на этого в кои то веки угомонившегося подрывного элемента и подумала:
"Пусть солдаты немного поспят".
Справа послышались шлепки пощёчин - Хикари пыталась привести Тодзи в чувство, но пока получалось не очень - тот только булькал в ответ на поглаживания подруги. А Рицко с Майей спокойно загорали. Поняв, что её чуткое руководство тут пока не требуется, Мисато пошла к костру - тот, судя по дыму, воспылал с новой силой, и оттуда почему-то доносились звуки ударов дерева о дерево. Обогнув грузовик, Мисато попала на чемпионат по кэндо - Рэй и Аска, видимо использовав валявшийся топор Тодзи, наделали себе палок и теперь с ярым азартом рубились около костра. Без всякой защиты, без решетчатых намордников, без всего.
"Откуда Аска знает Сечу Радагора?" - удивилась Мисато.
- MORTAL KOMBAT!!! - крикнула Рэй и прыгнула, нанося мощный удар сверху. Подставленный меч Аски треснул, и сама она избежала удара только резким поворотом корпуса. Но царапину на плече она таки заработала. Рэй с лёгкой улыбкой встала в ожидании, когда Аска возьмёт новый меч. А та, подхватив деревяшку, пару раз махнула вправо-влево и грозно посулила:
- Месть моя тебя настигнет.
На что Рэй в тон ответила:
- Гнев мой всё преодолеет.
Аска усмехнулась и шагнула вперёд, начиная атаку.

Макото и Шигеру после получаса плутаний по лесу добрались до какой-то здоровой норы, почти пещеры и остановились в недоумении.
- Ну и как ЭТО, - Макото обвёл рукой контуры естественного укрытия рукой, - прикажете рисовать?
Он поднял лист бумаги, на котором был виден берег озера, отмечена полоса леса и некоторые ориентиры типа "поваленное дерево с тремя сучками". Оба разведчика стояли и в прострации чесали затылки. Макото начал неуверенными движениями карандаша наносить схемку строения на бумагу. И вдруг оба почувствовали, как сзади возникло что-то большое и тяжёлое.
"Берлога", - осенило Шигеру, который уже понял, кто стоит за спиной. А Макото просто хватил столбняк. Медведь подошел к нему слева, взял листок из дрожащих рук и, придирчиво прищурившись, начал сверять рисунок с действительностью. После чего, сделав недовольную физиономию, всунул листок обратно в руки Макото, и ненадолго исчез в берлоге. Появился он с пачкой зелёной бумаги, которая при ближайшем рассмотрении оказалась новенькой подробной географической картой, охватывавшей все окрестные озёра и земли рядом с ними. Медведь развернул карту на траве и присел - бухнулся на зад - рядом. После чего посмотрел в дёргающиеся глаза Макото и махнул Шигеру, мол Komm zu Mir. Уже освоившийся в таком обществе Шигеру подошёл и присел напротив. Медведь кивнул головой и рыкнул:
- Где?
Шигеру снова почесал загривок и, просчитав умственно несколько аппроксимаций и интерполяций, уверенно ткнул пальцем.
- Тута.
Медведь снова кивнул и протянул лапу, указывая на окованную сталью гитару. Шигеру не без колебаний отдал инструмент, но медведь и не собирался измываться над струнами. Во всяком случае, пока. Он повернул корпус гитары гладкой частью к себе, высунул язык и карандаш, и, посекундно сверяясь с отражением на отполированной поверхности металла, стал рисовать автопортрет в указанном квадрате. После последнего штриха он некоторое время пооглядывал своё творение с разных ракурсов и, видимо удовлетворившись, поставил иероглиф "Дом". После чего довольно рыкнул и, свернув карту, отдал её Шигеру. Тот принял подарок, и оба посмотрели на стоящего столбом Макото. Шигеру начал оглядываться в поисках муравейника, а медведь - подбирать аккорды. Через полминуты Шигеру вернулся с Первой Конной Армией в берестяном кульке и - он решил испробовать новую методику - всыпал муравьёв Макото за шиворот. Медведь вдарил по струнам и, когда Макото рванул вперёд, завывая, запел Rob Zombie:
- Never gonna stop me, never gonna stop!
- Never gonna stop me, never gonna stop!
Послышался удаляющийся вопль - Первая Конная развивала успех наступления во всех направлениях.
- Scream if you want it, because I want more!
- Scream if you want it, because I want more!
На морде медведя читалось неподдельное счастье - он уже давно так не веселился. Последние туристы - карта была от них - смылись, лишь только заслышали треск веток под его лапами. А эти ничего - вон этот волосатый с гитарой уже вообще почти свой.
Медведь отдал гитару Шигеру.

Рэй с Аской, опустив руки в кикбоксёрских перчатках, разошлись по углам, и Мисато, уже где-то раздобывшая веер, махнула им в сторону Аски, добавляя выигранный раунд. В углах наспех оборудованного ринга - Синдзи с Кадзи полностью закончили разгрузку и с помощью реанимированного Тодзи быстро огородили место ристалища - стояли стулья, на которые противницы и повалились. Кенске с Синдзи тут же протиснулись через канаты и, грохнув перед воительницами вентиляторы, стали махать руками, что-то объясняя. Видимо сакраментальное "Она правой, а ты вниз и под дых". Соревнование с кендо перешло на рукопашку, и хотя Рэй была неплохо подкована в этом смысле, но Аска больше полагалось на вдохновение и воображение, а с этим у неё было всё в порядке. Кадзи стоял вне ринга и смотрел на часы, держа в руках оторванный от колеса грузовика колпак и дубину - он изображал гонг. Тодзи с Хикари изображали толпу, которая уже получила хлеба и теперь жаждала зрелищ.
Время перерыва вышло, и Кадзи замахнулся. Но тут послышался нарастающий рев, и все повернулись к лесу. А оттуда, вздымая за собой фонтаны земли, парадным шагом а-ля канкан нёсся Макото. Тодзи почесал репу, просчитав возможные траектории этого взбесившегося тарана, подхватил на руки стоявшую рядом Хикари и сиганул вместе с ней на крышу ближайшего грузовика. Ибо траектории были неизвестны и абсолютно рандомны, и, как оказалось, Тодзи сделал правильный выбор - Макото, всё же пытаясь обогнуть препятствие в виде ринга, с воплем:
- Кой хер вы тут столпились?! - стал изменять направление движения, но на такой скорости, он изменил его аккурат на центр ринга. Первым взлетел в небеса колпак от колеса, за ним воспарил Кадзи. Пролетая мимо третьего этажа, он естественно - а куда он нафиг с подводной лодки денется, - встретился там с колпаком. Грянул гонг. Следующими снесло Акаги и Майю, которые по долгу медицинской службы стояли рядом. Дальше пришла очередь собственно ринга: канаты лопнули как ниточки под неистовым натиском болида конюшни Феррари. Но на ринге никто не пострадал - Мисато прыгнула к Тодзи, а Макото пролетел ринг насквозь, хотя Кенске, загородивший собой Рэй и стоявший с дубиной как отбивающий в бейсболе, уже был готов, что называется, принять Макото на удар. А Синдзи с другой стороны, встав перед Аской, уже накинул на себя железную рубашку цигун, сделавшую его крепче железобетона. Но Макото пронёсся мимо и, взлетев и раскинув руки как крылья с изменяемой геометрией, ухнул в спасительные объятья озера. Первая Конная утопла в полном составе - вместе с Будённым. Прямо сразу, прямо нафиг.

Рэй - у которой всё ещё чесались руки пообследовать Синдзи - решила не упускать такую возможность для эксперимента. Отобрав у Кенске дубину, она ринулась на Синдзи и с размаху опустила демократизатор на его череп. Дубина разлетелась в щепки, а Синдзи расплылся в довольном оскале. Рэй хотела продолжить серию экспериментов, но тут снова раздался гонг - Кадзи упал, снова на колпак и снова головой, - Аска рванулась вперёд и провела растерявшейся Аянами мае-тоби-гери, ёко-тоби-гери и ещё много страшных словосочетаний. Рэй отбросило в объятья Кенске, и он бросил на траву полотенце.
- YOU WIN! - мощным басом заключила Мисато с кабины грузовика и спрыгнула вниз. Рэй улыбнулась: что ей проигрыш, когда проведён такой эксперимент. А вот Тодзи решил повременить со снисхождением, потому как Шигеру ещё не было видно. Но его опасения не подтвердились - Шигеру спокойным, прогулочным шагом вышел из леса и направился к Мисато, которая помогала Рицко сохранять вертикальное положение в пространстве. Но та сейчас больше всего походила на игрушку извращенца "Валяшку", так что Мисато практически держала Рицко на весу. В который раз потирая ушибленный череп, к этой пантомимной парочке подошёл Кадзи и достал фляжку. Во фляжке булькнуло, и Рицко открыла глаза. Кадзи, рассчитывая поживиться из канистр, влил содержимое в Акаги - 150 противоударных - и ей стало хорошо. Так хорошо, что её всё равно пришлось тащить на себе до лазарета, вместе с Майей. И при этом Майю так было не оживить. То есть в принципе можно, но пьяная Майя это хуже чем трезвая Мисато, обиженная Аска и разбушевавшийся Тодзи вместе взятые. Где Майя прятала кастеты, то была великая загадка, и детские подколы египетского Сфинкса не шли с этим ни в какое сравнение.
На берег вылез Макото. Вид у него был не очень, но по глазам было понятно, что как только он найдёт Шигеру, вид того станет ещё хуже. А Шигеру в тот момент уже был в лазарете, где с видом опытного ветерана, для которого не существует невыполнимых задач, вручал Мисато карту. Мисато даже не стала спрашивать, откуда такое богатство. Приказ же выполнен, а как, где, чем и за сколько - это уже статистика. Она бегло оглядела карту, хмыкнула, посмотрев на медвежью физиономию, и кивнула.
- Сойдёт на первое время.
Тут в лазарет снова ворвался Макото, выискивая глазами жертву, то есть Шигеру, но тот был как пыонэр - "Усегда готоув". Он кинул Макото стакан и опрокинул в него бутыль. Макото замер, а Шигеру налил с горкой и отвёл бутылку. Хьюга облизнулся, поднял стакан, обозначив тост "ваше здоровье", и, накрыв пастью всю окружность резервуара, резко перевернул дно.
- Хххххоо! - он выдохнул прямо на очнувшуюся Майю, и все в ужасе замерли. А Майя поморщилась, прищурившись, шмыгнула носом, после чего развязно взяла из руки Шигеру бутыль и, взболтав содержимое - там было чуть меньше половины - опрокинула горлышко себе в рот. Окружающих затрясло, но было уже поздно - теперь оставалось только ждать продолжения, и звать Тодзи - он, когда бушующий, ещё как-то мог совладать с Майей. То есть не то чтобы совладать... просто после драки с Тодзи, Майя как правило сильно уставала и сама собой споеойно засыпала. Сейчас же она, осушив бутылку, преувеличенно аккуратными движениями поставила её на раскладной стол и протянула руку к Шигеру.
- Дай побренчать.
Шигеру мгновенно повиновался - упаси Господи и Дьявол разозлить отказом, - а в глазах Мисато мелькнула надежда: если сразу махать кастетами не кинулась, то может и обойдётся. Майя взяла гитару, с мечтательным выражением поподбирала аккорды и вдарила:
- А в голове мутит, и Ангелы летают!
- И все промблеммы тают исчезают!
У Майи несколько заплетался язык, что было хорошим знаком - спирт ударил в мозговой центр благодушия и розового видения. НЕ В ЭТОМ СМЫСЛЕ!!! А в смысле созерцания Вселенной через розовые очки. Короче - "Все братья, все сёстры, всё очень-очень просто".
- И в поле на пшенице мы славно отдыхаем,
- Бутылку за бутылкой мы лихо пропускаем... - продолжала бесноваться Майя, и под воздействием этого гимна на следующий куплет, как чёртик из коробочки, в центр палатки выскочила Рицко.
- И песню затянув да голосами пьяными,
- Здесь полем и останемся, ждать восход румяный! УААААААААА!!!
И наконец не удержался Кадзи. Рявкнув:
- Танцует дикий прапор! - он стал делать возвратно-поступательные движения руками, а ноги у него и так подкашивались.
- А в голове мутит, и Ангелы летают!
- И все промблеммы тают исчезают!
Мисато, глядя на разгорающийся беспредел, пробило на ха-ха, и она зашлась в приступе истеричного смеха. Шигеру налил Макото второй стакан из новой бутылки, они звякнули тарой и приступили к процессу дозаправки в воздухе. По всем показателям дальше должна была начаться бесконтрольная пьянка, но: во-первых - пьянка, по расписанию Мисато, должна была быть завтра, а во-вторых - Кадзи занесло, и он сшиб становой хребет палатки лазарета. Все накрылись белым саваном. Кадзи перестал подёргивания, Мисато успокоилась, а Майя заключила:
- Темно, значит отбой, - и задремала с гитарой в обнимку. Несколько помятый народ выполз из-под плотной ткани - Майю оставили спать - и Мисато, почесав затылок, напомнила Кадзи об очереди по кухне - ей просто было интересно, что тот придумает. Тот усмехнулся, поднял ладонь:
- Ща, - и надсаживаясь, видимо уже забыв про Майю, заорал, - Гэй, мужоки, айда зелёным инфаркт устраивать!
Мужоки посмотрели на Кадзи, и тот показал на озеро. Мужоки усмехнулись и попёрлись к грузовикам, Тодзи схватил свой топор. Мисато наблюдала, как проснувшийся от крика Кадзи Кенске залез в кузов с генератором и стал выкидывать деревянные ящики с орлом Вермахта, Тодзи стал рубить ещё целые стволы на длинные брёвна, Синдзи залез в другой грузовик, и оттуда вылетел мотор к лодке и сама лодка, после чего Синдзи спрыгнул и стал тянуть сеть. Всё как положено - с грузилами и буйками. Только скромник Кадзи вытащил из закромов Родины простую электроудочку в виде длинного оголённого на конце кабеля. А кой фиг, энергии-то в лом - запчасть от Джет Алона работала стабильно. Макото с Шигеру, предварительно восстановив лазарет и теперь утробно рыча, что-то отбивали на клавиатуре компа Кенске, и улыбочки у них были как у него же в моменты счастья - Фредди Крюрег валялся рядом в сильнейшем шоке.
Девочки быстро переставили шезлонги и принялись с комфортом наблюдать за дальнейшими действиями этих первобытных охотников-собирателей.
Тодзи начал скидывать брёвна рядом и связывать их. Через некоторое время начал вырисовываться вполне приличный плот. Только было непонятно, чем же Тодзи всё-таки собрался рыбачить. А он меж тем намалевал на боковом бревне плота КУИН МЭРИ №3 и пошёл к грузовику. Но залезать туда он не стал - просто дёрнул какую-то железку из кузова. Железка при ближайшем рассмотрении оказалась веслом. Хорошее такое весло, ага, дюралевое. Оно ж не ломается, гнётся только! Тодзи грохнул весло на плот, спустил его на воду и, взяв руки шест, прыгнул на плот и стал величественно - другого слова не подберёшь - править плотом, выгоняя его на середину озера.
- Из-за ооострова на стрежееень, на прастооор рячной валныыы,
- А выплывааали распясныыыя Стеньки Рааазина чалныыы!
- На перееедням Стенька Разин, абнявшииись с княжной сядииит...
Шаляпин сдох бы второй раз от зависти, и никакое пиво не помогло бы.
Синдзи подтащил лодку с уже подцепленным двигателем и опустил её носом в воду. Он уже почти развернулся, чтобы пойти за сетью, но тут Тодзи бросил якорь и вертикально поднял весло.
- Господу помолимсяяяя, - провозгласил он и после громогласного "АМИНЬ!" с размаху опустил весло на поверхность воды.
- Спаси и сохрани Господи чад своих, как спасал во время оно. АМИНЬ! - новый турбодинамический удар сотряс толщи водных масс.
- И дай нам силы Господи...
Синдзи обернулся на шум сзади - Кенске, пыхтя и ругаясь по-немецки, одной рукой подтаскивал 81-миллиметровый миномёт образца 1934 года. В другой руке у него был деревянный ящик с боеприпасом.
- Эхо войны, - пробормотал Синдзи и, повернувшись, заорал беснующемуся на плоте Тодзи:
- Таможня, уходи! Уходи с баркаса! - но Тодзи был целиком и полностью в религиозном экстазе и не услышал.
А Макото с Шигеру, уже утратив сходство с видом homo sapiens, продолжали извращаться за компом.
Синдзи посмотрел на Кенске. Тот уже развернул артустановку и теперь, глядя Синдзи в глаза, с любовью поглаживал мину. Он снял предохранители, надел невесть откуда взявшуюся каску с рунами SS на фоне щита и начал командовать сам себе.
- Feuerbereit!
- Eins Shuss - frei! - мина скользнула в ствол миномёта и тут же вылетела из него.
- Abgefeuert!
Послышался нарастающий свист быстро падающего твёрдого предмета, но даже это не возымело никакого действия на Тодзи, продолжавшего наносить удары веслом по водной глади. Но теперь он переключился на другой ритм.
- Косил я конюшену, косил я конюшену. Кооосил я конюшину! Пабам-парабарабам. Заглядался на дивчину! - продолжал петь он, в очередной раз опуская весло.
- Таможня, уходи с баркаса! - снова заорал Синдзи, и Тодзи наконец отозвался:
- Таможня даёт добро! ИИИЭХ! - очередной удар веслом совпал с детонацией взрывателя мины и через секунду Тодзи, подхваченный взрывной волной, стал возноситься в небеса.
- Feuerbereit! Eins Shuss - frei! Abgefeuert! - снова орал эсэсовец третьей элитной дивизии "Тотенкопф", опуская в жерло миномёта очередную мину, и Тодзи вновь воспарял с изменённым вектором полёта. А весло всё ещё было у него в руках, и оно было использовано после очередного взрыва. Мина была пущена без восстановления прицела, и Тодзи полетел прямёхонько на миномёт.
- Смерть немецко-фашистским захватчикам! - завопил он на подлёте и с широченного замаха погнул весло на девяносто градусов о каску Кенске. Тот замер с миной в руках. Мина была без предохранителя, и приземлившийся Тодзи оказался лицом к лицу с очень чувствительным взрывателем. Синдзи вспомнил, как Кенске когда-то говорил ему, что из-за такого взрывателя не рекомендовалось вести огонь из миномёта при имеющихся на пути мины препятствиях вроде деревьев - удара взрывателя о тонкую ветку было вполне достаточно для детонации. Тодзи, прочитав всю эту информацию в глазах Синдзи, сглотнул. А Кенске уже начинал покачиваться.
- Дойче зольдатен, унтерофицирен, - начал Синдзи, и Кенске, разжав руки, встал "Смирно", приставил правую руку к каске и закончил:
- Зондеркоманден нихт капитулирен.
Тодзи ударом ноги послал мину вверх и, подхватив коматозного Кенске под мышку, вдарил стометровку с препятствиями. Синдзи побежал было следом, но потом тормознул, вернулся, подхватил миномёт - 54 кг железа - и ящик с боеприпасом и вот после этого рванул так, что даже обошёл Судзухару у финиша. Сзади грохнул взрыв.
Макото, с видом пианиста на международном конкурсе, провёл последний аккорд команд и упал на клавиатуру. Шигеру достал противоударное.
Тодзи поставил Кенске на ноги и стал поддерживать за плечи, чтобы тот не рухнул, а Синдзи, побросав всё оружие победы фрицев на траву, подошёл и замахнулся. Но, глянув в глаза Кенске, понял, что это не поможет - в глазах того была двухсотмиллиметровая, как на Фердинандах, гомогенная броня бессознательности. Синдзи опустил руку. Рядом кашлянула Рэй - в руках она держала высокую офицерскую фуражку. Синдзи напялил её на голову, после чего снова повернулся к истинному арийцу, ефрейтору Айдаштайн. Тот отреагировал на появление офицера командой "Смирно", хотя смирнее, казалось, было уже некуда - кол он проглотил ещё при “зондеркоманден”.
- Ефрейтор! Поставленная перед вами задача верховного командования выполнена целиком и полностью. Враг разбит и деморализован! Мои поздравления, фатерлянд вас не забудет! - Синдзи на мгновение задумался и рявкнул, - Heil Rei!!!
Кенске вскинул правую руку, чуть не заехав Синдзи в ухо, и проорал:
- Zieg Heil! Zieg Heil! Zieg Heil! - и, наконец, в его глаза вернулась осмысленность. Увидев рядом Рэй, он нахмурился, сдёрнул фуражку с Синдзи и преподнёс своему Фюреру. Рэй одела фуражку (купальник и фуражка - ничего наряд, нэээ?), отрегулировала - палец вправо, палец влево - и завелась длинной зажигательной речью с общим смыслом "собрать трофеи". Кенске снова приставил руку к каске и побежал к чудом уцелевшей лодке - вылавливать дары моря. Он подбежал к лодке и, встав в воду, стал спихивать её с берега. Но тут сзади раздался свист рассекаемого воздуха: Кадзи, стоя в кузове, крутил над головой лассо из искрящейся электропроводки.
- Хороший индеец - мёртвый индеец! - прокричал он, и лассо полетело в озеро.
"Ток в этом проводе сильно крутой, мальчик бежал по воде как святой", - вспомнил Кенске и начал вживаться в роль мальчика - помчался по воде аки посуху. Тодзи, увидав такое чудо, снова завёл своё "Господу помолимся" и грохнулся на колени. Но это явление Христа народу естественно не понравилось Рэй, хотя сам метод она взяла на заметку. А над каской Кенске уже начал образовываться нимб - дуга разряда. Не дожидаясь, пока у него из-за спины ещё и крылья вылезут, Рэй встала и швырнула свой шезлонг в Кадзи. Того вбило в кузов и, похоже, очень удачно докинуло до генератора - Кенске, как электричка, которой рубанули питание, на мгновение завис в воздухе и ухнул в воду.
- Остановка по требованию, - прокомментировал Синдзи и вместе с Тодзи пошёл сталкивать лодку в воду. Когда оба залезли, Синдзи сел на рулевого и дал жару.
- Я тебе говорю - в Глухи правь, - корректировал курс Тодзи.
- А это что, не Глухи, абориген хренов? - отмахивался Синдзи, перебирая сеть - Кенске это, конечно, в первую очередь, но ведь и трофеи надо собрать. Выловленного с помощью багра и кривого весла Кенске положили на дно, и Синдзи метнул сеть.
- Первый раз закинул он невод... - ну и так далее, Кенске стал понемногу укрываться ещё трепыхающимися тушками трофеев. Когда его скрыло с головой, Синдзи решил, что рыбы хватит, и поворотил к берегу. Всплывшего аквалангиста он, посоветовавшись с Тодзи, решил не брать - мало ли, а вдруг несъедобный.
На берег Синдзи вылетел в своей манере - чтобы потом идти по пути наименьшего сопротивления, проще говоря - недалеко. Так что он подрулил прямо к костру - у которого оправившийся от контузии Кадзи уже расставил жаровни, - поставил лодку на ручник и, вытащив Кенске из кучи трупья, пошёл его полоскать. А то... имеющее место амбре. Он подошёл к берегу, грохнул Кенске в воду и стал валять дурачка физиономией об песок. А Тодзи с Кадзи - Шигеру с Макото возились с горючими материалами - надев маски, стали разгружать фуру и сортировать улов.

Пока шёл процесс, Мисато решила оттянуться - она залезла в кабину грузовика и что-то нажала. Загудела гидравлика, и из боков грузовиков выдвинулись грузовые ниши, в которых покоились водные мотоциклы. Мисато забыла, как называется та игра, в которой участники должны, передвигаясь на лошадях с киянками в руках, гонять по полю мяч. Ну сменили лошадей на мотоциклы да киянки на одолженные у Тодзи вёсла. А мячик уже был на поле - аквалангист не подавал признаков недовольства или несогласия с ходом мыслей Мисато. А потом его никто и не спрашивал. Играли двойками: Мисато и Аска с одной стороны и Рэй с Рицко - с другой. Хикари судила, а Майя всё ещё отсыпалась. Веселье продолжалось около часа, хотя сама цель игры была утрачена через пару минут, и дальнейшее скорее напоминало гольф - аквалангист, вопреки ожиданиям, обнаружил весьма неплохие баллистические характеристики. Но тут Аска с Рэй поспорили можно ли бить с песка - герой-подводник торчал ногами вверх в прибрежной полосе. Пока они спорили, Синдзи, отвалявший дурачка до блеска и запаха лимона, отряхнулся, вытащил аквалангиста из песка и, поставив его в позу лягушки - это по научному, а по простому - как небезызвестное членистоногое, - отошёл на несколько шагов.
- Одиннадцатиметровый! - рявкнул он и, разбежавшись, вдарил от души.
- Раз, два, три... Семь! О, это на счастье! - непонятно чему радовался сияющий Кенске.
Короче, мяч был возвращён в игру, но это уже не оказало влияние на дальнейшие события - Аска пошла на принцип. Ей перечат! Честь задета! Она перехватила весло тупым концом вперёд, зажала его подмышкой и, вывернув газ, ринулась на Рэй. Та увернулась и тоже подняла копьё. Аска лихо, окатив Хикари, развернулась, и противники стали снова сближаться. Мисато заволновалась - попадание в неприкрытый корпус даже тупым, но всё-таки металлическим концом грозило уже нешуточными повреждениями, а она отвечала за пилотов лично перед... да нет, Икари-старший ничего кроме выговора сделать не мог, но вот Фуюцки... С точки зрения Мисато, Синдзи сам не понимал обрушившегося на него счастья, в виде внимания ТАКОГО мастера. Была парочка... эээ споров, уже после появления Арены, и оба раза споры заканчивались не в пользу Мисато...
Кацураги выкрутила газ и рванула наперерез, раскручивая своё весло над головой.
- А ну, разойдись! А то всем бошки поотшибаю!
Но она не успела - валькирии сшиблись с грохотом, достойным турниров времён императора Максимилиана Первого. Однако, как показала экспертиза, столкнулись только копья и корпуса мотоциклов. Причём обоюдно и одновременно. Аску и Рэй выкинуло из сёдел, они полетели навстречу друг другу и над нейтральной водной территорией столкнулись головами.
- Ну, доложу я вам, фейерверк был, - сказал Синдзи и ломанул вплавь - разнимать. Но разнимать не потребовалось - Аска и Рэй лежали на воде и истерично хихикали. Синдзи подплыл и стал ждать объяснений, они последовали через пару минут - Рэй первая вскарабкалась на своего железного коня и стала размахивать руками.
- Тыкыдын-тыгыдын-тыгыдын-тыгыдын, ураааа и пуххх, - она пыталась изобразить то ли шампанское, то ли взрыв, Синдзи не понял. Он залез на мотоцикл, посадил сзади Аску и направился было к берегу, но оказалось, что Рэй завелась. Она выдернула весло из носа мотоцикла, привела его в боевую позицию и, подбоченившись, зычным голосом зарядила речь:
- Эээх, держите меня семеро! Живой я им не дамся! - она повернулась к Рицко. - Давай, юнга, дуй в свою дудку!
Рицко повертелась в поисках чего-нибудь подходящего, ничего не найдя, хлопнула себя по лбу и достала из бардачка воронку - а как же, вещь первой необходимости, всегда при себе. Она приставила воронку к выхлопной трубе и дала газу. Даже пионерские бездари играли лучше, но уж никак не громче - тут бы даже полный духовой оркестр позавидовал. Рэй кивнула.
- Поберегись! - двигатель взвыл, и она рванула на Кенске, гадающего, а за какие собственно прегрешения? Но поразмыслить над этим можно было и позже, в более спокойной обстановке, так что Айда усердно заработал ногами, спасаясь от несущейся к нему на крейсерской скорости развеселившейся Брунгильды.
- Е-моё, опять завелась!
Рэй иногда пробивало. Ну а как? Работа на износ, пока всех заблудших наставишь на путь истинный, так устаёшь. Ну и случается. Правда Рэй была на редкость отходчивой, и поэтому сейчас в задачу Кенске ставилось как следует ошеломить её. Кенске всегда соображал быстро, а уж в таких условиях его тактовая частота вообще уносилась в тыщщи гигагерц: он подхватил кабель электроудочки и рванул в генераторную. Рэй, подпрыгивая на мотоцикле по песку, вместе с копьём последовала за ним, прямо в кузов, и там коротко полыхнуло синим огнём, после чего послышался удар чего-то большого о что-то твёрдое. Через некоторое время Кенске вынес Рэй на руках и, посадив её в шезлонг, стал репарировать причёску. Нет, Ёжик Рэй это конечно прикольно - на дискотеках все просто фанатели от такого модного причесона, - но Рэй на дискаче и Рэй на отдыхе - это абсолютно разные вещи. Это, можно сказать, вопрос идеологии.
Тем временем остальные участники водного шоу въехали на берег и, соскочив с мотоциклов, разошлись по своим делам: Синдзи направился в сторону камбуза, Рицко пошла будить Майю. Аска, Мисато и Хикари, несколько секунд офанарело посмотрев на Малюту Скурайдова за работой - Рэй сидела, закусив губу, и из глаз уже почти текли слёзы, - отправили его не очень вежливым Словом и довольно жёстким Делом на компхутор, виртуальных бабочек ловить, и принялись в шесть рук приводить в порядок отрепарированную этим извращенцем-дилетантом причёску Рэй. Понятно, что Кенске это не со зла, но то, как работают парикмахеры он, в лучшем случае, видел только в зеркало, когда сам сидел клиентом.
Со стороны лазарета донеслось слабое бренчание и похоронный голос, который со скорбью за всё человечество пропел:
- А голова болит и Ангелов немааааа... - далее, судя по звукам, Рицко стала готовить ещё одну порцию Гиены.
Спустя двадцать минут причёска и моральное состояние Рэй было восстановлено, а у костра и жаровен уже шли последние приготовления к тому, чего Мисато никак не ожидала. Кадзи, для которого образ штандартенфюрера СС Макса фон Штирлица был недосягаемым идеалом, конечно, предпочёл бы в качестве исходного материала тушёнку, но за неимением гербовой, пишем на простой. Однако шеф-повар умудрился проявить немыслимую фантазию, как в смысле ассортимента блюд, так и в вопросах организации вечерни. Поляна уже была обставлена под уютный ресторанчик со столиками на две персоны. На столиках лежали и стояли все необходимые атрибуты, и на каждом гордо красовалось свежеотпечатанное Кенске меню. Ну, там было всё: рыба жареная, вареная, запечённая в кляре и в собственном соку, с 333 приправами и под соусами, каких и в Париже не делали, и т.д. и т.п. Вокруг на моментом смастряченных Тодзи деревянных столбах висели бумажные светильники, дающие мягкий и успокаивающий свет.
Мисато некоторое время смотрела на это чудо - не ожидала она от Кадзи этакой прыти - а потом, посмотрев на себя и на стоящих рядом Рэй, Аску и Хикари, смущённо опустила взгляд и что-то шепнула девушкам. Те кивнули, и они, завернув по пути в лазарет за тамошними обитателями, все вместе исчезли из поля видимости. Но ненадолго. А когда вернулись, то челюсти посыпались пулемётной очередью - красавицы были в вечернем и выглядели сногсшибательно. Или как минимум челюстеотвалительно. Кадзи, как наиболее опытный, обернулся вокруг себя и - Синдзи тогда ещё подумал, откуда он взял Маску - предстал во всём блеске светского льва двора Её Императорского Величества - гладко выбритый, с завязанным галстуком, в костюме за пятак килоевро, со стильно стянутыми волосами. Он поклонился и жахнул экспромтом.
- С вершины Олимпа спустились богини,
- На нас, недостойных, свой взгляд обратив.
- Мы восхищены пребыванием с ними,
- Ужасна была б наша доля без них.
За время экспромта все остальные особи мужского пола успели сгонять куда надо - оказалось, предусмотрительность свойственна не только Мисато - и теперь стояли строем, сверкая золотыми запонками - а Кенске даже очками в платиновой оправе, - белоснежными воротниками и отдраенными до 99процентного коэффициента отражения туфлями. Разумеется, это служило всего лишь дополнением к божественному свету красоты, который разливался окрест богинь этого вечера. А Макото с Шигеру, в виду отсутствия пары, определили в официанты. Те согласились с радостью - Кенске сделал им предложение, от которого не отказываются. Как никак не каждый день видишь в чеке на предъявителя семизначное число.
Итак, Мисато, прослушав этот отрывок хвалебной оды, благосклонно и величаво улыбнулась и изобразила начало движения. Кадзи тут же, одним слитным движением на десять метров, подскользил к ней и галантно предложил руку.
- Сударыня, позвольте быть Вашим преданным слугой.
Мисато положила ладонь на предплечье Кадзи и с прежней улыбкой кивнула.
- Буду рада оказать Вам эту милость.
Кадзи сверкнул улыбкой и повёл Мисато к столику. Официанты заняли исходные позиции в низком старте, а остальные джентльмены сделали первый шаг вперёд. Синдзи с Аской хватило обменяться улыбками и лучащимися взглядами, и Синдзи сопроводил её к столику. Кенске подарил Рэй изящный браслет, весь усыпанный бриллиантами, и она сразу простила его за все издевательства над своей причёской и тоже проследовала вместе с ним. Рицко с Майей подмигнули друг другу и прошествовали к своему столику. Просто им было о чём поговорить - Майя, впервые испытавшая на себе воздействие Гиены, горела желанием узнать рецепт и методику приготовления, ибо это открывало реальные перспективы написания пространной докторской по органической химии.
А вот Хикари стояла нахмурившись - Тодзи весь день вёл себя не очень хорошо. Но Тодзи, который долго и упорно учился у Кенске поиску цветочника в незнакомой местности, не смутившись неприветливым видом мадемуазели, подошёл с лёгкой улыбкой на губах и, опустившись на одно колено, преподнёс своей богине прекрасный букет роз. Хикари растерянно посмотрела на букет, потом на доброе лицо Тодзи и рассмеялась - она не могла на него сердиться. Приняв букет и жестом разрешив Тодзи подняться, она позволила проводить себя к столику.

Мисато было неудобно, но приятно. Неудобно оттого, что она не понимала: откуда взялось это первосортное белое вино, которое подавали расторопные Макото с Шигеру, где Кадзи научился так готовить, где парни умудрились раздобыть такие стильные костюмы? Да и вообще: откуда взялся такой вежливый, предупредительный, обходительный и галантный Кадзи? Куда испарился тот нахальный и вечно небритый плейбой, считающий себя центром Вселенной?
А приятно было потому, что всё это было, было здесь и сейчас, и это был определённо не сон. И через некоторое время Мисато перестала задавать себе глупые вопросы и всецело отдалась этому изысканному удовольствию пребывания в высшем свете. С компа играла спокойная музыка сфер, Кадзи развлекал Мисато приятной беседой, иногда вдохновенно срываясь на очередной экспромт, восхваляющий красоту всех присутствующих здесь очаровательниц вообще и Мисато в частности. Вокруг, позабыв дух Арены, улыбались пилоты Ев. Рицко что-то увлечённо объясняла Майе, и та заворожено внимала Сэмпаю.
"Как же нам этого не хватает", - на мгновение с грустью задумалась Мисато, но вдруг заиграл вальс, и Кадзи встал перед Мисато и поклонился.
- Вы танцуете?
Мисато улыбнулась и протянула руку:
- Разумеется.
И дальше были танцы пар. Играл вальс, потом перешли на более ритмичную музыку, но закончилось всё медленной спокойной мелодией. Всё было просто идеально, и пусть подавятся те, кто утверждает, что идеал недостижим.

Сказочный вечер закончился, сказочным светошоу - это, наконец, возымела действие та бурная деятельность Макото и Шигеру за компом: взломанный военный спутник вышел в заданный район и под музыку отработал лазером по озеру. Озеро вспыхивало в такт торжественной мелодии, и все восторженно наблюдали за танцем света в воде. Свет разгорался и опадал, следуя ритму, как пламя, которое обрело собственную волю и пыталось своим танцем выразить радость жизни. В конце светопреставления раздались аплодисменты, и был поднят тост за мудрых кудесников. Вечер кончился, богини разошлись по шатрам, вкушать плоды сна, а их преданные слуги воссели у костра - на ночь помедитировать и понаблюдать за Луной.

Некоторое время все сидели молча, переваривая ощущения первого дня, но тут Синдзи вставило, и он, подперев голову кулаком, протяжно и с душой затянул бессмертное:
- Чёрный вооорооон, - Кадзи встрепенулся;
- Что ж ты вьёёёшсяяя, - Тодзи и Кенске повернули головы;
- Над моееееею головоооой, - Макото и Шигеру тоже набрали воздуха в лёгкие, и в следующий миг шесть глоток в едином душевном порыве грянули все как одна:
- Ты добыыычиииииии, ой не дождёёёшьсяяяяя! Чёрный вооорооон я не твооой. Ты добыыычиии, ай не дождёёёшсяяяя! Чёрный воооорон я не твоооой...
Кадзи, Макото и Шигеру не были пилотами, но синхронизация всё равно была стопроцентной. Это был поистине миг единения сердец. А шатры обладали неплохой звукоизоляцией, и поэтому разбудить спящих красавиц певцы не боялись.
Вдруг все ощутили тяжёлые шаги, и через две секунды между Кадзи и Аоба на зад плюхнулся медведь. Он обвёл присутствующих счастливыми глазами и вплёл в общую мелодию свой могучий рык. И почему-то всем показалось, что для полной мощи песни именно этого и не хватало.
Когда, после пятого повтора, песня кончилась, Тодзи со словами:
- За гостей надо выпить, - ненадолго исчез в темноте, а вернувшись, грохнул возле костра ящик горилки. Он уселся и стал раздавать бутыли направо и налево. Их передавали по двум полукружьям, и когда в траву упала последняя крышка, Кадзи встал, по-царски приосанился и выдал тост:
- Здравы будьте, бояре!
Медведь прослезился и стукнул своей бутылкой о бутылку Кадзи. Все приложились к горловинам, а медведь задрал морду, опрокинул бутыль в пасть и в течении десяти секунд бульканья осушил посуду. Все смотрели с белой завистью в глазах. Тодзи одобрительно крякнул и вручил медведю бонус за успехи в труде и обороне. Тот принял вторую бутылку, но сразу пить не стал - поставил её на землю, встав на задние лапы, достал и напялил на мохнатый лоб потёртый голубой берет и, схватив пустую бутыль за горлышко, пророкотал:
- Никто кроме нас! - после чего ударом лба разбил бутылку на тысячу и один осколок, которые, сверкая тысячами граней в отсвете костра, полетели в костёр. Все залюбовались секундным, но потрясающим зрелищем. Красиво ломать - тоже сродни искусству. Раздались возгласы одобрения и аплодисменты. Медведь поклонился и бухнулся на своё место. Снова встал Кадзи.
- Ннну, за искусство!
И вновь по-дружески зазвенело стекло, а когда бутылки в руках приняли первоначальное положение горлышком вверх, все и подняли головы вверх: на ночном небе, в окружении ярких звёзд, царила полная луна.

Синдзи тихо вошёл в шатёр и, бесшумно приблизившись к Аске, опустился около неё на колени. Она была как всегда прекрасна, но во сне она и вовсе превращалась в спящего ангела. Что бы там не говорил Судзухара, а ведь и Дьявол когда-то был ангелом. Синдзи смотрел на спокойно спящую Аску и улыбался, медленно перебирая в памяти сцены из их прошлого.
Предстояло ещё два дня пикника, спокойного - и не очень - отдыха вместе с Аской. Потом все они вернутся в Токио. Будут тренировки, будут тесты и будут бои. Будут радостные и мрачные дни. Будет всё: и хорошее и плохое. И это замечательно, ибо это сама жизнь. Это его - Синдзи - жизнь, и теперь он управлял своей жизнью, а не беспомощно барахтался в её бешеном потоке, как раньше. Синдзи лёг рядом с Аской, нежно обнял её - во сне она прошептала его имя - поцеловал и спокойно заснул. Для счастья, право же, немногое нужно. И всё это у Синдзи было.

Над озером, в котором отражалась Луна и звёзды, царила благословенная тишина, нарушаемая только тихим и мерным сопением уснувшего с бутылкой в лапе медведя. Неярким светом горели фонарики на деревянных столбах. Комп перешёл в спящий режим, и даже генератор пригасил свет своих мигающих лампочек. Только тишина и счастье. Счастье для всех.

КОНЕЦ

 

 

 

НА ЗАРЕ Я ВНОВЬ ЗАТЯНУСЬ (ВЧНЧ 2,5) by Librarian
Author's Notes:

Это хулиганство можно считать небольшой допиской к другому фанфику. Тем не менее оно является вполнесамостоятельной вешью. Если кто не читал тот другой - ничего страшного. В этом случае вся исходная информация заключается в том, что все живы и здоровы (подчёркиваю - ВСЕ) и возвращаются с пикника на природе. СЕЕЛИ загнулось, Третьего Удара не было, Токио отстроен, а пилотов стало шесть и у них всё зашибись. При написании были использованы тексты песен бессмертных и великих Сектора Газа и Арии.

Hamlet

НА ЗАРЕ Я ВНОВЬ ЗАТЯНУСЬ.
(ВЧНЧ 2.5)

Визгнув покрышками, грузовик замер у фонтана. Синдзи спрыгнул с места водителя - за ним пополз какой-то туман - и распахнул другую дверь.
- Мля, падла укуреная! - он выдернул ржущего Судзухару из кабины. Вместе с тем из кабины выпало прямо покрывало густого дыма.
Синдзи встряхнул не держащееся на ногах тело.
- Где план взял?!
- Гидэ, гидэ, в Карагандэ, - шутка показалась Тодзи очень удачной, и он снова дико заржал.
- Не, ну ты урод: не поделиться с боевыми товарищами?!
Со стуком каски по асфальту из кабины вывалился Кенске. Он немного отдохнул на жёсткой поверхности, с трудом встал и, замахнувшись, вдарил по черепу Судзухары своим ноутом. Тот хрюкнул и сложился.
- Ё-б**, - Синдзи развёл руками. - Очканавт, ты какого беспредельничаешь?
Хоть и пассивно, но всё равно укуреный Кен всхлипнул и, глядя на Тодзи, продекламировал:
- Погиб пилот, невольник плана,
- Пал, окунувшись с головой...
Он мутными глазами посмотрел на Синдзи.
- Инна!
- Чёё?! Ты кого послал?! - Синдзи схватил Кенске за грудки и швырнул в фонтан, предварительно отобрав у него ноут.
- Охолони пока.
Тут хлопнула дверь с другой стороны кабины, и через пару секунд показался Кадзи, на ходу пускающий колечки дыма.
"Опытный, б**", - подумал Синдзи, а вслух сказал:
- Где этот хмырь план взял? - он несильно пнул тело у ног.
Кадзи немного поколебался, но всё же достал портсигар, раскрыл его и протянул Синдзи. Тот аж присвистнул - это был явно не кустарный самодел.
- Машу вать, партизаны, - он взял косой. - Этому, - ещё один пинок, - больше не давать. И убрал бы, пока Мисато не приехала.
Мощный рёв клаксона другого грузовика придал его словам неожиданную актуальность, и портсигар, клацнув замком, исчез, а Тодзи отправился освежиться в фонтане, сбив в полёте пытающегося выбраться оттуда Кена.
Синдзи с Кадзи повернулись в сторону, откуда донёсся гудок. А оттуда уже доносились забойные ритмы треков десятой NFS. Синдзи глянул на часы. Через пять секунд грузовик боком вылетел на перекрёсток, вильнув кормой, впечатал навес автобусной остановки в здание и, рыча движком, понёсся к первому грузовику. За рулём была Майя, и это несколько обеспокоило Синдзи - она ж отродясь ничего не водила. Да и когда грузились, за руль, не смотря на возмущения Аски, села Мисато. Сама Аска сидела сейчас рядом с Майей и что-то орала. Кадзи стал читать по губам.
- Дави... их... Дави... их... на... хрен. Запятая, б**, три восклицательных знака. Кого их? - он огляделся. - Нет тут никого.
- Хавайся! - крикнул Синдзи и, схватив Кадзи за галстук, прыгнул вместе с ним под защиту своего грузовика. Кармагедон промчался мимо и резким заносом с визгом покрышек развернулся на сто восемьдесят градусов. Синдзи подождал продолжения, но мотор грузовика затих, и первой из его кабины на землю спустилась Хикари. Она пошатнулась и нетвёрдыми шагами направилась к фонтану. Видать, последствия позавчерашней - плановой - попойки всё ещё давали о себе знать. Она подошла к фонтану и села на край бассейна, откуда секундой позже всплыл Тодзи. Он примостился рядом, достал из кармана платок и, сложив его, положил Хикари на лоб. Она благодарно улыбнулась и пересела к нему на колени. То, что Тодзи был сейчас весь мокрый её, похоже, не особо заботило. Ещё бы: дюжина торчащих в голове болевых гвоздей имели гораздо больший приоритет при распределении кванта процессорного времени.
- Так, один бином в стабильном состоянии, - прокомментировал Синдзи и вместе с отряхнувшимся Кадзи посмотрел на грузовик, который вела Майя. Следующей из него легко спрыгнула Мисато и сама же открыла дверь водителя, потому что Майя этого делать явно не собиралась: так и сидела, вцепившись в руль, и глаза у неё были такие, как будто она только что нажала большую такую красную кнопку с большой такой надписью "ТРЕТИЙ УДАР". Мисато дёрнула Майю за руку и удивлённо вскинула брови - хватка у той была, как у добермана. Решив действовать наверняка, Мисато уперлась ногами в сиденье и дёрнула уже со всей силы. Реакция была та же - нулевая. Только грузовик покачнулся. К Мисато подошла Рицко.
- Ага, дедка за репку, бабка за дедку... - проговорил Кадзи и вместе с Синдзи пошёл к грузовику. За спинами раздалось два глухих удара - выпали Макото и Шигеру. При этом Шигеру ржал, а Макото глухо матерился через противогаз.
Акаги с Мисато также азартно ругались, пытаясь уже вдвоём вытащить Майю из кабины, но, похоже, удвоенная сила воздействия вызвала увеличение силы противодействия - Майя сидела как влитая. Помучавшись ещё пару десятков секунд, Мисато отпустила её, плюнула и завернула крутой трёхэтажный с пристройкой и верандой пассаж на тему сил трения вцепления, после чего крикнула:
- Аска, твоя идея была! Вытаскивай её теперь!
На что Аска в ответ буркнула:
- Ага, чуть что, так сразу по наглой рыжей морде... - и громче, - Всё вы привыкли силой решать!
Она вдруг повернула лицо Майи к себе и поцеловала её в губы. Майя сморгнула, вздрогнула, офанарело посмотрела на томно вздохнувшую Аску и вдруг завизжала, прижав руки к груди. Мисато с Рицко, воспользовавшись моментом, выдернули её из кабины и оттащили подальше от руля. А то мало ли... хватательный рефлекс и всё такое. Аска же победоносно усмехнулась, но, глянув на Синдзи, скрестила руки на груди, нахохлилась и с крайне обиженным видом уставилась в лобовое стекло.
"Господи, ну чего я сейчас-то сделал?" - сокрушённо подумал Синдзи. Предположения были, но теоретически-доказательная база под любым из них была довольно слабенькая. Станиславский сказал бы своё знаменитое "Не верю!"
А Господи меж тем честно ответил у Синдзи в голове:
"Не знаю чего, самому интересно".
Синдзи обошёл кабину, открыл дверцу и с лёгким поклоном протянул руку - предложил помощь Аске. Она могла и сама спрыгнуть - и при том, как говорится, с грацией пантеры, - однако всё-таки опёрлась о руку Синдзи. Но только для того, чтобы, как только спуститься, сразу же отдёрнуть руку, высокомерно хмыкнуть и, вскинув подбородок, уйти к остальным.
Синдзи повернул голову на звук лёгких шагов - к нему подошла Рей.
- Рей, чего с ней, а?
Рей почесала чёлку и пожала плечами.
- Порулить не дали.
- А я тут причём?
- А что ей, на Мисато что ли обижаться? - Синдзи обозначил улыбку обречённого, и Рей кивнула. - Вот именно.
Рей пошла искать Кенске, а Синдзи остался на месте - остервенело чесать репу.
"И чего делать?"
"Сухари сушить, ХАААААА!!!" - пошутил Господи.
"Это я всегда успею. Делать чего?"
"Блин, чё ты пристал? Развивай события, а там посмотрим".
Синдзи скорчил кислую рожу.
"Ага, огребать-то мне придётся, и огребать, судя по всему, сильно. Блин, ну чего я сделал-то..."
"Не ной. Конечно, тебе огребать. Я-то тут каким боком?"
"Здорово! Кто в мире рулит?"
"Сейчас в мире рулят танковые клинья и ковровая бомбардировка. Запарил, шагай давай, а то сейчас как дам тебе горячую воду в оба крана на всё лето!"
- Да ладно-ладно, чё ты завёлся? - пробормотал Синдзи и шагнул вперёд, но был остановлен пристальным взглядом Рей. Мгновение посоображав, он улыбнулся и проговорил:
- Речка движется и не движется. Тихо сам с собою я веду беседу.
Рей хмыкнула и ушла за Кенске, которого она уже нашла, но ещё не выловила из фонтана. На того вдруг нашла охота поиграть в смелых парней аквалангистов, хотя воды в фонтане было хорошо, если по середину голени.
Синдзи вышел из-за бампера, прошёл мимо демонстративно отвернувшейся Аски и отвёл Кадзи в сторону.
- Пару, - тихо скал он.
- Двадцатка, - так же тихо и безотносительно ответил Кадзи.
- Пятнашка, - Кадзи кивнул, а дальше было совершено несколько незаметных движений опытных курьеров, и в результате все остались довольны.
А в это время Мисато, оставив дёргающуюся Майю на попечение Рицко, пошла узнавать: а) чё стоим? и бе) кого ждём? До НЕРВа, куда надо было вернуть грузовики, было ещё далеко. Нет, ну ладно привал, но Мисато уже начинало казаться, что это УУУ - не спроста. Оглядевшись, она направилась к Макото, который вёл отчаянную борьбу с противогазом - тот сидел на черепе как вторая кожа. Мисато подошла, схватила Хьюга за хобот и вздёрнула его на ноги. При этом она, похоже, пережала хобот, потому что Макото стал что-то эмоционально ей объяснять с применением очень энергичной жестикуляции, не менее энергичной мимики и изобретательнейшей ненормативной лексики. Немного послушав, Мисато дёрнула Макото за собой и, подойдя к фонтану, опустила фильтр в воду. Макото удвоил усилия на попытку вступить в переговоры - забился в конвульсиях, - а Кенске стал бурно аплодировать.
- Ага, в нашем полку прибыло!!! - орал он не своим голосом, не обращая внимания на удары Рей по шее. После пятого удара Рей остановилась, вышла из фонтана и села рядом с Тодзи, озадачено глядя на свою руку. Не действует?..
Макото обхватил баллон фильтра ногами и дёрнулся изо всех сил. Маска противогаза слетела, а сам Макото отлетел назад и приземлился аккурат под той дверью, из которой Синдзи недавно вытащил Тодзи и откуда ещё лился плотный туман, который Макото на радостях и вдохнул полной грудью. Затяжка получилась знатная - любому профессионалу не зазорно. Шигеру, ржавший всё время с момента своего низвержения с кресла на грешный асфальт, приостановился и с досадой проговорил:
- Вот все вы такие. Не буду, не буду, а потом план пропадает. Козлы.
Макото, глаза которого стали как вписанные в многоугольник оправы очков круги, поднялся, медленно выдохнул - дыма в выдохе не было, абсорбировался, - решительно подошёл к Мисато и, схватив её за талию одной рукой, другую вытянул в сторону.
- Танго! - крикнул он и уже начал движение, но тут Кадзи, одним затягом высосав косяк, внёс другое предложение:
- Доктор, бокс! - и они удалились за монументальную фигуру грузовика, оставив Мисато в одиночестве, наедине с мыслями примерно следующего содержания:
"Мужики точно все сволочи. То их много, то ни одного. Нашли себе развлечение", - грузовик иногда вздрагивал от мощных ударов спиной и... да, точно, этот был головой. Затылком.
Мисато повернулась к Шигеру, который уже настроил гитару и теперь пел на недавно обнаруженную любимую тему.
- Заходи на огород, видишь, мак вон там растёт,
- Кроме мака нам не надо ничего-о-о.
- Пропитаем соком бинт, видишь, прямо как стоит,
- И в железной кружке сварим мы его-о-о.
- Пропи...
На этой, вне всяких сомнений, оптимистичной ноте Шигеру был вздёрнут за горло на ноги и поэтому ну никак не мог продолжить нести свет искусства в тёмные души варваров.
Мисато уставилась на него, нахмурилась и несколько раз щёлкнула пальцами.
- Шшшшигеру. Аоба. Да, так. Кой фиг ты ржёшь, и кто сказал "тормоз в пол"?
Шигеру с трудом, помогая глазам руками, свёл фокусы на лице Мисато, глупо улыбнулся и промямлил:
- Мы не тормоза. Тормоза не мы.
- Понятно.
Мисато дунула, и глаза Шигеру разъехалась в разные стороны - вверх и вниз. Она разжала руки, Шигеру грохнулся на землю и недовольно хныкнул:
- Жёстковато, бэть.
Его кисть снова легла на гриф.
- Но тут приятель планозабиватель, и кайфодатель, и травообладатель,
- Достал пакет из карманнна, забил он каждому без обманнна.
- Напас уууууууу...
А Мисато повернулась к выдумывающему убедительную отмазу Синдзи. Кадзи с Макото ещё не вернулись, и грузовик продолжал подрагивать. Синдзи в поисках идей огляделся и в сектор зрения попал раскинувшийся в фонтане Кенске.
- Так это, Кена укачало, вот я и тормознул, - он посмотрел на Тодзи, который что-то шептал на ухо Хикари. - И Хикари тоже не очень.
Синдзи, почувствовав более-менее твёрдую почву под ногами, пошёл в осторожное наступление.
- Вообще, ты посмотри на неё. Она же разве что от ветра не шатается.
Мисато прищурилась.
"Чёрт, не вышло".
"Ну так, врать учиться надо", - ответил Чёрт. - "Что, думаешь легко? Мне несколько сот лет учиться пришлось. Но зато как я потом его нагрел! И это уже было не изящно наколоть, а жестоко нае**ть".
"Слышь ты, чернушка", - Господи вещал тоном строгого админа. - "Кто кого нае***, это мы потом обсудим. Тебе кто, понимаешь, разрешил на эту частоту подстраиваться?"
"Ха! А кто мне запрещал?"
Господи смутился.
"Логично, блин".
"Слышьте, вы оба!" - взмолился Синдзи, - "идею давайте, а то сейчас всех из сети вышвырнет, в связи с физическим отвалом сервака", - Мисато прищурилась совсем не хорошо.
"Ври дальше", - не колеблясь, проговорил Чёрт. - "И постарайся, чтобы она близко к Тодзи не подходила. От него запах унюхает - кирдык вам всем. А Тодзи вообще на губу загремит - она на принцип пойдёт".
"Дааа", - дружно протянули Синдзи с Господи. В общем информационном поле промелькнули воспоминания.
Тодзи, придурок, заначил таки несколько косяков. Как оказалось, тот испарившийся в жарком пламене костра пакет с дурью был стратегическим ресурсом, но до стратегического НЗ Мисато не добралась. Сразу не добралась. Она застукала Тодзи на третий день пикника и только женщинам известными уловками умудрилась натравить на него сразу Аску - ну это было легко, - Хикари - чуть посложнее, - и Рей - а вот это Чёрт знает как, поскольку поведение Тодзи со второго дня было выше всяких похвал. Свои воспитательные сеансы с ним Рей уже провела, но Мисато и её завела на славу.
Значит так: сначала был кросс по лесу, в результате чего появилась новая просека, которая начиналась и заканчивалась фактически в одном месте. Тодзи не догнали. Вторым номером программы пошёл заплыв в озере четыре по сто. И снова Тодзи удалось оторваться от преследования - проапгруженная мышечная система отрабатывала затраченное на неё бабло. А вот потом Тодзи не повезло - на третье было подана гонка на грузовиках, и вот тут у него возникли проблемы - он заглох при переключении на вторую передачу и был вытащен из кабины. После чего Аска, Хикари и Рей развлекались с ним полдня, пока не устали, а когда устали, принялись его бинтовать. И забинтовали так, что Синдзи с Кадзи и Кенске потом еле размотали эту импровизированную куколку шелкопряда, а Синдзи провёл с ним сеанс восстановления. То есть всё вроде бы пришло в норму - вон, Хикари сидит на коленях у Тодзи и уже даже улыбается в ответ на его шутки, - вот только сам Тодзи так и не понял: почему за целый пакет с травой - нефига, а за какие то пять помятых косяков - и в глаз, и по шее, и под дыхало и по ... ну и пониже тоже пару раз досталось. Не, это фигня, попрыгал на пятках - отошло, но абсолютная неадекватность наказания всё равно оставалась непонятной.
Синдзи открыл рот и брякнул первое, что пришло в голову.
- И мотор что-то стучать стал, - он повысил голос. - Шумы посторонние.
Грузовик перестал дрожать от ударов.
- Заводи, - сказала Мисато и пошла к кабине.
Синдзи запрыгнул в кабину, завёл машину и тут же выскочил.
- Прошшшу. Извольте пройтить, - он откровенно паясничал, хоть как-то пытаясь отвлечь внимание Мисато.
Сначала двигатель гудел спокойно, и Синдзи стал нервно притоптывать ногой, но вскоре донеслись асинхронные постукивания, и Синдзи показал большой палец лежащим под днищем Кадзи и Макото. В руках у них были ключи номер шесть от Белаза, и они со всей дури дубасили ими по моторному отсеку.
Хикари посмотрела на это и открыла было рот, чтобы позвать Мисато, но Тодзи повернул её лицо к себе и посмотрел на неё глазами преданной собаки. Хикари улыбнулась и кивнула.
Рицко с Майей были тоже заняты - Ибуки всё ещё трясло, - и оставались только Аска с Рей. Рей, как и положено, взял на себя Кенске. Он выпрыгнул из фонтана и выплеснул Аянами за шиворот пригоршню довольно бодрящей воды. Рей дёрнулась и обернулась, одновременно достав журнальчик расписания сеансов, но Кенске, играя уже на самой грани дозволенного, схватил журнальчик и умчался вместе с ним в кузов другого грузовика. Рей рванула за ним.
Осталась одна Аска, и она уже со злорадной улыбкой Иуды, подходила к кабине.
"Сдаст. Век воли не видать, сдаст".
Аске оставалось пройти всего три шага, когда снизу высунулся Кадзи и уволок её под днище. Синдзи расслышал чирканье зажигалки.
"Обалдел? Унюхает, по запаху найдёт".
Так-то планом воняла вся кабина, и Мисато - в этом Синдзи был абсолютно уверен - только делала вид, что не замечает этого. Сама же Мисато продолжала газовать на нейтрали, прислушиваясь к стукам, которые обрели некую ритмичность: отдувающийся за двоих Макото, похоже, вошёл в раж и решил изобраизить сольную партию ударника.
Поразвлекавшись таким образом ещё полминуты, Мисато наконец заглушила машину и вылезла из кабины. А из-под днища уже шёл дымок со вполне определённым ароматом.
Синдзи взмолился:
"Господи, ну дай дождик, а? Чтоб смыло нас всех отсюда к чёртовой матери!"
"Ты мою маму не трогай", - буркнул Чёрт, но его не слушали.
"Ё-моё, какой к чертям и матерям дождик?! Ты на небо-то погляди. У меня вообще половина персонала в отпусках, каким раком я тебе дождь организую?"
"Я могу землетрясение организовать", - снова прорезался на частоту Чёрт. - "Так, балла четыре, думаю, нормально будет".
"Но-но, чернушка, только без жертв".
"Хе, а это как получится. Ведь как говорят: всё в руках твоих".
"Вот стрелочник, нашёл крайнего!"
"Не, не пойдёт", - прервал их Синдзи, глядя, как Мисато подходит к тому месту, откуда шёл дым. - "Да и поздно уже", - Мисато остановилась в задумчивости. - "Всё, мужики, шабаш".
Синдзи закостенел, Тодзи тоже напрягся, готовясь к очередному кроссу. И хотя бегать от Мисато это заведомо безнадёжное дело, но, как известно, японские ведь не сдаются.
Мисато почесала в затылке и проговорила:
- Двигатель перегрелся.
После чего шмыгнула носом.
Синдзи икнул.
"Ё-б**, у неё насморк! Спасибо, Господи!"
"Чё офигел, я тут не при чём!" - возмутился Господи, а Мисато в это время доставала платок. - "Ты на меня это мокрое дело не вешай!"
Донёсся недовольное бормотание Чёрта:
"Опять двадцать пять: случайное стечение обстоятельств, а благодарят всё равно тебя", - он тяжело вздохнул. - "Нет на свете справедливости".
"Да ладно, неисповедимы ж пути мои. Пошли лучше жахнем".
"А у нас с собой было?"
"Всегда".
"А ну покажь... оууу, чувак, я с тобой дружу. Ты ко мне или я к тебе?"
"Давай я спущусь, давно у тебя не был".
"Ага, давай! Ну-ка вы трое с рогами и ты хвостатый… да нет, не ты, который с одним", - Чёрт уже командовал, - "быссстро за закусью! ... Чё? Так, я не понял, кто-то давно в Гиене не купался?.. Так-то лучше".
"Только вы там давайте без фанатизма", - подумал напоследок Синдзи. - "Завтра ж понедельник".
"Не учи учёных", - дружно ответили Господи и Чёрт, прежде чем отконнектиться.
"А стены-то у них не стоит, запомним", - Синдзи про себя усмехнулся.
Мисато пнула по колесу и повернулась.
- Ну ладно, поехали медленно, больше пятидесяти не топи.
Синдзи с улыбкой на всю рожу отмахнул рукой от виска.
- РЙОКАЙ!
Он огляделся и махнул Тодзи, мол, загружайся. Тот встал и с Хикари на руках пошёл к грузовику. Рицко повела Майю к другому грузовику, вслед за Мисато, которая на ходу подхватила и теперь тащила за шкирку что-то бренчащего Шигеру.
Тут запахло планом, и Синдзи резко обернулся. Перед ним стояла улыбающаяся Аска. Она выдохнула затяг ему в лицо, подняла руку и пальцем надавила Синдзи на нос.
- Бииип, - она захихикала.
Из-за грузовика вышел Кадзи.
- С тебя ещё десятка.
- Не борзей, - Аска принялась на немецком языке считать прутья решётки на морде грузовика, - восемь.
- Сам не борзей, то опт был, со скидкой.
Синдзи покопался в карманах и со словами:
- Кооператор-эксплуататор, - кинул Кадзи десять монет. Тот поймал и сделал шаг, но грохнулся фейсом об тейбл, то бишь об землю. Ну, в общем, об асфальт.
Аска зашлась в припадке хохота - шутка со связанными шнурками всегда срабатывала. Кадзи ругнулся, и она серьёзным голосом прокомментировала:
- Клиент скорее жив, чем мёртв, - после чего буквально упала на руки Синдзи.
- Мой прынц, я с вами хоть на край света.
Кадзи встал.
- До НЕРВа бы добраться, - пробормотал он, отряхиваясь и развязывая шнурки.
Аска насупилась.
- Не люблю пессимистов, - обиженным голосом проговорила она и щёлкнула Синдзи по носу.
- Шеф, трогай.
Шеф усмехнулся, посоветовал выползшему Макото срочно дуть к начальству, сиречь в другой грузовик, куда уже направился Кадзи, и с Аской на руках залез в кабину на переднюю пару сидений. Рей с Кенске уже сидели в кабине, при этом Кен выглядел донельзя довольным, а Рей опять задумчиво смотрела на свою руку. Иммунитет у него что ли выработался? Она двинула впередисидящему Тодзи по шее, тот заглох и погасил габаритники. Точно иммунитет. Но Хикари недовольно глянула на Рей, и та щёлкнула пальцами. Тодзи дёрнулся и прекратил вынужденное торможение.
Синдзи посадил Аску рядом с собой, пришнуровал её к креслу ремнём безопасности и завёл движок. После чего немного подумал и спросил в воздух:
- Какой стиль вождения обеспечит наименьший расход топлива?
Тодзи протянул ему диск. Синдзи глянул на него, усмехнулся и вставил лазарь в приёмник.
- Горел асфальт
- От солнца и от звезд!
- Горел асфальт
- Под шум колес!..
Синдзи расхохотался:
- Моего прадеда звали Вильгельм Шумахер! - вдавил газ в пол и бросил сцепление.
Грузовик прошлифовал и прыгнул вперёд.
- Запел асфальт
- Ты был его герой!
- Так пел асфальт
- Пел за спиноооой!!!

- Нет, ну ты посмотри на него. И он нам будет говорить "без фанатизма". Экстремал малолетний. Оппа!
Синдзи случайно задел бампером ментовозку. Та впечаталась в столб, и двигатель поздоровался с багажником. А двое полицейских, выписывающих штраф за стоянку в неположенном месте, схватились за рации, но, прочитав "НЕРВ" на бортах грузовика, обречённо махнули руками - бесполезно.
- Хо ... ... Тёплая зараза, - выдохнул Господи.
- Ну а чё ты тут ждал? Мне тут никакие кондиционеры не помогают, знаешь, как достало?
- Поставь центральный климатизатор.
- Хо ... ... Правда, тёплая. Бррр. А ты знаешь у кого?
- На визитку. Скажешь, что от меня - скидку сделают.
- Замётано. По пивку?
- Погоди. Гаврюша, не в службу, а в дружбу, сгоняй к Зевсу за нектаром. Лет двести, я думаю, нормально будет.
Хлопанье крыльев стихло через пару секунд.
- Блин, шустрые у тебя ребята, завидую. Мне бы таких.
- Широко улыбаться будешь, а твоим оскалом только Химеру и пугать.
- Ну уж извини, каким сделал, такой и есть. Кстати, Аид на химика выучился, из Стикса такой самыч гонит - закачаешься. Он как жахнет, так даже Олимп трясёт. Давай ерша.
- Не, в следующий раз. Спасибо, Гаврюша. Мешать нектар с самычем из воды Стикса... Это надо в лаборатории у Гефеста делать. Ну, вздрогнули.
- Вздрогнули.
... ... ...
- Вах, хорошо пошло. Я чего подумал: может в следующий раз к Тору пойдём - он парень весёлый, да и пиво у него - во!
- Ага, сюрпризом. И дочку возьми, с Фенриром поиграет.
- Само собой. Пёсик к ней так привязался - последний раз Тюру чуть вторую руку не оттяпал от обиды, что она уходит.
- Блин, ты радуйся, что пока её только щеночки интересуют. Подрастёт - вот намаешься. Женихов придётся штабелями складывать.
- Не каркай, блин. Слушай, а пошли сейчас!
- Ааа... А пошли. Точно, пошли! Зови дочку.
Донеслись попискивания мобилы.
- Тор? Здорово! Мы все к тебе сейчас придём. ... Ну кто все: я, это Чертило с дочкой, Фенрира свистни... ... Кого? ... А чё, захватим. Без базара. Ладно, жди и пиво выкатывай. ... Ну эль, какая фиг разница? Всё, - мобила пикнула отключением. - По дороге заскочим за Дионисом - музыка нужна. Так, Гаврюша, передай сынуле, что всё на нём. А мы наверно денька через три вернёмся. Здесь пока ты порулишь.
Крылья всхлопнули с удивлением.
- Да вы чё, озверели? Завтра ж понедельник. И целых три дня? Да и чтоб я здесь рулил? Тут же парило как в сауне!
- Но-но, как с царём говоришь, холоп! А ну, упал-отжался.
- Ой, дядя Гавриил, дедушка! А куда мы пойдём?
- К Фенриру пойдём, внучка, собирайся.
- Я уже готова!
- Ну тогда погнали за Дионисом. Да не боись, Гаврюша, люди и без нас разберутся. Ежели чего - зови Зевса, Один скорее всего с нами засядет. Ну, где тут твой шальной бумер, веди-показывай...

КОНЕЦ

Всё что нужно человеку 3 by Librarian

 

 

Всё что нужно человеку 3.

Аска замахнулась и - Синдзи не успевал ни увернуться, ни поставить блок - от души врезала по челюсти. В голове завзвенело.
Синдзи вздрогнул, проснулся и немного ошалело огляделся. Он лежал в кровати на спине и одной рукой обнимал спящую рядом Аску. Челюсть была в полной сохранности. То, что во рту был полный курятник, это другой вопрос...
"Мираж. Глюкцинация", - подумал он. - "Мозг перерабатывает полученную информацию в попытке усвоения... Неслабо прямо с утра..."
Но в голове зазвенело снова. Синдзи аккуратно, чтобы не разбудить Аску, поднялся с постели и похлопал себя по ушам. Звон повторился, и Аска недовольно забормотала во сне. До Синдзи допёрло:
"Дверь! Это... как его... дзинь-дзинь! Звонок!"
Но эта радостная мысль тут же сменилась другой:
"Ууух... Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына..."
Синдзи резвым аллюром, сбрасывая скорость на резких поворотах и иногда всё-таки слетая на отбойники, ломанул в прихожую.
"Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал..."
Там он, тормознув об стену, которая - судя по отметинам - уже была привычна к этому, нажал кнопку открывания двери и начал с пощёлкиванием неразмятых суставов замахиваться для сокрушительного, выражаясь по научному, фрустирующего сознание, удара по роже несчастного, имевшего глупость, неосторожность и несчастье потревожить его и Аски сон в столь раннее время.
"Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид и самих распростёр их в корысть плотоядным..."
Какого фига, ещё даже солнце не встало? Дверь отъехала в сторону, Синдзи спустил курок, но ему тут же пришлось схватить правую руку левой и изменить направление основного удара. Удар ушёл в пол, и тот ощутимо дрогнул. Синдзи про себя вспомнил нескольких животных и их весьма остроумных способов размножения с использованием имеющихся в наличии подручных средств, после чего поднялся и задумчиво подул на костяшки. Перед дверью стоял здоровенный, сбитый из свежих, благоухающих смолой досок ящик, оклеенный опознавательными знаками почты.
- Так погребали они конеборного Гектора тела, - выдал Синдзи концовку и махнул рукой, сотворяя крест. - Изыйди, глюк.
Но ящик не изошёл, да и чем прикажете? Впрочем, приделывать ноги плохо- лежащим/стоящим/висящим вещам в Токио умели, но видимо этот ящик чем-то и кому-то не приглянулся. Неудачливый экзорцист закрыл глаза, посчитал про себя до шестидесяти двух и поднял веки. Ящик был на месте. Оставалось последнее средство. Синдзи закрыл дверь, подошёл к стене-тормозухе и несколько раз стукнул по ней лбом. После чего вернулся в исходное положение и снова открыл дверь. Ящик стоял на прежнем месте дислокации.
- Уговорили, не глюк, - сказал Синдзи и продолжил рассуждения уже про себя. - "Вот только интересно: это ж как надо нажраться, чтобы ТАКОЕ сделать на распилочном станке?"
Доски, из которых был сколочен контейнер, были кривые во всех проекциях и продольно-поперечных сечениях - черчение Синдзи не то чтобы нравилось, но, по крайней мере, не раздражало. Через полминуты созерцания сего чуда деревообработки Синдзи вообще засомневался, а была ли использована циркулярка в принципе? А то что-то... Хотя Тодзи своим топором и поприличнее досочки делал...
Синдзи высунулся за дверь и посмотрел по сторонам.
- И налево и направо - не видно не зги,
- То ли сильно замёрзли, то ль от водки высохли мозги, - прокомментировал он царящее вокруг безлюдье и вновь уставился на ящик. Было понятно, что в дверь он с такими размерами не войдёт, поэтому Синдзи решил произвести трепанацию на месте и поглядел вглубь прихожей, где стоял его любимый инструмент для всякого рода тонкой и высокоточной работы - лом. Но, немного подумав, он мотнул головой - надёжно и практично конечно, но уж слишком громко. Рука сама собой потянулась к затылку, малость поскребла там, и лампочка Ильича засияла светом уже совсем близкого и совсем светлого будущего.
- Точно!
Аска недавно спионерила у Акаги одну фигню - какой-то хитрый приборчик, - но сама не смогла внятно объяснить, нафиг эта фигня нужна, да и чего это такое в принципе. У неё тогда случился острый приступ клептомании, так что голова за ручки шаловливые не отвечала. Впрочем, ручки потом своё получили - Майя обиделась за Сэмпая, и приняла меры. Да такие, что Аска потом избегала с ней встреч в течении трёх дней. Но приборчик всё равно остался у них в новой квартире, и Синдзи, не любивший неопределённости, стаскал мегадевайс к Рэй, а та, законнектившись по выделенке с Астралом, объяснила, что сей нонеймный девайс есть зело крутое орудие демонтажа - сиречь разрушения, - если судить по отношению КПД к энергозатратам. Это был генератор самых нужных для внутреннего резонанса частот, причём частоту он определял сам.
Синдзи, недолго порывшись в ящике тумбочки в прихожей, вытащил приборчик и небольшой молоточек, после чего подошёл к ящику, упёр торчащий из корпуса щуп в центральную доску и легонько стукнул по ней молоточком.
- Си бемоль, - пробормотал он. Приборчик мигнул лампочкой ПАМЯТЬ, и Синдзи провёл эту же операцию со всеми передними досками. После чего он быстренько забил программу и, нажав на "Пуск", стал, насвистывая арию из "Чио Чио Сан", с секундным интервалом приставлять щуп к доскам. Через мгновение доски с тихим треском ломались сверху и снизу. Когда хрустнула последняя, Синдзи положил резонатор и одним движением - как будто отодвигал штору - снял сразу все доски и прислонил их рядом к стене, мимолётно удивившись содержанию ящика - там стояло чучело медведя. Впрочем, когда он поставил доски, то продолжил удивление. Дааа, давно ему таких бандеролек не присылали. Синдзи потянулся в карман - за Парламентом. Парламента не было, зато обнаружился помятый косой. Синдзи достал его, поморщился, вспоминая с ним связанное, и решительно запихал овеществлённую статью УК обратно в карман.
- Бросай курить, вставай на лыжи, - задумчиво проговорил он, осматривая чучело, - и Черчилль будет разобижен. Может правда бросить, спортом заняться?.. Да, но, однако же, какой реализм.
Чучело, во-первых - сидело, а не стояло, а во-вторых - оно нагло сопело во сне. Снова почесав в затылке, Синдзи обошёл ящик, пнул по задним доскам, и, по мягкому удару поняв, что Фаросский маяк низвержен, хихикнул:
- Какая трагедия. Потомки мне этого не простят.
Он перевалил ящик через перила коридора и, прицелившись, засадил его как раз в зону сжигаемого мусора. За ящиком последовали и выломанные доски, после чего Синдзи повернулся к животному. Животное дрыхло.
- Однако неплохо начался денёк.
Он зевнул и, взяв медведя за шкирку, потащил его в квартиру. Обчистив мехом все пороги - храпящее чудовище ващще никак не реагировало - Синдзи приволок его в большую комнату, отпустил загривок и пошёл досыпать. Утреннего соло сегодня не предполагалось - забыл купить батарейки. Он лёг рядом с Аской, снова обнял её и заснул.

Где-то далеко... Отсюда не видно.
Чёрт нетвёрдой походкой подошёл к дивану, пару секунд посоображал, где верх, а где низ и, нагнувшись, тряхнул Гелиоса за ворот.
- Эй, хрон, вставай! - его качнуло. - Ой, башка раскалывается...
- Ммм...
- Чевооо? Какое на*** "ммм"? Подъём сказал... Так, я не понял, я подъём сказал сейчас! Ты чё, беды захотел? На часы, придурок, посмотри!
- Ммм... Ааа? - веки, каждая весом с подъёмный мост среднестатистического баронского замка, приоткрылись, и красные глаза уставились на циферблат. Двадцать секунд ушло на процесс сопоставления вновь полученной информации с временным графиком. Результат процесса был неприятным, но вполне предсказуемым. Причём ещё вчера...
- Ой-***, чкоку, чкоку!!!
Гелиос вспрыгнул на ноги, взлетел на стоящую рядом колесницу и ударил вожжами. Колесница осталась стоять, как стояла. А Гелиос немного поморгал и глубокомысленно изрёк:
- Чувствую - не доедем.
Он повернулся к тихо смеющемуся и одновременно массирующему виски Чёрту.
- Где кони? Что ты ржёшь-стоишь?! Конятина где?!!
- Не ори. Ох... Нет, ты ващще, хрон, оборзел. Сам же вчера их проиграл.
Челюсть успевшего спрыгнуть на пол Гелиоса расколола плиту под ногами. Чёрт дёрнул щекой:
- Только ремонт сделал... На счётчик поставлю.
Но Гелиосу сейчас было, как и Эдгару: всё По. На все счётчики-манометры-тахометры. Он даже про весы вспомнил. На них тоже было По.
- К-к-как проиграл? - заикаясь, спросил он.
- Просто, - пожал плечами Чёрт, - в Кваку. Я тебя завалил девяносто семь раз, ты меня - двадцать три...
- Ты... ты... ты меня напоил!!! - Гелиос встал в позу вечного укора.
- Обломись, свеча медицинская всего мира. Я ж этот... как меня там... - Чёрт, вспоминая, несильно постучал по своей голове. - А! Змий-искуситель, во! В конце концов, можно подумать я в тебя насильно вливал... - он тяжело вздохнул, - Ох, кажется, вчера перебрали...
- Ууу, чернушка, - взвыл Гелиос, - я тя щас так завалю, вертай копытных!
Чёрт встал в позу "пальцы веером, кожа шифером, слюни - по ветру".
- А хо-хо не хо-хо?
- Блин, да отдай ты ему коней, - вмешался Господи, как всегда в своей манере - свет и "голос свыше", - ему уже ехать скоро.
- Так, иллюминацию выруби, не у себя дома, - свет потух. - А вообще - с какой стати? Всё ж по-честному было.
- У тебя?! У тебя всё по-честному?! - Господи дико заржал, и Чёрт, поморщившись, заткнул уши. - Слышь, Гелс, этот хмырь Кваку под себя переписал! Я сам его побить не могу, хотя по идее всезнающ. Так, вертай коней, а то скину компромат кому надо, мало не покажется.
Чёрт скривился.
- Чхе, правдолюбец.
Он с третьей попытки щёлкнул пальцами, и появился предмет разговора - кони. Гелиос быстро впряг их в колесницу, снова встал на место водителя, проверил зеркала и дал кожей по задам. Но колесница снова не тронулась с места, зато правый конь недовольно покосился назад и сквозь зубы процедил:
- Б**, ещё раз так сразу, и копытом по роже, понял?
- Опаздываем! Время чуешь? Нам Зева всем по молнии в зад вставит!
- Тебе бы клизму семивёдерную вместо молнии... - проворчал конь. - Больше пить надо, алкаш анонимный, - и колесница унеслась прочь.
Когда топот стих, к Чёрту подошёл Израэль.
- Хорошо хоть ворота успел открыть, - проворчал он и стал с меланхоличной физиономией прикуривать от полосы огня, оставленной колесом. - Ну? И чё теперь делать?
- Чё-чё, кой-чё в плечо...
Чёрта явно тянуло сорвать на ком-нибудь злость, но поскольку на Израэле это было абсолютно бесполезно - тот был редкостным по***стом, - то он сдержался и проворчал:
- Тащи аппаратуру, жучки будем искать... И дайте похмелиться, наконец!

Взошло солнце. С постоянными заносами и внеплановыми зависаниями над источниками пресной воды.

Аска в полудрёме потянулась и приоткрыла глаза. Рядом спал Синдзи. Она некоторое время посмотрела на его спокойное лицо, после чего несильно щёлкнула по носу. Синдзи поморщился и что-то недовольно пробормотал во сне. Аска улыбнулась, встала и с полуоткрытыми глазами пошла по неотложным утренним делам. Она на автопилоте прошлёпала в большую комнату и уже почти повернула, но тут датчики мониторинга внешней среды подали тревожный сигнал, и Аска остановилась. То ли потолок стал ниже, то ли она выросла... А под ногами было тепло и мохнато.
"Вот", - подумала она. - "Стоило съехать от Мисато, и сразу коврик поменяли".
Аска, жмурясь от удовольствия, сжимала и разжимала пальцы ног.
- О, какой мохнатый. Всё-таки перемены - это к лучшему.
Покайфовав таким образом ещё несколько секунд, она сошла с коврика - при этом координаты по оси Z вернулись к нормальному состоянию - и пошла к намеченной цели, бормоча под нос:
- Санузел - раздельный, дом - кирпичный...
Она вышла из комнаты и поэтому не увидела, как коврик перевернулся на спину и поднялся в упор сидя.

Медведь помотал башкой и заспанными глазами обвёл окружающее пространство, которое было определённо квартирой. Он почесал за ухом, встал и, сняв с шеи наладонник, быстро активировал службу позиционирования координат по спутнику. Через пятнадцать секунд он удовлетворённо кивнул, повесил наладонник обратно на шею и, мысленно прикинув планировку квартиры, пошёл в сторону предполагаемого туалета. По направлению движения раздались хлопки дверей - Аска ушла в ванную, но медведь этого не видел. Он вышел из комнаты, донёсся звук закрывшейся двери, и через полминуты - естественные звуки работающей сантехники и два подряд звука открывшейся двери. А потом громкое восторженное:
- ВААААУ!!! - и...

Синдзи распахнул глаза:
- Опять си бемоль, - и, резко поднявшись с кровати, рванул на звук. Кричала Аска. Но к тому времени как Синдзи добежал до ванны - а это секунды три от силы, - крик сменился ругательствами.
- Придурок, извращенец, наглец, дегенерат, скотина бессовестная... - ну и так далее. Синдзи вывернул из-за угла, и его взгляду утончённого эстета и ценителя живописи предстала картина "Аска Грозная гасит сукина сына": Грозная в наскоро накинутом коротком халатике нещадно мутузила бурую медвежью тушу. Синдзи привалился к стене и, мимолётно пожалев, что под рукой нет видеокамеры, стал спокойно ждать конца экзекуции. Прерывать было глупо и небезопасно для третьего лица, что подтверждали проводившееся когда-то давно опыты.
К примеру, однажды Синдзи что-то стукнуло попытаться оттащить Аску от чем-то не понравившегося ей продавца мороженного. По громким заявлениям оттаскиваемой, этот... ну, там шло много принципиально невоспроизводимых на бумаге выражений, но не в этом дело. Так вот, он посмел посмотреть на Аску с интересом превышающий интерес в отношениях продавец-покупатель, и она, крикнув своё победное "Извращенец", тут же принялась проводить с ним курс корректности деловых отношений в коммерческих кругах. А Синдзи принялся её оттаскивать, что естесссно было расценено как предательство в боевой обстановке, так что одной зуботычиной он не отделался. Да и вообще, утихомиривать проводившую зачистку сразу на два фронта Аску пришлось уже при помощи Мисато, по счастью оказавшейся поблизости. После этого Синдзи зарёкся встревать в разборки. Только в экстренных случаях, а это явно был не один из них. Так - проза жизни.
А тем временем, а точнее через некоторое его количество, Аске надоело таскать несчастного косолапого за уши и она, стукнув его напоследок затылком об стену, резко развернулась и с гордым видом удалилась в ванную, хлопнув напоследок дверью так, что медведю на голову упал кусок штукатурки.
Синдзи посмотрел на потолок.
- Шараж-монтаж, - он вздохнул, - засужу, суки.
Медведь медленно сполз по стене, хлопнулся на зад и снял с головы кусок внутренней отделки помещений, а Синдзи подошёл к нему и со всепонимающей улыбкой исповедника присел рядом. Косолапый посмотрел на свою новую панаму, потом глянул на Синдзи и начал изливать душу:
- Сюшай, а... абидно, да? Ничего не сделал... тока вошёл... - медведь всхлипнул. - И сразу в глаз!
Синдзи товарищески похлопал медведя по плечу, поиграв словами:
- В том то и дело что сделал, - Медведь непонимающе уставился на него. - Вошёл. Да ещё и посмотрел.
Медведь открыл пасть, немного посидел так, а потом с лязгом закрыл и махнул лапой.
- Противоударное есть? - спросил он, и Синдзи усмехнулся:
- Кэшно.
Он помог медведю подняться, и они вдвоём потопали на кухню.

Кенске резко сел в кровати и проорал:
- Две роты на правый фланг, и я по центру на белом бэтэре!
Ошалелые глаза пробежались по комнате.
- А?.. Шо?.. Ойёёёёё...
Кен схватился за голову и почему-то вспомнил о хорошо наточенном топоре, как о лучшем средстве от головы. Череп раскалывался так, как будто черти внутри баловались с домкратом. А может и не с одним. Кенске был в своём особняке, в спальне, и вокруг не было двух тысяч талибов, но сейчас он с радостью согласился бы и на пять тысяч, только бы не терпеть эту дикую головную боль.
- Как же мне ххх... - Кенске быстро огляделся - Рэй в пределах видимости не было, - ***во! - облегчил он душу. Но тут Рэй вошла в дверь, и Кен бухнулся пластом.
- Признаю свою ошибку. Лежачего не бьют.
Но Рэй, похоже, была на этот счёт иного мнения. Кенске, по её глазам поняв, что пощады не предвидится, а сеанса он просто не выдержит - ладно, давайте десять тысяч злых русских партизан, - ошпаренной коброй сполз-слетел с кровати и, подхватив на бегу одежду, рванул на выход. Рэй, конечно, кинулась в погоню, но Кенске захватил также и многофункциональный пульт управления и теперь организовал себе зелёную волну по комнатам особняка: двери, оборудованные гидравликой, открывались и закрывались в нужные моменты времени. Естественно, хлипкие пятисантиметровые створки из дуба на стальных петлях не могли остановить Рэй, но на долю секунды всё-таки задерживали. И Кенске этого хватило - он вылетел в гараж и, прыгнув в свой Поршак, дал по газам. Форсированный до семи сотен движок взвыл, и машина буквально прыгнула вперёд. Кенске вырулил во двор и пошёл на разгон. Вторая и газ, газ, газ! Он глянул в заднее стекло и удивлённо оглянулся - сзади бежала Рэй. И она догоняла!
"Она что, у Т-1000го училась?" - мелькнуло в голове у Кенске, и он переключился на третью передачу, мановением пульта открыв ворота. Рэй догоняла. Кенске перешёл на четвёртую и врубил двуокись азота. Поршак пошёл на взлёт, на скорости учебного самолёта вылетел за ворота, и, визгнув покрышками, помчался к шоссе. Рэй отстала.
Кен выдохнул и облегчённо откинулся на сидении, но тут же скривился снова. В черепе, приняв эстафету от чертей, не переставая бил Бигбэн. Кен со скрежетом сжал зубы, и тут же задумался, как дальше на свете быть. Возвращаться всё одно придётся, а на провалы в памяти у Рэй надеяться не приходилось - это было так же вероятно, как если бы он сам забыл, как валить серваки. А это никогда и ни за что.
"Блин, это же надо. Даже во сне матюгаться перестал - отучила, - а тут так лажануться..."

Тодзи прополоскал рот и сплюнул.
- Песец, - заключил он, - Такой беленький, пушистенький, с чёрным носиком, - он устало опёрся о раковину, - Да что ж это за отстой-то такой, а?
Тодзи полоскало всю ночь. Какого, спрашивается?! Он не ел уже, считай, полдня - в желудке ничего кроме самого желудка не осталось - весь желудочный сок он только что и повыхаркивал. Тодзи вымыл лицо, посмотрел на себя в зеркало:
- Ой, как пчёлкам ***во, - вытерся и нетвёрдыми шагами вышел из ванной. В большой комнате ждала Хикари. Тодзи виновато улыбнулся, но Хикари замахала на него руками и, быстро подойдя к Тодзи, обняла. Он тоже сомкнул руки на её спине.
"Ёперный валет! Всю ночь трясло. Чтоб я сдох, если ещё раз в той забегаловке чего куплю. Козлы, я на вас санэпидов натравлю. С Акаги во главе. А потом сам приду, с Кеном - проведём учения гражданской обороны. Где бы сероводородом разжиться..."
Тодзи тяжело вздохнул. Месть это конечно приятно, но это в перспективе, а трясло его сейчас. Хотя так-то вроде прошло, но теперь стало мутить.
- Вот не захотел вчера сразу к врачу сходить, - прервала размышления Тодзи Хикари. - Вот и сам виноват.
- Да ладно... - начал было Тодзи, но Хикари явно не собиралась слушать весь этот бравурный успокоительный бред.
- Ни черта не ладно! - она разорвала объятья и стала шнырять по комнате. - Где телефон? А да, не поставили ещё. Где твой мобильник?
- Где ТВОЙ мобильник? - Тодзи мгновенно воспользовался пространством для контратаки.
- Не твоё дело, - отрезала Хикари. А вот этот тон Тодзи уже хорошо знал - когда она так говорит, то лучше не спорить. Во избежание непредвиденных жизненных проблем и неурядиц. Хикари подошла к стулу, на спинке которого висела кожанка Тодзи.
- Здесь?
Ответить Тодзи не успел - Хикари схватила куртку и тряхнула. Да, мобильник выпал. Но не он один. Посыпалась фотобумага с эээ... некоторыми высокохудожественными натурными изображениями эээ... невысокой степени скромности и эээ... ограниченным присутствием одежды в кадре. Короче, это можно было бы назвать стилем "ню".
Тодзи оцепенел:
"Кен... собака-сука-сволочь, подставил таки. То-то он вчера всё время ухмылялся..."
Он уже собрался объяснить это Хикари, но, глянув в её глаза, понял, что сейчас она не станет слушать ни его, ни папу с мамой, ни Бога с Дьяволом, ни даже - страшно подумать - Мисато - непререкаемого авторитета. Хикари сжала пачку фоток в кулаке, отбросила получившийся комок и начала разбег. Тодзи был в откровенно хреновой физической форме после весёлой ночки и поэтому решил не рисковать - он подхватил одеяло, бросил его перед собой и отвалил в сторону. Налетевшая взбешённой гарпией Хикари запуталась и рухнула на кровать, а когда выпуталась и встала, Тодзи, вместе с одеждой и фотками, уже не было в квартире.

Тодзи вылетел за дверь и, чтобы не утруждать себя длительным спуском по лестнице, съехал по пожарной. Внизу он оделся, обулся, накинул кожанку и посмотрел на комок фоток. На повестке дня было два вопроса. Первый - набить рожу Кенске, но не сильно, и второй - попытаться объяснить Хикари, что он - Тодзи - тут вообще ни при чём, для чего и надо представить не сильно избитого автора этой... экспозиции, так её! Тодзи решил действовать последовательно и пошёл в направлении строго на юг - там был особняк этого, с позволения сказать, фотографа. Но его мутило и штормило, и с этим надо было что-то делать. И делать быстро, а то со сбитой наводкой и заблудиться недолго.

- WAAAAS?! - от крика вошедшей на кухню Аски треснуло оконное стекло. И запасное - для замены - тоже.
- Тыыы... Он на меня пялился, а ты с ним?! - Аска задыхалась от негодования, ибо Синдзи и медведь по оперативной кликухе Михайло сидели с противоударным в руках. Судя по голосу, Аска была почти вне себя. Почти, потому что она ЕЩЁ задавала вопросы, хоть и УЖЕ не ждала на них ответа.
Однако Синдзи всё же предпринял попытку выйти из ситуации по-мирному.
- Аска, я...
- Молчать!!! - в Аске проснулась кровь предков по отцовской линии и кой-какие стереотипы. - Почему пиво разбавлено?!
- А? Какое пи... - Михайло не сразу врубился в ситуацию, за что и поплатился.
- Молчать!!! - на это раз проводником как всегда праведного гнева Аски стала табуретка, которая с размаху опустилась на мохнатый череп, и Миха, высунув язык, грохнулся на пол.
- Не сметь лежать в присутствии девушки!!! - Аска пинком вбила медвежью тушу в стену. Синдзи это живо напомнило классический египетский стиль изображения, но развить мысль он не успевал - надо было утихомирить Аску, а то ей, судя по всему, становилось всё веселее и веселее. И тут он, плохо соображая из-за её диких воплей, сморозил вселенскую глупость.
- Девушки? В каком смысле... ой, а вот этого не надо было говорить, - до него с запозданием дошло, что он только что брякнул, но Аска уже замахивалась.
"Сон в руку", - подумал Синдзи - он не успевал ни уклониться, ни поставить блок. Мощнейший удар сотряс нижнюю челюсть, и его снесло с табуретки. Аска надвигалась и теперь она была уже полностью вне себя - настоящая фурия. Но любоваться ею - как всегда прекрасной в гневе - времени не было, лучше пожить подольше. А полюбоваться можно и потом - с безопасного расстояния.
- Палуннндра! Все за борт! - Синдзи увернулся от очередного удара - Аску унесло по вектору атаки - и, выдернув из стены и подхватив Миху на плечи, ринулся в прихожую - заснул он вчера, как оказалось, прямо в джинсе, но гонять по улицам босиком его не радовало. Он впрыгнул в свои окованные железом башмаки и выбежал за дверь. Михайло, пребывающий в ауте, самозабвенно трясся у него на плече.

Мисато проснулась рано. Семь утра это рано, особенно если учесть, во сколько она вчера уснула. То есть не вчера, а сегодня. И сразу с пробуждения Мисато поняла, что что-то было не так. Она ощущала это седьмым чувством опытного опера, но вот что?..
Она встала, прошлёпала на кухню и открыла холодильник. Банки с пивом стояли ровными рядами, как легионеры на центральной плазе Рима при въезде в город Императора, но почему-то это не вызвало обычного восторга. Да и пива, в общем-то, не хотелось. Мисато нахмурилась. А вот это было уже плохо, ибо, как сказал когда-то Синдзи: "Мисато без пива, это как Кадзи без щетины".
- А когда Кадзи, без щетины, - вслух продолжила логическую цепочку Мисато, - то либо что-то случится, либо одно из двух.
Она улыбнулась, вспомнив пикник, но тут же нахмурилась. В противоположность пикнику вспомнилось несколько случаев, когда Кадзи - непонятно с какого перепугу - приходил гладко выбритый, и это всегда совпадало с неприятностями: то какой-нибудь лифт для Евы ломался, то у МАГИ начинались критические дни, и в НЕРВе начинался полный беспредел, который было даже не на кого свалить. А то Кенске вдруг набирал вдохновение при очередной сетевой атаке и, забывшись в творческом порыве, сносил всё так, что потом сам с Акаги и со всем первым отделом неделю восстанавливал всё обеспечение, работая в три смены. А это такие затраты на пиво, кофе и сигареты.
Мисато взяла яблочный сок и залпом осушила пол-литровую бутыль.
"Не так уж и плохо", - несколько удивлённо подумала она. - "Во всяком случае, не хуже пива. Так, надо проверить".
Она решила позвонить Кадзи и удивить с утречка странным вопросом - Мисато, как могла, старалась поддерживать репутацию неординарной личности. Но мобильник зазвонил, прежде чем она успела его коснуться.
- Хай. Моси-моси.
- Йоу, Кацураги, кымон! - похоже, Кадзи с утра обслушался сильно сдавшего в последнее время Эминема. - В смысле, не соблаговолите ли составить компанию в ресторане? Я чё-то как-то даже побрился - сам не знаю почему, - так что краснеть за меня не придётся.
Мобильник жалобно скрипнул корпусом в сжавшейся ладони Мисато.
"Вот оно, побрился. Ну что ж тебя стукнуло то, а? Всё, аврал и шухер до небес, надо проверить пилотов", - быстро и решительно соображала Мисато.
- Да, конечно, заезжай прямо сейчас.
- Сейчас?! Семь утра...
- Нууу, погуляем, в кино сходим.
- Иду, бегу, лечу, - Кадзи отключился.
- Лети, голубок, лети, - Мисато стала одеваться. - А мы тебе крылышки-то подрежем, - ни в какой ресторан она идти не собиралась, просто вдвоём работать легче. А предложения, от которых не отказываются, Мисато умела делать не хуже Кенске, только использовала она для этого несколько другие, но столь же безотказные методы. Сейчас же она стала перебирать в памяти мобильника телефоны пилотов.

- Скрипели старые колёса у телеги... - почти шёпотом доносилось из колонок аудиосистемы Поршака. А сам Кен про себя напевал:
"Мама, мама, что я буду делать?
Мама, мама, как я буду жить?"
Фотограф мчался по городу к дому, куда переехали Синдзи с Аской. Он хотел попросить совета, а лучше помощи, по поводу его возвращения к Рэй с нанесением ему - Кенске - минимальных повреждений. Нет, конечно, он и сам был далеко не дурак и соображал нормально, но когда дело касалось Рэй, то тут пасовали все его умственные способности. Не помогал даже уже более чем восьмимесячный опыт проживания в одном особняке - Рэй по-прежнему оставалась для Кенске загадкой. Это, конечно, бодрило и поддерживало интерес к Рэй и к жизни вообще, но иногда - вот как сейчас - вызывало некоторые затруднения. Кенске опять скривился и прижал свободную руку к виску.
"Они куюют-куют, они куюют-куют.
Они куют-приговаривают, они куют-приговаривают..."
В голове у него в рекордные сроки были возведены мануфактуры Демидова. И молотобойцам там, похоже, платили по схеме "сколько дашь, столько получишь". И они давали от души - агрегат для забивки свай курит тонко наструганный бамбук.
- Ненавижу металлургию, - прошипел Кенске и свернул к обочине - он увидел аптеку. Там должен быть топ... тьфу, должно быть что-то от головы. Кен припарковался, вывалился из машины, вытащил из багажника берцы - там у него всегда лежал запасной комплект обмундирования - и ткнул кнопку на брелке сигнализации. Машина оделась в герметичную броню, прямо как у БетМента.
Айда влез в берцы, зашнуровался и поплёлся в аптеку. А когда вошёл в воняющий химией торговый зал, то сразу нутром учуял знакомую атмосферу, а вскоре увидел и её причину - у кассы стоял слегка покачивающийся Тодзи. Но хватка у него была по-прежнему железная, и вот он этой железной хваткой и держал за грудки халата отчаянно вырывающегося очкарика - студентика-практиканта.
- Слушай, ты, мышь белая, - продолжил Тодзи видать уже довольно длительный разговор, - я тебе ещё раз повторяю: мне хреново, меня мутит, деньги я оставил дома, и если ты мне сейчас не выдашь чего-нибудь за счёт НЕРВа, то я сначала уделаю всё твою ****ую аптеку, а потом уделаю тебя. И тебе станет уже не хреново, а откровенно ***во, ферштейн, андерстенд ми, вакатта ка, твоя моя понимай?
Но студентик попался как назло упёртый, или ему просто не выдали распоряжений на подобные ситуации. Как бы то ни было, но он отрицательно мотнул головой. Тодзи с трудом, но сдержался - у него ещё было терпение. Непонятно откуда, кстати, что-то Кен раньше не замечал за ним предрасположенности к длительным переговорам. Обычно уже после минуты безуспешных увещеваний следовало радикальное силовое решение проблемы в одностороннем порядке.
А Тодзи глубоко вздохнул, преодолевая желание утопить этого очкарика в ближайшей луже, и продолжил убеждать его по-хорошему.
- Ты, кролик подопытный, не надейся - тебе памятник, как защитнику аптеки, не поставят. Кстати, - Тодзи вдруг осенило. - Кролик, а кролик... - его рот искривился в садистской ухмылке. - Ты знаешь, к профессора Аянами - моей давней и хорошей знакомой - есть на сегодня окно в расписании сеансов, так что... - слава Аянами гремела уже по всей стране, и поэтому можно было не опасаться, что её кто-то не знает. Студентик задрожал так, что самого Тодзи тоже затрясло, но...
- Да боюсь, что нет окна.
Тодзи обернулся на голос. Там, оперевшись на стеллаж с ассортиментом, стоял Кенске. У Тодзи, несмотря на то, что его мутило, резко подскочило настроение.
- После поговорим, - он отшвырнул студентика в дверь за прилавком, и грохот возвестил о пересечении траектории того с какими-то, как оказалось, шаткими конструкциями.
- Тааааак, - Тодзи достал скомканную пачку фоток и направился к Кенске с явным намерением заставить того съесть весь этот компромат.
- Ну борода многогрешная... - начал он, но Кен вдруг просто шлёпнулся на пол и перестал отсвечивать. Тодзи остановился в нерешительности - ну не пинать же его, такого никакого. Он, в отличии от Рэй, лежачих не добивал. Он их сначала поднимал, прислонял к стене, и вот потом добивал. Но на этот раз Тодзи только вздохнул:
- Что-то я сегодня добрый. Эх, старею-старею, - и, взвалив Кенске на плечо, прошёл в дверь, в которую закинул студентика. Там он скинул Кенске на лежанку и, вернувшись, перевернул табличку на двери аптеки. Потом подумал и ещё маркером приписал к "Закрыто" "Хоздень".

- Вот же город... - вслух думал Синдзи, остановившись на очередном перекрёстке, - ларьков нет, забегаловок нет... Мэр, падла, огребёшь у меня!
Новый мэр был ярым поборником здорового образа жизни.
- Вон Кадзи рассказывал, у русских считай через сто метров заправиться можно. А тут блин... Ну нафиг надо было переезжать в новый район?! Никакой инфраструктуры!
Синдзи тряхнул Миху, но тот не реагировал.
- Худеть тебе надо Миша... А то пока тебя таскаешь... О! - прицел взгляда замер на зелёном кресте - вывеске аптеки. - Значит, иногда везёт таки. Но если там нет ... КУРОС НАХЕР!
Синдзи побежал к аптеке, пугая редких прохожих чем-то коричневым и мохнатым на плече. На двери висела табличка "Закрыто", а ниже маркером было выведено - "Хоздень".
- Знакомый почерк, - пробормотал Синдзи и открыл дверь. - Тааак, а вот закрывать его не учили?
Он вошёл, закрыл дверь и повернул замок. В аптеке было тихо. Слишком тихо.
- И тишина была ему ответом...
Синдзи попёрся в ближайшую дверь и, подходя к ней, столкнулся с Тодзи. Тот расплылся в радостном оскале.
- Камраааад! - он посмотрел на ношу Синдзи. - О! Миха приехал, слышь Кен?
- Слышу, не глухой, - слабо отозвался Кенске. Слабо, потому что Тодзи накачал его таблетками всех названий, на упаковке которых было написано "От боли в...", а дальше Тодзи не читал. Он тогда ещё долго смотрел на упаковку пургена - там было написано что-то сильно заковыристое, - но решил не рисковать неизвестными препаратами. Сам Тодзи тоже перехватил пару колёс, и теперь его вестибулярный аппарат был в полном порядке. Хоть сейчас в космонавты. Он даже озвучил эту шутку, но Кенске, подавившись очередной порцией кругляшей, ему прямо сказал, что таких редкостных уродов и садистов от медицины не берут в космонавты.
Тодзи перекинул тушу Михайло себе на плечо, и тихо пропев:
- Приносит тут Мишу обдолбаный Синдзи... - усадил его к стене.
- А чего это с ним? - спросил он у разминавшего затёкшее плечо Сина.
- Чего-чего, - буркнул тот. - Табуретка в руках истинной арийки, вот чего.
- А? - с утра до Тодзи доходило долговато, и Синдзи быстренько обрисовал ситуацию. Кенске икнул, а Тодзи почесал в затылке и выложил свою историю. Оба посмотрели на Кена, и тот просто кивнул головой.
- Однако пролетарии всех стран объединились, - Синдзи удивлённо покачал головой. - Так, а спирт тут есть?
Тодзи показал на стол, на котором стояли две бутыли и пластиковые стаканчики - таблетки чем-то запивать надо было. Синдзи подошёл, взял одну бутылку и понюхал.
- Сойдёт, - он вставил горлышко в пасть Михе, и задрал дно. Когда бутылка опустела, и звякнувший сигнал известил о том, что бак полон, Миха открыл глаза, вынул горлышко из пасти и опустил тару на голову очнувшегося было студентика.
- Здоровеньки булы, кого не видел, - медведь кавайно взмахнул ресницами и фальцетом спросил. - Против кого дружим, девочки?
- Против девочек, - ответил Синдзи, и Миху замкнуло - глаза в кучу, зрачки расширены и не реагируют, язык набок.
- Подвис. Буфер переполнен, приложение выполнило недопустимую операцию и будет закрыто, - Кенске использовал наиболее близкую ему терминологию. - И диспетчера у него наверно нет. Жми ресет, - уверенно сказал он Тодзи.
Тот пожал плечами и, размахнувшись, залепил Михе мощную затрещину. Миха заморгал глазами.
- Камень и БИОС целые, батарейка не села, - продолжал комментировать Кенске. - Где-то тут у меня... - он стал рыться в карманах, - дискетка была загрузочная.
Под действием ударных доз обезболивающих ему постепенно становилось лучше. Он вытащил из кармана плоскую пластиковую упаковку с широкой ярко-красной таблеткой и, уставившись на неё, некоторое время посоображал, откуда у него это в кармане. После чего махнул рукой.
- Ну ладно, и это потянет.
Он порвал упаковку, слез с лежанки, подошёл к медведю и всунул кругляш ему в пасть. Тот сглотнул.
- Кто не спрятался - я не виноват, - сказал Кенске и выбежал из комнаты.
Синдзи с Тодзи непонимающе посмотрели ему вслед, а в следующее мгновение Михайло сам им всё разъяснил. Он одним движением вспрыгнул на ноги, выдохнул клуб огня и принялся бегать по стенам и потолку, предварительно ударом плеча вмяв Тодзи в стену, и отдавив ноги Синдзи. Студентик по иронии судьбы не пострадал.
Кенске снаружи подождал, пока у Михи кончится бензин, и вошёл. Он осмотрел следы на потолке - мёртвая петля три раза - и довольно усмехнулся - будет чем порадовать Акаги. В центре комнаты стоял сам Миха с круглыми глазами и, аки змий аспидный, пускал дым из пасти. Тодзи, матеря на чём свет стоит архитектуру, строителей, все стройматериалы вообще и кирпич в частности, пытался выпростаться из стены, а Синдзи приглушённо ругался и в свою очередь раздраконивал пачку обезболивающего.
- Что это было? - Михайло первым обрёл дар цензурной речи.
Кенске усмехнулся:
- Про сухой спирт слышал? - Миха кивнул. - Поздравляю с проведением первых полевых испытаний сухой Гиены.
- А ещё есть? - спросил Миха и рыгнул ещё одним клубом огня.
- Не злоупотребляй. Потом к ней заскочим - затаримся.
Тодзи вылез, наконец, из стены.
- Кенске, урод, предупреждать надо, - недовольно проговорил он, отряхиваясь от кирпичной крошки.
- Так я же предупредил. Кто не спрятался...
- Ты не спрятался, - прервал его Синдзи и залепил мощный сногидамыч с вертухана. В стене рядом с Тодзи нарисовался ещё один шедевр времён Рамзеса Третьего.
Миха сложил когти, как оператор, и взял Кена в кадр:
- Ффас, профыль. ХАААААА!!!
- Всё, квиты - заявил Синдзи. - Тодзи, вытащи этого ё... естествоиспытателя, и думу думать будем.
Михайло шлёпнулся на зад.
- Обо что думу?
- Об налаживании международных отношений в условиях ядерного противостояния.

- Ну я, в принципе, так и понял, - Кадзи не выказал никакого удивления, когда Мисато сказала ему, что ни один из пилотов не отзывается, и поэтому кино и ресторан отменяется. - Пшли.
Спустя минуту они вышли на улицу.
- А где?.. Это... такое... с рулём и на колёсах, - Кадзи пытался найти взглядом машину Мисато.
- День жестянщика, - уклончиво ответила Мисато, не желая распространяться о прелестях скоростного вождения с формально смертельной дозой алкоголя в крови. - На твоей поедем.
- Ааа, - Кадзи поскрёб гладко выбритый подбородок. - К кому первому?
Они сели в Хамер. Мисато подумала и сказала:
- Давай к Тодзи с Хикари - они самые спокойные.

- Упырь! Где он ЭТО прячет?! - Хикари выворачивала очередной ящик наизнанку. Под ЭТИМ видимо подразумевалась фото- видеопродукция определённого толка. Хикари уже выпотрошила пару стенных шкафов, но ничего не нашла. Однако сей факт не привёл её к мысли, что ЭТОГО нет в квартире. Наоборот - она сделала вывод, что ЭТО надо искать тщательней. В нарушение всех юридических норм в силу вступила презумпция виновности. Хикари закончила вытряхивать ящик и огляделась.
- Я ему устрою, когда вернётся!
Она на секунду задумалась и стала переворачивать татами.
- Конспиратор хренов! Найду - убью!
Хикари рванула очередной татами, и с него слетели обломки мобильника Тодзи - первая вещь, которая приняла на себя её гнев. Кстати, свой мобильник она так и не нашла. Через пять минут Хикари перевернула весь пол и простучала все стены. Нигде ничего не было. Совсем ничего.
- Всё, щас точно найду - точно вууиннаххх... - Хикари хотелось сделать с Тодзи всё и сразу, и поэтому она не смогла определиться с чего начать. Что поделать - извечная проблема выбора при наличии большого количества вариантов. Она лихорадочно оделась и выскочила из квартиры.

- Козлы! Уроды! Недоумки! - Аска остервенело молотила по груше, и та моталась как пушинка, как будто в ней и не было песка.
В комнате, определённой под спортзал уже было полно свидетельств взрывного характера Аски. Погнутый гриф маленькой штанги был вбит в стену, деревянные истуканы для отработки ударов расколоты как поленья, шведская стенка утратила право так называться из-за отсутствия целых поперечных палок.
- Тупицы! Скоты! Один на сто процентов скотина! Чмо мохнатое! - продолжала бесноваться фурия. Выдержал бурю только велотренажёр - он отделался завязанным двойным узлом рулём.
- Олигофрены! Кретины! Дегенераты! - Аска ударила со всей силы и злости, и груша лопнула, разбрызгав песок по всей комнате.
- И так будет с каждым! - прокричала взбешённая арийка и побежала искать одежду.
Она надела джинсы, жёлтую футболку, нацепила кроссовки и, подхватив электронный ключ, вылетела из квартиры. Когда дверь за ней захлопнулась, зазвонил забытый мобильник - Мисато в очередной раз пыталась дозвониться.

Рэй вышла из душа, отбросила полотенце и пошла одеваться. И пока она выполняла эту многостадийную операцию, размышляла, сколько дают за побег от карающей длани правосудия.
- Два или четыре? - в записной книжке уже стояла одна чёрточка на сегодняшний день. Рэй застегнула блузку и решилась. Она, отпинывая по пути развороченные створки дверей, сходила в кабинет Кенске, взяла первую попавшуюся медаль и подкинула её.
- Вот только где у неё орёл, а где решка?
Но медаль встала на ребро.
- Значит три, - к одной чёрточке добавились ещё три. Рэй нахмурилась: только сейчас заметила сломанный во время импровизированного Дестракшн Дерби ноготь. Рядом с четырьмя нарисовалась пятая чёрточка.
- Надо бы его до обеда найти. Пять сеансов, по часу на каждый...
Рэй вышла в прихожую, подправила причёску, спросила у зеркала:
- Ну разве я не прелесть? - на что зеркало ответило молчаливым согласием, - и отправилась на поиски, нежно мурлыкая под нос подходящую случаю песенку Seek & Destroy.

А в это время на временной базе ООН.
- Итак, господа, ваши предложения, - Синдзи Анон обвёл взглядом кислые физиономии членов совета безопасности.
- Напоминаю - наша первоочередная задача состоит в нахождении оптимального путя урегулирования сего конфликта, вызванного последовательностью досадных, но, тем не менее, роковых недоразумений. При этом необходимо, насколько это возможно, избежать жертв среди мирного населения и потерь среди сторон конфликта.
Синдзи повернулся "в камеру".
- Хорошо сказал.
- Ага, - кивнул Миха. - Проще говоря: как бы нам всем по копчику не схватить.
- Вношу предложение, - поднял руку Тодзи. - Затаиться надо дней на пять.
- Ночь простоять, да день продержаться? - покачал головой Синдзи. - Неее, нас сегодня чуть не угробили, а если мы их ещё длительными поисками... эээ утомим, то вообще на месте, без суда и следствия по законам военного времени. Предложение отклоняется.
Тодзи чертыхнулся и стукнул себя по лбу.
Синдзи посмотрел на Кенске.
- Может уступить на этот раз, - робко предлолжил тот. - Ну пару раз по шее дадут, ну так не смертельно.
Тодзи злорадно усмехнулся.
- Ну, нам-то может и пару, а вот ты один сеанс уже стабильно заработал. А поскольку Рэй не любит бегать за пациентом, то считай, что у тебя ещё пара штрафных нарисуется, и хорошо если пара. А про сто пятьдесят генсековских она, гадом буду, не слышала, так что никакой анестезии. Дерзай, хлопче, коли жить нас... надоело.
У Кенске изменилось лицо. Он встал, оправил одежду, как форму, и отчеканил:
- Отступать некуда! Фатерлянд в опасности! Позади Берлин!
- Вольно ефрейтор, - сказал Синдзи. - И до Берлина как до Луны, но мысль правильная.
Кенске сел.
- Ну что же, теперь выслушаем представителей национальных меньшинств.
Все посмотрели на Миху.
- Ыыы... Ааа... Нууу... - промычал тот.
- Ыыы это хорошо, - тоном профессора стал разбирать предложение Синдзи. - Ааа - ещё понятно, а вот Нууу - никуда не годится.
По враз окосевшей физиономии было понятно, что Миха не успевает за мыслительным процессом Синдзи. Тот и сам не успевал, если честно - шпарил на вдохновении.
- А что предложит Главнокомандующий? - посмотрев на Синдзи, спросил Кенске.
Тот немного прикрыл глаза и, медленно роняя слова, ответил:
- Я посоветуюсь с товарищем Сталиным.
- Ага, только недолго, - пробормотал Тодзи, и Син отвалился на стуле. Кенске встал с кушетки, подошёл к нему, заглянул в не реагирующие на свет глаза и покачал головой.
- Рэй была бы в восторге.
Он был абсолютно прав: Синдзи впал в медитацию и подсознательно связался с Астралом. Сейчас в его глазах шуршал поиск инфы сразу по нескольким ключам. Кенске ещё несколько секунд поглядел в широкие зрачки и с досадой пробормотал:
- Ё-моё, мне бы такую скорость по беспроводному соединению.

Двое патрульных из седьмого участка подошли к двери какой-то грязной забегаловки, над которой красовалось претензионное "БАР". Хотя самое подходящее, на взгляд патрульных, было бы "ГАДЮШНИК". Но о вкусах не спорят. Их направили сюда по сигналу о пьяной драке, и она здесь определённо была - в переулке валялось два десятка бессознательных тел постоянных клиентов. Ещё повсюду был раскидан мусор, который своим состоянием однозначно указывал на своё применение в ходе этого Алкашного Побоища.
Патрульные переглянулись, достали изделия РП и стали осторожно приближаться ко входу.
- Молчать!!! - громоподобно донеслось из забегаловки, и дверь слетела с петель под натиском тела ещё одного алконавта, совершающего отважный выход во внезабегаловочное пространство на скорости, близкой ко второй космической. Сначала дверь, а потом и алконавт, по очереди впечатались в противоположную стенку и перешли в состояние покоя. Причём прямо на стене - этакое чучело со стороны, обратной фронту, в железной рамке двери. Патрульные дружно замерли и икнули - какой знакомый голос. Этот голос мог означать только одно - сейчас навешают люлей. Это если повезёт. А если нет, то ещё и горячих свежих *****лей. А голос меж тем продолжал орать, заставляя осыпаться непрочно держащуюся штукатурку.
- В следующий раз приду, чтоб лавандой пахло! Ясно?! Не слышу!
- Так точно, Ваше Вашество!!! - дружно проорали три десятка пропитых и прокуренных глоток.
- Пшёл вон, холоп! - звук удара, в дверь вылетел ещё один невезучий и прижался к первому, добавляя композиции новизны и оригинальности.
Послышались быстрые шаги, и патрульные стали поспешно выбирать себе спонсора среди небожителей, проще говоря - молиться. Столько грехов, а времени секунд пятнадцать максимум. Но выскочившая из двери Аска прошагало мимо патрульных, даже не глянув на них, шипя себе под нос:
- Не знают они, не видели они... В следующий раз вообще с Рэй приду! Или с Майей.
Аска уже отошла метров на двадцать, но тут один из патрульных неосторожно облегчённо выдохнул.
- Waaas?! - Аска резко развернулась. - Аааа, meine lieben Freunde! - волк при встрече с зайцем вот так же радовался. - Ну спокойной ночечки, дорогие мои детишечки!
Аска решительно направилась к почувствовавшим свою обречённость полицейским, но вдруг как будто что-то вспомнила и остановилась.
- Бурого медведя видели?
Полицейские были учёные и поэтому не стали задавать тупых вопросов типа "Откуда в городе медведь?". И хотя они понимали, что в данный момент не обладают жизненно важной конкретно для них самих информацией, но не ответить или соврать было бы ещё хуже.
- Никак нет! - дружно ответили оба.
- Schlafen! - Аска прыгнула.

Хикари уже обежала с десяток качалок, где у своих друганов мог по идее затаиться Тодзи, но всё напрасно - его нигде не было. И с каждой такой неудачей, настроение у Хикари падало в арифметической, а недовольство - росло в геометрической прогрессии. В девятой, к примеру, качалке охранник на входе сразу получил в зубы - Хикари надо было немного сбросить отрицательные эмоции - после чего уже начался спокойный и задушевный разговор на тему: "Где этот, так его, растак и переэтак, извращенец?"
Прибежавший на крики второй охранник - что называется, двустворчатый шкаф с антресолями - был хоть и дуболомом из вконец отмороженной древесины, но пилотов, как и начальство, знал в лицо и поэтому решил не вмешиваться в плавное течение столь интеллектуальной беседы Хикари с напарником. Видимо, он очень заботился о своём здоровье, но на этот раз он ошибся с решением. Хикари, отпустив первого, повернулась к нему и задала провокационный вопрос:
- А где же профессиональная солидарность?
И пока охранник рылся в своих пыльных от редкого применения антресолях и искал в своём тощеньком лексиконе значения двух последних слов, Хикари решила продолжить беседу уже с ним. Но он тоже не смог ничего сказать по существу вопроса, и был отпущен целым и... нет, только целым. А невредимым? Ну уж извините - издержки производства. В конце концов, охранники, хоть и косвенно, выполнили своё предназначение - не позволили Хикари... То есть позволили Хикари не заходить внутрь качалки, что грозило бы уже массовыми репрессиями.
Хикари посмотрела на очередную вывеску мясного ассорти - особой фантазией владельцы клубов не отличались, - вздохнула, оправила одежду и, придав лицу наивно-заинтересованное выражение, зашла внутрь. И тут же была разочарована - охраны не было вообще. А это ведь потеря времени на поиски ближайшего двуногого теплокровного. Хикари обиженно топнула ножкой и прошла по направлению указателя "Дирекция". При этом она ещё бормотала:
- Что за отношение к потенциальному клиенту? Распустились тут без меня.
Когда она покинула холл и дверь за ней закрылась, с потолка упали два шкафа. Эти были хоть и без антресолей, но зато трёхстворчатыми.
- Валим, пока не вернулась, - шёпотом прокричал один и второй кивнул. Но они не рассчитали - валить надо было сразу, молча и на четвереньках. Заиграла музыка, однозначно ассоциирующаяся с диким-диким западом, медленно открылась дверь - мимо пролетела старая газета, за которой пропрыгало перекати поле - и в холл, побряцывая шпорами в запылённых сапогах вышла Хикари, одетая как Клинт Иствуд в лучшие годы. Рука на револьвере, глаза скрыты полями шляпы. Охранники ещё секунду посмотрели на вяло дымящую сигару и дружно рванули к выходу. Казалось бы, в дверь они вдвоём не пролезут - по одному-то бочком, - но пролезать они и не пытались - просто вынесли косяк и почти всю стену на своих бычьих шеях и умчались вместе с этим ярмом к горизонту.
Хикари пальцем приподняла шляпу и вытащила сигару изо рта.
- Эгоисты, - хрипло проговорила она и вышла через проломанный проход.

Рэй зашла в пустующее интернет-кафе, и админ зала - прыщавый пацан, считающий себя весьма продвинутым челом - сразу напрягся. Где-то он уже видел эти голубые волосы и красные глаза. И если бы его череп не был занят решением таких важных вопросов, как прохождение очередной зоны четвёртой Полужисти, то он бы конечно вспомнил, как выглядит профессор Аянами Рэй. Но поскольку его мозг уже был под завязку накачан стимуляторами - этот новый аддон к Халве он закачал три дня назад и с тех пор гамался без сна и отдыха, - то он не смог правильно оценить всю полноту опасности, нависшей над ним и его кафе. Так что он просто тупо пялился на Рэй своими красными от кофеина, никотина и отсутствия сна глазами и отчаянно пытался найти в своём затуманенном сознании ответ на вопрос:
"Почему, если я её не помню, она так живо ассоциируется с опасностью?"
Рэй, без особого труда прочитав простенькие мысли пацана, улыбнулась.
"Боится, значит уважает".
А пацану надоело гадать и он, разлепив слипшиеся от сладкого кофе губы, нагло спросил:
- Эй, чикса, не заблудилась?
Рэй предупреждающе прищурилась - ей было некогда, чтобы ещё тратить время на какого-то молокососа. Обычно, после такого прищура Рэй, даже маньяки-терористы сдавались пачками и просили поскорее увести их куда-нибудь на Магадан или в Гренландию. Поскорее, пока Рэй не открыла свой журнальчик. Но молокосос, похоже, вообще ничего не соображал и поэтому продолжал вбивать гвозди в свой гроб.
- Ты немая или просто тупая?
"Ну что же - сам виноват", - подумала Рэй с досадой. И сам пацан согласился с этим за секунду до удара - он вспомнил всё. Но до Железного Арни ему было далеко, а упасть на колени он уже не успел - Рэй иногда щадила под настроение. Однако сейчас настроение у неё было на редкость нехорошее. Ващще никакое.
Рэй подхватила обмякшее после первого удара тело суще глупого админа за шкирку и воспроизвела любимый номер программы разборки в третьесортной забегаловке - пустила снаряд по столам с терминалами. Вышло, как всегда, шикарно - пацан по пути собрал все клавы и всех хвостатых и теперь сидел на полу в куче батонов и расколотых корпусов, ошалело мотая головой в попытке восстановить сбитую нафиг фокусировку. Рэй медленно подошла к нему и присела рядом, а пацан мотал башкой ещё полминуты, прежде чем смог рассмотреть её. А как только рассмотрел, то начал дёргаться, совершая отчаянные отползающие движения, но Рэй схватила его за шиворот футболки и притянула к себе. Попав под прицел спарки красных глаз, пацан замер. А Рэй несколько секунд понаслаждалась выражением его лица, после чего спокойно спросила:
- Где?
Вопрос был весьма безотносителен, зато глаза Рэй были предельно информативны, так что пацан сразу понял, где кто. Он снова замотал головой.
- Н...Н...Ннне...
- Не скажешь? - уточнила Рэй, и частота мотаний удвоилась.
- Нне...Нннеее...
- Не покажешь? - уже разочарованно-обиженно переспросила Рэй, и пацана от трясучки чуть не вырвало у неё из рук. Его же правая рука схватила кучку клавиш и кинула россыпью.
- Не-з-на-ю, - прочитала Рэй. - Ну так бы сразу и сказал!
Несчастный вырубился. Рэй аккуратно уложила тело на подушку из корпусов клав, погладила по голове и негромко пропела:
- Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. А то ходят тут всякие, а потом люди пропадают.
Она ещё раз погладила нашедшего упокоение админа по голове, поднялась и вышла. И только когда дверь за ней закрылась, раздались два выдоха. Шпион ЦРУ и сотрудник контрразведки Японии, который бегал за цэрэушником уже два месяца, дружно возблагодарили богов и залили это дело банкой пива. А на следующий день в ближайшем храме стало на два послушника больше. Оба поняли, что два раза в одной жизни так не повезёт. Но это было завтра, а сейчас...

Синдзи выгрузил поиск из опера, открыл глаза, осмотрелся и негромко прокомментировал:
- Спит красавица в гробу, я подкрался и... ну ладно... Я что, так долго?
Миха спал в уже известной для него позе коврика - пузом вниз - и сотрясал воздух богатырским храпом. А рядом тем же занимался привалившийся к мохнатому боку Судзухара.
- Им хватило, - ответил на вопрос голос Кенске, и Синдзи перевёл взгляд на кушетку, обнаружив там источник голоса. Кен сидел со своим любимым бронированным ноутом на сложенных по-турецки ногах. На верхней плоскости корпуса виднелись несколько десятков символических изображений компьютеров: одно изображение - один заваленный намертво сервак.
"Пара скальпов у нас уже есть. А может и две", - всплыла фраза из старого фильма, который Синдзи видел однажды у Кадзи в гостях. - "Правда как скальпы", - подумал он, поняв причину некоторого странного беспокойства, замеченного им в эмоциональном плане Астрала, где-то в районе Европы. Кенске в данный момент, забавы ради, ронял серваки Европейского Министерства Обороны. И, судя по его довольной роже, жить сервакам оставалось минуты две от силы. Кен занимался откровенным садизмом, наблюдая за отчаянными попытками безопасников отбить его атаку.
- Что посоветовал товарищ Сталин?
- Товарищ Сталин на рыбалке вместе с господином Рузвельтом. Просил не беспокоить.
- На рыбалке?
- Ну да. Динамит взяли, значит на рыбалке. А может и на охоте.
- А остальные? - забава не мешала Кенске думать ещё на пару отвлечённых тем. Хотя идея с динамитом... Лохнесскую зверюшку они что ли поймать хотят? По частям. И охота, и рыбалка.
"Они бы ещё Панцершреки захватили - мамонтов валить".
А Синдзи меж тем перечислял.
- Шэкс в творческом запое. Казан крючок в марганцовке отмачивает. Кто ещё... Ванька со своим сыном квасит уже вторую неделю - годовщина у них.
- А Господи?
- Нет в сети. Баланс наверно забыл пополнить, отключили.
- И чё бум делать?
- А ххх... хорошо бы я знал.
Кенске пожал плечами, а Синдзи посмотрел на спящих красавцев.
- С душой храпят.
Он потёр глаза, поднялся со стула и пошёл к Михе, по пути цапнув у Кена ноут. Щёлкнув на ходу несколько клавиш, он подошёл, присел и одел ноут домиком на голову Михе. И через пять секунд из динамиков донеслось громовое:
- Reise, Reise! Seemann Reise!
- Jeder tut`s auf seine Weise!
Миху как подкинуло. Он вскочил, отбросив при этом Судзухару на стену, а ноут прямо на колени Кену, и вытянулся во фрунт. Синдзи, расценив это как ожидание приказов, принялся командовать:
- ЛЕЧЬ!!! ВСТАТЬ!!! УПАСТЬ!!! ОТЖАТЬСЯ!!! - он откровенно веселился, глядя на пыхтящего от усердия медведя. А тот как будто собрался получить значок "Отличник боевой подготовки" - выполнял произвольный комплекс упражнений ничуть не хуже профессиональных солдат. Кен даже про серваки забыл... ненадолго.
Через полминуты, сочтя, что разминка проведена, Синдзи изменившимся голосом сказал:
- ...три-четыре. Утренняя гимнастика закончена. Переходим к водным процедурам.
Миха отмахнул правой лапой от брови, чётко развернулся и, сделав два шага к столу, схватил вторую бутыль и опрокинул в пасть. Синдзи почесал затылок.
- Вообще-то я имел в виду кое-что другое.
Бутыль повторила судьбу первой - героическая смерть при столкновении с черепом казалось бы забытого студентика. А Миха занюхнул собственным мехом, икнул и посмотрел на Синдзи прояснившимися глазами.
- Ннну?
Вместо ответа тот показал медведю за спину. Михайло обернулся и икнул вторично: так и не проснувшийся Тодзи снова показывал всем свой гордый профиль из стены.
- Ох и глубоко Саргассово море, - задумчиво проговорил Миха, видимо отмечая глубину погружения Тодзи в уже почти что родную среду. Он двинул плечами, одел снятые со студентика очки и, подобрав железную детальку от шатких конструкций, сбитых теперь уже бывшим очкариком, подошёл к стене и начал её простукивать. Обстучав Тодзи по периметру, он медленно двинулся вправо и вскоре остановился у одной точки. Выцарапав когтем крест, он через чёрный ход умчался на улицу, а когда вернулся, то в руках у него покачивалась крышка от люка шахты канализации. Миха встал в дальний угол и стал медленно раскачивать тяжёлый блин.
"Дискобол", - подумал Кенске.
"Точно", - подумал Миха и запустил диск в крест. От удара стена дрогнула, и Тодзи вылетел вперёд. Миха огляделся, схватил первую попавшуюся лохань, сбегал в туалет и, вернувшись, вылил пару литров универсального растворителя Тодзи за шиворот. Тот открыл глаза, поморщился и начал медленно вставать, обижено бормоча под нос:
- Что вы... с ума посходили все что ли... это же... я вам не клумба. О! - Тодзи поднял взгляд на Миху, выпал в осадок и грохнулся в аут.
- Миша, сними окуляры, - посоветовал Синдзи, когда пол перестал вибрировать от удара. Действительно, очки на медвежьей морде в сочетании с радостным оскалом очень даже зубастой пасти, это не то зрелище, которое рекомендовано к просмотру для поддержания душевного равновесия. Надо на рыбок смотреть, на бабочек, музычку расслабляющую... Бог ты мой, бред-то какой...
Миха снял очки, поднял Тодзи и направился к кушетке. Кенске злорадно рассмеялся, - а-ля Сатана здесь правит бал, - достал заранее приготовленные три наклейки и шлёпнул их на ноут, после чего освободил посадочное место. Миха скинул Тодзи и сел за стол.
- Будем думать.

Мисато нервно игралась со стеклоподъёмником, как галимый ди-джей с пластинкой. Пилотов нигде не было, а в их домах и квартирах царил полнейший разгром. Кадзи особенно понравился спортзал в новой квартире Синдзи и Аски - было очень похоже на бурю в пустыне. Ну, потому что песок везде, а буря была и сама по себе. По более вероятным местам местонахождения пилотов тоже не было. Зато там были свежие следы их недавнего пребывания. Мисато с Кадзи были уже и у БАРа - помогли погрузить полицейских в "скорую" - и в том инткафе - пацана пришлось допрашивать во сне, на стимуляторы он почему-то не реагировал, - и уже в нескольких спортклубах. Тут явно прошлась Хикари - она была самая сдержанная и скромная. Применить мануальное убеждение она решилась только в пятой качалке - Аска бы устроила доскональную разборку уже в первой. Рэй во второй.
Вырисовывалось следующее: Аска была одна - это подтверждали вырубленные начисто полицейские, Алкашное Побоище, унесённая призраками-алконавтами дверь и ещё несколько нокаутированных в БАРе. Синдзи наверняка сдержал бы Аску от такой стремительной облавы. Ну, или хотя бы попытался, а тогда было бы больше разрушений.
Рэй тоже была одна. Кенске никогда бы не допустил такого вандализма - колоть корпуса клав, как грецкие орехи. Хотя и от него пацан мог огрести конкретно - Кен на дух не переносил зарвавшееся ламо непальское. Но ломать клавы... святотатство.
"Возлюби и Клаву свою, и Мышь свою и Блок свой, как себя самого, ибо они есть Свет". Цитата из адаптированной Кеном под нормальных - в его понимании - людей Библии.
Оставалась Хикари и тоже одна. Один из охранников даже сказал стихом:
- Видно так уж принято у них - УУУ-У -
- Бить пинками прямо по е***у.
Мисато эти "них" не обманули: Тодзи был мастером на все руки, но ногами пользовалась в основном Хикари.
Проведя нехитрый анализ, можно было сказать буквально следующее:
- Дело ясное, что дело тёмное.
Что что-то случилось, было понятно сразу, и если честно Мисато терзали смутные сомнения: если девочки так развлекаются и при этом, судя по результатам допросов, ищут мальчиков и бурых медведей - что уже вообще никуда не лезет, - то где же сами мальчики? Можно было предположить, что раз их ищут, то они в бегах. Но тогда с чего вдруг? Что так дружно? Теория вероятности даёт на этот счёт однозначный ответ невозможности, но закон подлости ведь всё равно сильнее. Ага, значит в бегах.
- Сегодня что, где-то маскарад? - проговорил Кадзи, оторвав Мисато от мрачных мыслей. - Вон Клинт идёт.
Мисато глянула в окно.
- Даа, ничего костюмчик. Только Клинт был ростиком повыше... И в качалку он не ходил, - Иствуд свернул в здание спортклуба.
Кадзи прибавил скорость, чтобы проскочить на зелёный, и поэтому Мисато уже не увидела, как десять секунд спустя из двери, потирая костяшки, вышла Хикари. Этих охранников она даже не стала ни о чём спрашивать - она застала их за прочтением (ага, щщщаc - за просмотром!) "литературы для взрослых".
- Падение нравов, - грустно проговорила она и сняла шляпу. - Чё это на мне?
Хикари удивлённо осмотрела себя, похлопала ресницами и решительно направилась в бутик одежды.

- То не чёрная туча затучилась,
- То не грозные грооомы грянули...
Миха пел натяжно, с душой, создавая атмосферу для тяжкого раздумья, в котором пребывали все три пилота.
- Куда едет собака крымский хан?! Пам, пам, пам, пааам... СОБАКА!!!
Естественно, никто не прореагировал - в комнате было аж три Пифагора, размышлявших о своих штанах. Миха тряхнул башкой.
- Да чё вы упёрлись? Препадение к ногам, океаны цветов, серенады под окном и романтический вечер. Х** ли думать?
Великие математики древности пошевелились.
- А держать их, пока мы серенады будем петь, ты, что ли станешь?
Кого пришлось бы держать Михе, Синдзи уже придумал, но сам Миха на это подписываться явно не собирался:
- Балерину или экстрасенса - пожалуйста. Арийку - увольте.
- И без выходного пособия, - угрюмо продолжил мысль Тодзи.
- А мысль ничего, - сказал меж тем Кен, которому однозначно не клематило принимать сеансы без анестезии. Он почесал в затылке, чтобы ускорить кровообращение в черепной коробке и тем самым повысить эффективность работы своих вычислительных мощностей.
Тодзи поморщился.
- Ага, ничего, а спонсором, я так понимаю, будешь ты.
Он говорил без особого оптимизма. Опять расходы непредвиденные...
А Кенске самодовольно усмехнулся, достал портмоне и, открыв, тряхнул его. С лёгким бодрящим шуршанием развернулись двухрядные регалии, полные кредиток. Зная Кена, можно было уверенно предполагать, что на суммарный баланс этих карточек можно скупить если не весь город, то половину точно. А на сдачу ещё прихватить ближайшую военную базу - для охраны.
Синдзи, при виде бросающих радостные блики пластмассок, повеселел, встал и осмотрел регалии.
- Девочки, - радостно объявил он, - мы идём по магазинам!

Спустя полчаса. Где-то в Токио.
- А Ванька Сусанин дороги не знал... - вяло пробормотал Тодзи. И он не спрашивал, он утверждал. В самом деле: они уже полчаса жгли бензин, а базы всё не было. Зачем база? Тодзи тоже было бы интересно знать, зачем база, но Синдзи - падла скрытная, абверовец недоделанный - наотрез отказался от комментариев. "До поры до времени", как он сказал.
Кенске крутанул руль.
- И всех поведя, б**, в болото попал...
Начинало надоедать.
- Дорога, дорога, военных не зги,
- Какого ты *** нам пудришь мозги?
Кен отвернулся от дороги и посмотрел на Тодзи, который сидел сзади.
- Ты на кого батон крошишь, печенюшка горбатая? Я тебя щас за руль посажу. Пикник забыл?
- Чё, на?! - мгновенно взвился Тодзи. - Разборок захотел?
Но Кенске ответил тем же.
- Чё, на?! Драки хочешь?! Драки не будет! - и он резко отвернулся.
Тодзи так и остался сидеть с открытым от такой наглости ртом, пока сидевший рядом Миха, напевая под нос про каких-то дятловс, не захлопнул ему пасть.
- Пасть закрой, кишки простудишь, - и он обратился к Кену. - Не, внатуре, где твоя база?
Кен честно пожал плечами.
- Да хер её знает. Помню, там дерево было - во! - он отпустил руль, и его пришлось схватить Синдзи. А Кен, растопырив пальцы и повернувшись назад, уже увлечённо объяснял в ужасе смотрящему на дорогу Михе, какое там было дерево.
- А памятника там не было?! - проорал Синдзи, уворачиваясь от грузовика на встречке. Большой такой грузовик, тяжёлый. Раскатает и фамилию не спросит.
Кен подумал и ответил:
- Памятника... Нет, памятника не было. А что?
- Б****, держи руль! А то мавзолей на четыре персоны ставить придётся!
Кен посмотрел на дорогу и удивлённо вскинул брови.
- Они чё, оборзели? По моей полосе тут, понимашь...
Для Кенске было принципиально неважно, какая это полоса. Лево, право... это всё лирика. Важно, что она ЕГО. Он нажал кнопку на панели, и машина взвыла аки ментовозка презренная. При этом она ещё довольно убедительно передавала фарами соответствующую случаю цветовую гамму. А Кенске, похоже, начисто забыл про базу. Он отнял у Синдзи руль и стал наращивать скорость. Когда стрелка перекрыла отметку 90 mph, Кен вообще откинулся на сиденье, заложил руки за голову и, подруливая левым коленом - АКП суть благословение господне, а РКП есть искус от лукавого - стал рассказывать как будто однажды прерванную историю:
- Вот я и говорю: лечу я так низенько-низенько. Асфальт хороший, сухой, дорога чистая, гиббонов нет - красота. И тут какая-то мля...
Да, и в этот самый момент какая-то мля, неведомым образом подслушав рассказ, на скорости, как минимум на двадцатку превышающую скорость Поршака, поцеловала его в задний бампер. Все обернулись.
- А-в-три-кардана-в-три-целиндра-в-карбюратор-в-кресовину-мать! - скороговоркой выпалил Кен, уже прикидывая расходы на ремонт, и тоже повернулся, хотя ему вообще-то было положено удерживать завихлявшую машину на дороге.
- Ну да, - с философским спокойствием проговорил Синдзи, - новый вид национального спорта: догнать по встречке и в зад.
- Аааа! - обрадовался Миха. - "ЗА ИСКУССТВО"!
Он помахал лапой Кадзи и Мисато.

- А вот и медведь! - обрадовался Кадзи, отбрасывая кенгурятником не успевшее увернуться такси.
Он помахал в ответ и повернулся к Мисато.
- Не врали алкаши-то, а, Мисато? - Он нахмурился. - Ээй. Алё, гараж!
Мисато тоже махала рукой, вот только Кадзи на последней выставке Hi-End видал роботов и поправдоподобней. Он пощёлкал пальцами перед лицом Мисато - безрезультатно. Лицо больше смахивало на посмертную маску.
- Ноль внимания, кило презрения.
Он показал сидящим в Поршаке направо.

Кен, увидев сигнал, кивнул и резко рванул руль вправо, одновременно стопоря ручник. Машина завернула и, прочертив колёсами полосы на асфальте, пристроилась на парковку. Впереди тем же манером встал Хамер Кадзи, мощным бортовым ударом выкинув на тротуар уже стоявшую на обочине Хонду.

Мисато качнуло сначала влево, а потом вправо и она выпала из Хамера.
- Блин, едрить, - негромко ругнулся Кадзи, глуша машину, - когда в своей тачке, так удавиться этим ремнём готова.
Он повернул голову.
- Мисато! Эй! Справа по борту! - Тяжёлый вздох. - Ойёёё.
Кадзи вылез из машины, зажал нос и голосом робота, больного менингитом, произнёс:
- А мы ведём наш репортаж с оживлённой эстокады, где какая-то немолодая женщина явно в нетр...
- ЧТОООО!!! - у Кадзи заложило ухо. - КТО СТАРАЯ КАРГА?!!
- Всегда срабатывает, - пробормотал Кадзи, уворачиваясь от берца Мисато, пытающегося совершить стыковку с его ухом. Твёрдый носок продолжил движение по предопределённой траектории и погрузился глубоко в мех. Миха утробно... эээ... нууу... в общем, издал какой-то неопределённый, но весьма красноречивый звук и, спостояв ещё пару секунд, всей массой рухнул на стоящего за ним Тодзи.
- Ой, простите, - только и выдавила из себя Мисато.
Только что разъярённая, она моментом сменила амплуа с "императрица в гневе" на "робкая провинциалка в центре". А тут ещё подошли Кен с Сином, и все вчетвером столпились вокруг медведя. Там где-то ещё и Тодзи должен был быть... на данный момент пребывающий вне поля зрения. Кен с Сином посмотрели на этот мохнатый курган и одновременно потянулись чесать многострадальные затылки. А Кадзи нацепил значок партии Юных Натуралистов имени Кинг-Конга и принялся лечить Мисато.
- Они и так в Красной книге, а ты, нет, вы только подумайте, только увидела, только что, и сразу пинать. Дааа, вот из-за таких как ты у нас биологические виды и пропадают. Вот из-за таких...
Мисато смущённо жалась, бормотала извинения, смотрела растерянными и виноватыми глазами... Но вдруг курган задрожал, и Синдзи в преддверии землетрясения расставил ноги пошире. Но это было не землетрясение: Тодзи с матерным шипением приподнял Михину тушу и отвалил её в сторону, после чего обвёл всех присутствующих ззсь злыми глазами.
- Б****, чё вы встали? Вытащите меня отсюда! - он был основательно вмят в бетон тротуара.
Кен с Синдзи взяли Тодзи за руки и дёрнули. Естественно, силу они не рассчитывали, так что Тодзи пропархал на ближайший фонарный столб.
- Да вы чё, издеваетесь?! - завопил он, приземлившись рядом с каким-то гнездом, откуда сразу же вылезло что-то с клювом. Но, осмотревшись, Тодзи вдруг успокоился, сел на перекладину, немного посвистел и запел:
- А мы монтажники высотники. ДА!
- И с высоты вам шлём Е****!!!
В этот момент Кенске подошёл и пнул по столбу.
- Ну Кен, ну падла, - орал Тодзи, неотступно приближаясь к своей судьбе - тротуару, - опять я падаю! Во гад, убью нахер!!!
Тодзи приземлился на копчик плашмя, и все стоящие рядом машины подпрыгнули и взвыли сигнализациями. Тяжёлый же Хамер только высокомерно хрюкнул пару раз сиреной, показывая своё превосходство над убогими легковушками. Хонда решила промолчать - рядом стояла Мисато, а чего она одним балонником делает...
Тодзи, осмотрев края своей новообразованной ниши, прошипел:
- Это уже б****тво какое-то. Лучше уж в воду...
Снова подошли Кен с Синдзи и со страстным - прямо таки с трудом сдерживаемым - желанием помочь ближнему своему протянули руки. Но Тодзи, прищурившись, посмотрел на них и с помощью языка жестов показал, что он о них думает в данную конкретную минуту. Кен не понял ничего - этой кодировки он не знал, - а Синдзи понял, но объяснять не стал. Потому что Кену действительно было проще записать всё в бинаре или хексе с указанием кодировки, а это могла сделать только отсутствующая здесь Рэй. Да и то - после долгих уговоров и высококачественного подхалимства. Так что Син с Кеном отвалили, а Тодзи поворочался и стал вылезать из могилки ногами вперёд. А когда вылез, то увидел, как Миху уже тащат за задние лапы в ближайшую кафешку. Ну, вообще-то это был какой-то ресторан, но Тодзи все подобные заведения называл одним словом, дабы не усложнять. Он поднялся, отряхнулся, плюнул в могилку:
- Не дождётесь, суки, - и пошёл следом за Мисато и Кадзи, которые в свою очередь поспешали за черепом Михи, отбивавшим ритм по ступенькам.

Синдзи с Кеном подошли к свободному столику, грохнули Миху на пол и подозвали официанта. Тот подошёл с подветренной стороны, пытаясь оставаться вне пределов одного прыжка Михи. Синдзи усмехнулся и, взяв официанта за пуговицу и не глядя в меню, начал перечислять необходимое к доставке - он вдруг понял, что зверски проголодался - со вчерашнего дня ничего не ел. А в голове у него, между прочим, металось коварное Random(1000). Схожие мысли - желание подкрепиться - легко читались на лицах Кена и подошедшего Тодзи. Да ещё у Михи в животе забурчало, и он, не выходя из анабиоза, стал демонстрировать свои клыки. Под действием всех этих внешних раздражителей память официанта самопроизвольно расширилась, и оба полушария включились режим параллельной работы. А ноги с руками вообще стали жить своей собственной жизнью и работать по методу прямого обращения к памяти, то есть минуя все формальные инстанции типа сознания. Так что буквально через сорок семь секунд - Синдзи специально засёк время - на столике появилось всё, что было в заказе. За это время все остальные подошли и расселись за столом, а Кен с Тодзи взгромоздили на стул Михину тушу. Синдзи, убедившись в исполнении заказа, удивлённо-удовлетворённо хмыкнул, сунул в карман официанту пару хороших бумажек и, потерев ладони, спросил:
- Вздрогнули? Ну, в смысле, итадакимас?
Кадзи кивнул и, скомандовав музыкальному агрегату песню, всунул Михе в пасть уже третью за этот день бутыль. Внутри Михи заработал подсос - карбюратор, чай не инжектор, - а агрегат, взвизгнув от удовольствия - ему непередаваемо надоела отечественная попса и практически идентичный ей рок, - самопроизвольно выставил эквалайзер на Full Bass & Treble и вдарил заказанное.
- Выпей с нами пива, парень,
- Не стесняйся, пей скорей!
- И ты поверь, уж мы-то знаем
- Толк в напитках, пей скорей!
- ПЕЙ, НЕ ЖАЛЕЙ!!!

Спустя двадцать минут, когда плотные ряды снеди на столе заметно поредели.
- Так у вас же уже было такое.
Мисато, осушив ещё одну алюминиевую тару, - ага, пошло наконец-то, - с непониманием посмотрела на пилотов.
- Даже хуже было. Или забыли?
Пилоты дружно скрипнули шейными позвонками. Как же, забудешь такое.

Дела давно минувших дней, преданье старины глубокой.
Было это ещё до пикника. Да, обстановка тогда была наверно даже похуже, чем сейчас. Хотя, с другой стороны, куда уж хуже... А всё почему? А потому что широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек, да и остального добра да лешего, а бухла - ващщще немеряно. Не надо было сидеть ночью перед боем с африканцами. Но, но, но... Кадзи получил посылочку из России - выражалась в декалитрах, - Тодзи сгонял в магазин, ну и дальше всё по накатанной колее. А колея глубокая такая - не выберешься, даже если захочешь. Как говорится: кирпич на педаль, а сам на заднее сиденье - с девками развлекаться. В этот раз обошлось без девок, - хотя Кадзи и намекал иногда:
- По бабам, по бабам! По бабам пора!
Но посидели, конечно, хорошо, с размахом. Схемка была примерно следующей:
- Чем больше в рот себе вольёшь,
- Тем будет веселей! ХЭЙ!
Да, весело было, но только до утра.
- А на утро началось похмелье,
- Чёрте что творится в головах...
Короче, как добрались до своих Ев, вообще никто из троих пилотов не помнил. И слава богу - лучше уж не помнить как Мисато на них орала. А орала точно, потому что как иначе объяснить то, что слух у всех отказал минут на двадцать, как после нахождения на взлётном поле под рёвом мощного реактивного саунда стоящего рядом 747го. В лифт еле погрузились - Тодзи умудрился зафиксироваться в лифте вниз головой. На Арену вышли с такого бодунищу, что как только у Первой, Третьей и Пятой (Кенске) разошлись на плечах крепления - у Евы Тодзи разошлось, где пришлось, - то все трое бухнулись целовать землю-матушку. Истово так, чуть ли не в засос. И нефига, Акаги ничего не смогла сделать - спирт в LCL не зальёшь. То есть дополнительная система была, но пока только в стадии разработки.
В общем, команда уполовинилась, и девочкам пришлось спасать положение в гордом тройном одиночестве. Однако они так разозлились на этих трёх синюшных хронов, что порвали африканских аборигенов даже не на раз - на пол раза. Раскатали в блин и асфальтом сверху присыпали. Причём Аска сделала это почти дословно. Почти, потому что где ж столько асфальта-то достанешь?
А сама хронология боя была следующая.
Сначала по вражескому строю вихрем промчалась Хикари, щедро раздавая пинки по коленям и паховым областям - Устав был забыт сразу. Начисто сломав ноги одному противнику и сбив на землю второго, она для приличия ещё потопталась на нём, как на коврике перед дверью, не обращая внимания на отчаянные вопли пилота:
- Не доводи до предела, до предела не доводи!
Она довела - пинком вышвырнула из уже помятого корпуса капсулу пилота и довела - ушивать нечего, только на удобрения, в компост. А того первого - со сломанными ногами - она превратила в полного инвалида, оторвав ещё и руки. Голову оставила - в футбол ей сегодня играть не хотелось. А может, просто пожалела. Ну не важно...
Второй пришла Рэй. В гневе великом и силах тяжких. На вялые контратаки она ответила жесточайшим фул-контактом без правил, так что вскоре один пилот уже орал:
- Высоко лечу! Далеко гляжу! - обозревая окрестности из своей капсулы, которая плавно спускалась на парашютах.
Второму не повезло больше: Рэй, пнув биота для галочки пару раз, обездвижила его и принялась вязать морские узлы. А поскольку делать она этого не умела, то и училась на практике. Пока Аска разбиралась с оставшимися двумя, Рэй успела испробовать около пятидесяти вариантов и уже метила в мичманы. А Аска разбиралась недолго.
При виде надвигающейся Второй, африканцы поняли, что вот он - их последний и решительный бой, и даже смогли поначалу организовать более-менее достойный отпор. Но это было их заслугой лишь отчасти: просто Аска была вне себя и чертовски зла, поэтому дралась поначалу вообще на автопилоте, направив всё своё внимание и весь интеллект на подыскивание Синдзи подходящих сравнений - большинство слов из лексикона передачи "В мире животных", - а также на придумывание способа скорой и справедливой расправы. А когда она заметила что перед ней ещё и кто-то мельтешит - она получила удар в корпус, - то слетели её последние тормоза, и африканцы поняли каково это - попасть в "нулевую точку" по терминологии испытателей ядерных зарядов. За двенадцать секунд неконтролируемого бешенства Аски, их раскатало в тот самый блин - на этот раз пилоты спаслись чудом, - а сама она, достав из склада оружия отмасштабированную сапёрную лопатку - идея Кадзи, - быстренько соорудила курганчик братской могилы и ещё отсалютовала с винтовки.
А чего потом было... Девочки сдержались и не стали пинать с трудом шевелящихся больных на виду у всего мира, зато, когда все спустились, они разнесли половину пускового отсека, разъясняя мальчикам, насколько те неправы.
- Били в глаз, под дыхало, по шее и в рог.
- А кругом говорили: "Как парням не везёт"!
Испинали со знанием теории и практики. Потом достали их всех из капсул и испинали уже, что называется, воочию - помогли избавиться от остатков LCL в лёгких. Поскольку пинали, то больше всего досталось Тодзи - Хикари перепробовала всё что умела. Но сам Тодзи определённо не завидовал ни Синдзи, ни Кену. Аска и Рэй просто рассвирепели.
Итак, более-менее очухавшиеся от бодрящего массажа пилоты думали, что хуже быть уже не может, но тут в пусковой отсек ворвалась Мисато. Именно ворвалась - дверь разнесло в клочья. Рэй, Аска и Хикари тут же исчезли - они вспомнили, что Устав был нарушен вдоль и поперёк, и поэтому решили переждать бурю в своих Евах. Весь обслуживающий персонал, которому было негде прятаться, просто расползся по стенкам, а оставшиеся пилоты, глянув Мисато в глаза, предприняли попытку экстренного разрыва дистанции - так на пару километров для начала, - но тщетно: от Мисато как от судьбы - не уйдёшь. А она ещё приговаривала:
- Здравствуйте, я ваша тётя!
Синдзи тогда подумал:
"Тётя? Какой же тогда дядя?"
Оказалось, что хуже быть может и может намного. Проведённая в следующие шестьсот секунд "воспитательная беседа" навела пилотов на мысль, что до этого их не били, нет... а, любя, по попке шлёпали. Даже Аске в какой-то момент стало жалко Синдзи, но она естественно этого не показала. И даже не из-за того, что злилась на него: просто не хотела привлекать к себе внимание Мисато. А парням досталось крепко - все трое дружно загремели в госпиталь, откуда их выпустили через две недели, когда зарубцевалось, и с тех пор Мисато с них не слезала. Да не, кабы в том смысле. Хотя, можно сказать, что в том: она их буквально насиловала по четырнадцать часов в сутки. Тренировки шли безостановочно. Мисато досконально перебирала все их ошибки за все бои и заставляла раз за разом и по двадцать раз, повторять спарринг, огневые упражнения, гимнастику и акробатику.
Иногда к тренировкам, в качестве противников, подключались девочки и при этом они работали в полную силу, как и ограничители силы на Первой, Третьей и Пятой. Парней они валяли, как хотели. Но вот если Хикари уже мельком вроде как помирилась с Тодзи, а успокоившаяся Рэй в принципе старалась действовать поаккуратней с казённой техникой, то вот Аска отрывалась по полному расколбасу - она была всё ещё зла за этот мировой позор. Снова не загреметь в госпиталь, Синдзи помогали только его боевой опыт и ускоренная реакция Евы - добрая Акаги переписала дрова, и теперь быстродействие систем поднялось на целых тридцать процентов. Остальные - Тодзи с Кеном - спасались этим же. Ну, Тодзи ещё тупой грубой силой - даже ограничители имеют предел, - а Кенске - единственным неуязвимым местом своей Евы - лбом.
Да их ещё и расселили - парней всунули в сам НЕРВ, в три одинаковые комнаты. Больше всех от этого пострадал Кен, уже привыкший к своему особняку и его роскоши. А тут тебе ни кофэ, ни какавы с чаем. Даже шампанским с утра не похмелиться. Да и похмеляться было незачем - Мисато ввела сухой закон и частенько издевалась, балуясь красненьким на виду у пилотов.
Синдзи же было в основном пофигу. Так даже лучше - оставаться один на один с Аской ночью в одной комнате для него сейчас было небезопасно. Ещё придушит во сне.
Так начался штрафной тренинг. На второй день после начала, утром, в воздухе трёх комнат почти физически ощущалась одна общая мысль:
"Не встану".
Встали. Потому что слушать установленные в комнатах по приказу Мисато заводские серены было бы худшим из двух зол.
На третий день мысль преобразовалась в следующую:
"Лучше тут сдохнуть".
На четвёртый день они решили вообще не думать с утра, и мысли пропали - хоть с фонарём ищи. Сознание возвращалось в нормальное состояние только через пол часа после окончания тренировки - в девять часов вечера. Один раз у Синдзи сбился таймер, и он очухался раньше. Мисато, по обыкновению устраивавшая разбор полётов, это заметила и оставшиеся пятнадцать минут орала исключительно не него одного. В результате чего Синдзи под конец её ораторской импровизации стал подобен донным осадочным породам - равномерно распределился по стулу и близлежащим поверхностям. Растёкся. И чувствовал себя так, как будто по нему всей своей массой прошёлся второй ледник, хотя Мисато его и пальцем не тронула.
А потом, как сказал Кенске, Мисато озверела. Она их вконец загоняла. Синдзи никогда не думал, что у Евы могут дрожать колени от усталости, а Мисато доказала это на практике, проведя кросс на полдня. Она ещё специально для этого выпросила с ближайшей америкосовской базы аж троих злющих сержантов, которые, компенсируя полнейшее отсутствие мозгов, только и умели, что орать своё вековечное "Мувэт! Мувэт!" И вот эти сержанты на вертолётах и сопровождали их весь кросс, подбадривая таким вот бесхитростным способом. У Кена чуть перепонки не лопнули - Мисато запретила менять настройки звука. А все трое чуть окончательно не тронулись, наматывая двести пятнадцатый, потом триста семидесятый и так далее круг. Даже отключение сознания спасло их с трудом. Ещё через двадцать кругов Синдзи бы точно запел:
- Поздний дождик напугал.
- Поздний дождик напугал.
- Поздний дождик напугал.
- Поздний дождик напугал.
- ЛААААААААААБОООТАМИИИЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!
И к тому же Мисато ещё и заставила их на каждом круге проделывать операцию разборки/сборки штатного огнестрельного оружия - винтовки. Не уложился в норматив - плюс круг и наряд в сортир. А сортиров в НЕРВе - дох**, мать ***на, и даже больше. После четвёртого дня кроссов Кенске торжественно пообещал, что если и завтра будет то же самое, то он покрасит свою комнату в жёлтый цвет, закажет десяток тюбиков Момента, канистру бензина и употребит всё это по прямому назначению. То есть: Момент - занюхнёт, а бензин - выпьет и нассыт в костёр. Красить, как и всё остальное, не пришлось - Мисато сменила кросс на плавание, но она похоже поняла, чего боится Синдзи, и в тот же вечер подселила к нему в комнату Аску. Причём именно её к нему, а не его к ней. А комната, в отличие от квартиры, не отличалась особым комфортом, что только ещё больше разозлило и так перманентно бешенную Аску. Так что расслабившийся Син в первую же ночь пережил покушение на свою жизнь. Аска часа два гонялась за ним по комнате с явным намерением придушить, пока, умаявшись, не заснула. С этого дня Синдзи потерял сон в буквальном смысле, так что если бы не поддерживающие его на тренировках Тодзи с Кеном, то он точно стал бы чемпионом НЕРВа по чистке ватерклозетов. А Аска отсыпалась днём.
Через четыре дня "неспящих в НЕРВе", Синдзи не выдержал и заснул. А проснулся уже в госпитале, что его даже не огорчило - хоть на какое-то время Мисато от него отстанет. И она отстала, и не только от него одного - приближался очередной бой, и надо было переходить на нормальный режим. В принципе Мисато навеселилась уже после кроссов, просто результат закрепляла. Короче, опала кончилась, Хикари и Рэй забрали соответственно Тодзи и Кена из НЕРВа, и даже Аска пришла в госпиталь, навестить Сина. Душить его она больше не пыталась, но ясно дала понять, что вина ещё не искуплена.
Впрочем, Син искупил вину полностью в этом следующем бою. Правда, пришлось изрядно побегать, но после тех кроссов это казалось утреней разминкой. Короче, сначала он минут десять с криками:
- Стоять, козлята ё***ые, завалю внатуре на***! - гонялся сразу за тремя противниками. Те как знали. А когда поймал и доступным языком объяснил бессмысленность дальнейшего сопротивления, то покрасил их в красный цвет - Тодзи с Кеном только успевали краску подтаскивать - и, раскорячив в знаки каны, сделал из них имя "Аска". Она тогда радовалась, как десятилетняя девочка, которой подарили новое платье, "взрослый" зонтик и котёнка в одном флаконе. А эта модерновая гимнастическая композиция обошла обложки всех журналов мира, что послужило приумножению славы лучшего пилота.
Вот так, всё рассосалось само собой, как после сеансов Кашпира. Но Синдзи, вспомнив глаза Аски, пришёл к выводу, что тогда у неё была задета только гордость пилота. А теперь всё было намного веселее. Миха ведь на неё пялился. И если бы это не был Миха, а кто-либо другой, то он бы уже лежал в реанимации. А так - Миха вроде как гость, а гостей по закону гор обижать нельзя. И вообще - двери закрывать надо, когда в ванной сидишь. Ну да ладно - это причина, а разгребать надо последствия. А они, к сожалению, имеют место быть и быть неслабо.

Хикари сидела на скамейке под деревом и задумчиво потягивала какую-то газировку. Костяшки и колени были заклеены пластырем - в последнем спортзале попался какой-то ловкий хмырь, так что Хикари расколошматила почти все стены, прежде чем попала ему по зубам. Она усмехнулась - ну и поплатился за свою ловкость он тоже так, как никому из предыдущих и не снилось. Хикари наверняка взяли бы в Гестапо на двойной оклад за всё последующее. Живым хмырь, конечно, остался, но вот ловким перестал быть месяца на три, как минимум.
Послышались шаги - Хикари повернула голову, - и рядом на скамейку упала унылая Аска.
- Привет, - не очень-то радостно буркнула она.
- Угу, - с тем же оптимизмом отозвалась Хикари.
Вздохнули.
- Гуляем?
- Ищем.
- Кого?
- Его.
Аска кивнула.
- Понятно.
Вообще, разговор двух законченных шпионов на пенсии, почётных ветеранов холодной войны. А через минуту подошла Рэй и стала третьей. Она немного посидела, посмотрела на часы и спросила:
- Ну как?
- Глухо, - дружно ответили Аска с Хикари.
Ещё помолчали. Хикари допила газировку, лёгким движением смяла банку и кинула её в мусорку.
- Рэй, а там? - Аска ткнула пальцем в небо.
Рэй посмотрела вверх и покачала головой.
- Не пускают. Говорят, сервак переехал, а ссылки не дают, - она подумала и добавила, - суки.
Аска с Хикари вскинули брови - судя по последнему слову, Рэй, несмотря на свою обычную внешнюю нулёвость, была в бешенстве.

В голове у сидящего за столиком Синдзи возник голос Господи:
"Слышь, решай уже чего-нибудь быстрее, а то Админу уже в третий раз приходиться Рэй в доступе отказывать. А она же разозлится может..."
"Ты бы лучше идею подкинул".
"Не, спасибо. Я один раз не сдержался - в ваши дела влез, так вы до сих пор моего сына-беспредельщика мессией считаете".
"А почему беспредельщика?"
"А потому что ему никто лицензий на исцеление - и тем более на воскрешение - не давал. Мне Дневной потом всю плешь проел. Пришлось кучу нормальных пацанов этим уродам скормить, чтобы успокоились".
"А нефиг было", - как всегда неожиданно прорезался Чёрт. - "Он твой сын? Твой. Так что ты за него и отвечаешь".
"Ну да", - пробормотал Господи. - "Развлекается он, а колов накидали мне".

Господи выдохнул, хлопнул стопарь двухсотлетнего нектара - ещё с того раза остался, - закусил амброзией и, оперев голову на кулак, ушёл в воспоминания.
- А Мария ничего была... Щас таких и не найдёшь...
Его взгляд, пронзая облака, мрак, землю и плоть, упал на одну улицу, где-то во Франции.
- Хотяяя... - рассеянный взгляд стал оценивающим. - Ну-ка, ну-ка, ну-ка... Тааак, Гаврюша, я в командировку.
- Чего?! Как?! Надолго?!
Господи кинул вниз ещё один оценивающий взгляд.
- Минут двадцать. Всё.
- Стой! Тьфу-б**, Дон Жуан на пенсии! Кого он там углядел, тут что ли мало? Разве там лучше, чем здесь?.. - взгляд вниз, куда-то в Швецию. - Хотяяя... - параметрические оценки заняли порядка двух секунд, - Так, Миша, я по делам. Минут тридцать.
"Туда-сюда - минут десять, да там пока то да сё..."
Хлопанье крыльев стихло.
- Мммдя... шерше ля фам. Ну да ладно, шерше-то оно, конечно, шерше, но зато линия свободна, - несколько ударов по клавиатуре. - Эх, ребята, блокировать надо машину, когда уходишь. Где бишь тот аддончик?

"Всё", - голос Админа был окрашен тревогой. - "Валите оттуда. Аска вас нашла".
Синдзи непроизвольно вздрогнул от словосочетания "Аска нашла".
"Не понял, она то здесь причём?"
"Она Рэй как терминал использовала. Валите".
"Понял".
Админ отключился.
"И в кого она такая одарённая?.." - подумал Синдзи и посмотрел на досказывающего начатую историю Кена. - "Ну я тебе устрою "факультативные занятия", ёш твою меть..."

Кадзи вдруг развернулся и, щёлкнув зажигалкой, подставил огонёк под сигарету посетительницы за соседним столиком.
"Ой, дурааак", - пронеслось в голове Синдзи, смотрящего на задёргавшуюся руку Мисато. Кадзи мог сколько угодно волочиться за другими юбками, но не в присутствии же Мисато! Похоже, он перебрал. Но дожидаться результатов Синдзи не стал. И как только кулак Мисато проверил на прочность лицевые кости черепа Кадзи, он сразу подхватил того на плечо и, рявкнув:
- НА СТАРТ, ВНИМАНИЕ, МАРШ!!! МАРШ!!! МАРШ!!! - первым показал пример. На этот раз разъезжающиеся двери не успели разъехаться и слегка погнутые рамы застыли в положении, присущем скорее для нормальных дверей, которые на шарнирах. Да, монтажники потом долго трахались.
А пока Синдзи бросил Кадзи в кузов - туда же запрыгнул Миха, - Тодзи с Кеном сели в салон, и Хамер рванул с места. Но через секунду из ресторана выбежала Мисато, точно дозированным усилием - пинком cо всей дури - снесла броню с Порша Кенске и за пару секунд, вырвав провода, завела двигатель. Она было утопила газ, но вдруг передумала, отпустила педаль и уставилась на часы. Почти минута прошла в тишине, а потом Мисато усмехнулась:
- Догнать за шестьдесят секунд, - и, с явным намерением стереть протектор до нуля, пулей сорвалась с места. Но в пулю успели заскочить ещё трое. Мисато с удивлением посмотрела на пристроившуюся рядом Хикари.
- А?
- Ага, - кивнула Хикари. - Жми.

Синдзи уверенно наращивал скорость вот уже третий квартал - Хамер носило по всей проезжей части, - но вдруг показался странно выглядящий забор, навевающий некоторые ассоциации. Из-за поворота вывернуло что-то большое, громкое и железное, и Синдзи едва успел заблокировать колёса. Хамер замер в нескольких сантиметрах от танка, на башне которого сидели крайне оххх... удивлённые Макото с Шигеру: до этого они сами - с благословения водителя танка - играли в игру "Сделай главную дорогу". Однако, увидев, кто водитель Хамера, а также, кто его пассажиры, оба успокоились.
Синдзи высунулся из окна.
- А вы чё тут?
- А, - махнул рукой Шигеру, - ребята пригласили. У них типа учения, ну и мы чтобы не скучно было.
Макото махнул на запасные ёмкости с горючим.
- Акаги расщедрилась.
Тут сзади донёсся рёв мотора Поршака, и пассажиры Хамера с новым интересом поглядели на танк. Миха вообще раздумывал секунды три, после чего встал, прыгнул на капот, оттолкнувшись, взлетел, завис в высшей точке параболы и рыбкой ухнул в люк на башне, откуда Шигеру с Макото едва успели выдернуть высунувшегося на шум командира. Танк несколько раз вздрогнул и из люков вылетел весь экипаж. Спустя ещё секунду из люка водителя вылезла мохнатая Михина башка в шлеме танкиста.
- Чё вы встали?! Валимнах!!!
Миха рванул рычаги, и остальным - включая очнувшегося Кадзи - пришлось прыгать на броню уже на ходу. Шигеру с Макото, переглянувшись, вырвали ёмкости из креплений и спрыгнули с танка - ввязываться в разборки с неизвестными причинами и непредсказуемыми последствиями было не в их стиле. Остальные же, как муравьи расползлись по местам. Синдзи захлопнул люк и пристроился на место командира.
- Тааак, - почесал он затылок, осматривая аппаратуру, - пойди-найди тут ножичек, пойди-найди тут ножичек... Ага!
Синдзи глянул в перископ назад и тут же зажал кнопку вызова переговорного устройства.
- Эй, водитель кобылы!
- Аюшки, - отозвался Миха.
- ЖМИ Б**!!! Данные о противнике: движется преследующим курсом на расстоянии эффективного огня.
- Значит бум срезать. Держись мужики!
Синдзи сразу не понял, что имеется в виду под "бум срезать" и глянул в перископ вперёд. А впереди уже был бетонный забор. Из переговорника донёсся Михин рёв:
- Вот так наши на Курской в лобовую ходили!
Синдзи схватился за всё, что могло обещать хотя бы призрачную надежду удержаться на месте, и в следующий момент танк протаранил забор.
- Миха, чтоб тебя острым ломом! - заорал Кен. - Б****, предупреждать надо! Ты мне весь ствол бетоном завалил!
"Он ещё и пострелять хотел?!" - ошалело подумал Синдзи, и последние сомнения были рассеяны.
- Ладно, ща прочистим.
Кен на своём месте грохнул по кнопке продувки ствола, и через пару секунд провозгласил многообещающее:
- Аки с конвейера! Заряжай!
- Jawohl! - с похвальной быстротой отозвался... Кадзи?!!
- Фугасный, заряжай! Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать! Аа...
- Ааатставить! - рявкнул Синдзи. Танк тряхнуло.
- Е****! Водила, не арбузы везёшь!
- Ааагонь!!! - Кен воспользовался моментом, и теперь танк тряхнуло посильнее.
- Точным попаданием препятствие ликвидировано! Жми, Миша!
- А я говорю, они будут прыгать!!! - взревел Миша, и, повинуясь приказам царя и бога - водителя, - двигатель танка взвыл на пределе. Железное чудовище подлетело на трамплине из обломков бывшего препятствия и с грохотом приземлилось метров через десять.
Синдзи открыл люк и высунулся. Позади стояли соседние с разрушенной секции ещё одного бетонного забора. И раньше на месте теперешней кучи-трамплина определённо что-то стояло. Что-то кирпичное.
"За чей счёт банкет?" - подумал он. - "Кто оплачивать будет?"
Синдзи проводил трамплин взглядом и увидел преследователей. Мисато была за рулём, Аска и Рэй - на задних сидениях, а Хикари уже во всю крутила над головой аркан, и единственное что ей не хватало, так это то, чего бы заарканить. И Синдзи понял это слишком поздно - только когда уже летел рожей вниз.
"Взлёт, полёт, привет шахтёрам", - пронеслось в голове. Однако до падения он ещё успел расслышать обрадованный вопль Аски:
- Аааа! А этот мой!
А также крик высунувшегося из люка Кадзи:
- Мы за тебя отомстим!

Синдзи сгруппировался перед падением, а когда перекувыркнулся и встал на ноги, то оказался в пяти шагах от разъярённой фурии.
Аска, довольно улыбаясь, потёрла правый кулак о левую ладонь и изобразила пантомимку "только ты и я", на что Синдзи ответил церемонным поклоном "всегда к услугам вашим".

Углядев впереди очередную преграду, Кадзи, взявший на себя обязанности командира, крикнул:
- Заряжай! Бронебойный! Пли!
Танк содрогнулся от отдачи, и по стене какого-то ангара пошли трещины. Кадзи захлопнул люк. Танк протаранил стену, но теперь Кенске успел развернуть башню стволом назад.
- Гадом буду, стройбата работа! - проревел снизу Миха. - Один песок!
Кадзи глянул в перископ, округлил глаза и заорал Михе:
- Эй, братан! Поворачивай к чёрту!
Миха свернул, снаряд РПГ пронёсся мимо и подорвал какой-то стоящий на линии огня истребитель. Мисато в Поршаке ругнулась:
- Понаставили тут! - и схватила вторую трубу, поданную расторопной Аской. Та, в свою очередь, достала новую из открытого багажника. Кадзи - он смотрел перископ - слегка о**ел и заорал:
- Кен, троеб***ное проп****ё**е! Какого?! Это чё за склад?!
- Так оно всегда со мной. Мало ли.
- Ох выберемся, я те много ли устрою, - взгляд в перископ. - СЛЫШЬ БРАТАН!!! ПОВОРАЧИВАЙ НА ***!!!
Но было поздно - танк сотряс удар взрыва, и башню снесло. Кадзи унесло вместе с ней, и заметившая это Мисато бросила направляющую и спрыгнула с Поршака. В танке, урезанном до БРЭМа, осталось три танкиста, причём двое из них - в весьма деморализованном состоянии: Тодзи с фугасом в обнимку офанарело смотрел на открывшиеся живописные просторы Родины, а Кен с такой же рожей тыкал уже несуществующие кнопки управления наводкой.
Снизу донёсся недовольный рык:
- Эй, наверху! Форточку закройте, да? Холодно, поддуваит!
Тодзи бросил болванку снаряда за борт и проорал в ответ:
- А может те ещё пол с подогревом поставить? ЛОЖИСЬ!!!
И вовремя - танк нёсся на противоположную стенку ангара. Последовал мощнейший удар, и Тодзи завалило обломками стены. Когда он раскопался, то, повертев головой по сторонам, не обнаружил Кена, зато тот обнаружился сам, у оставленной позади стены. Он снова сдавал нормативы по лёгкой атлетике, удирая от несущейся за ним Рэй.
Теперь в Поршаке осталась одна Хикари, и прекращать преследование она явно не собиралась. Тодзи схватил забытую в спешке гитару Шигеру, быстро проверил акустику и, встав во весь рост, запел:
- Увы, мой друг, теперь нас только двое!
- Но то же в нас стремленье ррроковое!
Миха рявкнул:
- Вперёд! Один за всех! - и сделал "стоп машина". А у гусеницы коэффициент спецления заведомо круче, чем у любого Мишлена. Выронив гитару, Тодзи, подхваченный инерцией, полетел вперёд. Михина бышка высунулась из люка и прокомментировала:
- Ракета класса земля-земля Томагавк запущена! Визуальное подтверждение!
- Прееедааатееель! - стихало вдали вместе с рёвом мотора Поршака.
Когда всё - и рёв мотора пролетевшего мимо Поршакав том числе - стихло, Миха вылез наверх, откинулся в кресле, вынул пачку Беломора и закурил.
- Вот почему так? - рассуждал он, призвав в собеседники синее небо над головой. - Ты их воссоединяешь, а тебя же предателем обзывают, хотя это целью и было. Странные они всё-таки существа - люююди.
"И не говори", - возник Господи, уже вернувшийся из командировки. - "Я сколько за этими хомячками наблюдаю, никак понять не могу: чё им, в конце концов надо? Рай им нельзя, а Ад - не нравится".
"Армагедец им надо", - прорезался Чёрт. - "Давай устрою, мне на раз".
"Я те устрою, чернушка. Копирайт не за тобой, так что не рыпайся, а то санкции введу".
"А это почему?" - вдруг возмутился Чёрт. - "Нет, почему? И какие, к моей маме, санкции?"
"Так, насчёт мамы поосторожней, а то я тебе внатуре газ перекрою - чем котлы будешь топить?"
"Монополист! Я это..." - Чёрт даже задыхаться стал от негодования, - "я на тебя в суд подам! Вообще, у тебя налоговая давно была?"
"Нууу..." - замялся Господи
"Вот то-то. Я их заведу, по-своему, по-дьявольски и к тебе отправлю. Так что кому ещё газ перекроют..."
"Вот блин понаделал на свою голову", - проворчал Господи. - " Ну никакого уважения к старшим".
Миха вдруг опустил взгляд с неба и уставился в одну точку - из леса вышла симпатичная пандочка. Защёлкав пастью и проглотив беломорину, Миха сплюнул пепел и, схватив гитару, галопом помчался знакомиться, или, выражаясь дипломатическим языком - налаживать межнациональные связи.
Кстати... откуда панда в Японии?

- Так, ещё один, - Чёрт всплеснул руками. - Нам тех четверых мало...
- А что там, кстати, с теми четырьмя?
- Ну, Син просил помочь... Ща глянем.

Синдзи плавно ушёл от прямого удара ногой, блокировал серию ударов руками, запрыгнул на забор, избегая подсечки, и подбадривающе махнул Аске рукой. Та хмыкнула, тоже запрыгнула на бетонный блок и сходу крутанула три вертушки. Синдзи блокировать не стал, просто уклонился. Аска, чуть не потерявшая равновесие, остановилась, прищурившись, посмотрела на довольно ухмыляющегося Сина и подпрыгнула, намереваясь ударить ногой сверху. Синдзи быстро шагнул вперёд, проскользнув под Аской, сразу после приземления подхватил её на руки, спрыгнул с забора и, подбросив её, мысленно завопил:
"Давай!!!"
"Ну, только для тебя", - отозвался Чёрт и запустил на компиляцию пассаж заклинаний.
Синдзи исчез, а пред взором приземлившейся Аски возникла зелёная долина, которую пересекала несущая свои воды к горизонту река. Долина была как подковой окружена горами, и на вершинах гор сверкали белизной снежные шапки. По идеально синему небу царственно-медлительно плыли дородные облака. Короче, рай на земле.
Раздалось пофыркивание, и Аска повернула голову: рядом стоял крупный белый жеребец, который при взгляде на него грациозно склонил голову, будто приглашая в седло. Аска погладила этого белого призрака по шее, почесала гриву и подумала:
"А, какого... фига?"
И легко, как будто всю жизнь этим занималась, запрыгнула в седло. Призрак кивнул и неспешно потрусил по дороге. Создавалось впечатление, что он прекрасно знает куда надо ехать. В поисках предмета своего неостывающего интереса Аска огляделась, но обзор преградила невесть откуда взявшаяся рощица, которая впрочем, исчезла раньше, чем возникло удивление. Деревья исчезли, а взору Аски открылась Галерея Славы. Губы наездницы, помимо её воли, изогнулись в улыбе.
Конечно, она просматривала записи боёв и всегда выделяла для себя самые красивые кадры, естественно, со своим участием. А теперь все эти моменты были запечатлены в виде огромных статуй, выполненных с высочайшим, практически абсолютным умением. Вот, к примеру, замечательный удар в челюсть - пилоту тогда пришлось существенно обновить эээ... гарнитуру ротовой полости. Вот красивейшая вертушка, разом решившая исход боя по схеме "стенка на стенку" - Аска таким образом сломала строй противников. А вот и вовсе поэзия в движении - Вторая впечатала подошвы в головы сразу двух биотов. И ещё десятки композиций, показывающих, кто здесь лучший пилот.
Призрак сбавил ход, позволяя Аске вдоволь налюбоваться делом рук - и ног - своих. А это было чертовски приятно - красиво ведь... Но тут её взгляд выхватил одну скульптурную группу, стоящую чуть поодаль: красная Вторая, схватив руки противника, только что нанесла удар ногой вверх - в голову жёлтому биоту. Да, это, можно сказать, её коронка. Почему-то почти все противники терялись, когда не могли двигать руками. Аска же, обладая потрясающей гибкостью, с лёгкостью наносила вот такой удар-шпагат, который, как правило, заканчивал поединок. Но заинтересовало Аску не это. Со спины Второй стоял ещё один биот и стоял он с уже наносящим удар топором. Но вот опустить он его тогда не успел, вспомнила Аска. Сбоку от биота стояла Первая. Одной рукой она держала топор - лезвие упёрлось в ладонь, а второй опускала на голову биота увесистую дубину - по виду это была бейсбольная бита.
- Синдзи тогда даже швы на ладонь накладывали, - проговорила Аска и ойкнула. Потому что Синдзи был рядом - стоял и держал поводья Призрака. Когда он появился, она не заметила.
Аска, раздумывая, дёрнула уголком рта, коснулась рукой подбородка и через пять секунд махнула рукой.
- Да ладно, он нефига и не видел - я в халате и была, но...
- Принцип превыше всего, - закончил Синдзи, а про себя подумал:
"А чего ж тогда значило его "ВААААУ"?"
Он сделал шаг назад, запрыгнул сзади Аски и принял из её рук поводья.
- Нас, кажется, ждут.
Они стояли на холмике, а внизу - в паре сотен метров - стоял летний шатёр.
- И откуда только у тебя такие ресурсы? - улыбнувшись, спросила Аска.
- Места надо знать... рыбные, - загадочно ответил Синдзи и тряхнул поводья. Призрак заржал, встал на дыбы и дал с места в карьер.
"Ты вот где такие ресурсы берёшь?" - подумал Синдзи.
"Молодой ты эшшо, не опытный", - подумал в ответ Чёрт, глядя на висящую над камином рамку с надписью, сделанную золотом. Надпись гласила: IDKFA.
- Эх, было время, был я молод, - он смахнул проступившую слезу ностальгии.

Кадзи опустил карманный бинокль и спросил:
- Ты-то зачем выпрыгнула?
- Ааа... - Мисато махнула рукой и, закинув руки за голову, легла на нагретую солнцем крышу издырявленного ангара, - пусть сами разбираются. Мы им всем, чем могли, помогли. Как у них там?
- Ну, Синдзи вроде всё улаживает, Тодзи с Хикари пока не вижу... - Кадзи посмотрел на две удаляющиеся точки. - А вот Кену придётся что-то придумывать в ближайшие тридцать секунд.

- Главное не сбить дыхание... Главное... не сбить... - Кенске глянул назад. - ААААААА!!! - и прибавил ходу.
"Ох, найду я режиссёра Чебуратора - четвертую, колесую, оскоплю и закопаю", - думал он, внутренне содрогаясь от каждого шага Рэй, раздающегося за спиной. - "А на памятнике напишу: от благодарных поклонников".
Lincks, Zwo, Drei, Fier, Lincks, Zwo, Drei, Fier...
"Так", - вдруг мелькнуло в голове. - "А чего я, собственно говоря, убегаю? Как там, ошеломить?" - вспомнил он правило. - "Ща".
Кенске встал без всякой тени инерции, и Рэй с разгону пронеслась мимо.
"Неплохо для начала".
Затормозившая Рэй, с интересом в глазах подошла и оглядела Кенске с ног до головы. А Кен дунул ей в лицо и, когда она инстинктивно зажмурилась, легонько хлопнул ладонью по подбородку.
- Саечка за испуг.
Интерес в глазах Рэй разгорелся ярче.
Кен, поняв, что он на верном пути, выхватил сигару, заученным жестом щёлкнув золотой зажигалкой, прикурил и, растянув улыбку на полхари, под неизвестно откуда зазвучавший ритм сделал круг почёта мунволком вокруг Рэй, торжественно обещая:
- И подкалывать не надо, мне на это наплевать.
- Матершинные слова не буду употре... (нефига, это ремикс) ХЭЙ!!!
Завершив окружность, он развернул баян, выдержал паузу и запел:
- Ой, меня прёт, меня прёт,
- Потому шо снег идёт!
- Потому шо Новый год, меня прёт!
- Ой, меня...
Ага, этот вой у нас песней зовётся. Кенске стал под ритм и свой же аккомпанемент лихо отплясывать вокруг Рэй. Десять секунд та стояла с круглыми глазами - какой к чертям и матерям Новый Год, когда август на дворе?! - а потом выхватила цветастый платок и, откаблучивая что-то абсолютно невоспроизводимое в светлом уме и твёрдой памяти, запела:
- Дед Мороз прямчится,
- Будем весялиться!
- Так шо, Санта Клаус,
- Дуй к сябе на хауз!
Кен подсобачил к баяну материализовавшийся усилок с пентаграммой на боку и с новыми силами вдарил по клавишам. А тройка дьявольских отродий - соло, басуга, ударные - зарубила аранжировку под Мунспелл.
- Ой, меня прёт, меня прёт,
- Потому шо снег идёт!
- Потому шо Новый год, меня прёёёт!
- Ой, меня прёт, меня прёт,
- Потому шо гололёд!
- Бородатый Дед Мороз, меня прёёёт!
- Ой, меня прёёёёёт! СОЛЯЯЯК!!!
Одно из отродий изобразило тупой угол ногами - почти шпагат - и, потрясывая рогами, вдарило такой соляк, что непрочно державшиеся куски пробитой стены ангара посыпались на землю, распадаясь на составляющие прямо в воздухе.

- Мдааа, - протянул Кадзи и, кашлянув, хрипло пробасил, - мягок из печи МЕТАЛЛЛ...
Мисато сделала гримаску "а мне нравиться".
- А чё? Не, вообще оригинально - Найтвиш Диаблик Эдишн.
Они повернулся к лесу, перед которым была ещё какая-то большая лужа, и дымился протаранивший забор Поршак.
- А вот и Тодзи.

Когда Тодзи проломил головой забор - чёрт, уши поцарапал, - то увидел то, что подсознательно и неосознанно мечтал увидеть весь сегодняшний день - воду. Именно воду в количестве ***вой тучи литров. Это был открытый бассейн.
- Джокер, Джокер! Я Фокстрот! Приводняюсь!
Тодзи, хотя и в отсутствии кокосовой стружки в зубах, со стоном райского наслаждения приводнился, затоп на глубине пары-тройки метров и принялся пускать пузыри. А через пару десятков секунд, вспомнив соответствующую моменту песенку, махнул ластами и, поднявшись на границу раздела атмосферы с гидросферой, принялся гонять от края до края с победными воплями:
- ЛЯ-ЛЯ, ЛЯ-ЛЯ!!! СЕВЕРНЫЙ ФЛОТ!!!
- ЛЯ-ЛЯ, ЛЯ-ЛЯ!!! ТОЛЬКО ВПЕРЁД!!!
- УБЛ...
Парусов к несчастью не было, да и на абордаж никого не взять, но Тодзи это не смущало, и он мог бы ещё долго так рассекать, если бы по нему не отработала ещё одна ракета, на этот раз класса Гарпун, в своей новой реинкарнации выглядевшая как хорошо разогнанная запаска от Поршака. Тодзи страстно чмокнул шипованный протектор - мимолётно удивившись, зачем в нынешней Японии зимняя резина - и отправился разглядывать плитку на дне бассейна. Но насладиться затейливыми узорами - ромбики 4на4 - ему не дали. Прежде чем он успел погрузиться на глубину, его заарканили оторванным разделителем дорожек и выдернули на свежий воздух. Если честно, Тодзи предпочёл бы оставаться в воде, ну раз уж выдернули - то в воздухе, и как-нибудь повыше, но Хикари держала аркан крепко, так что Тодзи в очередной раз произвёл сравнение крепости органической материи относительно бетона. Бетон оказался хлипше, но сам Судзухара от досады чуть не разревелся.
- Да что ж такое-то, а?! Весь день швыряют, как хотят! Всё, щас сердиться начну!
Тодзи, закипая, одним движением порвал аркан, кувырком назад выбрался из продавленной ямы и вскочил на ноги. Напротив стояла Хикари. То есть не стояла, а уже летела, с занесённой для удара ногой. Тодзи, естественно не желая применять грубую физическую силу, применил не грубую - всего лишь чуть подправил траекторию полёта - и Хикари ухнула в бассейн. Тодзи покачал головой и сокрушённо проговорил:
- Господи, какая же я сволочь...
Господи только плечами пожал, не зная, что можно добавить к абсолютно верному суждению. А в следующий момент плитка у лесенки из бассейна треснула, и Хикари медленно выбралась на сушу. Глянув ей в глаза, Тодзи икнул и, пятясь и заикаясь, стал махать руками, повторяя:
- Я не-не-нее ло-лод-лоодоч-ни-никк...
А Хикари, похоже, было уже на...плевать с Токийской телебашни - она продолжала надвигаться.
"И хорошо если по шее", - подумал Тодзи, вспомнив свой комментарий на предложение Кена. А воздух уже свистел в ушах, и затылок уже готовился к таранному удару. Тодзи пробил вторую дыру в заборе - всё, уши бинтовать придётся, - несколько раз перекувыркнулся и тормознул на четвереньках. Выбитая ударом челюсть с хрустом встала на предусмотренное конструкцией место, и Тодзи поднял взгляд: Хикари стояла на заборе с нехорошей ухмылкой на лице.
Взгляд влево - ноль, взгляд вправо - попал! Миха вдохновенно парил пандочке что-то из Есенина. Нет, откуда всё-таки панда в Японии?..
- Мохнатый, гитару!
Гриф пинком посланной гитары ударился в ладонь, сама гитара заняла классическое положение, и Тодзи запел.

Где-то далеко... За сто рублей на такси не доедешь.
- Чё? Чё значит "не пустють"? С таким-то, - Макото слегка подкинул на плече ёмкость, - с таким-то не пустють?
Шигеру пожал плечами.
- Ну ща выйдем и узнаем.
Лифт остановился, но двери не открылись. Макото подождал несколько секунд и пнул створки.
- Сова, открывай!!! Медведь пришёл!!!
Что-то скрипнуло - включился динамик - и мощный дьявольский бас спросил:
- ПАРОЛЬ!!!
Макото беззвучно пошевелил губами, словно что-то повторяя про себя, почесал затылок и вдруг выпалил:
- Дезоксирибонуклеиновая кислота.
Из динамика раздался звук падающего тела, после чего уже другой голос стал приглушённо, но во всех деталях, вспоминать подробности личной жизни чьей-то матери. Шигеру пару секунд послушал и стал конспектировать. Через полминуты - два листа мелким почерком - голос спросил:
- Мак, ты что ли?
Створки разъехались, и Макото с Шигеру шагнули из кабины. Они оказались в какой-то пещере с тёмно красной подсветкой. Из пещеры вело несколько выходов. А справа стояла контора регистрации.
- Слышь, - с лёгкой укоризной в голосе проговорил сидящий за конторой молодой вампир, - ты это, с умными выражениями поосторожней.
Макото посмотрел ему за спину. Там на полу лежал здоровенный бес. Лежал с открытыми глазами, и его зрачки сейчас пытались воспроизвести структуру ДНК. Почти получалось.
- Мда. Прошу пардону. На. Сотку в рот и всё пройдёт.
Вампир поймал бутылку бренди, глянул на этикетку и скорчил уважительную - по отношению к содержимому бутылки - физиономию.
- Ладно, проехали. Мы надолго?
Макото вместо ответа стукнул по ёмкости на плече. Отзвука почти не было. Вампир перевёл взгляд на Шигеру, и тот повторил то же движение с тем же результатом.
Вампир профессиональным движением одёрнул рукав и, взяв старомодное гусиное перо - Макото аж передёрнуло - и макнув его в чернильницу, открыл толстенную книгу.
- Значится, так и запишем! От трёх до пяти!
На плотную желтоватую бумагу ложились ровные строчки готического шрифта. Макото так-то знал, что это не бумага, а пергамент, но вот гадать из чьей кожи, он уже давно зарёкся. Неаппетитное это занятие.

(!!!)

- А ты говорил не пустють!
Макото первым вошёл в небольшую залу, встал у порога и огляделся. После чего пожал плечами и философски изрёк:
- Меньше народу - больше кислороду.
В зале был занят только один из пяти столов. За ним сидели и спокойно забивали козла Господи - в своём всегдашнем кожаном плаще анархиста с приклёпанным на левой стороне воронёным крылатым наплечником, Чёрт - в чёрной майке с черепом и джинсе, и Афина в бронированном топике, мини-юбке защитной окраски и золочёных берцах... И ещё рядышком неприметным, с первого взгляда, бугорком лежал Локи. В изодранной куртке, помятом мотошлеме и с очаровательным фингалом под левым глазом. Видать опять с Перуном сферы влияния не поделили. А ведь говорят ему: "Не лезь поперёк русских, не лезь - навешают", нет, всё одно нарывается. А может просто к Афине приставал - она хамства с отсутствующих по определению пелёнок не выносит.
Шигеру поднял голову - по потолку за Цербером гонялся Фенрир.
- Мдааа, - протянул он, - весело тут у вас.
Сидящие за столом посмотрели в сторону двери. Чёрт окинул взглядом ёмкости и, оптимистично вскинув брови, проговорил:
- Значит на задание. Но не за водкой. Потому что водки у нас много... Ну-ка! - он щёлкнул пальцами.
Перед Макото возник Израэль, взял ёмкость, и, подойдя к столу, грохнул увесистый цилиндр на дубовую поверхность. После чего принялся с задумчивым видом копаться в карманах своих широких штанов. На пол посыпались: горсть литиевых батареек, шипованный кастет, томик сочинений Ленина, брикет пластида с пикающим детонатором - Афина смущённо улыбнулась под шутливо строгим взглядом Господи, - несколько одноразовых шприцов, золотые монеты, цепь от Ижа... кубик-рубик выпал. Наконец Израэль извлёк искомое и с размаха вбил в бак крантик. Господи в свою очередь порылся в закромах своего плаща и извлёк индивидуальный походный сервиз на десять персон.
- Разливай.
Израэль начал разливать, и тут в воздухе - в трёх шагах от стола - открылся портал, откуда шагнул Перун в костюме классического гангстера Чикаго 30х годов. Видать только со стрелки на высоком уровне. Он остановился, посмотрел под ноги - на Локи - и, покачав головой, перевёл взгляд на Афину. Та улыбнулась ещё более смущённо, и пристыжено пробормотала:
- Ну а чего он... руки распускает...
Перун присел и проверил у Локи пульс. Пульс был, как и конкретный аут, на полчаса точно. Можно, конечно, поднять, но тут пока так тихо... Пущай полежит. Перун поднялся и сел в незанятое кресло.
- Ну так-то зачем?
Вмешался Господи.
- Девочка всё правильно сделала. Нет, ну а чего? Припёрся с бодуна, накурил, нахамил... Приставал ко всем, Рагнароком грозился... Напугал, тоже мне. Молодец, Афя.
Афина благодарно подмигнула и послала Господи воздушный поцелуй.
Чёрт махнул рукой.
- Да забей, Руныч. Давай лучше спробуем, что нам предлагает заграничный производитель.
Он взял стакан и приступил к процессу, который по научному называется "buhlous zacenius": опрокинул в себя содержимое стакана, зажмурился и закусил подобранным пластидом. Внутри что-то взорвалось, Чёрт прослезился и проговорил:
- Яка гарна горилка!
Шигеру поставил на стол второй бак, а Перун раскурил сигару и спросил:
- Я слышал, у вас веселье какое-то было, так? - Чёрт кивнул. - И чё, как там?
- Ща.
Он свистнул. Цербер прыгнул с потолка и, схватив зубами кольцо, спустил до пола здоровенный экран. Афина, потягивающая напиток из широкого бокала, с удивлением посмотрела на это чудовище с диагональю в четыре метра.
- Ммм? Девайс сменил? А ничё, модно.
- Ага, сменил, - проворчал Чёрт, с непонятной окраской голоса. - Пришлось - Нуриэль кинотеатр реквизировала. Сказала: "Ты, папа, ничё в хайэнде не рубишь, а мне уже перед подружками стыдно, Мэнсона на полутораметрах смотреть. В общем, твой я возьму, а ты себе новый купишь, я тебе даже подберу".
Чёрт с беспомощным видом развёл руками.
- Вот, подобрала...
- Хе, поколение next, - с улыбкой покачал головой Господи.
- Ну ладно, врубай, - напомнил Перун, без всякого внешнего выражения опустошая уже третий жестяной кубок.
Чёрт вынул из кармана пульт, разделил экран на пять неравных и неровных частей и вывел изображение.
Синдзи с Аской сидели под пологом шатра и, под аккомпанемент небольшого оркестрика со скрипками и арфой, взявшись за руки, наблюдали за закатом. А закат был прекрасен: огромное величественное солнце медленно опускалось за горные вершины, окрасив снег на них в нежнейшие розовые тона.
Господи обеспокоено глянул на часы, постучал по ним и, только увидев ехидную улыбку наблюдающего за ним Чёрта - для которого выражение "игры со временем" перестало быть абстрактным, - успокоился.
Все перевели взгляды на второй сектор.
Кенске, Рэй, три отродья и ещё чётвёрка весьма соблазнительных суккубов уже зажигали на сотворённой сцене. Причём Кен так и не сменил баян на более подходящий инструмент, но выдаваемые им аккорды ничем не уступали рёву соло-гитары. Оформление сцены было под мастерскую заплечных дел мастера, звук и освещение - всё на уровне, а у сцены бесновался весь персонал и личный состав базы. Весь, вместе с генералом: он, как и положено начальству, которое должно служить примером для подчинённых, уже залез на сцену и оседлал синтезатор. Не, главное, Рэй уже и так знали все, но, глядя на Кена, можно было уверенно предполагать, что завтра кто-то проснётся знаменитым.
А Чёрт уже перебирал схемы контрактов на предоставление в аренду вышеупомянутому Кену музыкального персонала. Светили определённо неплохие прибыли.
На третьем секторе экрана Тодзи, судя по наряду донны Хикари, спевший только что несколько серенад - причём явно на языке автора - пел теперь с ней дуэтом.
Перун, приканчивающий четвёртую дозу, прислушался и встрепенулся.
Хикари изящно повела рукой, указывая на Тодзи:
- Ах, какой смешной и наивный парень,
- Думает, что не замечаю я его.
- Как она мила!
- Ведь любит, точно знаю!
- С ума меня свела!
- Зачем он прячется, для чего?
На чётвёртом секторе широкоформатного девайса... Сначала там было темно, потом пошла рябь, и стали проступать буквы...
Первым засмеялся Макото, потом Шигеру. Через секунду хохотали все. Нефига не стесняясь, сразу выйдя из образа, во всю пасть ржал Перун. Прикрыв рот ладошкой, пыталась совладать с собой Афина. Господи, нацепив каску времён Кайзера, бился головой об стол. А Чёрт просто сполз на пол и там скромно бился в истерике. Даже Цербер и тот упал на спину и теперь повизгивал всеми тремя головами, отчаянно пытаясь вздохнуть хотя бы одной пастью, но новый приступ истеричного хохота пресекал попытку в зародыше.
На чётвёртом экране крупным по чёрному было выведено:
ДА ВЫ ЧЁ, ДИНОЗАВРЫ, СОВСЕМ СЪЕХАЛИ, НА МЕДВЕДЕЙ ПЯЛИТЬСЯ?
И только один Израэль стоял, как и прежде - с кислой физиономией на лице и вяло дымящейся сигаретой в зубах. Он-то понимал, кого пошлют искать перехватчик сигнала, и поэтому повода для радости не видел. Потом ещё перед Нуриэль с час оправдываться придётся, что ему приказали это сделать.
Израэль посмотрел на пятый сектор - там почему-то была офицерская столовая.
Мисато с Кадзи сидели за отдельным столиком. Как никак ресторан ведь в планах был? Был. Значит должон быть! Столик был прекрасно сервирован, стояло красное вино... Похоже, связи Кадзи действительно не знали границ. Правда вместо свечек была пара ранцевых огнемётов, но это сущая мелочь. Конкретно же в данный момент Кадзи опять давал вечер стихотворной импровизации, и, судя по глазам Мисато, он бил в десятку.
Постепенно все стали успокаиваться. Господи снял каску, Чёрт кое-как забрался обратно в кресло, Перун раскурил новую сигару... А Афина, глянув на пятый сектор, вдруг изменившимся взглядом посмотрела на начинающего шевелиться Локи. То, что произошло между ними восемьсот лет назад...
Фенрир, тоже спрыгнувший с потолка, подошёл к Афине, аккуратно взялся зубами за золотой браслет и мягко, но настойчиво потащил её к Локи.
"Как всё неуклюже тогда кончилось... А может... нет?"
Афина опустилась рядом с Локи на колени, стянула с него шлем и, посмотрев на его лицо, улыбнулась и подумала:
"Богиня я или нет, в конце-то концов?!"
Чёрт, покосился на Локи и сидящую рядом Афину и ткнул пульт - на экране возник шестой, свободный сектор. Господи с улыбкой кивнул и махнул рукой Перуну.
- Сдавай.
Перун развернул карты веером, пару раз перекинул колоду из руки в руку и начал отточенными движениями шулера метать карты.
- Прав ты был, - пробормотал Чёрт через некоторое время, глядя то на три - все кроме козырной - шестёрки, то на хитро ухмыляющегося Перуна, - нельзя им Рай...
Господи подождал продолжения, с удовольствием осматривая пару тузов и склад козырей.
- ... да и не нужен он им. А Ад, - Чёрт шлёпнул шестёрки в центр стола, - они и сами кому хошь устроят. Себе в том числе. Они свободны, так что пусть выбирают.

Конец.

 

 

Часть 4 by Librarian
Author's Notes:

------------------------------------------------------------------------------------
ACHTUNG! WARNUNG! ACHTUNG! WARNUNG! ACHTUNG!
Тем, кому понравилась хохма всех предыдущих частей ВЧНЧ (1, 2, 2.5, 3), читать эту часть не рекомендуется. Я бы даже сказал "запрещается", но кто же может вам запретить? Причина следующая: четвёртая часть начиналась писать "по рецепту" Анно, то есть в жесточайшем депресняке, поэтому "ха-ха" тут практически нет. Это не комедия. И хотя в процессе написания депрессия отступила, жанр изменился не сильно - у меня не появилось желания превращать эту часть в добрый балаган. Так что, скорее всего, это несколько мрачноватая романтика. А ещё мне захотелось заполнить некоторые пробелы. Да... время действия - где-то между первой и второй частью. Но главной целью было... может её и не было. Скорее всего, мне просто захотелось написать что-то такое отчего "душа бы сначала свернулась, а потом обратно развернулась". Получилось, не получилось - знает только ядрёный корнеплод. Если желание не отшибло - извольте, текст перед вами.
PS Настоятельно рекомендую перед прочтением найти и прослушать композицию группы "Храм Бабочки" (Butterfly Temple) - "Возвращение" с альбома "Время Мары", текст которой приведён в данном фике.
ACHTUNG! WARNUNG! ACHTUNG! WARNUNG! ACHTUNG!
------------------------------------------------------------------------------------

Hamlet

- Дьявол, что ж болит-то так...
Сидящий на полу балкона Тоджи снова поморщился и, шипя от боли, сжал левую руку в кулак.
- Ах ты...
Тупая внутренняя боль заставила его расслабить кисть. Было такое ощущение, как будто из костей вылазят шипы и впиваются в мышцы изнутри. Та же самая ерунда была и с ногой, на которой Тоджи мог стоять, только изощрённо матерясь про себя от боли.
- Опять болит?
Он обернулся и, увидев Хикари, одетую в домашние растрёпанные джинсовые шорты и красную майку, изобразил слабую улыбку.
- Да так, не очень. Пощипывает.
Хикари присела рядом на корточках и, взяв лицо Тоджи в ладони, пристально посмотрела ему в глаза. Через несколько секунд он не выдержал.
- Очень. Зверски просто...
Он вздохнул.
- Видно не так всё просто было с этим, - он глазами указал на свою поднятую руку.
Хикари выпустила его лицо и села рядом, так же как он прислонившись спиной к стене. Тоджи несколько секунд помолчал, а потом продолжил:
- Тогда всё как в каком-то мареве было. Этот бой... Я ведь ещё чего-то соображал. Чувствовал, что куда-то двигаюсь. Только всё равно ничего поделать не мог. А потом словно ледяными шипами в плечо и сюда, - он легко хлопнул по бедру, - и всё.
- Больно было? - спросила Хикари, не поворачивая головы.
- Да... - Тоджи вздохнул. - И ещё как. Но недолго - я потерял сознание. Когда очнулся... там ты видела. Как кукла, которой случайно оторвали пару конечностей. Не специально... а просто по неосторожности.
Он снова поднял руку и сжал кулак.
- Просто потому что так случилось, - прошипел он, преодолевая боль.
Хикари потянулась к руке Тоджи и взяла её в свои ладони. Он ощутил накатившую прохладную волну - словно опустил руку в лесной ручей, - и почти сразу же за ней почувствовал, как злое жжение стало стихать. Оно словно рассеивалось, выходило на поверхность и исчезало. Примерно через полминуты Тоджи совершенно спокойно сжал кулак, после чего остолбенело-удивлённо посмотрел на Хикари. Та устало вздохнула, на секунду закрыла глаза, а открыв их, приподняла отвисшую челюсть Тоджи и, щёлкнув ему по носу, с улыбкой проговорила:
- Доктор Акаги ещё и не такому научить может. И вот если бы ты походил к ней на факультативные занятия вместо того чтобы пялиться на Рэй...
Она вдруг остановилась и покачала головой. Тоджи отвёл взгляд.
- Хм, ты знаешь... - медленно и грустно проговорила Хикари. - Иногда я тебя просто не понимаю. Чем я хуже её?
- Ничем! - поспешно воскликнул Тоджи, повернувшись к ней. - Ты лучше!
Он замялся.
- Просто я...
Хикари вопросительно приподняла бровь.
- Просто ты?..
Желваки Тоджи заходили ходуном, а злой взгляд прожёг пространство.
- Дурррак я, - со злостью на себя самого выдал он. - Дурак и всё.
Он опустил голову и отвернулся. Несколько минут оба молчали.
- Ну, если ты дурак... - наконец со вздохом проговорила Хикари, - то я тоже дура. Причём полная.
Тоджи непонимающе нахмурился и, не поворачивая головы, спросил:
- Это ещё почему?
Хикари усмехнулась.
- Да потому что нормальная уже давно послала бы тебя куда подальше и всё.
Она начала вставать.
- Это точно, - с расстановкой проговорил Тоджи и тоже стал подниматься. Но успокоившаяся было боль в ноге тут же напомнила о себе: по бедру и голени прошла обжигающая волна. Как ток по кости пустили, ей богу. Тоджи скривился и быстро задышал, пытаясь обуздать свои ощущения. К этому можно привыкнуть, он ведь уже ходил с этой болью, так что... или может...
- Хикари, ты не могла бы... - Тоджи показал на ногу.
Уже вставшая Хикари посмотрела на его напряжённое лицо и со злорадной улыбкой - смотрящейся просто страшно на её лице - изобразила позу "вечная задумчивость". Она с сомнением потирала подбородок.
- Вот с одной стороны - тебя надо наказать.
Тоджи, быстро перебрав в памяти несколько последних дней, сглотнул. Наказывать, честно говоря, было за что. Особенно если Хикари как-то узнала обо всех его недавних подвигах. Одно только...
- Но, - прервал воспоминания Тоджи голос Хикари, - с другой стороны...
Она вдруг просто опустила руки и с любовью в глазах посмотрела на Тоджи.
- Но с другой стороны, я ведь тебя люблю. Дурака такого...
Хикари подошла к Тоджи вплотную и обняла его, крепко прижавшись всем телом. Спустя несколько секунд боль в ноге начала стихать и постепенно сошла на нет. Тоджи облегчённо вздохнул.
- Спасибо.
Хикари промолчала.
- А за что ты... Ну, наказать? Тебе кто-то рассказал?
Казалось, она снова промолчит, но через некоторое время Хикари немного отстранилась от Тоджи и, посмотрев ему в глаза, проговорила:
- А за то, что когда учитель сказал тебе отнести Рэй распечатки, ты пошёл к ней с Синдзи, а не со мной.
Тоджи тоже немного помолчал.
- У неё, кстати, звонок тогда не работал. Прости...
Хикари рассмеялась.
- Дурачок какой! Давно простила.

Синдзи вошёл в квартиру, водрузил магнитофон на своё законное место в прихожей и, по ударным звукам избиения деревянных истуканов поняв, что Аска уже встала и сейчас проводит утреннюю разминку, громко проговорил, скидывая обувь:
- Ты слышала, что вчера Кен отмочил?
Раздалось ещё несколько ударов.
- Вчера? - прокричала затем Аска. - Это когда ж он успел? Мы же его как раз вечером видели.
Синдзи вошёл в комнату-спортзал и привалился к косяку.
- Ну так это он на дело и шёл... - он усмехнулся, - в НЕРВ. Раз пошли на дело...
Аска крутанула вертухан в прыжке, впечатывая пятку в голову истукана.
- В НЕРВ? - спросила она, когда приземлилась. - А почему пешком?
Синдзи сделал серьёзное лицо.
- Операция "НЯ", чтобы никто не догадался. Тревогу вчерашнюю помнишь?
- Ага, то ещё представление...
Аска закончила комбинацию и остановилась.
- Так это что, его работа была?
Синдзи, невольно залюбовавшийся разрумянившейся от тренировки Аской - к тому же в её спортивной одежде, - ответил не сразу. Но раньше, чем Аске это не понравилось.
- А? - он встрепенулся. - А, да. Он врубил голограммы всех ангелов разом. Шухер начался... я такого не припомню. Говорят, даже правительство на уши подняли - те чуть в бега не ударились. А Мисато в одной ночнушке на КЦ прилетела. Мда. Но недовольных этим фактом вроде не выявилось.
Аска засмеялась.
- Нет, вы - парни - всё таки полные извращенцы.
Синдзи обиженно нахмурился.
- Не извращенцы, а ценители прекрасного.
Он принял вид поэта-соблазнителя.
- Ибо нет для нас большего счастья, - он начал плавное движение, полуприкрыв глаза и совершая руками напыщенные пасы, - чем созерцать столь прекрасных вас, во всей вашей красе.
На последних словах Синдзи опустился перед Аской на одно колено, взял её за руку и коснулся губами пальцев. Аска улыбнулась, приосанилась, сделала коротенький шажок и, присев Синдзи на колено, промурлыкала:
- Ладно, убедил, Шекспир-сан. Он всех Ангелов вывел?
Синдзи кивнул.
- Эх, знала бы - сходила. А то я ведь Лилит с Адамом так и не видела. Даже на записях. И этого ещё, - она прищурилась и пощёлкала пальцами. - Как его... забываю всё время... К..Каору!
По лицу Синдзи прошла тень. Рассеянная полуулыбка исчезла.
- Ой, - спохватилась Аска, - извини.
Синдзи мотнул головой.
- Да нет, ничего.
Но улыбка на его лицо не вернулась. Аска вздохнула и обняла Синдзи, обхватив руками его шею.
- Прости, - прошептала она ему на ухо. - Я всё время забываю.
Синдзи тоже обнял Аску.
- Да всё нормально. Просто...
Они отстранились друг от друга - Аска поднялась с колена Синдзи - и сели на татами друг напротив друга.
- Тоджи... Ну ладно, там я просто сидел внутри, хотя... - Синдзи махнул рукой. - Ладно. Но вот Каору.
Он покачал головой.
- Тяжело это. Когда сам, своими руками...
Аска взяла Синдзи за руку.
- Но ты был вынужден сделать это. Если Мисато не веришь, то хоть мне поверь. Хотя я его и не видела, и не была там... и вообще была тогда далеко, - на этот раз тень пробежала по лицу самой Аски, - но он был Ангелом. А ты - пилотом Евангелиона. И тогда они использовались для того, чтобы убивать Ангелов.
Синдзи кивнул.
- Но это ведь не противоречит. Я понимаю, что должен был это сделать - второй вариант был хуже, - но ведь это всё равно тяжело.
- Тяжело, - согласилась Аска, - но, если честно... и как бы подло это не звучало, я рада, что ты сделал это?
Синдзи с непониманием и настоящей обидой посмотрел Аске в лицо, но она не дала ему даже рта открыть. Потому что просто бросилась на него, и, повалив на спину и прижавшись всем телом, снова приблизила свои губы к его уху.
- Потому что теперь у меня есть ты, - прошептала она. - А у тебя - я. Разве это плохо? Разве не этого хотел Каору? Чтобы ты жил... и любил.
Синдзи несколько секунд смотрел в сторону, а потом улыбнулся.
- Наверное, ты права, - проговорил он уже совсем другим голосом.
Аска, усмехнувшись, встала над Синдзи на руках и коленях.
- Конечно я права! А ты как думал?! А ещё я права в следующем: - она одним движением оказалась на ногах, - а ну, лейтенант, подъём! Будем отрабатывать мой эксклюзивчик - "заскок с противовесом" называется.
"Ох, она опять новый приём придумала..." - мелькнуло в голове у Синдзи. - "Как я не вовремя. Чёрт, Каору..."

- Нет, ну я понимаю шутку устроил...
Рэй закинула ногу на ногу и, повернувшись на вращающемся стуле, аккуратно прилепила очередной пластырь на скулу Кенске.
- Я понимаю, весь НЕРВ поднял, - она мечтательно усмехнулась. - Кстати, хотела бы я на Мисато посмотреть. Мда. Но накой, объясни ты мне, выскакивать в самый интересный момент и орать "А мы пойдём на север!", а?
Кенске тронул пластырь и поморщился. Оказывается Шигеру, если его поднять посередь ночи, сразу теряет всю свою природную доброту. Да и Макото в этот раз разошёлся не на шутку. Одна Майя была такой же доброй и душевной, как и всегда: она просто держала Кенске болевым захватом, пока эти двое в четыре руки объясняли ему своё недовольство.
- Ладно бы чисто по профессиональному: тихо сделал, тихо убёг, а наутро на мониторе - "Это сделал я - Вася Пупкин". Чем плохо?
Рэй шлёпнула ещё один пластырь - на этот раз на челюсть - и, изящно опершись локотком о колено, подпёрла голову рукой и с вопрошающим видом уставилась Кенске в глаза.
- Ннну?
Кенске замялся и поскрёб загривок.
- Ну откудова они знают, кто такой Вася Пупкин? Люди тёмные, не учёные. Они бы ещё неделю фольклор рыли прежде чем дошло бы. А тут... - Кенске театрально развёл руки, - вот он я, ужас, летящий на крыльях ночи!
Рэй удивлённо подняла брови.
- Тебе что, острых ощущений не хватает? Ужас, летящий на крыльях бреда. Ты скажи спасибо, что до тебя Мисато не дорвалась, а то мне бы сейчас не пластыри, а гипс ваять пришлось... - она усмехнулась, - в натуральную величину.
- Нууу, - не смотря на живо представшую перед глазами скульптуру, Кенске присутствия духа не потерял, - семи смертям не бывать, а одной не миновать.
Он беззаботно - хоть и немного принуждённо - рассмеялся, но когда глянул в глаза Рэй, смех застрял в горле.
- Много ты о смерти знаешь... - негромко проговорила она. Однако от её тихого голоса Кенске пробрало до самого нутра.
Не сказав больше ни слова, Аянами встала и вышла на балкон. Кенске же пару секунд посидел, глядя на дверь балкона, после чего поднял руку и, сжав кулак, врезал сам себе по лбу.
"Когда ж я уже за словами-то следить научусь, а?"
Когда гул в черепе улёгся, он встал, тоже прошёл на балкон и встал на пороге. Рэй стояла спиной к нему, скрестив руки на груди, и смотрела, судя по всему, на луну, которую сегодня было видно даже днём. Кенске вздохнул, решительно нагнул голову и, шагнув вперёд, обнял Рэй сзади, обхватив её руками и прижав к себе.
- Я бы тебе такого могла порассказать про смерть... - проговорила Рэй, - только лучше бы тебе всего этого не знать.
- Меньше знаешь, крепче спишь?
Аянами усмехнулась и кивнула.
- Что-то вроде того... Незачем знать о смерти, если собираешься жить...
Они немного помолчали.
- Ты права, про смерть я не знаю ничего, - тихо проговорил Кенске на ухо Рэй. - И иногда я не вовремя говорю глупости. Но зато, - он обнял Рэй крепче, - я хочу сделать так, чтобы о жизни ты думала значительно больше, чем о смерти.
Рэй по-доброму усмехнулась, и накрыла своими руками руки Кенске.
- А сможешь? - спросила она, немного повернув к нему голову.
- А почему нет? - в тон ответил Айда.
- Действительно...

Мисато ввалилась в прихожую и, ещё успев скинуть обувь, просто упала на пол за приступкой и закрыла глаза.
- Расстреляю к чертям, - проговорила она в потолок, через несколько секунд, когда отдышалась. - Достал...
- Кто если не секрет? - раздался сверху голос Кадзи.
- Хакера этого, не к ночи будь помянутого, - ответила Кацураги, не открывая глаз.
- А, Кена. Кстати, сейчас утро.
По вибрации пола Мисато поняла, что Кадзи пристроился рядом.
- А почему сразу расстрелять? Может хоть следствие сначала?
- Какое к... следствие?! Два десятка свидетелей! Меня из-за него всю ночь в НЕРВе продержали. А через полчаса опять на работу. Я подохну ща ващщще!!!
Кадзи почесал в затылке.
- Ну, щей я тебе предлагать не стану...
Мисато скривилась: она терпеть не могла "русское меню" Кадзи. В плане кулинарных предпочтений она была истым консерватором с явным патриотическим уклоном.
- И на том спасибо.
- Да пожалуйста. А вот в душ тебя стаскать надо, - пол опять завибрировал. - РОТАПОДЪЁМ!!! В ДУШЕВУЮЮЮ... МАРШ!!!
Хорошо прозвучавшая команда всегда действовала на Мисато вне зависимости от её желания. Так что прежде, чем она успела подумать, что просто не сможет встать, её ноги уже делали марширэн линкс-рэхтс в сторону ванны.
Спустя десять минут Мисато в банном халате сидела на кухне и с удовольствием потягивала прекрасно заваренный лично Кадзи кофе.
- Мммм... - кофе был заварен самым натуральным архаичным способом, из настоящих - молотых в настоящей кофемолке - зёрен, - когда это ты научился?
Кадзи, сидевший напротив, усмехнулся.
- Да вот. На курсы походил, девушек пособлазнял... - он одним глазом посмотрел на Мисато, но та только улыбнулась на это. - А вообще, пока в этой России торчал, я там стока чая выпил, сколько за всю жизнь на Родине не осилил. Так что я там и забыл, как это делается. Пришлось вспоминать. Если честно - аж интересно было.
Мисато сделала ещё один глоток и несколько секунд с закрытыми глазами посмаковала вкус. Почему-то сейчас ей казалось, что та тёмная жидкость, которую выдают автоматические кофеварки, это примерно как отработанная тормозная жидкость по сравнению с тем божественным напитком, чашка которого сейчас так приятно грела пальцы. И как это вообще Рицуко может пить ту дрянь? Хотя, конечно, после двух смен - и третьей с Кенске - там и уксус газировкой пролетит.
- Завтра я тебя увижу? - спросила Мисато, заставив Кадзи вздрогнуть от того тона, каким был задан вопрос. Он отвёл взгляд, почесал затылок и честно ответил:
- Не знаю, как повернётся. Тем более, сейчас одна проблемка нарисовалась... - Он вздохнул. - Не знаю. Работа такая... неприятности на свою задницу искать.
Ещё раз вздохнув, он вдруг негромко, но с душой затянул:
- Лишь одно для нас с тобою тобою ремеслооооооо: радуга над миром, радуга над прахом...
Мисато невесело усмехнулась и перебила:
- Нашёл уже один раз. Нет, я понимаю, что мне ты сказать не мог, но... - её голос сорвался на быстрый шёпот, - слушать ту запись было очень... тяжело... И больно.
Кадзи дёрнул щекой.
- Извини, это был единственный путь. Старичков из СЕЕЛИ надо было утихомирить, а для этого нужны были свободные руки.
Мисато закрыла глаза, пару раз глубоко вздохнула и кивнула. После чего она, стараясь скрыть свои эмоции, набросила на лицо наигранную деловую маску и, сделав ещё глоток кофе, посмотрела на часы.
- О, мне пора...

" - Лейтенант Икари, на старт!" - скомандовала Мисато, несказанно удивив самого лейтенанта. Первая замерла, натурально вытянув шею от удивления.
- "Лейтенант Икари"? Эээ... Мисато-сан, у меня до сегодняшнего дня, вроде как, имя было. Или я что-то путаю?
Несколько секунду связь молчала, а потом тот же холодный, но ещё более сухой, голос произнёс:
" - Разговорчики в строю. Выполнять, ЛЕЙТЕНАНТ". - Мисато выделила последнее слово, как будто хотела поставить зарвавшегося младшего по званию на место.
Ничего не понимающий Синдзи тем не менее, ответил:
- Есть, - и повёл Еву на старт челночного бега, попутно переходя на закрытый канал пилотов. Раскрылись сразу пять окошек.
- Народ, кто-нибудь знает, что сегодня с Мисато?
Все дружно покачали головами.
- Но она определённо сегодня не в духе, - заметила Рэй. - Мак телеграфировал, что она какая-то жёсткая сегодня. Он ничего не понимает.
" - Лейтенант, шевелись! Весь день что ли тут с тобой возиться?!"
- Мдааа, - Тоджи убрал руку с манипулятора и почесал в затылке.
" - Какие-то проблемы, прапорщик?" - голос Мисато, казалось брызгал желчью.
- Аааа... - Тоджи как всегда забыл заблокировать исходящий канал. - Никак нет! Виноват.
Пилоты переглянулись.

Дверь мужской раздевалки всосалась в стену, пропуская конец фразы Синдзи:
- ... ещё сомневался. Я ж тебе говорил, что больше выбью. Гони монету!
Кенске послушно протянул Синдзи банкноту. Тот взял бумажку, и, даже не глядя на номинал - потому что он и так был известен, - сунул её в карман.
- Кстати, робяты, - проговорил Тоджи, хватая лямки своей сумки. - Заметили, Акаги сегодня какая-то... мягко говоря, хмурая.
Синдзи кивнул.
- Ага, есть такое дело. Служба разведки, - он повернул голову к Кенске, - есть информация?
Айда отрицательно мотнул головой.
- И вообще странно, - добавил он. - Вчера - когда мы с ней вместе всех на уши поднимали - так просто сияла. Видно было, что давно так не развлекалась. А сегодня... не понимаю.
- Может случилось чего? - Тоджи поставил сумку на место и, примостившись на скамейку, почесал затылок. - Нет, ну тогда бы мы знали: Мисато бы у неё всё выпытала.
- А с чего ты взял, что нам бы всё рассказала? - спросил Кенске. - Военная тайна и всё такое. Да и настроение у неё сегодня...
- Какая нафиг тайна?! - поморщился Судзухара. - Скорее уж случилось что-то, что превышает порог доверия к нам, вот и всё.
Он пожал плечами, а Синдзи с Кенске посмотрели друг на друга и согласно кивнули.
- Ну может быть... А вот настроение - это да. Просто лажа какая-то.
Синдзи прошёл к своему шкафу, мимоходом хлопнув Тоджи по плечу, взял свою сумку и, направившись к двери, проговорил:
- Пошли к Майе. Разберёмся.
- А тебя просили? - спросил вдруг Кенске, заставив Синдзи обернутся.
- Чего?
- Того. - Кенске сел. - Не просят - не лезь.
Синдзи прищурился, повернулся к Кенске всем телом и проговорил:
- А ты в курсе, что вся та лажа, которая с нами произошла раньше, как раз из-за этого и случилась? Из-за того что я "не лез" к Аске, например, она чуть...
Синдзи смолк и поморщился. А Айда отвёл взгляд и через несколько секунд негромко сказал:
- Может, ты и прав. Ну тогда, - он резко поднялся, - нехрен тут сидеть. Двинули!
Он усмехнулся и рявкнул, глядя на Судзухару:
- Встать, амбал! Погнали совать нос не в свои дела и ждать за это огребона!
Тоджи поднялся и все трое вышли. На пороге Кенске неслышно для остальных пробормотал себе под нос:
- Будем мостить дорогу в известное место...

Похоже, хорошие идеи - ровно как и плохие - действительно приходят в умные головы одновременно. Когда Синдзи, Кенске и Тоджи нашли Майю, то её уже взяли в оборот Аска, Рэй и Хикари. Собственно и не удивительно - они ведь были далеко не слепыми. Да и Акаги после тренировочных стрельб действительно вела себя так, что не заметить её подавленности было бы очень трудно даже для глухого слепца. Мисато даже несколько раз приходилось окликать её: Рицуко останавливалась на середине фразы и замирала, глядя грустным пустым взглядом на противоположную стену. Так что...
Сейчас допрос Майи вела в основном Рэй. Хикари и Аска стояли по бокам скорее для создания соответствующей атмосферы. Аянами, поставив одну ногу на то же сиденье, где сидела Майя, и склонившись над ней, светила подозреваемой в глаза карманным фонариком.
- Напоминаю, - голосом ветерана НКВД в очередной раз повторяла она, - чистосердечное признание... ну, вряд ли смягчит наказание, но зато совесть очистит. Колись, зараза! Адреса! Явки! Пароли! Кто с тобой работает?!
Майа вздрогнула, но упорно мотнула головой.
Тут подошли пацаны.
- И как?
Аска обернулась и удивлённо подняла брови. Но тем не менее ответила:
- Как в танке. Большом и прочном. Леопард второй к примеру. Кто-нибудь, сбегайте за утюгом, а?
- Ну так-то зачем? - проговорил Синдзи на подходе и, сбросив сумку на пол, сел рядом с Майей.
Кенске отвёл Рэй в сторону под предлогом сообщения новых директив из ставки, а по лицу Хикари было видно, что она изначально была против форсированных методов допроса. Она села по другую руку от Майи и проговорила:
- Майя, мы ведь не слепые. Что-то случилось, это мы уже поняли...
- Да, - кивнула лейтенант, хотя её об этом и не просили.
- И что-то не очень хорошее, - подхватил мысль Хикари Синдзи. - Майя, это глупо, мы тут все в одной подлодке: тонуть, так вместе. А если расскажешь, то мы может что-нибудь и придумаем.
Майя с мрачным лицом покачала головой.
- Вы тут ничего не сделаете. И никто ничего не сделает.
- Никто? - спросила Аска. - Вот прямо таки никто?
- Никто, - повторила Ибуки. - Ни вы, ни я, ни майор Кацураги, ни Командующий. Ни даже Бог с Дьяволом...

- Вот тебе раз! - перед Господи шлёпнулся первый туз. - Вот тебе два! - рядом лёг второй. - А вот тебе то, что ты любишь! - третий - козырной - туз накрыл два первых. Каору довольно улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
Господи покачал головой и со вздохом проговорил:
- Я всегда знал, что ты шулер.
- Нуууу, - протянул Каору, - знал и доказал - вещи разные. Хотя чего тут доказывать? - он демонстративно показал на короткие рукава своей рубашки. - Куда тут прятать?
- Ладно, - махнул рукой Господи. Карты исчезли. - Ну и? Чего ж ты, красна девица, хочешь?
Каору прищурился.
- Так, моя не пОняла: что за грязные намёки?
Господи расплылся в ехидной улыбке.
- Ну дай хоть поприкалываться раз обыграл. Чего хочешь-то?
Каору с удовольствием потянулся, обвёл взглядом беседку и на выдохе проговорил:
- Погулять бы. Да и пацаны застоялись.
Улыбка медленно сползла с лица Господи.
- Погулять... Погулять? В смысле... - он показал вниз, и Каору с готовностью кивнул.
- Кхм... Эмм... - казалось, Господи вот-вот начнёт поправлять несуществующий галстук.
- Это... бригадир недоделанный, видел как лягушки прыгают?
Каору задумался, прокачивая через поисковик Астрал, и, не найдя никаких ассоциаций, честно мотнул головой.
- Неа.
- А, - Господи радостно и чуть сочувственно покивал головой, - ну так я тебе покажу.
Он положил раскрытую ладонь на стол, тыльной стороной вверх, и, как бы оттолкнувшись пальцами, подбросил её вверх, а когда она снова опустилась на столешницу, то это была уже не ладонь, а фига.
- Квак! Квак! Квак! Квак! - Господи принялся весело повторять операцию. Фиговая лягушка лихо отплясывала по столу перед Каору.
Губы недоделанного бригадира скривились.
- Фи, как некультурно, - тоном конченного аристократа при виде потомственного свинопаса за работой проговорил он.
Ладонь Господи - вмиг ставшая кулаком - с размаху грохнула по столу, так что он скрипнул, а Каору ёкнул. Где-то в отдалении громыхнули раскаты грома.
- Некультурно?! Следи за словами, пацан! - в злом голосе не было и намёка на шутку. - Сам припёрся хххрен с горы - не зван, не прошен - и устроил тут полный беспредел! Молчать! - рявкнул Господи, пресекая попытку Каору заговорить. - Погулять! Погулял уже разок! Тебе это что, игрушки что ли?! Чуть весь мир с дерьмом не смешал!
- Дерьмо тут и было! - вскочил Каору. - Я ничего с собой не принёс, и ты, - он ткнул указательным пальцем в собеседника, - это знаешь!
Господи, нехорошо прищурившись, стал медленно подниматься.
- Ничего не принёс? Допустим, допустим... Хотя это ещё доказывать. А "пацаны" твои? Что это за развлечение такое - людям душу выворачивать? А?! Забыл?
Лицо Каору дёрнулось, но через секунду он жёстко усмехнулся и ответил:
- Кто бы говорил, честное слово.
Глаза Господи полыхнули гневом - пока ещё контролируемым - и засветились ярким голубым светом, отчего зрачки и радужка стали не видны. Отзвуки грома били уже канонадой.
Зрачки Каору сменили цвет на белый. Запахло озоном.
- Ну, ну, ну, - раздался знакомый, чуть насмешливый голос. - Вы ещё подеритесь, горячие... райские парни.
- А ты бы вообще не лез, а? - не поворачивая головы, рокочущим двоящимся басом проговорил Господи.
Чёрт хмыкнул, подумал про себя:
"Талантливый пацан, так его завести..." - и, оттолкнувшись от колонны беседки, привалившись к которой стоял, пошёл к столу.
- Пардон, но буду лезть. А то если вы тут сейчас сойдётесь, штукатурка-то мне на голову посыплется, - он нетерпеливо махнул рукой. - Давайте-давайте, закругляйтесь оба быстро!
Господи ещё пару секунд постоял, зло глядя Каору в лицо, после чего свет в его глазах потух, и сам он снова сел за стол, глядя в сторону. Каору, погасив глаза, тоже сел.
- Ага, а теперь оба испытали неловкость и злость на самих себя, за неумение выбирать слова и контролировать свои эмоции. - Чёрт развёл руками. - Всё как всегда, ничему не учитесь.
По лицам Господи и Каору было видно, что он абсолютно прав.
- Эх, высшие иерархи мира, а туда же, - проговорило воплощение Тьмы, подходя и садясь с третьей стороны. - И чего сейчас не поделили?
- Да так, - ответил Господи, неопределённо поведя рукой, - обсуждали, как надо правильно псалмы петь.
- Мдааа? - весело протянул Чёрт. - В смысле - по латыни или на родном? Знакомо, знакомо. Так, а если без вранья?
Господи фыркнул. Иногда всезнание Чёрта - доставшееся тому по наследству, - просто убивало. А меж тем за Господи ответил Каору.
- Не сошлись во мнениях относительно оценки некоторых не столь давних исторических событий.
Он обратился к Господи.
- Ну перестарались ребята! Кто ж знал, что они настолько страх потеряли, что такие методы применят? Я-то действительно недоделанный - авторитет не тот, - а Адама так долго не было, ну вот они и.... Да ладно тебе! Он им и так по паяльнику вставил, прежде чем свалить! За самодеятельность, как он сказал. - Голос Каору заметно упал. - Ну и мне за одно: за то, что заставил себя убивать.
Господи сумрачно усмехнулся.
- Ладно. Проехали. Просто на их души даже я права не имею. Но тебя, - он снова посмотрел Каору в глаза, - со всей шоблой я всё равно не пущу.
- Ну так пусти его одного, - предложил Чёрт. - В одиночку он такого веселья натворить не сможет.
- Да при чём здесь один или не один? - поморщился Господи. - Даже если не сможет... Его время прошло. К тому же если кое-кто его увидит, ерунда может случится. Ведь это...
Он поднял руку и сжал кулак, после чего, вновь разведя пальцы, тряхнул кистью, словно стряхивая какую-то жидкость.
- Ты ведь не станешь этого отрицать? - проговорил он, обращаясь к Каору. - Это случилось, и для них ты мёртв.
- Да, - словно эхо проговорил Каору, отрешённо глядя в пространство перед собой, - мёртв. Всё правильно... - Он со злостью почесал в затылке и преобразился. - Аааиии хрен с ним! Сдавай!
На столе вновь возникли карты.
- Я сдам, - проговорил Чёрт и взял колоду. - Мне пока тож делать нефиг, так что посмотрим, кто у нас тут... гранде дебило-ступито-идиото...
Каору и Господи усмехнулись.

На последних словах голос Майи упал до шёпота.
- Вот я и думаю, что Семпай вспоминала именно это...
Все молчали. Говорить после такого рассказа не хотелось... История НЕРВа была, мягко говоря, довольно мрачной.
Первой задвигалась Аска.
- Так вот в чём дело... - она потеребила защёлку. - Мда, не весело.
Рэй, дослушав рассказ Майи до конца, некоторое время просто стояла и ничего не делала. Но потом в сердцах плюнула, убрала фонарик... вдруг как-то скисла, ссутулилась и неуверенно охватила локти ладонями. Кенске сразу всё понял и, обняв её, стал что-то шептать на ухо. Вообще, все пилоты знали, кто такая Рэй на самом деле - и любой из них, не задумываясь, дал бы в зубы любому, кто посмел бы что-нибудь вякнуть на тему её неполноценности, как человека, - но такая вот история...
Синдзи глянул на Рэй и нахмурился.
- Так, ребят, я щас схожу тут кой-куда ненадолго. Не расходитесь.
Аска с удивлением посмотрела на него.
- Куда это ты собрался? И почему "не расходитесь"?
- Собрался на сбор информации, - стал последовательно отвечать Синдзи. - А не расходитесь, потому что я чувствую, что пока лучше тут всем вместе посидеть.
Он развернулся и зашагал по коридору.

- Привет, бать! - громко проговорил Синдзи на ухо Гэндо, пинком вырубая системник. - Поговорить надо.
Не смотря на то, что Синдзи поздоровался с отцом только когда подошёл - а до этого момента тот пребывал в твёрдой уверенности, что он в своём кабинете один, - выработанная годами железная выдержка сделала своё дело: Гэндо даже не вздрогнул. Он только по инерции сделал ещё несколько кликов, тоскливо посмотрел на принципиально редко используемую клавишу быстрого сэйва и со вздохом убрал руки с клавы и мыши.
- Мда, вот тут я упустил, надо было тебя хотя бы манерам научить. Может, правда тебя в этот институт...
Синдзи, уже устроившийся в кресле напротив, скривился.
- Ой, только не надо снова, а?
Гэндо усмехнулся, вспоминая испуганные глаза сына, когда пообещал отправить иногда непутёвого отпрыска в институт благородных девиц. Конечно, это был всего лишь блеф, но блеф в исполнении мастера. Так что Синдзи почти поверил...
- Ладно, - проговорил Гэндо. - А чего хотел-то? Скидываетесь на чей-то день рождения?
Синдзи усмехнулся предположению отца и потянулся к затылку.
- Да нет, не день рождения. Тут, понимаешь, такое дело... Тебя с утра на воспоминания не пробивало, а?
Рука Икари-старшего, протянувшаяся за лежащим на столе карандашом, на практически неразличимый миг замерла и продолжила движение.
- Значит пробивало, - прокомментировал наблюдательный от природы Синдзи, задумчиво пожевав губами. - И что вспомнилось?
Гэндо взял карандаш, поднёс его к лицу, немного покрутил... После чего посмотрел сыну в глаза.
- Маму твою вспомнил. Как мы вместе... Как мы познакомились. Знаешь, тогда в университете было много новых...
Он вдруг оборвал фразу, отвел взгляд и аккуратным движением вернул деревянный цилиндрик в одно из гнёзд контейнера канцелярского набора.
- Уууууу... - протянул Синдзи. - Я думал, хоть тут полегче будет. А тут даже похуже. Мммда...
От слабого толчка контейнер крутанулся вокруг себя.
- Что значит "тут"? - непонимающе нахмурился Гэндо.
- А ты ещё не заметил? Как Мисато нами сегодня командовала, как Акаги потом результаты говорила. Есть ассоциации?
- А, это, - Икари-старший пожал плечами. - Я подумал, просто не выспались.
Синдзи прыснул.
- И этот человек столько лет динамил налоговую? Пап, ты чего, какое "не выспались"? Это ж надо так не выспаться, чтобы Рэй пятнадцать штрафных кругов впаять! То, что у меня двадцать пять, это фигня, но Рэй! Кен и тот - пятёрку заработал.
- Мдаааа, - Гэндо, повторяя недавнее движение сына, почесал затылок. - Не доглядел. Чего это она, действительно, на Рэй-то так... - Он подобрался и вскинул голову. - Ну? И какие предложения по этому поводу?
- Пока никаких, - пожал плечами Синдзи. - Щас с ребятами покумекаем, может что и надумаем.
- Хм, ну-ну.
Синдзи встал из кресла, всунул руки в карманы джинс и пошёл к двери. А Гэндо включил системник, сложил руки на животе и когда по звукам понял, что сын вышел, проговорил:
- Жаль у меня фотографий не осталось. - Откинув голову назад, он посмотрел в потолок. - Если бы ты видел, какой твоя мама красавицей была... как самая яркая звезда на небе... Алмаз среди камней...

Когда Синдзи вернулся к "ребятам", то спинным мозгом понял, что кумекать будет очень и очень трудно - личный состав был деморализован вдоль и поперёк. Он даже на мгновение пожалел, что не захватил стопку белых простыней. Потому что, судя по лицам, заворачивать можно было всех.
Тоджи просто сидел на полу, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Рядом, обняв его за руку и подобрав под себя ноги, с задумчивым видом сидела Хикари. Обнявшиеся Кенске и Рэй - она была у Айда на коленях - сидели справа от Майи и немного покачивались взад-вперёд. Аска стояла у стены слева от батареи сидений и, сложив руки на груди и глядя в стену напротив, покачивала головой в такт ритма песни: слева от Майи сидел Шигеру и, аккомпанемируя себе на гитаре, пел. Этой песни Синдзи ещё не слышал... и сначала он вообще не смог разобрать, про что она. Мало того, что слова складывались в какую-то ахинею, так ещё и голос исполнителя постоянно менялся так, что за один куплет мог выражать целую гамму эмоций и состояний. Интерес, злость, иронию, умиление, спокойствие, ненависть... Грусть и безразличие.
- Маяковскиииииий... жал куроооооок.
- Жёг окурок, лил струюююююю.
- Покатилооооооось колесоооооо.
- Вот и собраааааан урожайййййй.
- Под нейтральным флагоооооом...
- Под нейтральным небоооооом...
- Самоотвод! Самоотвод! Самоотвод...
Шигеру замер.
- Ну... что-то вроде такого, - тихо проговорил он и положил инструмент на колени.
Все молчали. Аска повернула голову к Синдзи.
- Ну и как?
- А, как и тут, - ответил он и следующими словами обратился ко всем:
- Так, ребят, что-то вы совсем расползлись по поверхности серых будней. Эт чё за моральный дух за неделю до боя? Нам же...
- Слышь, Син, - не открывая глаз, задушевно проговорил Тоджи, - а не пошёл бы ты, а? Лесом... Можно подумать, ты тут оптимизмом брызжешь... Не трави душу, и так тошно. Дай погрустить спокойно. Вон, - он дёрнул подбородком, - у человека и песни подходящие есть. Шигеру, давай ещё раз про дурочка, а?
Шигеру пожал плечами, что, похоже, означало согласие, и снова взял гитару на изготовку. Он открыл панель на корпусе - там обнаружилось что-то вроде ноутбука, - следя за информацией на мониторе, что-то настучал на встроенной в панели клавиатуре, после чего закрыл панель, взял гитару за гриф, на две секунды замер, глядя в стену, и начал играть вступительную партию.
Синдзи про себя прикинул, что тут пока что ничего менять не надо - была странная, но хорошая... даже уютная атмосфера, - так что он приблизился к Аске, шепнул ей на ухо:
- Я ещё минут на двадцать отойду, - и уже почти пошёл, но тут Аска остановила его, схватив за руку и, притянув к себе, так же - шёпотом на ухо - попросила:
- Останься на эту песню. Тебе понравится. Потом отпущу.
Синдзи посмотрел Аске в глаза. А она немного грустно улыбнулась и чуть качнула головой, словно говоря: "Ну что тебе стоит?" Синдзи кивнул.

- Ходит дурачок по миру, ищет дурачок глупей сееебяяяяяяяя...
Последние слова песни прозвучали и затихли. Синдзи вздохнул и повёл плечами.
- Ладно, пойду я, - он поднялся. - Надо что-нибудь придумать, а то правда все как-то раскисли.
"Хорошая песня, мне понравилась", - прозвучала в голове. - "А то, что раскисли... Ты же знаешь: иногда не надо ничего придумывать. Просто нужно время".
- Вот как раз со временем у нас и проблемы, - пробормотал Синдзи и, подняв голову, добавил. - Пока, мам, я пошёл к остальным.
"До завтра, Синдзи. Береги себя".
- Мам... - с улыбкой и шутливым укором "уже давно большого мальчика" ответил тот, после чего махнул рукой и пошёл по мосту к выходу, оставляя маску Первой слева. Он вышел из отсека, посмотрел по сторонам и направился по тому же маршруту, каким пришёл сюда.
Одинаковые коридоры, одинаковые повороты. Если бы не указатели, то заблудится в этом лабиринте, было бы легче лёгкого. Для новичка. Синдзи же даже не смотрел по сторонам. Шагая по коридорам, он пытался хоть что-нибудь придумать. Но как назло в голову никаких гениальных идей - на тему, как всех расшевелить - не лезло. Похоже, у генератора этих самых идей горючка кончилась. А подвоз когда ещё будет...
- Не вовремя, - проговорил Синдзи себе под нос уже на выходе из блока отсеков Ев. - Очень не вовремя...
Он вздохнул, глянул вперёд и увидел идущую навстречу Аску. По всему было видно, что она тоже идёт на выход из блока. Спустя несколько шагов, она тоже подняла голову и, заметив Синдзи, усмехнулась.
Вскоре они сошлись перед поворотом и, повернув, молча зашагали к выходу. Аска само собой приблизилась к Синдзи и взяла его за предплечье. А тому показалось, что она как-то странно задумчива. Даже более погружена в себя, чем когда слушала ту песню, которую пел Шигеру.
- А я думал, ты с остальными, - проговорил Синдзи, когда молчание стало надоедать. - Что ты тут делала?
- А? - встрепенулась Аска. Похоже, её мысли действительно были далеко. - Я с... - она оборвала фразу - её взгляд изменился - и ответила вопросом. - Хм, что ТЫ тут делал?
- Я... Ну это... - замялся Синдзи. Аска не знала про душу его мамы в Первой. - Дела. Неотложные.
- Мда? Хорошо. Ну, вот и у меня дела.
- У тебя? Тут?
Аска вскинула подбородок.
- А что?! - резко бросила она. - Какие-то проблемы?
Синдзи пожал плечами.
- Никаких. Так, интересно просто, какие у тебя могут быть дела в отсеках Ев. Что-то даже никаких мыслей по этому поводу.
Он повернул голову к Аске.
- Может скажешь?
- Нет, - покачала головой та, заметно сбавив тон. - У каждого человека должны быть свои секреты. У меня они тоже есть.
- Ну если так... то, пожалуй, ты права.

- Левая и праааавая... - раздался стук, и Арес вскинул голову. - Кто это?
- Спокойно, свои, - ответил Чёрт, перешагивая через чьё-то обезглавленное тело. Он осмотрел обстановку тёмного мрачного кабинета с горящим камином, подошёл к рабочему столу Ареса и шлёпнулся в захваченное по пути кресло на колёсах.
- Чё творим? - удобно устроившись, спросил он.
Арес на секунду приподнял неровную белую... полусферу, которую держал в руках, и прокомментировал:
- Чашечку новую, - после чего вернулся к своему занятию. Судя по звукам, он сейчас работал шкуркой.
Чёрт скосил глаза, глянув на остатки черепа в мусорном ведре, и усмехнулся.
- Любишь ты натуральное хозяйство, как я погляжу. И откуда только это?
- Да... так, - Арес, не отрывая глаз от работы, пожал плечами. - Хотя это больше хобби. Так-то - совсем без дела - скучно. А так и руки заняты и анатомия изучена. Ты, кстати, откуда?
- Я? А я трижды дурак, вот и послали за топливом к Аиду. Ну я и дай, думаю, загляну. Нравится мне у тебя... Спокойно так, мрачненько... камин потрескивает. Так бы у тебя и остался, ей богу.
- Трижды? - удивился Арес. - Это кто ж тебя так? Нежто Господи в ударе?
Чёрт махнул рукой.
- Какое там! Господи там так просто сидел, для фона. Грустил помаленьку. Блин, какое у тебя кресло удобное... - заметил он вдруг, с удовольствием поёрзав пятой точкой. - Ну ладно. Так вот, Господи в расслабухе был, но этот сопляк, который Каору, вот тот, сющай, такой змеяяя. Слышал о нём?
- Ну, допустим... - промычал Арес, продолжая обрабатывать внутреннюю поверхность будущей чаши.
- Допустим, - повторил Чёрт. - А теперь допусти, что шулер из этого сопляка первоклассный - уделал, как тот же Господи черепаху. Причём, вот ведь понятно, что мухлюет, а хрен поймаешь! Шустрый пацанёнок. Как понос.
Арес усмехнулся, а Чёрт вдруг ощутил позади себя - там вроде какие-то ящики были - некое присутствие. Он удивлённо крутанулся в кресле и увидел восставшего из Ада. Алекс, покачиваясь даже в сидячем положении, протёр глаза, посмотрел на присутствующих и вдруг хриплым голосом выдал:
- Было время, в этих краях меня каждая собака знала. - Македонский поднял руку и сжал ладонь в кулак. - Вот так держал.
Он грустно вздохнул, уронил руку на колено и, бессмысленным взглядом обведя окружающую обстановку, добавил:
- Щас забыли... Только это и осталось, - костяшки ударили по тускло блеснувшему нагруднику.
- Ну, не так уж и мало, - заметил Чёрт.
- Так не так уж и много, - в тон ответил Алекс. - Слышь, дай чё-нить, душа горит.
Чёрт добродушно улыбнулся и, достав из кармана штанов плоскую фляжку, кинул её Македонскому. Тот поймал, открутив крышку, сделал несколько глотков, после чего не без труда встал, прошёлся к камину... и вдруг просто сел перед ним, заворожено уставившись в огонь. Чёрт удивлённо посмотрел на Ареса, но тот, словно почувствовав взгляд, только рукой махнул.
- Ааа, оставь, - проворчал он. - С ним бывает. Кстати, насчёт пацанов...
Наконец отложив работу, он посмотрел повернувшемуся к нему на кресле Чёрту прямо в глаза.
- Заходила эта бригада ко мне, заходила. Да только я, как ты знаешь, борзых не очень-то люблю.
- Ну ты иии... - Чёрт рукой изобразил пикирующий бомбардировщик.
- Ну я иии... - согласно кивнул Арес, повторяя движение. - Прописал... гипсовые ванны на пару месяцев. Тока вот что: ребята они, конечно, борзые - и, если честно, хотел бы я обойму таких пацанов заиметь, - но какие-то они... - он поискал слово, - поломанные что ли. Что-то их изнутри грызёт.
- Ты это в процессе прописывания выяснил? - усмехнулся Чёрт.
- Да неее... - Арес махнул рукой. - Прописал я половине, остальные так, сотрясениями и вывихами отделались. Потом за жизнь поговорили... с этим шустрым особенно. Что-то у него есть. Долги какие-то.
Чёрт отвёл взгляд - перевёл его на покачивающегося и что-то шепчущего на непонятном языке Македонского - и задумался. А Арес ещё несколько секунд посмотрел ему в глаза, после чего повторил:
- Долги... - и вернулся к работе.

Вечером Синдзи с Аской сидели на удобном диванчике, стоящем на балконе, и смотрели на опускающее солнце. Было очень, очень тихо. Единственное, что нарушало тишину, были редкие крики птиц.
- Я с мамой говорил, - первым проговорил Синдзи, когда солнце наполовину скрылось за горизонтом. - Она сказала, что просто нужно время.
Вопреки его ожиданиям, сперва Аска никак не отреагировала на эти слова. Хотя Синдзи вполне мог ожидать широко распахнутых глаз и удивлённых криков. Собственного он этого и ждал, но ничего такого не последовало: Аска даже не шелохнулась. Они так же продолжали сидеть, глядя на скрывающийся огненный диск светила. Просто сидели и смотрели. До полного захода солнца оставалось совсем немного... Но на Синдзи вдруг нашло странное равнодушие и расслабленность: его тоже не удивило отсутствие реакции Аски, и он не намерен был вставать и после захода: было так хорошо. Тишина, заходящее солнце... Спокойствие и безмятежность.
- Моя мама тоже так сказала, - проговорила Аска сразу после того, как солнце мигнуло последним лучиком.
Синдзи чуть двинул головой, как бы говоря "вот ведь", и кивнул.
- Понятно. Ещё одной тайной меньше.
- Это плохо?
- Не знаю. Нет, наверное. Если между нами меньше тайн... значит, мы лучше знаем друг друга. Мы ближе...
- Но ты же не готов раскрыть мне всего себя, разве нет? - спросила Аска напрямую, поворачиваясь к Синдзи и поворачивая его лицо к себе. - Или готов?
Открыть всего себя... Отвечать правду на любой её вопрос...
- Не знаю... - в глазах Аски мелькнуло разочарование. - Не знаю... Но могу попробовать.
Синдзи улыбнулся и вопросительно посмотрел на неё.
- Попробуем?
Помедлив, Аска отвела взгляд.
- Извини, я сама ещё не готова. Я не могу. - Она положила голову ему на плечо. - Понимаешь, я слишком долго врала, чтобы теперь так просто говорить всю правду. Я ещё не успела...
- Но тогда ты ведь смогла сказать, что любишь меня. Это ведь было?
- Хм, - усмехнулась Аска. - А ты помнишь, какое у меня потом было лицо? Ведь я никогда и никому прежде не говорила этих слов серьёзно. Так, играла...
Она вздохнула.
- Тогда это было в первый раз. И потом: тогда ты видел меня только минуту, тебе уже надо было на выход - в тот первый бой с американцем.
Синдзи кивнул, вспоминая тот момент, когда они с Аской сказали друг другу всего по несколько слов. Но каких...
- Если бы рядом не оказалось Мисато, - продолжала Аска, - то я не знаю... Она сказала, что я всё сделала правильно, и я так по-детски ей поверила.
- Но ведь она была права. А кроме того, мне эти слова тоже не легко дались. Я еле переборол страх.
- Страх?
- Да, - Синдзи снова кивнул. - Страх. Ты ведь могла... всё ещё могла отвергнуть меня.
Аска улыбнулась.
- Ты боялся этого даже после того боя с белыми уродцами? - Она вздохнула. - Синдзи, ты неисправим...
Теперь улыбнулся Синдзи. Аска сейчас противоречила сама себе: она тоже боялась сказать "я люблю тебя" даже после того боя. Хотя именно тогда они дрались как единое целое. Они мгновенно понимали все замыслы друг друга, на несколько движений вперёд знали планы друг друга. Например, подкидываемые одним из них вверх винтовки ложились точно в ладони оказывающегося через несколько секунд на месте падения другого. После чего они пускались в ход, выбивая ещё одного врага. Они дрались вместе, дрались как никогда. Ими никто не управлял, никто не говорил им, что надо делать, но они были непобедимы, потому что каждый дрался за другого... и принимал на себя чужие удары... Это был бой за жизнь... за любовь.
- Да, я неисправим, - проговорил Синдзи. - Я вообще безнадёжен.
Он обнял Аску за плечи.
- Потому что безнадёжно и навсегда влюблён в тебя.

На следующий день улучшения не было. Мисато была такая же хмурая и жёсткая, так что штрафные круги сыпались один за другим нескончаемым потоком. И, вроде, никто даже не был против: все были до того отрешены от реального мира, что выполняли команды отчасти на автомате. Но в конце концов не выдержала как раз таки самая сдержанная и спокойная Хикари. Включив прямой канал с КЦ, она вывела громкость на максимум и со страшной злостью в голосе прорычала, обращаясь к Мисато:
- Ё***ый по голове!!! Братва интересуется, когда уже финиш, на***?!!
Хотя никто ничем не интересовался, но чтобы не подставлять Хикари, братва тут же выдала схожие по смыслу комментарии и вопросы. И Мисато - которая в другое время просто впаяла бы ещё по тридцать кругов каждому - вдруг как-то сникла, некоторое время помолчала, после чего кивнула и дала отбой.
- Тренировка закончена. Возвращайтесь.
Пилоты были в полнейшем недоумении: это был уже явный перебор. Чтобы Мисато ТАК отреагировала на ТАКИЕ слова младшего по званию?! Даже будучи в благостном расположении духа, она бы за такое... Кто-то задумал очередной конец света и никому не сказал?
А Тоджи был не то что в недоумении - он был в шоке: он никогда не видел Хикари такой, как сейчас. Впрочем, по лицу самой Хикари было понятно, что эта внезапная вспышка не принесла ей ничего кроме новых негативных ощущений. Гнев добавил свою долю в общий котёл.
На КЦ всё продолжилось. Акаги была всё так же отстранена от действительности... да и вообще всем было откровенно хреново. Память всех пилотов - словно сговорившись - выдавала одни невесёлые воспоминания времён боёв с Ангелами или более давнего прошлого. Так что едва успокоившись и более-менее придя в норму морального состояния - пройдя через анонимный сеанс с психологом в собственном лице, - пилот получал очередную порцию видений из прошлого, и всё повторялось с начала.
После тренировки и оглашения результатов - Мисато, разозлившаяся под конец на Рицуко, просто наорала на неё и вышла с КЦ в неизвестном направлении - все пилоты собрались в мужской раздевалке. А Тоджи притащил туда же и Шигеру, который не очень-то и сопротивлялся. Он начинал бренчать уже когда пилоты уходили с КЦ, так что ему вообще было всё равно, где играть. Но откуда у него такой запас грустных песен?..
- Умирает капитан... И уходит в океан, оставляя за собой розовую нить...
- Он раздавлен и распят... А корабли в порту стоят... И движения руки хватит чтобы им поплыть...
Единственным отличием от вчерашнего было отсутствие Майи. Впрочем она объявилась через пару минут, да ещё и привела с собой Макото. Тот выглядел крайне подавленным, а на щеке виднелся след от весьма неслабой пощёчины, почти удара. Синдзи удивлённо посмотрел Аске в глаза, но та только сделала обиженное лицо и отрицательно мотнула головой.
- Да и когда я могла?! - добавила она. Оба посмотрели на Макото, которого Майя уже усадила на скамейку, а сама пошла набирать льда в пакет.
- И кто так тебя, болезный, если не я? - со вздохом осведомилась Аска.
Макото поднял взгляд, не ответил и снова уставился в пол, пару раз всхлипнув.
- Это Мисато... прошлась, - прояснила обстановку вернувшаяся Майя. Все посмотрели на неё в ожидании объяснений, а она отдала пакет со льдом Макото и села рядом. - Он попытался с ней поговорить, ну и... вот. Не вышло в общем у них разговора.
Аска понимающе кивнула.
Шигеру продолжал негромко петь.
- Капитан без корабля... Слева мёртвая земля...
- Справа синяя змея, а прямо - не пройти...
- Мертвецы в гробу лежат... Корабли в порту стоят...
- И движения руки хватит, чтобы нас спасти...
Синдзи покачал головой.
- Что-то она совсем. Хотя ты тоже хорош, - он посмотрел на Макото, - нашёл время.
Макото что-то пробурчал себе под нос, а потом сказал громче, так, что услышали все.
- А откуда я знал, что за простой вопрос по роже стучат?
- За вопрос не ко времени не то что по роже, по почкам могут настучать. - Макото повернулся к сказавшему это Тоджи. А тот добавил. - Больно так настучать. Так, что второй раз спрашивать никакой охоты не будет.
Сидящая рядом Хикари кивнула.
- Инициатива наказуема...
- Даже добрая?! - вскинулся Макото.
- Особенно добрая, - она с извиняющимся видом посмотрела на Хьюга. - Прости, но это так... сама проверяла...
Хьюга скис. Он опустился на сидение и приложил лёд к щеке.
- Корабли без капитанов, капитан без корабля.
- Надо заново придумать некий смысл бытия. Нафига...

- Слышь, мОлодец.
Сидящий на скамейке Каору не отреагировал. Господи присмотрелся, усмехнулся и, подойдя, наклонился, вынул из уха Ангела динамик и поднёс его к своему.
" - Да, я люблю, да, я люблю", - надрывался солист, - "об этом песни я пою!"
" - И петь не надо о другом! Мы о другом споём потом!"
"Ну это я уже слышал", - подумал Господи, но вот следующие слова его действительно повеселили.
" - А я люблю, а я люблю и удержаться не могу!"
" - Я оптимист, я оптимист, Я ГЕТЕРОСЕКСУАЛИСТ!!!"
Господи улыбнулся и отдал наушник Ангелу.
- Да ладно, чё ты... Никто и не сомневался.
Каору криво усмехнулся и вынул второй наушник. А Господи сел рядом и, утвердив локти на коленях, заговорил.
- Значит так... - он задумчиво поводил взглядом вверх-вниз. - В соответствии с недавно полученными разведданными... Короче, ты можешь смотаться вниз.
Каору помолчал, ожидая объяснений, но их не последовало.
- Это всё? - спросил он. - Вот так сразу: "в соответствии" и всё? С чего вдруг такая перемена в официальной позиции партии? Кто-то ещё про "ерунду" говорил...
- Ну а что тебя не устраивает? - пожал плечами Господи. - Допуск есть - естественно с ограничениями, - так чего тебе ещё? Прогуляешься, отдохнёшь, потом с пацанами сознанием поделишься. В результате - все довольны.
Каору нахмурился.
- А если, как говорит Чернушка, без вранья?
Господи несильно оскалился и тихо ругнулся в сторону.
- Ну ё-моё, ещё один...
Он повернулся к Каору.
- А если без вранья, то вышло так, что ты должен одному человеку разговор. Имя назвать?
Нагиса покачал головой.
- Да нет, не надо, на память пока не жалуюсь. Только с чего ты взял, что должен? Я ему вроде всё сказал.
- Почемууу... - протянул Господи, снова ненадолго задумавшись. - Ну... Скажем, всё произошло не так, как многие ожидали. И не только те фанатики во главе со сбежавшим из психушки. Поэтому сказано было не всё. Да и чисто по-человечески - ты ему должен. Как раз за то, за что получил паяльник от Адама в известное место. И кончай под дурачка косить, ты и сам знаешь, что должен.
- По-человечески? - удивлённо переспросил Каору, проигнорировав последние замечания. - Тебе-то откуда знать как это - "по-человечески"? Ты... давно на погоны-то смотрел?
Господи сокрушённо покачал головой.
- Юноша, нех... - он красноречиво кашлянул, - нефиг было уроки культурологии прогуливать. Там ведь не всегда враньё, иногда и правда попадается. Так что я, считай, свои тридцать три года внизу честно откалымил, с предметом, так сказать, знаком.
- Ах это, - Каору покивал головой и уставился куда-то вдаль. Господи немного помедлил и задал изводивший его вопрос.
- Ты мне вот ещё что скажи: кроме твоего долга... тебе-то что там внизу надо, а? Никак не пойму.
Нагиса усмехнулся одними губами.
- Слишком давно ты свои тридцать три года калымил. - Он повернул голову к Господи. - Ты помнишь, как жаркое полуденное солнце греет кожу? Или как трава щекочет ступни, когда ты идёшь по широкому утреннему полю? Помнишь, как это приятно - вдыхать запах просыпающейся ЖИВОЙ земли? Слушать, как заливаются птицы. Как они встречают утро, какими трелями приветствуют ночь. Смотреть на звёзды снизу, когда рядом - на несколько километров вокруг - нет ни одного источника искусственного света. Стоять под дождём, ощущая его на своём лице...
- Тебе понравилось жить, как человек, - констатировал Господи.
- Да, - кивнул Каору. - Сам не думал, что так выйдет. А вот поди ж ты...
Несколько минут оба молчали, уставившись в одном направлении. В глазах мелькали воспоминания.
- Выходишь через неделю, - проговорил, наконец, Господи. - И... и всё.
Каору кивнул, помолчал, а потом вдруг неожиданно требовательно спросил:
- Точно всё?
На несколько секунд воцарилось молчание. После чего Господи с наигранной ностальгией в голосе принялся сетовать на мир:
- Нет, ну откуда вы такие берётесь, а? Раньше, вон как хорошо было - сказал кому-нибудь: "Иди туда, сделай то-то". И ведь шли! И ведь тупых вопросов не задавали! - Он вздохнул. - Ладно, короче... Адам забирает всех вас с собой. Почему и просил дать тебе то, что ты хочешь. После того, как ты вернёшься, вы уходите. Вместе с Лилит - ты за ней зайдёшь.
Господи посмотрел на Табриса.
- Вот теперь всё.

Спустя неделю.

Синдзи несколько раз вяло тряхнул рукой, но содержимое раздавленной в руке жестяной банки уже и так высохло, застыв на материале плагсьюита липкой плёнкой. Причём, застыв поверх уже примерно трёх подобных слоёв, да ещё со слоем LCL в основании. Смятые, порванные внутренним давлением жестянки валялись тут же, под ногами. Вообще, просто опустошённых и зверски раздавленных банок из под разнообразного синтетического пойла было с избытком разбросано по всему полу этого закоулка с торговыми аппаратами, в котором сейчас был не один Синдзи. Сейчас здесь был практически "постоянный состав". Только ещё Рицуко с Мисато добавились. Кстати, первая сейчас тоже с тихим матом трясла рукой, только в отличие от Синдзи делала это по причине боли, вызванной раздавленной в кулаке тлеющей сигареты. Уже пятой по счёту...
Шигеру по своему обыкновению перебирал струны гитары. Из под его пальцев выходила негромкая размеренная мелодия. По бокам сидели Майя и Макото. Оба смотрели в пол.
Рицуко негромко проговорила ещё пару крепких словосочетаний и устало глянула на Рэй. Но та не обращала на Акаги никакого внимания, потому что сейчас у неё были дела поважнее: Аянами задумчиво рассматривала в зеркальце синяк на правой стороне лба. Он красовался на самом неудобном месте: прядки голубых волос никак не хотели ложиться так, как надо, и прятать это не очень-то хорошее украшение. Шрамы - и другие подобные награды, полученные от врагов, - красят мужчин - да и то не всегда, - но никак не женщин. И уж тем более Рэй они были совсем ни к чему. Но упрямым голубым волосам было сильно пофигам на волю хозяйки. Провозившись ещё с минуту и так и не достигнув желаемого результата, Аянами обиженно сморщила личико и, резко размахнувшись, с тяжёлым подсердечным словом зашвырнула ни в чём не повинное зеркальце в один из торговых автоматов, пробив им фронтальную панель. Из внутренностей аппарата брызнул фонтанчик воды. Рэй - одна из двух, кто выглядел более менее прилично - шмыгнула носом и подавлено сгорбилась на мягкой скамейке. Сидящий рядом Кенске поспешил обнять её за плечи, но Аянами только дёрнулась, отталкивая его руки, и что-то невнятно буркнула. Впрочем интонация полностью компенсировала дикцию, и лицо Кенске на мгновение отразило грусть от незаслуженной обиды. Однако, он всё-таки обнял Рэй за плечи и коснулся губами её головы. Она ещё раз дёрнулась, но теперь это была скорее механическая реакция, потому что спустя пару секунд она сама склонилась к нему.
Рицуко, глядя на всё это, покачала головой, пошарив в карманах халата, достала какой-то небольшой тюбик, после чего встала, подошла к Рэй и, шугнув Кенсе, села на его место.
- Ложись, - махнула Акаги рукой, скручивая колпачок.
Рэй глянула на тюбик без опознавательных знаков, поморщилась в предвкушении "непередаваемых очучений", но послушно вытянулась на скамейке, положив голову на колени Рицуко. А та откинула в сторону мешающие локоны, осмотрела синяк, и её лицо преобразилось. Только что с неё можно было писать масштабное эпохальное полотно "Депресняк у разбитого корыта", но вот она уже выглядит такой, какой её и привыкли видеть: собранным, готовым к действию профессионалом, который точно знает что и как ему надо делать, и для которого любая неожиданность является всего лишь одним из предусмотренных вариантов развития событий. Приличный стаж работы в таком богатом на сюрпризы месте, как НЕРВ, всё-таки давал о себе знать.
Рицуко выдавила на палец прозрачную каплю, внимательно - немного скептически - посмотрела на неё, и, опустив руку, осторожно коснулась синяка Рэй. Та вздрогнула, а Акаги стала неторопливыми, размеренными, отточенными многократными повторениями движениями размазывать состав по всей поверхности гематомы. Рей закрыла глаза, сжала сначала зубы, а потом и кулаки, но продолжала терпеть. Эта разработка Рицуко прекрасно лечила такие вот мелкие повреждения, на порядок ускоряя процессы регенерации, но и драла при этом так, что в сознании пациента со скоростью двести штук в минуту проносились имена всех богов и демонов религий планеты Земля. Когда Аянами поименовала про себя примерно семидесятого - на этот раз был ирландец со звучным имечком Дагда, - у неё на глазах выступили слёзы. Боль приближалась к пику. Заметившая это Рицуко прекратила круговые движения и, приложив к коже вокруг синяка при пальца - большой, указательный, средний, - чуть двинула губами. Боль тут же отступила, и Рэй расслабилась. Открыв глаза, она благодарно кивнула Акаги. Та махнула рукой и погладила Рэй по голове, одновременно осматривая окружавший пейзаж.
Теперь нормально выглядел только один Судзухара. Он снова сидел на полу в своей излюбленной позе - раскинув ноги в стороны - и с закрытыми глазами слушал музыку, которую крутил лично вручённый хозяином эмпэтришник Синдзи. И видит Господи - а тот очень хорошо видел, - он заслужил куда больше. Собственно говоря, только благодаря Рэй и Тоджи сегодняшний матч удалось свести к ничьей.
Бой с самого начала пошёл из рук вон плохо. Всё было не так, не было обычной лёгкости, не ощущалось слитной мощи команды. Удары блокировались, комбы срывались практически в самом начале, а командной игрой даже и не пахло. Вся эта совокупность быстро заставила смолкнуть болельщиков на трибунах. Их любимая команда, которая обычно устраивала жестокие, но красивые спектакли, сейчас была явно не в форме. И вот, когда поражение стало уже почти реальностью, Рэй с Тоджи упёрлись, как красноармейцы в Брестской крепости. Используя непонятно откуда взявшиеся силы, они вдвоём уработали своих противников, и таким образом - создав фланговую угрозу остальным биотам - дали товарищам по команде возможность и время разорвать контакт со своими противниками и отойти для перегруппировки. Соперники не очень-то стремились драться сразу против двоих. После того, как команды разошлись на некоторое расстояние, Айда - его Еве к тому времени уже крепко досталось, - постоянно кривясь и отводя глаза, предложил кончить бой ничьёй. То есть передать такое предложение капитану команды противников. Тогда в эфире повисло молчание. Даже Аска - которая за смутный намёк на такую мысль в другое время могла бы обвинить в предательстве Четвёртого Рейха и сопроводить обвинение тут же исполняемым приговором - ничего не говорила. И все думали примерно об одном и том же.
Ничья была позором - тем более ничью по просьбе, - но никто из пилотов не мог гарантировать победу в случае повторной сшибки. Скорее поражение. Попятнаны были все. Хуже всего пришлось Хикари, Ева которой сейчас вообще опустилась на одно колено за спинами товарищей по команде, выстроившихся полукругом к противнику. А когда она, непонятно с чего решив вдруг поиграть в героя, попыталась подняться, по получила от Тоджи короткий, но резкий и предельно понятный комментарий относительно её полезности на поле боя, которая в данный момент была сведена к нулю, а, учитывая законы Арены, могла провалиться в глубокий минус. Хикари тогда таки встала и уже открыла было рот, чтобы начать препираться, но едва не потеряла сознание, а её Еву пришлось ловить тому же Кенске и Аске. Обычно лишь горячивший кровь бой и так вытянул из Хикари все силы, да ещё сломанная рука Евы добавляла своё, продолжая высасывать душевные силы на подавление боли...
Предложение Кенске было принято. "Честь" передать его капитану противника взял на себя естественно Синдзи - капитан команды Токио. Как же он хотел, чтобы это можно было заменить месяцем безостановочных, интенсивных, как никогда, тренировок. Это было бы намного легче, чем предлагать противнику закончить матч ничьёй. И ведь он видел, что капитан противника всё прекрасно понимает - это читалось в его глазах. Этот немец с жёстким волевым лицом знал, что если сейчас его команда пойдёт на безоглядный штурм, то команда Токио скорее всего не выстоит, даже не смотря на формальный численный перевес в два бойца. Хикари бойцом считаться не могла, Кенске сильно помяли, а Тоджи с Рэй уже израсходовали второе дыхание и даже по их внешнему виду - устало полуприкрытым глазам и равнодушным лицам - можно было оценить их способность сопротивляться.
Капитан чужой команды принял предложение. Без единого ехидного намёка между прочим, за что Синдзи проникся к нему искренним уважением. Немец был хорошим противником, что вообще-то редкость. В ходе коротких переговоров они сошлись на повторном матче через три недели. Когда Евы шли к лифтам - Четвёртую поддерживали с двух сторон Третья и Вторая - Синдзи был готов сквозь землю провалиться. Ему казалось, что он видит глаза каждого болельщика на трибунах и видит всё то непонимание смешанное с разочарованием в этих глазах. Он был уверен, все понимали, что сейчас произошло. А произошло следующее: капитан команды Токио - за время своего существования без сомнений и задержек уработавшей уже довольно много биотов - ПРОСИЛ о ничьей...
Разбрызгав содержимое по полу, в руке Синдзи лопнула очередная жестянка. Сидящая рядом Аска - тоже в костюме пилота - положила руку ему на плечо, отчего Синдзи вздрогнул и резко обернулся. И такая злоба отразилась в тот момент на его лице, что Аска тут же отдёрнула руку и отпрянула назад. Увидев её испуганные глаза, Синдзи понял в чём дело, и, спустя пару секунд, его взгляд уже потух, лицевые мышцы расслабились, а сам он, потянувшись к Аске, обнял её и пересадил к себе на колени.
- Ну что ты, я ведь не на тебя, - проговорил он. - И ни на кого... На себя. Меня это всё... так... бесит.
Его глаза снова стали наливаться злостью, но Аска обняла Синдзи за шею, прильнув к нему, поцеловала в щёку и прошептала на ухо.
- Бедный мой Синдзик... Не обрушивай всё на себя, не надо. Не ты же один...
Синдзи закрыл глаза и медленно вздохнул.
- Ничья... Твою мать...
Акаги повернула голову к молчавшей доселе Мисато. А та с удивлённо-взбешёнными глазами остервенело почесала голову и ударила этой же рукой по колену.
- Тв...
- Мисато, перестань, - устало проговорила Рицуко. - Если ты сейчас начнёшь тут разоряться на тему "как всё ***во", то толку от этого не будет ровным счётом никакого.
Она снова посмотрела на уже начавший спадать синяк Рэй.
- К вечеру не будет, - сказала она Аянами и повернулась к стоящему рядом Кенске. - Кофе сообразишь, а? Вон, автомат сзади тебя.
Кенске кивнул и повернулся, а Рицуко продолжила мысль.
- В любом случае, теперь надо чинить Евы и готовиться к следующему бою. Первое я обеспечу - ещё у меня есть идейки насчёт кое-какой модернизации, - но вот второе...
- А второе я облажала! - не выдержав, рявкнула Мисато. Она достала из кобуры пистолет и принялась, резко дёргая рукой, вертеть его на указательном пальце.
- Я отвечаю за пилотов. Я отвечаю за их подготовку. И я же должна поддерживать в них боевой дух! - Рукоятка пистолета легла в ладонь и через мгновение с металлическим стуком вдарила по углу скамейки. - А я как последняя...
- Не надо, Мисато-сан, - тихим голосом попросила привалившаяся к стене рядом с Тоджи Хикари, руку которой обхватывал эластичный бинт. - Вы ни в чём не виноваты.
- А кто тогда виноват?! - взвилась Мисато, вскочив на ноги. - Мы проср... практически проиграли бой! И кто-то в этом виноват!
Рицуко взяла у Кенске стаканчик с кофе и, знаком указав ему занять своё место, встала и пошла к продолжавшей яриться Мисато.
- А поскольку Евы без пилотов ничто, - брызгала слюной та, - и я отвечаю за подготовку пилотов, то это значит...
Раздался звук доброй пощёчины в исполнении Рицуко.
- То это значит, что от твоих воплей у меня уже голова болит! - крикнула она в лицо Кацураги и толкнула её на скамейку. Та с удивлённым лицом села, а Рицуко всунула ей в руки кофе и приказала:
- Выпей и успокойся! - После чего сбавила тон и добавила. - Хватит истерик, ты ведь сама понимаешь, что я права относительно их бесполезности.
Мисато ещё некоторое время похлопала ресницами, после чего вдруг сглотнула, как-то надломилась и, пряча глаза, скорчилась над чашкой с кофе.
А Рицуко помассировала переносицу и заговорила.
- В общем так, - она отвела руку от лица и осмотрела хмурые лица пилотов. - Тоджи!
Судзухара, услышавший своё имя через покров звучащей в ушах музыки, вынул наушники из ушей и приготовился слушать. Шигеру, получив тычок в рёбра от Майи, перестал играть и тоже посмотрел на Рицуко. Та удовлетворённо кивнула и заговорила.
- В случившемся сегодня никто не виноват по одиночке, запомните это. Говорю всем и каждому: даже не смейте пытаться обвинять себя в том, что Синдзи пришлось просить о ничьей. Пилоты делали своё дело - а вы, Тоджи и Рэй, сделали даже больше того, на что были способны, - Мисато тоже провела все необходимые тренировки, благодаря чему ваша, пилоты, физическая боеспособность была на должном уровне.
- Так почему же мы всё-таки не празднуем победу, - задал простой вопрос Тоджи, - а сидим тут и пытаемся не сорваться на ком-нибудь из окружающих, а?
Рицуко всунула руки в карманы халата, закрыла глаза, подняла лицо к потолку и, вздохнув, проговорила, снова опуская взгляд на пилотов:
- Потому что сорваться вы должны были раньше. Вы и так знаете ответ: вы не хотели победы. Будучи слишком подавленными воспоминаниями, вы не верили, что можете победить. Обычно вы даже не задумываетесь об этом, но сейчас...
Она с невесёлой усмешкой приставила палец к виску.
- Вот здесь вы проиграли.
- Но доктор Акаги, а как же вы? - подалась вперёд Хикари. - Ведь вы тоже...
- Да, и я тоже, - кивнула Рицуко, повернувшись к ней. - И я с трудом смогла хоть немного отстранится от этого только вчера.
Синдзи - Аска выпустила его из своих объятий, когда поворачивалась к взявшей слово Акаги - почесал в затылке.
- И что же нам делать? Мы можем с этим что-нибудь сделать?
Он посмотрел на качающую головой Рицуко и сам же выдал ответ.
- Только мы... и можем с этим... что-то сделать, - медленно проговорил он. - Так?
Акаги кивнула.
- Поэтому мой приказ, как главы технического отдела, временно принявшей на себя обязанности главы оперативного отдела, - быстрый взгляд на вздрогнувшую при этих словах Мисато, - будет таким: все вы на неделю отстраняетесь от всех тренировок. На неделю вам вообще закрыт доступ в НЕРВ. За это время вы должны разобраться в себе и в том, что вас гложет. Ясно?
- А нам хватит недели? - как-то робко спросила Аска.
Рицуко удивлённо посмотрела на неё и, переведя взгляд на Синдзи, спросила:
- Я ослышалась? Вам двоим не хватит недели? Я правильно поняла?
Синдзи с Аской переглянулись и практически одновременно ответили:
- Хватит.
- Хватит, Рицуко-сан.
Акаги удовлетворённо кивнула.
- Вы не одни, рядом с вами есть ваши друзья. Те, кто любит вас и кого любите вы. Вы можете помочь друг другу. Надеюсь, это всем понятно?
Все закивали. Рицуко тоже кивнула и уже истинно командным голосом принялась выдавать директивы.
- Всё, разошлись. Дуйте в душ, и чтобы я вас неделю не видела. А потом - через неделю - чтобы я вас не узнала. Ясно?
- Так точно, - на удивление синхронно ответили пилоты, и тут же на губах появились улыбки.
Рицуко тоже улыбнулась первой ласточке и решила подогреть успех.
- Я не слышу! Всем ясно?!
- Так точно!
- Громче!!!
- ТАК ТОЧНО!!!
От мощного слитного рёва зазвенели стеклянные панели автоматов, вздрогнула струя льющейся из автомата воды, а по натёкшей луже прошла рябь, как от ветра. Рицуко легко рассмеялась и крикнула:
- Мисато! Ну смотри, как твои детки могут орать! По крайней мере, хор из них вышел бы классный! А ещё лучше - научи ты их играть нормальную музыку, и будем вместе металл реветь! Если Синдзи как солист пойдёт, то за нефиг делать будем стадионы собирать.
Поднявшая лицо Мисато слабо, но искренне улыбнулась и в три глотка опустошила наконец стаканчик с кофе. Поперхнувшись на втором от вспомненных "ТВОИХ деток".

Спустя шесть дней. Вечер.

- Синдзи! - донёсся из прихожей крик Аски. - Это к тебе!
Удивлённый таким поздним визитом Синдзи вытер руки - он мыл посуду после ужина, - и прошёл в прихожую. Да так и встал там - было очень похоже не то самое "к полу прирос", - уставившись на нежданного гостя.
Увидев такую реакцию Синдзи, Аска сразу подобралась и - на всякий случай - оценивающе прошлась по фигуре стоявшего в прихожей парня.
"Салага", - пронеслось в голове. Но потом она попристальней заглянула ему в глаза. - "А может и нет..."
Незнакомец же продолжал стоять, со странной - немного испуганной, немного смущённой, но определённо обрадованной - улыбкой глядя на Синдзи.
- Ааа... Аска, - как-то неуверенно ступая, пробормотал тот, влезая в ботинки, - я выйду ненадолго. Совсем ненадолго, хорошо?
Вконец заинтригованная Аска только кивнула. Синдзи определённо знал этого парня с пепельными волосами и красными - как у Рэй - глазами. Но Аска его ни разу не видела. И никогда не видела его с Синдзи. Хммм, как у Рэй... А ведь похожи... Глаза похожи. Может они родственники?
Аска немного грустно улыбнулась и покачала головой.
"Какие, к чёрту, родственники у Рэй..."
А Синдзи уже не было в квартире.

- К..Как? - единственное, что он смог из себя выдавить, оказавшись с Каору наедине.
- Нууу... - Нагиса старательно отводил взгляд, - я же Ангел...
Синдзи с трудом сдержал готовую сорваться нецензурную тираду, неизвестного даже для него самого содержания.
- Анг... Я же тебя... - весь дрожа, сквозь зубы процедил он. Нет, не со злости - его просто трясло. Он поднял дрожащую руку и стал рывками сжимать её. - Я... вот этой вот...
Кулак сжался. Синдзи, безумия в глазах которого сейчас хватило бы на палату буйных помешанных, посмотрел на свою руку, разжал кулак, и его перекосило. Он снова видел там кровь и ошмётки человеческого тела.
- Я... - начал было Каору, но запнулся.
Синдзи посмотрел на него.
- Я... для этого сюда и пришёл, - с трудом всё-таки проговорил Нагиса. - Понимаешь... такая ерунда произошла... ну то есть...
- Ерунда? ЕРУНДА?!! - ладони Икари снова сжались в кулаки. - Для тебя это ерунда?! Ты хоть знаешь, каково это - убивать друзей, а? Ты понимаешь, что мне пришлось пережить?! Мне Тоджи по-твоему мало было, которого из-за меня чуть не угробили? Сестры его? Ерунда, твою...
- А кто тебе сказал, что умирать легко?! - в свою очередь со злым жаром выкрикнул Каору, перебив Синдзи. - Причём, когда ты меня сдавил, я ведь ещё пару секунд...
Он вдруг смолк, поморщился и посмотрел себе под ноги. А Синдзи отвёл взгляд и, уперев руки в бока, несколько раз глубоко вздохнул. После чего задал вопрос уже с чистым удивлением.
- Так ты правда умер?
Каору нервно дёрнул шеей и, помедлив, ответил:
- Ну да. Получается, что правда. Кстати, - он поднял глаза, - делюсь опытом: умирать - больно. Очень больно. Даже Ангелам...
- Так... - было видно, что Синдзи был готов закипеть снова. - Так зачем же ты меня просил? Зачем, если сейчас мы тут с тобой разговариваем?
- Затем, едить! - в голосе Нагиса лязгнул металл. - Я тогда тебе правду сказал: если бы я вошёл в контакт с Адамом, то никому бы мало не показалось.
- Третий Удар?
- Да. - Каору вдруг усмехнулся и уже другим голосом добавил. - Только кто же знал, что меня так продинамят?
Синдзи нахмурился.
- Ты о чём?
- Нууу... там в Догме... Помнишь вот это? - Каору развёл руки в стороны и изобразил гримасу, которая по его мнению напоминала маску Сеели на Лилит. - Ну так вот: это ведь не Адам был, а Лилит.
Лицо Синдзи вытянулось.
- Чего?! А где тогда был Адам? Мне Кадзи такого про него нагнал...
Нагиса покачал головой.
- Нашёл кого слушать... Ты у отца своего спроси при случае, - сумрачно усмехнулся он. - Он тебе такого расскажет - тоже мало не покажется. Как я потом выяснил, когда первые Ангелы пёрли на Токио-3, Адамом тут и не пахло. Ты правда с отцом об этом не говорил?
- Да мне как-то... малость не до того было.
Действительно не до того. Поначалу разговаривать-то с отцом было... трудно, не то что спрашивать, чем он тут всё это время занимался. Говорить более-менее нормально - как сын с отцом, после долгой разлуки - они начали только пару-тройку месяцев назад.
Некоторое время Синдзи стоял, переваривая услышанное. Мало того, что на ночь, да ещё и ТАКИЕ новости. Хотя конечно, сейчас всё это - прошлое...
Каору вздрогнул, когда Синдзи вдруг дико захохотал и, пошатнувшись, прислонился к стене. Он непонимающе и даже как-то с опаской посмотрел на него.
- Эээ... Синдзи, ты чего? Мама-мамарихуана или чего?
Но вопрос оставался без ответа в течении ещё пары минут, потому что Синдзи в данный момент даже дышать-то мог с трудом, не то что говорить. В процессе он вообще сполз по стене и сейчас - постепенно успокаиваясь - уже сидел на полу.
- Это ж... - еле как выговорил он, наконец. - Это же получается... вас всех... Ангелов! Или как вас там... - он снова зашёлся в приступе смеха, а когда успокоился, то стал показывать руками лыжные движения. - Ангелов! Посланников Божьих! Всех... - дальше последовал только змеиный - со свистом из-за попытки сдержаться - смех и очень энергичные рывки руками.
До Каору доходило долго. Где-то с минуту. Нет, он конечно знал, что их всех... неточно информировали насчёт цели, но... Когда он понял, как это всё смотрится с точки зрения простого человека - и насколько точно отражается жестами дёргающегося, как в припадке Синдзи, - то он упал рядом, и они завели ржач уже дуэтом.

Когда Синдзи зашёл обратно в квартиру, свет в прихожей был погашен. "Совсем ненадолго" вылилось в пару часов, которые они с Каору провели в довольно странном разговоре. Каору спрашивал о том, чем всё закончилось, просил повторить некоторые диалоги... Пытался даже спрашивать про подробности отношений с Аской, но тут Синдзи твёрдо сказал: "Любовь и Нокомент". Каору тогда только добро улыбнулся, кивнул и больше об этом не спрашивал. Что запомнилось, так это то, что в голосе Каору почти что не было заметно той грусти, с которой он говорил тогда - во время штурма Догмы Второй. Грусть была, но какая-то другая. Нездешняя... и светлая...
- Ты чего такой?
Синдзи очнулся, мотнул головой и с лёгким удивлением посмотрел на задавшую этот вопрос стоящую перед ним Аску.
- А? Какой "такой"?
- Нууу, - она осмотрела Синдзи с ног до головы, словно собиралась на него костюм шить (или гроб мастерить). - Светишься весь. Кто был тот парень?
- Ааа, это... - Синдзи задумчиво пожевал губами, формируя ответ. - Ну, скажем так: этот... парень... Я его когда-то знал. Потом он уехал из города... Вот, он рассказал мне кое-какие новости... которые помогли мне преодолеть эту... как её... хандру. Вот.

- Мммда? - удивлённо уточнила Аска. - Так вот сразу и преодолеть? Вот так лихо?
- Именно! - утвердил Синдзи, подходя к Аске, привычными движениями беря её руку в свою и отводя её в сторону, в то время как другая рука "заходила с тылу", обхватывая талию.
- Три тысячи чертей! И почему я не говорю тебе, что ты прекрасна каждые пять минут, когда и дураку ясно, что ты этого заслуживаешь? Потанцуем?
Аска усмехнулась на комплимент, потом добро улыбнулась и пинком назад завела музыкальный центр...

На следующий день.

Аска села на скамейку, глянула вправо-влево и с ноткой ностальгии в голосе спросила:
- Помнишь, как мы вот тут же сидели? Ты меня ещё про Тоджи спрашивала.
- Да, - несколько отстранённо ответила Хикари. Она сейчас действительно вспоминала тот разговор. - Я тогда правда испугалась... когда увидела его и Рэй вместе на крыше во время перерыва.
Аска усмехнулась.
- Это было стопроцентно нереально. У них бы ничего не вышло.
- Не знаю, - со вздохом проговорила Хикари. - Я с тобой как раз об этом хотела поговорить. Аска... меня кое-что беспокоит.
- А?
- Понимаешь, я... Ты можешь мне... объяснить, почему Тоджи... так часто, - Хикари говорила медленно, тщательно подбирая слова, - оказывается в ммм щекотливых ситуациях с участием Аянами?
- Ах вот оно что... - покачала головой Аска. - Понятно. Это ты из-за этого такая? Я то всё понять не могла, почему ты такая тихая в последнее время.
Хикари молча кивнула.
- Мдааа... - Аска - совсем как в тот раз - откинулась назад, упершись руками в задние доски скамейки, и посмотрела на небо. - Ты ему не доверяешь?
- Я... не знаю. Я люблю его, но...
- То, что любишь, я знаю. Я спросила: доверяешь ли ты ему?
Хикари некоторое время молчала, а потом очень тихо и грустно проговорила:
- Как я могу доверять ему, если он врёт мне?..
- Чего?! - дёрнулась вперёд Аска. - Ты это о чём?
- Один раз я зашла в спортклуб, куда ходит Тоджи... Но его там не оказалось... Там было несколько его знакомых, и я по глазам видела, что они знают, где он. И тогда... - Хикари вздохнула, - я выбила из них правду.
Она отвернулась и тихо - почти шёпотом - закончила:
- Он был у Рэй.
По голосу было похоже, что она была готова заплакать.
- Э-э-э, ты чего?!
Аска подхватилась, встала перед Хикари и взяв её за подбородок, заставила посмотреть на себя. А у той уже действительно стояли в глазах слёзы.
- Так, а ну прекращай это! - прикрикнула Аска, отпуская Хикари и доставая и протягивая ей платок.
Хикари закрыла лицо платком. Похоже, ей было стыдно, что она разревелась перед Аской, потому что знала, что та терпеть не может слёз.
"Теперь она ещё меня плаксой считать станет..." - пронеслось в голове.
Вдруг Хикари мягко потянули за руку. Она, не сопротивляясь, позволила отвести свои руки от лица и с удивлением уставилась на сидящую на корточках добро улыбающуюся Аску, которая держала её запястья. А та усмехнулась и проговорила:
- Хорошо, что ты мне это всё рассказала.
Она поднялась.
- Пойдём.
- К... куда? - не поняла Хикари.
- Как куда?! - Аска всплеснула руками. - К Рэй, разумеется! А к кому ещё?
- Ааааа... Зачем?!
Аска закатила глаза - ей надоели вопросы, - после чего снова посмотрела на всё ещё сидящую Хикари.
- ЁПРСТ, затем! Ты ведь хочешь всё знать, так? - спросила она.
Хикари несмело кивнула.
- Ну так вставай и пошли к Рэй. Она тебе всё сама и расскажет.
- Что?.. - Хораки откровенно ничего не понимала.
- Так, всё.
Аска схватила старосту за руку и потянула за собой.
- Хоть мне-то поверь. Или мне ты тоже не веришь и считаешь, что я тебе вру?
Хикари - уже тащимая по тропинке - отрицательно мотнула головой.
- Ну что ты, Аска... я всегда тебе верила.
- Вот и пошли. - Аска посмотрела по сторонам. - До Рэй правда далековато, придётся на метро да ещё и... Ничего! - она с энергичной улыбкой снова повернулась к Хикари. - Позвоним мальчикам, когда до неё доберёмся, ладно?
Хораки на ходу кивнула и шмыгнула носом. Аске он правда верила. И раз она говорит, что надо идти к Рэй, то...

- Так, алё, я не понял. - Синдзи замер с поднятой к звонку рукой. Он вообще-то честно думал, что Аска пошла к Хикари, но её обуви не было в прихожей за спиной стоящего на пороге Тоджи. - Где Аска?
- Что значит "где Аска?" - с искренним удивлением спросил Тоджи в ответ. - Погодь... а разве она с Хикари... Стоп, теперь я уже не понял.
Синдзи нахмурился: обуви Хикари тоже не было. Он зажмурился, почесал лоб и, снова открыв глаза, встал в позу "ща в усём разберёмси".
- Ну-ка, давай с самого начала. Значит так: Хикари позвонила Аске, так?
Тоджи кивнул.
- Уже хорошо. Дальше: Аска пошла к вам, так?
- Не так. Хикари пошла к вам.
На пару секунд Синдзи замер с открытым ртом, а потом выпалил:
- За каким?!
- Аааяяяеее... Откуда я знаю? - пожал плечами Судзухара и почесал затылок. - Не интересовался как-то.
- Так, ты тут кто в конце концов такой, а? - прищурившись спросил Синдзи. Тоджи, поняв намёк, ответил:
- А ты бы стал у Аски допытываться, куда она?
- Но я-то думал, она с Хикари договорилась!
- Так и я так же считал!
Вздохнули. Синдзи усмехнулся - напрашивался простейший вывод.
- Кажись, - с улыбкой проговорил он, - нас малость накололи.
- Ага, - кивнул Тоджи. - Искать пойдём?
- А смысл? Они ж куда угодно пойти могут.
- Мда. Точно.
Тоджи почесал в затылке.
- Заходи, - он отступил с прохода. - Посидим пока, подождём что ли.
Немного подумав, Синдзи пожал плечами и вступил в прихожую.
- Ну давай подождём...

- Рэй, привет! - прокричала Аска с порога гостиной. - Встречай гостей!
Аянами - она стояла в проёме двери на балкон - обернулась и приветливо улыбнулась.
- Привет. Хикари, здравствуй.
- Ааа... - замялась та. - Здравствуй...
Рэй непонимающе нахмурилась и, шагая к гостям, вопросительно посмотрела на Аску. Та махнула рукой - мол, не обращай внимания - и глянула по сторонам.
- А где твой возмутитель спокойствия?
Рэй подошла и встала напротив.
- Кен? - она усмехнулась. - Не знаю. Сказал, что готовит что-то супер-дюпер-нифер-пох... ой, куда это меня... Ну не важно. Кофе, сок, чай?
Аска шагнула вперёд.
- Ну а ты сама-то как думаешь?
Она прошла мимо Рэй к бару - настоящему, со стойкой, - привычным движением повернула к себе вращающийся бокс-холодильник и, открыв, достала оттуда три жестяные банки. Рэй наблюдала за её манипуляциями с лёгкой улыбкой на губах и шутливым укором в глазах. Ну действительно: ведёт себя, как дома.
- На улице и так не холодно, - проговорила меж тем Аска, закрывая холодильник. Она приглашающе махнула рукой Рэй с Хикари и подошла к низкому столу, на который сгрузила свои трофеи.
- Вообще-то, - проговорила она, посмотрев на Аянами, - мы к тебе по делу.
Рэй подошла, села на некое подобие кресла без ножек - Аска протянула ей банку, - открыла жестянку и, поставив перед собой, ответила:
- Поняла уже. И что за дело?
Аска повернулась к Хикари.
- Садись. Не стоя же говорить?
Хикари кивнула и, пройдя к столу, села напротив Рэй. Приняла от Аски уже откупоренную банку и также как Аянами, поставила её перед собой.
Заговорила Аска.
- Короче, - она посмотрела на Рэй. - Хикари хочет у тебя кое-что узнать. В принципе, я бы и сама могла ответить на её вопрос, но решила предоставить тебе право решать: рассказать ей или нет. Но лично я настаиваю, чтобы ты ей всё рассказала.
Аска, наконец, села сама, пшикнула жестянкой и, в несколько глотков перекачав в себя половину её содержимого, посмотрела на отвисшую челюсть Хикари.
- А ты думала, я ничего не знаю?
Хикари закрыла рот и вдруг зло спросила:
- И ты мне ещё будешь говорить, чтобы я тебе верила?! Ты же...
- Извини, - прервала её Аска. - Извини, за то, что не сказала тебе сразу, но я выполняла просьбу Тоджи. Это он не хотел, чтобы ты что-то знала. Извини.
- Я расскажу тебе всё, - вступила в разговор Рэй, не давая Хикари шанса наговорить глупостей. - Я не думала, что Тоджи так затянет с этим. Так что прости и меня.
Хикари переводила взгляд с Аски на Рэй и обратно.
- С чем с "этим"-то?..
- Я расскажу, - повторила Рэй и, глубоко вздохнув, начала рассказ. - Понимаешь, когда Тоджи стал Четвёртым дитя...

- Знаешь, - тихо продолжил Синдзи, - в тот момент я готов был душу продать, лишь бы вернуть контроль.
Он покачал головой.
- Отец тоже хорош. Запустил эту машину безмозглую. Нет, вроде он всё делал правильно, но... я ненавидел его за это. Потом понял... простил. В конце концов, я мог хотя бы попытаться достать капсулу.
Тоджи с грустной улыбкой тоже покачал головой и, подняв взгляд, проговорил:
- Слышь, ты ведь опять по кругу ходишь. Я всё это знаю. И ни в чём тебя не виню. Я не могу винить тебя за то, что ты испугался тогда... И вообще я тебе спасибо должен сказать. Потому что в том бою, когда мы с Кеном оказались рядом с тобой в капсуле, я всё понял. Понял, каково это - закрывать всех собой и получать за это удары по физиономии. Так что если ты опять всерьёз заведёшь эту волынку, то я ведь могу завести свою. Про то, кто ещё перед кем извиняться должен.
- Ну ты ещё чего-нить придумай. - Синдзи развёл руками. - Я тебе за тот раз ведь врезал, забыл что ли?
Тоджи усмехнулся.
- Ты врезал по моей просьбе. Я знал, что заслужил это. А вот я тебя ударил за то, что ты... - он пожал плечами. - Ты ведь по большому счёту спас мою сестру. А я тебя так отблагодарил. Если бы Ангел продолжал развлекаться дальше, то неизвестно, чем бы кончилось.
- Вообще-то известно... - тихо пробормотал Синдзи и посмотрел Тоджи в глаза. - Погибло бы много людей.
- Вот, - победоносно утвердил Тоджи. - Что и требовалось доказать, как говорится. Так что я точно также виноват перед тобой, как и ты передо мной. Так что давай уже спишем долги, лады? Совсем спишем...
Синдзи, собираясь в очередной раз возразить, поднял руку, но Тоджи перехватил его кисть и сжал в крепком рукопожатии.
- Запомни: нету у меня на тебя зла. И не было никогда.
Синдзи открыл рот, но глядя на лицо Тоджи запнулся... а потом кивнул и тоже сжал руку друга. Однако, секундой спустя вдруг с весёлой ехидцей спросил:
- Никогда?
Тоджи на мгновение замер, а потом расплылся в широченной улыбке.
- Да ладно тебе! - он по-дружески толкнул Синдзи. - Я уж и забыл об этом. Да и сестра сразу на твоей стороне была. А я слишком её люблю, чтобы... Да, малость погорячился, подумаешь!
- "Малость"?! - преувеличенно карикатурно закипел Синдзи. - "Подумаешь"?! Два раза по фейсу, ни за что, ни про что! Как дал...
Он встал и изобразил "зззверский удар со всей дури". Тоджи засмеялся, глядя на гневное лицо Синдзи, который через пару секунд к нему присоединился...

Лицо Рэй - вспоминающей славные страницы своей истории - приняло немного мечтательное выражение.
- Я тогда только сдала на психолога, разом реабилитировав целое отделение штурмовавших НЕРВ солдат. Ох они и бегали, скажу я тебе. - Она усмехнулась и посмотрела на Хикари. - А до этого пластом все лежали. Ну так вот... И как раз после второго боя - то есть дня через три после банкета, - он пришёл ко мне. Я тогда ещё жила в той многоэтажке.
- Пришёл? - Хикари приподнялась. - Пришёл? И ты так спокойно мне это...
- Хикари, это не то, о чём ты подумала, - мягко проговорила Рэй. - Дослушай. Да, он пришёл ко мне. Но пришёл, чтобы поговорить, понимаешь?
Если честно, Хикари не понимала.
- Поговорить? - переспросила она. - О чём?
Рэй пожала плечами.
- Нууу... Ну о чём говорят с психологом? Хотя мы даже не говорили сначала. - Она отвела взгляд, опёрлась локтями о стол и посмотрела в окно. - Потому что он мне даже рта открыть не дал. Он просто рассказал мне всё. Всё, начиная от его первой встречи с Синдзи и до того боя, в котором от него ничего не зависело.
- Когда Ангел... - прошептала Хикари, и Рэй кивнула. Она отвернулась от окна, одновременно опустив голову, и потом, подняв глаза, добавила:
- Когда он потерял руку и ногу. Он рассказал мне всё, что тогда чувствовал, что ему пришлось пережить. Я просто слушала. И, признаться, мне было не по себе. Слишком это... жестоко.
Рэй смолкла, снова отвернувшись к окну, Хикари села, и на некоторое время в комнате повисла тишина. Аска тоже отстранённо смотрела куда-то вбок.
- Но почему, - проговорила Хикари спустя пару минут, - он не пришёл ко мне? Рэй, он ведь пришёл к тебе, а не ко мне. Почему он не рассказал всё это мне?
Рэй повернулась к ней, но Аска успела первой.
- А ты не понимаешь? - спросила она, сама поворачивая голову к Хикари. - А ещё говоришь, что любишь...
Она покачала головой и закончила.
- Извини... Он не пришёл к тебе потому, что он скорее даст по новой отрубить себе руку и ногу, чем сделает что-то, что хоть теоретически может ранить тебя. Правда, он не всегда понимает, что это может быть... Он не хотел угнетать тебя этим. Не хотел, чтобы ты слушала его рассказ про всё то, через что ему пришлось пройти. Про его ошибки, про его страх и боль. Он не мог допустить этого. К тому же он как раз из тех, кто не любит, когда кто-нибудь видит их слабость. - Аска коротко улыбнулась и просто закончила. - Как и я.
Хикари растеряно посмотрела на Рэй, и та кивнула, подтверждая слова Аски.
- Поэтому он и попросил меня молчать об этом, даже не смотря на то, что всё это может вызвать в тебе некоторые подозрения. А потом пришлось и Аску заставить дать слово, когда она узнала о Тоджи.
- Ну а она-то как об этом узнала? - обессилено спросила Хикари.
- А ты думаешь, - хитро прищурившись, проговорила сама Аска, - что у психологов в наше неспокойное время в нашем неспокойном городе, имеется недостаток клиентуры?
Её лицо стало серьёзным.
- Я тоже пришла к ней, - кивок в сторону Рэй.
- Но её я смогла уговорить рассказать всё Синдзи, - заметила Рэй. - А Тоджи нет. Ты ведь и сама знаешь, что иногда он бывает упрям, как целое стадо ослов.
- ... и стадо баранов, - по инерции проговорила Хикари и, поняв, что сказала, смущённо улыбнулась.
- Сама сказала, - хихикнула Аска.
Рэй тоже усмехнулась, но потом серьёзно посмотрела Хикари в глаза.
- Ты простишь нас? За наше молчание.
Хикари вздохнула, встала из-за стола... после чего развернулась, неспешно прошла к двери балкона и встала на пороге, привалившись плечом к косяку. Аска и Рэй ждали. Прошла минута, другая... Мимо балкона пролетела небольшая, но шумная стайка птиц...
- Не сегодня, - проговорила Хикари. - Сначала я должна поговорить с ним... И простить его.
Она ещё немного постояла, глядя на открывающийся с балкона вид, после чего оттолкнулась от косяка и решительно пошла к выходу.
- До завтра.
- Ты куда? - начала вставать Аска, но Рэй её удержала.
- До завтра! - крикнула она Хикари вдогонку, а потом нормальным голосом проговорила:
- Она же сказала - ей нужно поговорить с ним.
Аска удивлённо посмотрела на Рэй, повернув голову, бросила взгляд вслед вышедшей Хикари, после чего опустилась обратно в кресло и, сделав несколько глотков, почесала за ухом.
- Никогда бы не подумала, что она может сказать такое. "Не сегодня"... Слушай, - она посмотрела на Рэй, - а мы точно правильно поступили? Ну, может надо было с самого начала ей всё рассказать? Правда, тогда с Тоджи бы нехорошо получилось...
Аянами пожала плечами и, тоже посмотрев на дверь, ответила:
- Теперь-то какая разница? В любом случае виновата буду я. С меня началось.
Аска усмехнулась.
- С чего вдруг ты? Тоджи всё это начал. Или героизм у нас в крови? - с лёгкой иронией спросила она. - Всё на себя принимать?
Рэй замешкалась с ответом, сомневаясь, а нужен ли он вообще, и Аска ответила за неё.
- Знаю, что да. Ты ещё за Синдзи... - Она вдруг смутилась и опустила взгляд. - Я бы так не смогла, - тихо прошептала она.
Не сразу заметившая интонацию подруги Рэй встряхнулась, повторила про себя слова Аски и нахмурилась.
- Ты о чём опять? Снова здорова? Мне что, опять тебе напоминать надо, как ты за него под копьё подставилась? И только не говори "Так вышло"! Так не вышло, ты сама это сделала.
- Да помню я, - нервно отмахнулась Аска и вдруг улыбнулась. - Просто хотела это ещё раз услышать это именно от тебя.
- Ах ты... - рассмеялась Рэй, попытавшись достать Аску подзатыльником, но та со смехом увернулась и, подхватившись, скакнула к холодильнику. Быстро цапнула оттуда ещё пару банок, кинула одну Рэй, а сама запрыгнула на диван и, улыбнувшись, шикарно раскинулась на нём.
- Есть чего посмотреть? - спросила она, хитро глядя Рэй в глаза.
Та кивнула и тоже с улыбкой в тон ответила:
- "Годзилла против Чебуратора Два: Банный День" потянет?
Аска звонко рассмеялась и энергично закивала.
- Врубай! Врубай! Врубай!

- Алё, гараж, эпоксидка есть? - вместо приветствия спросил нарисовавшийся на пороге комнаты Кенске.
Тоджи на его появление никак не отреагировал. В данный момент его гораздо больше занимал вопрос чего бы подсунуть Сину: тройку дам, или пару девяток? Заковырка была в том, что одна из дам был из козырей, и её Синдзи очень даже мог взять, а тогда... Впрочем, Тоджи и так не удивился бы факту внезапной материализации закадычного друга, с которым они ещё в детстве развлекались взломом ради забавы: поскольку все замки в заново отстроенном городе были электронными, то, говоря о Кенске, можно было считать, что их не было вовсе.
Синдзи же слегка опешил. Он с глупым лицом уставился на Айда, а тот ещё пару секунд подождал и повторил вопрос:
- Эпоксидка есть, спрашиваю?
Глянув на спокойное и сосредоточенное лицо Судзухары, Синдзи малость подуспокоился и отрицательно мотнул головой.
- Да я на тебя и не рассчитывал, - махнул рукой Кен. - Я вон у этого...
Он подошёл к почёсывающему подбородок Тоджи со спины, склонился над ним, изучил карты, глянул на кучки сыгравших и ещё не участвовавших карт, после чего, просияв и распрямившись, хлопнул друга по плечу.
- Девятки давай, - уверенно заявил он. - Верняк.
Но Тоджи всё ещё колебался.
- Думаешь? - с сомнением проговорил он.
- Не думаю - знаю. Скидывай.
- Ну ладно.
На стол легла пара карт, и теперь пришла очередь призадуматься уже Синдзи. Карты той же масти, которыми он мог отбить, были довольно высокого номинала... Но и козыри терять не хотелось. Взять что ли? Тогда потом можно будет засадить все четыре девятки. Неиграных карт ещё хватает...
Кенске довольно улыбнулся.
- Ладно, пока он кумекает, пошли покалякаем. Эпоксидка есть?
- Нету.
Тоджи поднялся, положил карты на стол рубашкой вверх и махнул рукой в сторону балкона.
- Пшли.
Синдзи на мгновение оторвался от разработки стратегических планов и, глянув на карты Тоджи, которые лежали от него на расстоянии вытянутой руки, усмехнулся сам себе. Однако вернуться к обдумыванию положения на карточном фронте ему не дали. Только он погрузился в медитацию, как раздалось клацание закрывающейся входной двери, и через секунду на пороге комнаты возникла Хикари. Одна. Без Аски.
Синдзи, удивлённо посмотрев на старосту некоторое время, икнул и спросил:
- А где Аска?
- Чего? - не сразу поняла Хикари. - Ааа... я за неё. - Она с видимым нетерпением осмотрелась. - Тоджи дома?
- Ааага... - кивнул Синдзи. - Что значит "я за неё"? Аска где?
- Даииии!
Хикари неопределённо махнула рукой - при этом Синдзи почему-то почувствовал, что его послали далеко и надолго - и быстро прошла по направлению к балкону. Несколько секунд спустя оттуда выскочил Кенске и, замахав рукой уже вполне определённо - "быстро за мной!", - показал пример куда это "за мной" надо делать. Синдзи подчинился беспрекословно, едва глянув в его глаза.
Но когда оба оказались за пределами квартиры, он остановил Кенске и спросил:
- Чего?
- Ничего, - ответил тот, задумчиво водя глазами по сторонам. - Хикари пришла.
- Приколи - не слепой. Ну и?
- Поговорить им надо. Наедине.
Синдзи недоверчиво прищурился, но потом пожал плечами и, повернувшись, посмотрел в сторону - на город. Дом в котором жили Тоджи с Хикари, был на своеобразном холме.
- Блин, где Аска?

- Почему ты мне не сказал?
Тоджи - он стоял вполоборота, облокотившись на ограждение балкона - дёрнул головой и снова промолчал. Хикари топнула ножкой.
- Почему? Почему ты пошёл к Рэй, а не рассказал всё мне?
- А разве она тебе не объяснила? Должны была сказать...
- Меня не волнует, что она сказала! - Голос Хикари стал злым. - Я тебя спрашиваю! Почему?
Тоджи тяжело вздохнул, а Хикари уже завелась.
- Я что, так мало для тебя значу?! Ты не доверяешь мне?!
- Хикари, ну зачем ты так...
- А как?! Как я должна это воспринимать?! Я думала, что достойна твоего доверия, а ты просто... - она поискала слово и махнула рукой. - Избегаешь меня! Как будто я... девка с улицы или ещё кто!
- Я не избегаю тебя, - медленно проговорил Тоджи, поворачиваясь Хикари. - Я делаю так, как считаю лучше...
Блокировать пощёчину он не стал. Просто рука не поднялась. Тоджи вообще предпочитал действовать, не раздумывая, отчего некоторые считали его опасным отморозком, а друзья уважали за честность и отсутствие понятия "камень за пазухой". Когда дело доходило до серьёзных вещей, то если Тоджи хотел что-то сказать - он говорил, если хотел что-то сделать - делал. При этом он действовал, исходя из состояния души, и принимать его можно было только так. Вот и сейчас он почувствовал, что не может защищаться. Ударившая его Хикари несколько секунд со смесью злости и испуга посмотрела ему в глаза, после чего закрыла лицо руками. Тоджи приблизился и без слов обнял её, прижимая к себе. Она попыталась ударить его снова, но вместо этого вышло так, что через несколько мгновений она уже тоже обнимала его. А Тоджи смотрел поверх её головы и мягко тёрся щекой о её волосы.
- Просто я не хотел, чтобы ты переживала за меня, - наконец ответил он на вопрос. - И опять ошибался. Я же говорил, что я дурак... вот, в очередной раз это подтвердил.
- Да понимаешь ты... или нет, - сквозь слёзы проговорила Хикари, - что когда... любят, то доверяют? Понимаешь?
- Понимаю-понимаю, - Тоджи вздохнул. - Всё я понимаю. Но когда любят, то ещё стараются оградить от всяких неприятностей. Я хотел сделать именно это.
- Дурак, дурак, дурак... - зашептала Хикари. - Какой же ты... ты дурак. Посмотри... на меня.
Тоджи послушно отстранился и спокойно посмотрел ей в глаза.
- Обещай, что отныне... ты ничего от меня не... не скроешь, - почти что приказала она, вздрагивая от судорог. - Не... не клянись ничем, просто... обещай. Сейчас же.
Немного помедлив, он спросил:
- И ты мне поверишь?
Хикари улыбнулась.
- Я тебя люблю.
Ещё несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. После чего Тоджи улыбнулся и, прошептав:
- Обещаю, - снова обнял и жарко поцеловал Хикари в губы.
А потом они долго вместе смотрели на город и говорили о всяких пустяках. Вроде эпоксидки...

- Тебе, кстати, накой эпоксидка? - вяло поинтересовался Синдзи, когда они неспешно отошли от дома на пару кварталов.
Кенске на ходу пнул камень под ногами и так же вяло ответил:
- Да нафиг она мне не сдалась. Забей.
Синдзи кивнул.
- Забил. А Аска где?
Айда закатил глаза.
- От достал, - и, вынув мобилу, нажал вызов. Через несколько секунд ему ответили. Синдзи даже разобрал вопросительную интонацию вопроса.
- Ага, я. Да, скоро буду. Тут, понимаешь, народ интересуется: где такое рыжее, прекрасное и на руку опасное?
Через мгновение Кенске резко отбросил руку с мобильником в сторону и сморщился от боли акустического удара. Он закрыл ухо другой рукой и, болезненно, но злорадно улыбаясь, протянул трубку Синдзи.
- Кажись, это тебя, - с ехидным смешком проговорил он.
Синдзи удивлённо вскинул брови, но телефон взял.
" - Бака-Синдзи!" - раскатом грома грянуло из динамика. - "Где тебя носит?!"
На пару секунд Бака потерял дар речи.
- Где МЕНЯ носит? - офанарело но ещё цензурно переспросил он, когда вновь обрёл способность говорить. - Какого банана пожухлого ты у Рэй-то делаешь?!
" - Мааалчааать! И быстро сюда! А то обижусь!"
Синдзи повторил недавнее движение Кенске - резко отдёрнул руку, чтобы сохранить целостность барабанных перепонок, - посмотрел на его ухмыляющуюся физиономию и с обречённо-счастливой улыбкой проговорил:
- Сказала, чтобы быстро.
Кенске усмехнулся.
- Да уж слышал. Погнали.
Он повернулся и приглашающе махнул рукой. За поворотом стоял Поршак, при виде которого Синдзи схватился за сердце и второй раз за два дня ненадолго прирос к - в данном случае асфальтовому - полу.

- Это... я пойду... - полувопросительно проговорила Аска. - Ты как?
Рэй усмехнулась.
- Нашла у кого спрашивать. Нормально. Иди, Синдзи уже заждался.
Аска облегчённо и немного виновато улыбнулась, на прощанье чмокнула Рэй в щёку и, махнув рукой, выбежала из комнаты. Через пару секунд снизу донёсся её весёлый смех - там ждал Синдзи.
Рэй немного грустно улыбнулась, скрестила руки на груди и, склонив голову на бок, с задумчивым взглядом медленно сделала несколько шагов по пустой комнате. Ей было действительно грустно. Впрочем, предаться грусти она не успела: с улицы донеслось несколько гудков. Рэй обернулась, подождала пока гудки не повторяться и вышла на балкон. Так и есть - внизу стоял Кенске. Он убрал руку с клаксона стоящего рядом Поршака и, сделав пару шагов вперёд, с умилённым восхищением посмотрел на Аянами. Она даже удивилась его выражению лица.
"Режьте меня, ну люблю я её..." - пронеслось у Кенске в голове.
Он поднял руку и, приглашающе раскрыв ладонь, протянул её к Рэй. Она глянула на себя - домашние тапки, свободные джинсы и жёлтая майка, - оценила столь же разгильдяйский наряд Кена - песочного цвета растрёпанные шорты до колен, такая же выпущенная из шорт рубашка и кроссовки, - после чего пожала плечами, впрыгнула в стоящие на балконе туфли и, перемахнув ограду балкона, сиганула вниз.
- По-моему, ты что-то задумал, - проговорила Аянами, когда подошла к Кенске.
Он усмехнулся и ответил.
- Я не только задумал, но уже привёл в исполнение.
И тут Рэй обратила внимание на Поршак, с умопомрачительной доскональностью декорированный всеми цветами, которые нравились Рэй. Цветы были везде, где они радовали взгляд: роскошным букетом на капоте, затейливым переплетением на раме лобового стекла, умиляющей оградкой на самих дверях. Бутоны выглядывали даже из отверстий блестящих колпаков. Кенске что-то нажал, и машина засверкала: она вся была опутана сетью световодов, отчего становилась похожа на небесную колесницу одного из богов.
Увидев этакое чудо, Рэй так и ахнула. Порш для Кенске был как Гроб Господень для христиан, и в обычных условиях всё это являлось бы святотатством. Но когда перед Кенске стояла задача сделать приятное Рэй, ничего более святого самой Рэй для него не существовало. Она была Богиней, а всё окружающее - ВСЁ - всего лишь то, что обязано служить её радости. И никак иначе.
Кенске, выдержав паузу, приблизился к Рэй и шепнул ей на ухо:
- И это только начало. Я же говорил, что постараюсь.
Рэй с приятным удивлением качнула головой.
- Да?
Он кивнул.
- Понимаешь, я столько времени провёл с Рицуко... По ночным сменам её обычно тянет на разговоры, а я - ты же знаешь - не всегда могу сдержать своё природное любопытство.
Рэй нахмурилась и осторожно спросила:
- Так... ты всё про меня знаешь?
- Ну, всё, не всё...
Кенске, почти что щекоча губы Рэй своим дыханием, прошептал:
- Это была просто информация. Но не про тебя, а про твое... рождение и про... остальное. Я же хочу знать всю тебя. Знать ТЕБЯ.
Немного помедлив, Рэй спросила:
- Зачем?
- Зачем? - Казалось, Айда был удивлён вопросом. - Зачем... Чтобы знать, что доставляет тебе радость и радовать тебя. Чтобы знать, что может причинить тебе боль, и никогда не допускать этого. - Он вздохнул и чуть отступил. - А вообще - не спрашивай, не знаю я, зачем. Просто хочу знать. Люблю тебя и хочу знать.
Кенске улыбнулся своим мыслям и снова заговорил.
- Рэй, ты загадка... таинственная, добрая... Я хочу узнать тебя и в то же время боюсь этого. Того, что я уже узнал... Рэй, мне страшно, если честно. Но именно страх и заставляет меня это делать.
- Ты боишься меня? - Рэй была не на шутку удивлена такими откровениями. Она тоже знала про Кенске намного больше, чем даже Тоджи, но такого он ей ещё не говорил.
- Боюсь, - улыбнувшись, кивнул Кенске. - Очень боюсь. Боюсь того, что, узнав тебя, пойму, что я - всё-таки не тот, кто тебе нужен. Что я - не тот единственный, - он посмотрел вверх, - кто сможет повернуть этот мир вокруг тебя, показав все его грани и оттенки, все его возможности... Не тот, кто сможет подарить тебе небо и землю, провести по дороге из лунного света и привести в мир счастья.
Айда снова посмотрел в глаза Рэй.
- Вот этого я боюсь.
Некоторое время они стояли, смотря на души друг друга через призмы глаз, а потом Аянами проговорила:
- Боишься, но идёшь вперёд. - Она улыбнулась. - И это только одно из всего того, что мне так в тебе так нравится. Потому что во мне много такого, чего действительно стоит опасаться. Но...
Рэй прошла вперёд - к машине, - немного постояла около двери и обернулась.
- В тебе этого тоже немало. Люди не ангелы. Нет, не те... а которые с крылышками. Так что...
Она помедлила и вдруг предложила:
- Поехали на пляж, а? Там сейчас никого не должно быть. - В её глазах зажёгся загадочный огонёк. - Поищем дорогу из лунного света...
Кенске усмехнулся такому повороту разговора, повернулся - до этого он стоял спиной и просто слушал, - прищурившись, осмотрел Аянами с ног до головы и кивнул. А она так же - как он сам недавно - протянула к нему руку. С очаровательнейшей улыбкой, от которой Кенске вдруг на секунду ощутил себя хорошо прогретым двигателем, в который закачали нехилый залп двуокиси азота. Он шагнул к Рэй, взял её руку, проскользнул за спину, мимолётно коснувшись губами её шеи, и открыл дверь Порша.

- Ну? И чего мы там делали? - как бы между делом поинтересовался Синдзи, покосившись в сторону идущей рядом Аски.
- С Хикари разбирались, - немного сумрачно ответила та.
- Аэээ... Так долго? - Синдзи удивлённо покачал головой. - Ничего себе. Вы бы ещё...
- Эй, Синдзи... - перебила Аска, вдруг останавливаясь, от чего и он тоже сбился с шага и встал. Впрочем не столько от этого, столько от враз изменившегося голоса Аски. А она немного постояла, глядя себе под ноги, и негромко спросила:
- Ты помнишь... то копьё? Когда мы дрались с серийными Евами...
Синдзи нахмурился.
- Да, - ответил он. - Но к чему...
- Рэй сказала, что... Я назвала её героем - неважно за что, - а она ответила мне, что если кто и герой, то это я. И напомнила про то, как я встала между тобой и той... гнидой, которая метила тебе в спину.
Аска вздохнула.
- Синдзи, - она подняла голову и посмотрела на него, - по-твоему... что это было?
Синдзи повернулся, сделав шаг, оказался перед Аской и, глядя ей в глаза, ответил:
- Ты мне жизнь спасла.
Она отвела взгляд в сторону, наклонила голову...
- Спасла... Ты знаешь, я тогда даже и не думала. Меня просто швырнуло вперёд, а потом... потом мне было больно. Это ведь глупо... - Аска вздохнула и непроизвольно коснулась впадины под левой ключицей. - Погиб бы ты, погибла бы я. Серийная не попала в капсулу... а могла ведь и попасть, и тогда...
Дальше говорить Аске не позволила ладонь Синдзи, мягко закрывшая ей рот. Она немного удивлённо посмотрела на него.
- И откуда у тебя только такие мысли берутся? Такие вопросы...
Он убрал руку.
- Я ведь тоже не думал, когда подставил руку под меч. Ты забыла что ли?
Аска мотнула головой.
- Не забыла. Ну а ты зачем это сделал? Ты понимаешь, зачем ты ТОГДА так поступил? Повернулся спиной сразу к двоим...
Синдзи покачал головой.
- А по твоему я мог позволить этой твари рубануть тебя? Чёрт возьми, Аска, мы так долго сражались вместе, что уже из-за одного этого я должен был защищать тебя. Мы же...
- Я подставилась под копьё не из-за этого... - проговорила она, снова отводя взгляд.
- Да зачем тебе... - закатил было глаза Синдзи, но его остановил крик.
- Понять я себя хочу, понимаешь ты или нет?! - прокричала Аска.
Теперь уже Синдзи удивлённо посмотрел на неё. Аска стояла перед ним со злыми глазами, в уголках которых появились слёзы, и тяжело дышала.
"Вот как... для неё это действительно важно. Ну, как и для меня..."
- Понять себя... - Синдзи вдруг усмехнулся. - Тут я тебе не помощник. Разве что...
Он взял её руки в свои.
- Я сделал это, чтобы ты осталась со мной. Я не хотел терять тебя. Тогда ни я, ни ты не знали, что произойдёт потом, но потерять тебя я не мог. Не мог позволить им забрать тебя из моего мира. После того, как так вышло с Тоджи, после того, как уехали все друзья... После того, как я убил Каору.
Аска немного посмотрела ему в глаза и спросила:
- Ты не хотел терять именно меня, или просто ещё одного человека?
Синдзи дёрнул щекой и нахмурился. Аска требовательно повторила вопрос:
- Меня или одного из окружающих?
Вот чего было нельзя делать, так это врать ей. Но глядя в её прекрасные глаза, Синдзи всё же - хоть и недолго - колебался.
- Тогда... я... тогда ты была для меня больше знакомой и пилотом... чем любимой. Чёрт, у меня внутри тогда такое творилось... Ты была знакомой, с которой даже разговор превращался в прогулку по минному полю. А ещё мне было жалко тебя. - Его понесло. - И я ненавидел себя за то, что сделал в госпитале. За то, что был таким сопляком и кретином. Что не смог помочь тебе, когда ты нуждалась в помощи. Тогда я просто понял, что без тебя уже ничего не будет. Хотя я ещё даже не осознал, кто ты для меня на самом деле, но я понял, что ты - то малое, что осталось и от меня. Так что, когда я услышал из динамиков твой голос...
Аска вдруг рванулась вперёд и крепко обняла Синдзи, коснувшись щекой его щеки. Он сделал тоже самое: обхватив её одной рукой за спину и накрыв второй затылок, прижал к себе. Воспоминания живо напомнили ему, кто для него эта рыжеволосая девушка, которую он в самом деле мог потерять. Он вспомнил, как близко был от края пропасти и как опомнился в самый последний момент, когда, казалось, было уже поздно. Вспомнил чёрную бездну отчаяния, в которой словно в тёмном омуте тонули дни, и ту всколыхнувшую душу радость, когда услышал злой и ЖИВОЙ крик Аски. Тогда он внезапно так сильно захотел оказаться рядом с ней...
- Ты не обиделась? - спросил он через некоторое время.
- На что? - Аска положила голову на плечо Синдзи. - Тут удивляться надо, а не обижаться...
Некоторое время они так и простояли, обнимая друг друга, а потом вдруг одновременно проговорили:
- Ты мой единственный...
- Ты моя единственная...

На следующий день.

Мисато снился очень хороший сон. Был день, яркий солнечный день. Лёгкий воздух, который было приятно просто вдыхать, казалось, мог поднять Мисато и, повинуясь её желанию, унести, куда ей будет угодно. Но она не хотела этого. Сейчас ей был более приятен бьющий в лицо ветер и несколько сотен лошадей под правой ступнёй. Мягко, но с достоинством рычал двигатель, продолжая нести болид всё дальше по чистому шоссе. Стрелка спидометра уже давно перекрыла все разумные пределы - при этом КП переключалась раз двадцать, - но Мисато было мало. Она продолжала гнать машину по шоссе. Ей был нужен предел. Предел... Она и сама не знала какой и зачем, он был просто нужен. Мисато просто хотела достичь его и дальше... Что было бы дальше, она тоже не знала, но наверняка это было бы что-то замечательное. Так что она снова утопила сцепление, дёрнула рычаг коробки передач, переходя на более высокую, и снова отпустила педаль, одновременно утапливая газ. Двигатель словно обрадовался этому и на радостях скачком добавил мощности, даже заставив Мисато слегка вжаться в сидение под влиянием увеличившегося ускорения. А ей только того и надо было.
Вдруг справа донёсся причудливый звук клаксона. Что-то вроде перелива сталкивающихся железных трубочек, какие иногда вешают у двери. Мисато повернула голову вправо, усмехнулась и шутливо отдала честь. Кенске в ответ тоже улыбнулся, а вообще сияющая Рэй - она сидела на спинке собственно сиденья - помахала рукой и прокричала:
- Мисато, мы успеем? Мы успеем за ними?
За кем "за ними" Мисато не знала, но, тем не менее, кивнула и уверенно крикнула в ответ:
- На раз!
Кенске усмехнулся и дёрнулся на месте - вдарил по газам. Порш рванул вперёд, пересёк линию движения машины Мисато, после чего, снова сбавив обороты, пристроился слева. Рэй - сидящая уже по нормальному - протянула руку и потрясла кулаком, словно желая что-то отдать. Мисато протянула руку, подвела ладонь под кулак Рэй, и та раскрыла кисть. В руке у Мисато оказался весёлый маленький пузанчик фигурки нэцке. Она повертела фигурку перед глазами и снова посмотрела на Аянами, которая - Мисато просто восхищало её переполняемое радостью лицо - рассмеялась и прокричала, указывая на фигурку:
- Это наша победа. Слышите?! ПОБЕДА!!!
Мисато не смогла сдержать смех - он вдруг просто вырвался из неё. Она запрокинула голову и, даже не думая смотреть на дорогу, звонко рассмеялась.
- Мисато-сан! - донеслось справа. Снова справа.
Кацураги опять повернул туда голову.
- Госпожа майор! - задорно прокричала Аска, сидящая позади Синдзи на сидении хищных очертаний спортивного мотоцикла. - Лейтенанты Икари и Сорью по вашему приказанию прибыли!
Оба были без шлемов, что нисколько не обеспокоило Мисато. Она только порадовалась про себя, глядя с какой нежностью и доверием Аска обнимала Синдзи, держась за него. А Синдзи повернул голову, блеснув глазами, улыбнулся Мисато и посмотрел на Рэй.
- Ты отдала ей Победу, Рэй?! Отдала?!
- Да! - крикнула в ответ Рэй, а Мисато вдруг вздрогнула. Она посмотрела вниз: фигурка нэцке исчезла, а у неё на коленях сидел белый тигрёнок и смотрел прямо в глаза. Он мурявкнул, пару раз облизнулся и, вдруг встав на задние лапы, передними упёрся Мисато в грудь и лизнул её в лицо. После чего, развернувшись, прыгнул прямо через лобовое стекло на капот.
- Упадёшь! - инстинктивно дёрнулась следом Мисато, но тигрёнок - бешенная скорость его похоже вообще не волновала - спокойно прошёлся по крышке капота и сел на носу машины.
- Он говорит, что мы успеем! - снова прокричала Аска, глядя вперёд и повернулась к Кацураги. - Мисато, мы успеем! За ними! Мы успеем!
Мисато снова не поняла за кем "за ними", но её это нисколько не огорчило: она твёрдо верила, что успеют, а теперь и Аска так сказала.
- Лейтенант! - крикнула она Синдзи. - Поднажми!
После чего сама повторила операцию с переходом на новую передачу и захихикала, ощущая навалившуюся тяжесть ускорения. Порш и мотоцикл лишь на пару секунд качнулись назад, но вскоре уже опять шли вровень. Тигрёнок на капоте победно - хоть и немного неумело - зарычал и радостно завилял хвостом.
И тут донёсся рокот ещё одного двигателя. Мисато глянула влево: Порш Кенске немного отдалился от её машины и в освободившееся пространство впрыгнул багги Тоджи.
- Мисато-сан! - Хикари, улыбаясь, помахала рукой.
- А, привет! - ответила Мисато и обратилась к Тоджи:
- Тоджи, - крикнула она, перекрывая резкое басовитое гудение мотора багги, - ты сказал ему, что он не знает дороги?
Кто это "он" и что за дорога, Мисато тоже не знала. Слова брались откуда-то сами собой. И в них был смысл.
- Сказал! - прокричал в ответ Тоджи. - И он мне поверил! Да, поверил, но сказал, что всё равно пойдёт к ней!
На глазах Мисато вдруг появились слёзы. Слёзы радости.
- Правильно! Так и надо! Пусть идёт и не оглядывается назад! Передай ему, хорошо?
Тоджи кивнул.
- Мы почти догнали их! - прокричала Хикари. - Посмотрите! - Она указала на тигрёнка. - Мы уже совсем рядом!
А тигрёнка уже не было. Серебристая чайка взмахнула крыльями и стрелой метнулась в небо. Она описала круг над всей кавалькадой и снова пристроилась в двух-трёх метрах над машиной Мисато. И скорость не имела своей власти и над ней тоже: чайка лишь изредка с величественной ленцой взмахивала крыльями.
Тоджи сбавил ход, позволив Кенске с Рэй занять прежнее место, а сам с Хикари занял позицию сразу за Мисато. Та посмотрела в зеркало заднего вида и, отведя руку в сторону, показала большой палец. Тоджи ответил гудком клаксона, а как только он смолк, все шесть пилотов воскликнули:
- Мы догнали их!!!
И вот теперь Мисато их увидела: впереди, в паре сотен метров над землёй парили Евы. Их Евы. Каждая - с парой прекрасных белоснежных крыльев за спиной. Обычных масок на головах не было, но и лиц было не рассмотреть: они как будто сияли. Но от этого их внешний вид лишь выигрывал - теперь они сами казались настоящими ангелами.
Чайка пару раз крикнула и, взмахнув крыльями, резко ушла вперёд. А Мисато услышала какой-то лёгкий звон. Она огляделась и ахнула - пилотов не было. Машины и мотоцикл продолжали ехать дальше и с той же скоростью, но они были пусты. И когда Мисато снова глянула вперёд, то внутри у неё тут же улеглось возникшее было беспокойство: за Евами - нагоняя их - плыли разноцветные серебристые облачка. И каждое имело не только цвет, но и... личность. Спокойное фиолетовое, жаркое красное, небесное синее, сочное зелёное, благородное тёмное и солнечное жёлтое. Всё было в порядке.
Откинувшись на сидении, Мисато снова рассмеялась, прокричала:
- Догнали! Мы успели! - и вдруг ощутила на своей - покоящейся на рычаге коробки передач - руке, чью-то сильную, но нежную ладонь...

Мисато проснулась от того, что какой-то приятный и очень знакомый аромат щекотал ей нос. Она поморщилась, попыталась избавится от аромата, перевернувшись на другой бок, но это не помогло. Через пару секунд, этот сладкий запах снова дразнил её обоняние. Кацураги опять поморщилась - на этот раз с улыбкой - и приоткрыла глаза. Перед лицом висела дымящая кружка кофе. Настоящего кофе, приготовленного из настоящих... Мисато проследила взглядом, куда тянется рука, держащая кружку, и прямо из положения лёжа совершила, казалось бы, немыслимый для только что проснувшегося человека прыжок.
- Эй, Мисато, осторожнее! - воскликнул с трудом не расплескавший напиток Кадзи. Держать в руке горячую кружку, а на шее - столь прекрасную женщину, было довольно непростым занятием даже для него. Но Мисато было глубоко пофигу на это "осторожнее", так что через несколько секунд Кадзи уже был вынужден молить о пощаде.
- Задушишь... нафиг... - с трудом прохрипел он, преодолевая любящую стальную хватку Мисато. Однако, та ослабила объятья только через несколько секунд, когда Кадзи уже собрался глядеть бесплатный театр теней. Он глубоко вздохнул, прокашлялся и, обняв Мисато свободной рукой, проговорил:
- Чёрта с два я ещё к тебе к сонной подойду. Так ить и в правду задушить не долго!
- Ничего, - ответила Мисато. Она хоть и ослабила хватку, но всё также продолжала висеть у Кадзи на шее. - Это тебе в качестве... воспитательной работы. Будешь знать...
- Ну Мисато, я ж говорил - работа такая.
- А ты думаешь, меня это волнует? Работа твоя...
- Знаю, что нет, - усмехнулся Кадзи. - Ну чего? Пойдём уже завтракать, а то кабы разогревать не пришлось.
Через минуту они сидели за столом друг напротив друга и завтракали. Кадзи изобразил простенько и со вкусом: яичница с жареными колбасками, суп мисо... Мисато даже на мгновение вспомнила, как Синдзи готовил что-то похожее...
- А проблемы всё-таки решил? - поинтересовалась она, когда завтрак был окончен.
Кадзи кивнул.
- Ага, - и, мечтательно посмотрев в потолок, негромко продекламировал нараспев:
- С рёвом из шахт вылетали машины...
Он тяжело - с очень хорошо разыгранным "искренним" сожалением и сочувствием - вздохнул.
- Хорошей страною была Аргентина.
Мисато замерла с распахнутыми глазами, а потом - заметив дёрнувшийся вверх уголок рта Кадзи - от души расхохоталась, чуть не свалившись со стула.

Спустя две недели.

- Готовность Ев?
Взгляд в сторону Акаги, как всегда стоящей за спиной Майи.
- Никаких проблем, - отрапортовала Ибуки. - Все контрольные точки пройдены. Батареи заряжены, мощность номинальная.
- Новые системы протестированы и готовы к работе, - добавила Акаги с немного самодовольной улыбкой мастера, любующегося на свой очередной шедевр.
Мисато показала большой палец и кивнула.
- Состояние пилотов?
Макото пробежался взглядом по экрану.
- В норме. Отклонения отсутствуют. Все психопоказатели в зелёной зоне.
- Прекрасно! - Кацураги посмотрела на главный экран, где сейчас были лица всех пилотов. - Лейтенант!
На этот раз Синдзи воспринял это официальное обращение с большим знаком плюс. Игра начиналась.
- На связи, фрау майор!
- Желаю успеха! Понаделайте там рваных грелок.
Мисато криво улыбнулась и тише добавила:
- Я на вас всю зарплату поставила, ребятки, так что не подведите.
- Занимайте очередь у кассы, - вставила Аска, в глазах которой уже танцевало злое бойцовское пламя. - Отсчёт начат, до победы четыре минуты, двадцать семь секунд. - Она усмехнулась, задумчиво почесала в затылке... - Ааа может и меньше.
Кацураги с улыбкой кивнула и зычно скомандовала:
- Евыыы! Нааа старт!
- Ноль-ноль готова! Запуск!
- Ноль-один готов! Запуск!
- Ноль-два...
Шесть катапульт одна за другой рванули к поверхности.
- Действительно шесть Тузиков, - довольно проговорил сверху Фуюцуки, вызвав улыбку Гэндо, которую он даже не счёл нужным скрывать за сцепленными в замок ладонями: он всё ещё не мог отучить себя от привычки закрывать лицо, но на этот раз смог совладать с собой. А Фуюцуки был доволен потому, что он нисколько не сомневался в победе команды Токио, почему и поставил сумму, равную полугодичной зарплате Мисато...
Сама же Мисато сунула руку в карман куртки и, нащупав там подаренную ей прямо перед боем Рэй фигурку весёлого толстячка, усмехнулась.
"Ваша Победа..."

Окраины Токио-3.

Стройная девушка в простом, но элегантном синем платье, стоявшая за ограждением, обернулась на звук приближающихся шагов и приветливо улыбнулась. Табрис улыбнулся в ответ, в очередной раз отметив про себя насколько же она прекрасна.
"Никогда на неё наглядеться не мог..."
- Привет, давно ждёшь?
- Да нет, - качнула головкой девушка. Чёрные прямые волосы до пояса колыхнулись вправо-влево. - А может и давно. Хорошо тут... - она снова посмотрела на ясное небо над городом.
- Это да, - согласился Ангел. Он подошёл к заграждению, придержав висящую на плече гитару, перепрыгнул через него и встал рядом с очаровательной собеседницей. Некоторое время они просто стояли и смотрели. Солнце не торопясь поднималось в наивысшую точку.
- Ещё пять минут подождёшь? - наконец спросил Табрис.
Девушка с лёгким удивлением посмотрела на Ангела, и он пояснил:
- Спеть хочу. Кстати, тебе песни часто поют?
- Нууу... - она задумчиво посмотрела на небо. - Бывает. Только те, кто поют, как правило, не знают, что я слышу. Они считают, что я... просто событие.
Табрис понимающе улыбнулся и снял гитару с плеча.
- Я буду знать. Присядешь? - он качнул головой за спину, где появился изящный стул.
- Почему бы и нет, - проговорила девушка.
Отойдя от Ангела, она села. А сам он кивнул и занялся настройками. Это заняло где-то около полуминуты, после чего он расставил пошире ноги и ударил по струнам, вызывая из этого переносного музыкального комплекса глубокую размеренную и тяжёлую мелодию. Девушка улыбнулась - эту песню она знала - и, когда Ангел проиграл вступление, запела красивым нежным голосом:
- С ладони капли на траву стекают медленно и плавно...
Вступил Табрис.
- И звездной ночи синеву качает рябь воды хрустальной.
Девушка смолкла и предоставила ему развивать силу песни.
- Я буду долго вспоминать дурмана вкус из Лунной чары,
- И её имя повторять одно - единственное: Мара...
Глубокий сильный голос сменился на мощный хриплый рёв.
- Ты скажешь: "Смерть - она всегда страшна", а я скажу: "Она лишь возвращение"!
- И Мара взвесит каждого слова, и памяти дарует пробуждение.
- И вспыхнут вдруг сквозь призрачный туман воспоминаний - череда видений,
- Напитанных росою звездных ран и силою Велесовых радений!
Дальше пошли быстрые и тяжёлые повторяющиеся переборы, напоминающие о безостановочном беге времени.
- Я умираю один в полной тишине, я умираю один в солнечный день!
- Нет никого, кто вспомнит обо мне, нет никого, кто слезу прольёт!
Он был безумно счастлив, что для него это была не правда. Он уйдёт из этого мира, но его будут помнить. Пусть только два человека - с Рэй он тоже встретился, - но будут. А это так важно, это так много...
Переборы повторились, и дальше пошёл такой разухабистый залихватский ритм, что Табрису самому захотелось бросить гитару и пуститься в пляс, но он сдержался и продолжил петь.
- И только ветер надо мною, ветер странствий и скитаний.
- Песнь последнюю споет, в сердце радость, а в глазах печаль!
Кокого дьявола?! Он прожил не так уж и много в этом мире, но он ему понравился. И прожив так недолго, он испытал многое. Он понял и осознал какие-то новые вещи, что было удивительно для такого существа, как он. И он успел вдоволь нагуляться по живой земле этого мира, прежде чем вновь ощутить под ногами дороги Вселенной. Его душа пела.
Табрис набрал в лёгкие воздуха и запел дальше, наклоняясь всем телом в такт своим аккордам.
- Моя жизнь - мой вечный бой, мой меч - моя подруга,
- Моя жизнь - моя дорога и кровавый след за мной!
- Вечный Воин - посланник Неба, Вечный Воин - посланник Тьмы,
- Одинокий Воин, несущий смерть в миры!
Он на мгновение замер и грянул снова.
- Ты скажешь: "Смерть - она всегда страшна", а я скажу: "Она лишь возвращение"!
- И Мара взвесит каждого слова, и памяти дарует пробуждение.
- Вдруг старец повернет ко мне главу и взглядом вмиг столетия пронижет,
- И он узрит, как нынче я умру, и, как себя, его я вдруг увижу!
И ведь всё было правдой. Ну, или почти всё... многое. Чего бы и сам Табрис не желал, но о чём он и не жалел. Глупо жалеть о том, что уже сделано, надо идти дальше... Идущий всегда сильнее остановившегося.
На последних словах Каору уже было трудно узнать. По крайней мере, многие - и там и тут - сильно бы удивились, увидев его таким, как сейчас. Сила пронизывала его, она клокотала в нём... его взгляд был преисполнен жажды боя, словно он вызывал на бой весь мир, всю Вселенную.
- РУКОЙ ХОЛОДНОЙ МАРА МНЕ ГЛАЗА ЗАКРОЕТ, КОГДА ВЕК МОЙ ЗАВЕРШИТСЯ.
- И СКАТИТСЯ АЛМАЗНАЯ СЛЕЗА ПО ЕЁ, СКРЫТЫМ ИНЕЕМ, РЕСНИЦААААААААААМ!
Последний аккорд взорвал воздух, и тут же обрушилась тишина. Мара уже стояла сзади, одной рукой нежно обняв Табриса, а другой накрыв его лоб и медленно опуская ладонь на глаза.
- И с чего они взяли, что она у тебя холодная... - с доброй, любящей улыбкой тихо проговорил Ангел.
Спустя мгновение на обрыве была только забытая кем-то электрогитара. А на небесах ещё некоторое время самым популярным развлечением был лыжный спорт... и раскатами гремел смех пятнадцати, которых напоследок - ради шутки - обломали ещё и с сундуком мертвеца...

 

(с) by Hamlet

Эта история добавлена http://https://fiction.evanotend.com/viewstory.php?sid=429