ГЛАВА 1

 

 

 - Ты что, до сих пор не знаешь?! Пилот Третьей... - Аска резко отвернулась. - Дьявол!

Изображение исчезло.

 - Аска! Аска! - Шинджи ударил по манипулятору. - Аянами?!

 - Я иду туда.

" - Нет, Рэй!" - голос отца. - "Шинджи, идёшь ты. Быстрее! Вторая задержала его, твоя задача - ударить сзади! Понятно?"

Издалека донеслись отзвуки взрывов, Шинджи сжал зубы, а Первая сделала шаг вперёд. Ещё через два шага она уже бежала, направляясь ко второй по ходу горе.

"Командовать... Мы даже не готовы! Да и сколько Аска его удержит в одиночку?

Хотя, может, она уже убила Ангела... Третью... Неужели действительно Тоджи?

Он уже второй день сам не свой... Да нет, не может этого быть!"

Первая огибала гору. Сейчас... уже совсем скоро он выйдет в спину Третьей.

"Но... что если Аска будет на линии огня? Ааа..."

Ева чуть опустила автомат. В конце концов, ещё есть нож. У Аски тоже. Щелчок... Щелчок... Щелчок... Аска продолжала дёргать курок, но ничего не происходило - боезапас был исчерпан в первые несколько секунд. Да она и не видела куда стрелять, как будто ослепла: перед глазами стояла тьма. А крепкие пальцы всё сильнее сдавливали горло. Аска не могла дышать, не могла глотнуть хоть немного LCL...

Атака Третьей была молниеносной. Казалось бы, вот она - медленно, неуклюже надвигается в полный рост. Идёт напрямую, предсказуемо огибая препятствия. Идеальная мишень. Но пару секунд спустя - все ракеты прошли мимо, - она оказалась совсем рядом и после нескольких мощных, быстрых - а главное точных - ударов, которые сами по себе чуть не вышибли дух из Аски, схватила Вторую за горло, повалила её на холм и принялась душить.

Аска дёрнула курок ещё раз. Щелчок...

Фуюцуки схватил трубку и, уже не стесняясь, проорал:

 - Какого дьявола?! Почему нет связи?!

Оператор в ответ тоже прокричал:

 - Мы не можем установить причину! Вся аппаратура исправна! Мы... что за  чёрт?! Нам ставят наводки!

 - Переходите на другую частоту!

 - Но Вторая не сможет этого сделать! Мы не можем послать данные!

 Фуюцуки грохнул трубку на место и оглянулся. С виду Икари был как всегда спокоен, но Козо заметил, как у него характерно искривился уголок рта. Командующий чуть отвёл сложенные кисти от лица и проговорил:

 - Мы можем проиграть...

 Сказано это было достаточно громко, чтобы его услышал заместитель, но достаточно тихо, чтобы не услышали снизу.

 - Если мы не сможем активировать имитатор... - Гэндо чуть поморщился. Фуюцуки тоже дёрнул щекой и снова схватил трубку.

 - Связь с Первой доступна?!

 - Так точно!

 Первая выскочила из-за склона горы как из-за поворота с уже поднятым стволом. Сейчас... Прямо в спину... СТОП! Шинджи не мог стрелять. Нет, он прекрасно видел спину Третьей, на линии огня не было ни одного препятствия, но... в Третьей была капсула... в которой сидел человек, пилот. А сама Третья сейчас, навалившись на Вторую, буквально душила её. Просто, как один человек душил бы другого. Вокруг было видно несколько здоровых воронок, оставленных, судя по всему, ракетницей Второй, валявшейся тот же - у подножья холма, на который повалились две Евы. Вторая уже не двигалась. Только дёргался указательный палец правой руки. Она... стреляет?

Из простого созерцания Шинджи вывел голос отца.

" - Не стой! Стреляй в Третью! Целься в голову или капсулу! Скорее, мы......."

 Шипение. Связь прервалась...

 Но это даже не заняло внимания Шинджи. Он не мог... винтовка опустилась. Он ведь может попасть во Вторую Аски!.. В капсулу! Там же пилот! Это убьёт его! Нет, нельзя... нет...

"Я не могу. Я не могу. Я не могу. Я не могу. Я не..."

 В сознании как будто вертелось колесо с этой надписью, и Шинджи раз за разом повторял это про себя. Палец Второй дёргался всё реже. Прошло пять секунд.

"Я не могу. Я не могу. Я..."

 Палец дёрнулся. Теперь семь секунд...

"Я не могу..."

 - Икари!

 Шинджи повернул голову вправо: по полю, выворачивая ступнями целые пласты земли, неслась Нулевая. Она только что вынырнула из-за другого холма и уже подняла винтовку. В отличие от Шинджи, Рэй не колебалась - очередь ударила Третьей в бок, но ничего не произошло - та даже не покачнулась, даже не повернула головы - она продолжала душить Вторую.

"Поле! Оно активно! Почему?"

 - Рэй!!!

 Но Нулевая не остановилась: она отбросила бесполезное оружие и, подбежав достаточно близко, просто прыгнула ногами вперёд. И вот на это Третья отреагировала. Да так, что Шинджи выронил оружие и отступил на шаг.

 Он видел, как синяя Ева оторвалась от земли, как обе её ноги соединились, готовя сокрушительный по силе удар, нацеленный - как и очередь - в бок Третьей. А та стоит, продолжая сжимать горло Второй. Она не двигается. Ступни Нулевой уже совсем рядом, сейчас будет удар, и Третья будет отброшена... Ну, удар... нет: Третья вдруг исчезает... и появляется рядом с летящей Нулевой. Руки с невероятной скоростью летят к шее Евы, хватают с двух сторон и буквально вырывают куски плоти. Нулевая пролетает оставшееся расстояние и с грохотом падает почти у ног Второй. Но падает уже не единым кулаком убийственной силы, а какой-то безвольной куклой. Она падает... а в эфире - канал открыт - звучит оглушающий вопль боли. Нулевая бьётся на земле, из шеи хлещет кровь... а Рэй кричит, как раненная пантера. Нет! У Рэй не может быть такого голоса! Нет, не может... Но за первым воплем следует новый, ещё страшнее первого.

 Винтовка выскользнула из рук Первой и рухнула на землю. А Шинджи дикими глазами посмотрел на дёргающееся - словно от помех - окно слева: мутные облака крови, плывущие в LCL, окружают перекошенное от боли лицо Рэй. Шинджи никогда не видел её такой, даже перед своим первым боем...

 Новый вопль, Нулевую выгибает дугой, глаза Рэй распахнуты от боли... Окно гаснет...

 - Аянами!!!

 Шинджи дёрнулся к исчезнувшему окну, а потом снова перевёл взгляд на Третью. Та бросила вырванные ошмётки, немного постояла на месте, после чего повернулась и посмотрела на Первую. Но посмотрела... как будто прямо в глаза, прямо в душу... Ангел... он...

 В лицо как будто ударил порыв злого ветра. Шинджи снова дёрнулся - теперь назад, - а Ева отступила ещё на шаг... но замерла: Третья повернулась и пошла ко Второй.

"Добить? Аска... Рэй..."

 Удар сердца... Шаг Третьей... Удар сердца... Шаг...

 Сначала задёргались мышцы лица, потом руки... вскоре всего Шинджи начало трясти, а в груди возник и начал расти вихрь. Ощущение, как будто падаешь... Но там чувствуется лишь восторг и беспомощность, а сейчас Шинджи неожиданно ощутил... силу и злость. Свою силу... нет, не только свою... А злость - на самого себя. Он как будто проснулся... открыл глаза, скинув хмарь кошмарного сна. Руки сжали манипуляторы.

"Стой..."

 Кулаки Первой сжались. Шинджи оскалился, пригнулся в кресле - вихрь внезапным скачком перерос в смерч, - и дико заорал:

 - СТОЙ, ТВАРЬ!!!

 Как будто Ангел мог его слышать и понять... Первая с места кинулась вперёд, как Нулевая всего пятнадцать секунд назад. Шинджи не очень понимал, что он делает, не знал, как будет атаковать... враг не должен дойти до Второй и лежащей рядом Нулевой, вот единственная мысль, которая была сейчас в сознании. Да ещё огнём жгло пьянящее ощущение всесокрушающей силы... Так что Шинджи просто нёсся на чёрную фигуру Евы. Опрокинуть, смять, раздавить... разорвать! Губы изогнулись в полу безумной улыбке.

 Третья сделал ещё два шага по направлению к холму, на котором лежала Вторая, но потом остановилась и повернулась навстречу новому, уже атакующему врагу.

 - СТООООООЙ!!!

 Чувство силы захлестнуло всё остальное, и врождённый инстинкт самосохранения в том числе. Только тёмный силуэт впереди. Да, сейчас Шинджи просто хотел добраться до врага.

 Налетевшая Первая занесла кулак и обрушила удар прямо в центр корпуса Третьей. За мгновение до этого Шинджи показалось, что пасть Третьей чуть дрогнула и сложилась в подобие радостного оскала. Бред. Пошёл удар... но Третьей уже не было на месте. Она словно тень метнулась в сторону, и снова вперёд рванулись её руки, испачканные в крови Нулевой.

"Невозможно..."

 Создавалось впечатление, что руки растягиваются и выбрасываются вперёд, словно копья. Шинджи успел схватить правую, но левая уже коснулась шеи... А в следующий миг у него потемнело в глазах от внезапной резкой боли в челюсти, и когда, спустя несколько секунд, зрение прояснилось, то он увидел шлейф крови, бьющий из размолотого запястья левой руки. Нет, не своей - Третья резко отдёрнула конечность. Кисти не было, и из плоти торчали острые обломки костей.

"Что..."

 Пасть Первой открылась, и откушенная кисть стала падать на землю. Но Третья не прекратила атаку, даже лишившись её: Шинджи согнулся, от мощного пинка в корпус, и приготовился к уже очевидному падению. А Третья прыгнула следом и ещё в прыжке достала коленом солнечное сплетение Первой. У Шинджи перехватило дыхание...

 Фуюцуки снова орал в трубку.

 - Связь?! Связь, чёрт возьми!

 - Отсутствует! Мы не можем связаться даже с наблюдателями! Зона покрытия растёт!

 - Спутники?!

 - Ни одного!

 - Запросите поддержку военных, - проговорил в телефон на своём месте Гэндо. Фуюцуки обернулся. - Да, пусть подготовят Н2 бомбы. Всё.

 Ящик скользнул обратно в стол и Гэндо снова сцепил кисти рук перед лицом. По его виску скатилась прозрачная капля.

Первая медленно поднялась и выпрямилась, поворачиваясь к Третьей правым плечом. Сломанная в двух местах левая рука висела петлёй, рога на шлеме не было. А через трещины в правой нагрудной бронепластине медленно сочилась кровь.

 Но стоящей напротив Третьей тоже досталось. Крылья наплечников были отломаны начисто - на одном остались следы зубов, - и по ноге с корпуса стекала кровь, толчками выбивающаяся из раны, проделанной рогом Первой, так и оставшимся торчать в пробитой броне. На деформированном шлеме виднелись  вмятины от ударов.

 Шинджи сидел в капсуле и, стараясь не замечать боли в руке и груди, намечал следующую атаку. Однако же, челюсти Евы оказались превосходным оружием. Создаваемое ими усилие без особого труда преодолело крепость конструкции наплечников, хотя это и не несло урона Третьей... Если судить по повреждениям, то первая сшибка прошла вничью - обе Евы получили ранения... Но: в Первой-то был он - Шинджи. Человек, а не Ангел. Так что можно считать, что Третья вышла победителем. Столкновение длилось примерно полминуты, при этом Шинджи всё прекрасно осознавал. Он просто защищался, а когда видел подходящий момент - атаковал. Просто больше ничего не оставалось. И хотя его атаки были по большей части спонтанными, но, тем не менее, они были и результативными.

 Не выпуская из поля зрения Третью, Шинджи глянул в бок. За эти полминуты Ева Рэй затихла и теперь просто лежала на земле, раскинув руки в стороны. Вторая также не шевелилась, и Аска не отвечала на вызовы. Не работал даже аварийный канал. То есть сигнал не доходил в принципе - пропадал, как в пустоту, даже без отклика.

 Атака! Третья и Первая кинулись вперёд одновременно. На этот раз без всяких прыжков и других сложных приёмов. Просто грудь на грудь, как будто прочитали мысли друг друга. Две руки протянулись вперёд почти одновременно, и почти одновременно пальцы рук сжали горло врага. Шинджи оскалился, напрягая, как мог, мышцы шеи, чтобы ослабить давление на горло.

 Первая зарычала и судорожно дёрнула рукой, увеличивая усилие.

"Мразь... убью..."

 Пять секунд... девять секунд... шестнадцать... тридцать... Шинджи стало не хватать дыхания. Кисть прекратила сжиматься. Тридцать семь... пятьдесят... Он начал слабеть, взор темнел. Минута...

"Кто бы ты ни был..."

 Шинджи резко расслабился, что позволило ему глотнуть немного жидкости, и, спустя секунду, заорал, вбрасывая остатки сил в руку и посылая вперёд свою волю, сконцентрированную в приказе "Умри!"

 Первая зарычала громче и стала прогибаться назад, одновременно выпрямляя правую руку. Пальцы на шее Третьей дрогнули и стали сходиться. Обе Евы рухнули на одно колено. Пальцы сжимались всё сильнее и сильнее... Стал слышен хруст плоти и позвонков, но не только шеи Третьей. Она сейчас - Шинджи это почувствовал - так же точно изо всех сил сжимала кисть в кулак.

"Ну и силища..."

 Взор заволокло тьмой, он уже не кричал...

"Не вышло..."

 Сил больше не было...

"Держать..."

 Непонятно, как он продержался до сих пор и как держался сейчас... Шею сдавило будто тисками, и Шинджи уже терял чувствительность конечностей...

"Держать..."

 Он закрыл бесполезные глаза... не видно... Ног он тоже уже не чувствовал. Руки... правда, теперь ушла боль в левой руке... а грудь ещё болит...

"Ничего не слышно... Всё..."

 Шинджи стремительно терял ощущение реальности. Он как будто засыпал. Просто спокойно засыпал, как засыпает уставший за день человек. Только сон этот звался по-другому, но теперь это было уже неважно. Наконец-то можно будет отдохнуть... тишина... тишина... Тишина и безмятежность...

 Но вдруг эту тишину нарушил чей-то тихий голос - на самом пределе слуха. Шинджи ничего не разобрал.

"Что это? А?.. Я не слышу... громче..."

 Вторая пошатнулась, но Аска, разозлившись на себя, выправила её, и Ева, сжав топор, ринулась вперёд.

 - Держи его! Шинджи, держи его!!!

 Она не знала, слышит ли он. Связи не было, так что Аска сейчас, выставив передачу на все частоты, просто кричала осипшим голосом в эфир. Лучше бы слышал и лучше бы удержал. Хотя более важным сейчас было только второе. Ей нужно было всего лишь несколько секунд. Несколько ничтожных секунд, которые иногда правят миром.

 Как бы то ни было, но Первая не отпускала Третью - две Евы стояли друг напротив друга на одном колене, сжав правой рукой шею врага.

 Аска очнулась буквально минуту назад, и первое, что она увидела - когда вернулось зрение, - это была лежащая у ног Нулевая, со страшными рваными ранами на шее. Кровь из ран даже попала на ноги Второй. А вскоре - Аска успела несколько раз глубоко вздохнуть - она почувствовала вибрацию - удар по земле - и, медленно повернув голову - шея ворочалась с трудом, - увидела схватившихся Первую и Третью.

"Дурак, где ты раньше..." - начала было Аска про себя, но тут же, увидев прекрасную возможность для атаки, оборвала свою мысль и, схватив валявшийся рядом топор, начала вставать, постепенно ощущая возвращение сил. Слабость в ногах уходила, пальцы до дрожи от напряжения сжали рукоятку топора, и она сделала первый шаг вперёд.

 Теперь же она с отнесённым в сторону топором неслась к Третьей: наплечников у той больше не было, и теперь дело можно решить одним хорошим ударом. Только бы он её удержал...

"Что?.. Держать? Кого держать?.. Кто..."

 Сначала послышался нарастающий гул. Немного погодя к нему добавились тяжёлые, гулкие удары и ощущение, что что-то изменилось. Стало... легче. Шинджи почувствовал, что он куда-то несётся - словно падает, - и инстинктивно напрягся, готовясь к удару... а спустя секунду - едва не потерял сознание от обрушившихся на него звуков и чувств. В черепе как будто били в гигантский барабан - сердце стучало как сумасшедшее, - лёгкие сокращались в бешеном темпе, прокачивая через себя литры животворной жидкости, в ушах прорезался оглушающий... нет, это уже не крик, это был боевой клич. И Шинджи с трудом - только по характерным интонациям - смог понять, что это был голос Аски. Как и с Рэй, он бы никогда не подумал, что она может так кричать. Клич отзвучал и смолк, но не смолкли ритмичные звуки ударов, которые следовали примерно раз в две секунды. Шинджи открыл глаза. Некоторое время его зрачки просто беспорядочно метались, пытаясь найти что-то знакомое в мельтешащем перед взором разноцветном хаосе, который только через пол минуты начал складываться в более-менее нормальную картинку.

"Вторая... Аска?! ЖИВАЯ!!!"

 Красная Ева в этот момент в очередной раз опустила топор на спину обезглавленной Третьей. Обезглавленной? Шинджи одними глазами посмотрел в сторону - голова лежала на расстоянии нескольких шагов. Она была снесена с первого удара - срез был чистый, без прерываний.

 Вторая замахнулась снова.

 - Аска, что ты... - спросил Шинджи. То есть попытался спросить: изо рта вырвался еле слышный невнятный хрип. Но этого хватило: возникло окно с перекошенным от ярости лицом.

 - Какого дьявола ты тормозишь?! - прокричала Аска. - Пилота надо вытащить!

 Снова удар топора и брызги крови.

 И тут Шинджи, наконец, понял, что она делает: Аска хотела просто вырубить капсулу из тела Евы, которая, между прочим, ещё шевелилась и пыталась встать. Он, преодолевая боль, сглотнул, и двинул манипуляторы управления. Первая, очень медленно встав с колена - как она ещё так устояла, если сам Шинджи ничего не чувствовал, - шагнула вперёд и наступила на плечо Третьей, придавив её к земле. Аска ударила снова. Через пару десятков секунд - удары безостановочно следовали один за другим - кусок плоти с модулем был, наконец, вырублен со всех сторон, и Вторая, отбросив топор, принялась тянуть его из тела Евы. С влажным хлюпаньем плоть отошла, но тут же канатами натянулись странные - слишком живые - жгуты.

 - Режь их! - прокричала Аска. - Режь скорее!

 Первая вытащила из наплечника нож и несколькими резкими ударами перерезала жгуты, отчего тянущая на себя Вторая оступилась и упала на спину.

 - Дьявол!.. Эй, ты чего? - Первая подняла топор и протянула его рукояткой вперёд. - Надо... добить... Подержи её...

 Вторая отложила вырванный кусок в сторону, поднялась с земли и, приняв топор, сама встала на тело Третьей: та всё ещё шевелилась. А Шинджи огляделся и повёл Первую к горе. Там он нагнулся, поднял с земли выпавшую в самом начале боя винтовку и, вернувшись, ткнул стволом в развороченную спину Третьей.

 - Можешь разрубить глубже? Там шар должен быть... я читал в...

 - Да знаю я! - громко перебила Аска. - Шар! Не шар, а С-двигатель - система, позволяющая...

 - Дорубиться можешь? - сам перебил Шинджи.

 Аска вместо ответа посмотрела под ноги, спрыгнула со спины Третьей и уже с прыжка нанесла первый удар, углубляя разрыв сразу на несколько метров. Снова брызнула кровь. Она принялась рубить с ещё большей скоростью, чем прежде, и вскоре показалось ядро. Но вот само оно оказалось намного крепче - после дюжины ударов на нём не появилось ни одной трещины.

 - Отойди, - проговорил Шинджи - Аска отвела Вторую в сторону - и, уперев приклад в плечо, навёл ствол винтовки на блестящую, влажную от крови поверхность. Спустя мгновение он зажал курок, винтовка задрожала, и ядро исчезло в огненных всполохах, бьющих из ствола. Шинджи высадил весь боекомплект одной длинной очередью, и, когда рассеялись дым и кровавый туман от рикошетов, ушедших в плоть Третьей, взглядам пилотов предстало расколотое ядро, которое постепенно заливало вяло текущей кровью. Ева перестала дёргаться, теперь она просто лежала. Как Нулевая...

 Шинджи опустил - а потом и вовсе бросил - винтовку и повернулся к вырубленному модулю с капсулой пилота Третьей. Но прежде чем он успел сделать шаг к нему, Аска остановила его - во вновь развернувшемся окне возникло её лицо. Она уже успокоилась.

 - Иди лучше посмотри, что там с Чудо-девочкой. В любом случае, чтобы вытащить капсулу оттуда, - она ткнула пальцем на модуль, - нужно две руки. Шинджи кивнул, развернул Первую и пошёл к лежащей Нулевой.

"Чудо-девочка..."

 Правда, сейчас это было произнесено просто как замена имени, а не как обидная  кличка. Шинджи не уловил в голосе Аски никаких экспрессивных оттенков. Он подошёл к лежащей Нулевой, опустился на колени, с некоторым трудом одной рукой перевернул Еву Рэй на живот, снова - как и после боя с тем Ангелом-кубом - сорвал защиту с модуля капсулы и вытащил саму капсулу. Аккуратно и очень-очень медленно он опустил её на землю, после чего положил свою Первую рядом и запустил процедуру остановки. Отключение - боль уходит, это боль Евы, - мелькание видеосистемы, рывок - капсула вышла наружу, - сброс LCL, и вот он уже сидит, согнувшись в кресле чуть ли не пополам, и судорожными вздохами проталкивает в лёгкие режущий горло воздух, одновременно пытаясь отхаркать из них жидкость. Кажущийся невозможно ярким свет - тоже нормальная реакция, хотя уже вечер - слепил, глаза слезились, на коже стремительно застывала липкая плёнка LCL...

 Спустя пару десятков секунд Шинджи смог, наконец, вздохнуть более-менее спокойно и, преодолевая расслабленность тела, стал вылезать из кресла пилота. Путь до капсулы Рэй занял ещё примерно две минуты - он всё-таки неудачно положил её, и капсула успела сползти в воронку. Шинджи, постоянно спотыкаясь и опираясь на поверхность капсулы, спустился вниз, открыл аварийный люк и отступил в сторону, пропуская хлынувший из него мощный поток LCL - аварийный сброс не сработал. Он прислонился к стенке капсулы - только теперь понял, насколько устал - и поэтому едва не пропустил Рэй, которая вываливалась из капсулы толкаемая потоком. Но он успел: сбрасывая оцепенение, рванулся вперёд и успел таки подхватить Рэй на руки. То есть нет, даже не подхватить - он как бы обнял её в, казалось бы, невозможном для его теперешнего состояния прыжке.

Они всё равно упали, проскользив при этом прямо в уже образовавшуюся на дне воронки здоровой лужи LCL, но, по крайней мере, Шинджи смог уберечь Аянами от удара головой. Принял удар на свою спину - он оказался снизу, - но не позволил Рэй удариться о землю. Они вдвоём распростёрлись в тёмной жидкости - солнце уже почти село.

 Оглядевшись по сторонам, Шинджи с трудом повернулся, встал на колени и, прижав Рэй к себе, выполз с ней из лужи на склон. Там он положил её в напоминающее сидение углубление и сел - почти упал - рядом. Он смог, наконец, посмотреть на неё. Сил ужасаться уже не было, хотя было из-за чего: костюм Рэй в районе шеи и плеч был весь пропитан кровью, и кровь выбилась из-под воротника. Но сам он был при этом цел - ни одного разрыва. А Рэй лежала без сознания и лишь тихонько постанывала сквозь сжатые зубы. Как бы то ни было, а Шинджи не заметил на её лице той бледности, как при их первой встрече, во время атаки третьего Ангела. Или может это из-за наступающей темноты? Он посидел ещё с минуту, соображая, что делать дальше и, тряхнув головой, стал медленно подниматься - надо было выбираться из воронки. Он встал на колени, сложил руки Рэй у неё на животе и, подняв её на руках - как вытаскивать по-другому он не знал, но было понятно, что за руки тащить нельзя, - стал медленно, через раз падая на колено и иногда вообще двигаясь именно так, выбираться из воронки. И хотя там и было-то метров восемь максимум, но в гору, в скользком от LCL и грязи костюме и с Рэй на руках это оказалась настоящей пыткой. Приходилось напрягать все силы, чтобы не выпустить Рэй, при этом, стараясь трясти её как можно меньше. Шинджи дважды падал на бок - при этом чудом успевая развернуть Рэй так, чтобы она не ударилась - и дважды поднимался. А ближе к концу он уже был готов проклясть саму землю и эти валуны, которые постоянно норовили вывернуться из под ноги, лишив опоры...

Когда Шинджи, наконец, выбрался наверх, то ноги у него тряслись, спину ломило, и руки налились тупой, но сильной болью. А после того, как он опустил Рэй на опалённую траву, боль как будто утроилась - реакция после напряжения, - и Шинджи чуть не взвыл. Он замер на коленях, запрокинувшись всем корпусом назад, а на лице, обращённом к небу, застыл оскал. Но боль прошла - и довольно быстро, - и Шинджи повалился рядом с Рэй, снова - как при выходе из капсулы - жадно хватая ртом воздух, вонявший кровью и гарью. Он закашлялся и выплюнул из лёгких остатки LCL, после чего его чуть не вырвало. В горле застрял комок, ссохшаяся плёнка стягивала кожу, костюм противно лип к телу... Шинджи повернулся на спину и уставился в небо, на котором медленно догорал закат. А ведь когда они начинали бой, солнце было над горизонтом. Это сколько же времени прошло?

 Через пару минут дыхание успокоилось, а ещё через некоторое время Шинджи услышал медленно приближающиеся шаги. Он приподнялся сначала на локте, потом сел и, перевернувшись на четвереньки, встал и распрямился. Его качнуло, но, спустя секунду, он уже шёл вперёд, навстречу Аске, буквально тащившей на себе Тоджи.

"Значит, всё-таки... Кенске был прав..."

 Шинджи должен был удивиться, но удивление тоже отказало, и поэтому он просто шёл им навстречу.

 Нет, сама бы она его тащить не смогла - Тоджи всё-таки шевелил ногами, хотя и смотрел только вниз, почему Шинджи сначала и подумал, что он тоже без сознания. Однако видимых повреждений у Тоджи не было.

 Аска тем временем сделала ещё пару коротких шагов и просто рухнула на колени. Она тяжело дышала, смешанная с потом LCL капала с липнущих к лицу волос. Судзухара, едва не ухнувший носом вниз, чтобы не упасть упёрся свободной рукой в землю, а потом снял вторую с плеч Аски и упёрся уже обеими руками. И тут подошёл Шинджи. Он немного постоял рядом, глядя по очереди то на Аску, то на Тоджи - оба выглядели откровенно паршиво, хотя если сравнивать с ним самим или Рэй, то ещё неизвестно, - после чего, немного присев, взял последнего за руку, поднял его и - так же, как это только что делала Аска - повёл к тому месту, где оставил Рэй. Сама Аска, вздохнув пару раз, с трудом встала и - тоже пошатнувшись на первом шаге - пошла следом. Когда она нагнала их, Шинджи негромко сказал:

 - Рэй ранена.

 Аска повернула голову.

 - Как ранена?

 - Шея... - он поискал слово, - пробита... Я не знаю, костюм целый, но он в крови. Эй, ты куда?

Аска прибавила шаг и ушла вперёд. Когда Шинджи привёл Судзухару на место - тот не проронил ни слова, да и у самого Шинджи не было никакого желания его о чём-либо спрашивать, - Аска уже успела расцепить костюм Рэй на шее и спустить его с плеч. Аянами на это никак не реагировала - всё также лежала и тихо постанывала в забытьи. Шинджи, увидев рваные - как от когтей или зубов дикого зверя - раны, которые спускались с шеи на плечи - и, похоже, на спину, - выругался, а Тоджи, подняв голову, прошептал:

 - Аянами... - и потерял сознание, так что Шинджи стоило немалого труда не упасть вместе с ним на землю. Напрягшись, он медленно опустил его - положил на спину, - подошёл к Аске и опустился рядом на колени.

 Однако, несмотря на внешний вид, раны оказались, похоже, не такими опасными, как показалось сначала, хотя Шинджи не очень-то в этом разбирался. Он только понял, что раны были скорее поверхностными, иначе Рэй уже была бы... Сейчас же кровотечение практически остановилось.

 - Что... будем делать?

 Аска только пожала плечами и вернула воротник костюма на прежнее место.

 - Ничего.

 Шинджи уставился на неё враз распахнувшимися глазами. А, всё-таки он ещё был способен удивляться.

 - Как ничего?!

 Аска спокойно повернула к нему голову и спросила:

 - А что мы можем сделать? Ты можешь ей помочь?

 До Шинджи дошёл смысл сказанного, и он кивнул. Действительно, здесь он ничего не мог поделать. И ни Аска, ни Тоджи. Оставалось только ждать спасателей. Они смогут помочь.

 

 

 

 Шинджи выплыл из забытья минут двадцать назад и на протяжении всего этого времени просто лежал и смотрел в потолок - на плафон освещения, закрывавший лампы. Он знал, что Тоджи лежит рядом, в этой же комнате, просто не хотел его будить. К тому же не было полной уверенности, что сам он проснулся. Может это часть сна? Однако, вскоре ему это надоело - а реальность он проверил самым простым путём, ущипнув себя, - и он спросил на удачу:

 - Тоджи, ты как?

 - Нормально, - негромко отозвался тот с соседней койки.

 - Давно не спишь?

 - Час, наверное. Не уверен...

 На минуту спокойное пиканье приборов мониторинга состояния стали единственными звуками в комнате.

 - Шинджи. Ты пилот дольше меня. Я не понимаю... Вроде бы все получили повреждения, а...

 Тоджи смолк, и Шинджи, немного подождав, осторожно проговорил:

 - Аска лежит в соседней палате. Должна лежать...

 Но Тоджи мотнул головой и сдвинул на бок кислородную маску.

 - Да нет. Кстати, она-то и её Ева и пострадали меньше всех. Я имею в виду... Ну вот, к примеру, твоя Первая получила перелом руки и рану в груди. Мою Еву, как ты рассказывал, вы вдвоём вообще почти разорвали на куски. У тебя рука болит?

 - Да. Слабо, но болит. Да и грудь. А тогда казалось, что нет. Когда вылез из капсулы...

 - Ну так вот. Почему при таких повреждениях наиболее сильно пострадала Рэй? И как я в принципе выжил? Почему тебе руку не сломало?

 Шинджи помолчал, обдумывая вопросы, и ответил:

 - Я не знаю, но... синхронизация, наверное. У Аски она выше всех, но её Еву не ранило. А Рэй... Не знаю. У меня больше, чем у неё... Странно. Ну, при мне говорили, и я так понял, что она тут не первый год, а я - только несколько месяцев. Может время, проведённое в пилотировании, тоже влияет? А ты не пострадал, наверное, потому, что в тот момент, когда мы атаковали, вообще не был связан с Третьей. Да! Капсула ведь была выставлена.

 Тоджи невесело усмехнулся:

 - Капсула... Нет, ну я-то вообще один день пилотом побыл... Хорошо, что живым остался.

 Снова пиканье приборов. И мягкий вечерний свет за окном...

 - Мисато-сан ещё ни разу не заходила... А она, наверное, знает, что с Рэй.

 На этот раз Тоджи повернул голову.

 - Мисато-сан, кстати, перелом руки получила. Но всё уже нормально! - поспешно добавил он, увидев, как дёрнулся и попытался подняться Шинджи. - Она уже на ногах, так что сейчас она здоровее нас обоих вместе взятых.

 Шинджи откинулся обратно на подушку.

 - А то, что она не заходила... просто это ты не видел. Мы тут всего-то день лежим - бой был вчера, - это раз. А во-вторых: она заходила уже два раза, только ты спал. Как она пошутила: я выспался внутри Евы... А ты спал.

 - Спал? - Синдзи двинул шеей. - Хм... А Аска?

 - Она нет, не заходила. Так, погоди, как она могла заходить, если лежит в соседней палате? Ну, - Тоджи вздохнул, - с ней-то точно ничего не должно было случиться, она же меня ещё на себе тащила.

 - Ты это помнишь? Ты потерял сознание вскоре после этого.

 - Помню. И не только это. Я очухался в капсуле оттого, что кто-то безостановочно хлестал меня ладонями по лицу. Я тогда наугад отмахнулся, и удары прекратились. А потом я услышал её голос - правда ничего не понял сначала, - и она принялась меня трясти. В общем, она вытащила меня из капсулы, а потом... - Тоджи усмехнулся, - потом меня вывернуло наизнанку.

 Шинджи тоже не выдержал - улыбнулся.

 - А Аска?

 - Что Аска? Стояла и ждала, пока я не успокоюсь. Хотя нет, не стояла - сидела рядом и держала меня, чтобы не рухнул.

 - Вот как...

 Тоджи кивнул.

 - Ага. А дальше ты знаешь.

 - Да. Знаю.

 

 

 

 - Аянами.

 Сидящая на кровати Рэй чуть повернула голову и посмотрела на вошедшего.

 Шинджи сглотнул. Шея и грудь Рэй - насколько это позволяла видеть больничная одежда - были замотаны бинтами. Но крови не было. Шинджи шагнул в палату, но голос его уже не слушался. Он очень волновался.

 - Аянами... я... меня впустили ненадолго. Мы просто все очень волновались... я иии... Аска... И Тоджи. Не знали, что с тобой. Мисато сделала так, что мне разрешили сходить к тебе... Как ты... себя чувствуешь?

 Рэй всё это время - пока Шинджи говорил - просто смотрела на него. А когда он закончил, то немного помедлила, после чего подняла с одеяла руку и негромко проговорила:

 - Икари-кун, подойди, пожалуйста.

 Шинджи вошёл - дверь закрылась - и на плохо гнущихся ногах сделал несколько шагов, но приблизившись - замер. Кровь. Кровь была, он просто не увидел издалека. Нет, на ключицах бинты были белыми, но на тех, что покрывали трапециевидные мышцы, багровели пятна. Они были небольшими, но Шинджи всё равно остановился.

 - Аянами, тебе... это больно? - он показал на свои плечи.

 Она посмотрела несколько удивлённо и, спустя несколько секунд, ответила:

 - Да, немного. Но врачи сказали, что это заживёт.

 - Вот как. Я...

 - Икари-кун.

 - Да?

 Рэй протянула руку, и Шинджи, прежде чем сам смог осознать свои действия, шагнул вперёд и взял её ладонь в свою. Аянами подняла голову и посмотрела Шинджи прямо в глаза.

 - Вы победили? Ангел. Он уничтожен?

 - Да. Мы с Аской добили его.

 - Пилотом Третьей Евы...

 На этот раз Шинджи, удивляясь сам себе, перебил:

 - Я знаю. Тоджи.

 - Он жив?

 - Да. Он почти не пострадал...

 Рэй отвела взгляд и попыталась повернуться к окну, которое было за её спиной, но вдруг закрыла глаза и сжала зубы. Шинджи обхватил ладонями её плечи.

 - Аянами!

 - Всё... всё хорошо. - Она вздохнула и открыла глаза. - Икари-кун, ты можешь помочь мне встать?

 - Да, сейчас.

 Неуверенность отступила. Шинджи, немного поколебавшись, взял Рэй под мышки и, отклонившись назад, медленно поднял её.

 - Спасибо, - проговорила Рэй и, видимо, собралась развернуться, но покачнулась и снова сжала зубы. А потом попросила снова:

 - Доведи меня до окна.

 - Хорошо.

 Они медленно - Шинджи придерживал Рэй за плечи - подошли к окну, и Аянами положила ладони на стекло. Сейчас был ранний вечер, так что глазам было совсем не больно смотреть против света, прошедшего к тому же шахты световодов. И они смотрели. Они стояли молча несколько минут. А потом Рэй спросила:

 - Сорью не пострадала? Я видела, как Третья душила её.

 - Нет с ней всё в порядке. Её, как и нас с Тоджи, выпустили сегодня из больницы.

 - А где она сейчас?

 Шинджи чуть повёл голову в сторону, вспоминая.

 - Сейчас... дома. А завтра у нас синхротесты. И Тоджи тоже пойдёт, между прочим. Мисато-сан что-то говорила насчёт того, что его Еву можно восстановить.

 Рэй замолчала на несколько минут, после чего спросила:

 - Она тебе нравится?

 Шинджи помедлил и ответил:

 - Да. Очень.

 

 

 

 - Ха! Шинджи, ты всё-таки должен признать, что опять протормозил в этом бою! Шинджи, не отрываясь от мытья посуды, вяло согласился:

 - Да, извини.

 - Никаких "извини"! Если бы не я...

 - То все были бы мертвы, - вдруг жёстким голосом перебила незаметно вошедшая Мисато, обрывая уже довольно длительную тираду Аски. Та резко развернулась и неожиданно смутилась.

 - Я... Нет, я не то...

 Мисато вздохнула и проговорила уже намного мягче.

 - Да, я понимаю, но перестань нападать на Шинджи. Вы все победили. Все, даже Тоджи. Уже потому что выжил.

 - Это не его заслуга, - пробормотала Аска и повернулась, намереваясь удалиться в свою комнату, но Мисато имела явное намерение продолжить разговор.

 - И его тоже. Аска, послушай, - она остановилась и повернула голову. - Ты задержала Третью. Рэй - атаковала её и отвлекла от тебя, в то же время позволив Шинджи собраться. А Шинджи... Аска, ты же сама видела на записи, как он дрался.

 Аска нехотя кивнула.

 - Да.

 - Вот. Вы победили, но по одному вы бы потерпели поражение. И ещё неизвестно чем бы кончилось. Так что в этой победе вклад Шинджи никак не меньше твоего.

 Аска постояла ещё немного, хмыкнула и вышла. А Мисато подмигнула Шинджи, одновременно показав большой палец загипсованной рукой. Он благодарно и несколько смущённо улыбнулся в ответ и вернулся к мытью тарелок. Если честно, то он вообще не понимал Аску. Два дня назад - сразу после боя, - когда они вместе сидели на краю воронки, рядом с лежащими на земле Рэй и Тоджи, она была совсем другой. Тогда они просто говорили, хоть и не глядя друг на друга. Рассказывали, что пережили во время боя. Сначала Аска, потом Шинджи. Да, просто говорили. И этого Шинджи тоже понять не мог. Их буквально понесло. Может потому, что у них ещё никогда не было такого тяжёлого боя, может потому, что они впервые осознали, насколько были близки к смерти, может ещё почему... А когда, наконец, прилетели спасатели, то Аска сама - не подпустив к Шинджи санитаров - помогла ему дойти до транспортника и потом сидела рядом в кабине, держа его за руку. Чем уже вгоняла в удивлённый ступор. Ещё даже спрашивала, что у него болит. А теперь... опять стала такой же, какой и была до боя. Шинджи не понимал.

 Он вспомнил то состояние, которое было у него за день до этого боя с Третьей. Аска тогда ещё сказала, что не знает, кто будет пилотом. То есть не сказала, а соврала. Это было довольно легко понять. Чёрт, если бы не Кенске за день до этого, то Шинджи уже тогда узнал бы от Мисато, что пилот - Тоджи. Но не в этом дело.

 Тогда, за два-три дня до боя, Шинджи наконец-то решился на... более активные действия в отношении Аски. Он не переставал думать о ней с ТОЙ ночи перед боем. А после поцелуя "от скуки" он вообще только усилием воли заставлял себя нормально реагировать на реальный мир. До этого он действительно не целовался с девушкой, и это было... Шинджи сам не знал, как выразить это словами. Удивительно, потрясающе, невероятно... Слова слишком пусты, чтобы описать, что он чувствовал. В душе Шинджи росло что-то... тёплое и доброе.

 Впервые за несколько лет он ощутил себя почти счастливым. Шинджи почувствовал, что готов... сказать ей. Наконец-то готов. Хотя, конечно же, он боялся. Боялся, что Аска просто посмеётся над ним, его словами, его чувствами. Однако, тогда ему казалось, что он готов рискнуть.

 Но из-за этой прибывшей Третьей всё пошло наперекосяк. Аска стала какая-то взвинченная, куда-то исчез Тоджи - тогда Шинджи ещё не знал причины всего этого, - потом был бой. Ничего не вышло. А потом - сразу после боя, когда вроде бы и надо было действовать - Шинджи снова смутился. Он был настолько удивлён необычной переменой в поведении Аски - переменой, между прочим, очень удобной для его намерений, - что вопреки самому себе, не сделал нужного шага вперёд. И сейчас жестоко корил себя за это. Теперь к Аске не подступиться. По крайней мере, не сегодня.

"Это ещё чего?" - Шинджи посмотрел на свои руки. Он мыл эту тарелку уже наверно минут пять. Взгляд на часы... восемь. Восемь минут.

 Шинджи мотнул головой, быстро закончил мыть оставшуюся посуду, выключил воду и, вытерев руки, снял фартук. А потом сразу пошёл чистить зубы и спать - их выпустили из госпиталя только сегодня, и он ещё не полностью восстановился.

 Но прежде чем он попал в свою комнату, случилось кое-что ещё.

 Когда Шинджи вышел из ванной, то, практически не глядя - на память, - направился к своей комнате. Глаза слипались. Он, не останавливаясь, зажмурился, мотнул головой... и едва не сбил с ног стоящую в проходе Аску. Он резко отпрянул назад и замер.

 - Аска?! Ты чего?

 Аска не ответила. Она как-то неуверенно - рывками - подняла руку, почти коснувшись ладонью лица Шинджи, и тоже замерла.

"Опять? Опять перемена? Это момент?.. Чёрт, а на что это похоже?"

 Шинджи не шевелился... Они стояли друг напротив друга, на расстоянии вытянутой руки и, не мигая, смотрели глаза в глаза. Медленно шли секунды, хотя Шинджи считал не их, а гулкие удары сердца. Опять вспомнилась та ночь... и поцелуй... В голове прогремело:

"Сейчас".

 Он отсчитал ещё пять ударов, подняв руку, взял ладонь Аски в свою и немного качнулся вперёд.

 - Аска, я... я давно хотел сказать... просто не было случая, и...

 Но она вдруг резко отдёрнула руку и отступила на шаг назад. А потом негромко буркнула:

 - Дурак, - и, развернувшись, ушла в свою комнату.

 Шинджи постоял ещё некоторое время на месте, пялясь широко распахнутыми глазами в пространство коридора, и тоже пошёл к себе. Всё, теперь он уже точно ничего не понимал. Что это сейчас было?! Наверное, лучше посчитать, что ему это привиделось.

"Да, привиделось... Или я опять просто не смог".

 Он закрыл за собой дверь комнаты...

"Дьявол".

 

 

 

 - Теперь вы будете... - Мисато обернулась, осеклась и непонимающе нахмурилась.

 - Стойте... где Аска? - она огляделась.

 Шинджи с Тоджи сначала не поняли, шутит Мисато или нет, а потом в полнейшем недоумении тоже глянули по сторонам. Ведь Аска вошла на КЦ  вместе с ними! А это было буквально только что. У Шинджи, кстати, до сих пор немного саднило от её последнего щелчка по затылку.

 Они пришли сюда все вместе - Тоджи присоединился к ним на пол пути, - вместе прошли через КПП. Аска болтала без умолку: похоже, ей не терпелось показать Тоджи "высший класс". А Мисато действительно вчера говорила, что Третья уже доставлена в одну из лабораторий НЕРВа и теперь её проверяли на наличие Ангела в ней. Но, по её словам, даже Рицуко говорила, что это маловероятно. А С-двигатель можно заменить, Еву - восстановить, и всё. Будет четыре Евы и четыре пилота. Рэй пробудет в госпитале ещё месяц или два. Третью восстановят где-то за полтора.

 Когда спускались на лифте, Тоджи уже с трудом сдерживался, и то видно только потому, что Шинджи успел - незаметно от Аски - попросить его об этом. То есть даже не попросить, а скорее посоветовать. И одному богу ведомо, чего стоило Тоджи эта сдержанность. Сам же Шинджи откровенно отдыхал, пока внимание Аски было направлено не на него. Было так непривычно... Это позволило Шинджи посмотреть на Аску с другой стороны, не со стороны жертвы её насмешек. Вчера он упустил свой шанс. Теперь можно наверстать упущенное. В голову пришла неожиданная мысль:

 "Если я не смог сказать ей тогда, когда было как раз всё как надо, так может надо попробовать именно сейчас, когда она в своём нормальном состоянии?"

 Мысль была довольно бредовой, но поскольку это имело отношение к Аске - уже несколько раз доказывавшей свою непредсказуемость, - то эта мысль была одновременно самой здравой. Так что Шинджи снова решился. Сразу после... после тестов. Она ведь наверняка обойдёт Тоджи и будет в приподнятом настроении. Да, после тестов.

 Только бы она не посмеялась над ним...

 Но теперь Аска вдруг исчезла.

 Мисато ещё секунду посмотрела на двух пилотов и...

 Взвыла сирена. Все вскинули головы.

 - Тревога?! Но ведь... - Мисато оборвала сама себя и кинулась к Макото. - Что это?!

 - Это не извне! - отчеканил тот. На экран выползли новые строчки текста. - Проникновение в Центральную Догму! А..Ангел! Ангел направляется к Небесным Вратам! Системы наблюдения... неполадки. Визуальное наблюдение невозможно!

 Сирена смолкла. Голос Фуюцуки сверху - командующего не было - заставил всех вздрогнуть:

 - Восстановите наблюдение! Немедленно проинформируйте командующего Икари! Охрана - всех к Вратам. Майор Кацураги!

 Мисато развернулась.

 - Да!

 - Отправляйтесь туда и проконтролируйте всё на месте!

 - Есть.

 Мисато уже сделала шаг, но...

 - Не может быть...

 Все посмотрели на произнёсшего эти слова Макото и, видя, куда устремлён его взгляд, посмотрели на главный экран. На нём была картинка с какой-то камеры слежения в коридоре. Картинка дрожала, но, судя по надписи в углу, это был один из путей к тем самым Небесным Вратам, упомянутым Макото. Шинджи разобрал, что показывает камера, и приоткрыл рот: по коридору шла Аска.

 - Что? Кто её... - начала было Мисато, но тут камера чуть сместилась, и Майя охнула и поспешно отвернулась, потому что поодаль - дальше по коридору - лежало несколько тел. Шинджи снова прищурился. Он уже видел их. То есть не совсем их, но это точно были работники Второго отдела. В их руках были пистолеты, но воспользоваться они ими явно не успели.

 - Аска... - слабо проговорил Шинджи. - Аска... Ангел?

 Изображение мигнуло и погасло, а в следующий миг Шинджи как пружина сорвался с места и метнулся к двери. Мисато развернулась - Тоджи увидел, как она сразу до крови закусила губу - и, сорвав с головы Макото дугу коммуникатора, бросилась за ним.

 - Шинджи, стой!

 Они выбежали, а Тоджи вывел из ступора новый окрик Фуюцуки:

 - Судзухара! Судзухара! - он обернулся. - Быстро в пусковой отсек! Доктор Акаги, подготовьте Нулевую к запуску! Немедленно!

 - Но... - слабо возразила растерянная Рицуко.

 - Лучше бы получилось! Готовьте!

 - Есть! Майя...

 Услышав из динамика голос командующего, Мисато сбилась с шага.

 " - Майор Кацураги, пропустите Шинджи вперёд".

 Обычный, спокойный голос. Как будто Ангел сейчас вовсе и не стоит у самых Небесных Врат, за которыми... возможно, за ними сам Третий Удар, если Ангел пройдёт. Не зря ведь они всё время пытались пробиться именно к штаб-квартире.

 - Командующий...

" - Это приказ. Шинджи должен приблизиться первым. Вы же не должны появляться у Врат без приказа. Исполняйте".

 - Есть.

 Связь прервалась, и Мисато посмотрела на уже далеко оторвавшегося от неё Шинджи. Она сама сказала ему куда надо бежать. Хотя он её об этом даже не просил - хватило одного взгляда.

"Подонок..." - подумала Мисато, - "даже своего сына..."

 Шинджи выбежал из-за поворота и замер, глядя на стоящую лицом к огромной двери Аску. Рядом - справа от неё - был терминал. Она повернула к нему голову, прошла пара секунд, терминал заискрил - из него буквально посыпались искры - и, в последний раз мигнув индикаторами, погас. Но пока ничего не происходило, дверь не открывалась.

 А перед самой дверью - как в том коридоре - вповалку валялись тела мёртвых охранников. Крови не было, но все они были мертвы. У всех в руках было оружие - не только пистолеты, - но оно им не помогло. Простое оружие - повсюду были видны россыпи желтоватых цилиндриков - бесполезно против Ангела, даже если он сейчас и выглядит как молодая рыжеволосая девушка в обычной школьной форме...

 Секунды прошли. Двери дрогнули. Створки стали разъезжаться вверх и вниз, а Аска повернулась к Шинджи - он поглядел на неё, - и её губы изогнулись в улыбке. Странной, даже дикой улыбке. Но не только это - у Аски вздулись вены на лбу и висках, и это - в совокупности с улыбкой - придало её лицу такой отталкивающий и даже жуткий вид, что Шинджи едва не отступил назад. Но он посмотрел ей в глаза и сразу забыл о страхе. Глаза... глаза человека, не Ангела... красивые глаза, цвета ясного свободного неба... И эти глаза просили, эти глаза умоляли остановить. Остановить её - Аску, - пока не поздно, не позволить ей сделать что-то страшное. Что-то, что уже нельзя будет исправить. Из глаз по щекам скользнули две серебряные капли.

 Шинджи не понимал, ЧТО и как он должен предотвратить... но он понял эту мольбу. Он кивнул и пошёл прямо на Аску, не отрывая взгляда от её глаз. А она развела руки в стороны и, вдруг оторвавшись от земли, стала медленно подниматься, одновременно начав движение спиной вперёд. Створки разъехались, и Шинджи глянул в открывшееся огромное помещение. В другое время он бы замер, увидев ЭТО, но сейчас он лишь отметил схожесть позы Аски и того белого... нечто на красном кресте.

 - Аска, остановись, не делай этого.

 В его голосе не было силы. Шинджи не понимал как Аска... какая дикость. Как человек вообще может стать Ангелом?! Как?! Разве такое возможно? Но тогда почему она? Только вопросы, это всё что у него было... И поэтому он просто просил её... и надеялся на ответ. Но она не отвечала, только замедлилась скорость её движения. И ещё она перестала подниматься - теперь просто парила в полуметре над полом. Шинджи, продолжая идти за ней следом, перешагнул через чьё-то тело.

 - Остановись. Зачем? Что ты хочешь сделать?

 Молчание в ответ. Улыбка на устах. И мольба в глазах, из которых скатились и сорвались с подбородка новые слёзы.

 - Почему? - Шинджи протянул руку. - Почему ты пришла сюда? Нам ведь нельзя здесь находиться... Аска... пойдём. Давай вернёмся. Давай вернёмся вместе.

 Правая рука Аски дрогнула и медленно потянулась вперёд. Медленно, очень медленно... но с каждым мгновением она всё ближе. Сейчас это казалось очень важным... коснуться её... соединить руки... Вот, ещё немного, ещё чуть-чуть, и они коснутся друг друга. Шинджи потянулся вперёд. Он должен коснуться её.

 Улыбка исчезла с лица Аски. А её правая рука остановилась - сама она неожиданно качнулась вперёд, приближаясь - и вдруг со змеиной скоростью метнулась вперёд.

 От удара, которого он даже не видел, Шинджи бросило на пол, и спустя секунду пришла боль в левой щеке. На подбородок скатилось что-то тёплое. Приподнявшись на локте, Шинджи тряхнул головой, приложил ладонь к лицу и посмотрел. Кровь. Кровь капала с подбородка на рубашку. Он поднял взгляд на Аску - она уже развернулась и снова парила с разведёнными руками. И теперь она поднималась.

 Мисато уже дважды поднимала пистолет, наводя её на парящую фигурку Аски - хотя приказа стрелять ещё не поступало, - и дважды рука начинала дрожать так, что она не могла целиться. Надежда... безумная надежда, что это может кончиться... только бы он коснулся её, и всё... Но сейчас Шинджи сидел на полу, и с его подбородка стекала кровь, а Аска продолжала подниматься. Нет. Надежды нет...

 Динамик ожил, и командующий проговорил:

" - Майор Кацураги, поле снято. Огонь на поражение. Немедленно".

 Ствол пополз вверх. Мисато до хруста сжала зубы, поднимая пистолет, прицелилась...

"Прости меня!" - и закричала, всаживая пулю за пулей в спину Аски, туда где было сердце. Уже после первого выстрела Аска покачнулась в воздухе, а после четвёртого - и последнего, - она буквально рухнула вниз. Шинджи бросился вперёд и вверх прямо с пола и поймал её на руки. От силы удара его ноги подогнулись, и он упал на колени. Но он поймал её. Поймал, поймал, поймал... поймал... нет... он поймал не её. Только её тело: голова безвольно упала на бок, замерший неживой взгляд синих глаз был направлен куда-то в сторону. А две влажные дорожки тускло блестели на холодеющей коже щёк. Она не шевелилась... Она была мертва...

 Мисато выронила пистолет, сняла дугу коммуникатора и, опустившись на колени, закрыла лицо рукой, которой только что убила Ан... Аску. По щекам текли слёзы, но сама она не издавала ни звука, хотя её плечи и сотрясались от рыданий.

 А может, Шинджи уже просто ничего не слышал... Он сидел с мёртвой Аской на руках, и ему, действительно, не было дела до всего окружающего. Он просто смотрел на её лицо, которое сейчас казалось таким спокойным, таким умиротворённым. Как у человека, исполнившего свой долг. Ранее вздутые вены снова стали незаметны. Не было этой страшной улыбки на губах... Это была всё та же Аска. Всё та же гордая, холодная, неприступная... красивая и сильная Аска... Шинджи поднял руку и осторожными движениями стёр слёзы с её лица, после чего положил ладонь на глаза и опустил веки. Он отвёл в стороны упавшие на лоб медные локоны... провёл пальцами по щеке... А потом обнял Аску обеими руками, и прижал к себе. Крепко и в тоже время нежно, как самое дорогое, что только может быть для человека. На железный пол упали его первые слёзы...

"Я не успел... я не смог... Ну почему? Почему? ПОЧЕМУ ОНА?!!"

 Мисато попыталась закрыть уши, чтобы не слышать воя Шинджи, но сделать это сломанной рукой она не могла, и поэтому обречена была слушать.

 Нулевая, стоящая на площадке за красным крестом, опустилась на колено, и её глаз погас. Тоджи расслабился и, закрыв глаза - чтобы не видеть этого мельтешения при отключении, - откинулся в кресле пилота. Нейтрализовать поле Ангела оказалось очень непривычно. Он ведь просто никогда этого не делал, да плюс к тому он вообще в первый раз сидел в этой чужой Еве. Как она ещё его приняла?

 Тоджи несильно оскалился. В горле стоял ком, а на душе было просто погано. Он видел всё, что только что произошло, и сейчас у него было такое ощущение, как будто он своим участием в этом предал Шинджи. Конечно, легко спрятаться за приказом, и да, они не могли допустить, чтобы Ангел прошёл дальше - ему вкратце объяснили последствия этого, - но... Тоджи сейчас чувствовал себя полнейшей мразью. Ведь если отбросить все условности, то он только что помог убить человека... девушку... Как будто он сам нажимал на курок.

"Зачем я согласился?"

 Тоджи размахнулся и со всей силы - насколько позволяла LCL - хватанул кулаком по манипулятору. Тот сместился и замер в неестественном положении.

"Ещё Хикари говорить придётся... она меня возненавидит..."

 

 

 

 Пару дней спустя.

 Мисато говорила уже, наверное, минут пять, но Шинджи продолжал сидеть, как сидел - с полу прикрытыми глазами, уронив голову на грудь. Не левой щеке был приклеенный двумя пластырями тампон. В руке был зажат плеер, но сейчас Шинджи слышал всё - Мисато вытащила наушники у него из ушей. Он на это никак не отреагировал. Да и вообще: он слышал, что она говорит, но вот слушал ли он...

 - Возможно, Ангел взял её, когда она вытаскивала Судзухару из капсулы. Мы не знаем Шинджи. Я не знаю... Почему тогда он не взял, к примеру, самого Тоджи? Почему он стал действовать так?..

 Шинджи не реагировал. Мисато вздохнула, встала с кровати, шагнула к двери, но остановилась.

 - Да. Аска... оставила кое-что... - произнесла она дрогнувшим вдруг голосом. Послышался шелест бумаги, и на кровать, рядом с рукой Шинджи, упал исписанный лист, - я нашла это в её комнате. Пока читала только я.

 Она вышла. А Шинджи сидел, не двигаясь, ещё несколько минут, после чего взял лист и поднёс его к глазам...

 

 Если вы читаете это письмо, значит я мертва. Я никогда не думала, что мне придётся писать такое. Как в старых дурацких фильмах. Но это так. Я боролась, поверьте, я боролась изо всех сил, но он оказался сильнее меня. Шинджи, тогда в коридоре, это была последняя попытка. Я не смогла победить его и попросила только дать мне написать всем вам. Он позволил. Нет, он не скрывал того, что мне не жить, просто ему бы это не навредило. Он другой. Не такой как мы, и в то же время очень похож на нас. Даже сейчас он управляет моей рукой, которая пишет всё это. Я диктую, и он пишет. И знаете, присутствие Ангела в сознании позволяет осознавать многое по-иному.

 Может вы и не поверите, что это мои слова. Что ж, тогда вам и незачем читать дальше, но истина в том, что вы и так никогда не видели меня настоящей. Ни Вы Мисато-сан, ни ты Шинджи, ни ты, чудо-девочка. Рэй. Ни даже Кадзи. Всё это была лишь моя внешняя сторона, моя маска. Много масок. Простите, я не могла позволить вам быть слишком близко к себе, поэтому и вела себя так. А сейчас я просто хочу сказать каждому из вас. Сказать то, что никогда бы не сказала, если бы осталась жива. Но теперь мне уже не на что надеяться. Если он получит то, за чем пришёл - я умру. Как и все. Если вы захотите убить его - вам придётся убить меня, и, наверное, так и случится. Лучше бы так, я не хочу смерти всем.

 Да, Шинджи, а ты, наверно, думал, что я просто молодая лицемерная и самовлюблённая стерва? Многие думают именно так. Тот же Судзухара. Что ж, у тебя были для этого все основания - всё моё поведение было нацелено на это. Я не могла позволить тебе или кому-нибудь другому жалеть себя. Прежде всего, тебе. Ты парень, да ещё и пилот. Мне казалось, что для меня это будет равносильно потери чести. Но не только это. Знаешь, мне жаль: если бы я не боялась так сильно близости. Возможно мы нет, возможно у нас В конце концов, мы могли стать хотя бы друзьями. Теперь нет, я уже мертва. Я знаю, что не имею права ни советовать тебе, ни просить. Но Шинджи, будь пилотом, не сдавайся. Ради меня, ради памяти обо мне, если это для тебя что-нибудь значит. Ради всех остальных, если нет. Даже если именно тебя пошлют убить меня. Это твоя судьба. Поверь мне, я знаю. Ты - пилот.

 Мисато-сан. Вам, наверное, непривычно слышать такое к себе обращение от меня. Что ж, на пороге смерти многое меняется. Опять этот пафос. Верите вы или нет, мне уже не важно, но Помните горячие источники? После вулкана. Вы сказали: нам остаётся лишь забыть и жить дальше. Спасибо, вы попытались сделать так, чтобы я действительно всё забыла, и вам это удалось. Я вспоминаю о своём прошлом только сейчас. Да, и Мисато-сан: не отпускайте от себя Кадзи. Я не любила его, я, наверное, вообще ещё не знала, что такое любить. И сейчас не знаю. Просто мне хотелось уверенности, а он был такой Я не знаю, как это сказать, но рядом с ним мне было спокойно. Не отпускайте его.

 Рэй. Первое Дитя. Даже если ты не станешь читать это, я всё равно напишу. Тебя я просто боялась. Боялась, как свойственно человеку бояться всего, что непонятно. Просто я ничего о тебе не знаю. Ни кто ты, ни откуда. Про Шинджи я хотя бы знала, что его отец - руководитель всего этого, а его мама погибла во время эксперимента. В этом мы с ним похожи - моя мама после эксперимента сошла с ума и потом повесилась. А я видела, как её тело висело в петле. Про тебя же я не знала ничего. И потом: ты же тоже девушка, а значит - соперница. Подругами мы стать не смогли, и это больше моя вина, чем твоя. Аянами, мои слова могут показаться тебе и остальным странными, но прошу - будь рядом с Шинджи. Да, у него есть друзья, но ты ему нужна. Я не знаю, что в тебе такого особенного, не могу понять - я только чувствую это, - но ты нужна ему.

Прощайте. Завтра я умру, у меня остался один день. Одна ночь. Это очень страшно осознавать, и я очень боюсь, но уже ничего не могу сделать. И помните: люди осознают действительную ценность чего-либо, только тогда, когда теряют это. Конечно, это не мои слова, но теперь я их понимаю. Я очень хочу жить.

Прощайте.

Сорью Аска Лэнгли.

Второе Дитя. Пилот Второго Евангелиона.

Человек.

 

 

 

Мнится бескрайним скорбное поле.

Ряды бесконечные чёрных столбов.

Красные розы у новой могилы.

Боль на шипах прекрасных цветов.

 

ГЛАВА 2

 

 

 - Шинджи, пошли. Сколько ты ещё собираешься тут сидеть?

 Шинджи не пошевелился и даже не повернул головы, продолжая смотреть на надгробие. На чёрное надгробие новой могилы. И эта могила была настоящей... у этой могилы лежали красные розы...

 Тоджи дёрнул щекой и вздохнул. Конечно, он не собирался тащить Шинджи силой. Это может привести к ещё худшему состоянию, к ещё большей замкнутости и отстранению самого Шинджи. А он и так... не очень реагирует на внешний мир. Слава богу, с ложки его кормить не приходится, до этого не дошло. Но Тоджи всё равно было чертовски больно видеть друга в таком состоянии.

После боя с ленторуким он надеялся, что Шинджи придёт в норму. На это можно было рассчитывать, особенно если учесть то, КАК Шинджи разделался с тем Ангелом. Нет, не порвал. Просто это было так... профессионально. Правда, сначала это как раз больше походило на безрассудство. Шинджи, расстреляв боезапас винтовки, просто повёл Первую в лобовую атаку с копьём наперевес.

 Мисато тогда такого наорала на КЦ... Но это лобовая атака оказалась прекрасно рассчитанной провокацией. Ангел атаковал, и тем самым раскрылся для удара. Шинджи - он как будто знал - избежал обеих метнувшихся к нему лент, заставив Первую упасть на колени. А поскольку скорость уже была приличная, то это позволило Первой просто подкатиться к Ангелу - на вторую атаку у него времени уже не было - и вогнать копьё точно в ядро. Причём вогнать с такой силой, что наконечник и добрая часть древка вылезал с другой стороны тела Ангела.

 На КЦ тогда повисла гробовая тишина. Никто не мог поверить в то, что он только что видел своими глазами. Тоджи тоже не верил. Так быстро и просто... Но вот проткнутый Ангел, вот встающая с колен Первая. И прежде чем тушина ленторукого - ленты бессильно опали и лежали на земле - начала падать, Первая уже шагала прочь. Она встала на платформу лифта, он доставил её в пусковой отсек, Тоджи, очухавшийся первым на всём КЦ, примчался туда же... и напоролся на абсолютно пустой, но в то же время - стальной взгляд Шинджи, который уже вылез из капсулы и теперь с влажным шлепаньем, размеренным шагом шёл в душ.

 Тоджи замер у него на пути, и Шинджи обошёл его, как будто тот был каким-нибудь ведром, большим ящиком или иным неодушевлённым препятствием.

 И таким Шинджи и был до сих пор. Провоцировать его на разговор было абсолютно бесполезно - он просто не отвечал. Он мог заговорить сам, но в большинстве случаев от него можно было получить только односложный ответ, на простой вопрос. Например "Хочешь ли ты есть?"

 - Шинджи, мы на тесты опоздаем, - снова подал голос Тоджи.

 Шинджи поднял руку и показал два пальца. Ещё две минуты. Тоджи кивнул и отвернулся. Уже лучше, пару недель назад он бы вообще не отреагировал. А сейчас... если показал две, столько и будет. Тем более что по сравнению с уже проведённым здесь часом, это мелочь. Не так уж это и много - каждый третий день проводить час или полтора на кладбище. И не так уж это и странно - сидеть всё это время перед могилой и смотреть на надгробие. Тоджи сам не представлял, как бы он себя чувствовал, если бы ТАК погибла Хикари...

 В этих посещениях кладбища Шинджи всегда кто-нибудь сопровождал. Мисато, Тоджи, Кенске, или даже Хикари. Куда-то пропал Кадзи, но это Тоджи волновало в последнюю очередь. Вот, а Хикари, кстати, было впору саму сопровождать. Гибель Аски очень сильно повлияла и на неё тоже. И сначала Тоджи показалось, что он был прав, когда сидя в Нулевой – там, в Догме - думал, что она его возненавидит. Когда он ей всё рассказал - никто не запретил этого сделать, а Мисато, зная, что Хикари с Аской были подругами, в разговоре даже сама попросила Тоджи сделать это, - Хикари как будто взорвалась. Тоджи ни разу не видел её такой. Всего за несколько секунд он наполучал дюжину мощнейших пощёчин, по силе уже сравнимых с полновесными ударами. Как будто это была сама Аска... Она разбила ему губу в двух местах, но Тоджи ни разу не сделал попытки защититься, не поднял руки, чтобы остановить руку Хикари. Он считал, что это всё заслужено, поэтому просто стоял, слушая оскорбления и получая удар за ударом. А под конец... под конец этого избиения черты лица Хикари неожиданно изломались уже не от гнева, рука, занесённая для очередного удара, опустилась, и она, вдруг обняв Тоджи, у которого по подбородку стекала красная струйка, минут двадцать рыдала, зарывшись лицом в его обычную спортивную куртку. Сам Тоджи тогда чувствовал себя так, как будто ему в сердце нарочито медленно вкручивают старое ржавое зазубренное сверло. А на удары ему было наплевать. Боль была не в них. Боль была в осознании, что их стало меньше. Человек погиб... И он - один из тех, кто виновен в её гибели. А о том, что сейчас чувствует Мисато, Тоджи старался вообще не думать. Нет, Хикари не возненавидела его - это была просто вспышка, - даже наоборот, она... Тоджи понял, что она что-то чувствует к нему ещё до начала всего этого ужаса, но сейчас ему было очень трудно идти ей навстречу. Тем более осознавая, что сам он способствовал тому, что Шинджи теперь лишён подобной возможности.

 Сейчас прошло уже более трёх недель с последнего боя. Шинджи ни разу не был в школе. Тоджи, Хикари, Рэй и Кенске тоже. И по большому счёту - помимо другой причины - это было сделано из-за придуманной легенды, которая гласила, что в произошедшем в НЕРВе ЧП Аска получила серьёзные ранения, и её отправили на длительное лечение в Токио-2, где были лучшие условия для этого.

 Если бы спросили пилотов или Кенске с Хикари, они бы не смогли скрыть истины. Да и вообще, все были слишком подавлены. Кенске вообще пришлось выводить из депрессии с помощью медицинских препаратов, антидепрессантов. А ведь никто даже не подозревал в нём и капли хоть какого-то расположения к Аске. Даже наоборот.

 Это была первая подобная потеря в войне с Ангелами. Повреждения Ев, небольшие ранения... всё это казалось теперь такой ерундой, по сравнению с гибелью Аски. Ведь ещё недавно её голос проносился по железным коридорам штаб-квартиры, а теперь... Они больше никогда её не увидят, не услышат её голос. Хикари больше никогда не сможет поговорить с ней, просто как с подругой. Человека не стало. И все, все осознали, что такое смерть. Это конец, конец всего.

 Задумавшись, Тоджи не услышал шорох песка за спиной, а очнулся, только когда тихий голос сказал:

 - Пошли.

 За спиной стоял Шинджи. Тоджи повернулся, глянул ему в лицо, автоматически отметив сосредоточенность во взгляде, и кивнул.

 - Пошли...

 Они вдвоём зашагали к выходу с кладбища. Тоджи как всегда шёл вторым - не хотел упускать Шинджи из виду - и, как всегда нахмурившись, смотрел на капающую с его ладони кровь. Шинджи приносил на могилу Аски только настоящие розы, с настоящими шипами.

 - Молодцы, тесты закончены. Выходите.

 - Поняла, - проговорила Рэй, отключаясь.

 - Да, Мисато-сан, - откликнулся Тоджи.

 Шинджи просто отключился и стал ждать, пока механический захват не вытащит кресло из тестовой капсулы. А на месте, куда железная рука опустила его, Шинджи уже ждал немолодой, седеющий медик со свежим бинтом. Шинджи вылез из кресла, расстегнул костюм, вытащил из рукава руку и протянул медику. Тот снял пропитавшийся кровью бинт, осмотрел и промыл раны, после чего быстро наложил свежую повязку. Шинджи поблагодарил медика, проигнорировав его покачивание головой, и пошёл к двери отсека. Тоджи шёл сзади...

 Все три пилота, как обычно, были доставлены в комнату контроля лаборатории. Там их ждала Акаги с результатами тестов. Мисато была там же.

 - Так, - начала Рицуко, - Рэй. Твой синхроуровень поднялся, и общая динамика положительна. Молодец, ты наконец-то вышла из этого застоя. Тоджи.

 - Да.

 - То же самое. Только скорость роста у тебя больше. Но это и понятно, так как сам уровень ещё относительно низок. Однако с такой динамикой ты можешь догнать Рэй уже через месяц, если ничего не изменится.

 Тоджи кивнул.

 - Шинджи...

 Акаги произнесла его имя медленно, с сомнением поглядывая то на Шинджи, то на свои записи, как бы сомневаясь, стоит ли говорить о его результатах при всех. Но, похоже, она всё-таки решила, что стоит.

 - Шинджи... - повторила она и вдруг опустила папку с бумагами, - Ты делаешь это специально?

 Мисато вздрогнула, Майя обернулась в своём кресле, а Тоджи с удивлением посмотрел на Шинджи. Раздалось сразу несколько удивлённых возгласов. Сидящий за соседним пультом техник тоже не выдержал и обернулся с выражением крайнего удивления на лице. И даже Рэй как-то странно глянула на Шинджи. Он оказался под пристальным взглядом шести пар глаз... и ещё бог знает скольких смотрящих сейчас через глазки камер наблюдения. Но сам он не смотрел ни на кого. Он никак не прореагировал и просто стоял, глядя прямо перед собой. И не отвечал.

 - Шинджи, - первой не выдержала Мисато, - это правда? Твой уровень не растёт, потому что ты не хочешь этого? Шинджи...

 - Да, это так, - бесцветным, чисто "информационным" голосом, ответил Шинджи.

 Теперь вздрогнула Рэй. Мисато глянула на неё и спросила вновь:

 - Но почему?

 - Текущего уровня разве недостаточно для пилотирования?

 - Нууу... да, но... - Мисато умоляюще посмотрела на Рицуко, но та лишь пожала плечами. И Тоджи понял, что Шинджи прав, и они не смогут его убедить в обратном. Как он всё-таки изменился...

 Поскольку Мисато не нашла аргументов, ей ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и проговорить:

 - Хорошо, на сегодня всё. Вы можете быть свободны. Идите в душ.

 Шинджи первым развернулся и пошёл к двери. Тоджи, поворачиваясь за ним, нечаянно столкнулся взглядом с Рэй. Она зачем-то кивнула, Тоджи в попытке понять, что это значит, замешкался, и вышло так, что первой за Шинджи пошла Рэй.

 Пилоты вышли из лифта и отправились к душевым. Рэй нагнала равномерно шагающего Шинджи, пристроилась рядом, а после некоторого колебания, взяла его руку в свою. Шинджи никак не отреагировал, но Рэй почувствовала, как его пальцы немного сжали её ладонь. Она посмотрела на Шинджи, но он не повернул головы. Просто продолжал шагать с тем же каменно-спокойным выражением лица. Не лицо, а маска. Рэй отвернулась.

 Тоджи был удивлён, но решил ничем не показывать этого. В конце концов, Рэй знала Шинджи даже дольше, чем он сам. Хотя он точно знал, что общался с Шинджи больше - к примеру, в школе Тоджи очень редко видел, чтобы Шинджи разговаривал с Рэй, - но как пилот он совсем не знал его. И ничего не знал об отношениях между пилотами. Ещё не успел почувствовать ничего, кроме боли потери от гибели Аски. Но ведь и это была скорее гибель одноклассницы, знакомого человека, а не пилота - такого же, как ты, сражающегося за других. Кто прикроет тебя и которого обязан прикрыть ты сам, если ему будет грозить опасность. По крайней мере, так часто говорил Кенске, это были его слова. Но уже теперь Тоджи понимал, что всё это... было просто трёпом! Рассказы о войне человека, который никогда на ней не был, и который видит в войне только гордо реющие знамёна, бегущих в страхе врагов и ореол славы. А ведь ещё есть боль, кровь, трусость... вся эта грязь и, наконец, смерть. Нет, Тоджи ничего не имел против Кенске, и он ни коим образом не винил его за эти взгляды, тем более что все они остались в прошлом.

 После того как Кенске вывели из депрессии, Тоджи больше не разу не слышал от него ничего подобного. Никакой войны, а если разговор и сворачивал нечаянно в это русло, то Кенске сразу менялся в лице и вскоре замолкал, после чего проходило не меньше двадцати минут, прежде чем он возвращался в нормальное состояние. Так что за словами приходилось следить. И это было особенно трудно в первую неделю. Потом Тоджи привык. Но прежде он осознал самую большую перемену в друге: Кенске больше не хотел быть пилотом Евангелиона. НИ ЗА ЧТО. Он не хотел иметь с этим ничего общего. И поэтому ему было тяжело даже просто находиться здесь. Впрочем... не ему одному.

"Душ и домой..." - забывшись, расслабленно подумал Тоджи, но вдруг вспомнил и усмехнулся. Какое домой? Дом здесь, в НЕРВе. Для всех них: Рэй, Шинджи, Тоджи, Хикари и Кенске. Их здесь поселили. Ну, Рэй и Шинджи - по вполне понятным причинам. Вообще, Тоджи честно считал, что в жилых блоках НЕРВа условия заведомо лучше, чем в старой квартире Рэй. Для Шинджи же просто не было никакой разницы - его спрашивали, - да и к тому же так за ним было проще следить. То есть не следить, а наблюдать - в НЕРВе были очень хорошие психологи, а после той комы, из которой его вытащили, наблюдение было необходимо. Мисато тоже не возражала против того, чтобы Шинджи забрали от неё. Она слишком беспокоилась о нём, чтобы быть против.

 У самого Тоджи были свои мотивы, чтобы согласиться на поселение в НЕРВе. Во-первых: он не мог оставить друга. А во-вторых: так он был намного ближе к своей сестрёнке, которая уже шла на поправку в местном медицинском центре. И против двух этих доводов не возразили и отец с дедом Тоджи.

 Что касается Хикари и Кенске, то на их родственников пришлось немного надавить, но их всё же убедили доводы, что НЕРВ был самым безопасным местом во всём Токио, и опять же то, что тут Кенске и Хикари могли оказать самую профессиональную помощь в плане психологического лечения и поддержки.

"К чёрту!" - выругался про себя Тоджи, вспоминая эти сухие формулировки, - "Мы сами себе поддержка!"

 А тем временем они втроём уже подошли к раздевалкам и расположенным в них душевым. Рэй отпустила руку Шинджи и пошла к женской раздевалке, даже не обернувшись. Зато сам Шинджи смотрел ей вслед ещё секунд пять, после чего шагнул в открывшуюся дверь. Тоджи зашёл следом. Перед этим он тоже глянул вслед Рэй и поэтому не успел среагировать - налетел на вставшего прямо за порогом Шинджи. Но не успел Тоджи удивиться, как тот заговорил.

 - Знаешь, Тоджи, Аска оставила последнее письмо. Оно предназначалось только для троих: меня, Мисато и Рэй. Но сейчас уже не важно. Я считаю, что ты можешь знать часть того, что было в нём написано. Только сначала... - Шинджи прошёл вперёд, к своему шкафу, - Скажи, как ты относился к Аске? Только правду. Если ты соврёшь, я это услышу.

 Тоджи не знал, что и думать, а, тем более - что говорить... Так много Шинджи не говорил уже давно. И чтобы он спрашивал? Хотя... он же говорит об Аске. Тоджи тоже прошёл вглубь раздевалки - дверь закрылась, - открыл свой шкаф и... сел на скамейку, спиной ощущая взгляд Шинджи.

 - Ты и сам должен знать, что я о ней думал в самом начале... ммм нашего знакомства. Особенно, после того как получил две оплеухи, помнишь?

 - Да.

 Тоджи кивнул и продолжил.

 - Потом, когда её перевели в наш класс... ничего не изменилось. Ведь это с её подачи нас - меня, тебя и Кенске - стали называть Троицей Кретинов. Я от неё ничего кроме насмешек не слышал. Хотя тебе и доставалось больше. Стервой я её считал. Просто молодой заносчивой стервой. Прости, но это правда.

 - Ничего, - Шинджи сел рядом, с другой стороны скамейки, - я понимаю. С первой встречи у меня тоже были... противоречивые оценки относительно её характера.

 - Ты стал так странно говорить, - тихо проговорил Тоджи и продолжил, - Как пилота, я её более-менее узнал только после того боя. И я был поражён. Я не ожидал от неё всего этого. Что она поможет мне отдышаться, после того как я с её помощью вылезу из капсулы. Что, не говоря ни слова, потащит меня на себе... Я не ожидал этого. Я увидел совсем другую Аску. Но потом она стала прежней...

 Тоджи смолк, не зная, что ещё сказать, и некоторое время оба просто сидели и молчали. Но первым нарушил тишину Шинджи. Снова.

 - Когда она стала прежней, как ты говоришь, она уже была под контролем Ангела...

 - Но почему он выбрал её, а не меня? И почему...

 - Откуда я знаю, - немного резко перебил Шинджи, - с этим разбирается Рицуко-сан. Я ничего не знаю. Ты, кстати, наверное, удивлён моей необычной разговорчивостью, ведь так?

 Тоджи повернулся к другу.

 - Дьявол, конечно! Ты ведь уже месяц как... ну, это...

 Шинджи кивнул.

 - Мне стало лучше. Немного. Видел, как Рэй взяла меня за руку? Удивлён?

 - Да.

 - В письме Аска написала Рэй, что она нужна мне.

 Тоджи нахмурился в непонимании.

 - Нужна? В смысле?

 - Я не знаю. Рэй читала это письмо - это я точно знаю, - но ничего мне не говорила, а тут вдруг... Я и сам удивлён. И растерян. Тоджи, что мне делать? Что мне делать с тем, что я пилот? С тем что... с Рэй?

 - Нашёл кого спрашивать...

 - Мне больше не у кого.

 - Как не у кого?! - Тоджи рывком перекинул ноги через скамейку и сел рядом с Шинджи, - Как не у кого? А Мисато-сан? А...

 Видя грустную усмешку на лице Шинджи, Тоджи смолк.

 - Мисато? Я боюсь к ней подступиться. Нет, не за себя боюсь. Знаешь, сразу после гибели Аски... иии потом... после госпиталя, пока меня сюда не перевели, не было ни одной ночи, чтобы я не просыпался от её криков по ночам. Хотя я смутно помню, что тогда со мной было, но её крики я помню. Я даже представить не могу, что за кошмары её мучили. Тоджи, она же своими руками убила Аску, неужели ты не понимаешь? Она стреляла ей в сердце. И я не могу даже представить себе, что она чувствовала тогда, и что чувствует сейчас. Я боюсь за неё. Она сильнее меня, но я не... не осмелюсь мучить её этим. Не хочу напоминать ей об этом.

 - Я позволил убить Аску, нейтрализовав поле, - как бы ни к чему проговорил Тоджи, - Ты стал сильнее, преодолев это. Сильнее, чем ты сам думаешь, и я...

 - Ты думаешь, я хотел платить такую цену за это?! - неожиданно пролаял Шинджи, сжав кулаки и опустив голову. Его дыхание стало спёртым.

 - Я... я думаю, что... полюбил её... я... - он ударил кулаком по скамейке. А потом ещё раз. И ещё. - Не успел я, Тоджи, не успел... ни черта не сделал...

 Немного поколебавшись, Тоджи положил руку на плечо друга.

 - Никто из нас не хотел этого. Ни ты, ни я, ни Мисато... ни один одноклассник из нашего класса, и ни один человек из этого города. Но это случилось. Ты же понимаешь, что её не вернуть.

 Шинджи кивнул.

 - Понимаю... понимаю. Но легче от этого не становится.

 Через несколько секунд он поднял голову.

 - Я в норме. Правда. Давай, в душ что ли...

 Тоджи хлопнул его по плечу, встал и стал стягивать с себя плагсьюит.

 

 

 

 Несколько дней спустя.

 На этот раз Тоджи сопровождал не Шинджи. Сегодня он остался под присмотром Кенске. Внезапное вчерашнее улучшение, так же внезапно сошло на нет. Уже на следующий день Шинджи вновь погрузился в своё прежнее состояние, Тоджи даже не смог поговорить с ним. Разговор просто не получался - Шинджи либо молчал, либо отвечал короткими предложениями и таким голосом, что желание продолжать разговор быстро пропало. Тоджи был поражён. Он даже хотел сначала сказать об этом просвете Мисато, но сразу не смог - она была занята, - а потом просто передумал. Зачем?

 Сейчас он шёл с Хикари - они вдвоём ходили на могилу Аски. Хикари снова плакала, так что настроение у самого Тоджи было не очень. Разве могло ему быть хорошо, когда плачет его девушка? Да, он понимал эти слёзы, он понимал, что они неизбежны, но поделать с собой ничего не мог. В конце концов, слёзы - это признак горя, а слёзы счастья бывают крайне редки. Сам Тоджи, когда задался этим вопросом, не смог вспомнить в своей жизни слёз радости. Зато слёз боли и горя было предостаточно. Когда...

 "Стоп!" - оборвал мысль Тоджи. Хикари сейчас успокоилась, так что и ему стало немного получше относительно предыдущих минут двадцати, но, вспоминая моменты из жизни сейчас, можно было полностью испортить настроение. А на это Тоджи права не имел. Он чувствовал ответственность перед остальными. Ведь Шинджи снова ушёл в себя, Кенске ещё не оправился полностью, с Мисато было ничего не понятно, но её кошмары... она ведь могла каждую ночь видеть одно и тоже: как пули из ЕЁ пистолета пробивают навылет тело Аски, как она падает в руки бросившегося вперёд Шинджи, как...

 Тоджи мотнул головой. Он слишком хорошо, во всех подробностях видел это. Тогда в Догме... Неизвестно, кто вывел ему изображение, но Тоджи тогда не особо об этом задумывался. Он просто сидел и не мог отвести взгляда от убийства. Четыре пули, одна за другой, четыре удара... четырежды Аска дёргалась от пробивавшего её грудь свинца. И навсегда врезалась в память та картина: Шинджи, склонившийся над мёртвой Аской, растекающаяся по полу кровь... и сидящая на полу Мисато, закрывшая лицо рукой...

 Если Мисато каждую ночь видит это... то остаётся одна Рэй. Её смерть Аски задела наименьшим образом. Не сказать, что не задела совсем, но она держалась лучше всех. Лучше самого Тоджи. И иногда - были такие моменты - он ненавидел Рэй за это. Как можно оставаться настолько равнодушной? Как?! Погиб человек! Но, но, но... Но потом на ум приходило: это Рэй. Просто. Это всё объясняло. Рэй была самой странной из них. Самой непонятной. Её реакцию было невозможно предугадать. И потом... они с Аской не были подругами. Были знакомыми, пилотами, но не подругами. Даже наоборот. Так что... Тоджи не имел права впадать в такое же состояние, как Шинджи. И не мог позволить себе скатиться в депрессию, как Кенске. Хотя бы потому, что есть Хикари. Ради неё он, Тоджи, должен выглядеть сильным. О том, что у него в душе твориться, ей знать незачем. Тем более что при виде её плачущей там начиналось такое... Нет, не надо ей это знать. Даже если это и лицемерие, даже если...

 - Тоджи...

 Даже если это та самая "ложь во спасение"...

 - Тоджи, - повторила Хикари чуть громче.

 - А, - встрепенулся Тоджи, - прости, что ты говорила? Я задумался.

 - Нет, ничего, я только позвала тебя. Ты был так далеко. Твои глаза, в них легко читать.

 Хикари улыбнулась. Хотя её глаза и были ещё красноватыми, а на щеках были следы слёз, но от этой улыбки у Тоджи внутри как будто расцвёл цветок. Нет, букет цветов... целое огромное поле!

 Тоджи улыбнулся в ответ.

 - Я просто думал... о разном. Ты в порядке?

 - Да, конечно, просто... я не могу сдержаться, когда вижу эту чёрную глыбу над ней. Она...

 - Хикари, - одновременно нежным и просящим голосом проговорил Тоджи, - не надо, не мучай себя. Мне...

 - Да, я знаю... Но ведь прошло так мало времени. Я ещё... не совсем осознала то, что случилось.

 Она смолкла. Тоджи отпустил её руку - Хикари глянула на него с беспомощным удивлением, - но лишь для того, чтобы этой же рукой обнять её за плечи и прижать к себе. Так они и пошли дальше. Через некоторое время Хикари проговорила:

 - Мисато-сан... она правильно сделала, что запретила мне присутствовать на похоронах.

 Тоджи дёрнул щекой.

"Правильно, ещё как правильно..."

 По жестокой иронии это был яркий солнечный день. Хотя Тоджи всей душой желал дождя или хотя бы тёмного, пасмурного неба. А так, это была как будто насмешка над ничтожностью человека. Солнцу было всё равно, что погиб человек. Оно было и оно будет. Прежде чем оно сгорит, сгорят или медленно истлеют мириады людских жизней... солнцу всё равно. Ему безразлична смерть тех, кто уходит и боль тех, кто остаётся...

 - Я бы не выдержала этого, - голос Хикари опасно упал. Она была готова заплакать снова.

 - Тоджи я слабая, да?

 Тоджи встал и на несколько секунд замер. А потом повернулся к Хикари, обнял её, прижимая к себе, и прошептал:

 - Не знаю, Хикари. Я не знаю...

 Она снова зарылась лицом в его новую куртку, и вскоре Тоджи ощутил подрагивание её плеч. Он мягко погладил её по голове.

 - Ну, ну. Не плачь, л... любимая.

 Это была очень скромная... церемония. И от НЕРВа на ней присутствовало всего три человека. Мисато, Кадзи и сам Тоджи. Собственно, они были единственными, кроме могильщиков. Шинджи второй день был в госпитале НЕРВа, куда его поместила Мисато. В течение тех трёх дней, что готовились похороны, Шинджи абсолютно не реагировал на окружающий мир. Абсолютно, как будто впал в кому.

 Хикари подняла голову, посмотрев на Тоджи снизу вверх.

 - Ты... - она всхлипнула, - ты впервые меня так назвал... а раньше...

 Тоджи не позволил ей говорить дальше, накрыв её губы своими. Хикари обхватила руками его шею.

 Но Шинджи пребывал в этой коме недолго. Очнулся после визита к нему Мисато, уже после похорон. Это был необычный визит. То есть он выглядел как обычный, но Тоджи чувствовал, что это не так. Сам он тогда решил подождать её в коридоре - хотел узнать как там Шинджи... Мисато шла к двери его палаты как на казнь, нервно теребя рукав форменной куртки. Это сразу показалось странным.

 Конечно, она переживала, но помимо этого Тоджи буквально учуял в ней какое-то решение. А потом, когда Мисато выходила из его палаты, он успел заметить, как она быстро прячет какую-то бумажку... На следующий день был бой с ленторуким.

 Внезапно Тоджи прервал поцелуй, отстранился от шокированной Хикари и невидящими глазами уставился поверх её головы.

"Письмо! Так вот что это было! Это и есть письмо Аски? Она читала его Шинджи? Наверное... но неужели там написано нечто ТАКОЕ, что человек, услышав это, может вернуться к жизни? Но... что я знаю, в конце концов?.."

 Тоджи посмотрел на Хикари.

 - Прости... я... я не хотел. Просто я... кое-что вспомнил.

 Хикари кивнула и улыбнулась сквозь слёзы. Тоджи снова поцеловал её, а потом обнял за плечи, и они пошли дальше.

 Этой ночью Тоджи остался в комнате Хикари. Нет, она не просила об этом... по крайней мере, словами. Но её глаза буквально кричали об этом. Когда она смущённо проговорила:

 - Зайдёшь... ненадолго? - а Тоджи, пребывая в похожем состоянии, несколько неуклюже ответил:

 - Могу, - то лицо Хикари буквально просияло. Такой счастливой Тоджи её уже давно не видел. У него защемило сердце... и он с удивлением понял это. Он понял, насколько важна для него её улыбка и её радость. Тем более, сейчас. На мгновение Тоджи вспомнил слова Шинджи:

" - Я... я думаю, что... полюбил её..."

"Полюбил? Значит это любовь?" - подумал он, - "Это, да? Если это так, тогда любовь прекрасна".

 Посреди ночи Тоджи вдруг проснулся и быстро обежал комнату глазами. А потом всё вспомнил и успокоился. Он глянул на Хикари, голова которой покоилась на его плече. Она спокойно спала, перекинув руку через грудь Тоджи. Нет, ничего такого, конечно, не было, Тоджи просто остался, ничего больше.

 Но отчего он сейчас проснулся? Вроде ничего не... Тоджи прислушался. Всё было тихо, никаких посторонних звуков. Свет, естественно, был погашен. Но что-то было... что-то неосязаемое, что-то, что нельзя услышать или увидеть... но можно почувствовать. Тоджи стало неспокойно. Это было похоже на волнение перед встречей с новым человеком или перед зачётом по предмету. Но тогда это волнение было объяснимо. Сейчас же причина была непонятна.

 Тоджи ещё раз осмотрелся, посмотрел на Хикари и начал очень медленно и осторожно - только бы не разбудить - освобождаться от её объятий. Он аккуратно убрал с себя её руку, потом, придержав её голову на ладони, вывернулся сам, тут же подложив ей под голову подушку, и, наконец, поудобней положил её на кровати и прикрыл той частью покрывала, на которой раньше лежал. Хикари забеспокоилась во сне, и Тоджи пришлось потратить ещё минуту. Он присел около кровати, взял ладони Хикари в свои и держал так, пока она не успокоилась.

 После чего поднялся, быстро одел обувь и вышел из "квартиры". Железная дверь за спиной с мягким жужжанием закрылась, и Тоджи посмотрел по сторонам. Свет в коридоре был притушен - работала каждая третья батарея ламп, - но этого было достаточно. Достаточно для того, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет. Да и не было, наверно. В конце концов, это мог быть какой-нибудь охранник, или техник, который...

 Справа донёсся звонок лифта. Тоджи резко повернул голову и, спустя пару секунд колебаний, пошёл на звук. С каждым шагом он увеличивал скорость, что-то буквально тянуло его вперёд. Шаг, шаг, шаг, поворот...

 Тоджи замер около закрытых дверей шахты лифта. Но лифт поднимался. Тоджи уставился на полоску, показывающую местоположение лифта. Сейчас они были под землёй, относительно уровня Геофронта. Кто-то поднимался... похоже, на самый верх. Вроде ничего необычного. Но не сейчас. Тоджи ещё секунду посмотрел на полоску и вжал кнопку вызова соседнего лифта. Створки разошлись в тот же миг.

"Странная удача", - подумал Тоджи, снова переводя внимание на движущийся лифт. А тот действительно поднялся до самого верха. Тоджи кивнул, зашёл в соседний и нажал на верхнюю кнопку. Лифт сначала медленно, а потом, набрав ход, пополз вверх. И вскоре Тоджи уже стоял в коридоре верхнего уровня, на первом уровне пирамиды. Тут освещение тоже было уменьшено, но у КПП оказалось светлее. Подходя к терминалам, Тоджи увидел одного дежурного охранника в стандартной форме НЕРВа. Охранник был молодым человеком с интеллигентным лицом, даже в очках, но уже по фигуре можно было понять, что силы ему не занимать. И он, очевидно, привык работать ночью, так как на его лице не было и следа усталости. Охранник сидел и спокойно читал какую-то книгу, похоже, фантастику.

 Когда Тоджи подошёл на двадцать шагов, охранник тут же поднял глаза - хотя до этого выглядел полностью поглощённым чтением - и цепким подозрительным взглядом прошёлся по фигуре Тоджи, чуть подольше задержавшись на его лице.

Похоже, он узнал Тоджи, потому что подозрительность тут же пропала - или просто скрылась, - и охранник, опустив книгу, даже изобразил некоторое удивление. Когда Тоджи приблизился, на ходу доставая из кармана карточку пропуска, охранник заговорил.

 - Это что у вас, модным становится?

 - Что? - не понял Тоджи.

 - Ну, по ночам гулять. У вас, у пилотов, бессонница это что, профессиональное?

 До Тоджи дошёл смысл вопроса. Он ответил наудачу.

 - Ну, что-то вроде того. А кто-то уже вышел?

 Охранник кивнул.

 - Пилот 01-ой. Икари Шинджи. Минуты две назад... А, так вы ещё и поодиночке ходите? Оригинально. Ты, кстати, надолго?

 Тоджи покачал головой.

 - Не думаю. Ну, не больше получаса.

 - Ясно. Ну, проходи, - Тоджи шагнул к терминалу, но охранник, похоже, что-то вспомнил, - О! Стой, стой! У тебя связь с собой?

"Дьявол", - ругнулся Тоджи про себя. Мобильный остался у Хикари, - "Теперь не выпустит".

 - Значит нет, - заключил охранник, понаблюдав за реакцией.

 Тоджи кивнул, и охранник вынул из кармана браслет - что-то наподобие часов, только вместо циферблата там была одна сплошная пластинка с маленькой лампочкой.

 - Если что, сирену ты и так услышишь. А по этому датчику тебя всегда найдут. Понятно?

 Браслет перекочевал в руки Тоджи. Он бегло осмотрел его со всех сторон, защёлкнул на запястье и кивнул.

 - Понял.

 Сигнал терминала, принявшего карточку, разъезжающиеся створки, ещё минута быстрым шагом и вот, наконец, Геофронт. Горят фонари по краям дорог и тротуаров, через световоды в потолке Геофронта льётся лунный свет, тихо, спокойно... Хотелось сесть вон хоть на ту скамейку, задрать голову вверх и начать мечтать...

 Но Тоджи здесь не за этим. Он сейчас пока просто шёл от выхода и осматривался по сторонам. Вот! Слева мелькнуло белое пятно. Тоджи, даже не раздумывая, бегом рванул туда.

 - Просто мне тут легче становится. Хотя не в месте главное. А во времени. Ночь.

 Шинджи сидел на скамейке, раскинув руки по спинке и глядя на световоды. Тоджи сидел рядом.

 - А днём всё время что-то давит, всё время больно. Ты только не говори никому, ладно?

 Тоджи кивнул.

 - Хорошо, не стану... А ты... давно так уже?

 - Нет. Неделю, наверное. Просто проснулся один раз посреди ночи... кстати, в тот день, когда Рэй взяла меня за руку. Вот. В комнате темно, душно... потолок давит, как будто вот-вот рухнет и похоронит. Я встал, вышел из комнаты, постоял немного в коридоре, а потом вернулся, оделся и вышёл в Геофронт.

 - И тебя сразу пропустили? - удивился Тоджи, - Охрана тебя выпустила?

 - Да. Только на выходе спросили, взял ли я мобильный, и всё. Похоже в пределах Геофронта мы полностью свободны.

 Шинджи повернул голову.

 - Как Хикари? В порядке?

 - Лучше, чем раньше, - с небольшой задержкой ответил Тоджи, - Мы сегодня на кладбище были.

 - На кладбище? Зачем?

 - Хикари ходила к Аске.

 - Понятно, - почти по слогам проговорил Шинджи и снова уставился в "потолок".

 - Она снова плакала, но теперь она быстрее успокаивается. А ведь раньше было, что совсем... сходит, и ей чуть плохо не становилось.

 - Это хорошо, - кивнул Шинджи и задал вполне ожидаемый вопрос, - А у тебя с ней... как? Ты ведь её любишь, так?

 Тоджи ответил не сразу. Далеко не сразу. Он сцепил руки перед ртом, упёр локти в колени, и на пару минут замер. Шинджи ждал. С "потолка" лился мягкий лунный свет, по Геофронту гулял слабый искусственный ветер, тихо шурша в тёмных кронах деревьев. Если закрыть глаза и не знать, что над тобой тонны земли и стали, то можно представить, что ты в самом обычном ночном лесу... Наконец, Тоджи отвёл руки и ответил:

 - Думаю, что да. Я чувствую... и верю, что это и есть любовь. Когда она...

 - Не надо, - прервал Шинджи, - я ведь не просил рассказывать о том, что ты чувствуешь. Если ты так считаешь, то так оно и есть.

 Он вздохнул.

 - Ну ладно, пойдём что ли.

 - Подожди. Что ты надумал с пилотированием? И завтра ты опять станешь, как прежде?

 - Завтра... да, наверное. Ещё какое-то время я буду таким. А... пилотирование... я пилот. Аска просила меня об этом в письме. Ради неё или ради других.

 Тоджи встал со скамейки.

 - Я буду пилотом. Ради неё. И... и ради других. Я должен... и ты теперь тоже.

 - Знаю, Шинджи. Знаю.

 

 

 

" - Рэй, когда выйдешь - готовься к выстрелу на дальнюю дистанцию. Вы двое - не высовывайтесь, но оставайтесь поблизости. Прикрывайте друг друга и Рэй. Мы не знаем, какое у него может оказаться вооружение. Будьте наготове и не мелькайте на открытом пространстве. Всем ясно?"

 - Да, - ответил Тоджи, вторив Шинджи и Рэй.

" - Третья, пуск!"

 Ускорение вжало Тоджи в кресло.

" - Первая, пуск!"

 По соседней шахте вверх рванула махина Первой.

" - Нулевая, пуск!"

 Синяя Нулевая понеслась по третьему пути.

 На поверхности шёл дождь. Сильный, мощный ливень. На небе - ни одного просвета. Три Евы, одна за другой, появлялись из лифтов.

" - Рэй, орудие поднимается двумя кварталами дальше".

 Рэй кивнула, сказала:

 - Поняла, - и повела Нулевую вперёд.

 Спустя пару шагов она заметила, как вверх поднимается длинный ствол новой позитронной винтовки. Когда она подошла к лифту, тот уже замер. Рэй взяла винтовку.

" - Закрепи её на здании".

 - Есть.

 Сошка винтовки упёрлась в стальную крышу одного из блоков, и Рэй подняла ствол к небу.

" - Калибровка..." - проговорил оператор, - "Выполнено. Перезарядить..."

 Рэй дёрнула затвор.

" - Выполнено. Прицеливание..."

 На голову Рэй опустился шлем с экраном. Метки сошлись спустя шесть секунд, после чего ещё три секунды заняла точная доводка.

" - Выполнено. Цель зафиксирована. Готовность к выстрелу!"

 - Что, так просто выйдет? - пробормотал Тоджи. Его Третья выглядывала из-за здания, которое стояло на той же улице что и Нулевая, в двух сотнях метров от того блока, на крыше которого Рэй установила винтовку.

" - Хорошо бы", - пробормотал в ответ Шинджи, лицо которого сейчас было в отдельном окне, - "Но если увидишь фокусирующийся пучок света - сбивай Рэй с ног".

 Тоджи, не отрывая взгляда от яркой точки на экране, кивнул. Понятно, что Шинджи имел в виду "сбивай Нулевую". Но пилот и Ева в сознании самих пилотов были уже практически одним и тем же. По крайней мере, во время боя на это никто не обращал внимания. Шинджи это Первая, Тоджи это Третья.

 Первая, кстати, стояла тоже примерно в двухстах метрах и тоже за зданием, но не сбоку от Нулевой, а со спины. Третья была вооружена старой позитронной винтовкой, а Первая - просто пушкой, которую использовала Рэй, во время боя с тем полосатым. Для ближнего боя должно подойти, но вот только не похоже, что этот Ангел собирается спускаться.

" - Если это случится", - добавила Мисато, - "если увидите свет, бегите к лифту и прыгайте вниз. Сейчас все лифты опущены на три роста Евы. Это убережёт вас от огня Ангела, если он воспользуется тем же оружием, что и пятый. Но Рэй вытаскивайте вместе с позитронкой, иначе у нас не будет оружия. Ясно?"

 - Да.

" - Да".

" - Хорошо. Сейчас пока ждите".

" - Рэй, готова?"

" - Да".

" - Огонь!"

 Нулевая нажала курок. Из ствола винтовки расцвёл бутон огня, и фиолетовый луч  рванулся в небо.

 Тоджи резко развернулся и бегом сорвался к Нулевой.

" - Давай!" - проорал Шинджи, - "Быстрей!"

 Краем глаза несущийся уже на полной скорости Тоджи видел набегавшую Первую. Но зачем Шинджи сам бежал сюда, он подумать не успел - Третья распласталась в длинном прыжке.

 "Это же не выстрел", - мелькнуло в голове у Тоджи за мгновение до удара.

 УДАР! Третья сбила с ног дёрнувшуюся Нулевую так, что та даже выпустила винтовку из рук. Обе Евы пролетели полквартала и рухнули, кроша асфальт под собой.

 "В шахту!!!" - приказала Мисато, - "В шахту, Судзухара!"

 Третья вскочила - Тоджи нашёл глазами тёмный провал - приподняла Нулевую и швырнула её, как манекен. Нулевая, зацепив на лету края провала, с грохотом исчезла в шахте, а Тоджи развернулся.

" - СУДЗУХАРА!!!" - почти что проревела Мисато.

" - Стреляю!" - донёсся голос Шинджи и ещё один луч рванул в небо.

" - Есть попадание! Поле отразило выстрел!"

" - Дьявол!" - выругался Шинджи и обратился к Тоджи, - "Уходим!"

 Тоджи кивнул, одним прыжком вбок оказался у шахты другого лифта и сиганул вниз.

 - В лифте!

 Спустя пару секунд пришло подтверждение от Шинджи, и платформы рванули вниз.

 

 

 

 Тоджи уже в пятый раз начинал последовательно хрустеть суставами кистей. Шинджи же просто метался по коридору больницы. От прежней бесстрастной маски не осталось и следа, по его лицу его можно было буквально читать. И Тоджи уже был готов заняться этим, но тут, наконец, появилась Мисато. Тоджи вскочил и окликнул:

 - Шинджи!

 Тот резко развернулся, быстрыми шагами подошёл к Мисато и требовательно посмотрел ей в лицо. Да, маски не было, но это определённо был не тот Шинджи, которого все знали всего лишь два месяца назад. Мисато даже дёрнулась, как будто собралась отступить на шаг назад.

 - Мисато-сан? - меж тем вопросительно проговорил Шинджи.

 Она помедлила, скрывая удивление с помощью кашля, и ответила:

 - С Рэй всё нормально. Физически она не пострадала, врачи только отметили сильное эмоциональное переутомление. Она пережила мощный стресс. Причиной они считают...

 - Ангела, - закончил Шинджи.

 Мисато кивнула.

 - Да. Его атака была не физической, и вы оба это видели. На пятого это точно не похоже. Пойдёмте.

 Она развернулась и пошла по коридору. Шинджи глянул на Тоджи и махнул головой, мол "пошли". Тоджи кивнул, и они вместе зашагали за Мисато.

 На командном центре снова был поднят стол-экран, вокруг которого все и собрались. Только теперь тут же стояли и пилоты.

 - Мы можем попробовать увеличить выходную мощность, - проговорила Рицуко, - я уже связывалась с техниками. Но тогда они не дают гарантию, что можно будет сделать второй выстрел - на такую мощность это оружие рассчитано не было. По предварительным расчётам, мощность, необходимая для проникновения сквозь поле Ангела, превысит предельный режим более чем на двадцать процентов.

 - Двадцать семь, - вставила Майя, - МАГИ ещё уточняют результат на основе записи результатов попаданий.

 - Если винтовку не разорвёт сразу, то по любому её придётся долго ремонтировать. Майя.

 - Да.

 Майя что-то нажала и запись со спутника, показывающая момент попадания позитронного луча, убралась с экрана. Теперь на нём - как и на основном экране центра - был лишь Ангел, "во всей красе".

 - Спускаться он явно не собирается, - заметил Фуюцуки.

 Мисато кивнула.

 - И у нас нет методов защиты от его... оружия, - она показала на стоящих рядом Тоджи и Шинджи, - они беззащитны перед ним.

 Командующий Икари глянул на пилотов. Тоджи, почувствовав на себе взгляд командующего, непроизвольно покачнулся, как от ветра, а краем глаза заметил, как дёрнулась кисть стоящего рядом Шинджи. Икари отвёл взгляд и, снова уставившись на экран, спросил.

 - Каково состояние Рэй?

 Ответил Шигеру.

 - Сильнейший стресс. Сейчас врачи пытаются привести её в сознание, но пока она не реагирует. Уже несколько раз поступало предложение просто предоставить ей покой.

 - Значит у нас только два пилота, - проговорил Фуюцуки.

 - Майор Кацураги...

 - Да.

 - Готовьте Евангелионы к запуску. - Командующий перевёл взгляд на Акаги. - Сколько времени требуется техникам, чтобы подготовить позитронную пушку?

 - Они говорили, что им нужно больше часа.

 - У них есть пятьдесят минут. Передайте приказ о начале работ.

 - Есть.

 

 

 

 Спустя полчаса.

 - Думаешь, получится? - спросил Тоджи, глядя на свою Третью. Они с Шинджи были в пусковом отсеке.

 - Если техники обеспечат хотя бы один выстрел, - ответил Шинджи, - то, думаю, да. Если ещё Рицуко-сан была права насчёт достаточной мощности.

 - А Рэй?

 - Ммм? - Шинджи повернул голову, и Тоджи пояснил:

 - Мисато до сих пор не сказала нам, чем её накрыло.

 - Главное, что её и её Нулевую не ранило и не повредило.

 - Она ещё не очнулась, - пробормотал Тоджи, - так что неизвестно, ранило или нет. Стой!

 Тоджи резко выпрямился, и Шинджи тут же напрягся, быстро оглянувшись по сторонам.

 - Что?!

 - А... Аска, - Тоджи повернул голову, - что если...

 Шинджи не дослушал - с места рванул к выходу из отсека, - так что Тоджи пришлось догонять его.

 

 - Не подходите ко мне!!! Не подходи!

 Ошеломлённый немолодой врач подставил руку под летящий в его голову железный поднос, последовал удар, и врач с болезненным стоном отступил назад.

 - Доктор! - к нему тут же подошла обеспокоенная медсестра, а вперёд - к двери палаты - двинулись двое санитаров.

 - Стойте!

 Санитары остановились и посмотрели в сторону голоса.

 - Стойте! - второй раз прокричал подбегающий Шинджи и махнул рукой, - С дороги!

 От неожиданности врач, медсестра и санитары посторонились, и Шинджи с Тоджи влетели в палату. Шинджи ещё успел крикнуть:

 - Не вмешивайтесь! - а в следующий момент получил удар больничной кроватью-каталкой, и его отбросило в угол комнаты. Тоджи оказался более везучим, к тому же он успел глянуть в сторону, так что от летящей в его голову стеклянной банки он просто уклонился, резко прогнувшись назад. А Рэй уже выдернула из тумбочки ящик и готовилась запустить его вслед за банкой. Тут Тоджи, наконец, увидел её лицо. И чуть не получил уже летящим ящиком. На лице Рэй была невозможная смесь гнева, боли, растерянности, ненависти, отчаяния, страха... и ещё чёрт знает чего.

 "Не Ангел", - непонятно откуда возникла уверенность.

 Тоджи пригнулся - ящик пролетел над головой - и следующим движением бросился к Рэй. Не добегая нескольких шагов, он прыгнул на неё - как недавно сделал, сидя в капсуле Третьей. Только сейчас он не рассчитал силу и дальность прыжка - некогда было! - да ещё и нога при толчке не так пошла, и поэтому он обхватил Рэй за талию, а не на уровне плеч, как хотел. Оба впечатались в стену - Тоджи сильно ударился головой - и рухнули на пол. На голову и плечи Тоджи тут же посыпался град ударов. Причём, ударов такой силы, какой Тоджи никак не ожидал от хрупкой с виду Рэй. Откуда в ней вдруг такая сила?!

 После трёх весьма болезненных ударов по затылку - а голова и так гудела от удара о стену, - Тоджи вынужден был отпустить Рэй. Но сверху уже навалился кто-то третий, и удары прекратились. Тоджи услышал крик Шинджи:

 - Рэй, прекрати! Это же мы!

 В ответ Рэй снова истерично прокричала:

 - Не подходи ко мне!!! Не трогай меня!!! НЕЕЕЕЕЕТ!

 Тоджи откатился и поднял взгляд. Шинджи, похоже, воспользовался тем, что Тоджи сбил Рэй с ног и смог схватить её так, что она теперь не могла двигать руками - он как бы обнял её, заодно навалившись на неё всем весом. Тоджи скривился и схватился руками за голову - по затылку, сразу из нескольких очагов, растекалась сильная боль. Но он всё-таки стал медленно подниматься. А Рэй никак не успокаивалась.

 - Рэй! Перестань! - снова прокричал Шинджи ей в лицо.

 - Не трогай меня!!! - она задёргалась с удвоенной силой, отчаянно мотая головой, - НЕ ТРОГАЙ!!!

 - Смотри на меня!

 Шинджи быстро развёл руки - отчего освободились руки Рэй, - и, схватив её голову в ладони, заставил смотреть на себя.

 - Смотри! Смотри в глаза! Рэй!

 - Не трогай! Не трогай! Не трогай! - прокричала Рэй, и вдруг её голос стал слабеть, - Не трогай, не трогай... - она перестала сопротивляться, - не трогай... не трогай меня... не...

 Голос Рэй стал больше похож на стон, её руки беспомощно упали, но сама она сознания не потеряла. Шинджи, помедлив пару секунд, встал на колени и, подняв и прижав Рэй к себе, что-то зашептал ей на ухо - Тоджи не расслышал. Рэй обняла его и заплакала.

 Сам Тоджи, держась левой рукой за затылок, поднялся на колени, попытался встать, но пошатнулся и снова осел на пол.

 - Не Ангел... - прошептал он и вдруг засмеялся. Сначала тихо - пытаясь подавить смех, понимая его неуместность, - но потом всё больше теряя контроль над собой. Вскоре Тоджи уже ржал во весь голос, так что влетевшей подобно торнадо Мисато предстала довольно странная картина: Шинджи, успокаивающий плачущую Рэй, полный разгром в палате, и - посередине комнаты, на полу - по-идиотски хохочущий Тоджи. И сам Тоджи понимал, как это выглядит, но остановиться не мог. Впрочем, Мисато, похоже, тоже понимала, потому что просто развернулась, успокаивающее махнула рукой санитарам, закрыла дверь, после чего села на кровать и стала ждать.

 Тоджи успокоился примерно через минуту. После чего, всё ещё держась за голову, встал и тоже сел на кровать, рядом с Мисато. Они немного посидели, глядя на плачущую Рэй, после чего Мисато посмотрела на Тоджи и махнула рукой.

 - Дай посмотрю.

 Тоджи послушно убрал руку. После нескольких секунд осмотра Мисато проговорила:

 - Лёд надо. Сейчас эти двое встанут... - она кивнула в сторону Шинджи и Рэй, - Что было с Рэй?

 - Не знаю, Мисато-сан. Когда мы прибежали, она уже была как взбесившаяся.

 - А откуда вы узнали? Вам кто-то сказал? Врачи?

 Тоджи мотнул головой.

 - Не знали. Я просто предположил, что Рэй может тоже оказаться под контролем Ангела. После этого мы оба прибежали сюда.

 Мисато нахмурилась.

 - Почему мне не сказали? Я об этом же подумала, когда сюда бежала.

 Тоджи виновато пожал плечами.

 - Некогда было, да и...

 - Понятно. Ну ладно.

 Оба перевели взгляд на сидящих на полу. Рэй уже почти перестала плакать, только иногда судорожно вздрагивала. Безумия или гнева в её глазах больше не было, но страх остался. А в Шинджи она буквально вцепилась, как будто искала защиты.

"Испуганный котёнок", - пришло в голову Тоджи сравнение, он так же цепляется, если его подбросить. Он покачал головой. Сначала Аска... теперь Рэй ведёт себя так, как от неё никто никогда не ждал. У Тоджи возникло ощущение близкой беды, то самое "нехорошее предчувствие". И оно было очень сильным и стойким.

 

 

 

 - Рэй небоеспособна, так что вы пойдёте вдвоём. Как и планировали. Смотрите. Хьюга-кун.

 Макото вывел карту.

 - Чтобы Ангел не смог обнаружить и атаковать вас, мы установим дымовую завесу. Вот из этих точек, - Мисато указала на синие кружки на карте, - Техники ручаются, что она накроет весь город.

 - А если Ангелу она будет не помеха? - проговорил Шинджи, - Он ведь вычислил местоположение Рэй и атаковал ее, несмотря на дождь и тучи.

 Мисато посмотрела на него.

 - Когда она выстрелила, луч развёл облака, так что он вполне мог её увидеть. Он мог вычислить её и по самому лучу, что более вероятно. Ведь атаковал он именно после, а не до выстрела. Завеса, кстати, будет непроницаема и для вашего взгляда тоже.

 - А как же?.. - удивлённо пробормотал Тоджи.

 - Город будет укрыт пеленой, но вы будете видеть друг друга и всё вокруг так, словно на тренировке по стрельбе. Для вас завесы не будет. Данные будут передаваться через МАГИ. Понятно?

 Пилоты кивнули.

 - Хорошо. Но возможность обнаружения всегда остаётся, поэтому действовать будете следующим образом. Смотрите: пушку поднимут отдельно. Вот здесь, - зелёная точка, - Вы выйдете здесь, - ещё две красные, - и станете кружить по городу, БЕЗ питающего кабеля. После минуты маневрирования, один из вас идёт к винтовке и наводит её. Другой продолжает двигаться по городу. Стрелок не будет видеть цель - и из-за завесы, а также, потому что будет укрыт за выдвижным блоком, - но МАГИ хватит данных с пунктов наблюдений, чтобы помочь нацелиться. Стрелку просто надо будет следовать указаниям. Это займёт ещё секунд пятнадцать-двадцать. После этого мы опустим прикрывающий стрелка блок, и он произведёт выстрел. Ясно?

 Снова кивок.

 - Сразу же после того, как луч пойдёт в небо, сразу же, слышите, стрелок должен установить поле. Мы не знаем, что произойдёт с винтовкой, но она может просто взорваться, а повреждения Евы сейчас недопустимы. Всё, таков план операции.

 - Кто будет стрелком? - спросил Шинджи.

 Мисато снова посмотрела на него и ответила:

 - Думаю, что...

 - Тоджи, - вместо неё закончила незаметно подошедшая Рицуко.

 - Рицуко-сан?! - резко развернулся Тоджи, - Но ведь у Шинджи больше опыта!

 - Это так, - кивнула Акаги, - Но твоя Третья лучше Первой по параметрам. Особенно по времени реакции. Поскольку при прицеливании счёт пойдёт на секунды, то выбор стрелка становится очевиден. Так, Мисато?

 Мисато нахмурилась... но через пару секунд кивнула:

 - Согласна. Итак: Тоджи - стрелок, Шинджи - отвлекающий. По местам.

 Шинджи развернулся и пошёл к двери. Тоджи немного помедлил и последовал за ним.

 - Да, - окликнула их Мисато у самой двери, - если что-то пойдёт не так, то способ отхода прежний - лифты будут опущены. Если что - сразу в них.

 Тоджи с Шинджи кивнули одновременно.

 

 

 

 " - Наведение завершено".

 " - Блок вниз!" - здание поползло вниз и вскоре убралось с линии огня, - "Тоджи, огонь!"

 - Есть.

 Но Тоджи не успел нажать кнопку. Всё вокруг залил нестерпимо яркий свет. Непонятно было, откуда он идёт... да откуда он вообще в капсуле?! Везде свет, светится сам воздух... Откуда воздух?!! Глазам стало нестерпимо больно, и Тоджи сомкнул веки.

 "Что за чёрт?!"

 И вдруг всё исчезло. Теперь тьма. Подождав пару секунд, Тоджи открыл глаза и ошеломлённо осмотрелся. Он уже не был в капсуле Евы. Он был в Геофронте. В госпитале. В том самом госпитале, где лежала его младшая сестрёнка. Мрачный, полутёмный коридор... И освещение как будто с одной стороны, но так, что освещён только пол. Стены и потолок скрыты сумраком.

 - Тоджи, - раздался слабый голос, - помоги.

 "Невозможно..."

 Тоджи повернулся на голос и увидел сестру. Вот она - лежит в больничной постели, которую зачем-то вывезли в коридор. Но почему в её голосе столько боли? И почему она так бледна? Ведь она уже выздоравливает... Тоджи покачнулся, пошёл к сестре, успел сделать несколько шагов, но вдруг посмотрел в её глаза и встал. Лицо сестры исказил страх, а её взгляд был устремлён не на брата. Она смотрела ему за спину, и Тоджи уже ощущал сзади чьё-то присутствие.

 За спиной кто-то стоял. Кто-то, кто буквально излучал опасность. Даже не опасность, а нечто большее. Это как в первый раз стоять рядом со стопой Евангелиона - ты знаешь, что одного его движения достаточно, чтобы убить тебя.

 И защиты нет.

 В сознание вполз страх. Надо было развернуться, посмотреть... но Тоджи вдруг стало так страшно, как будто то, что он увидит, сразу же убьёт его. Однако...

 - Брат... - ещё слабее проговорила сестра, подняв руку с покрывала.

 Часть сознания Тоджи уже билась в безумии и истошно вопила о бегстве, сокрушённая этим страхом. Хотелось стать очень маленьким, незаметным, спрятаться в самую далёкую нору и там тихо скулить от страха. Но другая часть, которая даже не знала такого понятия, как "страх", заставила Тоджи начать медленно поворачивать голову. В конце концов, он стоит между Этим и сестрой.

 И вскоре Тоджи уже увидел тень стоящего за спиной. Длинная тень, коснувшаяся его - Тоджи - ног. Ещё немного... и он развернулся и увидел его... ЕЁ?!! ЗДЕСЬ?!!

 В коридоре стояла Хикари. Его Хикари, в своей обычной школьной форме, в которой Тоджи не видел её уже месяц, с тех пор как их переселили в НЕРВ.

 - Хикари?

 Она не ответила. А при взгляде на её лицо у Тоджи похолодело внутри. Лицо Хикари - хотя и скрытое сейчас в тени - была как маска - никаких эмоций. Абсолютно никаких, ни зла, ни добра, ничего. У человека такое лицо бывает только когда он уже...

 - Хикари, что ты здесь делаешь?

 На этот раз он услышал ответ. Её голос быль столь же невыразителен и лишён эмоций, как и лицо.

 - А что ты делаешь здесь? - спросила она, - Это место для живых. А ты уже мёртв.

 Тоджи дёрнулся.

 - Что?

 Хикари подняла руку и ткнула на Тоджи указательным пальцем.

 - Смотри.

 Тоджи опустил взгляд и подавился собственным криком - в груди, на месте сердца, была кровавая дыра с развороченными рваными краями. Истекающая кровью плоть была разведена в стороны, подобно лепесткам цветка. Тоджи медленно коснулся раны - боли не было, - отвёл ладонь, глядя на кровь, и снова поднял голову. И вздрогнул от увиденного: в вытянутой руке Хикари держала содрогающееся человеческое сердце... его сердце.

 У Тоджи подкосились ноги, он пошатнулся и упал на одно колено. Но только на одно...

 - Хикари... - прохрипел он, чувствуя наваливающуюся тяжесть, и чтобы не упасть, упёрся рукой в пол.

 - Останутся только живые, - проговорила Хикари, - только живые...

 - Я жив...

 В голосе Хикари - или того, что приняло её облик - мелькнуло удивление.

 - Правда? Ты действительно думаешь, что сможешь жить?

 - Что?

 Тоджи поднял взгляд и увидел рядом с Хикари Аску и... Шинджи. Аска была в жёлтом платье, а Шинджи - в плагсьюите пилота.

 - Шинджи?.. Ты зачем здесь? - пробормотал Тоджи себе под нос, как будто разговаривал сам с собой.

 Никто не ответил, а Аска просто повернулась к Шинджи - за одно моргание его одежда сменилась на обычную рубашку и штаны, - взяла его за руку и повела прочь. Их силуэты стали неестественно быстро удаляться.

 - Брат, остановись... - слабо донеслось из-за спины, - остановись.

 Тоджи оттолкнулся от пола, выпрямился...

 - Не делай этого...

 Медленно, очень медленно, он встал с колена, развернулся и пошёл к кровати сестры.

 - СТОЙ! - прогремел голос Хикари, но Тоджи не остановился, он продолжал идти. - СТОЙ!!!

 - Нет, - тихо ответил Тоджи. И тогда в груди что-то взорвалось. Тоджи покачнулся, ощутил в груди странную пустоту, но всё равно не остановился.

 - Боишься потерять её?

 Хикари - теперь в изодранной одежде и со стекающей по лицу струйке крови - появилась рядом с его сестрой, а сестра протянула к Тоджи руку.

 - Прочь, - прошипел он, продолжая идти.

 - Боишься потерять их?

 Рядом возникли как будто вытащенные из-под завала Шинджи и Кенске. Теперь Тоджи понял, что случилось с Рэй... которая спустя мгновение тоже оказалась рядом с остальными. Но он не остановился, зато осознал, что страха больше нет, он полностью владеет своим сознанием. Он продолжал шагать к кровати сестры. Вдруг над его друзьями затрещал и стал осыпаться потолок, возникли толстые трещины.

 - Нет, - проговорил Тоджи, не останавливаясь, - Этого не будет.

 Он покачал головой, и трещины на потолке сошлись и исчезли. Тоджи улыбнулся и, подойдя, сжал ладонь сестры в своей. Свет и сам коридор тут же пропали. Потом исчезли Рэй, Шинджи и Кенске. Фигура Хикари пропала последней. Теперь кровать и стоящий перед ней Тоджи как будто парили в абсолютной темноте. Вокруг не было ничего. Вокруг не ощущалось ничего... Стало очень спокойно, тихо... Тоджи облегчённо вздохнул и посмотрел на сестру. Она улыбнулась ему и проговорила:

 - Ещё не всё, Тоджи. Подожди ещё немного. Хорошо?

 - Да...

 - Ангел... уничтожен, - вытолкнул Шигеру и стиснул зубы. Макото посмотрел на него и закончил никому не нужное сообщение:

 - Пилот Третьей Евы мёртв.

 Он посмотрел на экран. Пелена завесы уже почти спала, и теперь Первую было видно очень хорошо: фиолетовая Ева ударами кулаков разносила тот самый выдвижной блок. Чёрная Третья была рядом - сидела на земле, привалившись спиной к другому блоку, уронив голову на грудь. Иногда на неё падали обломки стали и бетона. Тут же валялась разорванная надвое позитронка.

 - Командующий... - не оборачиваясь, проговорила Мисато.

 - Пусть, - ответил как всегда сдержанным и холодным голосом Гэндо, - Просто подождите.

 

Кенске с Шинджи стояли перед дверью Хикари. Стояли вот уже восемь минут. Они знали, что Хикари ждёт Тоджи - её не было на КЦ. Наблюдать за боем она не могла, поэтому ещё ничего не знала, хотя прошло уже больше часа. За это время Третью успели доставить обратно в пусковой отсек, вытащить капсулу и...

 А Мисато успела попросить Шинджи рассказать Хикари. Больше было некому. Шинджи, конечно же, согласился, заранее зная, чем грозит Хикари эта весть от другого человека. А Кенске он встретил на перекрёстке, тот уже всё знал. Девять минут.

 Сам Шинджи отчётливо всё помнил только с момента, когда он обнаружил себя в пусковом отсеке. До этого было лицо Тоджи с широко открытыми глазами - он прошептал «Этого не будет», - выстрел. Ствол позитронного орудия разорвало через полторы секунды... Ещё через несколько секунд Шинджи понял, почему Тоджи не отвечает, и дальше памяти не было. Были гнев, боль и безумие. А потом капсула открылась, и его позвал голос Мисато.

 Теперь же он стоял перед дверью, рядом стоял Кенске... и, похоже, он тоже начал понимать каково это - быть гонцом чёрной вести. Легче самому погибнуть, чем делать то, что предстояло сейчас им. И глянув на Кенске, Шинджи понял, что это придётся делать ему одному. Айда сам вызвался... помочь, но сейчас было видно, что уже жалеет об этом.

 - Кенске, иди к себе, - не глядя на него, негромко проговорил Шинджи.

 Ссутулившийся Айда дернулся, словно от пощёчины, и как-то виновато посмотрел на Шинджи.

 - Всё нормально, я один... Иди. И лучше не к себе, а в Геофронт.

 Кенске кивнул, прошептал:

 - Извини, - и пошёл по коридору. Даже не пошёл - потащился, еле переставляя ноги. Шинджи подождал, пока он не скроется за поворотом на перекрёстке, глубоко вздохнул и, чувствуя, как начинает ускоряться биение сердца, нажал кнопку интеркома. "Я даже не могу ужаснуться смерти друга..."

 - Хикари, это Шинджи. Можно я войду?..

 

 

 

 - Признаюсь, я подобного не видел, - проговорил патологоанатом, - Я слышал о подобных случаях, но чтобы так... Его словно заставили пережить сразу все эмоции доступные человеку. Сердце не просто не выдержало - оно почти буквально взорвалось, он не мог выжить после этого. Если бы он в ту же секунду был доставлен в хирургию, то ещё может быть, но...

 - Знаете что, - сказала Мисато, глядя на белое покрывало, - он выстрелил уже после того, как мы перестали получать данные о его состоянии, после того, как его сердце встало.

 Патологоанатом повернул голову к Мисато, потом отвёл взгляд и поправил покрывало.

 - Приготовьте... тело к транспортировке.

 

 

 

Бездушное небо сверху взирает.

Скорбящие молча кричат в пустоту.

Ждущие тихо внимают посланью.

Вернуться из тьмы не дано никому.

 

ГЛАВА 3

 

 

 Шинджи сидел на скамейке и тусклым взглядом пялился в купол Геофронта. Сидел уже где-то час. Может больше. Он не считал, просто сидел и смотрел вверх. На "потолке" не было ни одного блока - похоже, все были выведены наружу, на поверхность. Сейчас полдень. Тесты провели в первой половине дня, потому что пилотам - Рэй и самому Шинджи - всё равно делать было нечего. Уровень синхронизации медленно поднимался... но какое это имело значение?

 "Этого не будет..."

 - Да, ты прав... - пробормотал Шинджи. - Теперь ничего не будет.

 Он пошевелил рукой, поморщился и посмотрел на перебинтованное предплечье. Под бинтами были отметины, оставленные человеческими зубами. Ещё не совсем зажило. Шинджи снова уставился вверх.

 "Кто бы мог подумать", - в который уже раз возникла мысль. Никто не мог ждать такого от Хикари. Никто не мог предположить, что она, ОНА, такая... такая... чёрт, ну не могла она пойти на самоубийство! Это просто не укладывалось в голове. Поначалу... Сначала она попыталась вскрыть себе вены. Она предприняла очень основательную попытку. Горячая ванна, острая бритва... и где она только это всё узнала? Хотя мало ли. Так показывали в кино и документальных передачах. Единственное, что тогда помешало, это неглубокий и неумелый разрез. Хикари, похоже, парализовала боль и вид такого количества крови, так что она просто не смогла "нормально" вскрыть вены. Вот только она едва банально не захлебнулась в воде, но тогда её спасла Мисато, зашедшая для проверки. Она вместе с охранниками вытащила обмякшее тело из покрасневшей воды, заставила отхаркать воду из лёгких, наскоро перемотала руки, и вызвала медиков. А потом - когда Хикари более-менее пришла в себя, - не стесняясь, отвесила ей пару хороших пощёчин. Вот только сама Хикари их навряд ли заметила - взгляд у неё был совершенно пустой.

 Во второй раз Хикари попыталась утопиться в озере Геофронта. Но тогда её заметил вышедший на свою ночную прогулку Шинджи. Её будто ангел хранил... Странно, но действовал он тогда абсолютно спокойно: увидел голову Хикари и, не раздумывая, даже не замерев от испуга и удивления, но и совершенно не оценивая обстановку, рванулся в воду. Он успел догнать её прежде, чем она с головой скрылась под водой. Догнал и потащил к берегу. Некоторое время она не сопротивлялась - похоже, была в трансе, - но вот потом - когда воды было уже по пояс - она как будто бы проснулась, и началось. Как она отбивалась, чего она только не кричала... Когда Шинджи, уже обозлившись на Хикари, на себя и даже на Тоджи, за то, что погиб, грубо схватил её за ворот блузки и потащил к берегу, она, как-то извернувшись, так вцепилась зубами в его руку, что конечность мгновенно перестала подчиняться, а Шинджи сам теперь оказался парализован резкой и сильной болью. У него даже в глазах потемнело. Хикари вырвалась и снова пошла к центру озера. Шинджи преследовать её не мог, он просто не видел её - взор закрыло тёмным маревом. Он тогда этого не понял, но он сам опустился на колени и стал нагибаться, погружаясь с головой в воду.

 Всё это могло кончиться очень плохо - причём для обоих, - но, к счастью, их заметили с берега. Двое работников НЕРВа - кстати, не охранники, а из первого научного отдела - тоже долго не раздумывали и через пару минут - всё-таки они были взрослыми - вытащили обоих из воды. Хикари к тому времени потеряла сознание - после первой попытки самоубийства она была ещё слаба, и сопротивление быстро истощило её, - а Шинджи начал понемногу отходить от шока... и полностью ощущать уже другую - пульсирующую с каждым ударом сердца - боль в руке. Рука была прокушена глубоко, до самых мышц, и врач, осматривавший раны, сразу сказал, что останутся шрамы.

 Хикари опять попала в больничный модуль. А Мисато чуть не избила охранников, которые пропустили её и не сообщили о том, что она вышла. Шинджи тогда сам, не смотря на перебинтованную руку, бросился останавливать её, и был очень удивлён... нет, просто ошарашен, когда к нему присоединилась Рэй. Мисато тоже была удивлена этим, причём настолько, что сразу забыла про охранников. И хотя одному из них всё-таки досталось, но, по крайней мере, она не вспомнила о пистолете в кобуре. А ведь в тот момент она себя абсолютно не контролировала. За эту выходку Мисато чуть было не отстранили от работы.

 Но это вмешательство Рэй... Шинджи тогда вообще не понял, откуда она взялась и почему вмешалась. Он мог ждать Кенске, Кадзи... Рицуко, наконец, но уж никак не Рэй.

 Он её до сих пор не понимал. Хотя, в ней чувствовалось что-то... что-то очень знакомое. Чуть ли не родное. Шинджи ощутил это уже с первых встреч с ней, но при этом он не мог понять, откуда такие ощущения. И сама Рэй была абсолютно непонятна. Шинджи её до сих пор немного побаивался. Впрочем, даже не её, а разговора с ней. Потому что не знал, чего от неё можно ждать. Да, тогда в палате, он видел, как она плачет и ведёт себя просто как обыкновенная испуганная девушка... каковой она тогда и была. Сам он тогда нёс какую-то успокоительную чушь, которая непонятно откуда бралась в его голове, и которую он теперь ни за что бы не вспомнил. Похоже, тогда было не важно ЧТО говорить. Важно было КАК это говорить. Хотя сам он тогда был тоже напуган, но он больше боялся за Рэй, почему и не утратил способности к действиям. После этого Шинджи видел Рэй несколько раз - помимо обязательных встреч на тестах и тренировках, - и в ней была заметна какая-то перемена. Например, её лицо теперь было более эмоционально. Да и вообще...

 - Рэй... кто же ты такая?

"Кто... одна из двух оставшихся в живых пилотов. Четыре Евы, два пилота... две могильные плиты... и никаких эмоций, я ничего не чувствую, как отрубили..."

 Снова мысли резко перескочили с одного на другое, но снова окунуться в их поток Шинджи не успел. Он ощутил, как кто-то подсел к нему на скамейку.

"Миса-... Кенске?"

 - Привет, - проговорил Айда, не глядя на Шинджи.

 Одет он был так же - чёрные штаны и белая рубашка, поверх футболки. Никто не заставлял их носить тут именно эту одежду, бывшей своего рода формой в школе, но, похоже, она для них стала чем-то вроде памяти о том времени, когда они все вместе могли там встретиться.

 - А... п..привет, - с запинкой ответил Шинджи, отметив, что Кенске за последнее время ещё больше осунулся. - Ты... как?

 - Дерьмово, а ты чего ждал? - резко ответил Айда. После чего вздохнул и проговорил уже тише и спокойней:

 - Прости... просто врать надоело. И это "Ты как". Ты у себя спроси сначала, тогда и у меня спрашивать не придётся. Надоела эта глупость. "Ты как? - Да всё в порядке". Какое, к дьяволу, в порядке? Аска... теперь Тоджи. Хикари... Не в порядке. Всё в...

 Кенске сдержался, а Шинджи вздохнул, раздумывая, сказать или нет, и проговорил:

 - Кенске, я ничего не чувствую. Тоджи погиб, а мне всё равно. Нет ничего.

 - Ч...чего? - не своим голосом спросил Кенске, медленно повернувшись к Шинджи, после нескольких секунд молчания, но тот продолжил тем же бесчувственным голосом:

 - Я ничего не чувствую по поводу гибели Тоджи. Просто пустота. Ни боли, ни скорби, ничего. Не могу ничего почувствовать. Я потерял друга и не могу... не могу даже ощутить это. Только понимаю и всё.

 Кенске был действительно ошарашен. По крайней мере, так посчитал Шинджи, глянув на его лицо. Вот только он не успел понять, что значит эта внезапно проступившая на лице Кенске злость. А тот вдруг без предупреждения и без замаха ударил Шинджи в лицо. Шинджи успел подставить руку, но полностью заблокировать удар ему не удалось, так что тычок в скулу он получил. А Кенске не остановился, и второй удар в скулу прошёл полностью. Голова Шинджи дёрнулась в сторону, он слетел со скамейки, ещё раз прыгнув, оторвался от Кенске и вскинул руки в останавливающем жесте.

 - Кенске!.. Ты чего?!

 - Сейчас почувствуешь!!! - прохрипел в ответ Айда и ринулся вперёд.

 Тело сработало само. Шинджи даже подумать не успел. На мгновение перед взором мелькнула маска третьего Ангела, а в следующий миг Кенске согнулся пополам от удара ногой в живот и упал на колени. Всё-таки все эти бои и тренировки оказались не напрасными. Но не для этого же они были!!!

"Я не хотел!"

 Шинджи шагнул вперёд.

 - Кенске...

 - Ну что... по..почувствовал?.. - кривясь от боли и хватая ртом воздух, прохрипел тот, обхватив живот руками. - Что..что-нибудь... почувствовал?

 И тут на Шинджи накатило. Вот теперь он действительно почувствовал. Только не то, что хотел - всё накрыл покров злости. Шинджи оскалился, схватил Кенске за грудки и рывком вздёрнул на ноги.

 - Ты, кретин! - прокричал он ему в лицо. - По-твоему, мне всё это нравится?! Я, по-твоему, был рад смотреть Тоджи в глаза, когда он погиб?! Или ты думаешь, он хотел видеть, как убивают Аску, благодаря тому, что он нейтрализовал поле Ангела?! А?! Отвечай, чего молчишь?! Тебя бы засадить в Еву, я бы посмотрел! Ты ведь вроде хотел этого, так?!

 В глазах Кенске мелькнул испуг. Он дёрнулся, но Шинджи не отпустил.

 - Давай! Я даже попрошу Мисато-сан устроить это для тебя!

 - Нет...

 По лицу Шинджи расплылась странная полубезумная улыбка.

 - Чего "нет"?! - Шинджи встряхнул Кенске. - ЧЕГО "НЕТ"?!! Повоюешь, покупаешься в дерьме и крови! Давай! Это ведь так круто, да?!

 Лицо Кенске перекосило от ужаса, он пару раз мотнул головой из стороны в сторону. И взгляд Шинджи вновь изменился - стал удивлённым и испуганным. Он отпустил Кенске, который тут же грохнулся на траву и отполз назад, и сам упал на колени. После чего он с минуту, тяжело дыша, смотрел на свои дрожащие руки, пытаясь заставить себя думать.

 "Что я только что нёс?.."

 Он поднял взгляд. В глазах стояли слёзы.

 - Иии... извини... я... - он вздохнул и уронил руки на колени, - но я правда ничего не чувствовал... Сейчас... только... злость и всё.

 Кенске ничего не ответил - не успел. Как будто из неоткуда возникла Мисато в форменной одежде офицера.

 - Что вы делаете? - спокойно спросила она, посмотрев сначала на Кенске, а потом на Шинджи. Слишком спокойно...

 - Мисато-сан? - Айда, не смотря на боль, обернулся.

 - Что вы деалете? - повторила она.

 - Ничего, - ответил Шинджи, пряча взгляд. Он быстро провёл тыльной стороной ладони по глазам. - Разговариваем.

 Мисато вновь посмотрела на Кенске, который снова обхватил живот рукой.

 - Это ты называешь разговором? Шинджи?

 Кенске неуверенно поднял руку.

 - Нет, Мисато-сан, Шинджи не виноват... Всё... всё нормально. Это я виноват, - он вздохнул поглубже. - Я... не то сделал. И не то сказал, вот...

 - Да мне плевать, кто что сделал! - вдруг рявкнула Мисато.

 Шинджи и Кенске, оба вздрогнули. И оба ощутили страх, глядя на её ожесточённое лицо.

 - Мисато-сан... - промямлил Кенске, но она глянула ему в глаза, и он тут же подавился следующими словами. Голос Мисато налился злостью.

 - Вам мало двух жертв?! Тебе, Шинджи, мало? Мало того, что... сначала погибла Аска, а теперь ещё и Судзухара? Отвечай!

 - Тоджи, - сказал Шинджи, чуть помедлив, и сам посмотрел Мисато в глаза. - Его звали Тоджи.

 Он понял, что значила эта пауза. Ему даже едва не захотелось напомнить, что Аска не погибла, а её убили. И ещё добавить - сказать, кто конкретно это сделал.

 Конечно, он не сказал этого. И не скажет никогда впредь. Потому что Мисато выполняла приказ и спасала всех. И уже тем самым обрекала себя на пожизненную боль. Но сейчас - вот конкретно в это мгновение - Шинджи понимал это только наполовину. Если она надавит ещё немного...

 Их взгляды скрестились. А спустя несколько секунд лицо Мисато смягчилось, и она покачала головой.

 - Тогда и это ни к чему. Совсем ни к чему, Шинджи.

 Шинджи отвёл взгляд, встал, помог подняться Кенске и негромко проговорил:

 - Простите, Мисато-сан...

 Она вздохнула и устало улыбнулась.

 - Идите.

 Шинджи с Кенске двинулись в сторону пирамиды. Когда они отошли метров на шесть, их догнал голос Мисато:

 - И зайдите к Хикари.

 До пирамиды они шли молча, а после КПП Кенске, наконец, заговорил.

 - Извини, я... я не хотел... этого.

 - Нет, это ты меня прости, - так же тихо ответил Шинджи. - Я никогда не хотел, чтобы ты пилотировал Еву. И Тоджи... если бы мне только сказали тогда... - он вздохнул. - Но я был единственным, кто не знал...

 Кенске кивнул.

 - Я помню. Ты рассказывал.

 Шинджи немного помолчал и продолжил:

 - Мисато говорила, что весь наш класс - все потенциальные пилоты. Получается, тебя могли выбрать вместо Тоджи.

 - И тогда я бы согласился, не раздумывая, - проговорил Кенске. - Это же было моей мечтой - управлять Евангелионом, быть пилотом. Быть героем.

 Теперь Шинджи кивнул, а Кенске усмехнулся своим же словам.

 - Глупец. Я тогда не знал, как приходится платить за право называться героем. И КАК за это можно заплатить.

 Он вдруг повернул голову и дрогнувшим голосом сказал:

 - Шинджи, я смерти боюсь.

 Оба встали. Повисла тишина. С минуту ни один ни другой ничего не говорили. А потом Шинджи просто пожал плечами. Врать он тоже больше не хотел. И не мог.

 - Я тоже. И ещё больше я боюсь боли. Физической и душевной. Но теперь я понял, что намного хуже, когда страдает или умирает кто-то, но не ты. Особенно, когда ты был в силах помешать этому. Это намного хуже. Бессилие и осознание того, что ты мог что-то сделать и не сделал, просто убивают. Когда был тем, кто мог что-то сделать, но не сделал... это давит сильнее всего. Я чувствую, что виноват... Хотя я понимаю, что Аску было не спасти... потом. Теперь понимаю. Но я ведь мог не стоять, а атаковать Еву Тоджи. Но тогда Тоджи... - он покачал головой. - Я не знаю, как мне надо было поступить. Но если бы я попытался раньше... всего на один день раньше... всё было бы по-другому.

 Шинджи сжал зубы и замолчал. По лицу же Кенске, было видно, что он хочет что-то сказать... но он так и не решился. Они вместе шагнули вперёд, и дальше до квартиры Хикари ни один не проронил ни слова. О чём думает Кенске, Шинджи не мог и предположить, а сам он сейчас вспоминал первый раз, когда Мисато накричала на него. Тогда, после его... длительной прогулки. Сейчас было очень похоже... только причина этой вспышки явно была другая. Но её Шинджи не знал. Может, Кадзи знал, но он куда-то запропастился и уже давно не показывается. Наверное, сильно занят на работе...

 - Это ты виноват! Ты же был там! Почему ты не спас его?!

 Кенске замер в стороне с приподнятыми руками, а Хикари продолжала кричать, нервно подёргивая плечом.

 - Разве он не был тебе другом?! Ты... ублюдок! Предатель! Ты отомстил ему за то, что он тогда ударил тебя?! Да?! Так?! Отвечай мне!!!

 Она кричала уже долго. Почти с того мгновения, как они вошли к ней. Шинджи не отвечал. Хотя его трясло от этих обвинений, но он сдерживался. Да и не так уж он и не согласен с ними, если честно... ведь он не спас Тоджи, не помог ему... так что просто стоял и слушал.

 Вот только вдруг не сдержался Кенске. Только что он стоял с испуганным и растерянным лицом, и был не более заметен, чем мебель, и вдруг... он выпрямился, резко опустил руки и нахмурился. Лицо стало хищным. Шинджи посмотрел на него и едва не отступил назад - Кенске был в гневе, совсем как недавно в Геофронте. Хикари этого не заметила, а он вдруг шагнул вперёд, рванул её за плечо, поворачивая к себе, и ударил ладонью по лицу, останавливая истерику. Шинджи дёрнулся было вперёд, но Кенске посмотрел ему в глаза, и он замер. Да, Кенске был в гневе, но пока ещё не потерял контроля над собой.

 - Не смей обвинять Шинджи! - рявкнул он, снова повернувшись лицом к Хикари.

 - Они с Аской спасли Тоджи, когда казалось, что он уже обречён. Они могли победить Третью сразу... если бы хотели просто убить её, как любого другого Ангела. Если бы они дрались с ней как с врагом, Тоджи уже был бы мёртв! Но они предпочли спасать пилота, понимаешь ты или нет?! Шинджи говорил мне! Он спасал пилота, даже не Тоджи. Ему никто не сказал, что Тоджи внутри Третьей! Но он спасал его!

 Хикари, упавшая от удара на пол, теперь сидела, опираясь одной рукой, а другую прижимая к щеке. В испуганных глазах были слёзы.

 - Они рисковали своими жизнями за него и спасли его! У тебя нет прав в чём-либо упрекать Шинджи. Он сделал всё, что было в его силах. И он мог так же погибнуть тогда, если бы стрелком назначили его. Тоджи погиб в бою, защищая и тебя тоже! Не смей...

 Кенске вдруг так же неожиданно выдохся. Он осёкся и сразу стал прежним собой. Плечи опустились, он ссутулился, взгляд потух и снова стал усталым и спокойным. Сейчас он ещё был наполнен страхом... и Шинджи его отлично понимал - он сам испытал страх, после того, как прокричал тот бред в Геофронте. Кенске отступил на пару шагов и сел на стул. У него дрожали руки, да и вообще его всего трясло.

 Шинджи перевёл взгляд с Айда на сидящую на полу Хикари. Она выглядела не намного лучше... хотя теперь её глаза были глазами вменяемого человека. Но Шинджи не винил её. Просто не мог. Ведь после гибели Аски он тоже надломился - отказался от всех и вся, отказался от мира. Он правда не хотел больше ничего. Пусть Ангелы делают, что хотят, пусть все погибнут... Ведь Аски больше не было, а чем другие лучше? Они в той же степени заслуживают смерти, как и она. Так пусть так и будет.

 Так он тогда думал. Эти простые мысли казались такими правильными, такими естественными. Но сама Аска... уже с той стороны, заставила Шинджи жить. Жить, если не для себя, то для других. Неважно как, но жить. Теперь Шинджи понимал, что жизнь важнее всего. Тогда - нет.

 Хикари же было намного тяжелее. Она не была готова к этим смертям. А Шинджи сразу понял, что это не игра. То, что удалось убить того третьего Ангела, было просто случайностью. И уж во всяком случае, это была не его заслуга. Ева всё сделала сама, а он даже не помнил, что произошло. Он просто сидел внутри. Да, можно было оправдаться отсутствием подготовки... Но и с четвёртым Ангелом он справился только потому, что не захотел отступать. А так, это тоже было из последних сил, и в этом не было ничего правильного. Так не сражаются. Истерика пополам с отчаянием, разве это бой? А если бы Ангел тогда увернулся? Или, к примеру, ударил хлыстами по руке с ножом? У Евы кончилась бы энергия, и Ангел достиг бы цели уже тогда.

 Их - пилотов - могли убить в любом бою. И подсознательно Шинджи понял это уже после первого боя. Только возможность управления такой силой как Ева гасила страх. Только возможность сражаться с врагом на равных. А у Хикари не было ни подготовки, ничего. На неё это обрушилось сразу. Сразу два удара. Гибель Аски, гибель Тоджи. И тут Хикари была совершенно бессильна. Ещё Шинджи потерял маму, так что он знал значение смерти. Но он ничего не знал про Хикари, было ли что-то подобное с ней... Она просто не выдержала всего этого и сорвалась.

 Шинджи вздохнул, отрываясь от мыслей. Сейчас не время. Он глянул на съёжившегося Кенске, шагнул к Хикари и опустился перед ней на колени. Теперь она просто плакала. Полубезумная злость прошла.

 - Хикари... - неуверенно проговорил Шинджи, протягивая руки к её плечам. - Хикари. Я...

 - Убирайся, - прошептала она, не поднимая взгляда. - Оставь меня в покое... уходи.

 Её голос был тих, но твёрд. Достаточно твёрд, чтобы понять бессмысленность попыток заговорить. Шинджи опустил руки, вздохнул и, опустив голову, поднялся.

 - Прости... Пошли, Кенске.

 Тот поднял голову, посмотрел на Хикари, потом на ждущего Шинджи и тоже поднялся. Они пошли к двери. На пороге Кенске обернулся: Хикари уже лежала на полу, подтянув колени к груди и закрыв лицо ладонями.

 

 

 

 - Тоджи!

 Молчание.

 - Тоджи!

" - Он не отвечает!" - прокричала Мисато на КЦ.

" - Шинджи!" - это уже Акаги. - "Спасай его! Психика на грани! Ещё немного и..."

 Шинджи уже не слушал. Первая мчалась к месторасположению Третьей.

"Чёрт! Зачем я отошёл так далеко?!"

 - Тоджи!

 Лицо Тоджи в экране ничего не выражало. Только широко распахнутые глаза придавали ему несколько испуганный вид, столь несвойственный Тоджи. Он же ничего не боится... только за свою сестру.

"Да быстрее, чёрт!"

 Шинджи казалось, что Ева едва движется - словно продирается сквозь уплотнившийся воздух, - хотя квартал она покрывала шага за четыре.

"Здесь!"

 Первая с разгона впечаталась в здание, превратив его в развалины, но сумела таки затормозить. Шинджи вскинул голову - в четырёх кварталах Третья замерла с нацеленной вверх позитронкой.

 - Тоджи!

 И теперь Тоджи ответил. Вот только слова были обращены явно не к Шинджи.

 - Этого не будет, - негромко проговорил он.

 А в следующее мгновение Третья выстрелила. Луч - куда ярче, чем раньше - скользнул в небо, и почти сразу после выстрела последовал взрыв, разорвавший винтовку пополам. Взрывом Третью откинуло назад, она ударилась спиной о блок, стоящий у неё за спиной, и сползла по нему на землю.

 - Тоджи, отвечай! - прокричал Шинджи.

 Первая была уже в паре шагов.

 - Тоджи! Тоджи, чёрт, отвечай! Тод...

 Голова Третьей упала на грудь, и Тоджи в окошке связи безвольно дёрнулся в кресле. Голова повернулась набок - из носа расплывались в LCL красные струйки, - глаза не мигали... и жизни в них не было.

 Шинджи замер. Первая встала.

"Нет жизни... нет жизни... нет...".

 - Тоджи... нет... ААААААААААА!!!

 От удара гигантского кулака Евы по блоку, в сторону брызнули обломки бетона.

 - ААААААААА!!!

 

Шинджи рывком сел на кровати и уставился в темноту широко распахнутыми глазами. В комнате было темно настолько, что Шинджи даже сначала решил, что ослеп. И, чтобы убедиться в обратном, он ткнул рукой в бок, где должен был стоять светильник. Куда-то он попал, потому что свет зажёгся, хотя сам светильник оказался на полу. Ну и чёрт с ним, главное, что он работал. Шинджи кивнул сам себе и сжал горло - было тяжело дышать, да ещё этот липкий холодный пот, который покрыл всё тело... Но, вопреки желанию пойти напиться воды, он просто сглотнул, упал обратно на влажную подушку и почти сразу же снова провалился в тяжёлый сон.

 И снова кошмар, но теперь в нём были обе смерти за раз. Когда Шинджи проснулся во второй раз, то понял, что больше не уснёт. Он встал, прошёл в ванную комнату, там вымыл лицо и уставился в своё отражение в стекле.

 Картина была не очень. Из зеркала на Шинджи смотрел взъерошенный подросток с красными глазами и осунувшимся лицом. Если так дальше пойдёт, то ему действительно понадобиться помощь психолога...

 Шинджи упёрся лбом в прохладное стекло. Ну почему, чёрт подери?! ПОЧЕМУ он не может плакать?! Почему он не может, даже если хочет? Почему на душе вместо кровоточащей раны, такой болезненной и такой понятной, какая-то грязная белесая хмарь в которой нет ничего знакомого, или хотя бы различимого? Да, боли не было. Но само это состояние просто убивало. Когда умирает близкий, дорогой человек, то должно быть плохо. Должно, это правило. Должны ощущаться скорбь и боль утраты. А ничего нет...

 - Это ведь неправильно, - проговорил Шинджи, глядя в глаза своему отражению. - Человек должен чувствовать боль в душе. Поэтому он человек... А я...

 Мысли вращались по замкнутому кругу. И неизвестно, как его разорвать. Всё по кругу, снова и снова. Так можно сойти с ума.

 Шинджи выключил воду, вытерся и пошёл одеваться. Уснуть он больше не уснёт, а одна мысль лежать на мокрой от пота простыне, вызывала дикое отвращение.

 В воду с тихим всплеском вошёл ещё один камешек. Было тихо. Даже показалось, что этот всплеск отдался эхом в некоем подобии леса, окружавшем озеро. Шинджи стоял на его берегу и смотрел, как по воде расходятся круги. Этот камешек был уже, наверное, пятидесятым по счёту. Медленно расходились круги, медленно текли мысли. Мысли обо всём. О воде, о НЕРВе, о маме... конечно же, Аска, Тоджи, Хикари... отец, Ангелы, Второй удар... Ева.

 Сзади приблизились лёгкие шаги. Но уже по звуку чувствовалась неуверенность идущего - интервалы между шагами были неравными. Такое ощущение что тот, кто шёл, сам не знал, хочет он подходить или нет. Шинджи повернулся. Похоже, он сделал это слишком резко, потому что Рэй вздрогнула и отшатнулась.

 - Аянами...

 Она выглядела как-то не так. Перемены в ней стали очень заметны. Теперь в самом виде Рэй не было её обычной уверенности и спокойствия.

"Это была не уверенность", - пришла вдруг мысль. - "Это было безразличие".

 - Икари-кун...

 Шинджи вновь испытал лёгкий страх и неловкость. Что-то определённо было не так.

 - Аянами... ааа... что-то случилось?

"Ну почему... когда надо говорить, с ней я могу только бормотать..."

 Рэй посмотрела на него несколько испуганно и проговорила:

 - Мне... мне страшно... опять залезать внутрь... в неё.

"Залезать внутрь?"

 - В неё, - удивлённо переспросил Шинджи. - В Еву?

 Рэй кивнула.

 - Тот Ангел, который убил Судзухара-кун... Он показал мне... То есть, я увидела... я... До того как ты сбил мою Еву с ног... он успел... почти успел... забрать меня.

 Шинджи был удивлён, потому что Рэй была правда испугана. Не так, как тогда, в больничной палате, но всё равно она никогда так не говорила.

 - Я боюсь... Но он... я не могу... Я всегда делала то, что он говорил. А теперь мне страшно.

 "Он. Отец".

 - Тогда... тебе, наверное, не стоит делать это.

 Голос Рэй стал выше.

 - Я не хочу! Но тогда мы все погибнем... Если Ангел... если он пройдёт, то все погибнут.

 Шинджи несколько секунд посмотрел на Рэй, после чего отвёл взгляд и повернулся к ней спиной. Неуверенность отступила... видимо от вида неуверенности Рэй.

 - Уже два раза... и ты тоже видела, что мы можем погибнуть. Но я не хочу погибать так, что от меня не будет ничего зависеть.

 - Икари...-кун?..

 Он вздохнул.

 - Каждый раз, когда я сражался, я чувствовал страх. Мне было очень страшно. Что я не смогу, что мне будет больно... что меня ранят. Я едва ли осознавал то, что если Ангел пройдёт нас - меня, тебя, а потом ещё Аску и Тоджи, - то погибнут те, кого я знаю. И разве этого недостаточно, чтобы сражаться? Аска была права - если нападают, то надо защищаться. Только я и этого не понимал. Я искал какие-то причины, задавал глупые вопросы... то есть тогда они мне не казались глупыми. А сейчас я просто не могу понять, как я мог быть настолько глуп. Аска была права...

 Шинджи поднял голову вверх, закрыл глаза и негромко пробормотал:

 - Такое чувство, что прошёл не один год... - и громче, - Аянами, за что ты сражалась? За что ты сражаешься сейчас? Ты говорила, что обязана делать это. Только потому что обязана? Только поэтому? Ты не задумывалась, что ты сражаешься за кого-то ещё? Или хотя бы за свою собственную жизнь?

 - Я... я не знаю... Д..да, но...

 В её голосе ничего не осталось от прежней Рэй.

 - Мне говорили сражаться... и я садилась в Еву. Всегда. Я не думала об этом. Ведь мы должны сражаться. Только мы можем делать это. Я... я не думала о своей жизни, ведь меня можно заменить.

 - Заменить? Другим пилотом? Может быть... Аска говорила, что Нулевая и Первая - опытные модели. Что их может пилотировать практически любой.

 Шинджи не мог видеть, как при этих словах Рэй вздрогнула.

 - Может, ты была так спокойна потому, что тебя тренировали дольше, чем меня... Рэй, я понял за что я дерусь, теперь мой страх понятен мне. Теперь я могу с ним бороться... или хотя бы не давать ему набрать силы.

 В воду плюхнулся ещё один камешек. Шинджи бросил его, даже не глядя. Просто кинул в сторону озера.

 - Аянами... Рэй. Я сражаюсь за свою жизнь, за жизнь Мисато, Хикари, Кенске... за всех, кто работает в НЕРВе... и за своего отца. За всех. Из-за того, что я не понял этого раньше, погибла Аска. За мою слабость она заплатила жизнью. Я не хочу, чтобы кто-то ещё погиб. Теперь, двух жизней достаточно для меня.

 Круги на воде исчезли. Шинджи вдруг поёжился от показавшегося холодным воздуха.

 - Икари-кун... они дороги тебе? Все... за кого ты сражаешься?

 - Да, конечно. Конечно, дороги. Иначе меня бы здесь не было. Но Ая... Рэй, а у тебя здесь есть дорогие тебе люди?

 - Я не... дорогие мне...

 Голос Рэй сошёл на шёпот. Потом она немного помолчала и вдруг враз изменившимся, твёрдым голосом ответила:

 - Есть.

 - ...? - Шинджи не выдержал - обернулся, поражённый такой внезапной переменой, и удивлённо посмотрел на Рэй. А она добавила:

 - Есть. И я смогу сражаться за них. И за себя.

 Что это значит, Шинджи спросить не успел - Рэй развернулась и быстро зашагала к пирамиде штаб-квартиры. Но что бы это не значило, походка у неё стала такой, как раньше.

 

 

 

 - Мисато-сан! Почему меня не запускают?!

 Мисато не ответила.

 - Мисато-сан!

" - Нет приказа командующего".

 - Что?! Да вы... Рей одна не справится! Отец!

 Донёсся голос Майи:

" - Контакт с Ангелом. Он пробил её поле! Ангел вошёл в физический контакт с Нулевой!"

" - Так легко?!"

 Шинджи сжал манипуляторы.

 - Запускайте меня!

" - Он разрушает Нулевую!"

 - Отец! Выпусти меня! Рэй погибнет!

 Вот теперь Шинджи стало страшно. Он не боялся боя с Ангелом - не боялся как раньше, - но он боялся ещё одной смерти. Действительно, двоих более чем достаточно. От гибели Тоджи он как-то закрылся, но если ещё и Рэй...

" - Евангелион 01. Пуск!"

 Это оказалось на удивление неожиданно. Ускорение навалилось, когда Шинджи наклонился корпусом вперёд, так что он ещё ударился лбом о захват кресла, прежде чем смог компенсировать давление ускорения и откинуться на спинку. В голове крутилось одно слово: "Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее, быстрее..."

 Шинджи напрягся, готовясь к удару. Через пару секунд лифт резко встал.

" - Ева 01 на поверхности".

" - Освободить фиксаторы!"

" - Есть!"

 Первая качнулась вперёд, схватила топор и винтовку из стоящих друг напротив друга оружейных блоков и побежала вперёд.

" - Шинджи, разворачивай поле на максимум! Поле Нулевой он пробил мгновенно, не подставляйся под его выпады. Рэй должна нейтрализовать его поле, просто расстреляй его, понятно?"

 - Да.

 Поворот и по прямой...

"Что за?"

 Шинджи замешкался, пытаясь осознать форму этого Ангела и хотя бы приблизительно прикинуть, как с ним сражаться. Длинный светящийся... канат? Или змея, но у змеи есть голова и хвост, у этого же ничего такого не наблюдалось. Просто длинный светящийся канат, неизвестно как держащийся в воздухе.

"Да где же ядро?!"

 - Мисато-сан... что это?!

 Один конец каната торчал сейчас в животе Нулевой, которая корчилась, лёжа на холме, и обеими руками держала тело Ангела, как будто пыталась вытащить его из себя. Но у неё ничего не получалось.

" - Жизнь пилота в опасности! Биологические компоненты Евы разрушаются!"

 - Рэй!

" - Шинджи, стреляй!" - прокричала Мисато.

 Первая бросила топор, вскинула винтовку и зажала курок. Из дула вырос мерцающий цветок огня.

"Змея..."

 Ни один снаряд не попал в цель. Ангел, безостановочно и беспорядочно перемещаясь, увернулся от всей очереди. Винтовка смолкла.

" - В чём дело?!"

 - Заело!

" - Бери запасную!"

 - Некогда!

 Первая отбросила бесполезное оружие и схватила левой рукой топор. В правую ладонь лёг нож. Ангел, действительно со змеиной скоростью, рванулся к Еве. Но она не двинулась с места.

" - Шинджи!"

 Она оставалась на месте до последнего момента. А когда уже показалось, что Ангел сейчас вонзится в неё так же, как в Нулевую, вдруг резко повернула корпус и ножом пригвоздила Ангела к блоку рядом. Из раны брызнула кровь, и непонятно откуда раздался пронзительный крик нечеловеческой боли. Шинджи в кресле пригнул голову от неожиданности, но не остановился, и Ева продолжила движение: топор, описав дугу, отрубил примерно десятую часть тела Ангела, которая сразу, как обычная верёвка, повисла на ноже. Остальное тело отдёрнулось обратно к Нулевой. Первая снова подняла топор в боевое положение, а в эфире раздался крик Шинджи.

 - Рээээй!

 Первая, пригнувшись, зашагала вперёд. Ангел помедлил некоторое время, беспорядочно мотаясь в воздухе, и снова метнулся вперёд. На этот раз он двигался не по прямой - метался из стороны в сторону, - но Шинджи это не помешало. Вновь в последний миг Ева крутанулась вокруг себя, отступая в сторону, и топор второй раз рассёк воздух и тело Ангела. Ещё одна отрубленная часть отлетела в сторону, рухнула на землю и замерла. Ангел снова отступил.

 - Рэээээээй!!!

" - И... Икари... помоги..." - голос Рэй, как показалась Шинджи, дрожал от боли.

 - Рэй! Гадина, оставь её!

 Первая с шага прыгнула вперёд, преодолев сразу половину расстояния до Нулевой. В третий раз свистнул топор, в третий раз Ангел потерял часть своего тела... а Первая замерла с опущенным топором в руках - на этот раз Ангел не отступил и сразу после того, как лишился части тела, метнулся вперёд и таки вонзился в живот Первой. Поле задержало его всего лишь на пару десятых секунды.

 - Проклятье...

" - Икари-к..."

 - Проклятье...

 Сидя в капсуле, Шинджи весь дрожал от непонятных чувств и ощущений. Что-то входило в него, что-то вливалось, проникало внутрь и сливалось с ним. Под плагсьюитом появились какие-то вздутия, похожие на вены, но это было другое. Было что-то чужое, нечеловеческое. Холодное и равнодушное. Не злое, нет... просто не такое. Шинджи не мог поднять рук, чтобы ещё раз рубануть по телу Ангела, тело не слушалось. Да ещё и зрение стало затуманивать каким-то тёмным маревом. Звуки угасали. "Опять?" - вспомнился бой с Третьей Евой.

 Шинджи зажмурился и тряхнул головой, а когда открыл глаза, то вместо капсулы и кресла пилота обнаружил себя стоящим посреди бескрайней равнины. Пустыни, если быть точным, бескрайней каменной пустыни. В ноздри ударил горячий сухой воздух, сразу пересохло в горле. И куда не посмотри, вокруг только красноватый потрескавшийся камень под ногами и бескрайнее синее небо без единого облачка над головой. Пустыня и небо смыкались у горизонта, рисуя абсолютно прямую - как натянутая нить - линию.

 Шинджи быстро оглядел себя: плагсьюит и никаких вздутий. И никаких странных ощущений. Он ещё раз глянул на небо и через пару секунд понял, чего не хватает. Просто это было абсолютно нереально, и поэтому он не заметил этого сразу: на небе не было солнца. Был день, было светло и жарко, но солнечный диск исчез.

 - Что за... где я?

 Отвечать на это было некому. Вдруг сбоку дунул ветер, принёсший столь неуместный здесь запах цветущего поля полевых цветов. Шинджи непроизвольно вздохнул полной грудью, и тут же закашлялся. Приятный освежающий аромат вмиг сменился на тяжёлый плотный запах крови. Во рту тут же отдалось металлом. Зажав нос рукой, Шинджи перешагнул на месте, поворачиваясь в ту сторону, откуда дунул ветер, и, с удивлением услышав шлёпанье - как по ручью идти, - уставился себе под ноги. Он стоял по щиколотку в такой знакомой жидкости, что захотелось взвыть. Вся пустыня была покрыта плёнкой LCL. Так вот откуда запах...

 - Вот чего хотят люди... - раздался впереди голос.

 Шинджи поднял взгляд.

 - Они хотят избежать боли...

 Перед ним стоял он сам. Со спокойным лицом и равнодушным взглядом тёмно синих глаз.

 - И для этого используют других.

 Рядом возникла Рэй.

 - Рэй... Что ты...

 - Когда человек одинок, ему больно. Когда человек вместе с другими людьми, он также испытывает боль. Это бессмысленно... и это единственное в чём вы находите подтверждение своего существования. Ты хочешь быть с ним.

 Рэй вздрогнула и подвинулась ближе к Шинджи. Ангел даже не спрашивал. Он утверждал.

 - Что? Я... я хочу...

 - Ты хочешь заполнить пустоту. Хочешь избавиться от одиночества. Хочешь, чтобы тебе помогли понять себя. Потому что ты не знаешь, что внутри тебя самой, и тебе страшно, что...

 - Заткнись! - крикнул Шинджи.

 От выкрика Рэй вздрогнула, а Ангел перевёл на него взгляд. Шинджи опустил руку, с омерзением на лице вдохнул густую вонь и вдруг улыбнулся.

 - А хочешь узнать, что внутри людей? Почему они такие? Почему им больно? Почему они хотят быть с другими людьми?

 Он со злой улыбкой уставился Ангелу в глаза, лицо которого было по прежнему лишено эмоций, и закричал:

 - Хочешь увидеть, что внутри?! Хочешь?! Смотри!

 Шинджи понял, что надо делать. И понял, КАК это сделать. Ведь это нереальный мир. Его тело там осталось там - в капсуле Нулевой, здесь только сущность. И значит, тут другие законы. Ангелы сами научили его этому, и теперь это было его оружие. Так что Шинджи просто раскрыл память, и оттуда хлынул поток образов. Воспоминания, мысли, чувства, голоса, всё переплелось в этом потоке. Всё. И Боль. Неисчерпаемая Боль человека. Боль одиночества, Боль потери, Боль любви, Боль самой жизни. Ухмылки, жестокие слова... правда, которую не хочется признавать... ложь, в которую так хочется верить, и в которую веришь, чтобы не было больно... любовь, которой нет... любовь, которая есть всегда...

 Ангел вздрогнул и попытался отступить, но Шинджи кинулся вперёд, схватил "себя" за плечи и заставил смотреть в глаза.

 - Смотри!!!

 Боль, Боль, Боль, ничего кроме Боли.

 - Ты этого хотел?!

 Ангел закричал.

 - Смотри, тварь, смотри! СМОТРИ!!!

 Слёзы в глазах Хикари, злость на лице Кенске, остановившийся взгляд Тоджи... Аска, почти что несущая его на себе, умоляющие глаза самой Аски, слёзы, стекающие по щекам, бледная Рэй с ранами на шее и плечах, кровь Рэй на ладони и её искажённое болью лицо... жестокие слова Мисато, безжалостный голос отца, произносящий "Уходи!"...

 Шинджи вспоминал всю свою жизнь. Сейчас слетали замки со всех душевных дверей, где были запечатаны самые мрачные воспоминания. И даже спина уходящего отца, тогда в детстве. И... мама? Мама?!

 Шелчок, вспышка, и темнота. Всё исчезло - пропало искажённое страхом и болью лицо Ангела. Пропала Рэй и пустыня. А появились медленные беззвучные воспоминания... спрятанные так глубоко, что их не помнил даже сам Шинджи - хозяин этих воспоминаний... детство, далёкое счастливое детство, каким оно было до того дня.

 Он сморгнул и осознал себя в большой комнате, с одной стеклянной стеной. Тело было каким-то непривычным... маленьким. И оно не слушалось. Шинджи не мог пошевелиться, не мог заставить себя двигаться - тело двигалось само, - мог только смотреть. И то, что он видел вокруг...

 Это же НЕРВ... Да, точно НЕРВ. Но когда-то давно. Что-то похожее на лабораторию, повсюду много проводов, какие-то большие ящики, приставленные друг к другу. Он - Шинджи - улыбается высокой красивой женщине в белом халате. Странно, волосы у неё фиолетовые... И она на кого-то похожа. Она смотрит на Шинджи сверху вниз немного удивлённо и даже растеряно. А он улыбается ей. По-детски искренне. На кого она всё-таки похожа? Нет, сейчас не вспомнить.

 Такие маленькие ладони... Когда это было? Неважно. Маленькие ладони ложатся на толстое стекло, и за ним тоже провода. Провода и что-то ещё. Что-то большое и уродливое. Но сейчас пока... не живое. И не мёртвое. Взгляд вправо: там сидит отец. А рядом стоит Фуюцуки. Отец так молод... и он без перчаток. А зачем эти перчатки... которых нет. При чём здесь перчатки? Фуюцуки - тоже моложе, чем сейчас - что-то говорит отцу. Слова непонятны, но в них слышится недовольство и раздражение. Фуюцуки спорит, он чем-то недоволен. Тем, что я здесь? Но почему? Ведь здесь мои папа и... мама? Мама, мама здесь. Она рядом - за толстым стеклом. Голос мамы - какой-то странный, искажённый динамиком, - она что-то говорит Фуюцуки, и он пытается с ней спорить, но недолго. Толстое стекло, за ним... что-то, что пугает... Какое-то существо... или машина. Но оно опасно, очень опасно.

 "Ева", - всплыло в мозгу короткое слово.

 Ева?! Но... как? Ведь... ведь... О, нет, ведь это всё было. Ева, эта женщина... эксп... эксперимент. Эксперимент?!! Нет, не надо! Мама, стой, не делай этого! Не делай этого! Папа! Останови её! Прошу, останови! НЕЕЕЕЕТ!!!

 Вспышка.

 "РЭЭЭЭЭЭЭЙ!!!"

 Шинджи вздрогнул и открыл глаза. И снова увидел вокруг покрытую LCL пустыню. Только теперь небо уже не было синим и безоблачным. Лучше всего ему бы сейчас подошло определение предгрозовое. Небосвод заволокло плотное - ни просвета - тёмное покрывало тяжёлых туч. Дул холодный пронизывающий ветер... который всё равно не мог унести этот опротивевший запах крови. А рядом стояла Рэй. Её ладонь лежала на правом плече Шинджи.

 Ангел-Шинджи пошатнулся - его взгляд остановился, - замер на несколько секунд и упал на спину, подняв сотни желтоватых брызг. Сам Шинджи простоял на несколько секунд дольше, после чего грохнулся на колени и, чтобы не упасть, упёрся руками в камень. Опустошение было полным, из головы исчезли все мысли. Казалось, душу просто взяли и вытряхнули, как вытряхивают мусор из мешка пылесоса. Было только одно желание: хотелось лечь - вон, так же, как он, - лечь и уснуть. А может и умереть. Какая разница, лишь бы больше никто не донимал. Спать вечно. Спать, не видя снов. Спать, ничего не зная, ничего не чувствуя.

 Через какое-то время в небе что-то громыхнуло, будто гром, а до Шинджи донеслось еле слышное:

 - Не хочу...

 Ангел негромко шептал, еле шевеля губами. Из его широко распахнутых глаз текли слёзы. Простые человеческие слёзы. Они скатывались по вискам и смешивались с LCL.

 - Не хочу...

 И Шинджи сказал первое, что пришло на ум:

 - Я тоже не хочу. Никто не хочет... Но все всё равно...

 Он вдруг ощутил, что словно проваливается в землю. LCL рванулась к лицу. Он только успел почувствовать, как на плечо снова легла ладонь Рэй, и всё исчезло, пропало, как и не было. Всё, пустыня, небо, Ангел... Рэй. Шинджи снова сидел в капсуле Евы. Вздутия на теле постепенно уменьшались, а в голове повторялось одно и то же: "Не хочу, не хочу, не хочу..."

 - Никто не хочет, - по инерции повторил Шинджи. Топор поднялся над головой Евы.

 - Никто.

 Лезвие пошло вниз. Сопротивления почти не было, отрубленная часть упала на землю, и Шинджи направил Первую к Еве Рэй. Он ударил ещё раз, освобождая Нулевую, после чего обе Евы повернулись к парящим останкам Ангела, который отлетел в сторону и теперь даже не делал попытки атаковать. Просто висел в воздухе.

 В эфир прорвалась Мисато.

" - Что вы делаете?!!" - проорала она. - "Немедленно отходите!!! Нулевая и Первая повреждены! Мы..."

" - Не надо Мисато-сан", - негромко проговорила Рэй, но Мисато сразу смолкла.

 На экране Аянами повернула лицо к Шинджи.

" - Икари-кун, встань под ним и разверни поле, хорошо?"

 - Да.

" - Эй! Что вы задумали?! Я сказала..."

 Шинджи обволокло странное спокойствие. Он точно знал, что хочет сделать Рэй. Откуда - не важно, он не хотел и не мог думать об этом сейчас. Шинджи выключил связь - голос Мисато пропал, - и подвёл Первую под слабо колыхающееся в воздухе тело Ангела. У них получится, Ангел уже проиграл. Первая широко расставила ноги, медленно подняла руки и развернула поле. Нулевая уже была на вершине холма.

 - Готово.

 Рэй ничего не сказала: Нулевая просто присела и, мощно оттолкнувшись, взмыла в гигантском прыжке. В падении она развернула поле и так приземлилась прямо на Ангела, которого сдавило в тисках двух полей. Нулевая давила всем своим огромным весом:

" - Полная мощность..." - Первая держала снизу.

 Через несколько секунд поля начали мигать. Загудел воздух между ними. Тело Ангела задрожало - как будто забилось в конвульсиях, - Шинджи в последний раз услышал:

 - Не хочу... - через несколько секунд всё вздулось, и последовал взрыв. Верхушку ближайшего холма срезало как ножом - взрыв, также зажатый между полями, нашёл выход своей мощи. Поля тут же исчезли, и земля дрогнула от удара ступней приземлившейся Нулевой.

" - Всё", - проговорила Рэй.

 Шинджи кивнул. Две Евы развернулись и пошли к лифтам.

" - Ты дорог мне", - сказала Рэй через несколько шагов и отключила связь.

 Это ощущение пришло перед тем моментом, как из капсулы откачали LCL. Ощущение пустоты, но не опустошения после боя. Пустоты и потери, как когда тебе говорят о смерти друга... Что?!! Но всё, что успел сделать Шинджи, это прокричать имя Мисато и пару раз взмахнуть руками, после чего всё внимание переключилось на удаление LCL из лёгких. Сейчас, когда механическая рука уже вытащила кресло из капсулы и перенесла его к платформе, Мисато уже была рядом. Похоже, ей хватило одного вида лица Шинджи.

 - Шинджи, что?! Что случилось?!

 Он жестом показал подождать, пока из лёгких не выльются остатки LCL. Через десяток секунд он распрямился, кривясь от привычно режущего горло воздуха, и прохрипел:

 - Где Хикари? Где...

 Мисато прижала к голове дугу рации.

 - Макото.

" - Сейчас...", - донеслось из динамика. - "Охрана... Их нет на месте!"

 - Что?! Что значит "нет"?!

 Из двери, ведущей в соседний пусковой отсек, появилась немного пошатывающаяся Рэй - её Нулевая опустилась раньше. Мисато глянула на неё, отметив несвойственную обеспокоенность на её лице, после чего снова посмотрела на Шинджи.

 - Охранников нет на месте. Шинджи, да что случилось?!

 Пришла новая судорога. Шинджи согнулся, и снова из носа и изо рта брызнула LCL. Мисато терпеливо ждала. Через несколько секунд он отплевался, вытер рот рукавом комбинезона и стал подниматься из кресла.

 - Быстрей... - прохрипел он, - Мисато-сан, найдите её.

 - Шинджи...

 - Да быстрее, чёрт!

 Он вылез из кресла, сделал пару неуверенных шагов и пошёл к двери из отсека, постепенно набирая скорость. За дверью он уже перешёл на бег. Мисато и Рэй бежали следом.

 - Да что ж ты делаешь?! - прокричала Мисато, как только вбежала в ванную. Она легко обогнала Шинджи и Рэй, как только до неё дошло, почему Шинжди говорил то, что говорил. Как оказалось, он был прав: Хикари прямо в одежде лежала в ванне, полной парящей воды. И на крик Мисато она даже не повернула головы - лежала абсолютно неподвижно. К счастью, голова была ещё над поверхностью воды.

 Через несколько мгновений в ванную влетел Шинджи, и они с Мисато стали вытаскивать Хикари из ванны. Шинджи механически отметил, что разрезы на запястьях очень глубокие. Из них свободно сочилась кровь, и крупные тёмные капли громко шлёпали по воде. Вид крови, стекающей по слишком белым рукам Хикари - или это только сейчас так кажется, - полностью приковал внимание Шинджи, и двигался он только подчиняясь общему с Мисато действию - перенести Хикари.

"Дьявол!"

 Они вынесли её из ванной комнаты, принесли в гостиную и положили на небольшой диван. Мисато проорала в рацию:

 - Макото! Медиков к Хикари! Быстро! Нужно переливание!

 Она повернула голову к Шинджи.

 - Полотенца!

 Шинджи сбегал в ванную комнату и вернулся с двумя полотенцами.

 - Мисато-сан.

 Он подал ей одно, и они вдвоём принялись заматывать запястья Хикари.

 - Девчонка, - шипела Мисато. - Дура! Соплячка! Не надейся, я не дам тебе так просто умереть. Ты у меня теперь в камере сидеть будешь, идиотка маленькая!

 Она подняла взгляд на Шинджи и вопросительно посмотрела в глаза. Шинджи мотнул головой.

 - Просто страшно стало. Непонятно почему. И всё. Хоть Ангела победили... но страшно. И в сердце как иглой.

 Мисато сдавила импровизированную повязку, и Хикари застонала от боли, а потом и немного приоткрыла глаза. Кацураги тут же схватила её за плечи и дёрнула к себе, заставив сесть. Полуоткрытые глаза Хикари оказалось в упор напротив глаз Мисато, и та прокричала ей в лицо:

 - Идиотка! Сдохнуть хочешь раньше времени?! Не дам! Не позволю! Слышишь, ты...

 - Мисато-сан! - Шинджи схватил Мисато за руку. Она повернула к нему лицо, поморщилась, глядя ему в глаза, после чего дёрнула щекой и медленно положила Хикари обратно на диван. Снова прижала рацию к уху.

 - Макото! Где они?! - она выслушала ответ. - Что значит не готовы?! Только что бой был! Они должны быть готовы всегда! Проклятье!

 Сзади - от входной двери - послышались шаги. Шинджи с Мисато в надежде посмотрели в ту сторону, но на пороге стояла запыхавшаяся держащаяся за живот Рэй, а не медики. Через пару секунд у неё за спиной возник также тяжело дышащий Кенске. Увидев Хикари, в мокрой красноватой одежде, лежащую на кровати, с уже пропитавшимися повязками на руках, он замер, побледнел и приоткрыл рот.

 - Айда! - крикнула Мисато. - Смотри на меня!

 Кенске дёрганным движением повернул голову.

 - С ней всё будет в порядке. Понял? - Кенсе дёрнул головой, видимо это был кивок. - А теперь уйдите с порога!

 Рэй с Кенске повиновались - прошли вглубь квартиры и отошли от двери. Мисато снова повернула лицо к Хикари. Та тихо прошептала:

 - Оставьте меня в покое... отстаньте... от меня...

 По виску скатилась слеза. Мисато всю затрясло, и она замахнулась для пощёчины, но опять была остановлена Шинджи.

 - Мисато-сан!

 Он придвинулся и заслонил Хикари.

 - Не надо.

 Мисато опустила руку.

 - Ладно. Но с тобой, - она ткнула пальцем Хикари в лицо, - у нас будет очень серьёзный разговор. И никто тебя в покое не оставит! Не для того Тоджи...

 Мисато вовремя спохватилась и замолчала.

 Через полминуты в дверь вбежали трое медиков с объёмистыми пластиковыми коробами в руках. Шинджи с Мисато отодвинулись от Хикари, а потом и вовсе отошли к Рэй и Кенске. Теперь они могли лишь наблюдать, но уже из первых реплик медиков стало ясно, что жизнь Хикари вне опасности. Рэй, услышав это, опустилась на стул, стоявший рядом. Шинджи со вздохом облегчения опёрся о стену, а Кенске просто сел на пол, прислонившись к этой же стене спиной, и закрыл глаза. Одна Мисато осталась стоять прямо, нахмурившись и сжав зубы.

 - Её залатают. Всё будет в порядке.

 Мисато говорила сквозь зубы. Они с Шинджи сидели недалеко от дверей палаты, где сейчас лежала Хикари. Ждали, что скажет врач. Волноваться вроде бы не стоило... но тем не менее было видно, что Мисато сейчас очень зла. Шинджи посмотрел на неё и осторожно спросил:

 - Вы злитесь, Мисато-сан?

 Она вздохнула и ответила:

 - Ещё бы, чёрт возьми. А ты не понимаешь почему?

 Шинджи замялся.

 - Ну... я...

 - Конечно же, нет.

 Голос Мисато потеплел и стал спокойнее.

 - Шинджи, ты сильно изменился и очень вырос, но кое-чего пока всё же не понимаешь.

 Она посмотрела Шинджи прямо в глаза. Он непроизвольно дёрнулся, но взгляда не отвёл.

 - Кенске говорил... когда мы зашли к ней тогда... ну, после того "разговора". Он был сам не свой. Говорил, что Хикари не имеет права обвинять меня в том, что погиб Тоджи. Ведь он защищал всех и Хикари тоже...

 Мисато кивнула.

 - Да. Именно так. Мой отец спас меня, засунув в защитную капсулу. Он поступил именно так. И погиб. За мою жизнь он заплатил своей. Поэтому я не могу просто умереть. Хотя порой мне казалось, что я хочу этого... Но я должна жить. И я знаю, ради чего мне жить. И Хикари теперь тоже не имеет права умирать. Если это произойдёт, гибель Тоджи станет бессмысленной. Шинджи, ты ведь знаешь, что...

 - Да, - кивнул он. - Тоджи любил Хикари. Он мне сам сказал, незадолго до того как... был тот бой.

 - Человек защищает то, что ему дорого и тех, кого любит. Тоджи защищал Хикари.

 Если Хикари умрёт, значит, он не справился.

 Мисато повернула голову вперёд и тяжело проговорила:

 - Я не позволю, чтобы Тоджи погиб напрасно. Не позволю. Хикари должна жить. А я должна убедить её в этом.

 Она вздохнула и враз изменившимся голосом устало добавила:

 - Хотя, если честно, я абсолютно не представляю, как это сделать. Это уже третья попытка... я не знаю.

 - Может... - неуверенно проговорил Шинджи.

 Мисато повернула голову на бок и посмотрела на него.

 - Ммм? Что, Шинджи?

 - Может... ну... сводить её к Еве Тоджи? К Третьей. И...

 - Зачем? - искренне удивилась Мисато.

 - Ну... я... - Шинджи отчаянно пытался сформулировать мысль. - Это Ева Тоджи. Она связана с ним. Может это что-то значит? Может это заставит Хикари... вспомнить... или подумать. Подумать, зачем Тоджи пилотировал её.

 Мисато в задумчивости подняла взгляд.

 - Это... - через несколько секунд произнесла она. - Это может помочь. Если не сделает хуже. Надо спросить у врача.

 

 

 

 Две недели спустя.

 - Быстрее. Я едва смогла уговорить Командующего... твоего отца на это.

 - Да.

 Шинджи прибавил шаг. Хотя это было не очень-то легко - он буквально тащил Хикари за собой. То есть она вообще-то не сопротивлялась, но и сама не шла. Мисато обернулась - она шла впереди, - чуть приостановилась, а когда они поравнялись, взяла Хикари за правую руку и тоже потащила за собой.

 - Просто привести в пусковой отсек? - удивлённо спросил Шинджи. В самом деле, Хикари уже и так была там несколько раз, так почему сейчас...

 Мисато криво улыбнулась.

 - Я настояла на том, чтобы её можно было посадить в капсулу Третьей.

 - Что?! - Шинджи, растерявшись, сбавил шаг.

 - Не останавливайся! - подстегнула его Мисато. - У нас мало времени. Сначала мы просто приведём её туда, к Третьей, а потом... потом посмотрим. Если честно, то я и сама не хотела бы сажать её в капсулу. Но раз уж мы начали, то должны закончить. Хорошо, Шинджи?

 Шинджи кивнул.

 - Да.

 С этим он спорить не мог. Не запускать же они её собрались, в конце-то концов.

 Через десять минут все трое уже медленно шли по блокировочному мосту перед лицом опечатанной Третьей.

 

 - Да кто тебе это вообще разрешил?! - прокричала Акаги вбежавшей на КЦ Мисато.

 - Командующий! - так же криком ответила Мисато. Рицуко осеклась - на её лице отразилось крайнее удивление, - а потом зло поморщилась, повернулась и отошла к Майе.

 Мисато же быстро подошла к Макото.

 - Пилоты готовы?

 - Пилот Первой уже в капсуле. Процедура запуска в процессе. Пилот Нулевой сейчас направляется в пусковой отсек...

 - Связь с Первой.

 Макото ткнул несколько клавиш.

 - Готово!

 На экране в развернувшемся окне возникло изображение внутренностей капсулы. Шинджи повернул голову.

 - Шинджи, ты идёшь первым, Рэй выйдет позже.

" - Д..да", - запинаясь ответил Шинджи, - "Но что мне..."

 - Пока только преследуй. Не мешай ей. Капсула не заполнена LCL, так что Хикари может пострадать, даже если Третья просто упадёт. Мы можем наблюдать за ней - сейчас она без сознания. Захват кресла удерживает её и не даёт выпасть. Следуй за Евой.

 Макото повернулся.

 - Подготовка к пуску закончена! Шахта лифта открыта!

 - Пуск!

 Первая шагнула из лифта, и Шинджи быстро огляделся по сторонам.

"Вот она".

 Третья медленно шла по соседней улице и на появление ещё одной Евы она никак не отреагировала. Шинджи повёл Первую параллельным курсом.

" - Шинджи, что-нибудь есть?"

 - Ничего, она просто идёт.

" - Продолжай наблюдение. Рэй будет через минуту".

 - Есть.

 Третья в самом деле никуда не торопилась - не спеша шагала по враз опустевшим улицам Токио. Хотя пустеть было особо нечему, в городе осталось мало людей... Шинджи поймал себя на том, что он с интересом смотрит на город. На дома, на улицы... даже на фонарные столбы. Единственное место, куда он выезжал из Геофронта, было кладбище, а сейчас Шинджи понял, что соскучился по городу. Но он оторвал взгляд от улиц и снова посмотрел на идущую Третью. А она шла очень аккуратно - Первая уже двигалась не параллельно, а позади, - двигаясь точно по центру дороги, перешагивая иногда встречающиеся брошенные автомобили. Они прошли, не сворачивая, пять перекрёстков, а на шестом Третья остановилась и, немного постояв неподвижно, стала водить головой из стороны в сторону, как будто выбирала дальнейшую дорогу.

" - Шинджи... что она делает?" - Мисато, судя по голосу, была удивлена. Шинджи был удивлён не меньше, но эти движения...

 - Она... ищет. Ищет! Она знает куда идёт, но не знает как туда попасть!

" - Да, похоже".

 - Мисато-сан, но ведь это значит... то есть... ей кто-то управляет... так? Если это опять...

" - Шинджи, это точно не Ангел. Тогда Третья рвалась бы вниз, а не пошла бы к лифту".

 Третья выбрала путь и зашагала направо. Шинджи последовал за ней.

" - Запускаем Рэй. Она выйдет дальше по курсу".

 - Понял.

 Шаг за шагом они продвигались в северный район города, и у Шинджи возникло и постепенно стало крепнуть ощущение, что он знает, куда идёт Третья. Догадка была на грани абсурда... но с каждым шагом становилась всё более правдоподобной.

 Нулевая возникла впереди через пятнадцать секунд. Также вышла из лифта и, дождавшись Третью, пошла по соседней улице. Ещё через минуту Шинджи не выдержал: Третья подходила к тому месту, откуда Тоджи сделал свой последний выстрел.

 - Мисато-сан!

" - Да, я вижу. Не мешайте. Если она действительно..."

 Третья подошла к месту стрелка последней операции и замерла. Встала абсолютно неподвижно. Шинджи и Рэй остановились по разные стороны от неё.

" - Шинджи, Рэй, что-нибудь происходит?"

" - Ничего", - проговорила Рэй.

 - Ничего, она просто стоит, - подтвердил Шинджи.

 Действительно, Третья просто стояла лицом в ту сторону, в которую стрелял Тоджи. Не двигалась, не смотрела по сторонам. Просто стояла. Побежали секунды. Никто ничего не делал. Отец тоже молчал, хотя находился на КЦ почти с самого начала. Через некоторое время Шинджи подумал, что заряд батарей Третьей уже должен закончиться, но только тут заметил, что у Третьей нет наплечников с аккумуляторами. Как она вообще смогла дойти до сюда, если она была опечатана?! У неё же совсем нет энергии!

" - Третья... активация прекращена. Всё, она выключилась. Шинджи, мы посылаем сигнал на вывод капсулы, достань её".

 - Есть.

 Первая, поднимая руки, зашагала вперёд. Шинджи на каждом шагу ожидал, что сейчас Третья что-то предпримет - всё, вплоть до атаки, - но она не шелохнулась. Капсула вышла из спины, Первая аккуратно взяла её в ладонь и очень-очень медленно положила на крышу соседнего здания люком вверх. Сверху тут же почти что упал двухвинтовой вертолёт с красными крестами на фюзеляже. Машина зависла всего в паре десятков сантиметров над крышей, и даже прежде чем шасси вертолёта коснулись крыши, из распахнувшейся двери уже высыпало несколько человек. Половина была в тяжёлых защитных костюмах, и с собой они, похоже, тащили оборудование для вскрытия капсулы. Остальные были в белых комбинезонах врачей и у одного на плече были носилки.

 Через минуту вертолёт с Хикари на борту взмыл в небо. Вскрывать капсулу не понадобилось - аварийный люк открылся без проблем.

" - С ней всё в порядке", - с заметным облегчением проговорила Мисато, дождавшаяся отчёта врачей в вертолёте. - "Повреждений нет. Она без сознания - как и раньше, - но кроме этого ничего не случилось".

 - Тогда... - пробормотал совсем сбитый с толку Шинджи, посмотрев на Третью, - что это всё было? Откуда у неё энергия на весь этот путь?! Ведь она была опечатана! Почему Третья вообще...

" - Мы это узнаем", - пообещала Мисато. - "Обязательно узнаем. Возвращайтесь. Всунь капсулу обратно, и тащите Третью к лифту".

 - Понял.

 Первая потянулась к капсуле... а Шинджи, посмотрев на застывшую Третью, наконец-то ощутил то, что так долго желал: скорбь. И хотя из-за LCL он и не мог ощутить слёз на своих щеках... но эти слёзы были...

 

 

 

Сильный завидует слабого силе.

Храбрые трусость не могут прогнать.

Жизнь обретает обличье иное.

Смерть не спешит, но её не догнать.

 

ГЛАВА 4

 

 

 - А ты думал твой отец действительно разрешил бы такое? Нет, конечно же. Просто мне бы никто не осмелился перечить.

 Мисато даже не смотрела в сторону Синдзи. Просто сидела, оперев локти на колени, и говорила.

 - Понимаешь, никто ведь и не мог подумать, что я делаю то, что не разрешено командующим. У меня получилось?

 Синдзи пожал плечами.

 - Хикари всё ещё не приходила в себя.

 - Вот как... Надеюсь, всё это было не напрасно, а то...

 - Кенске очень переживает за Вас, - перебил Синдзи.

 Мисато, наконец, повернула к нему лицо и через несколько секунд слабо улыбнулась.

 - Айда? Хм...

 Но сразу после этого улыбка исчезла с её лица.

 - Синдзи... я... Тебя, наверное, удивляет то, что Кадзи так долго не показывается?

 Синдзи кивнул. А в душе появилось нехорошее предчувствие. Да и могло ли быть что-нибудь хорошее в принципе? Мисато отстранили от работы и посадили в изолятор, где они сейчас и разговаривали. Единственным хорошим было то, что Хикари ещё жива... "Ещё... Я уже даже думаю так, как будто мы и вправду обречены... Нет, ни за что, я..."

 - Он мёртв, - чётко прозвучал голос Мисато. Синдзи даже сначала не понял о ком идёт речь, выплывая из своих мыслей. А Мисато продолжила. - Вам ничего не говорили... Тогда похитили Фуюцуки. Мне сказали, что Кадзи причастен к этому и тоже продержали здесь весь день... а вечером я прослушала его сообщение на автоответчике. Это были его последние слова.

 Синдзи не понимал... просто не понимал слов, которые только что услышал. Кадзи. Мёртв. Это... это так дико. Этого не может быть. Не может быть! Невозможно!

 Видимо всё это отразилось на его лице, потому что Мисато заговорила снова.

 - Да, Синдзи, это так.

 Она покачала головой.

 - И я не знаю, кто это сделал. Кадзи... он работал сразу на всех. На НЕРВ, на СЕЕЛИ, на правительство... Он хотел добраться до правды и, видимо, копнул слишком глубоко. И кому-то это не понравилось настолько, что его решили убрать.

 - Но... но откуда Вы...

 - Я сама предупреждала его об этом, - Мисато поморщилась, её глаза метнулись вправо-влево, показывая её колебание, - когда держала под прицелом.

 После этих слов Синдзи развернулся и на негнущихся ногах вышел из камеры. После разговора он сразу пошёл в пусковой отсек, к Первой. Хотел подумать в одиночестве. Но встретив там Кенске, Синдзи с удивлением понял, что рад видеть его. Так что он отложил все вопросы на потом. Он рассказал Кенске всё, что ему сказала Мисато. Кенске - когда прошёл шок от известия о гибели Кадзи - в свою очередь сказал, что он только что от Хикари, и что она по-прежнему без сознания. Она не приходила в себя с того... инцидента. А ведь прошла уже почти неделя.

 Разговор на некоторое прервался: оба повернулись к Первой и надолго замолчали. Мысли Шинджи были не то чтобы в беспорядке... просто он не думал ни о чём. И даже смерть Кадзи была... где-то вдалеке. Синдзи понимал, что рано или поздно ему придётся искать ответы на вопросы, но он не хотел это делать прямо сейчас. Пусть он лишь отсрочивал приход неизбежного, пусть так... Но не сейчас.

 Первым после долгой паузы заговорил Кенске. До этого он стоял, всунув руки в карманы брюк, немного опустив голову, глядя даже не на Первую, а просто в пространство. Теперь же он поднял голову, посмотрел в тёмные провалы глаз Евы и проговорил:

 - Говорят, сегодня прибудет Пятое Дитя... Новый пилот.

 Пару секунд Синдзи никак не реагировал. А потом его глаза распахнулись, он рывком повернул голову к Кенске и выпалил:

 - Что?! Новый...

 Синдзи был в самом деле удивлён. Ему никто ничего не говорил о ещё одном пилоте.

 - Откуда ты это узнал?!

 Кенске, в свою очередь удивлённый такой реакцией друга, пожал плечами и оправдывающимся голосом пробормотал:

 - Тут об этом просто говорят и... я думал... Это ведь знают даже охранники.

 Синдзи дёрнул щекой и отвернулся. Получалось, Кенске неплохо здесь освоился. Наверное, у него даже появились здесь приятели. Сам же Синдзи знал только свою комнату, столовую, раздевалку и несколько глухих уголков Геофронта. Интересно, новый пилот, значит...

 - Будет новая Ева?

 - Нет. Мне говорили, что Пятое дитя будет управлять Второй...

 - ЧТО?!

 От этого громкого вскрика и ещё более резкого поворота Синдзи Айда даже отпрянул. А тот схватил Кенске за ворот, притянул к себе и закричал в лицо.

 - Что ты сказал?! Вторую?! ВТОРУЮ?!! Еву...

 Лицо Синдзи перекосило от злости. В глазах вспыхнул огонь.

 - Её Еву?! Еву Аски?! Как...

 - Синдзи! Ты чего?! - выкрикнул Айда, схватившись за его запястья. Синдзи тут же смолк, но теперь широко распахнутыми глазами впился в лицо Кенске, будто пытаясь взором проникнуть в его мысли. Мышцы лица мелко подрагивали, как от нервного тика. Руки тоже немного тряслись.

 Он ещё несколько секунд молча держал Кенске, после чего медленно разжал пальцы, отпуская его, и опустил руки. Кенске, не отрывая взгляда от лица Синдзи, отступил на пару шагов назад. А на лице того был шок, смешанный с удивлением и злостью одновременно. А ещё на нём было презрение. Не говоря ни слова, он отвернулся и сделал несколько медленных неуверенных шагов. Остановившись, он выдохнул, опустил плечи и, закрыв глаза, поднял голову к потолку... после чего посмотрел вправо - на маску Первой.

 - Я просто... не могу представить, что её Евой будет управлять кто-то другой, - проговорил Синдзи тихим бесцветным голосом. - Ведь это её Ева. Она говорила про неё "моя". Просто понимаешь... Вторая... она... была словно создана для неё. Иногда... пару раз я видел, как она разговаривала с ней.

 Он покачал головой.

 - Так не должно быть... Так не должно было быть. Проклятье... проклятье... проклятье...

 Синдзи вдруг сжал зубы и опустил голову, закрыл глаза ладонью. Голос сошёл на какой-то змеиный свист, он без остановки повторял "проклятье"... А через некоторое время его плечи стали подрагивать. Вскоре стали слышны тихие всхлипывания, которые он, очевидно, пытался подавить, но у него не получалось.

 Кенске некоторое время мялся на месте, глядя на Синдзи со смесью боли и растерянности и без остановки однообразными движениями разглаживая ткань рубашки, но где-то через пол минуты он не выдержал собственного бездействия: несмело шагнул к Синдзи, и, положив руку на плечо, сжал кисть. Ничего лучше он придумать не смог, но и просто стоять и смотреть было не под силу. И, чёрт возьми, он мог понять Синдзи.

 Теперь он знал, чего хочет. Осознание этого желания пришло столь же внезапно, как и ожидаемо. А может, толчком послужил разговор с Мисато в камере изолятора. Ведь что он знал раньше? Что он знал, когда в первый раз спускался вместе с Мисато в Геофронт? И что он знал сейчас, после стольких боёв? После стольких смертей... По большому счёту - ничего. О, да, он многое узнал о жизни. Многое, что, может быть, предпочёл бы никогда не знать. Но это случилось. И даже это было следствием того, о чём Синдзи не имел ни малейшего понятия. Все его знания, к которым обычных людей и близко не подпускали, были всё-таки всего лишь малым кусочком огромной тайны. Синдзи чувствовал это, и поэтому хотел знать. Не "зачем", не "для чего"... просто хотел знать. И он знал, кто скажет ему всё. То есть либо скажет всё, либо ничего. Но ведь он никогда и не пытался спрашивать его об этом. Однако он помнил слова отца на кладбище, когда они вместе стояли перед могилой мамы. Отец отвечал на его вопросы, он разговаривал с ним, со своим сыном. Конечно, тогда была годовщина смерти мамы...

 И сейчас Синдзи шёл по изрисованному странными рисунками полу и думал только о том, как же на него давит этот низкий чёрный потолок, также расчерченный какими-то безумными схемами. Как только отец может здесь сидеть? Словно в тёмной, низкой, душной пещере. Такое ощущение, что потолок ничто не держит, и в любую минуту он может обрушиться вниз всей своей многотонной массой, погребая оказавшихся внизу глупцов под собой. Но вот последние шаги. Синдзи остановился и замер. Отец сидел в той же позе, что и всегда - закрыв рот сложенными перед лицом руками. Глаза скрывали очки. И Синдзи вдруг растерялся. Он готовил слова, произносил их про себя... а теперь всё забыл. И тогда он просто сказал за чем пришёл.

 - Я... - его собственный голос сначала даже испугал его самого - он дрожал от напряжения. - Я хочу знать всё, отец. Всё.

 Он ожидал, что отец просто откажет. Он уже даже не сомневался в этом, как будто знал с самого начала. Конечно, откажет. Да ещё, наверное...

 - Ты уверен?

 Гэндо пошевелился, убрал руки ото рта, и, вдруг сняв очки, посмотрел Синдзи в глаза. А он даже сначала не понял вопроса. Он не помнил отца без очков. А сейчас понял, что так на него похож...

 - Ты действительно хочешь всё знать? - нарушили мысли слова отца.

 И то, как он это сказал, просто испугало Синдзи. Он заколебался. Ему вдруг подумалось, насколько тяжёлой может быть правда. Та правда, которую он ищет. Ведь она может быть ужасна, и он понял это только сейчас. Так нужна ли ему правда?

 "Может, нет..." - мелькнуло в голове, но Синдзи возненавидел себя за это. "Нет! Мне надоело быть слепым и ничего не понимающим манекеном".

 Синдзи сжал кулак, вскинул голову и срывающимся голосом почти что выкрикнул:

 - Да!

 Слово было сказано. И когда утих его отзвук, когда слово утонуло в тишине, страх снова подкрался с Синдзи. Появилось ощущение, что он стоит на пороге комнаты, в которой собраны все ужасы мира. Но теперь обратного пути не было...

 А Гэндо сидел неподвижно ещё несколько очень долгих секунд. Он не изменился в лице, не перевёл взгляд... казалось, он даже не мигал. И когда Синдзи подумал, что сейчас он не выдержит этой тишины и просто заорёт во весь голос лишь бы убедиться в том, что звуки ещё существуют, отец снова надел очки, протянул правую руку к телефону, взял трубку и проговорил в неё:

 - Фуюцуки, оставляю всё на тебя. Я в Догме с Синдзи.

 Ответа заместителя Фуюцуки Синдзи не слышал. А Гэндо положил трубку и встал.

 - Пойдём.

 

 

 Спустя час, Синдзи, глядя перед собой и ничего не видя, брёл по коридору к выходу из НЕРВа. Правда, сам он этого не осознавал, потому что сейчас пытался понять всё то, что сказал отец. А он сказал предостаточно, чтобы перевернуть всё мировоззрение Синдзи с ног на голову. Наверное, в последний раз Синдзи был в таком состоянии после первого боя, когда - уже в квартире Мисато - до него дошло значение происшедших событий. Его встречи с отцом - первой за три года, - боя с этим ужасным существом, которого потом все называли Ангелом. И сам он, сидящий внутри... такого же монстра. Внутри Евы. Они могли говорить что угодно, но Ева это демон. И её покорность - видимость. Как и отсутствие воли.

 Тогда, когда всё кончилось, когда Синдзи пришёл в себя и когда восстановился глаз Евы, ему показалось, что это зелёное око смотрит прямо в душу. Так могло смотреть только живое существо, обладающее сознанием. А не просто... "искусственная человекоподобная боевая машина", как в первый раз назвала Еву доктор Акаги. Теперь-то Синдзи знал, что такое Ева на самом деле, но тогда он это почувствовал.

 Однако сейчас шок был намного сильнее. Отец рассказал такое... Про Еву, про НЕРВ, про Ангелов... про маму. Сознание Синдзи просто беспорядочно металось от одной мысли к другой, не в состоянии сосредоточится на любой дольше, чем на несколько секунд. И поэтому в голове сейчас царил хаос, так что он далеко не сразу понял, что чей-то знакомый голос выкрикивает его имя. Однако привычка сделала своё дело: Синдзи сбавил шаг и немного повернул голову в сторону.

 - Синдзи! Синдзи! - Кенске бежал за ним и просто орал на весь коридор. - Она очнулась! Хикари! Она пришла в себя! Синдзи!

 И почему-то эти слова сразу заставили Синдзи забыть о том, над чем он только что думал. Всё просто вылетело из головы, словно ничего и не было. Он встал, развернулся на месте и упёрся взглядом в глаза подбежавшего Кенске.

 - Она очнулась! - выдохнул тот и хотел сказать что-то ещё, но это у него получилось только после полноценного глубокого вздоха. - Бежим!

 Синдзи кивнул, и они уже вдвоём рванули к больничному модулю. Синдзи бежал со стойким ощущением, что он что-то забыл. Что-то очень важное. Но поскольку теперь голова была занята тем, что очнулась Хикари - и всем, что с этим связано, - а ещё принятием решения на очередном повороте, то он так и не вспомнил до самого вечера. Сейчас главным было пробуждение Хикари.

 Доктор подождал, пока Синдзи и Кенске сядут в кресла, и заговорил.

 - Слушайте внимательно. Во время того инцидента, она не получила ни одного ранения. Физического. Но, судя по некоторым её вопросам и по осторожным расспросам, она не помнит ничего после своей попытки самоубийства. Понимаете?

 - Как?! - тут же не сдержался Синдзи. Но доктор только пожал плечами.

 - Сейчас это факт. Она не помнит. Это может сработать защитная система психики, которая, бывает, гасит память, содержащую опасные для психики фрагменты прошлого. Скорее всего, это так и есть. Поэтому пока лучше не говорить ей о том, что произошло. Вам понятно?

 Оба кивнули. Врач откинулся на спинку и добавил:

 - Я вас пускаю к ней только из-за того, что вы, как я понял, единственные близкие люди для неё здесь. Хотя в этом же заключается и риск... но сейчас вы в самом деле единственные, кто может поддержать её. Со всем этим, - он сделал неопределённое движение рукой, - стандартные методики просто неприменимы.

 Врач ещё раз посмотрел Кенске и Синдзи в глаза - они оба прекрасно понимали, что значит "всё это" в реплике врача, - после чего вызвал медсестру и попросил проводить их к Хикари.

 - Хикари... ммм... можно нам...

 Хикари, смотревшая в окно палаты, повернула голову к вошедшим. Она была одета в больничную рубашку, до пояса укрыта покрывалом и полулежала на приподнятой больничной кровати. Эмоций на лице не было. Это и не удивительно. Ведь она только недавно вынырнула из этого подобия комы. А до неё она пребывала примерно в таком же состоянии. Что собственно и послужило причиной последующих событий. И сейчас предстояло узнать: была ли польза от всего этого? Или всё было напрасно...

 Кенске сразу шагнул к кровати и присел на стоявший рядом стул. Шинджи же чуть задержался и встал в двух шагах позади его. Ближе подходить он боялся. Он прекрасно помнил реакцию Хикари в прошлый раз и не хотел повторения. Так что он был даже рад, увидев, что Хикари сконцентрировала внимание на Кенске. А она слабо улыбнулась ему - что сразу разрушило бесчувственную маску, - и они негромко заговорили.

 - Хикари, как ты?

 - Как? - она слабо усмехнулась. - Кенске, я почти ничего не помню после того, как полоснула бритвой по руке.

 Она отвела взгляд, её лицо стало грустным и немного... виноватым.

 - Но ты ведь помнишь, что тогда произошло. И почему ты... сделала это. Хикари, мы же все...

 - Мне стало больно... - прервала она, - И страшно. Полилась кровь. И как будто кто-то схватил меня за руку. Я не могла пошевелить рукой, в которой держала бритву... и вообще не могла пошевелиться. Как будто замер весь мир.

 Она вздохнула.

 - Я не помню, о чём я тогда думала. Не могу вспомнить... А потом закричала Мисато-сан, и меня...

 Хикари посмотрела на Синдзи, и он вздрогнул.

 - Ты тоже был там? Да, Икари-кун?

 Он замялся и через несколько секунд выдавил из себя невнятное:

 - Да... я...

 - Да, ты тоже был там. Вы... вы вытащили меня из ванной и куда-то перенесли. Наверное, на диван. Замотали руки... Ика... Синдзи...

 - А... Да?

 Хикари отвела взгляд в сторону.

 - Тогда... в прошлый раз...

 Она замолчала, немного покусала губы, а потом снова посмотрела на Синдзи. Судя по всему, это было не легко, но она смотрела ему прямо в глаза.

 - Я была не права. И..извини. Я... просто...

 У Хикари "поплыли" глаза и задрожали губы. Синдзи как будто отпустило. Скованность пропала, душа наполнилось теплом. Он в два шага оказался рядом, просто присел у кровати на корточки и взял руку Хикари в свои ладони. Она сквозь слёзы улыбнулась ему, посмотрела на Кенске... после чего опустила голову и всхлипнула.

 - Я не думала, что говорила... - сбиваясь, проговорила она. - Я не хотела...

 - Хикари... - голос Синдзи тоже повиновался ему с неохотой.

 - Прости меня, Синдзи. Я сказала столько глупых вещей тогда... я...

 - Хикари, не надо, - наконец смог проговорить Синдзи. - Я винил сам себя, что не успел спасти Тоджи. Что отошёл слишком далеко, что бежал слишком медленно...

 Хикари замотала головой.

 - Нет, всё не так...

 - Так. Кое в чём ты была права. Я не смог спасти его. Ангел... он оказался сильнее.

 - Но он не считает тебя виноватым, - проговорила вдруг Хикари, и Синдзи с Кенске не сразу поняли, о чём она. Оба молчали секунд десять, ошеломлённо глядя на Хикари.

 - Чего?.. - еле слышно спросил первым обретший способность что-либо сказать Кенске.

 - Тоджи. Он хотел, чтобы я сказала это тебе, Синдзи.

 Последовала долгая пауза. Синдзи и Кенске смотрели на Хикари, пытаясь понять то, что она только что сказала. Но... это...

 - Хотел...

Хикари кивнула.

 - Тоджи просил попрощаться с вами. Он сказал, что вы были лучшими друзьями, которых только могла подарить судьба. Он не держит зла на тебя, Синдзи. Он сказал мне об этом. И ушёл. Теперь навсегда...

 - Тоджи... - пробормотал Синдзи и сел на пол, прислонившись спиной к стене. Несколько секунд он сидел с ничего не выражающим лицом и беззвучно шевелил губами. После чего его взгляд снова стал осмысленным, и он посмотрел на Хикари.

 - Спасибо, - сказал Синдзи, но она покачала головой.

 - Спасибо, что ты был рядом с ним. Вы действительно лучшие друзья.

 Ну тут черты лица Хикари вдруг исказились, и она, уже пряча лицо в ладонях, добавила:

 - Но почему всё должно было быть именно так...

 

 

 Настал вечер, и Синдзи вспомнил.

 Я. Хочу. Всё. Знать.

 И отец рассказал. Всё. Он провёл Синдзи вниз, и там он, стоя перед белым гигантом с отрубленными ногами и огромным копьём в груди, слушал рассказ. Слова падали как удары тяжёлого молота: медленно, но неотвратимо. Это были тяжёлые слова. Это была правда. Потом он повёл его в другие помещения. И Синдзи узнал, как была создана система МАГИ, как была рождена Рэй и кто она на самом деле. Как исчезла в Еве его мама, как были найдены Ангелы, как произошёл Второй удар... Он узнал всё. Только на вопрос о смерти Кадзи отец ответил отрицательным покачиванием головы. Может, он действительно не знал. Зачем ему врать, если только что он рассказал такое, что наверняка доступно лишь горстке людей на планете?

 Смятение накрыло сознание Синдзи уже после этого разговора, но тогда он понимал всё.

 - Почему ты не остановил её тогда?

 - Это было её решение. Я не смог отговорить её.

 Сейчас отец казался самым обычным человеком. Синдзи даже слышал грусть в его голосе.

 - Она знала, что задумала СЕЕЛИ и не видела другого способа помешать им. Мы должны были всё держать в своих руках. Но я не хотел, чтобы так случилось. Она не должна была исчезнуть в Еве.

 - Но это произошло. И ты ничего не сделал!

 Отец тяжело вздохнул.

 - Я не мог, Синдзи. Была предпринята попытка вернуть её, но... она не хотела возвращаться. Попытка была обречена с самого начала, но я должен был играть.

 - Что? Почему ты?..

 - Потому что так она получила возможность защищать тебя! - отчеканил отец. - Ты ещё не понял? Она защищала тебя с самого первого дня! Неужели ты ничего не чувствуешь, сидя в капсуле?

 "Откуда он знает?!" - вспыхнуло в голове Синдзи. - "Откуда он знает, как мне спокойно внутри Евы. Как будто... нет. Это безумие".

 - Но... откуда мама знала... что я буду пилотом?! - прокричал Синдзи. - Откуда?! Она не могла этого знать! Не могла!

 Прошло какое-то время, прежде чем отец заговорил. Заговорил так же спокойно как и прежде.

 - Но ведь я остался. И я должен был сделать так, чтобы ты стал пилотом. Но я оказался слабее, чем думала она и слабее, чем считал я сам. Поэтому я... бросил тебя. Хоть я и знал, что она делает, это всё равно... было очень тяжело. Я изменился. Очень сильно изменился. Когда я очнулся от того ужаса, было уже поздно. Так что я оставил все, как есть и ничего не предпринимал вплоть до того дня, когда вызвал тебя. А тогда я просто не знал, как обращаться с тобой.

 - Но Рэй. Ведь...

 Гэндо покачал головой.

 - Это не то же самое. Я не был отцом для неё.

 Тогда Синдзи задал последний вопрос.

 - Отец, чего ты хочешь?

 До этого Гэндо стоял в пол оборота. Услышав вопрос, он повернулся и, глядя сыну в глаза, тихо ответил:

 - Снова увидеть её, - в его голосе вдруг прорезалась угроза. - И ни ты, ни кто-либо другой мне не помешает.

 Синдзи несколько секунд молчал, а потом проговорил:

 - Тогда... ты хочешь предать то, ради чего она пошла на такое...

 

 

 

 Через пару дней прибыл новый пилот. Синдзи об этом рассказал Кенске. А потом он и сам его увидел на тестах. Но у Синдзи не было никакого желания контактировать с ним. Так что...

 - Ты...

 Синдзи проигнорировал попытку Пятого заговорить, просто пройдя мимо. Сейчас он его видеть не мог. Этого... назначили пилотом Второй Евы. Синдзи считал это почти что предательством. Нет, он, конечно, понимал, что Ева Аски не была "её" Евой - она принадлежит НЕРВу, - но только понимал. Легче от этого понимания не становилось. Он всё время вспоминал её. Сегодня утром он проснулся и произнёс её имя. Просто сказал "Аска". А до этого был сон, который сохранился в памяти до мельчайшей детали. Хотя это была всего лишь фантазия... мечта... но такая реальная. Так хотелось очутиться в этой мечте... поначалу...

 

 Синдзи шёл по коридору и улыбался: Тоджи только что рассказал забавный случай, который произошёл несколько дней назад с одним из его знакомых. Аска только фыркнула, когда история кончилась, но Синдзи, уже успевший научиться довольно точно определять её настроение, понял, что эта история её позабавила. Однако она всё равно напомнила Тоджи, что он извращенец. Причём в этот раз Синдзи был скорее склонен согласиться с ней. История была действительно несколько щекотливой. Впрочем, сам Тоджи на это привычное напоминание Аски отреагировал с таким же привычным безразличием. Только криво усмехнулся и глянул на размеренно шагавшую рядом Аянами, которая как будто и не слушала эту историю.

 Это было удивительно. По крайней мере, для Синдзи: он и не думал, что они так хорошо сработаются. Вот уже две недели они вчетвером ходили по этому коридору вместе, когда направлялись на очередные тесты. Странно, но они всегда совпадали по времени, проходя здесь: ни минутой раньше, ни минутой позже. Все приходили в одно время. И если относительно Аски с Синдзи удивляться было нечему, то вот Тоджи и Рэй...

 В самих же тестах не было ничего неожиданного. Скучное однообразие. Синдзи "наступал на пятки" Аске, но никак не мог обогнать её. Он не особо и стремился. Вообще он не хотел обгонять её. Когда она сказала, что пилотирование для неё - всё... он просто не хотел огорчать её.

 Тоджи шёл семимильными - для своего уровня - шагами. С самой Третьей не было никаких проблем. И хотя его уровень и был пока ниже чем у Рэй, но через пару недель он уже сможет нагнать её. Всё дело как раз таки в этих скучных тестах.

 Если же... кхм, посмотреть на пилотов, как на две пары... Хотя, конечно же, Тоджи с Рэй никак... ну... не были никакой парой. Зато парой были Синдзи с Аской. Они были вместе с того боя, в котором им пришлось драться с Третьей. Правда, сначала всё было очень неуклюже... Только тогда, после боя, они говорили друг другу всю правду. Но они же не могли измениться за один день.

 Аска уж точно. Поэтому их собственно и сейчас ещё нельзя было назвать парой, хотя Тоджи и не упускал случая пройтись на эту тему. И когда он только успел научиться так тонко шутить... Просто они перестали скрываться друг от друга за своими масками. Их первые шаги были очень осторожными. Как первые шаги человека после десятка лет в инвалидной коляске. Он хотели идти, но боялись упасть.

 Иногда, особенно когда Мисато не было дома, они подолгу смотрели друг другу в глаза. Не говорили ни слова, просто смотрели в глаза. Когда же слова всё-таки приходили, то это было совсем не тем, что было во взглядах. Они говорили о событиях в школе, о тестах синхронизации... обсуждали смешное увлечение Кенске оружием. Всё, кроме... этого. И говорили-то с виноватыми полуулыбками, будто извиняясь за свою нерешительность. Для Синдзи было приятным удивлением увидеть Аску такой. Ведь раньше он видел её только... красивой, но жестокой девушкой, скорой на оскорбление к тому же. Конечно, он помнил то "Мама...", но ведь... Теперь он просто видел в Аске то же, что и в себе. Она была похожа на него! И она... она понимала его.

 Через пару минут они дошли до раздевалок, переоделись и спустя ещё какое-то время уже все вчетвером сидели в одинаковых цилиндрах тестовых капсул. Не было ничего необычного. Как всегда, всё прошло нормально. Акаги сообщила им о результатах... а Тоджи был немало сконфужен, когда Мисато с заговорщеской улыбкой отступила в сторону и ещё вычурным театральным жестом предложила Хикари подойти к Тоджи. Синдзи с Аской поспешно зажали рты ладонями, чтобы не расхохотаться во весь голос, потому что Хикари - тоже залившаяся румянцем - держала в руках коробку с бэнто, завёрнутую в светло-розовый платок. Рэй... ну, судя по её взгляду, она тоже была удивлена. А бедный Тоджи покраснел как помидор и от него разве что пар не шёл. Он вообще не знал, как себя вести. Он пыхтел, что-то бормотал, чесал в затылке, угрожающе показывал кулак сдерживающемуся из последних сил Синдзи... Но через несколько секунд он просто обречённо рассмеялся и подошёл к Хикари. Их отношения уже давно ни для кого не были тайной. Но Тоджи всё равно было неловко. Ведь образ грубоватого и нагловатого чурбана образом и был. Синдзи вообще считал, что не встречал человека, добрее Тоджи.

 После НЕРВа, Синдзи с Аской направились домой. Вдвоём: Хикари увела Тоджи с собой, а Рэй было не по пути. По дороге они смеясь обсуждали красную физиономию Тоджи. Аска через каждую пару минут заходилась звенящим смехом. И Синдзи тоже не мог удержаться, она смеялась так заразительно. И вот когда они в очередной раз отсмеялись, он спросил:

 - Аска, а ты правда считаешь его извращенцем?

 Она повернула голову и хитро улыбнулась.

 - Если бы я его таким считала, то не подпустила бы к Хикари и на пушечный выстрел.

 Синдзи тоже улыбнулся и... и тут ему пришлось зажмуриться от дунувшего справа ледяного ветра. Причём холод был странный... не просто низкая температура... Ветер был... мёртвый. Стало холодно не столько снаружи сколько внутри. Синдзи заслонился рукой, а когда первый порыв прошёл, удивлённо посмотрел в ту сторону: на другой стороне улицы, на тротуаре стояла Мисато. И лишь глянув в её тусклые глаза - а лицо вообще было как маска, - Синдзи понял, зачем она пришла.

 Он резко развернулся и бросился к Аске. Но чьи-то сильные руки схватили его за плечи и остановили. Синдзи обернулся.

 - Тоджи?! Что ты... Пусти!

 Синдзи рванулся, но Тоджи не отпустил. Наоборот, он притянул Синдзи к себе и внутренними изгибами локтей обхватил его плечи. Он хотел помешать... но почему же тогда на его лице застыла такая мука? Синдзи даже успел заметить слёзы в глазах Тоджи.

 - Нет! Пусти! - завопил Синдзи, видя, как рука Мисато начала движение к отвороту форменной красной куртки. - Пусти! Аска!!!

 Но Аска, казалось, не слышала. И почему-то она стала очень медленно двигаться... как в замедленном воспроизведении. Только сейчас она начала медленно поворачиваться, и на её губах ещё была улыбка последней шутки. Ладонь Мисато скрылась под красной тканью.

 - Аска, беги!

 Она плавно повернулась, увидела Тоджи, и в её взгляде начало проступать лёгкое удивление. Но медленно, очень медленно!

 Синдзи дёрнулся вперёд и сразу же назад. Удар затылком получился сильный, так что у самого Синдзи тоже голова загудела, но это дало результат: руки Тоджи дёрнулись и опустились, освобождая плечи Синдзи, который тут же прыгнул вперёд. Но тут налетел ещё один порыв мёртвого ветра. Он остановил Синдзи, а Аску как будто отодвинуло прочь. Расстояние между ней и Синдзи увеличилось сразу на несколько метров.

 Пистолет уже вынырнул из кобуры, и Мисато стала выпрямлять руку. Ствол по плавной дуге наводился на Аску.

 - Стой! - крикнул Синдзи, снова бросаясь вперёд. И снова порыв ветра, и Аска снова удаляется. Нет, нет, нет, нет, НЕТ! Вперёд! Ещё один отчаянный бросок вперёд. И ещё один, и ещё... Не смотря на внезапные порывы ветра, которые теперь налетали со всех сторон, Синдзи бежал вперёд. Шатаясь и пригибаясь к земле, закрываясь от ветра руками, но бежал. Бежал и выл от бессилия и отчаяния: как бы он не рвался вперёд, он оставался на месте. Не продвигался ни на дюйм. И с обливающимся кровью сердцем он смотрел на лицо Аски, которая, тоже увидев Мисато с пистолетом в руке, замерла и подняла правую руку в инстинктивном защитном жесте. В глазах был страх и непонимание.

 Рука выпрямилась. Мгновение тишины - даже ветер замер... и резкий отчётливый щелчок - удар бойка по капсулю. Пистолет дёрнулся, и из ствола вылетела окружённая огнём смерть.

 А Синдзи всё ещё бежал, он рвался вперёд, но оставался на месте. И вот, когда смерть прошла половину пути, каким-то неведомым усилием, единственным оставшимся желанием, ему удалось преодолеть неведомый барьер. Он добежал до Аски, встал перед ней, развёл руки в стороны и напрягся, готовясь к удару. Но в этот раз смерти был нужен не он. Пуля просто пролетела СКВОЗЬ Синдзи, не причинив ему никакого вреда - словно призрак, - и он, разворачиваясь, услышал влажный тихий звук входящего в плоть металла. Синдзи обернулся и застыл. Он знал, что сейчас будет. Знал, что сейчас будет ещё три выстрела - и первый из них уже прозвучал, - но ничего не мог сделать. Мог только смотреть.

 Аска дёрнулась от удара пули и, замерев на мгновение, стала медленно заваливаться назад. И вот они - ещё три пули. Одна за другой они впечатались в грудь Аски, прежде чем она успела упасть.

 Синдзи стоял и смотрел. Он видел всё. Аска раскинула руки. С её лица исчезла жизнь. Она медленно падает, оставляя в воздухе... что-то вроде дорожки из красных капелек крови, брызнувших из ран. Падает. В глазах нет страха, осталась только грусть и... лёгкий укор. Только укор, она никого не винит. И падает, падает, падает...

 Ветер. Пронизывающий - буквально, проходящий насквозь - ветер снова налетел со спины и, окружив Аску вихрем, вдруг подхватил её тело и подбросил вверх. А когда Синдзи поднял голову, то её уже не было.

 Сзади слышен плач... Мисато. Что-то холодное обхватило ступни. Взгляд вниз - туман. По земле полз плотный холодный туман. Он обволакивает, успокаивает... Постепенно исчезают все звуки. Исчезает всё. Уже нет ни Тоджи, ни Мисато, ни улицы. Ничего. Везде только туман. Синдзи слышит только удары своего сердца. Раз, два, три удара. Когда гулко ударил пятый, туман вдруг начал редеть. Пара секунд, и он исчез, открыв Синдзи последнюю сцену этого кошмара.

 Догма. Да, это случилось там. Но сейчас тут нет никого, кроме Синдзи. Тишина. Железные двери дрогнули и стали расходиться. Там, помнил Синдзи, на красном кресте висит пронзённая Копьём Лилит. Второй Ангел. Но... что это?! На кресте была Аска. Точно в такой же позе - раскинув в стороны руки. Лицо было скрыто уродливой семиглазой маской, кисти рук пробиты гвоздями. Но это было ещё не всё. Перед крестом стояла Первая с уже занесённым копьём. Она обернулась, пасть сложилась в чудовищную улыбку, и не успел Синдзи даже дёрнуться, как последовал удар. Раздвоенный наконечник вошёл в тело Аски, она выгнулась дугой и оглушительно закричала. Маска слетела, и Синдзи увидел искажённое болью лицо. Он скорчился на полу, зажимая уши, не зная, что ответить на горящий в сознании вопрос:

 ЗА ЧТО?!

 

Мечта... Мечта, закончившаяся кошмаром. Кошмары не отпускали Синдзи уже долго, но обычно он не помнил сна. Когда он просыпался, то было ощущение, что что-то давит. И ещё страх. Потом оставался только привычный и почти незаметный страх. Сейчас же он даже помнил, какие были туфли у Хикари. И одета она была не в школьную форму, а в простое будничное платье, которое, однако, смотрелось на ней просто замечательно. И платок, в который было завёрнуто бэнто, был именно розовым. Бред...

 

 

 

 Кенске стоял чуть позади Синдзи, и они оба смотрели на водную гладь озера. За спиной были деревья, под ногами - песок, а над головой... осточертевший купол.

 - Мне кажется, я схожу с ума... всё было так реально. Кенске, - он повернулся к нему лицом, - я жил там. Это было так реально. Всё, ощущения, звуки, мысли. Я был там... как здесь.

 Айда молчал - не знал что ответить. Да и кто бы знал?

 - Её снова убили в моём сне. И там не было её Евы, чтобы помочь ей... Мне надо с ним поговорить.

 - С кем? - не понял Кенске.

 - С новым пилотом.

 - С Пятым?

 Синдзи кивнул, сосредоточенно глядя на поверхность воды, после чего развернулся и зашагал к дороге. Кенске дёрнулся за ним.

 - МНЕ надо поговорить с ним, Кенске. Извини.

 - Д..да ладно... Просто нам по пути - я хотел зайти к Хикари. Кстати, ты знаешь, где его искать?

 - Найду.

 Пятый вышел из-за поворота, и Синдзи сразу сбавил шаг, пытаясь погасить ворчавшую внутри злость. Ведь этот парень, кстати, с красными - как у Рэй - глазами и пепельными волосами не враг. Просто так получилось, и его назначили пилотировать Вторую. Он в этом не виноват. Возможно, он даже не знает, что произошло. Синдзи ведь не сказали, кто будет пилотом Третьей. Так что этому новоприбывшему могли вообще ничего не сказать. Он не виноват... но злость всё равно не исчезала.

 Синдзи шёл и лихорадочно соображал, как заговорить с Пятым, потому что тот вообще мог обидеться за то, что в прошлый раз Синдзи просто проигнорировал его. В голову ничего не приходило. Да это оказалось и не нужно. Пятый тоже сбавил шаг, и через пару секунд они уже просто остановились друг напротив друга.

 - Привет, - с доброжелательной улыбкой проговорил пепельноволосый.

 Синдзи даже растерялся. Значит, он не обижен на него?

 - А... Привет. Я...

 - Третье Дитя. Икари Синдзи. Я знаю.

 Синдзи вопросительно посмотрел на парня. Но тот расценил вопрос несколько иначе.

 - Я - Нагиса Каору. Пятое дитя. Приятно познакомиться.

 - Я... мне тоже. Нагиса-кун...

 Нагиса тепло и открыто улыбнулся.

 - Просто Каору.

 Это немного смутило Синдзи. Мало кто из его знакомых вот так сразу переходил на имена. "Мало кто"... Собственно Каору первым и был. Синдзи кивнул, показывая, что понял.

 - Тогда - после теста - я просто... устал и...

 Каору слабо мотнул головой.

 - Ничего, я понимаю.

 - Да нет, дело не в этом... - тихо проговорил Синдзи, отведя взгляд в сторону, но Каору услышал.

 - А, это, - его лицо потемнело. - Извини. Мне жаль.

 - Что?

 - Я знаю, что произошло до моего приезда сюда. Что случилось со Вторым Дитя. Я... я понимаю...

 "Всё-то вы понимаете... враньё!"

 Злость вырвалась из под контроля, и Синдзи уже не смог обуздать её.

 - Ни черта ты не понимаешь! - рявкнул он. Каору вздрогнул и смолк. Синдзи смотрел на него исподлобья.

 - Как ты можешь понять, если ты даже не знал её, а? Как?!

 - Но я...

 - Нет, Я! Я был тут, когда её убили! Не ты! Ты этого не поймёшь! Никогда! На последнем слове Синдзи наотмашь махнул рукой, после чего резко развернулся и быстро зашагал прочь, сжимая и разжимая кулаки. Не только потому, что был зол. Он просто не хотел, чтобы этот... Пятый видел его слёзы.

 

Вновь они встретились вечером. Синдзи подошёл к Каору, который сидел на скамейке в одном из утолщений коридора, и присел рядом.

 - Извини...

 - Нет, это ты меня прости... Наверное, ты прав - я не смогу понять. Синдзи промолчал.

 - Икари-кун...

 - Синдзи.

 Каору снова улыбнулся и кивнул, тоже принимая такое обращение.

 - Ты расскажешь мне про неё, Синдзи? Про Лэнгли.

 - Лэнгли? - Синдзи поднял голову. - Аска... Ты же говорил, что знаешь.

 - Я знаю, что произошло. Но я мало знаю про Лэнгли. Ты расскажешь мне про неё?

 Это было неожиданно. И хотя первым желанием было отказать...

 - Я... да.

 Ведь ничего не запрещает сделать это. Синдзи даже чувствовал, что-то вроде вины. Ведь Каору и правда не знал, а он на него накричал. А может, ему самому просто надо было рассказать... и он начал рассказ.

 - Мы с ней встретились на корабле. На авианосце, когда она плыла в Японию. Её Вторую перевозили на транспортном судне. Там мы и встретились... Я, Мисато-сан, Кенске и Тоджи.

 - Тоджи? Судзухара? - осторожно спросил Каору.

 Синдзи кивнул.

 - Началось с того... что вертолёт приземлился на палубу, и мы вышли. Кенске был счастлив, он снимал всё подряд. Потом дунул ветер, у Тоджи слетела его бейсболка - он сказал, что купил её специально для этой... прогулки, - он погнался за ней... и вот тогда я её и увидел. Аску. Она поймала бейсболку Тоджи.

 Он усмехнулся.

 - Ну, вообще-то она на неё наступила. Мисато представила её. А потом... в общем, мы познакомились. Скучным меня обозвала... Потом мы пошли на мостик. Она была в жёлтом платье, а на шее синяя - ленточка...

 Каору не прерывал, ничего не спрашивал, так что вскоре Синдзи почувствовал себя совершенно раскованно, и его рассказ теперь струился спокойно, только иногда ныряя в сторону. Правда, порой Синдзи перескакивал на события, которые были и позже и раньше, но... для него это было одним целым. Он просто вспоминал.

 - Там мы встретились с Кадзи-сан. Потом пошли в... Она так обрадовалась, когда увидела его. Потом он сказал, что это деловая поездка. Что он сопровождает её из Германии. Ещё она говорила, что Кадзи-сан - лучший... что нет никого лучше его. Но это было потом. А тогда... мы пошли в столовую. Да, оказалось, что Мисато-сан и Кадзи-сан знакомы. А потом она повела меня к своей Второй. Она показывала мне её, говорила, насколько она лучше Первой и Нулевой. Она как будто играла... я не знаю. Она так говорила... А потом был бой - напал Шестой Ангел, - и тогда...

 Синдзи снова усмехнулся.

 - А я держал её на руках... И не мог поверить, что она ушла. Ушла навсегда, и я больше ничего не смогу сказать ей.

 Синдзи замолчал. Он окончил рассказ. На душе было и легко и тяжело одновременно. А ещё неловко. Легко оттого, что он рассказал это всё кому-то, тяжело оттого, что снова разбередил душу. И неловко, потому что он рассказал это человеку, которого знал едва ли один день. Но теперь, после такого рассказа, он - Каору - сразу стал ближе, просто потому что выслушал.

 Синдзи молчал, вновь и вновь прокручивая фрагменты воспоминаний перед внутренним взором. Каору тоже долго ничего не говорил, а потом спросил:

 - Прости, Синдзи, но я не понимаю. Если она всё время... так с тобой обращалась, то почему ты... ты говорил что...

 - Я не знаю. Просто меня тянуло к ней. Она была такой сильной. Она была другой. И в то же время она была так похожа. На меня, на Аянами...

 - Похожа? Чем?

 Синдзи задумался и снова покачал головой.

 - Не знаю. Может тем, что пилот. Не знаю. Она просто была рядом, и с ней было лучше, чем без неё. Чем сейчас...

 Снова последовала долгая пауза. После чего снова заговорил Каору.

 - Ты боишься одиночества?

 Синдзи помедлил, прежде чем ответить.

 - Теперь мой страх... он уже... он стал мной, частью меня. Потому что я один.

 - Нет, - покачал головой Каору. - Нет, если ты только захочешь. Ты сможешь забыть об одиночестве, если попытаешься открыться кому-нибудь.

 - Я уже пытался, - покачал головой Синдзи, внутренне удивляясь тому, что он говорит это. - И мне было очень больно, хотя я даже не успел. Пусть лучше я буду один.

 - Так попытайся ещё раз! - почти вскрикнул Каору.

 Синдзи смутился. Он немного отвернулся и тихо проговорил:

 - Я не хочу снова испытывать... боль.

 - Но ты же не хочешь быть один, Синдзи?

 - Конечно, нет. Но... у меня не получается... Так что пусть будет так.

 - Я могу помочь тебе, - неожиданно проговорил Каору.

 - Что?

 Каору положил руку на плечо Синдзи.

 - Я могу согреть твою душу. Если ты готов открыть её.

 - Каору...

 Удивление поднялось, словно гигантская волна. То, как он говорил... то, ЧТО он говорил. Никогда и никто не был ещё с Синдзи так открыт. Никто никогда не говорил таких слов.

 - Человек не может быть один, - продолжал Каору. - Даже если он думает, что способен на это, это не так. Никто не должен быть один. И даже... даже если погибли те, кого ты любил, ты не должен отрекаться от этого мира. Потому что ты живешь в этом мире.

 "Откуда он знает?!!"

 - Я хочу помочь тебе, Синдзи, - голос Каору упал до шёпота. - Ты нравишься мне.

 Синдзи был в ступоре. Он медленно повернул голову к Каору. Тот с улыбкой смотрел ему в глаза.

 - Нравлюсь...

 - Да. И мне больно смотреть, как ты страдаешь. Ты страдаешь напрасно. Просто попробуй поверить, что ты не один в этом мире. И когда поверишь, я буду рядом.

 Освещение в коридоре мигнуло и приугасло - перешло на ночной режим. Синдзи еле дышал - слова Каору ударили в самое сердце. Потому что он был прав. Прав, прав, тысячу раз прав! И он был так открыт.

 В молчании прошло пара минут. После чего Каору убрал руку с плеча Синдзи, встал и так же тихо проговорил:

 - Ты заслуживаешь любви.

 - Любви... - как будто ни к кому и не обращаясь, повторил Синдзи.

 - Да, - кивнул Каору. - Это значит, я люблю тебя.

 Он постоял ещё несколько секунд - всё так же глядя прямо в глаза, - после чего развернулся и пошёл по коридору. Когда он скрылся за поворотом, Синдзи тоже поднялся и пошёл в сторону своей комнаты. Ему было чертовски неловко. Но это была не та неловкость, от которой хочется, чтобы всё быстрее кончилось. Эта неловкость была сродни возбуждению перед каким-нибудь очень хорошим праздником.

 Синдзи вздохнул, поднял голову, расправил плечи и так и шёл до своей комнаты. На пороге он вдруг замер. Он не мог перестать думать о Каору и его словах. И он чувствовал, что в душе что-то шевельнулось. Синдзи ощущал, что почти постоянное ощущение боли, которое слегка ослабло, когда проснулась Хикари, теперь и вовсе ушло. Нет, он ничего не забыл, но появился призрак надежды. И ещё какое-то хорошо забытое чувство...

 - Не один в этом мире... - прошептал Синдзи и, окинув взглядом коридор, вошёл в свою комнату. И впервые за долгое время в его снах не было кошмаров.

 

 

 

 - Я готов! - повторил Синдзи. Он ждал приказов уже почти минуту, а это было ненормально. Почему ему вообще не сказали ничего ДО того, как он залез в капсулу, как было всегда?

 - Что происходит?! Мис... - он осёкся. - Рицуко-сан! Отец! Где Аянами и Нагиса-кун?!

 Прорезался голос отца:

" - Запустить Первую! Синдзи, ты преследуешь Вторую Еву".

 Синдзи поперхнулся, и с трудом восстановив дыхание - эта чёртова LCL всё-таки не воздух! - вскрикнул:

 - Что?!

" - Пятое Дитя, Нагиса Каору... он Ангел. Он взял Вторую под контроль и сейчас спускается в Догму. Если он дойдёт туда..."

 Словно потолок обрушился на Синдзи. Он хотел бы поверить, чтобы это было сном. Да, сном. Он спит в своей комнате и ему снится сон. Наверное, опять кошмар. Но тогда это слишком реальный сон... и это им не является. Сознание Синдзи захлестнула бесцельная злость. Просто злость, потому что он не хотел, чтобы всё было так, как есть. Как это случалось раньше...

 - Этого не может быть! - прокричал он. - Ни за что! Невозможно, нет! Как он может...

" - Может!" - отрезал отец, заставив Синдзи смолкнуть, и уже тише продолжал. - "Может. У него нет прошлого, на тестах он показывал просто нереальные результаты. Ни один человек не способен на такие результаты с первых тестов. Тем более если раньше его не тренировали. Ты должен понимать это. То, что он Ангел объясняет всё это. Если ты ещё не веришь... Передайте ему изображение!"

 Слева развернулось окошко. Синдзи закрыл глаза, повернул голову и медленно поднял веки. Он уже понял, что это правда - голос отца не оставил сомнений. И тогда в Догме он рассказал достаточно, чтобы понять. Но увидеть это...

 Синдзи сфокусировал взгляд, и его лицо исказило отчаяние: Каору, окруженный ладонями красной Второй, спускался по шахте. И он, и Ева просто парили в воздухе.

"Я устал от этого", - подумал Синдзи. А вслух негромко сказал: - Закрыть канал, - окошко исчезло.

 Он что есть силы сжал ручки управления, опустил голову и зашипел. Но когда через несколько секунд поднял лицо, то в глазах была уже не просто злость. Не только она. Взгляд Синдзи словно застыл. Он глубоко вздохнул и сквозь зубы процедил:

 - Ноль-первый - преследую цель.

 Руки двинули манипуляторы вперёд. "Устал..."

 - Каору!!!

 - Аска... Аска...

 Нож Второй погрузился глубже, и боль в левой части груди вспыхнула с новой силой.

 - Аска...

 Синдзи не мог ударить. Он смотрел на голову Второй и видел лицо Аски. И не мог ударить. Не мог предать.

" - Синдзи", - заговорил отец. - "Если ты не остановишь его... то не останется даже твоей памяти. Не останется ничего".

 Слова ударили как раскалённый стальной прут по голой спине. "Так ты всё знаешь?! Ты знаешь и понимаешь, кем для меня стала Аска... Но ведь... мама. Это твоя память. Одно и то же!"

" - Он заберёт это всё у тебя", - добавил отец.

 Злость пересилила. Первая схватила запястье Второй и отвела её руку с выдернутым из раны ножом в сторону. "Аска, прости. Я... прости за то, что я сделаю", - Первая замахнулась свободной рукой, - "но я не могу позволить этому произойти сейчас!"

 Первый же удар пробил нагрудную броню Второй, и кулак вошёл глубоко в плоть. Рука с ножом обвисла - удар Первой переломал все кости в плече и порвал мышцы. Глаза Синдзи закрыла пелена слёз. У него было такое чувство, как будто он убивает саму Аску. Первая вырвала кулак и снова отвела руку назад.

"Прости меня!"

 Второй удар, направленный в центр туловища, просто выбил ядро из тела красной Евы. Сломанный ядром позвоночник тоже оказался снаружи, вытолкнутый сферой. Вторая согнулась - броня не дала сложиться ей пополам - и замерла. Синдзи перевёл взгляд на Каору. Из наплечника выскочил нож. Спустя секунду он уже был зажат в руке Евы.

 - Каору!

 Первая замахнулась и нанесла удар. Но клинок упёрся в стену АТ-поля. И он ничего не мог с ним сделать! Поле держало. Синдзи не мог нейтрализовать его и не мог пробить ножом. А в следующий момент Каору ударил сам. Да так, что Синдзи решил, что погибнет сразу. Это был удар со всех сторон. Первую отшвырнуло к стенке шахты и в падении протащило по ней несколько десятков метров, пока не откинуло обратно. Синдзи каким-то чудом не потерял сознание, но сейчас он, наверное, был бы рад этому, чтобы не терпеть эту боль. Ощущение было такое, словно в каждый сантиметр его тела вонзилась тысяча раскалённых игл. Даже в глаза. Лицо же как будто окунули в кипящее масло. У него даже не получилось закричать от боли - изо рта вырвался лишь прерывистый хрип. Боль захлестнула всё, став единственным понятием. Синдзи ничего не соображал. Он не понимал, где сейчас находится и вообще, жив ли он сейчас.

 Первая падала. Но теперь это была уже не сильнейшая боевая машина на земле, а просто кукла, которой обрезали ниточки. Безвольный манекен. Сидящий в капсуле Синдзи широко распахнутыми глазами смотрел вниз. Удар оглушил его, лишив почти всех чувств, но он ещё мог осознать, что падает: Хотя глаза и не могли сфокусировать взгляд на отдельном предмете, но они фиксировали приближение к какой-то поверхности.

"Тишина. Как тихо... наверное, сейчас ночь. Но почему не слышно даже обычных далёких сирен? Или нет... Не ночь. Я падал", - вспомнил Синдзи. - "Я куда-то падал". Наверное, он всё же потерял сознание от удара, когда упал? Раз он падал, то куда-то он ведь должен был упасть, так?

"В шахте... да, шахта. На дно шахты?"

 Синдзи вздохнул глубже. В голове была практически полная пустота. Просто медленно всплывали слова, понятия, образы...

"Долгое падение. Да, я очень долго падал. А потом... удар. Но я всё ещё жив".

 Ещё один вздох.

"Какой странный воздух. Такой... такой тяжёлый. Как вода... Вода? Да, кругом вода, я под водой. Я... может, я упал в колодец?"

 Мысль ускользала, и сознание никак не могло поймать её.

"Я... под водой?" - вспышка непонятных образов: лица каких-то монстров. - "Нет, не то. Вокруг что-то есть... Везде: сверху, снизу, со всех сторон".

 Синдзи чувствовал что-то... живое. Ощущение жизни вокруг.

"Я... я внутри?" - ещё одна молниеносная череда нескольких странных картинок. - "Внутри чего?"

 И вдруг словно открылась дверь в огромную комнату, на стенах которой - как собрание картин - была развешана вся память.

 Синдзи резко открыл глаза и закричал:

 - КАОРУ!!!

 Первая зашевелилась и приподнялась на локте.

 - Каору!

 Парящая над полом тонкая фигурка удалялась. Первая перевернулась и, оказавшись уже на одном колене, ненадолго замерла: Синдзи посмотрел на Вторую. И на то, что он с ней сделал.

"Тыыы... Как ты посмел?!"

 Первая встала и пошла в сторону портала, где уже скрылся Каору.

"Ты заставил меня сделать это!"

 - Каору!

 Он обернулся, и Синдзи повёл Первую прямо на него. Каору ударил снова. Так же. Боль волной прошла по телу, но теперь Синдзи не отвёл глаз в сторону и не замер от шока. Он ХОТЕЛ идти вперёд, и Первая шла. Её толкала вперёд ненависть пилота. Синдзи даже казалось, что Первая довольна. Как будто тот Зверь, что живёт внутри неё, чувствует эмоции Синдзи. И он радуется... По лицу Каору прошла тень, и он ударил ещё сильнее. Синдзи заорал. Он думал, что больше боли быть не может, но оказался не прав. Может. Первая приостановилась, а потом снова шагнула вперёд. Боль не остановила Синдзи, да и не могла уже остановить - он был в бешенстве. Хотя Синдзи не видел цель, но он уже ощущал её. Он ЗНАЛ, где сейчас Каору. Зверь - словно пёс по запаху - знал, где враг. Зверь купался в ненависти, пил ее, словно божественный напиток... и часть Синдзи слилась с этим Зверем. Поэтому он знал, где его цель. Где тот, кто предал его. Кто заставил его снова страдать!

 Вдруг пол заходил ходуном: откуда-то сверху рухнула Нулевая. Каору стал разворачиваться, но Нулевая одним движением выдернула из груди Лилит копьё и, продолжая движение - просто развернув оружие, - ударила раздвоенным концом. Острия ударили в поле, но теперь оно продержалось всего лишь секунду. Каору не задело, но от удара его отбросило назад и вниз. Нулевая, продолжая движение за копьём, которое уже воткнулось в дно, наклонилась, а сзади на Каору надвинулась огромная тень.

 Первая, уже сама почти что падая в купель ЛСЛ, обрушила удар кулака сверху. За момент до того, как кулак должен был скрыть от Синдзи фигуру Каору, он увидел его глаза. И, уже нанося удар, взвыл от ударившей в душу боли. В глазах Каору была та же боль, что сейчас терзала душу Синдзи. Потому что он не хотел убивать его!!! Бешенство боя исчезло, злость утихла, и Синдзи понял, что он не хочет этого. Время как будто загустело и встало. Только что рука Первой неслась на Каору... а теперь она еле двигалась. Буквально по миллиметрам и даже медленней.

 Синдзи смотрел в глаза Каору и забывал всю ту ненависть, которая жгла внутри всего несколько секунд назад. Ведь, в конце концов... он один из них. Он такой же, как сам Синдзи, разве нет?. Человек? Ангел? Да какая разница?!! Он был добр к нему, был открыт... он предложил Синдзи свою помощь... а ему приходится его убивать?!!

"Почему?!! Каору, почему? Почему я должен убивать тебя?"

"Потому что это твой путь. И потому что он ещё не окончен", - казалось, Каору грустно вздохнул. - "Потому что ты - человек".

"Я устал..." - мысленно простонал Синдзи. - "Я устал смотреть, как погибают те, кто мне дорог... почему ты не сражался?!"

"Ангелы не могут победить вас. Дети Адама - Ангелы - не сильнее детей Лилит. Люди очень сильны, хоть и не знают этого. Мне жаль..."

"Жаль? О чём ты?.. Ведь сейчас ты..."

"Мне жаль ТЕБЯ, Синдзи. Твоя душа изранена, и никакое время не в силах излечить её. Мне жаль, что тебе придётся пройти через всё это".

"Но я не хочу! Почему я должен убивать тебя?! Зачем? Останься с нами! Ты ведь можешь! Ведь ты - Ангел..."

"Нет. Нет, Синдзи. Это невозможно".

"Но почему?!"

"Именно потому, что я Ангел".

"Что?"

"Если я останусь, то человечество исчезнет. Но... я... не хочу быть причиной твоей гибели, Синдзи. Сначала я сражался, чтобы добраться сюда. Потом - чтобы ты смог убить меня".

"Каору... зачем?.."

"Мы не сможем сосуществовать. Только один из нас может жить. Мне грустно умирать... Но это не конец для меня. Мы встретимся. После мы встретимся. А сейчас - прощай".

"Но... Каору..."

"Прощай. Пройди свой путь. Пройди до конца".

 Каору улыбнулся.

"Я рад, что встретил тебя, Синдзи. Рад, что мы узнали друг друга. Прощай".

Рывком время вернулось к своему нормальному течению. Больше Синдзи ничего спросить не успел. И он уже не мог остановить удар: кулак Евы, как молот, снёс фигурку Каору. Подняв султан - словно от разорвавшегося снаряда, - он вошёл в  LCL и через мгновение с гулким ударом впечатался в дно. Первая так и замерла в этой позе - стоя на одном колене в LCL, так что было видно только голову и плечи. Правый кулак упирался в дно.

 - Каору...

 Спустя минуту Первая дрогнула и медленно поднялась из LCL. Синдзи вывел её на площадку перед Лилит и запустил процедуру деактивации. Спустя пару минут он стоял на краю площадки и смотрел на всё ещё колышущуюся поверхность LCL.

 Было очень тихо. Не выли сирены, не гудели механизмы. Ничего. И сейчас это было хорошо. Сейчас Синдзи не хотел ничего, кроме тишины. Он чувствовал, что любой шум громче шлепанья срывающихся с опущенных рук капель, любое слово, произнесённое сейчас, добьют его.

"Я... убил... убил. Убил того кто..."

 Синдзи был на пределе. В душе не осталось ничего, кроме боли. И боль не то что сверлила, вгрызаясь в сущность, а она просто заглатывала эту самую сущность. Теперь навеки - только боль. Винить некого. А прощать - уже некому. Все уже мертвы. А кто ещё жив, тот так далёк, что нет разницы, жив он или мёртв. Никого не осталось, он один на всей планете. Мисато... она подавлена гибелью Кадзи. Отец... нет. Он не был отцом очень долгое время. И теперь он забыл, что это значит. Хикари и Кенске... его одноклассники. Нет, их тоже можно забыть.

 Они не поймут его боль. Хоть они и теряли тех, кто им дорог... но они не убивали их! Никого... никого... никого в целом свете. Только он один, наедине со всем тем, что он сделал. И с тем, что не сделал...

 Синдзи поднял лицо кверху - из-под опущенных век текли слёзы - и прошептал:

 - Мама, зачем ты сделала это? Зачем ты... ушла? Мне так плохо без тебя... Никого. Никто не ответит.

 - Я пытался, мама. Я пытался жить... и пытался любить. Но я... я просто не успел. У меня не получилось. А теперь я убил того, кто сказал мне, что... он любит меня. Он один сказал это! А я...

 Синдзи сжал зубы.

 - Синдзи...

 Тихий голос. Словно журчание лесного ручья. Знакомый голос. Такой мягкий и такой добрый. И такой печальный сейчас...

 Синдзи открыл глаза - над ним нависла маска склонившейся Первой - и медленно повернулся, опуская голову.

 "Я совсем забыл про неё..."

 В пяти шагах от него стояла Рэй. Стояла, нервно сжимая левый локоть кистью правой руки. Сначала Синдзи подумал, что она просто недавно вылезла из капсулы, и поэтому LCL всё ещё стекает с её волос на подбородок. Но потом он понял, что это не LCL. Рэй плакала, как и он сам.

 - Рэй... почему ты плачешь?

 Она в ответ покачала головой.

 - Я не знаю. Просто я не могу не плакать. Мне... больно. Больно внутри. Очень больно.

 Её лицо сморщилось, и она закрыла его руками.

 - Я... я не хотела... идти, - глухо с перерывами проговорила она. - Не хотела... чтобы он погиб. Я ударила... чтобы ты смог... чтобы дать тебе время нанести удар... Но теперь... я... я хочу видеть его.

 Рэй отвела руки от лица, набрала в грудь воздуха и, сгибаясь, прокричала:

 - Я хочу, чтобы он жил!!!

 Крик разнёсся по огромному помещёнию, пронзил воздух, ударил в стены и затих где-то вверху. И снова стало тихо. Синдзи упал на колени и уткнулся покрытым пеленой слёз взором в пол. На лице застыла мука. Слёзы не останавливались. Он оскалился и закрыл распахнутой ладонью лицо. Он уже ничего не хотел, даже тишины. Он хотел Ничто, Пустоту, полное отсутствие чего-либо. Раз этот мир причиняет боль стольким людям, раз эта жизнь берёт такую плату, то лучше бы всего этого не было. Ничего... И никогда...

 Услышав шаги, Синдзи отвёл руку и посмотрел вверх. Но Рэй уже опустилась рядом с ним на колени и несмело развела руки. И спустя секунду Синдзи упал в её объятья, уже больше не пытаясь сдерживаться. Рыдания сотрясали всё его тело, сознание погрузилось в сумерки - он не мог ничего воспринимать. Сейчас остались только он и боль. Боль человека, который своими руками убил того...

 Рэй заботливо обняла Синдзи и стала молча гладить его по голове. А он ещё пытался что-то сказать.

 - Я... я не хотел этого... - его слова прерывались судорогами. - Не... не хотел. Не... Почему я? Почему... все у..умирают... а я остаюсь? По..чему? Рэй! ... Почему я?!

 Он закричал сквозь плач, смешивая в крике свою боль, злость, отчаяние, одиночество... и всё то, что годами копилось в его душе, не помнившей ласки родителей, не знавшей истинной любви. Всё светлое осталось там - в далёком детстве. Но детские воспоминания были подёрнуты кровавой пеленой свежих ужасов. Слишком много смертей для одного человека... даже если он не пятнадцатилетний подросток.

 Рэй крепче обняла Синдзи и склонила голову, так что коснулась мокрой от слёз щекой его головы. Она пыталась помочь ему всем, чем могла. Хотя бы просто тем, что была сейчас рядом. Пару месяцев назад Синдзи помог ей. Тогда в палате он был с ней, он пытался защитить её от страха. Теперь пришла её очередь.

 Просто быть рядом...

 

 

 

Последние дни исполнены крови.

Безумие боли ломает сердца.

Одни погибают, другие ликуют.

В воздухе реет знамя конца.

 

ГЛАВА 5

 

 

 На листе, лежащем на столе перед Синдзи, было написано три имени. Обломки простого карандаша, сломанного, судя по всему, слишком сильным нажатием, лежали тут же. Обломки... осколки жизни.

 - Ещё раз увидеть... - проговорил Синдзи, глядя на имена. - Ещё раз... увидеть её. Его взгляд замер на правом имени.

 - Её...

 Потом глаза обратились на то, что было справа.

 - После мы встретимся...

 И, наконец, он посмотрел на третье имя в центре. Посмотрел и покачал головой. Его лицо ожесточилось.

 - Нет, ты погиб не зря.

 Правая рука легла на лист, сгребла его, смяла в бумажный мячик... Синдзи оскалился, закрыл глаза и, сжав кулак так, что от напряжения затряслась рука, медленно прижал его ко лбу.

 - Теперь... - сквозь сжатые зубы проговорил он, продолжая давить, словно вознамерившись втереть кулак в лоб, - не ты один этого хочешь... отец.

 Посланный сильным броском бумажный мячик отлетел в угол комнаты, а последующий удар смёл со стола всё, что на нём было. На пол полетели книги, лампа, часы и ещё како-то мусор. Синдзи встал, злыми глазами обвёл комнату своей "квартиры" и, шумно вдохнув через всё ещё сомкнутые челюсти, направился ко входной двери.

 

 

Кисть словно схватило в тиски.

 - Не может быть!

 Рэй подняла взгляд на Гэндо.

 - Я не твоя кукла, - спокойно проговорила она.

 Гэндо ощутил внезапный укол боли в руке и, инстинктивно отдёрнув конечность и отступив на пару шагов, ошеломлённо уставился на Рэй.

 - Почему?! - сдавлено воскликнул он.

 Но она повторила также спокойно.

 - Я не твоя.

 Первый шок прошёл и злая боль вцепилась в руку. Гэндо согнулся и опустил голову, на лице заблестели капельки пота. А левая рука Рэй вспучилась крупными пузырями телесного цвета и через пару секунд на месте обрубка с торчащей прямо из плоти костью, была здоровая рука.

 Гэндо, преодолевая боль, вскинул голову.

 - Рэй!

 Ещё секунду она смотрела на искажённое лицо командующего, после чего развернулась и, вдруг просто оторвавшись от пола, полетела к распятой Лилит, даже не повернув головы на отчаянные выкрики Гэндо.

 - Прошу! Подожди, Рэй!

 - Нет. Икари-кун зовёт.

 До Лилит оставалось несколько метров.

 - Синдзи зовёт меня...

 

Рывком вытянувшиеся копья двух белых Ев пробили ладони Первой, парящей в небе над городом, но Синдзи только усмехнулся. Боль была физической, а это сущая ерунда.

 - Давайте-давайте...

 Ева 01, в окружении ещё девяти белых серийников, начала подъём вверх. А Синдзи по открытому каналу связи уже слышал, как срывающийся голос что-то кричит про обнаружившийся в Конечной Догме источник колоссальной энергии. Значит Рэй уже...

 Он закрыл глаза, восстановил пред внутренним взором её образ и, потянувшись к нему всей своей волей, спросил:

"Рэй, ты поможешь мне? Ты пойдёшь со мной?"

 И прямо в голове прошелестел тихий ответ:

"Да. Я буду с тобой. Синдзи... Мы пойдём вместе".

"Рэй..."

 Он откинулся в кресле пилота, расслабился... но тут услышал уже другой голос, который - как и в первый раз, там, в пусковом отсеке - заставил его душу наполниться светлой радостью. Он ощутил близость мамы.

"Синдзи, ты уверен в этом? Ты правда уверен в том, что хочешь сделать?"

 Он слегка мотнул головой и проговорил.

 - Нет... Просто... просто я хочу, чтобы не было... - он замялся, но закончил уверенно. - Чтобы все были счастливы.

 В голосе послышались грусть и сочувствие.

"К сожалению, это невозможно, Синдзи. Не в этом мире".

 Но в следующий момент в голосе уже были согласие и искренние радость и гордость. Гордость за своё дитя. За его решение.

"Но может быть, поэтому ты и прав в своём желании".

 - Спасибо, мама...

 Руки исполинской фигуры Рэй потянулись к зависшему в небе Евангелиону.

"Мне только немного жаль, что я не могла быть с тобой, когда ты нуждался в помощи... Я... прости ме.."

 - Я люблю тебя, мама.

"Синдзи..."

 В следующий миг его буквально захлестнул мощный поток любви. Он лился прямо в душу, раскрывая сущность Синдзи, освобождая его истинные чувства, его истинную силу. Он ощущал, как начинает меняться, одновременно превращаясь в некое существо, которое уже не является человеком, и в то же время оставаясь самим собой.

 Копьё Лонгиния коснулось оголившейся, вылезшей из груди Евангелиона сферы двигателя и, рывком погрузившись в неё, преобразовала Еву в подобие дерева: вверх рванулись ветки "кроны", вниз опустились "корни". Саму же Еву, словно скрыло внутри ствола древа.

"Мама... Рэй... Я люблю вас..."

 Замелькали лица всех, кого Синдзи когда-либо знал.

"Я люблю вас всех".

 Знакомые голоса. Знакомые голоса из прошлого. Но прежде чем они станут прошлым, ещё раз они стали будущим и настоящим.

 Первой спросила мама.

 - Ты уже решил?

 И ей ответил голос отца, преисполненный добра и душевного тепла.

 - Мальчику я хочу дать имя Синдзи. А если родится девочка, давай назовём малышку Рэй.

 - Синдзи... Рэй...

 Добрый, очень добрый смех. Смех мамы.

 Теперь - прошлое. И теперь...

 

 

 

 Порыв тёплого ветра прошёлся по верхушкам деревьев, и те отозвались шумом крон. С веток шумно вспорхнула дюжина птиц. Кьёко попрощалась с воспитательницей и, протянув руку дочке, проговорила:

 - Аска-тян, пойдём?

 Та взяла пальцы мамы в свою маленькую ладошку и ответила:

 - Да, мамочка.

 Кьёко повела Аску - девочку с огненно-рыжими волосами - к выходу из садика. Выйдя за ворота, они повернули и, перейдя на очень вовремя загоревшийся зелёный свет дорогу, пошли через небольшой парк, что располагался рядом с садиком. Парк пересекали несколько асфальтовых дорожек, каждая из которых являла собой небольшую алею. Повсюду были деревья, кустарники, виднелись клумбы с разнообразными цветами.

 На одном из перекрёстков дорожек Кьёко окликнули.

 - Сорью-сан! - она обернулась. - Добрый вечер.

 Кьёко с лёгким удивлением узнала в окликнувшей её Икари Юи.

 - Икари-сан? О, добрый вечер. Вы...

 Юи - с ней было два ребёнка: мальчик и девочка - подошла ближе.

 - Ах да, у меня как-то вылетело из головы, что наши дети ходят в один садик. Странно, почему мы ни разу не встречались здесь?

 - Ничего странного, - слегка покачала головой Юи. - Просто сегодня я задержалась на работе и поэтому забираю детей позже, чем обычно, вот и всё. И потом - они в разных группах, так что...

 Женщины посмотрели на сошедшихся детей.

 - Тебя как зовут? - прямо спросил у Аски черноволосый мальчуган с живым взглядом тёмно-синих глаз.

 - Аска, - так же прямо и открыто ответила она.

 - Я - Синдзи. Икари Синдзи. А это, - он показал на стоящую рядом девочку в красном платьице, которая выглядела младше его на год, - моя сестра Рэй.

 Аска посмотрела на девочку и удивлённо спросила:

 - А что у неё с волосами?

 Рэй была альбиносом. И ответила она сама за себя.

 - Ничего, - нахмурив бровки, несколько обиженно сказала она. - Просто так бывает.

 - Чего ты? - тоже насупилась Аска. Она ведь правда никогда не видела людей с таким цветом волос. - Я ведь только спросила.

 - Ну... - Рей немного поколебалась и махнула ладошкой, тут же улыбнувшись, - тогда ладно.

 Она глянула в сторону и обернулась.

 - Пойдём, на качелях покачаемся!

 В нескольких метрах от перекрёстка была детская площадка. Рэй уже повернулась в сторону качели, но Юи успела поймать её за воротник платьица.

 - Куда?!

 Она со смехом заговорила, обращаясь к Кьёко:

 - Вы посмотрите на них! Целый день играли-бегали и ещё не наигрались?

 Но Кьёко с улыбкой заступилась за детей.

 - Но ещё не так уж и поздно. Пусть немного поиграют.

 Юи с сомнением посмотрела на Синдзи и Рэй, которые с умильной мольбой глядели ей в глаза, и тоже улыбнулась.

 - Но только немного. Бегите!

 Кьёко тоже кивнула в ответ на вопросительный взгляд Аски, и три ребенка побежали к качелям. Женщины последовали за ними, сели на одну из стоящих около площадки скамеек и заговорили о другом.

 - Полагаю, - начала Кьёко, - сегодняшний доклад расставил все точки над "и".

 - Да, - кивнула Юи. - Если честно, то я с самого начала думала, что вся эта шумиха раздута СМИ для поднятия рейтинга.

 - Я тоже. Но ведь даже нам пришлось принять участие в исследованиях этой ммм... пещеры.

 - Да уж. Больше года заниматься такой ерундой... - Юи махнула рукой. - Это какое же воображение надо иметь, чтобы придумать подобную чушь!

 Кьёко улыбнулась, вспоминая события годичной давности и стоявшую тогда атмосферу. Теперь-то это действительно казалось глупостью, но тогда многие поверили во внеземное происхождение огромной пещеры под городом. Но Кьёко была не из их числа.

 - Я слышала, - проговорила она, - что теперь там будут строить что-то вроде развлекательного парка. В новостях сказали, что инвесторы сильно заинтересовались проектом одного европейского шоу мена. Насколько я поняла, он хочет создать что-то вроде всеземного Ада - собрать нижние миры со всех религий.

 Юи хмыкнула.

 - Интересно, и где же он столько клиентов найдёт, чтобы всё это окупить? Разве что из других городов... Это ведь будет, прежде всего, детский парк развлечений, так?

 - Да, Вы правы, - покивала головой Кьёко. - Пока в этом городе не очень много детей. Вы знаете, когда я иду с Аской по улице, некоторые прохожие даже оборачиваются.

 - Да, я тоже это заметила. Но с другой стороны город растёт очень быстро. С каждым месяцем... даже с каждой неделей сюда приезжает всё больше людей. Возможно, уже через год этот новый третий Токио можно будет назвать полноценной столицей. Ведь только за последний месяц в дом, в котором мы живём, въехало пять семей. И все - с детьми. Так что может проект не так уж и безнадёжен. Во всяком случае, город от этого только выиграет.

 Юи немного помолчала и спросила:

 - Сорью-сан, можно ли мне спросить про Вашу семью?

 Кьёко еле заметно напряглась, но ответила:

 - Ааа... да, конечно.

 - Нет, не то чтобы я... Просто, понимаете, мы уже довольно давно знакомы, долго работаем вместе, но я никогда не видела Вас с мужем. Где он работает? В каком отделе?

 - Ах, это, - Кьёко облегчённо улыбнулась. - Просто у него часто бывают ночные смены. А работает он в полиции, а не в нашем институте, поэтому вы и не могли видеть нас вместе.

 - Дааа? - удивлённо протянула Юи. - Извините, просто я думала, что Ваш муж наверняка должен быть учёным, как и Вы.

 Лицо Кьёко потемнело. И Юи это заметила.

 - Ой, простите! Кажется, я не то сказала. Простите!

 Кьёко покачала головой и немного грустно улыбнулась.

 - Нет-нет, что вы. Не надо извиняться. Просто мой первый муж действительно был учёным. Аска - его дочь. Но... из-за некоторых... сложностей мы были вынуждены развестись. Так что мой муж - не родной отец Аски.

 Она помолчала и - уже без тени грусти на лице - закончила:

 - Сначала она немножко чуралась его, но он очень старался - ведь он полюбил Аску, как родную, - и она приняла его. Она очень любит Такеси. Теперь они настоящие отец и дочь, а все мои страхи оказались пустяком.

 Кьёко повернула голову к Юи.

 - А теперь, можно и я спрошу, кто Ваш муж?

 Услышав вопрос, Юи на мгновение замерла, а потом вдруг засмеялась, прикрыв рот ладонью, и в ответ на удивлённый взгляд Кьёко пояснила:

 - Простите, просто я думала, что все это знают. Мой муж - директор нашего института, Икари Гэндо.

 Вид у Кьёко стал ещё более удивлённый, и через пару секунд она тоже рассмеялась.

 - Простите, но я... никак не могла бы представить Вас рядом с директором. Думала, вы просто однофамильцы. Ведь он такой деловой, требовательный и строгий. Если не сказать суровый.

 - Ой, ну что вы, - с улыбкой возразила Юи. - Он такой только на работе. Вне института, он совсем другой. Очень добрый и нежный.

 Юи посмотрела в сторону детей.

 - И прекрасный отец. Это он выбрал имена для наших детей. И он даже отказался от более высокого назначения, потому что тогда его бы часто не бывало дома. А он хочет быть с Синдзи и Рэй как можно больше и сделать всё, чтобы они были счастливы.

 Кьёко согласно кивнула.

 - Как и Такэси.

 Они посмотрели друг другу в глаза, понимающе улыбнулись и стали смотреть на детей. Рэй и Аска со смехом раскачивались в креслах качелей, а Синдзи забирался на металлическую конструкцию, составленную из нескольких закруглённых лестниц, которые как лепестки цветка сходились на центральной круглой площадке конструкции. Он взбирался по ней явно не в первый раз и поэтому лез довольно уверенно, но вдруг его правая нога соскользнула с одной из перекладин вбок, и он на мгновение потерял опору. И Юи и Кьёко одновременно вздрогнули и уже было дёрнулись вперёд, начиная вставать, но спустя секунду Синдзи уже перехватился руками за другие перекладины, что позволило ему удержаться и продолжить подъем. Он даже не остановился, ведь для него это была всего лишь небольшая задержка: он хотел забраться на самый верх, чтобы оттуда помахать всем рукой. Он не знал, как только что сжалось сердце его мамы. Ведь дети не всегда знают, насколько сильно переживают за них родители. Насколько сильно они их любят...

 Видя, как Синдзи продолжил подъём, женщины с облегчёнными вздохами снова откинулись на спинку скамейки.

 - Сорванец, - покачав головой, проговорила Юи. А через некоторое время добавила:

 - Вы знаете, я думаю, все нормальные люди хотят одного... - она повернула голову к Кьёко, - чтобы дети были счастливы...

 

 

 

 - Мама, ведь так будет хорошо? Да, мама?

 Он плакал от счастья. В первый раз... в первый раз он мог не выбирать, а сделать по-своему. На краткий и в то же время бесконечный миг юноша стал равен богу. Всесильному - может быть, но не всезнающему. Он просто не хотел знать всё. Ему было достаточно и того, что он пережил. А теперь он делал то, что хотел. Что считал правильным. Вложив всего себя в желание, он попытался - насколько мог - дать новую жизнь этому миру. Он просто захотел... исчезнуть. А значит, чтобы исчезло и всё то, из-за чего он стал богом. На это ему хватило силы. И он был рад платить за это собой, своим существованием за жизнь мира. Он с радостью принял эту цену. Только он - больше это никого не затронет. В новом старом мире никто даже не будет знать об этом. И тот мальчик, который сверху помашет всем рукой, тоже не будет знать. Потому что в этом мире не будет Ангелов. Не будет Евангелионов. Не будет всех этих смертей. Мама этого мальчика не исчезнет, а отец не скажет жестоких слов.

 Вот чего он хотел. Жизни этому миру. Просто жизни. Чтобы с рассветом вставало солнце, прогоняя отчаяние и принося новые надежды нового дня. Чтобы ночью светила луна, даруя свет любующимся ею влюблённым. Чтобы дети были обласканы любовью родителей и, вырастая, дарили любовь своим детям. Чтобы в этом мире правила Жизнь...

 Ему удалось: он этого не увидит, но теперь у мира был шанс. У мира и у всех, живущих в нём. Каждый мог жить, любить и быть любимым. Потому что каждый заслуживает этого. Ему удалось...

"Никто не должен быть один".

Эти слова были последним, что услышал внутри себя исчезающий бог. Слова Ангела. Да, они снова встретились и провели в беседе часть вечности. Эти слова прозвучали вновь и были вплетены в желание создателя. Он очень хотел, чтобы в этом мире их не забыли. Чтобы они стали частью истины. Частью самого мира.

НИКТО НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОДИН............